connection

— а вы никогда не думали, ну, почему всё именно так? джисон иногда любит пофилософствовать вслух, поэтому минхо не обращает на него внимание, полностью сосредоточенный на прохождении очередного уровня игры три в ряд. ему нужно новый участок ремонтировать, а звёзд не хватает – не до праздных размышлений, знаете ли. а вот хенджин в кресле неподалёку заинтересованно вытягивается, показывая, что слушает. — ты о чём вообще? — окей, смотрите, — джисон весь подбирается на кровати, начиная заметно нервничать, — только не подумайте, что я ёбнутый, но... хёнджин и минхо молча переглядываются, синхронно хмыкая. — да бля, я сейчас реально кое-что странное скажу, но в моей голове это звучит абсолютно логично, — джисон начинает размахивать руками, активно жестикулируя, и старшие в душе радуются, что сидят поодаль, а то кто-нибудь бы уже получил по лицу, — вы когда-нибудь думали о том, где проходят наши границы? — это урок географии, что ли? я на неё почти не ходил, — бурчит хёнджин. джисон снимает с ноги халявный гостиничный тапочек и кидает в сторону кресла, но никто не визжит. что ж, над прицелом надо поработать. — вот минхо, например... — не втягивай меня в это, — отвечает упомянутый негромко. — ты сам втянулся! — кричит джисон. — кто лапает всех за жопы, а? минхо впервые смотрит на него с выражением абсолютно невозмутимым, как бы заявляя, мол, ну я, и что теперь? — я веду к тому, что мы, типа, постоянно касаемся друг друга, так? и нам комфортно. — мы живём вместе много лет, джисон. что тебя удивляет? — заявляет хенджин, не впечатлённый. — именно это, придурки! нам всем окей принимать душ вместе, спать в одной кровати, трогать друг друга типа для того, чтобы чекнуть мышцы, но мы никогда ничего не делали. — что ты имеешь в виду под "ничего"? — уточняет минхо, спокойно переставляя цветочки и ягодки у себя в саду. — поцелуи. петтинг. может, даже дрочка, — джисон отвечает так, будто идёт по пунктам своего воображаемого списка. — ты не можешь знать наверняка, — язвит хёнджин, но никто в этой комнате ему не верит. — вот ты бы сразу растрепал, — минхо хихикает, наконец откладывая телефон в сторону, и откидывается в другом кресле, теперь полностью настроенный на разговор. джисон лишь угукает, подтверждая. — а разговор-то этот к чему? — спрашивает хёнджин. внезапно собственные ногти становятся очень интересными. с большого пальца чёрный лак вот почти стёрся, а гель делать некогда. зато гранж такой, ну прям рок-звезда. — хочешь нам что-то предложить? — улыбка у минхо хитрющая, будто они тут просто шутят. ну, прикалываются так, по-дружески. а джисон-то реально хочет предложить. молчание как бы говорит за себя. — реально? — хёнджин привстаёт, охуевая от такого развития событий. когда они с минхо шли в номер хана чисто телек посмотреть и лапши поесть из доставки, у него и мыслей не было, что в какой-то момент дойдёт вот до этого. — вы никогда не думали об этом? только честно, — робко спрашивает джисон. в глубине души он уже сто раз пожалел, что вообще затеял этот разговор, но пожалел бы ещё сильнее, замалчивая свои чувства и желания. мемберы больше, чем друзья, у них восьмерых связь уже совершенно иного толка, и даже какой-то новый ярлык навешать не получается. и так же невозможно представить себя с кем-то другим, незнакомым и абсолютно непредсказуемым. зачем, в конце концов? у него тут куча любимых и привлекательных парней, которых он изучил со всех возможных сторон. тяжело представить более безопасную связь. ну, безопасную во всех смыслах. — со мной всё очевидно, мне кажется, — отвечает хёнджин, неловко улыбаясь. минхо хмурится и поначалу хочет возразить, но перед глазами проносятся все дикие движения бёдрами, мокрые от слюны губы хёнджина, которые тот вечно облизывает, и сотни моментов, когда серые тренировочные штаны не скрывали его приподнятое настроение после особенно активных тренировок. — думал ли ты об этом с кем-то из группы? — джисон чувствует необходимость уточнить, потому что, окей, о сексе думают почти все. кто-то больше, кто-то меньше, а отдельным счастливчикам даже выпадает возможность свои фантазии воплощать в жизнь время от времени. но это