"Поднебесье"

Как только огненный портал исчез, - в нос ударил свежий, меланхоличный аромат цветущих повсюду деревьев Сакуры. Следом за этим ароматом последовали другие, от каких-то дурманящих сладостей неподалёку. "...Ваша задача убедить госпожу Фоккусубарэ и её дочерей принять моё предложение быть на нашей стороне. Прошу вас, друзья, не оберните всё против нас, и будьте начеку - она любит когда всё идёт по её правилам, по крайней мере в пределах дома гейш. И порой эти правила крайне жестоки..." - С такими словами Лорд Лю Кенг отправил Кенши и Джонни в район Гион¹ города Киото, в Японию, где им предстоит разыскать таинственную жительницу Внешнего мира, решившую переселиться в Земное Царство. Они оказались в каком-то переулке, куда не пробивается солнечный свет, и где даже животных нет, ни то что людей. Это крайне разумно со стороны Лю Кенга, ведь лишнее внимание им ни к чему. Их главная цель задана, и сейчас, в первую очередь, они должны думать о ней, а никак о том, кто стал бы свидетелем потусторонней магии, и как его устранить, если бы такие всё же были здесь по чистой случайности. - Нам сказали быть осторожными. Надеюсь ты это помнишь, - Самурай, догоняя идущего вперёд по одному из ветвей переулка американца в несколько широких и быстрых шагов, продолжает попытки внедрить информацию о миссии в русую голову.- Госпожа Фоккусубарэ-... - Очередная мямлящая старушка, которая всем недовольна? - Он морщится в миг ослепленный палящим солнцем, когда они оба выходят из переулка на шумную улицу. Джонни хмыкает, ловким движением руки надевает на свои глаза солнцезащитные очки, покоившиеся до этого на макушке. - Поверь, я заказывал гейш на дом и их наставницам всегда за семьдесят! Они жутко ворчливые и от них жутко несёт кремом, - Он брезгливо кривится, роняя слова. - Ты прав, ей и вправду немало, - Кенши согласно кивает. - Но нам так даже легче будет, раз она старая: долго уговаривать не придётся. Верно же? - Будем надеяться на это, - Кенши слегка хмурится, будто сам не верит в свой ответ. - Госпожа на моей памяти не из тех, кого так легко уговаривать, но, вдруг, она изменилась? - Мужчина задумывается на доли секунд, а после, выбросив пустые надежды из головы, продолжает уходить мыслями лишь об их миссии. Небо над районом гейш чистое, как самая чистая река, не тронутая людьми или не испорченная погодными условиями. Из-за этого лучи беспощадно прогревают громоздкую броню, чуть ли не прожигают в затылке и на макушке дыры своим ясным светом. Отовсюду ползут стойкие ароматы: с прилавков свежие сладости и пряности; от прохожих туристов, которые без стеснения снимают идущих мужчин на камеры телефонов, несёт стойким потом, а от самих женщин, способных влюбить одним брошенным томным взглядом, на удивление можно уловить нотки цитрусовых, сакуры и чего-то нежно-сахарного, от чего по щекам начинает колоть лёгкий румянец. От их великолепия не устоит никто. Даже тот, кто видел их ранее застынет в изумлении и восхищении от грации в каждом движении. В их ряды также входит сам самурай, что на доли секунд забылся от очередного прекрасного профиля гейши, но быстро вернулся в реальность под предлогом: "Миссия зовёт". Ближе к "Поднебесью" людей на пути становится всё больше, в отличие от тех небольших, но шумных горсточек, которые им встретились, как только они вышли из переулка. Люди сгущаются в галдящие толпы, подобно воробьям щебечут и скачут, устремляя взгляды в сторону уходящего по ступеням вверх здания, сияющего под солнцем, как золотое. "Поднебесье" является местом работы и жизни всех гейш, работающих на госпожу Изэнэми Фоккусубарэ. Первые два этажа отведены гостям, а два других же занимают личные покои каждой артистки. Этажи, отданные гостям, являются совместным трудом дома гейш и не без известного чайного дома "Ичирики Чая"², поэтому основой здесь являются именно чайные церемонии. Среди многочисленных спин Такахаши замечает на входе к лестнице мраморные статуи лисиц, что гордо приподняли головы в замеревших навечно позах. Эти же самые лисицы виднеются над огромными дверьми, которые даже на миллиметр не оказались открыты. Мужчины с усилием принялись проталкивать себе путь среди заворожённых зевак-туристов и богато разодетых японцев, через секунду взмахивающих по воздуху крупными купюрами, с мольбой стараясь перекричать остальных в хрипящем: " Пожалуйста, примите меня в стены "Поднебесья"!". Видно, дом и правда такой, как помнит его на своей памяти Кенши: возвышающийся над всеми остальными домами гейш, воротящий нос от гостей, не угождающих хозяйке и её дочерям; мерцающий в блеске богатства, что даже императорские резиденции так не блестели. Как только спустя мгновения, сопровождающиеся толчками чужих рук, локтей и ног по всему телу, защитникам Земного Царства удалось вновь без окружающего давления ровно встать, и даже выйти вверх по лестнице, куда не смели забраться остальные люди, - массивные двери тут же распахнулись, и все сразу смолкли, устремив взоры только на появившуюся в проёме девицу, скрывающую часть