Хрусталь

- Ты что творишь?.. – сонный хриплый голос не слушается Мишель, отчего приходится прокашляться несильно, ведь резкие движения делать не хочется вовсе. - Ничего, - чужие губы ведут по позвоночнику вниз, каждое слово оседает на коже, - абсолютно ничего. - Ты уже пришла? – блондинке все же приходится приоткрыть глаза, мурча довольно под прикосновениями. - Да, уже полчаса как, и всё пытаюсь разбудить тебя, - Лиза все же садится рядышком, руками убирает светлые пряди с чужого лица, - а ты все спишь и спишь слишком сладко. - Я тебя ждала, но, видимо, не дождалась, - Мишель поворачивается на спину, жмурится от яркого света лампы и любуется своей любимой женщиной – очертания Лизиных завитых волос и темного платья – непередаваемое восхищение. - Я скучала, - Лиза наклоняется ближе, завороженно смотрит прямо в голубые глаза, что восхищением полны. - Я тоже, - шепчет все еще хрипло, рукой тянется к кудрям черным, ведет по ним неспешно, - ты, кстати, мне снилась. - Да? – удивляется Андрющенко, - и что же я там делала? – мурчит, медленно, примерно и так догадываясь. - Ничего нового, - рукой все еще перебирает пряди черные и любимые, улыбается хитро лишь. - А из старого что было? М? – носом касается уха. - Все было, и ты в этом сексуальном платье, - Гаджиева рукой хватается за лиф платья, оттопыривая сверху краешек, аккурат там, где начинается грудь. Лиза смеется, выпрямляясь, и отодвигается от Мишель. Заботливо убирает чужие ручки: - Вставай давай, дела не спят, как ты весь день! – Тонкими пальцами проводит по футболке, спускается по бедру дальше, замечая мурашки на теле любимом. - Ли-из, - тянет медленно, чувствуя, как организм просыпается вмиг от движений, - что ты делаешь, если нас ждут дела? - А ты думаешь то, что я делаю, не относится к важным делам? – смеется Андрющенко, так и не убирая руки с кожи чужой. - Оно, вообще-то, самое важное и безотлагательное. – Мишель соглашается полностью, рывком тянет чужую головушку к себе, впиваясь в губы желанные. Лиза отвечает лениво, медленно облизывает губы сладкие, впуская чужой язычок внутрь, лениво ловит первый слабый стон, что на языке оседает приятным желе. Рукой же продолжает бессмысленно водить по бедру, рисуя какие-то иероглифы, неведомые даже китайцам. - Я тебя жутко хочу и прямо сейчас! – Мишель едва не задыхается в поцелуе томительном, отрывается от губ манящих и бормочет, сгибая свои ноги да садясь удобнее. - А я тебя нет! – смеется, наблюдая за изменением выражения лица, - да что ты шуток-то не понимаешь никогда? – вновь тянется за поцелуем, пока Мишель не успела сообразить и отомстить, тут же легонько прикусывает губу нижнюю, вызывая новый стон, но уже погромче и смелее. Гаджиева ловко перенимает инициативу, за плечи прижимает брюнетку к себе ближе, пальцами водя по коже обнаженной и свободной от ткани плотной. - Я так хочу с тебя сдернуть к чертям это платье… - прерывисто жарко, пока целует скулы, спускаясь к любимой татуировке. Невесомо прикусывает кожу, что еще немного прохладная с улицы. Рукой сильнее ворошит кудри, ведь они никогда не нравились, если честно. А после нащупывает молнию сзади. - Не трожь, это на закуску, - Индиго двигается слегка в сторону, не давая чужим ручкам сделать дело плохое. – И вообще, почему это ты спишь в моей футболке? – самое серьезное и строгое лицо делает, пока берет чужое личико в свои ладони нежно, смотрит непрерывно. Мишель на это лишь ухмыляется и слишком пошло облизывает губы, пока взглядом водит от глаз зеленых до губ блестящих и припухших от поцелуев. А после получает тычок от старшей, падая на спину обратно на кровать. Охает от неожиданности, но улыбается еще шире, предвкушая продолжение. - И не улыбайся так, будто ты будешь сегодня сверху. – Лиза лишь язык показывает, - даже не надейся, сегодня просто не твой день. А после, ловко задрав подол короткого платья, перекидывает ногу через бедра