Мы с тобою — ошибки, нас уже не исправить
Подсунутые Эриком ножи царапали кожу на животе Джейн, пока та со сложенными в замок руками, упертыми в колени, наблюдала за Беатрис из-за стеклянной стены своей камеры. Девушка начала приходить в себя лишь спустя сутки после опытов, проведенных над ней Джанин и Калебом. Трис морщилась и щурила глаза от яркого голубоватого света потолочных ламп, из ран на теле, куда еще вчера её брат-близнец безжалостно втыкал датчики, время от времени сочилась кровь. Джейн неосознанно прислонила ладони к поясу джинсов, где были припрятаны клинки, и облегченно выдохнула, когда Беатрис, кряхтя, села на своей узкой койке в камере напротив. Девушка непонимающе осматривалась по сторонам, явно не соображая до конца, что произошло. Починить поломанную Джейн аппаратуру Эрудитам вчерашним вечером не удалось. А потому после встречи с Эриком в комнате его брата Уилл отвел её обратно в лабораторию, намеренно продемонстрировав отцу, Джанин и Максу её покрасневшие глаза и пылающие щеки, а затем сопроводил до камеры, где Женевьева должна была дожидаться своей очереди на опыты. Уильям понравился Джейн, хоть тот и был полнейшей противоположностью старшего брата. От Эрика всегда исходила чарующая энергия властности и строгости, Уилл же был легок, словно перо. Из лаборатории до камеры парень вел Джейн едва ли не как настоящий джентльмен. Он ослабил давление наручников на её запястья настолько, что браслеты теперь лишь создавали видимость скованности; всю дорогу Уилл успокаивающим шепотом пытался уверить Женевьеву, что они с Эриком сделают всё, чтобы спасти обеих пленниц; и самое важное — он больше не допускал непрошенных, двусмысленных прикосновений к её телу. — Мы в Эрудиции? — слабым голосом произнесла Беатрис, потерянно осмотрев своё временное жилье. На её вопрос Джейн лишь молча кивнула — они не знали, какая еще техника была в арсенале Джанин и не подслушивала ли она всё, что они здесь могли бы обсудить. — Фор? — Я не знаю, что с ним, — сдавленно призналась Женевьева, утерев ладонями лицо. Глаза девушки устало закрывались, она не проспала ни минуты за эту ночь, постоянно прислушиваясь к дыханию Беатрис, шагам в коридорах и собственным мыслям. — Как ты себе чувствуешь? Джанин не слабо порезвилась в твоей голове. Беатрис тяжело сглотнула и облизала пересохшие губы. Она нахмурилась, пытаясь вспомнить события вчерашнего дня. — Такое впечатление, будто мозг помыли на стиральной доске, — отозвалась девушка, небрежно растрепав волосы на голове, — в голове хаос. — Они смотрели твои воспоминания, — тихо сообщила ей Джейн, чуть смягчив тон голоса, — те моменты, где ты испытывала сильные эмоции. — Зачем? — Так они пытаются открыть послание от основателей города. Лицо Беатрис изумленно вытянулось, она попыталась задать еще вопрос, но Женевьева громко шикнула, когда в коридоре между камерами послышались тяжелые шаги двух пар ног. — Доброе утро, дамы, — произнес Уилл, лучезарно улыбнувшись обеим девушкам по очереди, а после обратился лично к Джейн: — пришла твоя очередь, моя дорогая. Питер за его спиной, будто полупрозрачная бледная тень, звякнул связкой ключей и медленно побрел к железной двери, ведущей в камеру Беатрис. Как бы погано он с ними не поступил, сердце Женевьевы сжималось от его разбитого вида. Беатрис уже со скованными за спиной руками с хмурым, испуганным видом вышла из камеры в сопровождении Питера и зло уставилась на Уилла, затягивающего наручники на запястьях Джейн. Эрудит наградил девушку ответным неприязненным