лица длинным рукавом кимоно. В её причёску - большие шишки - вдеты сверкающие, жемчужные хираути³ с эмблемой дома. Их притягательный цвет: вишнёвый. Она выглядит слишком нежно и хрупко, чтобы иметь силу хоть немного справиться с дверьми, но ей, на удивление, это и вправду удалось. - Многоуважаемая госпожа Фоккусубарэ попросила передать: На сегодня приём в "Поднебесье" со скидкой окончен. Ближайшее время все этажи и сад останутся полны гостями, потому любезно просим вас разойтись. От всего "Поднебесья" благодарим за понимание, - Голос юной гейши ни разу не дрогнул. Она звучит громко, но в то же время также нежно, как и выглядит в пышном наряде. Как только её речь завершилась, то она поспешила удалиться под вновь зашумевшие голоса народа. Кенши с Джонни тут же рванули с места, убегая вверх по лестнице под разъярённые крики в их спины от крайне возмущённых поклонников дома, а когда перед самыми носами двери хлопнули, то они принялись настойчиво стучать. Откладывать переговоры никак нельзя, ведь важен каждый возможный союзник в грядущей войне против врага, силы которого не угадать даже самому Лю Кенгу. - Прошу Вас, впустите! Мы должны лично встретиться с госпожой Изэнэми и передать ей слова Лорда Лю Кенга! - - Двери на зов безмолвны. - Да чёрт возьми! - Джонни рычит, пиная носком ботинка от вскипевшей злости, выкрашенную в тёмный дверь. - Это Старушка много о себе возомнила! Живёт так, будто самая главная здесь, хотя просто гейша! - Мужчина опирается спиной о дверь, но попытки достучаться до гейш, как и Кенши, не оставляет. - Она не просто гейша, Джонни. Госпожа Фоккусубарэ - самая известная хозяйка не менее известного во всему Киото дома прекрасный артисток. И главное - не та, кем всем кажется. А эта особенность нам крайне важна, - Азиат продолжает скрывать за своими словами частички, отсылающие к их миссии, к тому, что и сама Изэнэми и её поднебесные дочери - не просто так блещут своей красотой. Причём не один век. Нельзя, чтобы до людских ушей дошли знания о чём-то потустороннем, тем более о том, что связано с самой хозяйкой "Поднебесья". Даже за такое отношение к послам самого Лорда Лю Кенга, о котором она без сомнения в курсе, они не смеют очернять её репутацию, в особенности раскрывая шкаф с многочисленными скелетами. Кенши останавливает Джонни от бессмысленных попыток быть услышанными положенной на плечо рукой. Когда мужчина перестаёт бездумно колотить по дверям, то самурай в тишине погружается в размышления, пока магия Сенто позволяет мелькать взглядом по высоким стенам, ища лазейки, чтобы попасть внутрь. - Должен же быть тот, кто важнее этой дамы! Может, хотя бы кто-то равный ей...- Кейдж ударяется лбом о дверь, когда, следуя взгляду Кенши в поиске запасных путей, ничего найти не удаётся. Люди, недавно готовые разорвать на лоскуты двух мужчин, уже ушли, что весьма странно. Теперь тишина прерывается лишь шелестом трав и листвы деревьев, и звоном колокольчиков над этими коварными дверьми. С минуту подумав, самурай перестаёт хмуриться, и тут же встрепенувшись, вновь поворачивается к двери, продолжая вновь голосить: - Госпожа Изэнэми, я один из Такахаши! Член того самого клана Тайра, что Вы так радушно принимали в свои стены много лет назад! Помимо Изэнэми молва по району шла и про клан Тайра, потому Кенши посчитал самым логичным пытаться дозваться гейшу с помощью слов о клане, который был также важен, как и она. - Прошу, нам чрезвычайно важно поговорить с Вами! Ради святой памяти каждого мужчины нашего клана, переступившего порог "Поднебесья ", разрешите встретиться! - Каждое падающее с губ слово наполняется всё большей и большей искренностью, мольбой, на которую не следует ответа. Уж было отчаявшись, Такахаши в обиде отходит на несколько шагов от дверей, ощущает на себе взгляды злобно смеющихся статуй, как, нежданно двери отворяются, от чего стоявший впритык к ним Джонни ударяется, а вместе с шипением и отступающими шагами, бросает в сторону появившихся дам удивлённый взгляд. Их лично встретили дочери госпожи. Товайрайто, Мисаки и Хару. - Матушка ожидает вас в сердце сада. Просим не отставать, - За всех троих гейш отвечает, самая старшая, чьи белые волосы заплетены в высокий хвост, а в длинные, передние пряди от косой чёлки вплетены бордовые ленты. Товайрайто. Вслед за старшей, бросив оценивающие взгляды, двинулись две другие: та, что средняя по старшинству, с распущенными, длинными тёмно-вишнёвымм волосами; и самая низенькая, младшая - с нахмуренными маленькими бровками и, уже замеченными шишками более светлых волос, чем у второй гейши. Средняя Мисаки и младшая - Хару. За ними, переглянувшись и одарив друг друга победными улыбками, двинулись и защитники. - Боже мой... - С губ Джонни слетает удивлённый вздох, когда бегающие по всему блеску глаза не могут найти единственную точку, чтобы нацелить внимание лишь на неё. Повсюду сверкают потолочные украшения, тихо звенят колокольчики, а на стенах висят дорогие гобелены с изображением лисиц и богини Инари⁴, а также великолепные картины небес, морей