Слово Пацана: Проклятые

Андрей ещё долго думал, стоит ли задавать какие-то вопросы, ведь было видно, что девочка совсем не хочет об этом говорить, а настроение ее куда-то пропало. И все же, парень очень хотел добраться до истины, а сейчас перед ним ребенок, который знает правду об этом месте, нельзя было терять такую возможность. И пусть она отвечает не с охотой, всё же она спокойно идёт на контакт, даже если вопрос ей не нравится. Она единственная его надежда узнать правду своего существования, конкретно в этом месте. Немаловажно было узнать, что вообще здесь происходит. — Ты сказала, что Динаре нельзя доверять, почему? - тихонько спросил Андрей, когда выдалась такая возможность. Он видел, как девочка поменялась в лице. Вместо той безэмоциональности на её лице читался страх. Та женщина напугала её очень сильно, возможно, она могла рассказать что-то ужасное об этом здании, а может быть и стала угрозой жизни. — Она, когда закончила рассказ о школе и девяти кругах ада, хотела меня убить, - также тихонько произнесла девочка, вздрогнув всем телом. Этот разговор давался ей с трудом, она не хотела снова окунаться в воспоминания, но Андрей её вынуждал, - но почему, я так и не поняла. Мне чудом удалось избежать смерти. Если бы не какой-то человек, решивший на нас напасть, я бы умерла от ее молотка, - в этом вопросе она поставила интонационную точку, давая понять, что больше не стоит об этом спрашивать, да и, в принципе, все было понятно, больше вопросов об этом и не осталось. По поводу Динары Андрей узнал всё, что нужно. Теперь он просто знает, с каким человеком здесь связываться нельзя. Вроде бы и с ней нельзя, она всё же подозрительна, но эта девочка вызывала у него больше доверия, чем даже его друзья сейчас. И все же, несмотря на то, что девочка уже закончила этот разговор, она добавила, - ее было очень интересно слушать, она и правда завораживает своими рассказами, но потом я поняла, что она будто бы плетет паутину, загоняя тебя в нее, чтобы потом поглотить, убить. Я не знаю её мотивов, да и знать не хочу. Не хотела бы снова с ней пересечься, - она снова немного помолчала, а после тяжело вздохнула, - мне нравилось находиться рядом с ней, к тому же, она неоднократно меня спасала, я чувствовала себя в безопасности, когда она со мной. Какого было мое удивление, когда она резко остановилась, сказала что-то непонятное, будто бы сошла с ума, а потом, с широкой своей улыбкой, подняла молоток над моей головой. Я правда поверила ей, я думала она нормальная, меня даже не смущало, что она спокойно убивала остальных, просто потому что защищала мою жизнь. Она слишком легко получила моё доверие, а её предательство действительно повергло в шок. Я совсем не ожидала этого, я была к этому не готова, она застала меня врасплох. — Зачем ей рассказывать что-то об этом месте, чтобы потом убить? - Андрею казалось это нелогичным, - разве нужно тратить свое время, а потом просто отнять жизнь? - это и правда всё звучало глупо, нелепо, было интересно услышать теорию девочки, а быть может она сама знает правду. Всё, что сейчас говорила незнакомка, совершенно не укладывалось в голове, всё, без исключений, тем более разговор о здании. — Я тоже об этом задумалась, но пришла к выводу, что тут, в здании, ей просто не с кем поговорить, поэтому она рассказывает уже, видимо, выученный текст о загробном мире, сравнивает это место с кругами ада, а потом просто убивает, потому что такая же сумасшедшая, как и все остальные, - шептала она, уходя куда-то в себя мысленно, - я никогда не испытывала такого страха, как в этот момент, несмотря на то, что моя жизнь часто была на волоске. Я не знаю, почему тут нахожусь, почему должна искать выход, выживать, ведь я всего-навсего ребенок, мне очень страшно, - тело ее затряслось, а Андрей понял, что и правда ей сочувствует, ведь и сам оказался в совершенно такой же ситуации, только чуть старше её. Теперь она не выглядела такой подозрительной, как до этого, стоило ей только рассказать о пережитом ужасе. Какое-то тепло парень к ней испытывал, несмотря на то, что ее не знал вовсе. Смотря в её глаза можно было испытывать непонятную лёгкость, словно вся злость, которая была у него в груди, она куда-то испарилась. Она исчезла вместе с желанием убивать, крушить всё вокруг, кого-то искать. Он не знал, кто эта девочка, ну мог поклясться, что доверил бы ей свою жизнь. Ему уже не казалось странным, что маленькая девочка, оказавшись в таком страшном месте, смогла выжить. Он не понимал почему так хорошо к ней относится, понятия не имея, кто она такая. Его всё ещё преследовало ощущение, что не знакомы всю жизнь, по крайней мере, сознательную жизнь. Не исключено, что он её знает, но смущал тот факт, что она здесь уже давно. Можно было предположить, что она просто ошибается, но девочка выглядела уверенно, в её глазах была очень сильная боль, да и как ей не появиться, когда твоя жизнь постоянно под угрозой? — Что ещё ты узнала про это место? - не унимался парень. Он, хоть и не хотел тревожить девочку своими расспросами, жизнь ему была дороже. Парень хотел поскорее отсюда выбраться, заодно забрать друзей. — Больше ничего особо важного, - не колеблясь, ответила