чужие, удобно усаживаясь. Так же незаметно чужие руки задирает выше, в подушку зарывая их, да смотрит прямо в глаза, что чернеют от зрачков расширенных. - Так сильно не терпится? – ухмыляясь, наклоняется ниже, но замирает в паре сантиметров от чужих губ. - Издеваешься? – Мишель теряет последние капли терпения, резко дергая бедрами вверх, отчего Лиза неосознанно подается вперед, аккурат касается губ, и блондинка ловко впивается в них, сминая мигом, целует распаляюще, стонет громче, да ладонями над головой перехватывает чужую, сжимает крепче, не давая вывернуться. – Сможешь одной рукой доставить мне удовольствие? – с вызовом, не мигая, смотрит в зеленые. - Пфф, - Лиза даже смеется громче обычного, - ты что, забыла или сомневаешься в моих способностях? – садится ровно, отодвигаясь от лица любимого. - Ну тогда станцуешь мне? – нервным шепотом, да вновь бедрами дергает в нетерпении. - Естественно, нашла что спросить. Лиза, глядя в глаза, касается себя своими пальцами, сначала по губам проводит, пока Мишель нервно сглатывает вязкую слюну, после на шее обводит надпись. Медленно, дразняще, стонет негромко от своих же прикосновений. Минуты долгие растягивает, будто резиновые, будто нельзя спешить. Мишель, слюнями лишь капающая, смотрит, не моргая, руки так и держит наверху, ведь она же умничка. Стонет от каждого движения Индиго, что иногда приподнимается с бедер, то тут же садясь обратно. А потом, много мгновений спустя, вдруг чувствует, что чужая влага касается ее бедра. Прекрасно понимает, что и сама уже давно и напрочь. - Сними с себя мою футболку, бога ради. А-то у меня ощущение, будто сама себя соблазняю. – Выдыхает неожиданно громко, когда пальцами водит по декольте, то очерчивая ключицы, то спускаясь ниже, к корсету, под которым надежно спрятана мягкая грудь. Гаджиева смеется заливисто, ведь лично ей никогда не мешало брать Лизу в своей футболке, лишь наоборот – раззадоривало больше. Но слушается, слегка приподнимаясь, да одной рукой тут же отшвыривая ненужную уже тряпку. И с огромным наслаждением наблюдает за выражение лица своей любимой, которая как будто бы не ожидала обнаружить под футболкой нагое тело. - Боже, ты знаешь, что ты охуенна? – не сдерживается, выдыхает со всхлипом, - как же я тебя хочу, Мишель, – но не трогает, ведь игра еще не закончена. Блондинка лишь еще больше тает от таких слов, вновь подается бедрами, громко вздыхая, лишь взгляд не отрывает. Глазами пожирает каждый сантиметр тела любимого, от него мурашки по коже бегают да жаром обдает. Лиза лишь стонет громче, неизвестно от взгляда ли, или от собственных касаний. И тут же на бедра переводит ладони свои, ведет ими вверх-вниз, чувствуя напряжение тела снизу, нетерпеливые подергивания бедрами навстречу. - Лизок… ну хватит издеваться уже, моя киса… - не выдерживает блондинка, неспешно поднимает руки и тянется к телу желанному и любимому самому. - Тогда будет неинтересно, понимаешь? – состроив обидную моську, ворчит Андрющенко, перехватывая ладони горячие, сжимает в своих, пока те не натворили ничего. - Понимаю, но больше не могу терпеть, ты тоже пойми меня… - голос сел от стонов громких, а в трусах уже давно море-океан. - Тогда просто держи меня руками вот здесь, но не более, - укладывает на нужное место, сжимая. И Мишель вцепляется в талию чужую, как тонущий в спасательный круг, пока мозги отключаются окончательно, желание затмевает все. Массирует кожу прямо через ткань, пока слышит негромкие, но не менее сладостные стоны от брюнетки, да слюни торопливо сглатывает. Лиза же, чувствуя смелость, начинает активнее двигаться на бедрах чужих, вверх-вниз привстает, пока себя гладит. Головушку запрокидывает, сжимает свои бедра и просто наслаждается реакциями тела внизу. А после, вдоволь намучав, резво наклоняется вперед и целует в губы ошарашенную от таких действий Мишель. Блондинка отвечает лишь спустя невыносимо долгую