и равнин. Впереди по коридору, с обеих сторон, расположены многочисленные комнаты, из которых можно различить голоса японцев. На каждой двери нарисован извивающийся узор, схожий местами с лисьим хвостом, а также имеются таблички, на каждой из которой сейчас прекрасным почерком написано: "Занято". Нос улавливает стойкие ароматы мандаринов, чая и цветущей сакуры. От такой совместимости кружится голова, а грудь наполняется приятным теплом. Давно Кенши так чётко не ощущал родные ароматы своей страны, своего дома... - Обязательно поклонитесь нашей богине перед входом в сад, - Мисаки, на миг помедлившая шаг, когда впереди показались двери, по-видимому ведущие в тот самый сад, оказалась наравне с мужчинами, а после наставления вновь ускорилась, догоняя сестриц. - А они.... весьма не дурны, - Кейдж шепчет напарнику на ухо, ударяя его локтем по руке, пока на губах заиграло лукавство. В его руках вновь покоится телефон с прямой трансляцией, на которой уже не одна тысяча зрителей, что также смотрят на формы гейш с их спин и быстро оставляют восхищённые комментарии под надписью: "Вот так повезло, чуваки!" от Кейджа. - Оставьте все гаджеты, прежде чем мы покинем основное помещение "Поднебесья ". Здесь должно быть полное единение с природой, - Младшая опускает камеру телефона в пол, когда она и её сёстры останавливаются возле открытых дверей, рядом с которыми расположен стол с коробкой, доверху полной телефонами. За считанные секунды, как Джонни разинул рот, чтобы возразить на такую просьбу, Такахаши выхватывает его устройство и следом кладёт в коробку. - Давай не будет противостоять правилам? Всё же это просто телефон и он нам не нужен на миссии, а поторопиться бы стоило, - Вздыхает на надутые губы Джонни Кенши, продолжая путь. - "Просто телефон"! Ты думай, что говоришь, Такахаши! - Бурчит в ответ мужчина, складывая руки на груди, но также идёт следом за всеми. Перед глазами предстаёт самый настоящий рай: повсюду свежесть и обилие солнца, дурманящие ароматы и спокойные разговоры посетителей, которые заняли все беседки, уходящие вдаль. Между ног пробегают рыжие тельца - всё те же лисицы. Всё искрится и переливается золотом, приятно шуршат кустарники и деревья с зрелыми плодами. Только от одного аромата спелых яблок живот скручивается в тугой узел под бронёй. По саду разливается протяжное пение гейш, звучание ёкобуэ⁵. - Славься вечно, богиня Инари! - Гейши твердят в унисон, склонившись перед мраморной статуей высокой женщины, сидящей по-турецки с закрытыми глазами. Следуя их примеру, Кенши и Джонни также приветствуют богиню, а после их путь продолжается по длинной и широкой тропе, по которой растелаются лепестки сакуры. В ином случае это было бы ни к месту, но здесь, где каждый уголок существует лишь благодаря природе и её прихотям - всё уместно. Уместны лепестки, поющие средь листвы птицы, и даже с интересом приподнявшие головы лисы. Кенши не помнит, как давно был здесь, но в груди всё также трепещет от величия "Поднебесья", будто он вновь маленький мальчик, которого взял сюда уважаемый во многих поселениях дядя... - Матушка, кажется, отошла ненадолго. Пожалуйста, ожидайте её здесь, - Старшая гейша учтиво кивает в сторону мужчин, а после ответного кивка от землян, вместе с сёстрами исчезает среди солнечных лучей и зелени сада. Они оставляют их перед самой расписной, белой беседкой, в которой помещены лишь один стул, а рядом небольшой столик. Когда дамы ушли неслышным шагом, - в нос мгновенно ударил самый яркий запах: сушеные травы. - Мои дочери всё также прекрасны, да, Масару? - Раздаётся глубоко и нежно позади. Джонни и Кенши тут же, дрогнув, оборачиваются и видят перед собой ещё одну гейшу. Её вишнёвые волосы убраны в шишку, в которую вдеты многочисленные шпильки. В мятных глазах играют огни озорства, также как и на растянутых в мягкой улыбке губах. Она хихикает, пока ноготь играется с находящейся в руке кисэру⁶. Выглядит особа статно и прекраснее всех гейш вместе взятых. - Госпожа Изэнэми. Я очень рад снова Вас видеть, но я не Масару, - Такахаши кланяется, а следом заставляет нажатием на спину, меж лопаток поступить также и застывшего в ступоре напарника, у которого очки даже скатились по носу от удивления. Изэнэми всё также любит шутить про Масару Такашахи, его дядю, что был самым частым гостем "Поднебесья", и из-за которого и появились первые скидки для таких гостей, как он. - Кенши, я помню, что это ты! Просто вы с дядей жуть как похожи! Ну, за исключением слепоты, - Фоккусубарэ начинает ходить вокруг защитников, стуча каблуками невысоких туфель. В её взгляде мелькает материнское беспокойство за состояние самурая, но оно быстро исчезает, когда женщина вновь принимает вид весёлой, небеспокойной гейши. Видимо, чтобы не терять хватку на рабочем месте. - Ты возмужал, дорогуша, а я ведь помню тебя, когда ты ещё был в утробе матери. Я слышала как ты живёшь.... Теперь даже грустно осознавать, что прошло столько лет. Столько лет с твоего рождения, с рождения Масару и остальных... Тяжёлое же бремя кицунэ: всех