Её щит

Диле было страшно. За пределами металлического контейнера наступила ночь, и внутрь не проникало ни единое пятно света. Она находилась тут с утра, с того самого момента, как вышла прогуляться. Почти целые сутки без еды, воды, возможности сходить в туалет или умыться. Её похитили за отказ от крупной сделки с перевозкой наркотиков в грузовике. Просто схватили недалеко от дома, затолкали в машину и приказали молчать. А затем поставили перед выбором: или она соглашается на перевозку, или ей конец. Дали время подумать до утра. А что тут думать? Ну не может она так рисковать! Перевозить наркотики означало бы подвергнуть риску водителей, компанию, семью… Она, человек, всегда строго следовавший букве закона, никогда в жизни не преступила бы его! "Как жаль, что Кузгун не знает, где я… Мы поругались, я уехала, и он наверняка даже не будет меня искать. Не следовало мне так говорить… Разве он виноват в том, что вынужден был выживать на улице, как мог? Разве виноват, что его детство было омрачено убийством отца, расставанием с братом и сестренкой? Он был всего лишь ребенком — что он мог сделать?" Дила обняла колени. Как же ужасно было здесь находиться! Как только она покинула Кузгуна, сразу же попала в неприятности. А ведь он мог бы уберечь ее от всего! Только он, близкий друг детства, впоследствии ставший мужем… И еще папа, но папа ведь умер. Теперь Дила осталась наедине с этим суровым миром, с преступниками, которые готовы на все ради наживы. А она ведь любила Кузгуна с самого детства! Это была ее первая любовь. Восьмилетней девочкой она ухаживала за ним, когда он болел и не хотел есть. Присматривала за ним, чтобы чего-нибудь не случилось — мальчишки, что с них взять! Всерьез обещала выйти за него замуж. И горько плакала, когда ее друг пропал. А теперь пришел его черед защищать ее. Вспомнилась их с Кузгуном первая ночь — настоящая, как мужа и жены. Нежная, жаркая и сладостная — такого у Дилы не было никогда и ни с кем. Только Кузгун знал, как ее касаться, как целовать и ласкать, какой взять темп, чтобы она получила удовольствие. Если бы только знать тогда, что это их первая и последняя ночь… И потом не останется места любви. По лицу Дилы потекли слезы. Только-только в ее жизни все устаканилось! Под опекой Кузгуна она выздоровела после серьезного ранения — это он ее вытащил с того света своим криком «оставь свои обезьяньи проделки» Она была счастлива, что он был рядом все это время, она смогла ему довериться. И вот… "Сколько еще продолжатся эти мучения? Может, утром они вернутся и просто пристрелят меня? А может, случится что-то похуже? Если они навредят моему брату, сестренке, племяннице? Зачем только я оставила Кузгуна — если бы я была рядом с ним, никто не смог бы меня похитить!" Бесполезно теперь что-либо говорить и думать — уже все. Она заперта в металлическом контейнере в терминале. И все, что тут есть, — жалкий матрас, который настолько тонок, что она всем телом ощущает дно контейнера. И еще страх, бесконечный, беспощадный, безнадежный. Наверное, это место станет ее могилой. Потому что лучше умереть самой, чем подвергать семью бесконечной опасности. Хватило уже одной стрельбы прямо во дворе дома, когда они завтракали. Хорошо, что пострадала только она — да и то, ранение зажило достаточно быстро. Глаза Дилы потихоньку слипались — не спать всю ночь слишком тяжело. Она прислонилась к стене контейнера и задремала. И в этом неглубоком сне к ней приходили картинки из недавнего прошлого: уютный домик со спальней, где она прижималась к груди любимого и ласкала пальцами свое имя, которое он вырезал на коже в районе сердца. Это было так реально, так правдиво! Дила даже не поняла, где находится, когда открыла глаза из-за металлического скрежета. За пределами контейнера светало — она видела это в щели. И кто-то явно пытался открыть ее тюрьму снаружи… — Кузгун? — робко позвала она, почему-то уверенная, что это муж. Ответа не было. "Не может мне так повезти… Наверное, это они вернулись, и мне осталось жить всего несколько минут"— подумала она, снова всхлипывая. Было холодно, и ее начало трясти. Она обняла плечи руками, и в этот момент дверь контейнера распахнулась. — Дила! — Кузгун! — она подскочила на месте и бросилась к нему. — Кузгун, как ты меня нашел? — Не важно, пусть это останется секретом, — он поймал ее в объятия, но тут же отстранился: — Ты в порядке? Цела? Не ранена? Ничего не болит? — Все хорошо, Кузгун, — она вновь прильнула к нему. — Тогда будем выбираться отсюда, — мужчина крепко взял ее за руку и потянул к выходу. Дила выдохнула: неужели все закончилось? Но радовались они рано: на выезде из терминала им преградили путь бандиты — те самые, что хотели заставить Дилу перевозить наркотики. Дила схватила Кузгуна за плечо. Ее сердце заколотилось от осознания, что опасность не миновала. Что они могут погибнуть, только теперь уже вдвоем. — Спокойно, — то ли жене, то ли себе сказал Кузгун. — Спокойно, все хорошо… — Я боюсь, — призналась Дила. — Не бойся. Я ведь рядом, — он закрыл ее собой и вытащил пистолет. Смешно, конечно — их вон сколько, а он один. Мужчины — шесть здоровых типов — тоже наставили на него оружие, но стрелять пока не стали. Кузгун выдохнул, ощущая, как к нему сзади прижимается Дила. — Беги, — шепотом сказал он ей. — Что? Нет! Я никуда не пойду без тебя! — Я сказал, беги. Спасайся! — Нет, Кузгун! Я остаюсь тут! — твердо сказала она, понимая, что остаться без него для нее будет куда страшнее, чем умереть. — Тогда бежим вместе, — и он, краем глаза оценив обстановку вокруг, мгновенным движением бросился в проход между неплотно прижатыми друг к другу контейнерами, потянув Дилу за собой. Мгновение спустя им вслед раздались выстрелы и команды задержать обоих. Хорошо, что у Кузгуна за время выживания на улице выработался инстинкт самосохранения. Он интуитивно чувствовал, куда лучше бежать. Схватив ничего не понимающую Дилу за руку, он потянул ее куда-то в сторону, затем повернул еще раз и еще. — Здесь лестница, мы можем спрятаться наверху. Давай быстрее, — сказал он Диле. И она молча послушалась. Юркнув между двух контейнеров, они замерли и прислушались. Кажется, преступники пробежали где-то снизу. — Надо вызвать полицию, — прошептала Дила. — Не волнуйся, полиция уже едет. — Правда? Ты сам им позвонил? — Не я. Али, твой брат. Он догадался, кто тебя похитил и что ты можешь быть в терминале. И позвонил Кудрет. Думаю, скоро здесь будет горячо. И точно. Утреннюю тишину пронзил вой сирен, затем крики и выстрелы. Дила вздрагивала от каждого из них, а Кузгун прижимал ее к своей груди и гладил по плечам и спине, думая лишь о том, что через несколько часов, когда этот кошмар закончится, они попадут домой и больше никогда не расстанутся. — Кажется, закончилось, — тихо сказал он, когда шум прекратился. Судя по шуршанию шин, транспорт полиции покинул терминал. Дила отстранилась от мужа и прислушалась. — Идем? — Да, надо выбираться отсюда. Дила не поверила, когда оказалась в машине Кузгуна. Не поверила и тогда, когда он привез ее к дому, тому самому, где они впервые стали близки. Это было самым верным решением — не везти жену в особняк, дать ей отдохнуть в спокойном месте, поговорить с ней по душам, чего уже давно не случалось. — Иди в душ пока, я приготовлю что-нибудь поесть, — сказал Кузгун. — Угу. А… можешь дать мне какую-нибудь одежду? — Ты что, меня стесняешься? — усмехнулся мужчина, обнимая жену. Дила отстранилась: ей было стыдно за свой внешний вид после ночи в контейнере. Да и пахло от нее наверняка не очень. — Нет, просто… Ну просто мне нравится ходить в твоих футболках. — Тогда я не против, — он поцеловал ее в лоб. — Возьми в шкафу какую захочешь. После душа Дила почувствовала себя значительно лучше. В одной бежевой футболке и полотенце на голове она прямо босиком вышла на кухню. Любимый человек стоял спиной к плите и что-то мешал на сковороде. Пахло изумительно. — Ты вовремя. У меня как раз почти все готово, — он повернулся к ней. — Прекрасно выглядишь. — Теперь еще бы поспать — и будет вообще прекрасно. Но надо ехать. Разбираться с делами компании, заглянуть в особняк… А еще наверняка придется побывать в полиции. Кузгун поставил перед Дилой тарелку с омлетом и тушеными овощами. Поцеловал в лоб: — Как ты вкусно пахнешь! Я счастлив, что у нас такое спокойное утро. — Вряд ли его можно назвать спокойным, — пробуя блюдо Кузгуна, сказала Дила. — М-м-м-м… Кузгун, это восхитительно! — Я рад, что тебе нравится. Завтракай и ложись спать. А дела подождут. — Нет, Кузгун, так нельзя… Столько всего произошло за последние дни… — Ничего не случится, Дила. Тебе правда стоит отдохнуть. Давай побудем вместе сегодня? Просто хотя бы один день… — Лучше давай так будет всегда, — улыбнулась она. Кузгун взял ее за руку и коснулся ее ладони своими губами. После еды на нее навалилась приятная истома. Отчаянно захотелось лечь, и Дила не стала этому противиться. Она забралась под одеяло, но перед тем как закрыть глаза, увидела мужа, который стоял в дверях. — Кузгун, прости меня, пожалуйста… — тихо проговорила она. — Я была неправа, когда наговорила тебе всякого… Я очень сильно ошибалась. Кузгун присел рядом с ней и погладил ее по голове, а затем по лицу. Как же ему хотелось насладиться этими минутами нежности, такими редкими для них обоих! Когда он узнал, что Дила пропала, самым страшным для него было осознание, что он может ее никогда больше не увидеть. Конечно, сейчас эти страшные мгновения были позади, а Дила лежала рядом, такая трогательная, беззащитная… — Кузгун, ты мне очень дорог! — она перехватила его руку и поцеловала ладонь. — Пожалуйста, прости меня за все… Я знаю, что я не самая хорошая жена, но я с каждым днем все сильнее понимаю, что не могу без тебя. — Я на тебя и не обижался, — усмехнулся Кузгун. — Тем более, ты права. И… Знаешь, я решил, что буду меняться. Хочу быть достойным мужем для тебя. — Ты и так самый лучший муж. Кузгуну не хотелось спать, но и оставить Дилу он тоже не мог. Он лег рядом с ней, обнял, а она закрыла глаза, уверенная, что теперь ей никогда ничего не будет угрожать. За ним она чувствовала себя как за щитом.