девочка, - она не давала мне полезную информацию, вроде того, можно ли отсюда выбраться. Она лишь постоянно повторяла, что это наказание за злодеяние в жизни. Никто отсюда не выбирался. Если остались люди, которые здесь давно, они прячутся по кабинетам и никому не открывают дверь. Иногда они выходят, но лишь для того, чтобы пополнить запасы еды. Голод тут животный, почти постоянно нужно что-то есть, иначе можно просто-напросто погибнуть через пару дней. Андрею не нужно было спрашивать, чтобы понять, какую еду едят здесь. Много раз он замечал, что тела, которые он встречал ранее, куда-то исчезали. Парень предполагал, что тот, кто отвечает за это место, кто согнал всех детей сюда, убирает тела, но уже можно было догадаться, что нет определённого человека, который держит здесь власть. Парня и самого мучил голод, но пока он не дошёл до того, чтобы есть трупы, да и он надеялся, что успеет выйти отсюда раньше, чем голод достигнет той самой точки невозврата, когда бороться с ним придется только за счёт мертвых. — Важно лишь знать, - продолжала она, - что мы тут неспроста, что мы здесь отбываем срок, наказание, но этот срок — вечность, - в голове у парня, после этой фразы будто прошлись молотком. Вечность? Неужели отсюда и правда нельзя выйти? Но ведь выход есть всегда, нужно только приложить усилия, чтобы его найти, чтобы спастись. Несмотря на то, что рассказы девочки давали этому месту логику, если верить тому, что она сказала, всё это обретало смысл, но, всё же, в голове не укладывалось. — Я в это не верю, - с уверенностью произнес Андрей, - даже отсюда можно выйти, просто нужно докопаться до истины. — Ну копай, - усмехнулась девочка, - только ничего ты тут не найдешь. Возможно, есть вероятность найти того, кто наслал на тебя проклятие, поговорить с ним. — Ты сказала, что он мертв, - проговорил парень, заворожённый такой правдой. Если действительно можно его найти, то нужно воспользоваться этим, обязательно, - ты специально меня путаешь? - он остановился, смотря на лицо девочки. Злость внутри него закипала с новой силой, но ее взгляд останавливал ее. Она виновато закусила губу. — Давай я тебе кое-что покажу, - прошептала она, переводя глаза куда-то в стену, - ты сам все поймёшь, но сначала ответь на вопрос, - она потупила взгляд в стену, а после всё же повернулась к парню, - почему ты мне веришь? Всё что я сказала, это всё звучит как сказка, страшная, но сказка, а ты продолжаешь верить каждому моему слову, даже не задумываясь, что я могу обманывать и быть врагом.. Почему? — Интуиция, - без колебаний, без размышлений, ответил он. Андрей сам не был уверен в своих словах, но это то, что мгновенно соскочило с языка, - мне подсказывает интуиция. — Четвертый круг – пристанище душ, осужденных за неумение распоряжаться деньгами. Там за противоположные грехи несут наказание расточители и скупцы. В этом круге транжиры и скупердяи обречены на вечное противостояние. От порочной жизни лица их стали не узнаваемы. Они бредут с воплями в громадном круговороте, толкая перед собой тяжелые глыбы. Толпы сталкиваются друг с другом в коротком бою и разбредаются в противоположные стороны, но постоянно спорят.. — О чем они спорят? - спросила Айгуль, голос которой был так слаб, что нужно было находиться в полной тишине, чтобы его слышать, а слова разбирать приходилось с трудом. — Скупые не понимают, почему расточители тратят свои деньги направо и налево, а транжирам не понять, что деньги можно копить, - объяснила Динара, сидя на стуле и покачиваясь, придерживаясь при этом за стол. — Но ответ ведь прост, - ответила девушка, чуть усмехнувшись. Голос ее иногда булькал, что говорило о подступающей крови. Динара не могла понять, почему Айгуль все ещё отказывается от человеческого мяса, ведь это поможет ей выжить. Она продолжала молча ждать смерти, - каждый делает то, что он хочет. Если человек хочет копить деньги, он будет, а если хочет тратить, то почему он не имеет на это право? — Попробуй им это объяснить, - посмеялась женщина. Она смотрела на девочку с интересом, наблюдая, сколько та ещё продержится. Для Динары это вовсе не было игрой, но прямо сейчас на нее походило. Она задавалась вопросом, что Айгуль выберет: умереть от голода или всё-таки съесть кусочек. В свое время, для Динары это не было трудом. Она поняла, чего от нее хочет это место и сразу позволила себе съесть человечину, ведь это единственный способ выжить. Что бы кто не говорил, но каждый из тех, кто живёт тут больше двух дней, отдался слабостям перед кровью человека, перед единственный, что можно есть. Вся эта агрессия, которой подверглись некоторые дети, это лишь их собственный гнев, который ранее они скрывали, а сейчас он свободно вылился в желание убивать. Каждый из тех, кто здесь находится — виновен, каждый из них вымаливает прощение за свои грехи, но всевышний их не слышит. Он их не слышит и не видит. — А дальше? - попросила девочка. Ее это отвлекало, несмотря на то, что истории Динара рассказывала ужасные, постоянно сравнивая это место с кругами ада и говоря, что мы грешники. Так ей всё-таки было легче, немного проще пережить тот ужас, что творится у нее внутри, где организм поедает сам себя, вынуждая страдать, пусть