Ух ты, говорящая рыба!

Доктор Леонард МакКой был довольно везучим человеком. Может быть, поэтому он превратился в рыбу, принимая ванну. Не раньше и не позже. Да, ванну. Да, на «Энтерпрайзе». Стоило больших усилий выбить для лазарета это чудовище с гидромассажными форсунками, подсветкой, меняющей цвет в зависимости от жизненных показателей пациента, динамиком с успокаивающей музыкой. И что с того, что МакКой использовал ванну по назначению? Он, конечно, доктор, а не пациент, но ему тоже нужно расслабиться. Хотя бы иногда. В этот раз расслабиться не удалось, потому что МакКой превратился в рыбу. Не целиком — наполовину. И, спасибо Вселенной, на нижнюю половину. — Доктор, я хотел спросить… А может быть, везение оставило МакКоя в тот момент, когда на борт «Энтерпрайза» ступила нога гоблина. — Что же вы замолчали, Спок? Раз уж ворвались без предупреждения, то спрашивайте. Не обращайте внимания на то, что я превратился в рыбу. Мозги у меня вполне человеческие. — Во-первых, доктор, я стучал. Вы не ответили. Я, согласно уставу, предпринял действия, позволяющие установить отсутствие или наличие опасности, угрожающей незаменимому члену экипажа… — Бла-бла-бла… Стойте… Вы сказали «незаменимому»? — Вам показалось. А во-вторых, вы ошибаетесь в своей классификации. Вы не рыба. Вы определенно относитесь к млекопитающим. Спок посмотрел на соски МакКоя. МакКой тоже посмотрел на свои соски. Ничего особенного: коричневые, торчащие — он застрял в ванне на добрый час — окружённые тёмными волосками. — Допустим. Но по уставу, насколько я помню, прежде чем врываться, вы должны были сообщить о ситуации капитану. — Видишь, Спок, всё с ним нормально. А ты паниковал. Привет, Боунс. О! Не считая того, что он превратился в рыбу. — Вулканцы не паникуют. И доктор не рыба. Он определенно… — Привет, Джим. Коммандер считает, что я не рыба, а млекопитающее. Как обычно. Так что всё нормально. — Доктор, вы уверены, что метаморфоза не повлияла на ваш человеческий мозг? — Джим, мне кажется или гоблин назвал меня идиотом? — Вам показалось. — Боунс, будь снисходительнее, он за тебя волновался. А когда Спок волнуется… — Вулканцы не волнуются! Джим присел на корточки и с интересом потыкал пальцем в хвост. Хвост, кстати, МакКою нравился. Солидный такой. Акулий. Таким хвостом можно надавать по мордасам… например, некоторым зеленокожим выскочкам. — Боунс, хвост, конечно, отличный. Другого я от тебя и не ожидал. Но ты нужен мне на мостике. — Я могу отнести доктора МакКоя… — Упаси боже, Спок. Вы будете похожи на иллюстрацию Русалочки. Боюсь, экипаж не готов к таким потрясениям. О, кажется наш доктор таки рыба. Вон рот открывает и закрывает. Очень по-рыбьи. — Джим, твой капитанский статус не спасёт тебя… — Сначала догони! — Джентльмены! МакКой плеснул хвостом, постаравшись забрызгать обоих. Впрочем, проблема действительно была. Он не мог сидеть в ванне вечно. — Джим, если тебе нужен совет, я могу дать его прямо здесь. Спок, мы с вами вместе были на последней планете. Напрягите свой легендарный мозг и выясните, что с нами могло случиться. Джим молчал, задумчиво рассматривая ванну и МакКоя. А потом толкнул Спока в спину так, что тот, не ожидая нападения, перевалился через бортик и плюхнулся в воду. МакКой успел подвинуться, благо в ванне могли поместиться и три человека. Ну, или не человека. Послышался треск ткани, всплыли обрывки гоблинских штанов. Джим прыснул: — Ну вот. Теперь всё понятно. МакКою не было понятно примерно ничего. А вот хвост у Спока был красивым. Естественно — кто бы сомневался — зелёным, но с перламутровым оттенком, гладким и прохладным там, где он касался хвоста самого МакКоя. — Капитан Кирк. Я буду вынужден подать в отставку. — Я не приму отставку у рыбы. — Я не рыба, капитан. Как и доктор, я млекопитающее. Джим и МакКой автоматически посмотрели на соски Спока. Соски наличествовали. Действительно, млекопитающее. — Спок, успокойтесь. — Я спокоен. — Я уверен, что Джим нам сейчас всё объяснит. — Да уж хотелось бы. Перестаньте смеяться, доктор, это не подобает вам в данной ситуации. Но на ближайшей планете я ухожу… — Во-первых, я не принимаю у тебя отставку. Ни как у рыбы, ни как у млекопитающего. Во-вторых, всё очевидно. Вы что-то подцепили в своей вылазке. И оно активируется, когда вы попадаете в воду. Какой процент вас или доктора должен оказаться в воде — посчитаете сами. Если спустить воду, вы оба вернётесь в исходное состояние. А мне нужно на мостик. Джим развернулся и ушёл. Точнее, убежал, крикнув издали: — Надеюсь, то, что вы окажетесь без штанов, вас не смутит, джентльмены. — Как вы думаете, Спок, мы можем вдвоём навалять нашему драгоценному капитану, когда у нас снова будут ноги? Спок? Спок! Да что с вами такое? Спок совсем позеленел, что вероятно соответствовало интенсивному человеческому румянцу, прикрыл глаза и выдавил: — Устав запрещает. — Да? Тогда давайте пока не будем сливать воду, а еще немного насладимся гидромассажем и музыкой. Вот… у меня где-то была вулканская. Вам явно нужно успокоиться. — Я спокоен. — Да-да, я вижу. МакКой подумал, что интересно было бы попасть в настоящий водоём. Например, море. Если вспомнить, на той планетке почти всю поверхность занимал океан. И местные жители не входили в воду при чужаках. Вероятно, Джим прав. Невыносимо хотелось поплавать. Может быть, даже наперегонки с гоблином. Но долг зовет. Точнее, позовёт ещё через полчасика. Или часок. Проснулся МакКой уже целым человеком. И, что интересно, в штанах. И даже в формёнке. На кушетке. Спок торчал рядом, тоже полностью одетый, и отводил глаза. Маккой ухмыльнулся: — Ну что, коммандер. Дадим леща нашему капитану? — Я не совсем понимаю эту идиому, доктор. Но согласен с вашей интонацией.