не совсем то. — в моменте — да, но никогда не рассматривал такую возможность всерьёз. — ну, пора начать. рассматривать, — бурчит джисон. минхо с хёнджином вновь переглядываются, обмениваясь охуеванием телепатически, но вслух ничего не говорят. джисон, восприняв их молчание по-своему, надувается и включает телевизор, начиная бездумно листать свою ленту ютуба, пока ему не попадается какой-то видос про нейросети. больше они об этом не говорят. зато думают. много. поймите правильно – они слишком привыкли сублимировать. профессия айдола не предполагает встреч на одну ночь, а ныкаться с кем-то из стаффа по гримёркам тупо лень. и опасно. тактильный голод прекрасно утоляется через обнимашки, игривые поглаживания бёдер, шлепки и совместный сон. а если у кого-то случалась внезапная эрекция, никому и в голову не приходило, что это может означать. чисто физиология. секс – это эмоции. не просто подрочить себе об другого человека, не потереться, чтобы было не так одиноко, это ж обмен энергией, блин. психологическая разгрузка и релакс, если хотите, другой уровень комфорта и удовольствия. сама идея кажется гениальной. на практике всё чуть посложнее, потому что мозг настойчиво подкидывает мысли о том, что секс с одногруппниками – это почти что инцест. ну правда ведь, они столько лет друг для друга были практически бесполыми существами, членами семьи, и в одно мгновение этот образ стереть не получается. хотя хочется. пиздец как сильно хочется, если честно. — озарение какое-то, да? — спрашивает хенджин осторожно, пока распаковывает пакет с курицей из доставки. минхо не нужны детали, чтобы понять, о чём речь. его голова последние недели забита тем же самым. — я бы назвал это отчаянием, — тихо бросает он, доставая тарелки и палочки. плечи хенджина напрягаются, и по тому, как он прячет лицо, становится понятно, что эти слова его задели. сынмин, тоже помогавший накрывать на стол всё это время, сканирует их обоих внимательным взглядом, и коротко смеётся. ну, выдыхает чуть больше воздуха через нос, давая понять, какие они оба дебилы. ему тоже не нужны детали, чтобы знать наверняка. после ужина, который прошёл в молчаливом напряжении одних и недоумении других (когда успели поцапаться?), хенджин, конечно, врывается в комнату старшего, потому что накрутил себе в голове невесть что и потому что разговор явно окончен не был. — скажи мне честно, хён, — руки в боки, взгляд безумный, ну чисто недовольная жёнушка в разгар ссоры, — ты бы не запал на джисона, если бы не знал его? маловероятно. да к чему врать самому себе, конечно, запал бы. но хенджину об этом знать необязательно, а то его эго раздуется настолько, что он лопнет. поэтому минхо молчит и хлопает глазами, намекая продолжить этот воодушевляющий спич. — а на меня? — внезапно спрашивает хенджин, гораздо более робкий. и минхо сейчас мог бы включить сучку и съязвить, но выражение лица у младшего такое ранимое, беззащитное, что — ты себя-то видел? на тебя бы кто угодно запал, — признаёт минхо, и внезапно хочется дать леща самому себе за такую честность. лицо хенджина светлеет. теперь он несмело улыбается и натягивает рукава свитера, чтобы те полностью закрывали ладони. смешной. — тогда не говори больше, что это из-за отчаяния. мы оба пониманием, что при желании можем найти любой вариант. это вопрос выбора. впервые минхо хочет, чтобы кто-то выбрал за него. в каком-то смысле так и происходит, самый старший не равно самый смелый. поэтому джисон не отводит взгляд во время шутливых перепалок в танцевальном зале и даже не улыбается, когда между их лицами остаются буквально миллиметры. будто видит насквозь и стыдит за нерешительность, выгибая бровь, как бы намекая, мол, и кто из нас тут теперь ёбнутый? хенджин от них обоих шарахается, думая, вероятно, что любое прикосновение теперь будет воспринято слишком двусмысленно, и липнет к чанбину. джисон украдкой ухмыляется, потому что слишком часто становился невольным свидетелем душевных мук одного мрачного рэпера и вот уж в этих прикосновениях ничего святого точно нет. ему так идут длинные волосы. за них было бы так удобно держаться. минхо рассматривает в зеркале смешные хвостики на макушках