уже не так сильно, ведь боли она почти не чувствовала, но силы покидали ее тело. Она запомнила, что здание самостоятельно избавляет от боли, сама Динара ей это говорила. Айгуль и не заметит, как тело истощится и умрет. — Дальше пятый круг, - вздохнув, ответила женщина. Она открыла блокнот, показывая на расстоянии какую-то зарисовку, - примерно так он выглядит, ужасное зрелище, но я не смогла не нарисовать это. Уж очень мне нравится этот круг, - она улыбнулась, так неприятно, что девушка даже поежилась. Айгуль присмотрелась и чуть вздрогнула. Картинка была и правда пугающая, но несложно было догадаться, что происходит на ней. Мужчины боролись, их лица были изуродованные, но у всех горели глаза кроваво-красным, что говорило о ненависти, злости, которую они ощущают и выливают на человека, стоящего рядом, втаптывая его в грязь. — Это гнев? - тихо спросила она, сглатывая слюну, с примесью крови. Горло уже болело, но потому что внутри что-то разъедало его, словно кислота, неприятно сжигая мягкие ткани, будто огнем. — Да, гнев и уныние, драка в грязном болоте, - голос женщины звучал нежно, несмотря на то, что говорила она совсем обратные вещи, - в пятый круг стекает бурный ручей с багровыми водами и разливается в широкое болото, которое простирается до каменных стен города, откуда появляется страж этого круга. В темном омуте, не переставая, дерутся осужденные за несдержанность в гневе. Увязшие нагие грешники, захлебываясь тиной, в свирепом гневе бьются друг с другом. В дно болота втоптаны души, настолько глубоко затаившие в себе ненависть, что способны только на уныние, - рассказывала Динара, внимательно наблюдая за реакцией Айгуль, которая совершенно не скрывала своего ужаса от услышанного, - утопленные в темных водах, они заметны только по пузырям воздуха, которые поднимаются от их вздохов. Пятым кругом завершается верхний, где мучаются души, повинные в грехах несдержанности. И это является только началом ужаса, который ждёт дальше. — Все правда настолько плохо? - спросила девочка, тяжело выдыхая, - а знаешь, мне их даже как-то жаль. — Почему? - заинтересовалась женщина, чуть склонив голову, - как может быть жаль таких людей? Гнев убивает, уничтожает в человеке «человека», так что таких людей не стоит жалеть, дорогая. — Среди них может оказаться и мой возлюбленный. У него явные проблемы с гневом, он, конечно, пытается с этим как-то бороться, но мало что выходит, - рассказывала Айгуль, а на её лице появилась лёгкая улыбка, - не хотела бы я, чтобы он там утопал, - добавила она, а из глаз потекли еле заметные слезы. Она по нему скучала, безумно сильно не хватало его сейчас, ведь именно этот парень был для нее поддержкой, в любом случае, даже на грани смерти. Айгуль боялась, что умрет до того, как судьба позволит им снова встретиться. Девочка не хотела умирать, не поговорив с ним в последний раз. — Вот как, - женщина задумалась, - а где он, твой парень? Если ты его помнишь, значит он должен быть где-то здесь, я права? - было видно, что она напряглась, а то добро, что было в её глазах, сменилось на блеск гнева. Возможно, девушка себе накручивала, но мурашки прошли по ее телу,и так быстро, так мимолётно, но их можно было четко ощутить. — Да, он где-то тут, - Айгуль закашлялась, прикрывая рот рукой, чтобы привычные струйки крови не разбрызгались по комнате, а попали в ладошку, - только я не знаю, что с ним стало. Я помню, как мы с одноклассницей разговаривали, потом я встала, чтобы пойти к нему, потому что стало очень плохо, затем тьма, а потом я очнулась у тебя. Все это время я чувствовала очень сильную боль. Вроде бы спала, но не спала, - она немного помолчала и снова сглотнула, - я очень боюсь, что с ним что-то случилось. — Не думаю, - предположила женщина, - надейся на лучшее, что бы не произошло. Агрессивные люди живут здесь куда дольше всех остальных. Ну, ещё пугливые, тоже долгожители, потому что прячутся, как мыши, - в голосе ее совершенно не было какой-то злости, но девушка все равно ощутила что-то пугающее. Она осуждала людей, которые бояться? Или просто не могла их найти, чтобы убить? — А девочка, которая со мной была? Ты ее не видела? - тихо спросила школьница, поднимая покрасневшие глаза на Динару. Она ещё ни разу не задала этого вопроса, потому что как-то не подворачивалось момента, чтобы спросить. Конечно, девушка была уверена в том, что женщина могла убить ее, ведь удивительно, что она оказалась у нее одна. — Нет, - твердо ответила Динара, переводя глаза куда-то в сторону и не желая смотреть на ребенка, - когда я пришла, я увидела свежий труп и полуживую тебя, - рассказывала женщина, продолжая старательно избегать зрительного контакта с девушкой, - возможно, это и была твоя одноклассница, лежала рядом с дверью, с пробитой головой. Айгуль поежилась. Она обратила внимание на молоток, что стоял около двери, весь в старой засохшей крови, которая была даже на деревянной рукояти. Это единственное, что было тут из оружия. Молоток наверняка использовался, и часто. — Что там дальше? - Айгуль поспешила перевести тему разговора, - мы, как я понимаю, перешли к более тяжким грехам? — Да, шестой круг это самое начало нижних этажей. Вход охраняют сотни