взглядом и вывел Женевьеву в коридор. Лаборатория Джанин, как и вчера, светилась синим цветом. Лидер умников с надменным лицом ожидала, пока её подчиненные заведут в помещение пленниц. Когда Беатрис заметила брата по правую руку женщины, её лицо болезненно скривилось, а Джейн готова была поклясться, что в глазах подруги увидела, как с треском окончательно разбилось сердце той. — Эту веди в камеру, — приказала Джанин Уиллу, махнув рукой на стеклянный бокс, а затем обратилась уже к Питеру: — эту привяжи к стулу. Уилл ввел Джейн в прозрачную коробку, едва касаясь, поддерживая её под руку. Следом за ними в камеру настороженно вошел Калеб. Он опасливо медленно приблизился к Джейн и схватился руками за первый датчик, свисающий с потолка. — Когда? — ровным тоном спросила у него Женевьева, прямо глядя в глаза подлого предателя. Калеб непонимающе нахмурился. — Когда ты решил отвернуться от нас? — Ты многого не знаешь, Джейн Доу, — отозвался он, потупив глаза к полу, — всё куда сложнее, чем может показаться. Джейн дернула скованными руками, подавшись вперед, но Уилл удержал её на месте. Только его крепкая хватка спасла Калеба от сломанного носа. Женевьева зло сжала зубы и холодно произнесла: — Не смей меня так называть, — она говорила медленно, растягивая слова и делая паузы почти после каждого слова, — эту кличку придумал мой лучший друг, а кто ты такой, я не знаю. Калеб зеркально сжал зубы, словно его задели её слова, и решительно потянул кабель с датчиком, резко воткнув иглу на его конце в плечо Джейн. Девушка сдавленно сглотнула, опустив вскрик боли обратно в грудь — она не доставит ему такого удовольствия. Парень, в свою очередь, или вошел в безумный кураж, или впал в приступ агрессии. Эрудит хватал свисающие провода и хаотично втыкал их в тело Женевьевы: две иглы под лопатки, две в поясницу, еще одна в другое плечо и две последние, одновременно и с особым наслаждением, в шею девушки с обеих сторон. Джейн рвано втянула носом воздух, едва сдерживая внутри себя слезы. Ей было нестерпимо больно, но не из-за острых, толстых игл, понатыканных в её тело, а из-за тупого остервенения, с коим Калеб, которого она всю жизнь называла лучшим другом, вонзал в неё своё орудие пыток. Уилл осторожно освободил её руки от браслетов и бросил на девушку короткий, сочувствующий взгляд. Калеб к тому времени уже вышел из камеры, а теперь рассерженно тыкал что-то на экране компьютера. Провода дрогнули и медленно поползли вверх, поднимая Джейн над землёй. Испуганные глаза Беатрис стали последним, что увидела Джейн, прежде чем провалиться в кромешную темноту.***
Эрик, как ни в чем не бывало, зашел в помещение лаборатории с каменным выражением лица. Вид Джейн, к тому моменту уже безвольно болтающейся в воздухе на одних проводах, ударил в его грудь словно топор. Лидер стиснул зубы и грузно затопал к своему наблюдательному посту рядом с привязанной к стулу Убогой Прайор. Девчонка зло посмотрела в его сторону глазами, полными слез. — Ты просто мерзавец, — произнесла она. Эрик показательно фыркнул её оскорблению, но в глубине души с ним согласился. Ему стоило с самого начала не закрывать глаза на ту часть Джейн, которая, казалось, могла прийтись ему не по душе; если бы он сразу признал, что Джейн дивергент, а не искал придуманные оправдания её поведению, сейчас все могло быть иначе — её жизнь не была бы подвержена опасности. Тело Женевьевы болезненно дернулось, когда второй Убогий Прайор запустил программу на компьютере. Джанин и Макс склонились над