Белый шум

Белое… подобие комнаты. Правда стен, потолка и пола не было. Всё такое однотонное, словно Джон стал рисунком на клочке бумаги. Навязчивая тишина любезно выводит писателя из пелены собственного сознания. Он не видит ничего кроме сплошной белезны, словно полностью окутан в снежном коконе из которого выбраться не так уж и легко. Он кричит в ужасе или отчаяние. Пытается достучаться до кого угодно. Чуть ли не в слезах зовёт приятеля. Даже не по привычной фамилии, а имени. Тщетно. Егор его не слышит. Шатен зовёт сестру брюнета. Племянника Линча. Старика с острова проклятых. Да чёрт возьми, даже если бы голубоглазый увидел Генри, уже был бы рад Хотя бы кто-то живой! Его не слышат, он совсем один в пустой комнате, где есть он и давящий белый шум, постепенно начинающий сводить с ума. На глазах от испуга сами собой наворачиваются слёзы. «—Джон, точно всё в порядке?, — обеспокоенно говорит брюнет, с ног до головы разглядывая приятеля, который выглядит, мягко говоря, отвратительно. —Да, Линч, я просто выгорел, — ложь, лишь бы приятель не жертвовал собой в угоду Джону. Главное не он, главное зелёноглазый товарищ». Шатен знает, что приятель ему не поверил, но ему лучше, если даст журналисту ложных надежд, на нормальное состояние писателя. —Мать его, если это сон, то чёрт возьми очень реалистичный, —шепчет, чтобы проверить даже щипает себя. Это не сон. Слишком реалистичные действия. Он умер во сне и теперь склонен шарахаться по этому… ничему? Шатен смеётся, истерически так. Даже смешно, что, как себя когда-то прозвал, «Джон-Опасный» испугался белой комнатушки. Тряска. —Блять, да что происходит?! —кричит. Буквально, пока в конечном итоге не темнеет. Словно в фильме, медленный переход в реальность, серые стены. Шатен выпрямляется, разглядывая помещение. Это его комната. Смех. Глупый, идиотский, похожий на хохот психов, которых они с Линчем встречали в прошлом. Сейчас так приятно видеть цвета. Вместо давящей белезны. Джон снова повёлся на этот кошмар, такой однотипный, но пугает как в первый. На прикроватной тумбе стоял стакан воды и записка от Дейла, небрежный почерк заставил хихикнуть голубоглазого. Как сожителю, шатен поверхностно рассказал, что с ним происходит, так что, старику известно о кошмарах. Ему стало легче, но не так сильно как хотелось бы. На столе стоял ноутбук, который заряжался всю ночь, писатель без раздумий подорвался с постели и включал ноутбук, но раздражающий и навязчивый звук телефона выводил из себя, уже хотелось кричать на звонящего. «Линч» — контакт, оказавшийся причиной раздражающего звука, но вместе с этим парню стало спокойнее. —Джон, — и шатен берёт собственные слова обратно. Такой звонкий, громкий и весёлый, хотелось послать куда подальше, но он молчит, сжимая кулаки сильнее, —ты спал? — хихикая спрашивает журналист, — Я тут дельце нашёл, оно простое, справимся за день. Призрак девчонки мешает жителям деревни. —Ни привет, ни здравствуй, —закатывает глаза и слышит смешки приятеля. Улыбка своевольно появилась на лице, когда вспомнились изумрудные глаза Егора, —Прости, у меня свои планы были, сам справишься или дело возможно отложить? Это смутило брюнета, но виду не подал. Обычно шатен первым бежит искать дела, а в последнее время он вообще другой. Запуганный, постоянно переживает из-за мелочей, но старается делать вид, что всё в порядке. Обладатель чёрных как смоль волос сравнивает его с котёнком, на которого напала стая диких собак и тот не в силах защищаться. Только отчего? Этого охотнику за мистикой узнать не дано, как он, так его сосед по квартире по-партизански молчат. —Раз так, давай когда получится. Может когда освободишься ко мне заедешь? —шатен улыбается, как же ему хотелось больше видеть приятеля. Будто смерть будет так скоро… или