Шашлычок из тела к вам на стол

5 549 дней он страдал. Или же около 15 лет. Да. Пускай будет 15 лет. 15 лет он страдал. На протяжении этого срока его каждый день пытали. И не сказать, как именно, и как долго. Ещё на 5 году проживания здесь он перестал вести счёт. Бессмысленно. Чуть больше полугода, если брать во внимание разы и время, он подвергался насилию. Физическому насилию. По телу было разбросано множество шрамов, порезов и синяков. Пытаться пересчитать гематомы, растяжения и покраснения, оставшиеся после слишком сильных прикосновений аппонента, он даже не видел смысла. Их было слишком много. Руки всегда мелко дрожали, тело горело, а всего его измывались от ужасного, просто дерьмового, предчувствия. Да, он был не удачлив. Но блять, не настолько же. Около 76 раз его насиловали. И это лишь то, что он смог запомнить. Самые ужасные 76 раз, во время которых он был от начала и до конца в сознании, и каждый раз испытывал на столько неописуемый страх, что легче было бы просто наложить на себя руки. А, было бы чем. Каждый из этих случаев, словно самое неловкое воспоминание, застрял в его голове, и как заевшая пластинка, каждый раз проигрывала в голове. Дух захватывало, и он и вправду в последнее время лишь при одном опуминании этого начинал задыхаться, и пару раз даже отключался. А были и случаи, когда он был без сознания, под действием вишеств, с алкоголем. Возможно, его мозг уже блокировал ночи в такой обстановке. Его насиловали, и не один человек. Иногда, даже группами, пока он смотрел на него снисходительно, ожидался пока он попросит помощи. Или же просто издевался, а быть может пытался показать что он без него никто. Как же мерзко. Он насчитал 76 раз, когда на него воздействовали с помощью психологии и манипуляций. Он случайно узнал какими именно, ведь он оставил ему книгу, словно напоминание, в которой рассказывалось, и даже для жалкого него, было обведено всё самое интересное. 56 раз его заставляли смотреть на то, как умирал человек. Под пытками, иногда людей разрывало на части, в мясорубку, из них превращали красное нечто. Каждый раз он рыдал и искренне оплакивал каждую смерть, едва ли не в голос молился за них, и каждый раз он почти отпралялся за ними. Почти. Его тошнило. Он был пуст. В нём не осталось ничего. Пока не появился Сань Лан. Словно луч надежды, пробившийся в его загробный мир. Мало того, что он смог подарить веру, которую он потерял, по ощущениям, столетия назад, он помог ему. И в первую очередь он научил его любить. Сань Лан пытался ему помочь, высвободить, он всячески его отвлекал, и даже сумел вызвать улыбку. И, видимо, он этого и добивался. Ведь в скоре, он пожалел что вообще родился. - Сяньлэ, садись, ужин как раз готов - сказал его мучитель, и он пожалел... Просто пожалел. Открыв крышку главного блюда, на тарелке красовалась голова его Сань Лана. Лицо, всегда такое чистое и слегка бледное, было искажено, раны, порезы и даже ожоги. Рот был прикотрыт, видимо, в предсмертном крике. А пустые глазницы уставились на него. Они прожигали его душу. Его тошнило. Ему хотелось погибнуть. Он хотел прехуярить здесь всех к чертям, срованять это место с землёй, но сейчас он был слишком слаб, он... Он поклался убить его персонального мучителя. Его дьявола. Цзюнь У. Пока тот смеялся, и что-то нежно ему говорил, или издевался, Се Лянь возненавидел себя. Возненавидел настолько, что в тот момент окончательно умер. Ни он, ни его друзья и не друзья Сань Лана должны были так страдать. Никто не должен был внутренне и внешне умирать, ни он, Се Лянь, и не его возлюбленный, никто. Только Цзюнь У должен был погибнуть. Хотя, даже это звучало как милость для этого человека.

