Российская Империя. Санкт-Петербург. 1899 год.
— Не смей уходить от разговора! — Раздался хрипловатый грубый голос. Костлявая старая рука потянулась к поседевшим волосам, а изо рта вырвался тяжелый вздох. В кабинете понесло молчание. Мужчина вновь поднял глаза на своего собеседника напротив, но прежней ярости в глазах уже не было. Почтенный господин обхватил рукоять деревянной трости и, опираясь на нее, сделал несколько шагов в сторону молодой особы напротив. — Руслана… — Я Рани, дедушка, Рани! Это имя дала мне моя мама! — Возразила молодая особа, но от одного лишь упоминания индийского имени губы пожилого человека свело в тонкую линию. — Нет, я не понимаю! Здесь твой дом, твоя семья, друзья! И ты все это готова бросить и пересечь половину земного шара лишь из-за дурного письма? — Я не могу иначе, дедушка! Она тоже моя семья… У меня есть ты, папа, брат, а у нее… У нее никого не осталось! — Голос дрогнул, горячие слезы полились из прекрасных голубых глаз. Бывалый вояка, маршал Гордеев был известен в империи как «Медведь». Многие его боялись из-за огромного роста почти под два метра и неимоверной силы, благодаря которой он одерживал победу над противником. Ему ничего не стоило поднять лошадь или, скажем, выступить одному против дикого медведя, его кстати из-за этой истории и прозвали «Медведем», даже армия французов у порога его не так пугала, как слезы единственной внучки. Жену маршал Дмитрий Юрьевич потерял очень давно, невестка тоже долго не протянула и слегла с лихорадкой, а потому из женщин в семье осталась лишь маленькая Руслана, а как воспитывать девочек отважному воину не было известно. Если сына и внука он мог приструнить на платце с помощью шпаги или кулаков, то к внучке требовался особый подход. Пожилой мужчина вновь поднял глаза на маленькое тельце на против — худенькая и ослабленная, Руслана была известной красавицей, самой желанной невестой для местных дворян, но сейчас от былой красоты не осталось и следа. Опухшие красные глаза, изгрызанные ногти и взъерошенные волосы, которые Руслана на отрез отказалась расчесывать, придавали ей более болезненный вид. — Боже, за что ты так со мной, моя девочка? — Мужчина с тяжелым грохотом упал в кресло и вновь о чем-то задумался. Спустя с минуту он привстал с кресла, потянулся к нижнему ящику и выудил от туда письмо. — Вот. — Он протянул конверт внучке, после чего отвернулся. — Это то, что поможет тебе. — Значит ты разре… — Но голос дедушки вновь перебил неразумное дитя. — Нет! Я против, но, зная твой характер, ты все равно сбежишь, а так я смогу хоть как-то обезопасить твое путешествие. — Дмитрий Юрьевич подошел к внучке и поцеловал ее в макушку, медленно вдыхая аромат своей внучки. — Мне противна сама мысль, что придется тебя отпустить в столь опасное место, но иначе же никак — верно? — Мужчина обхватил теплыми руками румяные щеки внучки, большим пальцем стираю мокрую дорожку из слез с личика девушки. — К чему эти слезы? Ты же этого так желаешь. — Но это так больно… — Мужчина по доброму улыбнулся, приподнял своими пальцами подбородок внучки, заставляя ее посмотреть ему в глаза. — Мы не прощаемся. — Последнее объятие и Руслана исчезает из кабинета старого маршала, оставляя пожилого человека проливать горькие слезы. — Не успела уйти, а я уже скучаю. В глазах Русланы появился огонек жизни, впервые за последние месяцы. Зайдя в комнату, она тут же заперла дверь на ключ и присела на стульчик возле комодика, внутри которого лежали заветные письма с ее родины, отправленные кузиной. Их было не очень много, но каждое было наполненно любовью и немыслимым желанием наконец встретиться и обнять друг друга. Но сейчас эти письма аккуратно лежали в своем тайнике, ведь все внимание девушки привлек сверток, переданный дедушкой. Она вскрыла конверт и стала внимательно вчитываться в письмо, которое должно было помочь ей в ее не простом деле. В сообщении от некого мистера Джеймса, Руслана узнала о скором отбытии одного молодого господина. Что больше всего удивило девушку, так это конечное место назначения неизвестной персоны — Калькутта. Так же в письме было время и место отбытия экипажа молодого англичанина. В начале сама мысль о поездке в одной упряжке с британцем вывела Руслану из колеи, но раз дед отдал ей это письмо, значит доверять этому любителю чая и реверансов можно. Не теряя ни секунды, госпожа начала на скорую руку собирать вещи. — А? — Растерялась Руслана. На глаза ей попался ящик с письмами от кузины. Одно из них особенно кольнуло девушку и вновь вызвало массу неприятных воспоминаний. Новость о смерти кузена сильно ударила по совсем молодой девочке, но тогда она была слишком мала, чтобы как-то помочь своей кузине, единственной родной крови по линии мамы. Она даже убедила себя, что сестре и без нее вполне неплохо живется и теперь в ее появлении просто нет необходимости, но письмо, пришедшее несколько месяцев назад все изменило. В нем, на дорогой бумаге и красивым почерком, ее кузина изливала свою душу, делясь своей болью и тем, в каком отчаянном она положении. Руслана, она же Рани, не могла не ответить сестре на ее зов о помощи, а потому немедленно начала собирать багаж для поездки в Индию. Но об одном Руслана не подумала.— Я сказал нет! И точка! — Рявкнул мужчина, заводя под локоть свою неугомонную дочь в ее комнату. Слуги разбежались по сторонам, боясь поймать на себе гневный взгляд хозяина усадьбы, старший наследник лишь молча следовал за отцом и сестрой, с печалью наблюдая все картину происходящего. Старому господину так же доложили о попытке побега внучки, на что тот лишь отмахнулся и приказал не выпускать ее из комнаты. — Ты не можешь! Я должна поехать! — Всхлипывая, почти надорвав горло, хрипела девушка с силой барабаня в дверь. — Прошу, отец! Брат! Кто-нибудь! Сонька, выпусти ты меня! Я приказываю! — Но служанка Сонька стояла ровно, не смея ослушаться приказа главы дома. — Ненавижу, всем сердцем ненавижу! — Теперь печаль отошла на задний план, а на ее место пришла ярость вместе с отчаянием. — Ненавижу! Аааа! Спустя какое-то время крики смолкли и Руслана уснула без сил. Старший брат Роман тинхонько зашел к сестре в покои и заботливо уложил в кровать передав слугам, чтобы те приготовили молодую госпожу ко сну. — Дура, ты, Русланка, дура. — Тихо прошептал Роман, после чего удалился из девчачей комнаты, бросил последний взгляд на сестру и служанок, которые готовили пижаму и компресс для глаз.
