Рассказчик

— И так получилось, что "Спутники Имина", или Старейший Народ (из коего потом произошли ваньяр) насчитывали всего четырнадцать эльфов, "Спутников Таты" было пятьдесят шесть, а "Спутников Энеля" было больше всего, хоть они и считаются Младшим Народом, от них происходят телери (или линдар), и изначально их было семьдесят четыре, — закончил Салгант. Эарендиль был полностью заворожён историей. — Так получилось, что Имин хотел больше спутников, а вышло так, что у него оказалось их меньше, чем у других? — Да, так вышло, — сказал Салгант, откладывая арфу, на которой он наигрывал незатейливую мелодию в аккомпанемент рассказываемой истории. — Иногда, если слишком много хочешь, в итоге получаешь меньше. — Ну а зачем же он так долго ждал, прежде чем выбрать спутников? — сказал Эарендиль, чувствуя досаду за Имина. — А он думал, что в конце они найдут гораздо больше эльфов. Разве ты не слушал? — Прямо как ты, когда ждёшь, пока все угощения поставят на стол! — Эарендиль! — засмеялся Салгант. — У тебя слишком острый язык для такого маленького мальчика. — Но это же правда! Ты сидишь и смотришь на блюда, которые ставят на стол… А потом у тебя иногда такой вид, будто ты ожидал, что будет больше. — Вот это уже неправда! Я всегда благодарен за любое угощение… — А потом идёшь домой и ищешь, чем бы ещё подкрепиться, — закончил Эарендиль. — Какой же ты всё-таки дурной мальчишка! — со вздохом заметил Салгант. — Никакого у тебя ко мне уважения. Не стану больше тебе ничего рассказывать, если тебе только и надо, что надо мной посмеяться. — Салгант, ну, перестань! Я пошутил. Ты же знаешь, как я люблю твои рассказы! И ты так хорошо играешь! — Так уж хорошо? — недоверчиво спросил Салгант. Он не считал себя самым искусным музыкантом. — Правда, правда! Я прямо вижу, как эльфы пробудились и стали говорить и слагать песни… И шум воды… И звёзды… Так ярко сверкают! Лорд Арфы улыбнулся. Ну, как можно сердиться на того, кто так ценит твой талант? Никогда ему не быть первым среди эльфов… Ни в чём. Всегда будут те, кто гораздо лучше сложат песню или искуснее сыграют на музыкальном инструменте… А уж об остальном и говорить нечего. Сражаться, охотиться, открывать новые земли, создавать прекраснейшие творения, строить дворцы и фонтаны… Всё это не для него. Но когда начинаешь рассказывать, а Эарендиль слушает с открытым ртом… Это точно дорогого стоит! — Ты же непревзойдённый рассказчик! — воскликнул мальчик. — Пожалуйста, не уходи! — Ладно-ладно, хватит, — Салгант уже даже не пытался скрыть радостную улыбку. — Неужели ты думаешь, что я стану на тебя злиться? Хотя тебе бы стоило иногда быть повежливее… — Но друзья же не обижаются на шутки! — возразил Эарендиль. — Да, вот только друзья ещё и понимают, когда вовремя перестать… Впрочем когда-нибудь ты это поймёшь. — Расскажи ещё что-нибудь про первых эльфов! — Ну, про них не так уж много известно, — задумчиво сказал Салгант. — Давай я расскажу тебе про то, как эльфы впервые встретили Оромэ. И снова он взял в руки свою золотую арфу. Надо было подумать, какая же мелодия больше подойдёт этой встрече. В ней должны звучать ужас, страх, а потом удивление, радость, потрясение… Ах, как же передать это чувство, когда впервые видишь что-то настолько величественное и прекрасное! Страх-то Салгант знал как передать. Ужас при виде тёмного Всадника, воспоминания о тех, кого забрал Охотник… Салгант не мог понять, как эльфы вообще осмелились остаться и встретить Оромэ лицом к лицу. — Те же, что явили мужество и остались, быстро поняли, что Великий Всадник — вовсе не порождение тьмы; ибо свет Амана сиял в лице его, и благороднейшие из эльфов подошли к нему, влекомые неведомой силой. Те, что явили мужество… Никогда Салганту не познать такое мужество. Ему опять становится тоскливо, как и всегда, когда он думает о том, насколько же отважны все эти эльфы. Но Эарендиль глядит с нетерпением и надо продолжать рассказ. — Говорят, что, когда отряды эльдалиэ покидали Куивиэнен, Оромэ ехал во главе их верхом на Нахаре, белом скакуне своем, подкованном золотом; и, пройдя на север вдоль моря Хелькар, они свернули к западу. Впереди, на севере, всё ещё клубились черные тучи, нависая над руинами войны, и не видно было звёзд в той земле. Тогда многие убоялись и пали духом, и повернули вспять, и позабыты они ныне…