может они с Линчем поссорятся? Нет, нет, нет! Этого не случится, для голубоглазого он единственный близкий друг. Другие — не более, чем знакомые, в которых очкарик убивает скуку. —Хорошо, —даже голос смягчился, то что нужно для успокоения, но сейчас нужно решить другую проблему, состояние. Лучше сразу к психиатру. Ноутбук во время разговора успел включиться и парню оставалось только ввести в браузерной строке поиска адрес и ближайшую запись к «спасению» в городе, где он проживает. Были контакты различных людей и обладателю огромного количества одинаковых свитеров удалось отыскать подходящего специалиста для него. «Здравствуйте, меня зовут Джон Тейлор, мне … лет. Меня мучают странные кошмары, есть ли ближайшее свободное окошко?» —отправил писатель свою немногословную «анкету» в мессенджере, в котором был номер психотерапевта. Ответили ему довольно быстро и на удивление сеанс уже был через час. На сборы у него уйдёт минут десять, а на то, чтобы доехать полчаса, и того: двадцать минут свободного времени, если начинать собираться сейчас. Решая не откладывать, писатель напялил свой привычный образ ввиде свитера, чёрных брюк и кед, которые он наденет немного позже, перед выходом. Может поесть? Готовить не хочется, сил никаких нет. Пожалуй откажется на сегодня. Либо же потратит деньги приятеля, который любезно закажет ему крылышки. Второй вариант звучит аппетитнее. Собирая рюкзак, в котором были «обычные» вещи: револьвер, патроны, верёвка, пластыри, охотничий нож – самое странное, что было. Вещи как паспорт, кошелёк, телефон и павербанки выглядели слишком скучно на фоне этого. Кроме того, в потаённом кармашке всегда было несколько тетрадок с черновиками его стихов и пара ручек, чтобы записать. Джон взял сумку и направился к выходу, возле которого по привычке проверял время. Сборы заняли немного меньше времени, чем ему представилось, минусом не являлось, но торчать в коридоре пришлось бы подольше, а можно ехать не спеша, тогда проблем никаких. На улице солнце противно осветило лицо шатену и тот зажмурился, проклиная эту звезду. После направился к машине с опущенным взглядом. Сев за руль противные мысли снова возникли в голове: «Что если сейчас в меня въедут?» или «А если я врежусь в кого-то?». Страх снова овладел телом. Холодный пот прокатился по вискам, а мокрые руки сжимали ключ и руль автомобиля. Вдох. Задержка. Выдох. Вдох. Повтор. —Я вообще доеду живым? — бормочет писатель, в последний раз долго выдыхая, наконец направляясь к какому-никакому, да спасению. Хочется понять, что с ним… *** Дорога была довольно спокойной, голубоглазый осторожно вёл свой транспорт, даже не покрывая горой нецензурных выражений в адрес тех, кто проезжал. Честно, напарник блогера сам не знал каким образом он ещё жив, если не помнит как вставил ключ и как вышел из машины. «Очнулся» только перед самым входом в здание, где в регистратуре объяснил, что записался онлайн. На удивление, тётки попались понимающие и не старые, что могло создать некоторые проблемы. Шатену назвали номер кабинета и этаж, даже вызвались проводить, но тот отказался. Странное ощущение, он чувствует себя… нужным? Как бы писатель не ценил жизнь, чувство собственной бесполезности было присуще ему, ведь в частности делал многое хуже. Интересно, что Линч скажет, если вдруг очкарику выпишут какие-то таблетки и он их увидит. Снотворное какое-то и успокоительные не помешали бы такому нервозному человеку, которым он стал, после утраты друзей, предсмертного состояния приятеля, убийство собственными руками, которые были сделаны из-за особых волн, которые необычно влияли на мозг человека. Возле кабинета на втором этаже показалась дверь с номером двести пять. И возле стоял кареглазый врач, чуть ниже Джона, с милой улыбкой глядя на