Жизнь для смерти

"Смерть для меня не представляет собой ничего необычного", - комментирует профессор Штайнхауэр под отчасти любопытными, отчасти скептическими взглядами присутствующих студентов-медиков, когда он обеими руками вынимает сердце из груди мертвеца, лежащего на столе для вскрытия, и кладет его на поднос у подножия стола для препарирования. Он сухо продолжает: "Я говорю о смерти так, как кто-то другой говорит о ролле". Среди студентов раздается тихий шепот, что не остается незамеченным профессором, который возвращает внимание к своим протеже. "Если вы думаете, что эта цитата принадлежит мне, то мне жаль вас разочаровывать. Это цитата из Томаса Бернхарда". "А, это Бернхард?" - повторяет слова Штайнхауэра долговязый молодой человек. "Это соа Лейхенфледдерер - я имею в виду в литературном смысле" "Лейхенфледдерер? Прямо как вы, профессор! ", - добавляет другой с широкой ухмылкой. По рядам проходит скрытое хихиканье. "Итак, уважаемые молодые коллеги, прошу прощения!" - с притворным возмущением произносит Штайнхауэр, с большим трудом подавляя ухмылку. Внезапно в зале венского отделения судебной медицины вновь воцаряется благоговейная и сосредоточенная тишина. Явно прочистив горло, Штайнхауэр опирается обеими руками на препаровальный стол и смотрит на лежащий перед ним мертвый орган: "Милорды, давайте вернемся к серьезности жизни!" Подойдите ближе, - приглашает он своих студентов приглашающим жестом. "Иначе вы не будете так стесняться". Следуя приглашению преподавателя, студенты-медики тут же толпятся вокруг небольшой металлической полки над столом для препарирования, некоторые из них заметно избегают заглядывать в человеческую бездну открытой внутренней жизни трупа, который так непосредственно предстает перед ними. Профессор Штейнхауэр делает паузу, беря в руки пинцет для вскрытия. На мгновение он молча смотрит поверх голов своих студентов, стоящих справа от него. "Могу я вежливо спросить двух джентльменов сзади, не желают ли они присоединиться к нам?" - спрашивает он двух молодых людей, которые стоят чуть поодаль от группы студентов, зевая и с видимой вялостью сложив руки. Иронично добавляет: "Джентльмен, сидящий за столом, явно производит на меня менее приятное впечатление, чем вы двое. Опять вчера слишком глубоко заглянули в бокал, не так ли?" Засунув руки в карманы пальто, два явно измученных будущих врача переходят к своим сокурсникам. "Хорошо, тогда мы можем продолжить". Он указывает пинцетом на хорошо заметную гладкую рану шириной около двух сантиметров в нижней трети сердца, лежащего перед ним. "Вы видите ее здесь?" "Колотая рана?" - с любопытством спрашивает студент. "Очень хорошо, молодой коллега! Вы увидели здесь явные признаки резкого воздействия. Важно также отметить морфологию углов раны, которые дают нам представление об остроте инструмента, использованного для совершения преступления, в данном случае ножа". Профессор берет скальпель и делает надрез на передней стенке сердца, из которого тут же сочится темная масса свернувшейся крови. "Кто-нибудь из вас может сказать мне что-нибудь о причине смерти?" "Смерть в результате тампонады перикарда?" - нерешительно спрашивает один из студентов. "Не будьте так нерешительны, дорогой молодой коллега! Ваша догадка абсолютно верна. Что-нибудь еще?" "Тампонада сердца возникает из-за скопления жидкости в полости перикарда. Это приводит к механическому сдавливанию с препятствием сократительным движениям сердца", - добавляет она, теперь уже гораздо увереннее. "Очень хорошо! Вы можете придумать что-нибудь еще?" "Расслабление сердца в диастолу уже невозможно, что приводит к снижению наполнения и, следовательно, к уменьшению сердечного выброса. В результате возникает задержка перед сердцем и уменьшается поступление артериальной крови в организм". "Клинические признаки...", - хочет добавить стройный молодой студент с коричневым галстуком-бабочкой на шее, но профессор перебивает его. "Спасибо, вам больше не нужно это повторять, мой дорогой коллега Граф. Я сразу поверил вам, что вы знаете