хенджина и джисона и не может понять, кому был адресован последний комплимент в его голове. — ты выебал мне мозг, хан джисон, — роняет минхо, когда джисон случайно отбирает у него одеяло во время просмотра очередного ситкома. последние часа два они усиленно пытались имитировать отсутствие неловкости, но выходило не очень. — да ладно тебе, держи, — младший двигается ближе к стенке, послушно уступая спизженный краешек. необязательно так ругаться из-за одеяла, господи. — как давно у тебя в голове эти мысли? и вот в этот момент джисон понимает, что тему разговора он не выкупил в самом начале. — ты с ума сойдёшь, если я скажу правду, — отвечает джисон после недолгого молчания. и немножко гордится собой за своеобразную попытку подготовить. — да как-то поздно уже благородство из себя строить, — бурчит старший. — окей. помнишь тот случай, когда мы с чонином в репетиционной поцеловались? — да ну нахуй, — минхо таращится, пытаясь осознать, что джисон не шутит, — вы же совсем мелкие были. — а у нас можно хотеть трахаться только после получения паспорта, что ли? не знал, — мрачно отвечает джисон. он хотел как лучше. он хотел, блять, всех освободить от проблем, предложив лучшее решение, а теперь они ходят и по очереди ебут ему мозг, заставляя сомневаться в себе и в близости их отношений. — вы с хенджином сначала в себе разберитесь, а потом меня обвиняйте, хорошо? — джисон выпутывается из дурацкого одеяла, встаёт и громко хлопает дверью, не сдержавшись. он, значит, годами мучился, голову ломал над тем, чего он хочет, анализировал, по молекулам себя разбирал, а эти двое только ищут виноватых и ноют. ебите кулачки, тупицы пишет джисон в их общий на троих чат. когда рядом с сообщением загораются две галочки, ему резко становится стыдно за такую гадкую фразу, поэтому он добавляет люблю вас подумав ещё немного, всё же отправляет последнее но вы тупицы 💖

***

у джисона в наушниках плейлист под названием "секси песни для одиноких", и нет, ему не стыдно. уж пофантазировать о том, что у него есть сексуальная жизнь, никто не запретит. под медленные, чувственные треки отлично пишутся не совсем приличные стихи, но чану понравится. он тоже любит изящные эвфемизмы, маскирующие желание кого-то выебать. упс. и да, минхо написал ещё час назад с предложением прийти и поговорить. к облегчению джисона, ему не придётся идти на сближением первым, сейчас старший извинится, и всё будет как раньше. стабильность. чего джисон не ожидает увидеть, когда открывает дверь, так это полуголого хенджина на коленях у минхо. эирподс с драматичным стуком выпадает из уха и тормозит весь процесс. старшие выглядят так, будто их застали на месте преступления. — блять, — тихо ругается хенджин, поднимаясь, — я бы сказал, что это не то, о чём ты подумал, но... — вообще-то именно то, — заканчивает минхо и встаёт. джисон не успевает понять, кто целует его первым. в своих влажных мечтах он представлял, что минхо целуется резко и напористо, а хенджин, возможно, любит медленно и влажно, не зря ведь у него такие пухлые губы, буквально созданные для поцелуев. но минхо цундере, и это всё, что нужно знать о нём в поцелуях. а может, и в постели тоже. когда джисон открывает глаза на мгновение, он видит идеально прямой нос минхо и его трепещущие ресницы. пальцы, обхватывающие челюсть хана, дрожат и не удерживают нисколько, и эта застенчивость неожиданно цепляет. будто минхо на самом деле мечтает, чтобы руководили им, а пока – послушно притворяется ведущим. хенджин неловко обнимает сзади и шепчет что-то на ухо, но у джисона мозговая активность сейчас на нуле, чтобы ещё и отвечать связно, поэтому шёпот сменяется робкими поцелуями в шею и плечи, от которых натурально подкашиваются колени. хенджин удерживает его за бёдра и прижимает к себе, давая почувствовать своё возбуждение, и сам тихонько хнычет в сгиб джисоновой шеи от ощущений. — мы реально это сделаем? — спрашивает минхо как-то осоловело. блять. надо взять себя в руки и не доверять принятие решений члену. пока что. невероятным усилием воли джисон выпутывается из двойных объятий и садится на кровать, где ещё недавно чуть не произошло соитие. без него! — ты сам опоздал, — пожимает плечами минхо, будто читая мысли, — мы с джинни немножко...