коробкой, похищенной у Отречения. Насколько было известно Лидеру, в этой вещице содержалось послание от основателей города, но (вот ведь ирония!) открыть её мог только дивергент. На лицевой стенке коробки мерцал белым светом ровный круг, всего на четверть его заполняла голубая жидкость, что служила индикатором для распознавания — насколько жидкость заполняла круг, настолько близки Джанин и Макс были к расшифровке послания. Опыт над Убогой не дал ожидаемого результата, 25% Джанин не устроили, а потому сегодня она намеревалась хорошенько «поработать» с Джейн. Эта мысль приводила Эрика в ужас и, одновременно, ярость. Открытым противостоянием он ни за что не сможет помочь Джейн сбежать отсюда целой и невредимой, и это откровенное бессилие погружало Лидера в бездну гнева. — Я должен предупредить, — сбивчиво произнес Эрудит Прайор, поправив очки на носу и сдув со лба упавшую туда прядь волос, — с Джейн получится иначе. Эрик сжал челюсть настолько, что его зубы едва не покрошились. Насколько гнилым нужно быть человеком, чтобы предать родную сестру? Насколько, в принципе, можно не обладать человечностью, чтобы откровенно наслаждаться страданиями лучшей подруги? Прайор глубоко вдохнул и шумно выдохнул, словно формулируя мысль, а затем дал пояснения для Джанин и Макса: — Беатрис другая, — сказал он. — Её сознание как разобранный склад, все лежит на своих местах. Джейн наркоманка, в её голове все разбросано, как если бы туда ворвались грабители. — Плевать, — отмахнулась Джанин, — главное — результат. Прайор кивнул словам своего лидера и принялся вбивать данные в компьютер. На стеклянной стене камеры замерцали блеклые картинки, Джейн в боксе выгнулась как от удара током. Женевьева, сложив руки на груди, с осуждением смотрит на старшего брата, пока тот, мягко улыбаясь, в разговоре с Трис Прайор заправляет выбившуюся прядь волос за ухо Убогой. Девчонка смущенно улыбается и краснеет, а парень на прощание гладит её по плечу. — Перестань это делать, Джеймс, — шепотом велит Джейн брату, когда тот оказывается возле неё. — Делать что? — будто бы непонимающе откликается Джеймс, хмуря брови. — Заигрывать с Беатрис, если не имеешь к ней серьезных намерений, — Джейн дает брату подзатыльник и грозно смотрит тому в глаза. — Не поступай с ней так. — С чего ты взяла, что у меня нет серьезных намерений? — возмущается Джеймс, поправляя волосы, взъерошенные ударом сестры. Джейн с сомнением смотрит на брата, склонив голову на бок, и мягко произносит: — Мы оба знаем, что из близнецов Прайор тебя скорее заинтересует Калеб, нежели Беатрис. — Раздражение, — хмыкает Убогий Прайор, отчасти смущенно прочистив горло. Маленькая Женевьева радостно крутит педали на велосипеде, силясь догнать мальчика постарше на таком же велосипеде впереди неё. Джеймс Сент-Клер оборачивается к сестре и дразняще показывает той язык, Джейн заливисто смеется. Малышка с длинными черными волосами, развивающимися по ветру, оборачивается назад, словно там должен быть кто-то третий, но картинка на экране размывается, и видно лишь силуэт еще одного ребенка не велосипеде. — Это счастье, — поясняет Калеб для всех присутствующих. В следующее мгновение образы резко меняются, кадры из воспоминаний Джейн крутятся в беспорядке, образуя будто ураганную воронку из чувств и картинок. Джейн ругается в школе с Питером Хейнсом; играет в шахматы со старшим братом; внимательно разглядывает четвертинку розовой таблетки на своей ладони; ест мороженое с Николасом Этвудом. Стремительное течение кадров замедляется. Джейн