Последнее испытание

      Гарри, тяжело вздохнув, сел на землю, прислонившись спиной к стене лабиринта, приятно зашуршавшей листвой. Раненая нога неприятно отекла, отдаваясь в голове болевым огоньком. Седрик присел рядом, обхватив колени руками. — Долго сидеть будем? — задумчиво спросил он, запустив пятерню в русые волосы. — Пока ты кубок не возьмëшь. — Нет, он твой.       Подростки посмотрели друг на друга, сглотнули и отвели взгляды. — У меня должок перед тобой. За драконов. — наконец произнëс Диггори. — Мы квиты. Ты мне помог с яйцом. — покачал головой Гарри. — Это не имеет значения. — Нет, имеет. — раздражëнно поджал губы Поттер. — Всë, хватит играть в благородство, я не хочу стать пищей для нового паука. — Сильно нога болит? — Ну… Да.       Седрик аккуратно повернулся к сопернику и ощупал его колено. — Так больно? — Угу. — неопределëнно хмыкнул тот. — Пойдëм. Нам ещë нужно до лазарета тебя дотащить. — Это твой кубок. — Гарри снова замотал головой. — Давай быстрее. — Ни в коем случае! — внезапно пуффендуец приблизился, обхватив парня за запястье. — Мы дойдëм вместе, Гарри. Как начинали. Как было.       Поттер моргнул, смотря в чужие серые-серые глаза. Перед очками помутнело, а потому он не смог понять, когда губы впервые коснулись его щеки, слегка куснув.       Больно ли? Нет. Но и про приятно сказать нечего — это было необычно, просто необычно, волшебно. — Седрик… Тебя посадят. — с укором прошептал Поттер, пряча красные щëки. — Мне… Мне… Кхм. Прости. — Седрик отдалился, кашлянув. — Да, я… Понимаю. Бывает…       Они неуверенно помолчали. — Слушай, — пробормотал Гарри, отведя взгляд. — Что между тобой и Чжоу?       Диггори поднял брови, нахмурился, затем в его глазах промелькнуло понимание. Он рассмеялся, положив руку на плечо окончательно смутившемуся Поттеру. — Тебе нравится Чжоу? — смех звенел по травяным стенам. — Тебе… Кх… Нравится Чжоу? Ну ничего так…! — вдруг его лицо посерело, и он произнëс уже более спокойно и как-то… Печально: — Тебе нравится Чжоу. Понятно.       Парень чуть чуть отодвинулся и пробурчал: — Между нами ничего нет. Мы друзья, как ты и Гермиона. — А-а…       Снова молчание. Снова тишина. — Куда пойдëшь? Ну, когда Хогвартс закончишь? — Гарри неуверенно взглянул на соперника. — Не знаю… Может, в квиддич… Хотя, вряд ли мне удастся пробиться куда нибудь… — Это ещë почему? Ты отлично летаешь! — Понимаешь, — пуффендуец набрал в лëгкие побольше воздуха. — Я из пуффендуя. Это уже — диагноз… Вы, гриффиндорцы — отважные, когтевранцы — умные и рассчëтливые, слизеринцы — хитрые и амбициозные, а мы… За нами навсегда закрепилась бирка «мямли и соплежуи». Мы, как будто, не люди вовсе… Просто остальной сброд, который не смог пройти в другие три факультета… — Но это не правда! — с жаром воскликнул Гарри. — Ты… Ты не мямля, ты добрый, понимаешь? И… Кто знает, что было бы, если б вместо тебя со мной сражался кто то другой? — парень со вздохом покачал головой. — Слизеринцы… Про них и говорить нечего, гриффиндорцы — поверь мне, я видел, как горели их глаза, ради золота они бы запросто забыли, что мы вообще знакомы, а когтевранцы… Ты сам сказал — они ребята холодные, умные и рассчëтливые. Зачем им лишний противник? Если бы не ты, я бы тут уже не сидел. Ты очень классный парень, Седрик, и