секунду, но тут же исправляет ситуацию, прикусывая губу нижнюю, языком властвует по всему чужому ротику. Руки, как хорошая девочка, от талии не убирает, как бы ни хотелось. Лишь вжимает тело любимое в свое поближе. - Можно? – рваным шепотом, в глаза изумрудные заглядывая и дыша слишком рвано, перерывами. Лиза замирает, внимательно оценивая ситуацию. Под ней горячая Мишель, умоляет, просит уже ее пальцы. Красная, громко стонущая на каждое невесомое движение бедрами. Самая красивая и самая желанная. И кивает едва заметно. Гаджиева в долю секунды подскакивает, впиваясь вновь в губы пухлые и искусанные, руками судорожно шарит по спине в поисках молнии. Лиза отдает на считанные минуты право вести, тая от контраста нежности и страсти. А после вновь перехватывает чужие ручки, что уже успели наполовину расстегнуть молнию и выудить из жесткого корсета грудь. - М-м-м… - мычит брюнетка, пока ловкие и горячие ладони вырываются и тянутся обратно к груди. - Ну кис, ну тебе жалко что ли? – Мишель грустным взглядом смотрит вверх и, пока Лиза замирает на миг, губами тянется к мягким полушариям, за которыми жутчайше скучала. - Ну мы договаривались, - шепчет-стонет Андрющенко, запрокидывая голову назад, пока чужие губы обхватывают сосок, а второй зажимают пальцы. Мнут, массируют, доводят до края. - К черту договоренности! – вскрикивает Мишель, едва оторвавшись от поцелуев и ласк. Хватает подбородок старшей, да в глаза зеленые смотрит внимательно. – За что ты так издеваешься надо мной? В чем я провинилась? Я готова зализывать свою вину бесконечно, просто хватит уже мучать меня! - Зализывать будешь позже, Миш, - хитро улыбается в ответ, а после, легко махнув головой, вперед валится, заставляя Гаджиеву упасть обратно на спину. – Наслаждайся, моя дорогая. И неспешно, словив партию возмущенно-довольных стонов, спускается по бедрам ниже, не забывая пачкать своей смазкой ножки чужие. Наслаждается видом ошарашенной блондинки. - Ну же, чего молчишь? – дразнит, пока легонько языком ведет с губ по шее ниже. Дольше останавливается на ключицах ровных, ловко сминает грудь, прикусывая соски, пока младшая рассыпается на стоны и дрожь. Мишель вцепляется в простынь по бокам, пока грудь дышит сбивчиво, бедра сами уже стремятся раздвинуться, чему мешает Индиго, а таз уже давно вскинут выше и трется об чужое тело как-нибудь. Лиза стонет прямо в тот момент, пока язычком ловко водит по соскам, посасывая их, на что Мишель выдает громко и несвязно: - Боже, я уже скоро не выдержу… - молит, как может. - Терпи, и будет тебе вознаграждение, - и вновь продолжает поцелуи ниже по телу. Замирает, поцеловав низ живота, да взгляд поднимает выше, ловит напряженный мутный взгляд потемневших голубых, и продолжает дальше. Руками ловко разводит бедра, стянув белье, вновь собрав новые стоны горячие, любуется обильной смазкой. Мишель лишь может метаться по простыням, сжимая их судорожно, да молить всех богов поторопить ее девушку. И когда Лиза все же касается языком горячего центра, блондинка вздрагивает всем телом, голову кружит от всплеска эмоций. Андрющенко начинает двигаться медленно, собирая всю влагу, по складочкам. Лижет тщательно, причмокивая, пальцами придерживает бедра, что стремятся от каждого касания сжаться сильнее. Задевает горошину, что как сплошной комок нервов, заставляет блондинку вздрагивать каждый раз. Мишель же вообще теряет связь с реальностью, голос теряя, теперь лишь дышит громко и рвано. А после Лиза касается большим пальцем клитора, слегка надавливая да массируя нежно, пока языком продолжает работать беспрерывно. Вылизывает самозабвенно, язычком то входит внутрь, то кружит снаружи. И вдруг все взрывается – вселенная хрупкая, словно хрусталь лопается, заставляя измученное тело блондинки выгнуться, громко выкрикивая имя любимой, дрожать и после растечься в бессилии. - Ты моя сладкая девочка, - Лиза шепчет сбивчиво, все еще