Барнс и не только

— Баки, как ты? — Роджерс смотрел чистыми и наивными глазами. Барнс вздохнул. Ну вот что с ним сделаешь? Вцепился в него как клещ после Потомака, пытаясь найти в киллере мирового масштаба и оружии Гидры сводного брата, которого потерял в прошлом веке, практически в прошлой жизни. И ведь не настаивает ни на чем! Просто “Баки, как ты?”. Просто “Баки, это может тебе помочь, но решать тебе”. Просто “Баки, если что-то не нравится — говори”. Сначала Солдат, который привычно вылез на первый план, попытался повозмущаться, повыеживаться, но, когда ему по первому требованию доставили гранатомет в спальню, понял, что Роджерс просто так не отцепится. А потом и воспоминания пришли. “До самого конца”. Так что у Барнса стандартно на все вопросы Роджерса оставался только честный ответ: — Ларри и Барри сдались, слились со мной. Яков решил, что я ему нравлюсь, и тоже присоединился. Внутри Барнса жило очень много народа — часть из них была создана Гидрой с помощью гипноза или наркотиков, часть образовалась случайно, когда Барнс приходил в себя после обнуления, пытаясь понять, кто он такой, но сейчас большинство личностей стали словно… воспоминанием. Всегда оставался Зимний Солдат, который был чем-то вроде заводской прошивки мэйд ин Гидра, но дальше защиты собственного тела, ухода за оружием или миссий, жить ему было скучно, а вот сражаться он любил. — А Оксана? — нахмурился Стив. — А Оксана, как настоящая русская женщина, решила, что трудности закаляют характер, и сейчас воюет с Зимним, — вздохнул Барнс. — Зачем тебе вообще создали личность Оксаны? — грустно посмотрел на него Стив. От Оксаны ему пару раз доставалось за попытку отказаться от добавки, потому что Стив был “худой как спичка, да помню я, помню, что он уже не худой, но чую другое!” Однажды ужин с добавками застал Старк. Больше мстить за родителей он не пытался, потому что понял — когда в голове живут столько личностей, с которыми еще попробуй договорись, сложно отвечать за свои поступки. Оксане он, кстати, понравился, она ему вареники с Наташей передавала. — Потому что я тренировал учениц Красной Комнаты, — вздохнул Баки. — И все мои личности — даже Зимний — были бабниками. Ну. Почти все. Леон, от которого одни обрывки после обнуления остались, был геем. У него был роман с Рамлоу. — Погоди, — уставился на Барнса Стив. — Как роман? — Глупый и наивный, — отрезал Барнс. — Леон влюбился, а Рамлоу… привязался сначала, потом, вроде, Солдат его спас. Я ставлю на стрессовую ситуацию. Потому что Рамлоу с той миссии сам себя сначала одергивал, потом всё же посматривать начал. Леон его у стены однажды зажал… ну… и… И замолчал. Стив возмущенно уставился на Барнса: — И? — И ничего, — кривовато усмехнулся Барнс. — Успели поцеловаться, пообжиматься, а потом — крио, а потом — приказ на устранение Фьюри, а потом… ты… и обнуление. Когда Рамлоу ответил не Леон, а Зимний, клянусь, я слышал, как разбилось его сердце. — Баки, — вздохнул Стив. — Я — Барнс, — сложил руки на груди Барнс. — И Леон присоединился ко мне. И все его воспоминания… все его чувства… весь он. Стив. — Рамлоу же на Гидру работал, — грустно посмотрел Стив. — Половина моих личностей на Гидру работали, — отмахнулся Барнс. — А Рамлоу даже мразью особой не был. Мудаком — да. Но не мразью. И да. Он даже Солдату нравился. — А тебе, Баки? — уточнил Стив, заглядывая в глаза и напоминая этим очень умную собаку. — Стив, — вздохнул Барнс. — Еще раз напоминаю… — Что ты — не Баки Барнс из сороковых, — перебил Стив. — Я в курсе. Я знаю, что сейчас ты — это смесь всех личностей, что жила в тебе. — Не всех, — педантично поправил Барнс. — Не всех, — согласился Стив. — С Зимним мы договорились о нейтралитете. Оксана меня пугает, но она тоже хорошая. Кто-то еще? — Сти-и-и-ив, — протянул Барнс, словно диагноз ставя. — Зимний, Оксана, я… Мы не хорошие. Мы — выжившие. Среди выживших хороших почти не бывает. — Значит, я знаком с исключением, — отмахнулся Стив. — Не увиливай. Тебе Рамлоу нравился? — Мне, — повторил Барнс и усмехнулся, показывая пальцем на свою голову. — Вот тут был Леон. А вот тут, — он тычет себя в грудь, — он оставил мне в наследство чувства к Рамлоу. И даже Оксана согласна, что “мужик хороший, в хозяйстве пригодится”. — В каком хозяйстве? — сморгнул Стив. — Она рассаду посадила, Стив, — посмотрел на него насмешливо Барнс. — И вместе с Наташей готовится разбивать грядки у нас на заднем дворе. Ты что? Не знал? Стив сглотнул, поняв масштаб катастрофы. Барнс расхохотался. — Это не смешно! — буркнул Стив. — И… ну… может, отправимся искать Рамлоу? Барнс только кивнул. . Брок Рамлоу всегда был рациональным циником. Влюблялся он дважды — в старшей школе в капитана команды по баскетболу и… и в Зимнего Солдата. Второй раз вышло совсем уж глупо. То есть, Брок прекрасно знал, что перед ним — оружие Гидры, не человек, винтовка с глазами. И тихим: — Командир, осторожней. Я… не хочу, чтобы вы пострадали. И обеспокоенный — честный и чистый — взгляд из-под длинных ресниц. При общем убийственном облике эта наивность просто поражала. Да. Поразила. Аж до самого сердца пробрало. Вот и ходил вокруг Зимнего, не зная, чего вот с этим странным нежным чувством делать. А всё решили за него. — Меня зовут Леон, — прижал Брока к стене Зимний, глубоко дыша. — Можно, я поцелую вас, командир? Поцеловал он, впрочем, до того, как Брок ответить успел. И как-то всё закрутилось. И Брок чувствовал себя пьяным от странных, новых, прекрасных чувств. Он… он был влюблен, поначалу, потом — любил, зная, что его любят в ответ. А потом Леон узнал Стива Роджерса. Да кто б Капитана Америка не узнал?! — Ты чего, командир, — посмотрел на него Роллинз, когда Брок метался по раздевалке. — Это ж Баки Барнс. Если он вспомнит Кэпа, может и на его сторону переметнуться. — Баки Барнс, — повторил Брок. — Ты не знал? — удивленно спросил Роллинз. Нет, Брок не знал. Не знал. Не хотел знать. Он был влюблен в Леона. Не в какого-то там закадычного дружка Капитана Америка. Наверное, он не хотел видеть? А любовь слепа. — Леон? — позвал Брок. Зимний смотрел на него тупо и непонимающе. — Назовись! — приказал Брок. — Зимний Солдат, — отчеканил Зимний. — Оружие Гидры. Известен как “Призрак”. И жестока. Любовь очень жестока. “Озарение” провалилось, СТРАЙК разбрелся по свету, прячась и пережидая. Командира ребятки дружно оглушили и утащили, поняв, что он попытается за Зимним в самое пекло сунуться. И вот сейчас Брок страдал. Хотелось напиться, но толку в этом? Хотелось найти Зимнего и попытаться добраться до Леона внутри него, но зачем, если тот был стерт при обнулении? Хотелось… хотелось просто увидеть Барнса не по новостям, где его оправдывают, а Кэп постоянно повторяет, что “Баки был жертвой”. Прикоснуться хотелось. Сказать что-то глупое, но честное. — Эй, командир, ты спишь? — спросил сидящий на диване рядом с Броком Зимний. Брок дернулся, просыпаясь, уставился на… свой сон? — Рамлоу, перестаньте себя щипать, вы уже не спите, — вздохнул Капитан Америка, стоящий у окна. — И нет, вы мне не нравитесь. Но вы нравитесь Барнсу, Зимнему и даже Оксане. Так что я сдаюсь. — Оксане? — слабо повторил Брок, переводя взгляд на Барнса. — Она считает, что тебя тоже надо откормить, — прислушался к чему-то внутри себя Барнс. — И побрить. Побрить тебя тоже надо. Щетина тебе идет, но Оксане не нравится. — А Леону нравилась, — чувствуя, как внутри всё напряглось, ответил Брок. Барнс глянул с сочувствием. И от этого стало… больно. — ...Леон мертв... — хрипло констатировал Брок. — Не совсем, — отозвался Барнс. — Он… часть меня. Привет, я — Барнс. Я… не прошлый Баки Барнс. Не Джеймс. Не Леон. Я — все они. И от каждого мне что-то досталось. Дружба с братом, — он бросил насмешливый взгляд на Кэпа. — Оптимизм и упорство. И… — Он сглотнул. — И любовь к тебе. Брок сморгнул, спросил хрипло: — Что? Барнс как-то неловко пожал плечами и сказал: — Привет. Я — Барнс. Я тебя люблю. Может… познакомимся? И глянул из-под ресниц — честно и чисто. Брок растерянно посмотрел на Кэпа, а тот хмыкнул и подтвердил: — Он серьезно. — Предлагаю полную реабилитацию за одно свидание, — продолжил Барнс. — С реабилитацией сам справлюсь, — ответил Брок. — У меня достаточно на Гидру, чтобы договориться. А… Кэп будет с нами на свидании? — Нет, конечно, — отмахнулся Барнс. — Но я за тобой слежу, — кивнул Кэп. — Обидишь моего брата — и тебя не найдут. Никто и никогда. Брок долго кивнул и осторожно, словно сомневаясь, сжал ладонь Барнса. Тот улыбнулся, и почему-то в этот миг поверилось, что всё может наладиться. Как-нибудь. . Шезлонг на веранде был узкий, а тащить второй было лень, так что Наташа просто устроилась на коленях Стива, положив голову ему на плечо и глядя на задний двор. — Ты же понимаешь, что Оксана на этом не остановится и у нас тут будут плодовые деревья? — уточнила она. — Хоть ферму заводи, — вздохнул Стив, запуская пальцы ей в волосы. — Я знаю хорошее место с дружелюбными соседями, — ответила Наташа, и в голосе ее была слышна улыбка. — Как раз для парней, уставших от войны. А мы будем приезжать к ним иногда. — Звучит как хороший план, — согласился Стив, глядя на нее сверху вниз. — Я умею придумывать хорошие планы, — подняла на него лицо Наташа. — Эй, вы двое, хватит целоваться, у нас грядки некопаны! — крикнула Оксана, которая на время посадочных работ взяла верховенство над телом Барнса. Смеющаяся Наташа спрятала лицо на плече у Стива, а тот с упреком посмотрел на Оксану, которая откровенно залипала на ставящего парник полуголого Рамлоу. Ну хоть в этом все личности Барнса сходились однозначно — всем им нравился Брок Рамлоу. И судя по тому, как улыбнулся Оксане Брок, это было обоюдно. Стив вздохнул и поднялся с Наташей — помогать. А о ферме можно будет подумать на досуге.