клинические признаки тампонады перикарда наизусть. К сожалению, бедному парню это уже не поможет". "Профессор?" - спрашивает другой студент, - "Да, пожалуйста?" "Разве императрица Елизавета тоже не умерла от тампонады перикарда?" "Очень хорошо. Вы абсолютно правы!" Профессор Штайнхауэр поправляет свои черные очки в роговой оправе. "Как вы, наверное, все знаете, файл, который погубил императрицу, на самом деле предназначался для кого-то другого. На самом деле преступник хотел отправить в загробный мир французского дворянина, но потом, к несчастью, попался нашей достопочтенной императрице Елизавете". Жалобно вздохнув, Штайнхауэр пожимает плечами. "Жизнь иногда бывает тяжелой. Бедняжке Сиси очень не повезло. Никогда не знаешь, когда тебя поймают". "Возможно, это и к лучшему, - добавляет молодой студент Лео Граф. --- "Доктор медицины, Вена 14.03.1972" - написано ровными черными буквами на уже явно пожелтевшем документе, висящем на стене в кабинете патологоанатома доктора Лео Графа в Венском институте судебной медицины. Глядя на свое докторское свидетельство и связанные с ним воспоминания о студенчестве и докторантуре, Лео Граф не может удержаться от озорной улыбки. Это было 32 года назад, в 1972 году - целая вечность назад. За последние несколько десятилетий он немного прибавил в весе, думает Лео и похлопывает себя по животу. Стройный и подтянутый студент прошлых лет явно остался в прошлом. Остался только коричневый матерчатый галстук-бабочка на шее, который он носил с юных лет. В последние несколько дней он часто вспоминал время, проведенное с профессором Штейнхауэром. Годы ученичества - это не годы мастерства - девиз, который его бывший преподаватель, а затем научный руководитель докторской диссертации более чем усвоил. "Корни образования горьки, но плоды его сладки", - часто повторял он. Вообще, профессор любил цитировать известных поэтов и мыслителей. Своими выразительными чертами лица и зачесанными назад темными волосами профессор всегда немного напоминал доктора Винкеля, врача из известного криминального фильма "Третий человек". Лео обожал этот фильм в детстве. Ему пришлось выпрашивать несколько дней, пока отец, после первых сомнений в том, подходит ли фильм его сыну, наконец не сдался и не купил два билета на дневной сеанс в "Брайтензее Лихтшпиле". Тайна, окружающая смерть Гарри Лайма, и знаменитые сцены фильма в одиноких, пустынных переулках Вены или на покрытом туманом центральном кладбище пугали и одновременно волновали Лео, которому в то время было десять лет. А еще были темные, казавшиеся бесконечными коридоры венской канализации, по которым эхом разносилось таинственное клацанье шагов неизвестного человека. Лео буквально чувствовал затхлый, гнилостный запах фекалий и разложения, когда смотрел на экран кинотеатра, не обращая внимания на все вокруг. В детстве он часто представлял себе, как исследует темные, мрачные подземные миры Вены, чтобы узнать скрытые тайны города. Те секреты, которые не должны быть раскрыты под красивым гламуром искусства, культуры кофеен и благоговения перед монархией прошлого. Оглядываясь назад, доктор Граф сегодня думает, что этот фильм, а также профессор Штайнхауэр, вероятно, стали одной из причин того, что детективно-научное расследование насильственных преступлений увлекло его как тогда, так и сейчас, и почему он в конце концов решил сделать карьеру патологоанатома. В своем кабинете Лео Граф тихонько напевает знаменитую мелодию Антона Карася из классического криминального романа. "Доктор?" - прерывает его знакомый голос. Лео Граф замолкает. Обернувшись, он видит, что в дверях кабинета стоит его ассистент по секциям. "Да, господин Майер. Что случилось?" "Извините за беспокойство, но только что звонил инспектор Хоффманн и интересовался судьбой молодого Мадла, которого вчера нашли мертвым. Он спросил, когда можно ожидать результатов". "О да, именно так. Я определенно хотел закончить дело сегодня, прежде чем..." Доктор Граф делает задумчивую паузу, а затем добавляет: "Хорошо, пожалуйста, подготовьте для меня девушку. Я