Колыбельная Тихого Города

      Мне опять приснился этот кошмар. Ничего кошмарного на самом деле не происходило, но просыпался я обычно с криком. Мне снилось, что я просто гуляю по непримечательному городу под незнакомый мне музыкальный мотив. Мелодия как будто играла в моей голове и во всем Мире вокруг одновременно. Нет, она не была громкой. Я бы даже сказал, что она была настолько тихой поначалу, что тяжело было хоть что-то разобрать. Кажется, это была колыбельная. Небольшие домики окрашивались в лиловый из-за сумерек. И я далеко не сразу узнавал это место. Большую часть сна я радостно гулял, осматривая окрестности. Встречающиеся люди мне кивали, будто бы мы давно друг друга знаем.       «Эти сумерки никогда не заканчиваются».       Каждый раз мне приходила в голову эта мысль. И каждый раз после нее я узнавал Тихий Город. Вот с этого места и начинался кошмар. Сначала я просыпался сразу после осознания, где же я нахожусь. Вот только снилось мне это уже почти три года, так что сюжет раскручивался, хочу я того или нет. Ничего особенного дальше не происходило, я просто носился как ужаленный по Городу, орал и пытался выбраться. Понимание того, что я просто сплю, приходило ко мне только после пробуждения.       Нет, мне не снилось это каждую ночь. Я бы рехнулся при таком раскладе и давно переехал в Приют Безумных. Кажется, за все это время и дюжины раз не наберется. Но последний такой сон был позавчера, и я точно не ждал повтора так скоро. И в обоих этих случаях сон стал плотнее. Я, конечно, каждый раз не понимал, что сплю, и принимал окружающую меня действительность за чистую монету, однако в последнее время все стало уж слишком реально.       А еще я иногда добывал из Щели вещи, которые встречались мне в Тихом Городе. Далеко не сразу я узнал их. Да и значения никакого не придавал этому даже после открывшейся мне истины. Какая разница, откуда я достал эту чашку кофе, мало ли мест во Вселенной именно с такими чашками.       После первого сна я поговорил с Шурфом. Тогда он смог меня успокоить, мол, это просто кошмары. Вполне себе объяснимые, учитывая, что я пережил. И я поверил, почему нет? Тихий Город и до этого мне снился. Очень часто в Мире Паука. Вот там это было чуть ли не каждую ночь, что изрядно било по моему состоянию. Так что да, я не обращал больше внимания на эти сны. И снились они мне очень редко. Но что-то было не так этой ночью. Колыбельная стала громче, материя сна ничем не отличалась от настоящего Мира. Будто бы я был сновидцем и прогулялся по Городу, пока моя бренная тушка лежала в спальне Мохнатого Дома. Дурное предчувствие сжало горло — мне срочно нужна была успокоительная беседа.       Странно, проснулся я в гостевой спальне. Неужели от усталости перепутал комнаты? За окном была глубокая ночь, поспал я совсем ничего, и часа не прошло. Ждать не было сил, да и шестым чувством я понимал, что мой друг сейчас вряд ли спит. Близился Последний День Года, Шурф, скорее всего, погребен под отчетами у себя в кабинете. Я шагнул к нему в кабинет Темным Путем.       И оказался прав: сэр Лонли-Локли сидел за своим столом в окружении бессовестного количества самопишущих табличек. Конечно же, он почувствовал, что я пришел, он всегда чувствует. Но взгляда мой друг не поднял. Тяжело вздохнув, я уселся в кресло для посетителей, нагло закинув ноги на стол.       — Я не вовремя, да? — спросил я через пять минут молчания.       — А ты хоть раз приходил ко мне вовремя? — голос лучшего друга был очень усталым. Я даже успел почувствовать вину за то, что явился без приглашения и начал отвлекать самим фактом своего присутствия. Чувствовал я это долго, где-то полминуты.       — Мы не виделись полдюжины дней.       — Макс, ты же знаешь, я всегда рад твоей компании, но скоро Конец Года. Ты даже представить себе не можешь, насколько я занят.       — Ну, попытаться я точно могу. А с воображением у меня проблем вроде не наблюдалось. Ты не подумай, я не обвиняю! Прекрасно все понимаю. Но все равно успел соскучиться, так что вот он я.       