увлеклись. — обсуждали, что думаем насчет твоего предложения, и так это возбуждающе оказалось... — да хватит оправдываться, не буду же я вас отчитывать, — говорить джисон тихо, — я просто в шоке, что вы определились, наконец. когда минхо и хенджин обмениваются смущёнными взглядами и не отвечают, джисон куксится и решает уточнить: — или мне уйти? — спрашивает он потерянно. — так, — минхо садится рядом и кладёт руку на джисоново бедро, выразительным взглядом сигнализируя хенджину сделать то же самое, — никто никуда не уходит. — если что-то решим сделать, то вместе, — ладонь хенджина на другом бедре горячая и, блять, такая большая. от него пахнет цветами. какой-то новый парфюм, уже не какая-то банальная гуччи флора со времён дебюта, что-то нишевое и дорогое, как французские розы и жасмин, как тёплая ночь в саду, как бронза его кожи. возбуждение языками пламени лижет низ живота. — вы такими телодвижениями вообще не помогаете думать, — хан тяжело выдыхает, отчаянно пытаясь сосредоточиться. им нужны правила, границы, что-то заземляющее. им нужно не проебаться. по возможности. — делаем то, что комфортно нам всем, — говорит минхо вкрадчиво, пока его крошечная ручка сдвигается выше, к паху, — если что-то не нравится, говорим. — и сразу останавливаемся, — добавляет хенджин, задирая домашнюю футболку джисона, — несправедливо иметь такой пресс и никому не показывать. в тёплом свете настольной лампы его глаза горят так, что от карего не остаётся ни следа, всё заполняет расширенный зрачок. джисон точно знает, что будет вспоминать этот конкретный момент, чтобы придумать тысячи метафор, потому что это красиво до невозможности. — и не ведём себя странно после? — джисон закрывает глаза, не особо ожидая ответа. его самая порнушная мечта прямо тут воплощается в жизнь, и он сделал всё, что мог, чтобы это не было неловко и странно. хенджин бросает насмешливый взгляд, и минхо ему тепло улыбается. — само собой. чьи-то руки стягивают с джисона футболку, пока другие, чуть более настойчивые, сжимают бёдра под кромкой шорт. — они ему не сильно нужны сейчас, да? — голос минхо доносится откуда-то сверху, и джисон понимает, что давно уже разлёгся на кровати, практически предлагая себя. стыдно? трижды ха. прикосновение к тазовым косточкам нежное. ему даже не нужно прилагать усилий, чтобы помочь себя раздеть, вдвоём они справляются отлично. полные губы, целующие живот, расцветают в улыбке, когда первый стон слетает с его губ. от этой улыбки не остаётся и следа спустя мгновение, джисон чувствует дрожащий вдох на своей коже и приоткрывает глаза, чтобы увидеть, как минхо выцеловывает челюсть хенджина, и новый стон получается в два раза громче. лежать в одном белье несколько неудобно. смотреть на то, как целуются два охуенно красивых парня – потрясающе. но что такое смотреть, если можно спуститься вниз, на колени и потрогать? минхо в коротких шортах, которые он любит надевать после душа, чтобы не было так жарко, и эти ляжки хочется просто сожрать. нахуй эти шорты и бельё тоже, футболку помогает снять хенджин, неожиданно самый вменяемый из всех троих. явный знак, что ему нужно больше внимания. пальцы минхо, нежно исследующие шею хвана, всё ещё дрожат, поэтому джисон решает быть посмелее, есть у него какое-то предчувствие, что хенджин не фанат нежностей и долгих расшаркиваний. так что пальцы джисона сжимаются поверх ладони минхо, пока сам он стягивает эти раздражающие куски ткани. он так долго терпел, мечтая прикоснуться и увидеть, как мышцы будут перекатываться под кожей, как хенджин будет вздрагивать от их прикосновений. напротив пункта "придушивание" можно поставить галочку – хенджин закрывает глаза и стонет, двигая бёдрами, будто пытаясь трахнуть кого-то невидимого. — так и я думал, — шепчет джисон насмешливо. минхо пялится стеклянными глазами и не отвечает, сжимая себя у основания. плевать, что они только раздеться успели, сеанс поцелуев до этого уже возбудил его так, что голова идёт кругом, а тут ещё один почти голый парень, о щеках которого минхо мечтал, наверное, вечность. и сейчас он реально может