Счастье и огонь

Наконец они оба были свободны от дел и сумели выбраться вместе. Наконец хоть куда-нибудь вместе. Плана на прогулку не было: уж слишком хороши были здешние виды, чтобы они могли ограничить себя. Да и суть встречи была отнюдь не в этом. Оба немного уставшие, но такие радостно-взволнованные. Казалось, что все невзгоды оставались позади, как только их плечи или ладони соприкасались. Оба нашли друг в друге свет, отдушину от жестокого мира. Двойной безмерно восхищался своим невероятно харизматичным прекрасным лидером, а Справедливый не мог наглядеться на свою талантливую звёздочку. Смуглые руки, как всегда, были безмерно нежны и ласковы. Лидер шептал что-то в тёплое ухо Голубо-Фиолетового. Тот не мог сдержать улыбку, постепенно перерастающую из скромной в широкую. В конце-концов Ралобелла рассмеялся, чисто, звонко, чарующе. Джесси кинул ещё одну фразу, с умилением ухватывая взглядом каждый миг счастья Мило. Подчинённый Призрак тыкнул предводителя в нос, чуть нагибаясь, чтобы следом поцеловать. Кровор не мог не отметить, что не смотря на то, что двухчертный пережил, в нём умудрился сохраниться кусочек наивности. Эта наивность вспыхивала вместе с безмерным доверием всякий раз, когда разноцветные глаза смотрели на лидера. Этот кусочек наивности будто согревал душу Мило изнутри, делал его таким живым… Ралобелла мог бы сказать почти тоже самое и о Джесси: внутри этого человека была искорка безумия вперемешку с искоркой наивности. В этом соотношении наивности всё же было меньше, однако она была, пускай предводитель и не выглядел, как зелёный юнец. Напротив – в золотых глазах была хитринка, житейская мудрость, поселившиеся там после некой череды событий. Какой – не знал никто. Кровор никогда не распространялся ни о том, как стал лидером Серых Фантомов, ни о том, как вообще жил раньше. Пускай иногда внутри Мило и загорался достаточно сильный интерес этой частью биографии Жёлтого, он понимал, что спрашивать о таком нетактично. Если не рассказывает, значит, на это есть причины. Младший Призрак схватил мужчину за руку, потянув за собой. Там, за рощицей, недавно он обнаружил очень заманчивую полянку, чтобы вместе, не думая ни о чём, поваляться, нежась в лучах солнечного света. Челкастый тоже рассмеялся, безграничным теплом взгляда, кажется, согревая всю сущность бегущего перед ним. Он любил его. Любил этого акробата, любил этого двойного, любил этого ЧЕЛОВЕКА. Сейчас, в этот самый миг, образ Мило безумно грел его сердце, он был САМЫМ ДОРОГИМ. Он был прекрасным, невероятным… И это было взаимно. Джесси надеялся и верил, что теперь его счастье пробудет с ним дольше. В конце-концов рано или поздно жизнь всегда берёт своё… Кровор помотал головой, отметая лишние мысли. Сейчас все эти мысли были абсолютно лишними и неуместными. Пока они здесь, пока они вместе... Они должны наслаждаться каждым мигом. Вдруг лицо лидера обдало необычайное сияние. Поле, сплошь усеянное одуванчиками, будто светилось, преумножая свет облюбовавших его лучей. Золотые глаза распахнулись, и от многочисленных рефлексов теперь казалось, что они тоже светятся. Возлюбленный обернулся к нему, ярко улыбаясь: «Знаешь, это поле прямо сейчас выглядит как твоя душа. Такое же бесконечно прекрасное. Хотя, думаю, слова тут ни к чему. Ты и сам всё видишь. Я так счастлив, что такое ЧУДО досталось именно мне…» Тут же парень прильнул к губам застанного врасплох Кровора. Когда они оба разделились, Ралобелла получил чуть ли не редчайший шанс увидеть своего любимого настолько смущённым. «Я нечасто говорю тебе что-то такое и не умею говорить также воодушевляюще, как ты, но ты заслуживаешь тысячи фраз, которые бы заставили тебя также краснеть и смотреть…» - С каждым словом обычно бледное лицо двойного краснело всё больше и больше. Джесси обуяла буря эмоций. Такой прекрасный, прекрасный, прекрасный, прекрасный человек говорит ему ТАКИЕ прекрасные слова… Это неописуемо. Душу обдало невероятное тело и волнение, граничащее с дрожью, он всё ещё не смел что-либо сказать. Господи… Если не это его счастье, то тогда что… Нет, это точно его счастье… Кровор дрожащими ладонями обхватил лицо Призрака, крепко целуя. Целуя, будто в последний раз. Мило не мог этого не почувствовать и задрожал вместе с Джесси, прижимаясь к нему как можно сильнее, чтобы ощутить каждый сантиметр его тела, чтобы почувствовать всё его тепло, чтобы объятьями ответить на поцелуй. Смуглые и бледные руки, не переставая гладили и гладили, зарываясь то в волосы, то забираясь за шивороты, то ложась на поясницы. Сейчас, в этот самый миг, они чувствовали друг друга тоньше и чётче, чем когда-либо. Сейчас им казалось, что с каждым новым мгновением они сливались всё больше в нечто единое, в нечто бесконечно счастливое и взволнованное, в