сразу же займусь этим делом". "Хорошо, доктор. Сделаю", - ответил его коллега и покинул кабинет начальника. Инспектор Марк Хоффманн - старший детектив венского отдела по расследованию убийств. Лео Граф в недоумении качает головой. Иногда он до сих пор не может поверить в то, что стало с его бывшим протеже и учеником. Энтузиазм в области судебной медицины, амбиции и одержимость найти ту, казалось бы, маленькую улику, которая превращает подозреваемого в преступника и в конечном итоге уличает его в убийстве, - все, чему когда-то учил его профессор, он теперь хотел передать своим студентам сам, как доктор патологии. За свою карьеру университетского преподавателя он видел множество студентов, которые приходили и уходили. Многие из них отличались высокой мотивацией, другие же, мягко говоря, более расслабленно относились к огромному количеству материала, который нужно было выучить и, главное, запомнить. Доктор Граф уже не мог вспомнить большинство своих студентов. Но был один. Он обычно сидел в центре лекционного зала во втором или третьем ряду. Благодаря ли его центральному положению в поле зрения доктора Графа или благодаря хорошо продуманным вопросам между ними, Лео и спустя годы помнил этого молодого человека, он не знал. Каково же было его удивление и радость, когда много лет спустя он снова встретил своего бывшего студента - на этот раз не в университетской аудитории, а на месте преступления, в качестве старшего детектива венского отдела по расследованию убийств. "Похоже, я все-таки смог вас чему-то научить!" - с озорной улыбкой приветствовал он Марка Хоффмана, когда они снова встретились. "Доктор, мадл уже готов на столе", - слышит он из соседней комнаты. "Спасибо, я иду!" Лео Граф проходит в комнату для вскрытия. В центре комнаты на одном из секционных столов лежит мертвая молодая женщина, накрытая белой простыней. Из-под савана видны только ее ноги, с которых свисает бирка с ее данными. Доктор Граф надевает медицинский халат, натягивает резиновые перчатки и бахилы. Он снимает белую ткань. Доктор Граф берет диктофон. В своем обычном трезвом, научном тоне он записывает в устройство данные молодой женщины и осматривает тело снаружи. Он фотографирует и документирует багровые рубцы, отчетливо видные на шее. После внешнего вскрытия происходит внутреннее - вскрытие трех полостей тела: грудной клетки, брюшной полости и головы. Лео Граф берет скальпель в правую руку и прикладывает его к левой ключице лежащей перед ним мертвой женщины, словно биро. Он прорезает кожу глубоко, без перерыва. Скальпель скользит по прямой линии, словно сам по себе, до грудной кости трупа. Затем то же самое повторяется с другой стороны. Еще один разрез, теперь от грудной клетки до лобковой кости. Он планомерно удаляет грудину и ребра, чтобы обнажить находящиеся под ними внутренние органы. Патологоанатом удаляет легкое и кладет его на препаровочный стол рядом с собой. С помощью рулетки он измеряет длину и ширину органа. Определяется вес, фотографируются внешние и внутренние характеристики. Есть ли видимые аномалии? Образцы тканей берутся для микроскопического и токсикологического анализа и надежно запечатываются в пластиковую пробирку. Он записывает все до мельчайших деталей на бумаге и с помощью диктофона. От его внимания не ускользнет ни одна, даже самая мелкая, казалось бы, неважная деталь. Ни один кусочек большого пазла уголовного дела не должен быть упущен по неосторожности. Затем следуют сердце, печень, кишечник - пока каждый орган покойного не окажется в руках патологоанатома. Экспертно, рутинно, скрупулезно, сосредоточенно, не задумываясь о судьбе молодой женщины, стоящей за всем этим. Была ли она замужем? Были ли у нее дети? Каковы были ее желания и мечты? О чем она думала в момент смерти? Лео Граф об этом не думает. Или, по крайней мере, старается не думать. Так было изо дня в день на протяжении почти 35 лет. Тот факт, что это будет его последнее вскрытие в качестве патологоанатома в судебной медицине перед тем, как завтра начнется новый этап его жизни - выход