переживаешь, - Хозяйка наигранно вздыхает, прикладывая руку ко лбу. Меняет тему, лишь бы не зацикливаться на алой повязке. - Постой-ка! ОНА - хозяйка этого места?! Молодая и тем более кицунэ?! Ты же сказал, что она старая, да и про отношение демонам к миссии разговора не было! - Кейдж в чистом непонимании стряхивает с себя остолбенение, тотчас вперив в японца прожигающий взгляд. - Кейдж, если бы ты не витал в облаках, когда Лорд Лю Кенг сообщает детали миссии, то непонимания бы не произошло! Нам нужно действовать быстро, но это не значило, что нужно прослушивать всю суть задания! И я не говорил, что многоуважаемая госпожа Фоккусубарэ "старая", я сказал, что ей немало и не соврал,- Фыркает самурай в ответ. - Вот как ты обо мне говоришь? Ха, я кицунэ, но в то же время и женщина, а такое слова крайне оскорбительны! - Госпожа ударяет Кенши, а следом и Джонни по голове трубкой для курения, от чего те сразу же извиняются в поклоне. - Нашлись тут, самые молодые! - Лисица останавливается лицом перед мужчинами, хватая их за щёки руками, а после в миг замирает и её действие и наигранная обида. Она в ужасе распахивает глаза с пышными ресницами, проговаривая: " Вот чему моя магия не подействовала...", переносит руки с лиц на шеи, а после впивается в кожу ногтями, от чего Джонни даже громко эйкает и отсраняется. - Вы не боитесь, что тайна будет раскрыта? - Джонни непонимающе выгибает бровь, кивая в сторону близ находящихся гостей дома, что никак не отреагировали на слова хозяйки. - А зачем? Всё равно они носами в столы клюют от моей магии. А в таком состоянии слышать вообще невозможно, - Кицунэ пожимает плечами, наклоняя голову в бок. - Что ж, поведайте, почему посетили мои владения. Я чувствую, что вы внутри себя беспокойны, - Гейша слизывает с пальцев капли крови, усаживается на стул и после достаёт из рукава кимоно коробок спичек. - Госпожа, нас прислал Лорд Лю Кенг, чтобы передать Вам его просьбу помочь нам в битве... - Самурай говорит под непрерывное чирканье спички, которое становится всё громче и громче, тем самым давая понять, что в самом деле Изэнэми не заинтересована. - Послушайте, дамочка! Наши миры в ни то, что в опасности, а в три шага от полнейшей задницы! Лю Кенг сказал, что Вы должны нам помочь, но похоже Вам плевать на то, что будет с мирами! - Кейдж, не приняв такое отношение к диалогу, выступил вперёд напарника и принялся своими словами объяснять наглой хозяйке о том, что всех может ожидать. - Должна? Послушай, дорогуша: я ничего и никогда не буду должна, ни тебе, ни вашему жалкому колдунишке, от которого вы пришли! Думаете меня так легко обдурить, притворившись кем-то знакомым мне? - Хозяйка "Поднебесья " в одно движение заставляет огонь на спичке вспыхнуть слишком ярко и сильно, а следом, когда огонь стихает, наконец зажигает кисэру. - Наложил на вас печати защиты против меня, иллюзии и отправил прямиком на верную погибель! Какой же идиот этот Шан Цунг! Верно горы богатств и хорошую жизнь пообещал, а вы, как последние дураки, пошли на поводу, да и врёте передо мной лично! От Лю Кенга они, как же! Да и Кенши, верно и в живых уже нет, как и всего его клана! - Кицунэ срывается со стула, с лисьим рыком обнажая острые клыки. Под длинными тканями кимоно начинают вылезать пять вишнёвых хвостов. Они с яростью своей хозяйки без остановки шевелятся, пока каждая шерстинка на них встаёт дыбом. - Госпожа Изэнэми, поверьте! Это правда я! Я бы никогда в жизни не стал врать Вам! Да и Джонни тоже! - Такахаши останавливает напарника от того, чтобы тот достал катану из ножен, пока сердце в ужасе замерло. Ему не доводилось видеть Изэнэми в ярости ещё ни разу за все их встречи. Он с искренней мольбой смотрит прямо в душу разъярённой Изэнэми, пока та без капли доверия ещё больше съёживается, хватая курительную трубку, из которой уже струится в небо необычного окраса дым. - Посмотрим, насколько правдивы твои слова, лжесамурай. Я узнаю всю вашу подноготную, и если она сулит опасность моим девочкам, то знайте: живыми вы не уйдёте! - Как только она отчеканила каждое слово, то сразу же прильнула губами к кисэру, бормоча еле слышно: "Поиграем по моим правилам". Как только женщина глубоко затягивается, а следом скоро выдыхает вишнёво-мятный дым, - то переливающиеся клубы тотчас принимаются кружить вокруг мужчин, образуя непроглядный вихрь со сладким ароматом, забившим и нос, и горло, и лёгкие целиком. От резких запахов они оба закашливаются, зажмуривая глаза, когда уши закладывает то ли протяжным звоном, то ли этим же самым дымом. Но когда до лиц кто-то еле ощутимо дотрагивается, то вскоре и Такахаши, и Кейдж в миг приходят в себя. В груди ощутимо колотится в бешенном ритме сердце, пока живот стягивает в неприятной пустоте. Приходится за доли секунд приготовиться к возможному бою, ведь вновь кто-то пробежал, по-детски хохотнув, царапнув скулы, а вместе с тем пропала и катана американца. Джонни встаёт в готовности к применению рукопашного боя, пока Кенши до покраснения подушек пальцев сжимает в своих руках Сенто. Всё всюду сияет мятным от неизвестных источников света, пока вокруг сильнее и сильнее сгущается розоватая дымка, что, будто живая, ползёт по открытым участкам кожи и старается проникнуть под толстые слои брони. Ароматы настолько сильны, что нос уже за пару секунд ничего не чувствует. Вместе с пропажей обоняния пропадает и катана Кенши, что единственная внушала надежду победить в нежданной битве против кицунэ. - Сенто! Куда пропала катана?! - Такахаши начинает бегать глазами по безмерному пространству в поисках своего оружия, но на общую неудачу его нигде не видно. - Кенши, твоя повязка! Её тоже нет!