стоит на ночной улице в бесхозных землях в одном ночном платье, к ней навстречу уверенно шагает злорадно усмехающийся изгой. Картинка становится полностью черной, а затем ярко вспыхивает вновь. Теперь Джейн уже стоит в своей комнате напротив открытого без разрешения зеркала. Её волосы неряшливо торчат во все стороны, на белой щеке алеет след от удара. Белое платье смято от краев до талии и там же заляпано пятнами крови. Глаза Женевьевы полны слез, она смотрит на своё отражение и резко ударяет кулаком в поверхность зеркала. По её отражению бежит трещина, и девушка прижимает к губам кровоточащие костяшки. — Это страх, — сдавленно поясняет Эрудит. Тошнота накатила на Эрика волной. Он глубоко вдохнул, старательно пряча внутри себя все нахлынувшие эмоции. Лидер до сих пор не мог смириться с тем, как когда-то Изгой поступил с его Джейн. Убогая Прайор всхлипнула, покачнувшись на стуле и опустив голову вниз. Из её глаз на пол упало несколько крупных соленых капель. — Как индикатор? — требовательно спросила Джанин у своего подчиненного. — Совсем немного сдвинулся с места, — доложил Прайор, разочарованно скривив губы. Его, казалось, страшный момент из жизни лучшей подруги практически не задел. — Нужно что-то другое, — задумчиво протянула Джанин, сощуренными глазами блуждая по залу, пока не наткнулась на ответный взгляд Эрика, — любовь или ненависть. Убогий Прайор вдохновленно кивнул и вновь принялся стучать узловатыми пальцами по экрану. — Попробуем влюбленность, — сообщил он. Джейн, весело улыбаясь, докуривает сигарету на крыше Ямы, напротив неё с еще сдержанной улыбкой стоит Эрик. Короткое воспоминание тут же сменяет следующее: Джейн раздосадовано треплет кончики обстриженных волос, лукаво улыбаясь Лидеру, сидящему за дальним столом. Затем: Эрик притягивает Джейн для первого поцелуя, уводя её дальше от обрыва Ущелья; Эрик и Джейн активно обсуждают гражданскую войну в Америке за парой шотов в баре; Эрик расправляет по подушке разметавшиеся волосы Джейн. Кадры дрожат и рябят, словно сознание Женевьевы пытается не выпустить на всеобщее обозрение то, что могло поставить Эрика в опасное положение, а такие воспоминания определенно были в её голове. — Индикатор сдвинулся до 50%, — сообщил Убогий, довольно хлопнув по столу ладонью. Джанин хищно усмехнулась, а Макс тем временем продолжал смерять Эрика насмешливым взглядом. Для главного Лидера Бесстрашия мысли Джейн об Эрике стали поводом для издевки. — Вспомни что-то важное из её жизни, — строго велела Джанин Прайору, притопнув несколько раз носком синей туфли, — что-то, сильно задевшее её. Калеб задумался, закусив нижнюю губу. Убогая Прайор пораженно смотрела на брата-близнеца, послушно выполняющего все команды своего лидера. Её глаза были полны слез, но Эрик не испытывал к ней ни кварта жалости — ему не удалось спасти Джейн от этих пыток из-за этой чертовой девицы. Не будь здесь Прайор, Лидер еще вчера увел бы Женевьеву в безопасное место. — Есть кое-что такое, — задумчиво протянул Убогий, почесав затылок и несколько раз клацнув по кнопкам на компьютере. На экране появилась Джейн. Здесь ей было лет пятнадцать, она выглядела практически так же, как сейчас. Девушка сидела на серых ступенях лестницы своего дома, прислушиваясь к голосам родителей. — Кого ты хочешь больше? — поинтересовалась Вирджиния Сент-Клер, очевидно, у своего мужа. — Мальчика или девочку? С лестницы Джейн видно край серого дивана в крошечной гостиной. Мать любовно поглаживает свой округлившийся живот. Девушка сидит