то, что ты из пуффендуя, далеко не значит, что ты слабак. — Спасибо. Спасибо, Гарри. — тихо прошептал Диггори, улыбнувшись. — Хотя… Тебе легко говорить… — Отнюдь. Думаешь, очень легко быть «тем самым»? На меня все косятся, и люди вокруг делятся на две категории: одни хотят меня убить, другие обращаются со мной, как со стеклянным… Это… Отвратительно. — Поттер грустно улыбнулся. — А вот ты — тебе повезло… Ты всем нравишься, даже слизеринцам. — Ой, не обращай ты на Малфоя внимания… — фыркнул соперник, сощурившись. — Стой… — на его лице возникла озорная улыбка. — «Всем»? То есть, тебе тоже? — А-а… Ты классный… — неопределëнно махнул рукой Гарри, смущëнно отвернувшись.       Седрик мягко приобнял товарища, заведя руки ему подмышки и притягивая его к себе, чтобы затем с силой вжать в мягкую листву стен, пресекая слабоватые попытки сопротивления. — Седрик… — кашлянул Поттер, задирая подбородок. — Посадят ведь… — Один поцелуй. — Уже второй.       Тонкие пальцы подняли с переносицы чуть запотевшие очки, а не менее тонкие и бледные губы уже примеривались у уголку чужих губ, нервно дëргавшемуся в пьяной полуулыбке. Поттер знал, что его уже ничто не спасëт… Но, что было странно — не испытывал ужаса. Ничего не испытывал, чувствуя всем телом тепло ближнего, чьи пальцы принялись ласкать горящие щëки. Был ли Седрик его кумиром? Нет… Но порой он был лучшим, самым лучшим, а значит — нет смысла сопротивляться. Зачем, ведь больше такой ситуации может не представиться… Выйдут они из Кубка, их подхватит толпа, разнесëт по всем концам, а потом… Через год пуффендуец выпустится — и поминай как звали. — Слушай, Гарри… — немного нервно прошептал Диггори, сглатывая. — Не знаю, как ты отреагируешь, но… Кхм… Мне приятно быть рядом с тобой. Ты… Приятный малый… Я бы хотел чаще оставаться с тобой… Кхм… Наедине. Вот. — Я подумаю. — моргнул противник, пожав плечами. — Я… Я подумаю… Но ты ведь знаешь, что нельзя? — в голосе появились нотки укора. — А я подожду. — прошептали бескровные губы, приникая к сопернику, чуть давя на его губы, не грубо, но настойчиво вынуждая приоткрыться. Чужие же руки сильнее сжали тонкие запястья, подушечками пальцев нащупывая синие-синие венки. Это… Это сладко, приторно-сладко до отвратительности. Язык — чужой, но не чуждый, — принялся гулять по рту, ласково изучая там всë, и ища язык противника. Обнаружив его, губы противника приткнулись чуть грубее и устремлëннее, уже впиваясь, уже цепляясь за витиеватую надежду, тут же забываясь. Руки заскользили по телу, сильнее вталкивая его в лиственную стену, вжимая со всей силы, будто не чувствуя слабых пальцев, легонько хлещущих по тыльным сторонам ладоней. Да, они рядом. Так близко, как Седрик и мечтать не мог, ведь даже во снах он никогда не целовал Гарри — слишком возвышенно это всë было, не находите? — Жди. — пробормотал Гарри, когда Седрик вновь отстранился, задумчиво разглядывая лицо брюнета. — Пора, Сед. Я, если ты не заметил, истекаю кровью. Иди. — Мы дойдëм вместе. — покачал головой соперник, приобнимая друга за пояс. — Вместе, как и надо. Обопрись на меня, остался последний рывок.       Двое парней, опираясь друг на друга и чуть пошатываясь, подошли к кубку, медленно коснувшись его холодных ручек, успев лишь с надеждой улыбнуться друг другу.