падших ангелов – соратники Люцифера. Над стенами летают три бледных, свирепых и кровавых Фурии с клубками змей вместо волос: Тисифона – Мстящая, Мегера – Ненавидящая, Алекто – Безжалостная. По их призыву появляется Медуза Горгона, взглядом оборачивающая в камень каждого, кто попытается войти без приглашения, - женщина рассказывала это уже быстро, без всякого интереса, что девушке не понравилось, ведь стало понятно, что настроение у Динары теперь другое. — О, я слышала о Медузе, - в голове Айгуль почему-то всплыло что-то, что, возможно, она изучала в школе, - у нее, по-моему, очень грустная история. Посейдон влюбился в нее, настиг в храме Афины и подверг насилию. За это оскорбленная Афина наказала девушку и превратила ее в чудовище со змеями вместо волос, - улыбнулась Айгуль, гордясь своими знаниями из прошлого, что вышли вперемешку с остальными, которые всё равно не получалось собрать в единую картину. — Какая ты умница, - искренне удивилась Динара, звонко рассмеявшись, - да, ты права. Достаточно трагичная история, но Данте, рассказывающий про девять кругов ада, никак не задел ее историю, она представлена как чудовище, обращающее всех в камень, - женщина немного помолчала, - за воротами крепостных стен находится некрополь с горящими могилами. Все надгробия раскрыты, и в раскаленных ямах страдают последователи ложных учений. — Горят? - переспросила Айгуль, ощущая, как мурашки покрывают ее спину. — Да. Горят вечно, - ответила Динара, вставая с места, - я снова рискну предложить тебе кровь, - напомнила она, доставая стакан, уже новый, - я же вижу, как ты страдаешь, Айгуль, избавь себя от мучений. — Это мерзко, - ответила она, отпрянув, - я не хочу, - внутри нее все выворачивало наизнанку даже от простого вида. — Но это правда поможет, - Динара подошла ближе, - доверься мне, - прошептала она, наблюдая синяки на её теле. Колготки на коленках были разорваны, а на них красовались старые раны. Девушка завернула за угол, хватаясь за стены. Она прекрасно слышала, что он бежит за ней, что он дышит в спину, вот-вот догонит. Страх охватывал тело, накрывая с головой. Адреналин внутри подрастал с каждой секундой, а сердце билось так сильно, что отдавалось в ушах. Ноги и руки, казалось, отнимает от ужаса, который охватывает тело и не отпускает его. Это все было, словно сон, где ты бежишь от опасности, но ноги тебя не слушаются, ты будто не сдвигаешься с места, дыхалка сбивается, а ты все пытаешься вдохнуть полной грудью, но этот воздух состоит будто из огня и пепла, а проникая в лёгкие, растворятся, никак их не насыщая. Снова заворачивая, она уже забыла, где дорога, где спуск в подвал. Нужно было где-то затаиться, пока он не догнал, но было уже поздно. Кто-то сзади схватил ее за шиворот, швыряя в стену. От этого удара искры полетели из глаз, а из глотки вырвался болезненный стон, стон отчаяния от положения, в котором девушка оказалась. Перед лицом полетел топор незнакомца, но она успела увернуться, после чего почувствовала, что удар пришелся в стену. Парень ударил с такой силой, что острие застряло в досках, а это давало ей какое-никакое время, чтобы встать и побежать дальше. Она чувствовала, как кружится голова, как в глазах мутнеет после встречи со стеной. Вскакивая на ослабевшие ноги, девушка, удерживая равновесие, побежала снова. Парень уже успел освободить свое оружие, посмеиваясь над попытками девушки бежать. — Ты же знаешь, что не уйдешь, - прорычал он, снова срываясь с места. У темноволосой совершенно не было сил, но страх, который взял власть над ее телом, не давал остановиться ни на секунду. Адреналин внутри нее бушевал, словно лава в вулкане. Глазами она искала хотя бы какое-то спасение, хоть что-то, что поможет ей, но кроме молотка в руках и голых стен вокруг, ничего больше не было. Кричать смысла нет, потому что адекватные люди, если они тут есть, то не выйдут ни за что. Своим криком она призовет только таких же, как этот парень, что будут бежать за ней, а в конечном итоге убьют, ведь она одна ничего не сможет сделать даже с одним таким, не говоря уже о том, если их будет двое, а то и пятеро. Она бежала, забывая о том, что нужно дышать, именно поэтому задыхалась. Хотелось жить, безумно сильно хотелось жить. Нельзя было позволить себя убить, - я искал тебя! Ты так просто не убежишь от меня! - продолжал кричать незнакомец, заставляя девушку испугаться. — Зачем? - спросила она, чуть повернув голову вбок, но продолжая бежать, - зачем ты меня искал и бежишь сейчас? Зачем тебе меня убивать! - тошнота подступала к глотке, живот начинал болеть, а всё из-за голода, из-за усталости. Страх затмевал глаза, замыливая всё, что впереди, не давая нормально разглядеть. Слёзы также мешали, но избавиться никак было нельзя, ведь сейчас она борется за свою жизнь, в любую секунду может умереть. Это очень страшно, когда твоя жизнь от тебя не зависит, когда из-за угла в любой момент может выскочить человек, отнять твою жизнь. Темноволосая не хотела здесь находиться, она устала бороться, нл желание жить было выше, оно не позволяло остановиться, сдаться и принять судьбу такой, какая она есть, принять смерть. Она ещё не понимала для чего, но чувствовала, что должна выжить