проверить, такие ли они вместительные. — сони, — голос старшего срывается, как у чанбина в начале его партии s-class, — может, ты?... как правильно этот вопрос сформулировать? возмёшь в рот? отсосёшь? — да, — джисон кивает так активно, будто не может поверить собственному счастью, — блять, да. ещё один очевидный плюс секса с близкими друзьями – это вот такой уровень понимания. берите на заметку. оказывается, что в минете нет ничего сложного, если у тебя хорошая дикция и отсутствуют проблемы с рвотным рефлексом. не забывать про слюну и дыхание, двигать головой размеренно и плавно, каждый раз опускаясь всё ниже. увлёкшись вылизыванием рта хенджина, минхо в какой-то момент забывается и начинает двигаться навстречу джисоному рту. опомнившись, он извиняется и вытаскивает, сталкиваясь с непониманием в глазах младшего. хенджин ухмыляется и кладёт руку на затылок джисона, удерживая, пока вторая рука направляет член минхо в широко открытый рот. — не бойся, — шепчет он с дьявольской улыбкой и снова втягивает минхо в поцелуй, ещё более горячий, чем до этого. абсолютный мэтч, спасибо тебе, боже. есть какое-то греховное удовольствие в том, чтобы быть использованным. жмуриться от подступающих слёз, пока минхо использует твоё горло и просто наслаждается ощущениями, чувствовать, как тебя крепко удерживают, но всё же проверяют время от времени, не подавился ли ты и в состоянии ли ещё дышать. рот наполняется спермой быстро и неожиданно, но тут и размышлять долго не надо – джисон сглатывает. и кайфует от своей хорошести. хенджин разворачивает его к себе, ещё абсолютно невменяемого, то ли от кайфа, то ли от недостатка кислорода и нежно шлёпает по щекам. — выдержишь ещё один? — ласково спрашивает он. — пару минут? вместо ответа джисон послушно закрывает глаза и высовывает язык. хенджин толще и длиннее, поэтому сил хватает только на ленивое посасывание головки, но хван довольно урчит и зачесывает его волосы, совсем немного направляя. — не кончай так, — говорит минхо откуда-то сбоку. старший сидит на кровати и лениво поглаживает себя, его член уже снова наполовину твёрдый, вероятно, от представшей перед ним картины. и он прав – ограничиваться только минетом было бы разочаровывающе. — хочешь быть снизу? — спрашивает хенджин задиристо, но на минхо такие приколы не действуют. всем в этой комнате очевидно, кто реально хочет, чтобы его выебали. джисон же молча встаёт с колен, отпивает из бутылки с водой, что всегда стоит на письменном столе минхо, и так же без слов забирается на кровать. — монетку бросать не будете? — говорит он невозмутимо. жизнь была бы такой скучной без поддразниваний. минхо выдаёт порцию своего фирменного сумасшедшего смеха, пока роется в тумбочке и передаёт хенджину смазку и презервативы. что ж, можно и без монетки. джисон переворачивается на живот и отчаянно пытается успокоиться, вспоминая те вечера, когда он пробовал достать до своей простаты и в итоге, разочарованный, дрочил на фанкамы хенджина, где отчетливо видны его венистые руки (и толстый член на видосах с танцевальных практик, господи, оно само на него посмотрело). минхо же, воспользовавшись моментом, ложится рядом и улыбается, касаясь его щеки. — волнуешься? — первый смазанный палец входит без проблем, но, сука, хенджин выбрал именно средний, самый длинный из всех, поэтому джисон может только охнуть в ответ. — тебе будет хорошо, — шепчет минхо, продолжая обводить пальцем его губы, нос и брови, — мы о тебе позаботимся. два пальца внутри и эта полная любви фраза заставляют джисона зажмуриться и уткнуться в подушку, чтобы сдержать позорное хныканье. хенджин резким движением приподнимает его бёдра и шипит: — не смей, блять. на контрасте с его резкостью, прикосновения минхо обжигают. он нежно проводит ладонью вдоль поясницы и спускается к ягодицам, обеспечивая хенджину лучший вид. они правы – стесняться уже поздно. когда хенджин вставляет третий палец, джисону кажется, что он сейчас лопнет от переполняющих его чувств. возбуждение, похожее на плотный, горячий шар между бёдер, уже просит выхода, и хочется начать умолять, блять, сделать что-нибудь с этим. за спиной слышится шелест фольги и влажные