Ответом мне снова стало молчание. Шурф не отрывался от этих грешных табличек, даже взгляда на меня не поднял. И конечно же, я не обижался. Я и правда прекрасно все понимал. Мой официальный лучший друг был главой единственного правящего Ордена, что накладывало определенные обязательства и занятость. И обычному-то человеку нелегко в конце года, а уж Великому Магистру Благостного и Единственного — тут уж и говорить не о чем.       Я достал из кармана мятую пачку сигарет. Надо же, осталось две штуки внутри. Поджег быстро одну зажигалкой, которая валялась в кармане, и молча положил пачку на стол ближе к другу. Про сон говорить больше не хотелось. Почему-то это резко потеряло значение. Да и что сможет сделать Шурф с моими же кошмарами? Держать меня за ручку, пока я сплю? Усмехнувшись своим мыслям, я медленно затянулся и повернул голову в сторону окна.       Дальше я переживал все стадии принятия неизбежного. Сначала я чуть не подавился дымом. Даже глаза протер, настолько я не мог поверить в то, что видел за окном. Затем во мне вспыхнула злость на судьбу, на жадность Тихого Города, на вселенскую несправедливость. Злость плавно перетекла в жалкие попытки найти выход. Я попробовал трусливо сбежать куда-то Темным Путем или низвергнуться в Хумгат прямо из этого кресла. Конечно же, у меня не вышло. Ну неужели я не смогу сбежать еще раз? Смогу, ведь я Вершитель, это вам не пес чихнул! Один раз получилось, получится и снова. Сколько раз я ставил судьбе свои условия, чем этот отличается от предыдущих? Словно в насмешку мне опять заиграла чертова колыбельная.       Действительно, какое значение имеет, кто я, все мое могущество, все мои желания? Как я могу что-то противопоставить жадной и эгоистичной силе Тихого Города? Я просто маленькая мушка, снова попавшая в липкую паутину. Насекомое, поверившее в то, что смогло вырваться в первый раз навсегда. Какой же я жалкий и глупый.       — Ты пришел ко мне посреди ночи, чтобы грустными глазами рассматривать Ехо из моего окна? — спокойный голос друга вырвал меня из волны самобичевания.       — Ты ведь не слышишь это, да? — я отвернулся от окна и взглянул Шурфу в глаза. Он успел отложить таблички и тоже смотрел на меня.       — Что я должен слышать?       — Колыбельная. Она становится громче.       Великий Магистр ничего мне не ответил, но к усталости в его глазах добавилось беспокойство. Не знаю точно, что отражалось в моих, скорее всего, смесь первобытного ужаса, боли, злости и отчаяния. Я почувствовал, как выступают слезы. Ну уж нет, дорогуша, реветь будешь потом, наедине. У тебя будет бесконечное количество времени на это занятие, а сейчас изволь.       — Макс, что случилось? Ты же не просто так ко мне пришел, чем я могу помочь тебе? Давай ты достанешь мне чая, себе кофе и подробно расскажешь все с самого начала, а не с середины.       — Извини, дружище, сегодня без чая, — я горько усмехнулся и отвел взгляд. Больше сам для себя, чем для демонстрации, я попытался выпустить в стену свой Смертный Шар. Ничего не случилось.       — У тебя пропала магия? Но ты же пришел ко мне Темным Путем, неужели Бич…       — Я пропаду на неопределенное время, — перебил я его. — Не знаю, когда вернусь и получится ли вообще. Я рад, что мне позволили попрощаться.       — Что? О чем ты вообще? — судя по нарастающему льду в голосе, мой друг начинал злиться. — Ты можешь начать рассказывать с начала?       — Нечего рассказывать, все уже случилось. Сам дурак, не придавал значения знакам. Хотя я вряд ли бы что-то смог сделать. Или ты.       Сэр Лонли-Локли молчал и старательно дышал на какой-то невообразимый счет. Похоже, я снова расшевелил в нем желание оторвать мне голову на месте или засадить в Холоми. Мне стало все равно. Все уже действительно случилось, зачем тратить энергию и время на стенания? Тихий Город снова достал меня, мне не убежать. Он, как хищник, играл со мной, зачем-то даже дал мне попрощаться. У этой жадной твари определенно извращенные наклонности.       — Дружище, я сейчас сделаю очень эгоистичную вещь, особенно учитывая обстоятельства, но по-другому не могу. Слишком уж долго откладывал, как же теперь жаль упущенного времени! Но оставить это несбывшимся я не в силах. После можешь всем сердцем меня возненавидеть, я не против, да и тебе будет легче.       Я поднялся из кресла и обошел стол. Шурф молча следил за моим передвижением, пытаясь то ли убить, то ли испепелить взглядом. Как же он был красив! Даже в этих отвратительных лиловых сумерках, которые успели заполнить весь кабинет. Бесцеремонно сел к нему на колени, улыбаясь собственной наглости. Почему все это казалось таким сложным, зачем я ждал? Великий Магистр Благостного и Единственного замер и, кажется, задержал дыхание. Или я просто так попал в счет, кто знает.       Провел ладонью по любимой щеке и медленно потянулся за поцелуем. Я старался вложить в этот жест всю свою любовь и нежность, не позволял просочиться даже капле той боли и отчаяния, от которых сейчас задыхался. Шурф ответил мне, обнимая за талию. От его рук стало так приятно, я даже позволил себе забыться, поверить, что все будет хорошо, что это просто морок. Колыбельная стала еще громче, разбивая все мои надежды.       — Почему я должен тебя возненавидеть? — спросил он, когда я оторвался от его мягких губ.       — Что ты видишь за окном? — проигнорировав вопрос, я слез с его колен и пошел к подоконнику.       — У тебя мода новая — отвечать вопросом на вопрос? Сразу заявляю, она мне не нравится. Что я могу там видеть, кроме Ехо, скажи на милость. Ты видишь там что-то другое?       — Тихий Город, — еле слышно выдохнул я.       — Нет.       — Нет? — я нервно рассмеялся и открыл окно. Медленно вдохнув, я продолжил: — Даже воздух такой же. Я был бы и рад с тобой согласиться, дружище, но зрение меня не подводит. И это место я всегда узнаю. Мне кажется, я даже примерно понимаю, где я сейчас. Если мне не изменяет память, то за углом как раз…       Пока я говорил, слегка высунулся из открытого окна, чтобы лучше разглядеть однообразный тошнотворный пейзаж. Меня резко потянули обратно в комнату, больно сжав плечо.       — Макс, пожалуйста, объясни все с самого начала. Я ничего не понимаю.       — Все уже случилось, Шурф. В разговорах нет никакого смысла, — голос мой был сухим, бесцветным. Лучший друг развернул меня к себе и впился в меня яростным взглядом. Я лишь устало улыбнулся в ответ. Умеет же этот замечательный парень веревки из меня вить. — Помнишь, года три назад мы говорили о том, что мне приснился Тихий Город? Все это время он мне периодически снился. Я все больше времени проводил там после того, как понимал, где именно нахожусь. Внимания на эти кошмары я не особо обращал, мало ли что может присниться перепуганному Вершителю. В последнее время я все чаще доставал из Щели разные вещи. То чашку кофе оттуда вытащу, то книжку, которая стояла на стеллаже в моем доме. Сегодня мне приснилось это мерзкое место еще раз. И перед этим позавчера. Что-то изменилось, я понял это, когда проснулся. Материя сновидения стала плотнее, что ли. А колыбельная, дырку над ней в небе, стала громче. Она и сейчас играет, ты не слышишь, да? Так громко, почему она не заканчивается? Меня же уже поймали, зачем продолжать издеваться?       Шурф смотрел на меня с первобытным ужасом, градус которого увеличивался после каждого моего слова. Он прижал меня к себе, крепко обнимая. Я чувствовал, как он трясется. Моя идеальная нерушимая скала, стержень моего внутреннего мира.       — Я люблю тебя. Помни об этом, пожалуйста, — прошептал я в плечо.       — Нет.       — Не будешь помнить? Ну ладно, имеешь право.       Нервные шутки вырывались без спроса. Мой друг поднял мою голову и жадно впился в губы. Казалось, что этим поцелуем он пытается доказать Тихому Городу, самой Вселенной, что никому он меня не отдаст, что я принадлежу только ему. От этого становилось только больнее нам обоим. В этот раз я не стал сдерживаться. Я пылко отвечал, зарываясь пальцами в волосы, обхватывая шею, прижимаясь всем телом. Так хотелось запомнить этот момент навсегда, выжечь его в памяти.       Я не заметил, как мы переместились обратно к столу, только услышал, как с грохотом полетели на пол таблички. Не прекращая страстного поцелуя, меня усадили на столешницу и начали разрывать одежду.       — Шурф, я не думаю, что…       — Заткнись, — прорычал он. — Просто заткнись. Ты считаешь, что я позволю тебе снова исчезнуть?       — Ничего нельзя…       И меня заткнули самостоятельно, больно впиваясь в губы. У меня не было сил или желания сопротивляться. Вероятно, это последние мгновения, которые мы разделим вместе, а такое времяпрепровождение не самое худшее. Вот только меня никто не спрашивал. Алчный монстр просто играет с добычей, ничего более. Мелодия стала невозможно громкой. Кажется, еще чуть громче, и моя голова просто взорвется. Предаваться каким-либо наслаждениям было невозможно в таких условиях. Я без удовольствия отстранился и схватился за голову, складываясь пополам от боли.       — Макс, в чем дело? Тебе плохо?       — Музыка… — прохрипел я. — Меня разрывает изнутри, как же больно! Почему, ну почему она не прекратится? Это какая-то садистская пытка.       — Я сейчас отправлю зов сэру Абилату.       — Нет! — я в панике схватил друга за мантию. — Никого не надо звать, я не знаю, по каким правилам работает это пространство, но я себе не прощу, если кто-то еще сюда попадет. Это чудо какое-то, что ты не видишь Тихий Город за окном. И, пожалуй, мне пора. Вдруг эта тварь решит полакомиться и тобой.       — Нет.       Я устало посмотрел на Великого Магистра. Да что за заевшая пластинка! Почему он не может понять, что все уже случилось, что ничего нельзя противопоставить этой силе, нельзя выиграть, ничего нельзя сделать?       — Шурф, хватит. Все уже случилось, понимаешь? Черт, не надо было лезть к тебе с поцелуями, не надо было вообще ничего говорить!       — То есть ты считаешь, что при таких условиях я бы не искал тебя? Я бы не переживал, не боялся? По-твоему, лучше было бы просто молча уйти, сгинуть в этой дыре, не сказав мне ни слова о том, что случилось? Чтобы я весь извелся в попытках понять, что же с тобой приключилось на этот раз?       — Я не говорю, что это было бы лучше, просто… Я поступил как последняя эгоистичная свинья, ладно? Ради мимолетного воспоминания я причинил тебе боль. Ведь ловушка уже захлопнулась, мне не выбраться, понимаешь? И я даже не могу тебя шарахнуть своим Смертным Шаром и заставить забыть обо всем, приказать не переживать, не испытывать всю эту боль.       — Ты уж определись, Макс! То ты хочешь, чтобы я помнил, что ты меня любишь, то жалеешь о том, что не можешь заставить меня все забыть.       — Я бы мог приказать тебе все это одновременно, — огрызнулся я.       — Вот, значит, как ты хотел бы все это закончить? Внушить мне спокойствие и сдаться?       — Что? Нет, прости… — я притянул друга к себе и обнял за талию. — Пожалуйста, прости! Я несу чепуху из-за страха. Я правда тебя люблю, и я бы никогда, слышишь, никогда не принудил тебя к чему-то посредством своей магии. Иди ко мне…       Я поднял голову и потянулся к его губам. Позорно признавать, но я не мог больше сдерживать слезы. Эти предательницы катились по щекам без моего ведома. От этого наш поцелуй становился еще горше. Шурф обхватил мое лицо ладонями и отстранился.       — Макс, ты мерцаешь, — его глаза расширились, он прислонился ко мне лбом. — Ты мерцаешь, понимаешь? Понимаешь, что это значит?       — В каком смысле мерцаю?       — Как сновидец, Макс! Ты сейчас спишь, это просто сон. Ты ведь и мелодию эту слышал только во сне, да?       — Разве это возможно? Ничего не понимаю. Хотя я проснулся не в своей спальне, но не придал этому значения. То есть мне просто надо проснуться?       — Не просыпайся сам — мы не знаем, что тогда произойдет и где твое тело сейчас. Но ты просто спишь, понимаешь? Никуда тебя не забрали, ты тут, ты со мной…       Шурф быстро поцеловал меня, а затем немного отстранился с расфокусированным взглядом. Интересно, кому он решил послать зов посреди ночи в Конце Года? Темные Магистры, неужели это просто дурной сон? Злая шутка подсознания — и ничего больше? А вдруг…       — Шурф, у меня есть просьба, — начал я, когда взгляд лучшего друга снова сфокусировался на мне. — Если я не буду помнить этот сон, пожалуйста, не позволь мне забыть. Я ведь тебя знаю, ты можешь легко решить, что мне просто снится то, что я тебя люблю. Или что я сделал это из-за обстоятельств. Это не так, слышишь?       — Давай разбираться с проблемами по мере их поступления, хорошо? — он улыбнулся уголками губ и нежно провел ладонью по моей щеке. Я перехватил его руку и прижался к ней. — Сейчас намного важнее другое.       — Но для меня это правда очень важно, Шурф! Ты и представить не можешь, как долго я этого хотел.       — Тебе это действительно может просто сниться, и только.       — Не говори так!       Я набрал в легкие побольше воздуха, чтобы вывалить на него все, что я думаю про эту теорию, но его взгляд снова потерял фокус. Вряд ли Великого Магистра стали бы тревожить Безмолвной Речью в это время суток в это время года просто так. По всей видимости, это по мою душу. Я прижался к другу, стискивая его в объятиях.       Меня бесцеремонно трясли за плечи. Не самый мой любимый способ просыпаться. С трудом продрав глаза, я уставился на своего шефа.       — Джуффин, какого хрена?! Ты, конечно, деспот и тиран, но это уже переходит все границы! Я так мало поспал, что случилось? Какие драные Магистры тебя покусали?       — Твоя интуиция снова не подвела тебя, сэр Вершитель! Все вопросы к нашему Великому Магистру.       — Чего? — я протер глаза и оглядел комнату. И правда, тут был еще и Шурф. — Это какая-то новая игра? Вы сошли с ума из-за своих отчетов и теперь решили забрать меня в свою компанию, ограничив мою возможность спать?       — Макс, ты помнишь, что тебе снилось? — голос сэра Лонли-Локли был, как всегда, спокоен, но что-то не нравилось мне в его взгляде.       — Что? Нет вроде… Знаете, тяжело запомнить сон, если тебя так вероломно будят.       — Ты ничего не слышишь?       — Дырку над тобой в небе, что я должен слышать? — я сел и машинально достал из-под одеяла сигарету. Прикурив щелчком пальцев, я медленно затянулся. Этот цепкий взгляд напрягал все сильнее. — Может, объясните, в чем дело? Шурф, на мне сейчас лоохи задымится, хватит так смотреть!       — Для этого тебе надо быть одетым, сэр Макс. — Джуффин лукаво улыбнулся и прошелся по мне взглядом. Вот же черт! Я ведь сплю голый.       — А нечего врываться к своим сотрудникам по ночам, если тебя смущает вероятность обнаружить их в чем мать родила.       — Что ты видишь за окном, Макс? — Великий Магистр игнорировал нашу небольшую перепалку и не переставал пожирать меня взглядом.       — Что я там могу видеть, кроме нашего любимого города? Скажите честно, я рехнулся, да? Я отказываюсь верить, что помешались тут вы, это должен быть я.       — Что будем делать с ним, сэр Шурф? Может, в Холоми посадим?       — Мне кажется, в Ордене ему будет безопаснее.       Я начинал злиться. Сначала вламываются в мою спальню среди ночи, затем игнорируют мои вопросы и решают, куда бы меня спрятать из-за сна, который я и не помню. Словно я какая-то вещь! Нет, это наглость даже для таких злых и могущественных колдунов.       Пространство вокруг меня решило пропасть. Да быть того не может! Меня без разрешения спрятали в пригоршню и куда-то несут? Неужели и впрямь в Холоми? Вурдалаков им под одеяло, что я такого сделал?! Насколько я могу судить, в последнее время все было спокойно. Никаких угроз для моей жизни. Обнаружил я себя в огромном помещении на мягком полу. Снова спальня, но точно мне не знакомая. Шурф стоял рядом и старался на меня не смотреть.       — Это еще что такое было?! — я вскочил, совершенно забыв о своей наготе. — Я тебе шкаф какой-то, чтобы вот так меня без спросу переносить? Где я вообще и что происходит?       — Ты у меня в Ордене. Какое-то время ты поживешь тут, — лучший друг старательно отводил глаза и, Магистры, неужели смущался? — Так будет безопаснее. Я думаю, тебе лучше одеться. Вот, я захватил одежду из твоего шкафа.       Он вытряхнул из второй руки ворох скаб и лоохи. Я недоуменно смотрел на эту кучу, а затем перевел взгляд на Шурфа. Осознание ударило словно молния, щеки залились краской. Пробормотав благодарности, я начал одеваться.       — Ты все еще ничего не помнишь из своего сна? — спросил Великий Магистр, когда я закончил с одеванием.       — Совершенно ничего, дружище. Мне приснилось что-то страшное, да? Давай рассказывай, я же лопну от любопытства.       — Лучше, если ты не будешь этого помнить.       — Это нечестно!       — Ну что мне с тобой делать… — Шурф тяжело вздохнул и подошел ко мне. Не успел я что-либо возразить в ответ, как меня заключили в крепкие объятья. — Этого будет достаточно?       Трясущимися руками я обнял в ответ. Он был сейчас так близко, невыносимо близко. Закрыл глаза и уткнулся носом в его шею, судорожно вдыхая его запах.       — Нет, — прошептал я. Не смог сдержаться и невесомо поцеловал ключицы. Магистры, что я творю? — Мне все равно требуются объяснения. Но, смею отметить, то, что ты делаешь, очень приятно.       — Ты заявился сновидцем в мой кабинет и поцеловал меня, нагло забравшись на колени.       Я замер и сжался всем телом. Шурф мне не лгал, я чувствовал. Но неужели это событие требовало наличия Джуффина у меня в спальне? И что за странные вопросы после пробуждения? Нет, что-то тут нечисто. Просто так меня бы не посадили в Семилистнике под домашний арест. Так, стоп. Я что сделал?       — В чьей спальне мы сейчас находимся? — сиплым голосом спросил я.       — В моей.       Приплыли, дорогуша. Ты заявился посреди ночи к главе Ордена, накинулся с поцелуями, а теперь тебя похитили и держат в заложниках. В покоях этого самого главы. Интересные же сны мне снятся в Конце Года!       — Извини, я бы ни за что не стал отвлекать тебя от отчетов таким наглым образом. Хотя нет, стал бы, конечно, но все равно извини.       — Я все-таки оказался прав, — Шурф выпустил меня из объятий и сделал шаг назад. — Все твои чувства ко мне были вызваны сном, не более.       — Что?! — я схватил его за руку и притянул обратно к себе. — Какие чувства? Что я тебе сказал во сне?       — Макс, мне лучше вернуться к тем самым отчетам, от которых ты меня нагло отвлек.       Он попытался вырваться, но я только усилил хватку. Неужели я заявился к нему во сне и все рассказал? Да быть того не может. Еще и забыл после этого — какой я молодец! Я сделал шаг вперед, не выпуская его руку. Что же, если я уже это сделал во сне, значит, ничего страшного в этом нет. Шурф ведь даже тепло обнял меня после, получается, ему не было противно? Почему же, ну почему так тяжело решиться? Ведь это уже случилось.       — Слушай, я честно ничего не помню. Но примерно догадываюсь, что мог тебе сказать. Это правда, я давно об этом думаю. Да все как-то повода поговорить не было. Что же такого мне приснилось, что я решился?       — Это неважно, не думай об этом, пожалуйста.       Сэр Лонли-Локли наклонился ко мне и слегка прикоснулся губами к моей щеке, затем к уголку рта. Так же невесомо, как я несколько минут назад касался его ключиц. Неужели все это происходит на самом деле? Я обнял его шею и неуверенно ответил на поцелуй.       — Извини, но мне правда надо закончить с отчетами, — сказал мой друг через пару минут.       — Я понимаю, — я тяжело вздохнул и выпустил его из объятий.       — Я постараюсь справиться побыстрее, чтобы у нас было немного времени до рассвета. Я знаю, что ты хочешь спать, но постарайся не делать этого, хорошо?       — И пойти с тобой я не могу, так как буду отвлекать. Хорошо, буду умирать тут от тоски.       — Макс, пожалуйста, — Шурф потер переносицу. — Ты же Вершитель, хватит так разбрасываться словами.       — Хорошо, прости.       Великий Магистр смерил меня усталым взглядом, отчего мне стало еще стыднее за свой язык без костей, и вышел из комнаты. Выходит, мне нужно как-то себя развлечь до рассвета? Я повернулся к окну. Странно, Шурф вроде говорил именно про рассвет, а судя по свету из окна, он уже случился. Какие необычные цвета сегодня окрасили небо над Ехо, не припомню, чтобы хоть раз видел тут подобное. Да и, если честно, это больше напоминало поздние сумерки, чем начало нового дня. Хотя каких чудес не бывает в Мире, правда?