судорожно целуя во все места, до которых дотягивается. А после поднимается выше и ложится рядом. Любуется раскрасневшейся Мишель, что дышит тяжело, еще остаточно мелко подрагивает от крышесносного оргазма. Заботливо поправляет со лба мокрые светлые волосы за ухо, тут же целуя в висок. - Люблю тебя, - слишком интимно. Гаджиева ничего не отвечает, лишь искоса глянув на любовь свою, и, бойко обняв ту, перекатывается по кровати, оказываясь сверху. - Ты что творишь, неугомонная? – шокированно бормочет Андрющенко. - Хочу быть хорошей девочкой, а не как ты, вредной мучительницей. – Ухмыляется, пока слишком пошло облизывается. Старшая на это лишь нервно сглатывает. – Поднимись, надо все же снять с тебя это жутко неудобное платье. - Почему неудобное? – Лизе вполне было весь день комфортно в нем. - Потому что его невозможно быстро снять, понимаешь? – Мишель ловко усаживает свою девушку, наощупь дорасстегивает молнию и, спустившись ниже, стягивает вещицу через ноги, откидывая на пол. На что Лиза смеется громче, помогая, а секундой позже оказывается полностью обнаженной и разложенной на всё тех же мокрых от пота и желания простынях. - Ты такая прекрасная, - жарко шепчет младшая, обводя голодным и полностью отдохнувшим взглядом по телу обожаемому. - Ты сказала, что издеваться не будешь вообще-то! – Лиза негодует, ведь она, между прочим, мокрая намного дольше. - А я и не начинала еще, - наклоняется и целует резко, заставляя Андрющенко все же заткнуться. Целует вначале медленно, ускоряясь после, руки же сразу же занимаются грудью пышной, мнут, сжимают, пока губы ловят новые стоны. Энергии в Андрющенко – через край, она ловко выворачивается из нижней позиции, укладывая Мишель боком, да ногами своими обхватывает бедра чужие. Младшая лишь теряется от напора на несколько секунд, а после разворачивает их вновь. - Куда намылилась-то? Будешь не слушаться – буду ничего не делать! – между поцелуями в шею шепчет жарко. - Ты слишком медлишь… - в ответ лишь хриплое. - А ты нетерпеливая, но надо быть более терпеливой, - Мишель резво проводит по животу ладонями, замирая в самом низу. - Да ты издеваешься-а-а… - возмущение прерывается громким стоном, потому что блондинка пальцами касается мокрых складочек, едва проведя по ним. - Ни капельки, моя дорогая, ни единой твоей сладкой капельки, - ехидно улыбается, и тут же поднимает руку, облизывая пальцы слишком медленно и развратно. Наблюдает за меняющимся взглядом изумрудных глаз. Как пресс напрягается под второй ладонью, как бедра сжимаются непроизвольно. Вновь возвращает пальчики туда, где им и место, начиная размазывать влагу, коей слишком много уже, Лиза все продолжает течь от каждого движения. Мишель, будто опомнившись, вводит сразу два, начиная медленнее, почти сразу ускоряясь, движется рвано, меняя скорость и глубину проникновения. Вновь целует в губы, ловя языком новые стоны, всхлипы и дрожь. Большим пальцем массирует горошину, ведь обещала не мучать долго. На пальцы сильнее насаживается Лиза, требуя большего и обязательно разрядки. - Ми-иш… - жалостливо, едва ли слышно. - Проси, - отрывается от губ, замирая и пальчиками внутри в позе ножниц, - проси громче… - Пожалуйста, - хнычет уже, дергая тазом вперед, - ну пожа-алуйста… - спотыкается на неожиданном толчке внутрь, - ну дай мне кончить… И Мишель слишком любит свою Индиго, чтобы хватило сил и дальше мучать ее, тут же продолжает движения, ритмичные, долгожданные, наполняющие до краев. Толкается, наслаждаясь такой прекрасной брюнеткой, что глаза закатывает от удовольствия. А после взрывается, вновь лопается, словно хрусталь, осколками рассыпаясь по комнате, брызгами разливаясь на блондинку, откидываясь вновь на простыни да дыша тяжело. Мишель собирает всю влагу, вылизывает до последней капли и ложится рядом, затягивая в ленивый неспешный поцелуй, что будет длиться несколько минут. - И я тебя люблю. До луны и обратно.