- Лицо Джонни от ужаса белеет, когда он поворачивается на японца и замечает его без красной ткани на глазах. Вместо чернеющих впадин на их месте самые обычные глаза, даже шрамов никаких не имеется. Кенши будто и не ослеп вовсе. В ином случае оба были бы рады этому, но не сейчас, когда в головах подобное волшебство не укладывается, а повсюду разносится напряжение от того, что в любую секунду на них могут напасть. - Эй, дамочка! Вырубайте свои спецэффекты! Нас не развести! - Джонни кричит в туман, будто его могут услышать, но на голос отвечает лишь собственное эхо. - Я скоро своего собственного носа не увижу... - Он недовольно щурится, без раздумий делает несколько шагов в непроглядную сторону, - и тут же сталкивается лбом с напарником. - Так. Давай лучше по-старинке. Иначе сами тут расшибемся, не дождавшись действий со стороны госпожи, - Кенши опускает одну из ладоней на плечо актёра, через густую дымку еле улавливая согласный кивок. Теперь они начинают путь среди вишнёвой гущи вместе, оглядывая пространство в поисках оружия. Повсюду кто-то мелькает, снова хихикает: от молодых женщин до маленьких детей. Эти же неизвестные стараются хватать мужчин за руки и плечи, будто фантомно зазывая за собой. - Мы будто слепые кроты! - Джонни недовольно рычит, продолжая держать одну свободную руку впереди себя, чтобы, если что, что-то нащупать, когда приходится пройти через самый густую часть дымки, от которого даже заслезились глаза. - Прости, чувак, я не имел в виду-... - Мужчина, ощущая, как с плеча исчезает вес ладони, оборачивается, посчитав, что его напарник от обиды со слов решил её убрать. Какого же его удивление, когда позади себя он никого не находит. - Эй, Кенши! Ты давай мне тут в обиды не играй! - Актёр, пусть и с звучащим в словах раздражением, с тревогой оглядывается, чтобы заметить знакомую воинскую фигуру, но её нигде не видно. - Кенши, мать твою-..! - Когда чуть впереди прорисовывается силуэт, мужчина тут же подрывается с места и после хватает фигуру за плечо, но оказывается, что он ругается не на японца, а на женщину, с распахнутыми в изумлении глазами с пышными ресницами. Кейдж, будто ошпаривается о что-то горячее, а не отдёргивает свою ладонь с маленького плеча. Тут же отходит на несколько шагов, пока, внезапно, русоволосая не берёт того за обе руки. - Джонни! Я... так рада тебя снова видеть! Порвать с тобой стало моей главной ошибкой! - Кристина опечалено вздыхает, прижимая чужие руки к себе, пока вновь ошарашенный мужчина в недоумении открывает и закрывает рот, напоминая тем самым рыбу. - Пойдём, милый! Все тебя заждались! - Карие глаза скользят по всему телу бывшей жены, не веря, что она тут, взаправду. Крис медленно ведёт его вперёд, прокладывая неизвестный ему путь. Она.... правда здесь? Тепло её рук, мягкие подушки пальцев, скользящие по тыльным сторонам ладоней, уверяют в том, что спутница его жизни здесь, настоящая и живая. - Постой. Кто меня может ждать? - Ответ на выгнутые в недоумении брови приходит почти сразу: впереди начинает что-то сверкать, будто вспышкой фотоаппарата со всех сторон, пока отовсюду радостно ликую, произнося его имя, сотни, а то и тысячи людей. - О...мой...бог... - Губы Джонни слегка дрожат, пока растягиваются во всё более довольной ухмылке, переходящей в самую широкую улыбку, на которую он способен. Впереди, средь вишнёвой дымки, расстилается красный ковёр без единой пылинки, а дальше, словно самое драгоценное сокровище, подсвечена неизвестными прожекторами золотая статуя с надписью: " Наш герой!"... Кенши вновь закашливается, когда вместе с напарником проходит через густую, подобно самой густой сладкой вате, дымку. - Джонни, где ты?! - Джонни и след простыл, будто его и не было здесь всё это время. Самурай тихо ругается, взмахивая руками по воздуху, то поверху, то ближе к земле, пока нежданно не касается руками чьего-то лица. - Братец! Больно вообще-то! - На его случайный удар ойкает маленький ребёнок, выросший словно из самой дымки. Он с надутыми пухлыми щёчками и нахмуренными бровками смотрит прямо в глаза Кенши, уперев руки в боки. - Нет... быть того не может... - У мужчины от мальчика перед собой подкашиваются ноги, из-за чего он было чуть не падает. - А-акира, это правда ты..? - Такахаши неуверенно касается самыми кончиками пальцев его лица и волос, ощущает их тепло и мягкость, но всё равно не верит, что перед ним один из его братьев, что должен сейчас