Душа моя

Родился Жозе, как и все демоны, из лавы и огня, ночной темноты и последнего проблеска погасшей лампочки, писка задушенной котом мыши и звуков утреннего будильника. — Исключительно мерзкий, — с удовольствием констатировала повитуха, спешно отращивая три пальца вместо откушенных. Рос Жозе, как и все демоны, быстро, дрался грязно, был образцово неблагодарным, жадным до удовольствий и всяческих благ, хитрым и коварным. — Редкостный ублюдок, — вытирал кислотную слезинку гордый наставник. Когда пришла пора приносить пользу не только себе, Жозе нашел свое призвание в совращении умов, порче душ, организации не таких уж и мелких конфликтов. На диете из ненависти с примесью восхищения, проклятий, просьб о снисхождении он процветал и даже вызывал зависть у других демонов, что, конечно, было совершенно нормально и даже поощрялось. Но однажды Жозе начал чувствовать себя нехорошо. То тянуло котенка с дерева снять, то старушке помочь перейти через дорогу, а то и поворковать над коляской с младенцем. Перестало раздражать солнце, а в футбольном клубе, где Жозе под человеческой личиной угнездился и развернул настоящую войну всех со всеми, нынче стала царить благость и доброта. Демоны не ходят к целителям. Что, конечно, последних очень радует. Но случай был из рук вон. Поводив вдоль астрального тела Жозе вырванным из чьего-то лба третьим глазом, целитель предложил пациенту присесть. Жозе присел. То, на что он присел, слабо шевелилось, но Жозе было все равно. — Больной, у меня для вас плохие новости. — Не тяните, говорите как есть. — Ничем не могу порадовать. Похоже, у вас душа. Это был приговор. Душа иногда заводилась у особо невезучих демонов, разъедала их изнутри, и муки совести добивали бедолагу иногда в считанные столетия, а то и десятилетия. Страшный диагноз. — Можно что-нибудь сделать, доктор? — Удалить хирургическим путем, пока лучики солнца и добра не добрались до чего-то важного в вашем теле. Операция проводилась, разумеется, без наркоза, была болезненной и поставила Жозе на грань развоплощения — недаром доктор слыл большим специалистом. — Ну что, вышло? — Да. Хотите посмотреть? Жозе ожидал каких-то окровавленных ошметков, но в углу операционной сидел прямо на полу молодой мужчина или мальчик — лицо с детскими чертами и убийственным выражением не позволяло сказать точнее. Зеленоватые глаза, взъерошенная челка… — Да, — подтвердил доктор, — души, они такие. У кого котики-песики, а кого саламандры или аллигаторы, а у вас — вот. Заформалинить на память? — Нет! — Тогда на утилизацию. Ни на какую утилизацию Жозе свою, отныне автономную душу не отдал. Выкрал и отправил на Землю. И забыл. Или нет. Стал Жозе в своей земной, почти человеческой жизни замечать пустоту в груди, беспричинную хандру и стремление к перемене мест. Он сменил несколько лиг и понял: тянуло в Италию. Ну и хорошо: прекрасные места, уважающие мистику люди, щедрые как на любовь, так и на ненависть. Однажды во время матча внутри организма Жозе екнуло, да так, что он вздрогнул. Повернулся туда, куда тянуло как магнитом, и наткнулся на сумрачный взгляд зеленоватых глаз.. Даже у демонов есть судьба. И она нагнала Жозе и переехала, оставив те самые кровавые ошметки. Что ж. — Мистер, вы же не уйдете даже после этой Лиги Европы? — Пауло, душа моя, сними эту медаль. Тебе не идет серебро. Когда Жозе вызвали к руководству, он не волновался. А зря. — Не дело демону якшаться с душой, да еще и своей. Насчет тебя пришло распоряжение. — Снизу? — С самого низу. Постарайся никогда больше тут не появляться. — Но… — Никаких «но». Жозе тосковал. Даже плакал, было дело, но кислота безвозвратно портила диванные подушки и футболку, так что решено было страдать насухую. Но в груди что-то теплилось. Не то изжога, не то… Телефон завибрировал так, что чуть не разнес резонансом столик. Опять что ли начальство, будь оно неладно? — Мистер? — Пауло, душа моя…