нечто бесконечно прекрасное… В нечто, что жило, плавилось и горело любовью. Горело то беспокойно, то благоговейно, то будто овеянное дымкой сна. Они не желали прекращения этого момента. Душевное тепло. Тепло солнечного света. Прикосновения рук. Щекочущее дыхание. Красные щёки. Искрящиеся глаза. Аромат цветов. Аромат свежести. И запах.. Запах гари… Тут же Кровор отстранился, судорожно оглядываясь по сторонам. Через миг зоркий взгляд зацепился за ниточку дыма. «Мило, ПОЖАР!» Двойной встрепенулся, вздрогнув, растерянно бросил взгляд на лицо любимого, а затем устремил взор туда же, куда смотрел и возлюбленный. Чёрт… Без раздумий оба бросились на дым, всё ещё держась за руки, прямиком через это поле, сминая ногами цветы. Они должны успеть помочь!.. Во всю прыть Фантомы мчались к месту происшествия. Чем меньше пути им оставалось, тем гуще и зловеще плыл по небу дым. В глазах справедливого почти читалось отчаяние. Так непривычно было видеть ЕГО отчаяние… Оно будто было глубже, будто, чем серее и плотнее становился дым, тем больше оно утаскивало Кровора в свои пучины… Когда дом оказался перед ними, от жилища остался лишь каркас, ведь объятый стремительно пожирающим его огнём, жадным и беспощадным. Послышался чей-то последний сиплый крик о помощи откуда-то изнутри, а затем голос навсегда оборвался. Они не успели… По всему телу Ралобеллы прошлись мурашки ужаса. ОНИ НЕ УСПЕЛИ… Двойной боялся отвести взгляд от дома, одновременно боясь смотреть. Только что там внутри кто-то умер… Холодный липкий пот вместе с животным ужасом сковал Мило на месте. Младший Призрак смотрел и смотрел в одну точку. Вдруг в поле его зрения появился знакомый силуэт. Джесси?.. Зачем он идёт к дому?.. Лидер был будто неживой. Деревянные движения. Силуэт лица осунулся. Вся та жизненная энергия разом выметнулась из этого тела, заменившись бескрайним бураном чувств. Теперь Мило боялся одного: что этот незнакомец обернётся. Он боялся увидеть стынущие холодом пустые глаза. Это было страшнее смерти того неизвестного. Ужас. Нескончаемый ужас. Только лишь животный страх. Сердце бешенно колотилось, почти спотыкаясь о воцарившуюся стужу. А этот другой.. кто-то другой шёл дальше. Ближе к огню. Мило всё ещё не смел его остановить. Шаг за шагом, коричневовласый приближался. Языки пламени нисколько не умаляли царившей в естествах стужи. Холод, мороз, стужа, вечная мерзлота, невыносимо вонзающийся в души холод. Они порознь. Они не они. Они по разные стороны. Мило холод лишь обдаёт. А Джесси холод пожрал, заковав в свои чертоги. Такие беспорядочные языки пламени, пляшущие такой безобразный танец. Прямо как тогда… Как тогда, когда Кровор потерял жену… Такие же уродливые, жадные и беспощадные… Такие же нескончаемо жестокие… Такие же неутоляемые… Такие же… Как тогда… Как т о г да…. К а к т о г д а…. Зачарованный воплощением абсолютного зла, рока судьбы, Джесси шёл. Какой невообразимый контраст между стужей внутри и жаром снаружи… Копоть ласково, почти приветливо обняла лицо нового гостя. Новая несчастная жертва… Жар омывал лицо, умывал вместо слёз, которые сейчас не могли выступить физически. Жар приветствовал, представляя зрителю свои покои почти во всей красе. Безумная обитель была готова принять нового участника красочного зрелища… Этот гость не будет слышать, как кричит… Огонь ласково погладил щёку человека. Пламя зазывало. Его языки колыхались, приглашая внутрь. Посмотри, как светло. Почти как в раю, в котором, - ты надеешься – сейчас твоя любимая… Х о ч е ш ь с н о в а у в и д е т ь е ё? О н а б ы л а б ы р а д а. З а б у д ь о б о в с ё м. З а б у д ь в с ё. З а б у д ь. З а б у д ь М и л о. З А Б У Д Ь. И С Т У П А Й С Ю Д А. К Н А М. Б Л И Ж Е К Р А Ю. Б Л И Ж Е Он в огне. Огонь хватает его за руки. Огонь облизывает его лицо. Огонь забирает его… Огонь… Огонь исчез. Вдруг стало темно. Через, казалось, бесконечный миг мглы Джесси снова увидел свет. Прямо перед ним упал горящий обломок. Джесси крупно вздрогнул и отшатнулся. Чьи-то тонкие пальцы крепко держали его. Кончики его опалённой чёлки больно цепляли лицо. Кровор в ужасе вновь отшатнулся, упав на колени. Одинокая слеза наконец вырвалась из глубин души. Почти пустой, закованный холодом взгляд смотрел на один за другим падающие обломки, догорающие своё. Этот взгляд Мило так боялся увидеть. И он увидел только что. Увидел то, что Джесси никогда бы ему не рассказал даже при всём желании. Мило знал этот взгляд. Взгляд бескрайней потери. И он боялся его. Безумно боялся… Всегда боялся… И надеялся, что больше никогда не увидит его у дорогих ему людей… Через миг нескончаемый холод закрыл веки и дезориентировал. Наступила темнота. Сердце робко билось, но сознание не могло выдержать того, что узнало. Душа была обуряна животным ужасом.