любой ценой. Что-то тянуло её туда, вперёд. Она не отличалась смелостью, но именно сейчас храбрости было хоть отбавляй. Конечно, девушка никак не могла вступить в схватку с ним, она искала другие пути, другие выходы, лишь бы победить. — Ты одна из них! - прокричал незнакомец в спину. Он явно понимал, о чём говорил, но девушка понять не могла. Она всё ещё ничего не помнила, даже каких-то моментов, маленьких отрезков, она не помнила ничего. Очень страшно, когда тебя просто-напросто не существует, когда ты ничего не помнишь о своей прошлой жизни, кем ты на самом деле являешься, что ты чувствуешь. Даже если посмотреть в зеркало, на неё в отражении будет смотреть незнакомка, совершенно незнакомый человек, которого она просто не знает. Ей очень хотелось вспомнить, хотелось понять, почему все так враждебно относятся к ней. Она вспоминала первую встречу с врагом, один на один, не толпу. В этот момент тот парень хотел убить именно её, он тянулся к ней, он пытался оттолкнуть Андрея, он хотел поймать и убить, но темноволосая не знает за что, хоть и очень хочет узнать, - ты одна из этих! - продолжал парень, уже практически дыша в спину. У него, казалось, было больше сил. Он совершенно не был похож на человека голодающего, обессиленного, в отличие от темноволосой, которая готова была прямо здесь свалиться, чтобы больше не вставать. Ноги ломило, тело работало на последних издыханиях, но она продолжала бежать, надеясь, что где-то там будет спасение. Девушка не понимала, если смысл спрашивать о чём говорит парень. Было ясно одно: он настроен враждебно, разговоры только сильнее замедляют темноволосую. Не найдя в себе смелости спросить, она просто бежала дальше, иногда удерживаясь за стены, при поворотах. Рука, появившаяся из ниоткуда, обхватила запястье девушки, заставляя её вздрогнуть и закричать. Она понимала, что кто-то резко её схватил, куда-то потащил, ну из-за физической силы незнакомца, она никак не могла сопротивляться, хоть и пыталась. Он резко затащил её в какой-то класс, толкая на пол, от чего обессиленная девушка тут же рухнула. Она чуть отползла, тяжело дыша и уже рыдая навзрыд. Страшно, было дико страшно. — Не кричи! - знакомый голос заставил её замолчать. Миша. Он пошёл за ней, хоть и говорил, что не пойдёт, что не хочет умирать. Парень забаррикадировал дверь рукоятью топора, отходя в сторону. Повисла гробовая тишина, можно было услышать только тяжёлое дыхание темноволосой. Сейчас девушка была безумно благодарна, только сказать ничего не могла из-за того, что задыхалась, захлёбывалась в слезах страха, не могла собрать мысли. Она просто пыталась тихо плакать, забиваясь в угол комнаты. — Я думала умру, - прошептала, наконец, девушка, тяжело всхлипывая, - я думала, что умру, - повторила она снова, застонав от боли в грудной клетке, от того, что её пережало истерикой, которая все сильнее надвигалась, словно цунами, нарастая к берегу. Вот-вот, и это буря эмоций выплеснется наружу, но этого допустить было нельзя. Сейчас нужно было оставаться тихими, зная, что он где-то там. Вряд ли он точно узнает какая дверь, но и не побежит дальше. Было предположение, что он просто пойдёт проверять каждый кабинет, она стояла тишина. Впервые этой тишине и Миша, и темноволосая не были рады. Она звучала так, будто это затишье перед бурей, перед очень сильной бурей. Страх не уходил, паника не отступала, а сердце не успокаивалось, продолжая биться в грудной клетке, будто сумасшедшее. Миша аккуратно подошёл ближе, стараясь не создавать шума. Он присел на корточки перед сидящей девушкой, что, словно испуганный котёнок, скрутилась в клубочек, тихо всхлипывая. Он не знал как её поддержать, да ему и самому было страшно. И вовсе нет, сейчас он не видел её слабой, кто угодно бы испугался, а она храбрая. Она не побоялась выйти, ты ещё и Мишу подбила за собой, парень просто не мог оставаться на месте. Он чуть улыбнулся уголками губ, укладывая ладонь на плечо девушке. Та даже не вздрогнула, она продолжала сидеть в страхе и тряслась эта ужаса. Парень не хотел каких-то благодарностей, он был просто рад, что она цела. — Всё будет хорошо, - прошептал он, наклоняясь ближе. У него уже был некий план, но нужно было предупредить о нём новую знакомую. Конечно, он знал, что если сейчас спасёт её от одного сумасшедшего, не факт, что там, дальше, не будет двое таких. Жертвовать собой было глупо, но другого выхода быть не может. Парень уже давно понял, что есть достойные люди, которым нужно жить дальше, которые в силах бороться и смогут победить, но в это число он не входил. Если бы не эта девушка, то он бы и дальше продолжал сидеть в своей конуре, без цели к существованию, - тебе нужно прийти в себя, - Миша пытался привести её в чувства, чтобы объяснить что делать. Медлить было нельзя, так что он надеялся, что она его слышит, что она быстро поймёт что к чему, - я помогу тебе от него оторваться. Девушка немного помолчала, сглатывая слюну. Только сейчас она поняла, что совсем замёрзла, что ей больно глотать. Быть может, это из-за высокой нагрузки, которая сейчас пришлось перенести, но как-то она в этом сомневалась. Неудивительно, что она заболела, когда тут здание со всех сторон продувается