находиться уж явно не во владениях кицунэ и не в этом злочастном месте. Кенши, не выдержав, падает в облака дыма, на колени, хватая младшего за плечи настолько крепко, что тот недовольно мычит, вновь ойкает, но не отсраняется от старшего. - Конечно это я! Тебе нездоровится что-ли? - Акира подходит ближе к самураю, измеряя температуру его лба с помощью своей маленькой ручки. - Пойдём, братец. Мама наверняка нас заждалась! - Мальчишка со всей имеющейся в хрупком теле силой старается помочь взрослому подняться, а после, когда Кенши самостоятельно это делает, хватает того за запястье и после начинает вести вперёд. - Как ты знаешь куда идти? - Такахаши недоверчиво косится на Акиру, останавливая и себя и его от продолжения пути. - Мама дала мне клубок ниток. Я сделал узелок на дереве, а сам пошёл с ним. Благодаря ему я знаю, где дом, из-за протянувшегося пути нитки. Ты разве не помнишь, как мама нас учила так делать, чтобы не потеряться? - Его тёмно-карие глаза, будто сверкающие пуговки, смотрят в ответ, когда Кенши понимающе кивает. Он помнит этот урок матушки. Она всегда беспокоилась о каждом ребёнке в семье, но за всеми уследить, даже ей, было невозможно. Именно поэтому ею было принято решение научить самых старших такому приёму, когда те по привычке шли играть в лес, находящийся недалеко от их родного дома, чтобы не было лишних хлопот по поиску очередного потерявшегося чада. Благодаря красной нитке ребёнок как сам мог спокойно выйти из лесу, так и взрослые могли его найти. Но, вот, откуда эта нитка у братца взялась здесь - большой вопрос... - Ну же, Кенши! Короккэ⁷ все остынут, если мы останемся стоять здесь! - Такахаши-младший нетерпеливо тянет брата вперёд за собой, пока не выводит их к, появившемуся среди вишнёвой дымки, деревянному дому, у забора которого, склонив голову, встала среднего роста женщина, растянувшая губы в мягкой, поистине материнской улыбке. - Мама... - - Сердце в груди всё печальнее и печальнее ноет, пока члены клана Тайра подходят к их матери, уже распахнувшей руки для объятий.... Звон бокалов отзывается эхом, пока отовсюду из колонок звучит музыка. Над головой Джонни неоновым светится кричащая надпись: "Джонни Кейдж - наш крутой герой!", что также повторяют неизвестные силуэты, каждый из которых уверяет, что он или она самый его преданный фанат. - Я был неправ на твой счёт, Джо! Твои идеи фильмов покруче моих будет! - Стивен хрипло хохочет, подливая в высокий бокал актёра почти до самых краёв терпкое шампанское. - Учись, Стив, пока я жив! - Джонни лукаво щурится, отпивая залпом сразу пол бокала, пока тело покачивается в такт музыке на фоне. - Уж я-то буду, ведь теперь ты станешь режиссёром нашей команды! Мой порох в пороховницах давно иссяк! - Мужчина блаженно выдыхает, когда, следуя примеру Кейджа, вливает в себя сразу половину алкоголя. Это же его мечта! Да и не только это! Всё, что здесь: от самого известного клуба для богачей до нормального отношения от Стивена - самая настоящая мечта, что сбывается прямо на глазах. Даже доносящийся из толпы танцующих фанатов смех Кристины - мечта, которая закончилась после подписания документов о разводе, но теперь вновь повлощённая в жизнь. Женщина, будто уловив мысли Джонни, кружится и порхает в сверкающем красном платье, будто самая прекрасная бабочка, а после быстро выскальзывает из толпы, идёт прямо к мужчине, качая бёдрами из стороны в сторону, подняв руки к потолку клуба. От её вида, сияющего в разноцветных мигающих огнях, идёт кругом голова, а живот сладостно тянет. Пусть они и в разводе, но никто не запрещал ему мечтать о том, как Крис осознает, какую же допустила ошибку и сама прибежит к Джонни с извинениями и вновь пробудившимися чувствами. И никто не запрещал ему вспоминать их жизнь, для него будто целиком пронёсшуюся под стёклами розовых очков. - Эй, Стив, кажется, я уже умер, раз вижу перед собой ангела! - Кейдж ухмыляется, пихая бывшего режиссёра в бок, пока Крис не оказывается на расстоянии вытянутой руки. Он говорит так громко, чтобы этот подкат дошёл до ушей каждого. - А мне кажется, что я в самом сладком сне, потому как видеть лучшую звезду Голливуда можно только там! - Русоволосая подмигивает, а следом, сокращая расстояние между собой и актёром ещё больше, обнимает того за шею, от чего он даже присвистывает. "Милый...." - Да, дорогая? - Джонни опускает подбородок на макушку жены. Всучив бокал Стиву, в миг покинувшему их, обнимает её в ответ. - Я ничего не говорила, Джонни, - Тревожно сообщает Кристина, поднимая голову, тем самым заставив защитника земли убрать подбородок с неё и недоверчиво нахмуриться. - Тогда...