на пенсию, - сейчас не имеет никакого значения. В данный момент это не играет для него никакой роли. Чувствам, точнее, ЕГО чувствам, не место в комнате для вскрытий. "Разве он никогда не находил душу человека среди всех мышц, костей и органов?" - часто спрашивали доктора Графа. "Нет!" - всегда отвечал он, немного забавляясь, с легкой улыбкой на губах. Душа? Что такое душа и где она находится в теле? Конечно, он и сам задавал себе этот вопрос на протяжении всей своей жизни. А какой человек не задается? Но какая польза от ответа в его работе патологоанатома? Он врач. Он ученый. Для него важно то, что можно увидеть и проверить. Факты и доказательства. В тот момент, когда труп лежит перед ним на столе, его интересует только направление и цвет следов смерти, следы внешнего насилия, аномалии и изменения в глазах или слизистых оболочках и тому подобное. И больше ничего. Беспокойство о душе умершего человека и его местонахождении после смерти не приведет потенциального жестокого преступника за решетку. Подобные глубокие вопросы должны волновать других умных людей - священников, философов или психологов. Вскрытие завершено. Диагноз поставлен. Один из тысяч случаев в его профессиональной жизни. Лео Граф снова накрывает тело мертвой женщины белой тканью. На короткий миг он снова смотрит на безжизненное лицо молодой женщины, прежде чем ее голова полностью исчезает под хлопковой тканью. Больше он ничего не может для нее сделать. Лео Граф тщательно моет руки, снимает одноразовые перчатки и бахилы. "Господин Майер, пожалуйста, приведите девушку обратно", - просит он своего коллегу, снимая врачебный халат и направляясь в свой кабинет. По дороге его взгляд падает на стеклянный шкаф с экспонатами костей и органов, законсервированных в спирте. Среди них - череп волка. Доктор Граф останавливается и некоторое время смотрит на череп хищника. Он хорошо помнит этот случай. Прозванная прессой "кусачей собакой", которая, по всей видимости, затеяла шалость в городском парке, быстро оказалась представителем вымершего вида волков. Преступник, одинокий пожилой джентльмен, нападал на посетителей парка по ночам с черепом животного в надежде, что местные жители примут эти случаи за нападение бродячей собаки и будут избегать парка. Расследование возглавил инспектор Алекс Бранднер, и его хорошее знание поведения и анатомии собак быстро вывело его на верный след убийцы. Спустя некоторое время по совету своего начальника Алекс подал заявление на годичную программу обмена в Интерпол в Лионе. Учитывая, что Рекс должен был остаться в Вене, решение принять предложение о работе далось ему в тот момент более чем непросто. Однако в конце концов он воспользовался представившейся ему уникальной возможностью. Во время его пребывания во Франции случилось неизбежное. Алекс влюбился во французскую коллегу, ему предложили постоянную должность, и в итоге он решил остаться во Франции. Поскольку его нынешняя жена страдает от аллергии на собачью шерсть, Алекс, к сожалению, не смог привезти Рекса во Францию. Тем временем Алекс и его жена стали родителями маленького мальчика. За это время Алекс и его семья дважды возвращались в Вену, чтобы навестить Рекса и его родителей. Каждый раз обе стороны испытывали огромную радость от воссоединения. Да, он все сделал правильно, Алекс, - думает Лео Граф. Что остается от жизни, когда ты стареешь и до этого момента жил только ради работы? В какой-то момент она уходит в прошлое, и тогда ты сидишь здесь. Дома. Старый и одинокий, в окружении кучи непрочитанных и пыльных книг, некоторым из которых столько же лет, сколько и вам. Да, иногда в Лео Графе всплывает это. Молчаливое сомнение. Когда он сидит вечером один дома и думает о том, не стоило ли ему иногда обращать внимание на живых людей, а не посвящать свою жизнь целиком смерти. Глядя на череп волка в витрине, доктор Граф внезапно видит Рекса в своем воображении. Лео до сих пор помнит тот момент, когда они впервые встретились. Он был очень удивлен, когда Ричард неожиданно появился с собакой на месте преступления