ветром. Руки дрожали, а успокоить никак не получалось, но сложно уже было понять, из-за мороза они так дрожат или от животного страха, от адреналина, что разлился по венам. — Не могу, - на выдохе произнесла она, обхватывая голову руками и запуская пальцы в волосы, - я не могу, - говорить становилось все труднее, как будто холод обхватывал гланды, укрывал их, словно снежным или ледяным одеялом, - трудно дышать. — Тихо, - Миша нежно обхватил плечи девушки, прижимая к себе. Пусть он и вовсе не знал ее, даже имени, ему было все равно. По ней было видно, что она до ужаса напугана, а парень понимал, что и вовсе не может не защитить, кроме того, чтобы просто дать время. Он уже успел обратить внимание на то, что по телосложению явно уступает, да и, очевидно, что по физической силе тоже, - надо взять себя в руки, - он немного усмехнулся, понимая, что изначально она его переубеждала в важности борьбы за жизнь, пусть и не так активно, но ведь он и не находился в таком состоянии, в котором сейчас она. Не стоило и упускать из виду, что она девушка, лет четырнадцати, как и ему самому, - ты же слышишь меня? Ты готова слушаться? Девочка дошла до определенного места и остановилась, посматривая по сторонам, чтобы убедиться, есть ли кто ещё в этом коридоре, но стояла тишина, которая давила на уши, заставляя в них звенеть. Андрей напрягся, закусывая губу. Он чувствовал что-то непонятное, какую-то панику, но не знал, почему именно. Ситуация между ним и незнакомкой совершенно не была накалена, но что-то внутри него бушевало и не давало покоя. Он понимал, что сейчас вовсе не здесь должен находиться. Также остановившись, он посмотрел в пол. Именно от него исходила какая-то тревога. — Не могу, трудно дышать, - услышал Андрей снова голос из ниоткуда. Этот голос был ему знаком, он уже слышал его сегодня несколько раз, но так и не мог вспомнить, кому он принадлежит. Парень что-то упустил, что-то забыл. Это было важно, но ничего не наводило на нужные мысли, - я не могу, - голос сопровождался каким-то эхом, отчего узнать его становилось все труднее, но Андрей был убежден, что знает обладателя этого голоса лучше, чем кого-либо ещё. Что-то тянуло его туда, какая-то неведомая сила, но не чтобы узнать, а чтобы убить. Он снова услышал движение по сторонам. Кто-то пошел на голос, кто-то его тоже услышал. Парень заметил, как и сама девочка опустила голову вниз. Возможно, это было воображение самого Андрея, ему что-то казалось, что-то, чего быть просто не может, ведь если бы кто-то был так близко, он бы точно слышал это иначе. — Мы на месте, - девочка развернулась с лёгкой улыбкой. По сторонам от ребят были стены, так что Андрей одарил ее непонимающим взглядом, откладывая в сторону мысли о знакомом голосе откуда-то из-за стен, из пола, где-то внизу, он был будто бы везде, кроме потолка, - сюда я хотела тебя привести. — И зачем? - парень ещё раз оглядел голые стены, снова возвращая внимание на девочку, - если это какая-то ловушка, - но он не успел договорить, как вдруг сбоку, не пойми откуда, взялся огромный кусок мяса прямо в стене. Он был продолговатым и шевелился, а если точнее, то пульсировал, с характерным звуком. В уши ударили голоса, много разных голосов, но разобрать было невозможно, что они говорят. Это больше было похоже на вой, очень болезненный и душераздирающий вой. — Ты же сказал, что доверяешь мне. Твое мнение поменялось? - поинтересовалась девочка, склонив голову. С таким игривым взглядом она была больше похожа на ребенка, чем в остальное время, когда говорила, словно взрослый человек, переживший очень много. Глаза ее горели, блестели. Ей явно нравилось то, что сейчас происходит. — Не поменялось, - твердо ответил парень, не отрывая глаз от куска мяса, истекающего кровью, - я не отказываюсь от своих слов, - это прозвучало ещё твёрже, хоть и внутри Андрея появились небольшие сомнения, снова. Тут сложно было кому-то довериться на сто процентов или же не доверять на сто, - что это такое? - парень не чувствовал запаха, хотя должно было вонять мерзотно, как, собственно и по всему зданию. Сейчас же запах был другим, можно было сказать, что приятным, и все же, приторным. — Это сердце, - заверила девочка, вздыхая, - видишь, стучит.., - после того, как она это произнесла, парень и правда смог разглядеть в этом куске сердце, с небольшими, но длинными венами. Вокруг него доски почернели, будто бы сгнили, да и само сердце имело странный оттенок, а помимо этого, билось оно медленно, а его стуки сопровождались воем, который никак и не прекращался, но был очень тихим, еле слышимым, - а эти звуки, которые ты сейчас слышишь, это души, запертые здесь навсегда, - после этих слов Андрей вздрогнул. Неужели все те, кто погибают тут, не обретают покой, а остаются тут? - они плачут, хотят выйти.. Айгуль вздохнула, когда почувствовала, что к горлу опять подступает привкус железа. Снова кровь, снова глотку обжигало так, словно она плевалась не своей природной жидкостью, а кислотой, что разъедала все внутри, не давая спокойно дышать. И все же, она не сдавалась. Она не хотела пить кровь, даже несмотря на то, что Динара её уже вынуждала. Было видно, что женщина действительно переживает, но почему? Айгуль