пациента. —Вы Джон Тейлор, правильно понимаю? —улыбался мужчина лет тридцати, глядя на взволнованого юношу, — пройдёмте, — позвал за собой каштановолосый и носителю свитера ничего собственно и не оставалось делать, кроме как следовать за ним. Кабинет выглядел достаточно уютно : нежно-голубые стены, словно небо, так ещё и белые облачка не пугали своим цветом, а лишь больше украшали помещение, отдавая какое-никакое умиротворение; зелёный пол выглядел как трава и это заставило юношу немного усмехнуться. Как ни странно, это правда успокаивало, было будто легче дышать. —Итак, Джон, можно на ты? Можешь рассказать о себе, увлечения может, ещё чего. Позже перейдём к основной цели твоего визита, — мелодично произносит Юрий, как было написано на бейджике, в ожидании, пока писатель даст свой ответ. —Я писатель, но меня некоторые знают как приятеля Егора Линча, слышали о таком? — на удивление шатен получил кивок вниз-вверх, по сути означающий согласие, возможно тот слышал о нём, — очень часто по моей глупости он, да и не только, попадал в беды, один раз Линч чуть не умер, — вздыхает писатель, взглатывая слюну, ощущая как его руки неосознанно покрываются дрожжью, а дыхание замедляется. Врач реагирует ловко, протягивая тому бутылку воды, после чего очкарик выпалил совсем тихое: «Спасибо». После глотка вновь начинает монолог, — на Перевале Дятлова я из-за каких-то там волн убил собаку, чуть не убил людей, одним из которых был Линч Мужчина изучал и оценивал ситуацию. Видимо, с ним всё таки не всё в порядке, раз на такую ситуацию нет никаких слов, либо кареглазый ждёт, когда голубоглазый перейдёт к главному, в прочем, шатен уже начинал переводить ко сну. —Недавно, примерно с недели три назад, Линч пропал, искал пропавших людей на трассе М4 Дон, в итоге его схватили какие-то твари, но дядя Егора помог, а он якобы мёртв, —уже понимая, что это звучит как бред, —ну, инсценировал свою смерть, Болтон является путешественником во времени, я конечно же спросил, что там у будущем, знаете же как интересно узнать, что же там… в будущем!— постепенно потухая сказал писатель, —А он мне сказал, что меня там нет. Мужчина не поверил сказанному, но вспоминая, что его клиент это приятель блогера-охотника за паронормальным, то всё может быть. Осталась сама история со снами . —У меня по моему в моих черновиках стих залежался, — «Белый цвет. Мне страшно, жутко. Линч, это же всё шутка?» строки с фамилией журналиста сильно запали в голову Джону и выпустить их он не мог. Не выходило просто забыть, — писал просто высказаться. —Ты помнишь эту работу или есть с собой черновик? —с милой улыбкой выпалил "герой" для писателя. Ответ был положительным и спустя недолгое шуршание и копание в рюкзаке парень не колыхаясь протягивает помятую и запачканную чем-то тетрадь. Карие глаза осторожно ползли по строкам, молча вычитывая каждую строку: «Белая комната»— осторожно выведенный заголовок, заметна лёгкая дрожжь его почерка, который несмотря на небрежность был легкочитаем. «Я проснулся и смотрю, В комнату слепую, Другим цветом всё равно, Всё не разрисую. Сколько этой белезны? Сколько того мрака? Будто снежной пелены, Дом окутан страхом. Ничего нет более, Менее подавно, Как же были те давно, Дни с той малой солию. Я хочу свободы, Я хочу наружу, Надо в кофе кружек, Мне бы налить воду. Белый цвет. Мне страшно, жутко, Линч, это же всё шутка? Пошутил так глупо ты? Не похоже. Вру, смотри. Огляди же ты вокруг, Что в мозгу хранится, Тайны страшной пелены, Улетают птицей» Упоминание приятеля в работе подчёркивает чувство, насколько же Егор важная часть жизни для голубоглазого. Не может писатель просто так называть какого-то незнакомого человека в стихах или книгах. —Тебе важен твой друг? — шатен усмехается, непривяно слышать «друг», роднее всё таки «приятель», как Егору вошло в привычку называть очкарика, а после он перенял эту привычку. —У меня чувства к нему, — совсем тихо, будто боясь осуждения выпалил шатен. Когда они проявились пациент не помнил, просто внезапно осознал, что недостатки друга, какими их раньше видел Джон, стали более приятными, хотелось больше находиться с Линчем, но одновременно с тем оградить себя от себя. Почему оградить? Он ведь понимает, что весьма переменился с их знакомства, отчего и хотелось возвести большую стену ввиде редкого общения, потому что с людьми рядом с ним что-то происходит, если вспоминать Дастина, Сара и других друзей пострадавших по вине писателя. Как проходил сеанс вкратце: вопросы и переживания писателя, которые он так спокойно описывал, хотя в душе бушевал ураган эмоций, правильно ли он говорит, не врёт ли, потому что он настолько потерялся в своей лжи, что не может отличить правду и обман. —Пожалуйста пропишите мне что нибудь, —бормочет голубоглазый, с уже заблестевшими от слёз глазами, впервые открываться кому-то таит собой именно такие последствия. К величайшему сожалению ничего, помимо поверхностых успокоительных со снотворным эффектом, прописать не мог. Юрий посоветовал всё таки прийти на следующие сеансы, потому что проблемы, с которыми человек самостоятельно справиться не может, психиатр разглядеть смог. Взяв листок очкарик изучил почерк, который на удивление ко многим врачам, был весьма аккуратен и разглядеть название препарата можно было. Поблагодарив и выходя из кабинета шатен направился на первый этаж к аптеке, в которой приобрёл таблетки, тут же пряча их в карман. Куда он там собирался? К Линчу? А почему возле его машины находится знакомая чёрная с синим отливом макушка и перечитывает или выискивает что-то в телефоне. —Линч? Что ты, мать его, тут делаешь? — обескураженно восклицает писатель, когда зелёноглазый внимательно и строго, словно злой родитель, глядит на приятеля, что по иронии судьбы был ниже и младше журналиста, готового отчитывать его. —Какого мне звонит распереживавшаяся Лили и говорит, что твоя тушка пошла в психиатрический центр по неизвестной мне причине?! —возмущается парень, отчего шатен невольно сжимается, он впервые кому-то раскрыл душу и тут же надо молчать близким, чтобы те ничего не знали. —Да там знакомый попросил занести кое что, —врёт, почёсывает затылок и улыбается. Он знает, что брюнету тошно знать, что его нагло обманывают и тот ничего сделать не может. —Она так и подумала, но когда тебя минут пятнадцать не было как раз мне позвонила, — ещё больше злится охотник за мистикой, сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, в один момент тут же смягчая взгляд и убавляя негативные эмоции, —просто расскажи о чём ты переживаешь, — кладёт ладонь на плечо приятеля, пытаясь хоть что-то разглядеть под линзами очков Джона. —Да не о чем мне переживать, просто заговорился с ним, —закатывает глаза, сложа руки на груди, взгляд наполнен раздражением и в следующий раз он просто начнёт рвать и метать, а без крылатой фразочки: проявлять своё агрессивное поведение. Конечно же Линч не поверил ему, но просто прекратил пытаться. Сейчас что-либо доказать ему, потому что это бесполезно. Если Джон не захочет говорить, он не скажет. До тех пор, пока его не умолять на протяжении нескольких дней, а может даже месяцев. Просто сейчас лучше дать ему успокоиться и поговорить в менее напряжённой обстановке, когда тот будет готов, он правда расскажет: неполностью, обрывисто и всё равно пытаясь скрыть правду, но лучше что-то, чем ничего правильно ли? Егор считает что это верное решение. Потому и садится в машину приятеля, которую он любезно открыл и томно произнёс: «поехали, ты мне крылышек ещё должен», в этом весь Джон.