тихо, не издавая ни звука, ни шороха. — Не имеет значения, — отзывается Генри Сент-Клер, положив руку на живот жены. — Если будет девочка, — после долгой паузы произносит Вирджиния, понизив голос, — надеюсь, она не будет такой же, как Женевьева. — Да, — соглашается отец Джейн. — Это было разочарование, — пояснил Прайор. Горло Эрика сковал спазм. Он не мог взять в толк, чем могла малышка Женевьева заслужить такое отношение к себе, да еще и со стороны родителей. Лидер едва заметно нервно дернул челюстью — его еще больше ужасало то, что рядом с Джейн тогда не было человека, который сказал бы ей, что она ценна и любима. — Индикатор на 65%, — ликующе проговорил Прайор, самодовольно отбросив со лба нелепые кудрявые пряди. В Эрике тем временем все больше росло желание разбить эту с виду невинную мордашку о свое колено. — Осталось немного, — Джанин нетерпеливо потерла ладони, а затем сжала их в кулаки, — нужно еще что-то болезненное. Убогий Прайор нахмурился, соображая. Взгляд его предательских глаз блуждал по потолку, стенкам камеры, по безвольному телу Джейн, а затем замер на Трис Прайор. Лицо Убогого вытянулось и просветлело, словно в голове возникла гениальная мысль. Он усмехнулся одним уголком губ и перевел самодовольный взгляд к Джанин. — Помните размытый силуэт в детском воспоминании о велосипедах? — спросил он. Джанин, хмыкнув, кивнула. — Не надо, Калеб, — умоляюще протянула его сестра, сморгнув набежавшие слезы. Мокрые дорожки на её щеках стали неровными, когда девчонка зажмурилась, покачав головой. — Ты же знаешь, что это перебор, — едва слышно произнесла она, — Джейн убьют эти воспоминания. Эрик напрягся, сжав кулаки до хруста костей. Он не мог допустить этого, он не мог потерять Джейн. Убогий Прайор долго смотрел в искаженное болью лицо близняшки, а затем поспешно отвернулся, одернув лацканы синего пиджака. — Этот силуэт — Оливер Сент-Клер, брат-близнец Джеймса Сент-Клера и старший брат Джейн, — уверенно доложил он, цыкнув на горький всхлип сестры. — И? — только и выдала Джанин, непонимающе нахмурившись. — Оливер умер почти семь лет назад, — пробубнил Убогий, неловко потерев ладонью шею, — и родители запретили Джеймсу и Джейн говорить об Оливере, поэтому его силуэт размыт. Он — подавленное воспоминание. Они помнят, что был третий ребенок, но личность Оливера будто стерта из их разумов. — А другой ребенок? — вдруг спохватилась Джанин. — Которым Вирджиния была беременна не так давно. — Замершая беременность, — пустым, ничего не выражающим голосом отозвалась вместо брата Трис Прайор. Джанин задумалась, водя острым ногтем по розовым губам. Её глаза сузились до размера щелок, когда она решительно хмыкнула. Лидер Эрудиции одобрительно махнула рукой Убогому Прайору, подав тем самым знак начинать опыт. Джейн, по-прежнему висящая в воздухе на проводах, судорожно вдохнула, её спина выгнулась сильнее, чем в прочие разы, а голова завалилась назад настолько, что аккуратная шея девушки сейчас напоминала дугу. Появившаяся на стене камеры картинка помешала Эрику увидеть, как из носа Женевьевы тонкими струйками полилась кровь. Джейн и Джеймс, держась за руки, без движения стоят напротив серой двери с надписью «морг». Старший брат крепко сжимает маленькую ладошку девочки, его губы дрожат от сдерживаемых слез. По лицу Женевьевы градом стекают крупные слезы, окропляя собой нелепый серый сарафан. В свободной руке Джейн сжимает мягкую игрушку — маленького ярко-оранжевого дракона с красным наконечником на хвосте. Генри и Вирджиния выходят из