была ей никем, просто одна из жертв, которая, как и многие, просто сдохнет, но это лишь вопрос времени. Девушка всё ещё не понимала, почему она так яростно пытается помочь, да и ее это не особо волновало, ведь сознание уже начинало путаться. — Айгуль, ты слышишь меня? - голос звал, словно из тумана, а школьница не могла даже ответить, ведь язык словно нитями связало, не позволяя даже шевельнуть им. Тело было парализовано, но боль почти не чувствовалась, за исключением некоторых моментов, когда, будто ногтями по органам проводил кто-то внутри, - ты не оставляешь мне выбора, - голос женщины звучал уже более грубо, а после Айгуль услышала, как она встала с места. Хотелось её остановить, сказать, что все в порядке, ведь она совершенно не знала, что ожидать, но тело продолжало лежать, совсем не слушаясь, не подчиняясь. Это уже будто не её тело, какое-то чужое. — Вставай, - Миша, хоть и боялся, старался говорить уверенно, чтобы вселить уверенность в девушку, - нужно выдвигаться, - но парень даже договорить не успел, как вдруг услышал сильный удар по двери. Это он предвидел, да, хотелось, конечно, чтобы незнакомый сумасшедший парень ушел дальше, но он понимал, что такого может и не произойти. В ответ на действия ненормального, темноволосая взвизгнула и отпрыгнула дальше от двери, но Миша продолжал ее крепко держать, - ты помнишь, о чём мы сейчас говорили? - тихо спросил он, шарахаясь от каждого удара по двери и боясь, что дверь из уже не разделяет, - ты помнишь? — Да, - с лёгкой неуверенностью ответила девушка. В ней было куда больше смелости до того, как она встретилась с врагом, именно за это она ненавидела себя сейчас. Куда-то подевалась сильная духом девушка, остался лишь ребенок, испытывающий страх за свою жизнь. Ей было стыдно перед Мишей за то, что она ранее толкала такие речи, а сейчас тряслась от ужаса при мысли, что её могут убить прямо сейчас. Младший же выглядел куда спокойнее, словно уже смирился с участью, - а ты помнишь, что я сказала? — Чтобы я все равно постарался спастись? - переспросил мальчик, ощущая, как сердце снова забилось чаще, но не от страха, а от смущения, ведь сейчас за него переживают, - первостепенное спасти тебя, а я уже по ситуации, но обещаю постараться, - повторил он, слегка улыбнувшись. Он видел искренность в её глазах, видел, что она действительно волнуется. — Хорошо, - ответила девушка, вздыхая и вслушиваясь в звуки разрушающейся двери, доски которой трескались и рассыпались от ударов по ним с обратной стороны. Можно было услышать смех, не какой-то безумный, конечно, а обычный смех парня. По сути, если так подумать, то тут, в основном, дети и есть. Просто что-то случилось, что сделало их такими, ненормальными, невменяемыми. Чтобы узнать истину, как именно это появляется, девушке нужно было найти Андрея, добраться до него, если он, конечно, окончательно не слетел с катушек. — По моему сигналу, понятно? - напомнил парень, - не раньше и не позже, - он продолжал держать плечи темноволосой, не давая ей упасть на ослабевших ногах, в которые, как назло, силы никак не возвращались, никак не поступали. Она чувствовала себя тряпкой во всех возможных смыслах, как морально, так и физически, словно тряпичная кукла, неспособная двигаться самостоятельно, - нужно будет бежать так быстро, как только сможешь, а ещё.. — Не бежать только прямо, - дополнила она то, что запомнила, - я знаю, нужно запутать его. Марат огляделся. Он оказался в том же самом коридоре, где разошелся в Олегом, хотя шел совершенно в другую сторону. Судя по всему, пропустив лестничный пролет, он просто прошел по кругу. За все это время он так ни на кого и не наткнулся, ни на одну живую душу, хотя надеялся, что увидит знакомых. Не было другого варианта, кроме того, чтобы спуститься вниз, судя по всему, все обитают на втором и первом этажах, а тут ловить нечего. Быть может, кто-то прячется по кабинетам, как и Олег, которого решил навестить парень. Дойдя до нужного кабинета, под номером триста девять, он сначала постучал, но ответа не последовало ни через минуту, ни через две. Марат понадеялся, что одноклассник просто ушел, хоть и понимал, что страх ваше него, а значит он либо умер, либо молча сидит тут. — Олежа, - Марат усмехнулся, но как-то больше устало, нежели язвительно, как обычно говорил, - ты тут? - ответа также не было. Внутри поселился страх, не хотелось открывать эту дверь и снова видеть трупы, уже понимая, что Олега там нет, ведь вряд ли бы он не отреагировал на голос одноклассника. Вообще, если начистоту, то парень просто понадеялся, что хотя бы Олега встретит, ведь он уже с ума сходил от одиночества, в котором бродил, казалось, вечность. Ему просто хотелось хоть с кем-то поговорить, как-то скрасить это время, потому что крыша и правда начинала ехать. — Я захожу, если что, - вздохнув, предупредил Марат, наконец, решаясь открыть дверь. В нос тут же ударил запах свежей крови, а в тишине можно было услышать, как откуда-то что-то капало, так медленно, но так шумно, - Олег? - парень осмотрелся, войдя глубже в комнату, но тут же пожалел. Рвота подступала ближе, а парень прикрыл нос рукой, отшатываясь, - блять, ну фу! Какая мерзость! - восклицал он, отходя