кто это? - Он было уже хотел отстраниться, чтобы поискать знакомый женский голос, но его остановила Крис, с силой прижавшаяся к нему. - Аната⁸, не стоит об этом беспокоиться! Пропустил бокал-другой шампанского, вот и чудится! Ты же спас нас от всяких чудиков из других вселенных, так давай продолжим праздновать! - Ты... никогда ко мне так не обращалась... Откуда тебе знать японские обращения?! - Джонни тут же отходит от в миг нахмурившейся бывшей спутницы жизни. Он понимает, что это лишь обман, когда её русые волосы становятся белыми, а из-под подола платья вылезают три хвоста. После исчезновения Товайрайто туман вновь начинает кружить вокруг мужчины, забиваясь в нос, уши и даже глаза. Всё тело начинает болезненно щипать от жара под едкий смех лисицы... - Братик, смотри! Я нарисовал соусом тигра на Короккэ! Дома привычно уютно и тепло от солнечного света, бьющего из окон, и от жара духовки, из которой только-только матушка выняла душистые блюда, от аромата которых живот сам собой начинает урчать, а во рту скапливаться слюна. Еда матушки всегда была самым настоящим чудом. - Очень круто, Акира, - Кенши гладит его по взъерошенным волосам, а после следит взглядом за матерью, что, наблюдая за такой картиной, тихо хихикает. - Как же я давно не видела твоей улыбки, милый, - Женщина глубоко вздыхает, поглаживая пальцами сухую кожу руки самурая. - Когда ты ушёл на поиски Сенто моему горю не было предела, но... я рада, что ты вернулся ко мне, к Акире, - За её печалью в глазах следуют маленькие слезинки, скопившиеся у глаз за доли секунд. - Мама... - Кенши тут же подрывается со своего места, быстро обходит широкий стол с многочисленными блюдами, чтобы вскоре обнять женщину и услышать её тихие всхлипы в сгиб руки. К объятиям Кенши присоедяется и мальчик, ухвативший мать с другой стороны. - Я не смог вернуться к вам с Сенто. Я подвёл тебя, подвёл весь клан, но ведь был так близок к тому, чтобы вернуть честное имя нашей семьи! - Самурай прижимается к ней, как и она к нему, - с любовью, с сильной тоской по родному человеку. - Кенши, не нужен нам этот Сенто! Ты вернулся к нам, пусть и ценой своего зрения и без катаны. Ну и что? Главное ведь вернулся! - Акира протискивается под руку матери, оказываясь щекой у её груди. Он сияет в улыбке, твёрдо произнося свои слова, но шмыгает носом от подкативших слёз. - Да, Аки, ты прав... - Такахаши пытается проглотить колючий ком слюны во рту, но безнадежно. Сам еле-еле сдерживается, чтобы не расплакаться вместе со всеми, но, сжав кулаки, старается изо всех сил не делать этого. Он самурай и не должен плакать, даже если.... - Акира, откуда ты знаешь, что я ослеп, если я ничего ещё вам не говорил...? - Пальцы разжимают ткань одежды матери, а сам Кенши неуверенно косится на побелевшего брата. " Милый...." - Кто здесь?! - Защитник отходит от родных на несколько больших шагов, оглядывая собственный дом и брата с матерью с опаской. Он хмурится с удивлением в глазах, когда заместо брата появляется Хару кицунэ, а вместо матери - Мисаки. Они обе гордо приподнимают головы, оскаливаются, пока из-под их кимоно дико шевелятся три хвоста. Кенши не успевает ничего им сказать, ни то, что как-то попытаться защититься от их возможной атаки, как перед глазами вновь предстаёт вишнёвая дымка. И как он забыл, что всё здесь происходит во всё том же дыме от курительной трубки?! Под звонких смех гейш он падает в сгущающуюся дымку, закрывая уши ладонями, когда голова начинает раскалываться настолько сильно, что, кажется, будто вот-вот лопнет, пока, внезапно, всё вокруг не становится до ужаса ярким и жарким. Как только Кенши распахивает глаза - перед взором начинают плясать оранжево-синие языки пламени, объявшие собой всю дымку, что начала под силой огня рассеиваться... Мужчина шумно вздыхает. Подскочив со своего лежачего положения на какой-то постели, тут же падает на пол и пачкает его обилием крови, выплеснувшей водопадом из носа и рта. Недалеко послышалась ещё одна волна кашля и шума от текущей крови. На сей раз от Джонни. - Изэнэми, Вы совершаете огромную ошибку, лишая меня защитников Земного Царства, когда мы все на пороге войны миров, - Невраждебный, но крайне строгий голос Лорда Лю Кенга доносится над головой. Кенши поднимает голову, но осознаёт, что вновь может лишь слышать, пока вновь не найдёт Сенто, которое ему очень скоро возвращает, судя по всему, сам наставник. От Лю Кенга веет жаром от остатков магического пламени, но он стихает также быстро, как и появляется. - Лю Кенг.... В самом деле ты? - Кицунэ в настоящем шоке принимается ходить вокруг Бога в поисках чего-то неизвестного защитникам. - Я уже подумала, что Шан Цунг прознал о защитных печатях против моей магии, потому послал новых приспешников. Но теперь спокойна, что это не так. - Может, кхе, дамочка, Вы принесёте извинения, что чуть не угробили нас за несколько часов в этом дыме?! - Джонни злобно рыкнул, поднимаясь на локтях с пола, а после помогая встать и напарнику. - Не несколько часов. Всего пять минут, - Поправляет Джонни Мисаки. - Курить кисэру можно не больше пяти минут, поэтому иллюзии матушки весьма ограничены по времени, даже если с помощью них можно и внушить, что медленная смерть тянется бесконечно долго, - Продолжает Товайрайто, пока самая младшая согласно, многочисленно кивает, будто в том, что трубка нужна для смерти - нет ничего страшного. Мисаки берёт со стола неподалёку поднос с ароматным, явно целебным чаем и после