***

- Сяньлэ, ах, Сяньлэ! А ты за эти семнадцать лет всё же смог наловчился в танцах. Хотя меня всё же расстраивает мысль, что ты не сможешь положиться на меня в этом деле. Но ничего, в мире ещё столько вещей, на которые ты не способен. Владыка отошёл от него, а Се лишь дрожа от отвращения, сел на кресло, как можно дальше от него. Господи блять, заебал уже. - Ах, ах, Сяньлэ, тебе страшно? Не волнуйся ты так, я не причиню тебе пока что вреда. Помни - самое главное быть послушным. И всё будет просто чудесно! Он очаровательно уобынлся, и, наверное, будь они лет этак 16 или 15 назад, он, может, и повёлся бы. Какой де дурак. Зато не сейчас. Оооо, он стал чуть умнее. - Х... Хозяин, не могли бы вы попросить из выйти - Се оглянулся на озраников наивными глазами, будтотнадеясь что толпа тут же пропадёт, - Я хотел бы чтобы вы меня... Его губа задрожала. От ненависти к себе. Он наклонил голову, чтобы скрыть ярость в глазах, которое могло всё разрушить. Он два года к этому готовился, нельзя, нельзя! Но, видимо, Цзюнь У воспринял это как смущение, и даже был излишне рад. Впервые Се Лянь сам предложил ему взять его. Сам. Он сломался. И Владыка был рад, ему нужно было такое же поведение и в дальнейшем. Ничего страшного не будет, если немного поощрить зверушку, верно? Взмахом руки он приказал всей охране выйти. В команте, ради вида, была кнопка их вызова, а в комнате слегка плохая, но шумоизоляция. Крики, что доносились, были еле слуны за стеной. И Владелец небес это нравилось. Пускай знают, что с ними будет в случае чего. Кинув Сяньлэ на кровать, он смотрел в его глаза, пытаясь увидеть ужас и боль. Каково же было его удивление, когда там загорелась некая решимость, и словно в замедленной съемке, Цзюнь У увидел как тот словно из-за пазухи достаёт железный прут, и всё ещё лёжа под ним, бьёт его по голове. - Сученыш - сквозь зубы говрить Владыка, и его руки перемещаются к шее Се Ляня. Тот, словно готовый быть в очередной раз униженвмс не сдаётся, и бьёт Цзюнь У. Везде, куда могут дотянуться его руки и прут. Раз, второй, третий, четвёртый... В глазах мутнеет, дышать почти нечем, но его персональный дьявол падает на него, и Се Лянь, не обращая внимание на вес, что оказался на нём, дышал-дышал-дышал... Прийдя в себя, он скинул с себя Цзюнь У, и начала рыться в его вещах. Как минимум, охраны ещё не будет здесь на протяжении 5 часов. Он успеет.

***

Прийдя в себя, Владыка оказался лежащим на коленях Сяньлэ. Он нежно, с заботой гладил его по голове, смотря перед сотой и бормоча что-то под нос. Стоило Цзюнь У дернуттся, как он понял что его парализовало. Интересно, чем же? - О! Вы пришли в себя, какая радость! - голос Се Ляня, полного воодушевления и радости. Что-то новое. - Как самочувствие? - Что ты мне скриил? - спросил заплетающимся языком Цзюнь У. - Я не знаю - искренне, словно ребёнок признался он, и улыбнулся от уха до уха- Я знаю лишь то, что это яд. О-о-очень сильный. Вы проверяли на одном из свотз подчинённых, я помню. Се Лянь, словно невзначай провёл пальцем по его шее, возле артериии. А Владыка вздрогнул. Он умрёт? Вот так просто? - Но не волнуйтесь. Я сделаю всё, чтобы вы погибли не просто от яда. Я сделаю вам о-о-очень интересный момент гибели. Достав нож из-за пазухи, Се Ляннь с наслаждением провёл им по руке Цзюнь У. Он, сумашедший ублюдок, лежал на его коленях, и сам Се уподрьлся ему, решил убить того тупым ножом. Медленно, словно пытаясь понять чтот делать дальше, но вёл ножом то там, то тут. Его дьявол кричала извивался, кричал. А он лишь смеялся. Смех-смех-смех. Он давно не чувствовал такого искреннего счатья. Со временем Сань Лана. К слову, о нём... Перехватив год поудобнее, но, не боясь ничего, отрезал руку. Не себе. А дьяволу. Он закричал как свинья, и Се Лянь упивался его криком. Ах, как же чудесно. Свободно рукой он сломал палец на одной руке Цзюнь У, а потом любуясь проделнной работой, медленно перевёл свой взгляд на живот. Потом на лицо. И вновь улыбнулся. У него было столько планов. Как дела сделать этому человеку больнее?

***

Фень Синь сидел возле двери в комнату. Его всего натурально трясло. Такого страха он не испытывал никогда. Се Лянь, его друг, чистый и невинный человек, что пропал много лет назад, появился неожиданно. Открыв дверь в комнату одного из серийных убийц, там нашли его, Се Ляня, в крови, и такого счастливого. Он смеялся, смеялся, и опять смеялся, хоть весь дрожал и был избит. Рядом с ним лежала голова предводителя Чумы, Цзюнь У. В ней не было глазным, они были вырваны. Лицо было полностью в порезах. Тело разрушенной на куски с и неумело пошинкованы и тоже как либо помечны. Грудь и живот, что были чуть далее самого Се, запомнились Фень Синю не зуде всего сотльнрго зрелища. Килкис сердцем почка, лёгкие. Всё было выращено наружу. И всё в крови. И сделано всё было руками Се Ляня. Сейчас, его друг был в псих больнице. Запртый. Улыбающийся. Смеющийся. Счастливый. Фен Синю было до одури страшно подумать, что с ним произошло за такое долгое время, но то, как постить Се Лянь, было слишком даже для него самого. И для Фена тоже.

***

Спустя пол года после смерти Владыки, Се Лянь смог скончатся. Пишут, что он наложил на себя руки. Он был похоронен рядом со своим возлюбленым. Но, говорят бренные души, даже на том свете они не могут обрести ни покоя ни радости. И в следующей жизни не смогут. Таков их удел, такова их судьба.