Гонщик

      Верона слыл своей жестокостью, разнообразием изощрённых пыток и своеобразием любовных притязаний. Также наркобарон был большим ценителем не только женской красоты, но его восхищало и то, насколько привлекательными могут быть и мужчины. Но завладеть его внимание было крайне тяжело. Преимущественно его цепкий взгляд останавливался на красивых дамах, которые часто вились в его клубе, поэтому отыскать агента среди женского пола было намного легче, что и было сделано. Моника сразу украла внимание наркобарона своей внешней холодностью, острым умом, обаянием и красотой. Мягкие изгибы ее тела были превосходны. Вероне нравилось то, насколько шикарно и ухоженно она всегда выглядела, совершенно точно зная, насколько великолепна.       Естественно Картер захотел заполучить ее в свои цепкие лапы, что и сделал, давая всем окружающим понять, что она принадлежит ему. Со временем все ближе подходит день, который он окрестил уходом в длительный отпуск, поэтому подбор людей становился все более необходимым, чтобы исполнить его план. Моника, вечно следующая за ним повсюду, уже вхожая во многие круга, решила самостоятельно заняться подбором людей. Итак погрязший в делах и вечных встречах Картер был не против, однако его взгляд никогда не упускал ее из виду надолго, рядом с хрупкой точенной фигуркой Моники всегда были сильные и опасные охранники. Так было спокойнее, усмиряло мнительность, без которой его бизнес не смог бы процветать, ведь повсюду враги.       Когда настал день проверки, Верона ощутил на удивление даже некое подобие чувства предвкушения. Моника на радостях вернулась с последними парнями, как всегда прекрасная и без изъянов. После краткого инструктажа они принялись за испытание, которое легко могло стать для них последним. Сначала никак не привлекающий его внимание среди кучи гонщиков Брайан предстал перед ним среди толпы как один из более ярких людей. Тогда взгляд Вероны лишь поверхностно скользнул по нему.       Расставленные камеры и те, доступ к которым он получил, смогли в полной мере устроить ему интересное шоу. Он хотел бы лицезреть лично тех двоих, что гоняют впереди. Вот теперь его интерес даже смог приподняться, а настроение его существенно улучшилось. Вернувшись в скором времени, гонщики перед ними были радостными и переговаривающимся друг с другом. Чтож, напарники из них действительно неплохие. И тогда уже Картер смог в полной мере оценить гонщика на желтой машине. Вихристые золотистые кудри на голове, смуглый оттенок кожи, излюбленной солнцем, сверкающая улыбка, так идущая ему, и светящиеся лучистым яркие серые глаза. По венам этого парня текла будто лава, истовый адреналин, живительный сок, дающий ему не просто сил, а составляющий жизнь, словно это состояние его привычные, врождённое, и в этом он прекрасен настолько, что смог зацепить взор такого человека как Вероны. Раньше он встречал смазливых мальчиков, что могли порадовать его лишь своей красотой, а теперь перед ним настоящий гонщик.        Наркобарон смог улыбнуться краем губ, на миг позабыв о столь прекрасной женщине как Моника подле него, и в глазах заискрил азарт. И именно это то, что ему было необходимо в заскучавшей жизни богатого человека, пресыщенного всем тем, что мог так легко заполучить. Пока Картер улыбался, Брайан, видимо почувствовав взор на себе, поднял голову и встретился взглядами с наркобароном. По нахальному виду и прищуру глаз можно было понять, что О'Коннор принял такое поведение со стороны нынешнего работодателя как проверку, не иначе, однако все было далеко не так.       Вопрос лишь состоял в том, в какое время он сможет насытить свои желания, если сам Верона так занят скорым выездом из страны, а темнокожий друг Брайана вечно ходит подле него. События в клубе ещё сильнее раззадоривали интерес, превращающийся в пожар.       В один из погожих дней, закончив со своими делами, Верона скучающе сидел в своем огромном особняке, раздумывая в очередной раз о собственном плане. Монике можно было с его дозволенности уехать. И именно в этот день он послал своих подручных за этим мальчишкой. С нетерпением теперь дожидаясь его появления, он затянулся сигарой, прикрыв глаза, чтобы расслабиться в полной мере, и улыбнулся своим мыслям, далёким от благородных. Заморачиваться над тем, чтобы выглядеть лучше в его глазах не было нужды, ведь Картер знал, что всегда безупречен и от него буквально веет запахом денег.       - Босс, привел курьера, - послышался грубый голос подручного, стоящего за дверью.       Прикусив сигару, Верона приказал:       - Заводите, - голос спокойный, уверенный, впрочем как и всегда.       Дверь отворилась и в кабинет прошел Брайан, а следом и лысый мужчина, который и притащил недоумевающего паренька.       