Прописи для главы города

Се Лянь потянулся и быстро размялся, чтобы унять ноющую боль в спине. Кто-то схватил его  за талию, прижал к себе и положил голову на макушку.  — Саньлан, а ты откуда взялся? Я как раз доделал прописи, иди заниматься.  Принц не мог видеть его лица, но ясно представил кислую мину.  — …у тебя болит спина, гэгэ?  — Да. Долго я с ними мучился…  — От этой каллиграфии одни беды, — небожитель ощутил, как он качает головой.  — Главное не сдаваться, Саньлан. Рано или поздно у тебя начнёт получаться. Не могут столь усердные труды пропасть зазря. Давай, не бойся, я тебе помогу…  — Тушь уже высохла, гэгэ?  — Хм? Должно быть…  Не успел Се Лянь моргнуть, как оказался на столе в горизонтальном положении, прямо на бумагах, давшимся ему с таким трудом. Чьи-то руки бережно стягивали с него одеяния.  — Саньлан? Что это ты задумал? А как же каллиграфия?  — Я должен выручить гэгэ, — Се Ляню не нужно было оборачиваться, чтобы узреть его улыбку.  — Ну нет, так не пойдёт. Как нам привести твой почерк в порядок, когда ты всё время отлыниваешь?  Меж тем его спина оголилась. Хуа Чэн нежно погладил её и вдруг начал мять, медленно, с толком, с расстановкой.  — М…Саньлан…что ты делаешь?  Каждый раз, когда он задевал особо больные места, принц не мог сдержать стона удовольствия.  — Хочу, чтобы тебе полегчало, гэгэ.  — Мф…  Ласковые руки сжимали его кожу сильно, так, чтобы Се Лянь безмерно наслаждался, и в то же время не пострадал.  Приятная нега захватила всё тело, на каждое прикосновение ледяных пальцев оно отзывалось лёгкой дрожью и мурашками.  Спустя несколько десятков волн Хуа Чэн накинул на него одежду, развернул к себе лицом и притянул поближе.  — Лучше, гэгэ?  От расслабления или от этого любящего взгляда, а может, от всего сразу, Се Лянь почувствовал, что бесконечно счастлив.  — Намного… — прошептал он и объял губы демона своими.