в Венском лесу и представил Рекса как нового члена команды. С тех пор патологоанатом не мог представить своих коллег из отдела убийств без пса, который, несмотря на все шалости и проделки, которые он затевал в своей собачьей голове, всегда был незаменимым помощником полицейских и доктора Графа в получении доказательств по многим делам. Как Лео будет не хватать всегда буйного и радостного приветствия овчарки, когда его вызывали на место преступления. О да, Рекс. Он действительно нечто особенное. Лео Граф снова улыбнулся про себя. Итак, хватит сентиментальничать. Работа зовет. Он хочет закончить свое последнее дело сегодня, прежде чем двери института навсегда закроются за его спиной, а дома его ждет бутылка хорошего красного вина, рядом с одинокими, пыльными книгами. Вернувшись в офис, Лео сразу же приступает к подготовке предварительного отчета о вскрытии. Доктор Граф сосредоточенно заполняет отчет пункт за пунктом. "В итоге, после проведения внешнего и внутреннего вскрытия, можно предположить, что смерть не была естественной в результате церебральной ишемии, вызванной удушением сосудов шеи. Гистопатологический и токсикологический анализ будет проведен в ближайшие дни". Вена, 25 мая 2004 года, подпись. Доктор Лео Граф". Патологоанатом облегченно вздыхает и выключает компьютер. С этим покончено. Затем он открывает ящик своего стола, где уже много лет всегда хранит коробку сигар. Доктор Граф достает из коробки последнюю оставшуюся "Гавану". Он приберег ее специально для сегодняшнего дня, чтобы с удовольствием выкурить ее в своем кабинете на прощание Лео уже собирается зажечь ее, как вдруг задумывается. Гавана. Ричард регулярно прибегал к ней, пытаясь уговорить его поработать в позднюю смену или две, чтобы поскорее получить результаты вскрытия текущих дел. К несчастью для доктора Графа, попытки комиссара подкупить его обычно увенчивались успехом. Лео приходится улыбнуться. И все же она снова появляется. Это ноющее чувство в горле, которое время от времени настигает его с тех пор, как Он помнит этот день семь лет назад, как будто это было вчера. Он только что закончил вскрытие предполагаемого самоубийцы, когда зазвонил телефон. Это срочно, сказал его коллега и принес свой мобильный телефон в комнату для вскрытия. Это был Бёк. Низким, хриплым голосом он сообщил, что Ричард участвовал в перестрелке и что ему, Лео, следует как можно скорее приехать в Западную больницу. Несколько часов они вшестером молча ждали в коридоре перед операционной, надеясь на какие-то искупительные новости. Когда наконец пришел врач, посмотрел на них с серьезным выражением лица и молча покачал головой, та маленькая искорка надежды, за которую они все цеплялись, погасла одним махом. Мир перестал вращаться от одного мгновения к другому. Лео несколько секунд молча смотрел на фотографию последней рождественской вечеринки, которую он отмечал вместе с коллегами из убойного отдела в своем кабинете несколько месяцев назад. Воспоминание о более счастливых временах. Он поставил фотографию на свой стол после смерти Ричарда. Затем его взгляд возвращается к сигаре в руке, которую он задумчиво перекатывает взад-вперед между большим и указательным пальцами. За окном сгущаются сумерки. Патологоанатом смотрит в окно. Пора уходить. Навсегда. С тихим вздохом он встает и кладет свой кожаный портфель на стол. Затем он достает чистый матерчатый платок, аккуратно заворачивает в него сигару и кладет в карман вместе с фотографией с рождественской вечеринки. Докторский диплом, который сегодня утром все еще висел на стене за его столом, он засунул под левую руку. С сертификатом и кожаной сумкой в руках Лео Граф покидает свой кабинет. Он задумчиво идет по теперь уже жутко одинокой комнате для вскрытий, мимо пустых и безупречных столов для препарирования. Дойдя до двери, он бросает последний взгляд на комнату, которая была центром его жизни на протяжении более чем трех десятилетий. Затем он выключает свет и закрывает дверь. Лео Граф оставляет мертвых и их истории позади себя. Теперь его ждет жизнь.