О'Коннор вошёл внешне вальяжно, пытаясь показать спокойствие, но плечи того и спина были напряжены, пусть он не показывал этого, однако наркобарон, если хотел, мог разглядеть любую деталь, касающуюся его интереса. На пареньке была обычная серая футболка, там красиво выделяющая его спортивную подкачанную грудь и смуглый оттенок кожи, шорты и кроссовки. Очень просто, повседневно, однако даже облаченный в это он не растерял своей живой красоты. Пускай немного переживал, видимо боясь, что его прикончат здесь и сейчас, но ему должны были передать послание, иначе придется наказать подчинённого, не исполнившего в полной мере его приказа.       - Вы просили показать вам мои умения ещё раз? - изогнув бровь, уточнил гонщик, явно желавший поскорее показать ещё раз свое мастерство и свалить, и голос дребезжал недовольством.       - Да, - кивнул Верона, притушив сигару. - Пошли.       Сам Верона был в черной шелковой рубашке, расстёгнутой вверху, открывая вид на грудь и серебряную цепь на шее, льняные белые брюки. На руке - золотые часы. Он явно любил выпендриваться и показывать свое богатство, подумал в очередной раз О'Коннор, закатывая глаза. Тому действительно очень интересна была причина, по которой его позвали сюда одного, без напарника, и слова, что нужно вновь продемонстрировать мастерство, даже обидели. Он-то получше даже гоняет Рона, может на немного, но все же. За свои умения и возможности ручался. Верона привел его в гараж, где стояли самые навороченный автомобили, среди которых он сразу отыскал любимицу. Картер заприметил и даже залюбовался тем, насколько быстро тревоги и волнения сошли с лица О'Коннора, вмиг просветлевшего от такой выборки машин. Восхищённо смотря на них, он успевал лишь приоткрыть рот, понимая, насколько дорого это все, попутно раздумывая над тем, что мог бы найти под капотом и что бы хотел добавить.       - Выбирай любую, - усмехаясь, предложил Верона, прикусывая губу, облокотившись о колонну и смотря на парня, любуясь им и предвкушая. Тот кивнул и, не долго думая, двинулся к гоночной машине ядерно-зеленого цвета, сто́ящей, если память наркобарона не изменяет, как раз больше всех.       А после он с наслаждением наблюдал за тем, как тот гоняет по специальному полигону с балкона, попивая конъяк. Это все показывало характер сидящего в этой машине, и Вероне все больше и больше он нравился. Резкие повороты, быстрая езда, способы обгона препятствий. Спустя полчаса он позвонил по связи и сказал, что этого достаточно. Голос на той стороне был достаточно громкий, но спокойный и, видимо, Брайан только успел войти в кураж, даже расстроился, что дорогую игрушку вырвали из рук, но в то же время гонщик был благоразумен и перечить кому-то вроде Картера не собирался.       - Садись, - елейно приказал Верона, когда юнец вернулся. Теперь они снова были в гостиной. О'Коннор присел на роскошный диван, все ещё чувствуя плескавшийся по венам адреналин, и покосился на алкоголь, что стоял на столе.       - Хочешь выпить? - радушно поинтересовался тот, на что Брайан качнул головой отрицательно. Наверное, это причуды гонщиков, дабы в трезвом уме вытворять все эти трюки.       - Ты хорош, - признался Верона, сев рядом с ним и собственнически раскинул руки на спинке диване.       О'Коннор сразу ощутил дискомфорт и захотел отодвинуться, однако наркобарон успел схватить его за плечи. На удивление пальцы мужчины были холодными и очень сильными, даже цепкими, едва касаясь кожи шеи. Темные глаза, что впились взглядом в него, пугали, ведь в них было что-то опасное, жгучее, но отчего-то вместе со страхом пришло странное и будоражущее чувство, заворачивающееся тугим комом в животе. Брайан нервно облизал губы и нахмурился, готовясь спросить, что происходит, однако голос мужчины прозвучал в тишине первее:       - Ты очень красивый, гонщик, - голос, властный и вкрадчивый, вызвал волну мурашек. Никогда раньше тот не был так близок с мужчинами, не чувствовал нарастающее напряжение и странное волнение, сковавшее тело, и в этот раз он должен быть отпрянуть, проклинать, ведь тот не был геем, но не мог, просто даже пошевелиться не смел, хотя тогда, в клубе, он смотрел тому в лицо без страха и утайки, даже не стараясь. Скорее это было обычное оцепенение. Он пытался понять, что происходит сейчас с ним. Точно. Но почему приятный и резковатый запах с древесными нотками так заполонил собой все, кружа голову?       - Спасибо? - хрипло отозвался О'Коннор, облизнув сухие губы.       - Что ты чувствуешь? - голос уводил Брайана куда-то далеко, словно заманивал, и взгляд зацепился за губы, что двигались, оказываясь все ближе. - Тебя это...- рука коснулась щеки, переместилась вниз, с острой линии подбородка к шее, невесомо касаясь, вызывая очередную волну мурашек, доходя до ключиц, закрытых под футболкой. - ...волнует?       На последнем слове Брайан, словно очнувшись, поднимает взгляд, пугаясь всего этого, тут же пытаясь отодвинуться дальше, разрывая сомнительный контакт, но рука барона тут как тут. Он не дал отойти дальше, чем хотел бы сам, и держал его за плечи, заглядывая прямо в раскраневшееся лицо.       - Что за хрень? - хриплым голосом срывается с языка у О'Коннора. - Я не гей.       - Вот как, - смеётся Картер и, прищурив глаза, опускает на миг взгляд на бугорок на шортах, затем красноречиво взглянув вновь на гонщика.       - Просто...адреналин, - бурчит тот, хмурясь ещё сильнее.       - Расслабься, ты разве не любишь острые ощущения? - шепчет искуситель, второй рукой аккуратно водя пальцами, большим касаясь нижней губы, оттягивая, рассматривая ровный ряд зубов и десна. - Пробовать новое. Ты ведь хочешь этого. Этого хочу я. Просто повеселимся. Это как гонка, - Верона переводит руку на колено, собственнически сжав, слегка поднимаясь вверх, к тому месту, о котором гонщик постыдно думать не желает, мизинцем трогает кожу под шортами.       О'Коннор действительно любил эти ощущения, от которых кровь стынет в жилах, затем бурля в новом быстротечном русле. Но это было другое. Совсем другое. Верно?       О'Коннор прикрывает глаза. Он чувствует как губы мужчины коснулись его, впившись сразу в поцелуе, от которого голову сносит, яростно и властно владея им. Брайан лишь стонет сквозь поцелуй, когда рука Картера поднимается выше, сжимая бедро, ощущает, что возбуждение все сильнее даёт о себе знать, пульсируя ниже пояса, отчего слегка рычит и подаётся вперёд, притягивая мужчину ближе, дабы ощутить этот жар, почувствовать горячее тело рядом. Верона слегка улыбается сквозь поцелуй, понимая, что даже в этом этот вечно побеждающий гонщик не собирается сдаваться. Не хочет быть послушной игрушкой.       Картер снимает свою рубашку, откидывает в сторону, расстёгивает ремень и подминает Брайана под себя, нависая сверху. Он приподнимает края футболки и позволяет себе коснуться наконец, заветного кусочка кожи, сладостно наблюдая за выражением лица этого паренька.       Дальше для гонщика все было в тумане. Если этот мужчина и правда был искусителем, то очень хорошим в этом. Прикосновения, жар сплетающихся тел, чувство вседозволенности, приятная преминающая тебя сверху тяжесть мужчины, запах которого дурманил и вводил в транс. Его властность отражалась в каждом движении, но Брайан будто отбивался, не слушался, как требовали, и шарил по оголенной коже мужчины, придвигая ближе, устраивая между ног. Они касались животами и всего этого было слишком мало. Футболка О'Коннора была уже откинута, давая всецело ощутить жар.        Брайан хотел этого сейчас. Ему никогда не приходило в голову, что такое может понравиться, однако сейчас стонет и выгибается, чувствуя возбуждение, чувствительный к прикосновениям. В голове был дурман. Было страшно и стыдно, но желание заволокло его всего. Брайан в какой-то момент сделал резкий выпад, оседлав бедра мужчины, ощущая чужое достоинство через одежду. Прищурив глаза, он ощущал как широкие ладони Картера держат его за оголенную талию, поглаживая, с интересом наблюдая за поведением гонщика.       Лицо Брайана было настолько красивым, искаженным грехами и похотью, что Верона оставалось лишь любоваться этим зазнавшимся мальчишкой. Наглость, которую он мог простить ему. Тело того также ощущалось под ладонями, было очень приятным. Однако более всего наркобарон ценил эту искренность, напыщенность, самоуверенность юности, не подкрепленную ничем, кроме уверенности в своей всесильности. В этом О"Конноре горит яркий огонь, жизнь, взбалмошная и энергичная, способная растормошить такого последовательного и повернутого на контроле Верону.              Идиллию прервал стук в дверь, после которого последовал противный голос одного из его подчинённых:       - Господин, тут Вам звонят, говорят срочно, - послышалось за дверью.       Брайана же вмиг словно окатили холодной водой. Он отпрянул, испуганно смотря на дверь, словно чувствуя, как она открывается в то же мгновение и вошедшие видят его в таком неприглядном виде. Сглотнув, он оглядывается, судорожно ища выход.       - Успокойся, - шепчет Верона, вдруг оказавшись рядом. Брайан, обернувшись на звук, почти столкнулся лицом к лицу с наркобароном. Кажется, по его выражению лицуа если судить, тому было смешно наблюдать за этой ситуацией.       - Смешно тебе? - шипит О'Коннер, чувствуя как начинает злиться.       - Не бойся, пока не разрешу, сюда никто не посмеет войти, если хочет ещё жить, - посмеиваясь, объясняет наркобарон, любовно оглаживая пальцами лицо Брайана и большим проведя ненароком по его губам. Затем резко хватает того за локоть, неспешно ведёт к двери, на которую Брайан ещё смотрел, уже собираясь спросить, что по ту сторону, а теперь его самостоятельно сталкивают в хорошо освещённое помещение. - Посиди немного, гонщик.       Верона посмотрел Брайану прямо в глаза, в которых явственно читалось замешательство, и, мельком проведя по щеке тыльной стороной руки, чуть улыбнулся, всучил что-то в руки и ушел, закрыв за собой дверь.       Ничего не понимающий, ещё в шоке О'Коннер пытался прийти в себя, не заметив даже сразу, что в руках того оказалась его собственная футболка.