ещё дальше, к школьной доске, что также вся была в крови. На стене огромными гвоздями был прибит Олег. Всё его лицо было в крови, но несложно догадаться, что в чужой, причем не каплями. Одной руки у него не было, а вторая была прикручена к стене так, что обвивала его же тело, будто обнимая. Обе ноги отсутствовали, рот открыт, но внутри совершенно не было зубов. Всё они лежали на полу, а на шее одноклассника весела табличка, деревянная, как делали в доверенности. На ней большими буквами было написано: «ВСЯКАЯ ПИЩА, СЪЕДЕННАЯ СВЕРХ УТОЛЕНИЯ ГОЛОДА, И ВСЯКИЙ ГЛОТОК ВЛАГИ, ВЫПИТЫЙ ПОСЛЕ УТОЛЕНИЯ ЖАЖДЫ, ПРОСТО ДЛЯ УДОВОЛЬСТВИЯ, ЕСТЬ — ЧРЕВОУГОДИЕ». Лицо его было перекошено до неузнаваемости, а кровь каплями осыпалась на пол, создавая огромную красную лужу. — Боже! - прикрикнул Марат, прикрывая руками свое лицо и потирая его, словно о наждачку, но вовсе не потому что думал, что кажется, а просто от ужаса. Можно было понять, что это не иллюзия, все было слишком реальным, чтобы оказаться неправдой, - какой ужас.., - смотреть на это было невозможным, но Марат больше и не смотрел. Он пытался уложить в голове это, будто это обычное дело, будто все в порядке. — Беги! - крикнул Миша, толкая девушку к краю двери, а сам, когда та была уже выбита, набросился на незнакомца, ударяя топором куда-то в плечо. Незнакомец взвыл, но темноволосая уже не видела. Она сорвалась с места и побежала вперёд, лишь бы подальше отсюда. Ей было страшно даже посмотреть на то, что происходит сзади, она боялась, что остановится и пойдет помогать младшему, пойдет его спасать, хотя он ей сказал, чтобы она бежала и ни в коем случае не оборачивалась. Сердце снова бешено забилось, а адреналин растекался по телу, заставляя ноги бежать быстрее, чем она вообще когда-либо могла бежать. Страх за Мишу начинал брать верх, так что, сомневаясь в своем решении, девушка залетела на лестничный пролет, за дверь, которая хоть как-то, но задержит в случае чего. Она обхватила руками перила, облокотившись на них грудью. Хотелось развернуться назад, схватить парнишку за руку и потащить за собой. Хотелось его спасти. Нужно было что-то предпринять, что-то сделать. Она слышала то, что происходило там, где был незнакомец и Миша. Девушка не могла просто так оставить его, не могла этого себе позволить. В руках она всё также сжимала молоток. Айгуль задыхалась. Состояние становилось все хуже и хуже. Она окончательно терялась, захлёбывалась в собственной крови, которая теперь текла без остановки по подбородку, затекая на затылок. Глаза смотрели в потолок, но не видели его. Пелена затуманивала, она не давала разглядеть, девушка могла только слышать. Марат стоял перед телом одноклассника, не понимая, что ему вообще сейчас делать. Руки опускались, наблюдая эту картину. Им не выжить, не выбраться отсюда. Отчаяние нападало на него, заставляя опуститься на корточки от дикой усталости, которая вдруг обхватила тело. Прикрывая лицо руками, он пытался найти в себе силы, чтобы встать и пойти дальше, но их не было, от слова совсем. — Это все, что ты хотела мне показать? - спросил Андрей, рассматривая медленно бьющееся сердце. Казалось, будто оно бьётся в такт его, точно также, спокойно, размеренно. Чернота вокруг органа стала ещё чернее, если не приглядываться, то создаётся ощущение, что это пропасть, что если протянешь руку, там будет пустота, а не деревянная стена. Область вокруг сердца гнила, переходя на него самого, по краям, избавляя от кроваво-красного цвета. — Нет, я ещё хотела кое о чем тебя предупредить. Лучшим будет, если ты узнаешь это от меня, чем от кого-то другого, - девочка помолчала, давая старшему что-либо сказать, но парень молчал, не отрывая глаз от находки, - например, от Динары, - это заставило Андрея обратить на неё внимание, вслушаться в её слова, но взора от сердца отвести было невозможно. Оно завораживало своими движениями, будто бы расслабляло его, очищало мысли, освобождала там место для новой информации. — Что мне делать? - прокричала темноволосая, слушая, как Миша бьётся там за жизнь, быть может, он уже даже еле дышит, ведь явно проигрывал незнакомцу по габаритам, - что мне делать? - она обхватила руками голову, сжимая волосы, будто это поможет ей придумать решение. Прямо сейчас за этой дверью погибал мальчишка, который ни в чем не виноват, который должен жить. — Айгуль, - пролепетала Динара, обхватывая пальцами рукоять молотка, - у меня нет выбора, - на выдохе закончила она, замахиваясь и нанося удар. Тело девочки тут же успокоилось, она больше не дрожала, не захлёбывалась, только последняя кровь, вытекая, издавала булькающий звук. Глаза Айгуль закрылись, наконец-то. — Что мне Динара может рассказать? - спросил Андрей, достаточно строгим тоном, вынуждая девочку, наконец, сознаться. Его начинала раздражать эта ситуация, потому что казалось, будто она специально тянет, ничего не говорит, не хочет рассказывать. — Дело в том, что здесь мертвые не исчезают вникуда, они ещё тут, с ними можно связаться, но тебе самому придется найти решение, найти их, - прошептала она, - Андрей, я тоже умерла, - ребенок почувствовал, как парень замер, он перестал дышать, но даже не пытался на неё посмотреть, - сегодня.