морга с пустыми глазами. Мать кладет обе руки на плечи Джеймса и молча ведет его вперед по коридору, отец следует за ними. Джейн остается напротив серой двери и непонимающе смотрит в спины родителей. — А как же Оливер? — тонкий детский голосок полоснул сердце Эрика, словно лезвие. Девочка крепче сжала игрушку в руках и поднесла её к груди. — Он с нами не идет? — Оливера больше нет, — безжизненно сообщает Вирджиния, и эти слова становятся единственным пояснением о гибели мальчика, — не нужно о нем говорить. Какой-то из позвонков Джейн хрустнул, вернув Лидера в реальность. Эрик в несколько широких шагов приблизился к боковой стенке бокса и в ужасе уставился на выгнутую спину девушки и лужицу крови, образовавшуюся под её запрокинутой головой. Джейн трясло, будто в конвульсиях, грудь рвано вздымалась и опускалась. Казалось, любое мгновение может стать для неё последним. Убогая Прайор всхлипывала все громче. — Прекратите, — жестко потребовал Эрик, приблизившись к компьютерам, — вы её убиваете. — Индикатор на 85%, — воодушевленно протянул Убогий, проигнорировав требование Эрика и развернувшись к Джанин. Лидер Эрудиции снисходительно усмехнулась. — Не стоило влюбляться в такую, как она, — женщина легко пожала плечами, вновь одобрительно кивнув своему подчиненному. Калеб Прайор ожидающе потер ладони, неотрывно наблюдая за коробкой. Удовольствие с его лица не стирали даже воспоминания лучшей подруги о мертвом брате. Эрик еще раз посмотрел на Джейн. Слезы, медленно стекающие из её глаз, стали последней каплей. — 95%, — воскликнул Убогий, хлопнув в ладоши. Лидер порывисто шагнул к Эрудиту и схватил того за волосы. Крепкий удар лбом об экран компьютера сработал идеально. Убогий заныл от боли, а по экрану пошли шумящие помехи. Очки на носу парня треснули, и осколки стекла теперь впивались в кожу под его глазами. Эрик отшвырнул предателя под ноги к опешившей Джанин и за мгновение до того, как Макс бросился в его сторону, ударом ноги снес заветную коробку с её места, оборвав все провода, подключавшие её к компьютеру. Железный предмет с шумом рухнул на пол, голубой индикатор, едва не заполнивший все пространство некогда белого круга, слабо моргнул и погас, так и не дойдя до отметки в 100%. Джейн вздрогнула в камере, а её спина немного распрямилась. Девушка зашлась в приступе кашля, брызгая в стороны алой кровью. Разъяренный Макс ухватил Эрика за руку и следом нанес жесткий удар кулаком в челюсть. Мужчина пошатнулся, резво шагнул назад, вырвав руку из захвата, и одномоментно обрушил на нос и кадык главного лидера два точных удара. Не дожидаясь, пока Макс придет в себя, Лидер с силой пнул его ногой в грудь, повалив на землю. Эрик сорвал с ремня главного лидера связку ключей и бросился к камере Джейн, одновременно с этим подав Уиллу знак не вмешиваться. Если все пойдет не так, кто-то должен был остаться здесь под прикрытием и защитить Женевьеву. Когда ключ вошел в замочную скважину, раздался выстрел. На ватных ногах Эрик медленно развернулся к лежащему на полу Максу с дымящимся пистолетом в руках. Грудь мужчины обдало нестерпимой болью, он всмотрелся в дырку от пули на черной футболке и рухнул на пол. Слабая, трясущаяся рука потянулась к двери, за которой скрывалась его Джейн. Эрик последним усилием дернулся к ключам в замке, но дотянуться до них не смог и безвольно распластался на полу, без возможности вдохнуть немного воздуха в горящую грудь. — Избавься от тела, Питер, — услышал Эрик приказ Макса за мгновение до того, как все закончилось.