протягивает его мужчинам, чтобы те, выпив, немного восстановили свои силы после чёртовой попытки убийства. Только сейчас они оба замечают, что уже не в благоухающем саду, а в величественных покоях, судя по всему, самой хозяйки дома гейш. - Верно, но всё равно приношу извинения от лица всего "Поднебесья". Это нужно было, чтобы я лучше узнала, что вы внутри себя скрываете, дорогуши. При смерти раскрывается настоящая душа, которая мне и нужна. - Изэнэми, Вы упомянули Шан Цунга. Значит, он пытался уговорить Вас принять его сторону раньше нас? - Лорд хмурится, обращая всеобщее внимание на себя. - Это так, Лю Кенг. Причём пытался он не единожды, и весьма оскорбительно для меня: посылал своих людей под иллюзиями тебя, покойного Масару и кого только ещё! Он подумал, раз научился дешёвым фокусам-покусам, а именно смехотворным иллюзиям, то способен обмануть ту, в которой магия иллюзий течёт с самого рождения! - Фоккусубарэ цокает языком, вновь выпуская от злости на волю свои хвосты. - Я думала, что колдун вновь решил попытать удачу, поэтому послал кого-то под видом Кенши и Джонни ко мне. Это уже раздражает! Ну, а после того, как я почуяла защитные печати, то моему терпению пришёл конец окончательно, - Она недовольна рычит, качая головой. - Несмотря на обман, ты ведь всё равно услышала его предложение о том, что получишь при вступлении в его ряды, да? Какие были его великие награды за помощь в войне? - Лю Кенг складывает руки в привычный домик, изучающе бегая глазами по ней. - Деньги? Лживую защиту? Слуг? Нет... тебе явно не это нужно, но колдун этого не знает, потому предлагал нечто вроде этого, так? Я один из немногих, кто в курсе того, что тебе нужно: твой хвост, которого лишил тебя император Джеррод, и который сделает тебя сильнее всех существ Внешнего мира, даже при учёте того, что три твоих хвоста уже никогда не вернуть. Ты наверное до сих пор зла на него после того боя? От слов Лю Кенга Джонни аж поперхнулся чаем, нарушая тем самым напряжённый диалог между их наставником и кицунэ, тут же зло сверкнувшей в его сторону глазами, ровно как и её дочери. - А Вы знаете на какой почве заключать сделки с лисицами... Но, к Вашему сожалению, я откажусь. Один момент в крайне интересном предложении невыгоден мне, - Изэнэми щурится, поправляя вишнёвые локоны, пока мужчины в изумлённом молчании не понимают, что ещё этой даме не нравится. Ей предлагают хвост, который во много раз усилит её и без того сильную магию пяти таких хвостов, а она ещё и нос воротит! На сей раз настала очередь Такахаши поперхнуться своим напитком. - Шан Цунг не раз заявлялся на мою территорию, а значит ему удалось ослабить барьер против таких идиотов, как он. Следовательно, мои девочки под угрозой нападения, а я, как порядочная мать, не оставлю их, даже если перебьют хоть всю планету! - Я обещаю Вам, Изэнэми: я и другие хранители создадим вокруг всего "Поднебесья" такую защиту, что ни один враг не пройдёт. Вам не о чем будет беспокоиться, - Лю Кенг стоит на своём спокойным тоном, но прожигающе смотрит на женщину в ответ. Она словно вновь не верит Лорду. Кривит губы, а следом неоднозначно хмыкает, томно шагая по помещению с опущенной головой. - После того, как я приму свою настоящую форму уже шестихвостой лисицы, то остановить меня от кровопролития, подобному много веков назад, будет трудно. Вам нужно будет какое-то место, где я смогу прийти в себя, если Вам всё же удастся меня остановить, - Её наполовину согласие до сих пор содержит в себе нотки недоверия к предложению, но Бог сметает эти остаточные сомнения слегка приподнявшимися в улыбке губами и следующими словами: - Мы с моим другом, Герасом, поместим Вас в пространство меж мирами. Там тихо, спокойно, никого кроме Вас и него не будет, - На его слова Фоккусубарэ звонко хохочет. - Буду словно на курорте! Надеюсь, что этот Ваш друг расположен дружелюбно к диким лисицам, жаждущим испить всю энергию душ... - Она ехидно скалится, от чего по спине пробегают мурашки. Несмотря на такие слова, защитники Земного Царства расплываются в радостных улыбках, и уже было Лю Кенг начал создавать портал, как Джонни непонимающе спрашивает: - А кто был ещё в этих иллюзиях? Ко мне просто какая-то женщина обращалась! - И ко мне. "Милым" назвала. Голос у неё знакомый, но вспомнить не могу, где слышал, - Кенши соглашается со словами напарника, выискивая ответ в лицах Фоккусубарэ и Лю Кенга, в миг переглянувшихся. Пока женщина вновь хохочет, Лорд на доли секунд белеет, а взгляд его глаз мрачнеет - Боюсь, что сказать вам не могу, - Изэнэми лукаво мелькает мятными глазами с Бога - на защитников, пожимая плечиками. Джонни, подобно маленькому мальчику, мычит и с грустью от неотвеченного вопроса проходит в огненный портал под строгий голос лисицы, говорящей: " Товайрайто, милая, ты за старшую гейшу, пока я не вернусь. Постарайтесь не понижать и не завышать планку наших возможностей, девочки!", и с этими словами, когда все уже оказались внутри портала, он закрылся, оставляя после себя лишь быстро исчезнувший жар...