звуки поцелуев, а затем джисона переворачивают, будто какое-то беспомощное существо, позволяя наблюдать поцелуи, засосы и укусы из первого ряда. собственный член уже красный и весь в смазке, отчаянно требующий внимания, но мечта однажды кончить без рук может исполниться именно сегодня. он им верит. верит, что минхо и хенджин позаботятся, сделают приятно, потому что они его чувствуют. и это самое драгоценное в мире ощущение. — готов? — хенджин изучает его выражение лица, пытаясь обнаружить малейший след дискомфорта или неуверенности, но джисон лишь кивает и сжимает его ладонь, давая понять, что всё нормально. минхо целует его аккуратно и бережно, старается свести дискомфорт от растяжки на нет и у него отлично получается сцеловывать первые звуки удовольствия, которые издаёт джисон. и это всё, конечно, очень мило, но у хана немного другие желания, поэтому он тянет большой палец минхо себе в рот, посасывая его, словно леденец. оральная фиксация? галочка. глаза хенджина темнеют. у него как будто в голове не укладывается, что ощущения могут быть ещё острее, ещё головокружительнее, а потом джисон выкидывает что-нибудь вот такое, и хочется беспорядочно двигаться, не заботясь ни о темпе, ни об угле. простату он находит чисто случайно, когда от судороги в руках чуть теряет равновесие и почти падает на джисона, благо, у нас тут есть третий человек на подстраховке. и когда младший стонет так сладко и так громко, они оба даже немного пугаются, вдруг сделали больно? только когда джисон начинает буквально скулить, умоляя ещё быстрее, ещё резче, тревога сменяется новым витком возбуждения. в этот раз минхо не заикается и даже не спрашивает. просто двигается ближе к лицу младшего и заменяет палец на член, двигаясь медленно и сладко, изредка давая передохнуть. эти щёки станут его смертью. слюна течёт из приоткрытого рта джисона, и трудно заставить себя не размазать её по щекам вперемешку со смазкой. — поменяемся? — кожа хенджина блестит от пота, и по красным пятнам на шее и груди становится понятно, что от оргазма его отделяют буквально пару мгновений. — хочу кончить ему в рот. минхо вновь сжимает себя у основания, представляя самые ужасные вещи, чтобы не кончить после первого толчка. и благодарит себя из прошлого за то, что купил большую пачку презервативов. хенджин же привычным движением прижимает голову джисона к паху, пока тот давится, принимая ещё и минхо. ощущения почему-то острее, несмотря на разницу в размере, меньше растяжения и ощущения наполненности, зато чувствуется он лучше, ближе. хенджиновы пальцы растягивают щёки, готовя место под член, думать о чём-либо уже невозможно, одна лишь извилина работает и то для того, чтобы держать рот открытым и прогибаться в пояснице, так приятнее. дрожь прошивает тело хенджина, когда он вставляет полностью и касается шеи джисона, чувствуя, как член заполняет глотку. он успевает вытащить перед тем, как кончить ему на лицо. сил хватает только на то, чтобы привстать и обхватить джисона, но он тут же шипит и отстраняется, бормоча что-то нечленораздельное. ему не нужна дополнительная стимуляция. только размеренные, короткие толчки минхо, его губы на шее, тихие вздохи и маленькие звуки удовольствия, которые он почему-то не позволяет расслышать. робкая улыбка старшего в итоге толкает его за край, крышесносная волна удовольствия затапливает сознание и заставляет рассыпаться на миллионы кусочков. минхо продолжает двигаться в нём, преследуя свой оргазм, и теперь джисон уже натурально плачет, чувствительный до невозможности. минута, две, и минхо, наконец, тоже захлёбывается в удовольствии, наполняя презерватив. хенджин, уже пришедший в себя, приносит из ванной несколько мокрых полотенец, чтобы вытереть сначала их мордашки, а потом пах. на кровати два бездыханных тела, и хван бы уже запаниковал, если бы не блаженные улыбки на лицах. он ложится на кровать между ними, целуя в щёку сначала джисона, а потом минхо. — что ж... — не говори ничего, умоляю, — предупреждает старший. — я как всегда оказался прав, — заканчивает джисон и радостно хихикает. хенджин начинает смеяться тоже, и минхо приходится закрыть лицо рукой, чтобы скрыть улыбку.