На протяжении нескольких месяцев происходило восстание Русланы, которая упорно шла против родных. И, наконец, дедушка оттаял и дал ей шанс встретиться с сестрой. Но не все было так просто, ведь осталась еще целая масса преград в лице отца и других домочадцев особняка. Из них единственными, кому могла доверять Руслана, была лишь ее няня и брат, но Роман никогда не пойдет против отца, да и сам не отпустит любимую сестру, а значит помочь сбежать из особняка на встречу с британцем должна няня, за которой Русланка уже послала. — Не пущу! — Первая реакция была ожидаемой. — Напридумывали себе всякой глупости! Где это видано, чтобы благородная дома, тем более такая молодая и не замужняя, совершала разного рода путешествия без эскорта! И место то какое выбрали — Индия! Там людей пачками убивают, а погребальные костры не затухают! Смерти своей ищешь, молодая госпожа? — Что ты такое говоришь, няня?! — Вспыхнула Руслана. — Там моя семья, моя сестра! — Кузина! — Громко перебила Любовь Георгиевна, желая вразумить свою любимую госпожу. — Вы ее всего раз в жизни видели, а так рветесь все бросить и побежать к ней! Тьфу! Не пущу сказала! — Няня пусть и была сурова, но любила Руслану как родную дочь и всячески ее баловала, из-за чего девушка выросла с очень не простым характером. Упертая, взбалмошная, совершенно не похожая на современных леди барышня. И теперь Любовь Георгиевна пожинает плоды своей работы. — Прекрати! Она моя кровь и плоть, и она последнее напоминание о маме. — Тут разгоряченная няня не смогла поспорить и лишь тихо присела на край кровати, нервно ища в подолах своего платья носовой платок. Руслана подошла к женщине, присела у нее в ногах и положила голову на колени женщине. — Я люблю тебя, и мне очень больно от мысли, что придется разбить тебе сердце, но я не могу иначе. Я должна… — Хорошо. — Тихо, но кротко вырвалось из уст няни. — Если хочешь этого, я помогу, но прошу — будь острожна! Молю тебя, вернись в целости и сохранности! — Угу! — Только вымолвила молодая госпожа. — Обещаю, даю слово! Няня привстала с кровати, смахнула с щек горькие слезы и принялась собирать свою госпожу в дорогу. Женщины вместе складывали вещи, параллельно что-то бурно обсуждая. Обе так утомились что уснули в покоях Русланы. — Я не прощаюсь, — шепнула молодая госпожа, бросая последний взгляд на особняк, и с первым лучем солнца покинула дорогой сердце дом.***
В Калькутте был уже полдень, а потому в особняке Рай все бегали как сумасшедшие. Бедный посыльный метался из одного угла в другой, пока занятые женщины носились по особняку. — Прошу… Прошу прощения, я… — Попытался подать голос молодой посыльный, но страх перед суровыми женщинами был гораздо больше. — Что там у тебя? Я тебя слушаю. — Перед сотрудником почты появился высокий мускулистый мужчина с очаровательной улыбкой. Его темные волосы были завязаны в хвост, одет он был в прекрасное золотистое шервани с красными узорами, а на поясе висела сабля. — Господин Рай… — Парнишка робко протянул конверт в низком поклоне. — Вот, для госпожи Шармы. — Мне? — Мужчины синхронно перевели взгляд на прекрасную госпожу, что стояла на лестнице в волшебном изумрудном сари. Любопытный взгляд девушки упал на сверток с знакомой печатью. — Российская Империя? Рани! — Деви! — Но Дивия даже не обернулась на голос Камала. Она лишь выхватила письмо из рук слуги и немедленно отправилась в свои покои, оставляя двух мужчин в недоумении. — Ступай. — Скомандовал Камал, выискивая пару монет из кармана и кладя их в ладонь молодого слуги. Его лицо озарила широкая улыбка, ведь точно такая же улыбка наконец-то появилась и на лице Деви. Молодая госпожа Шарма летела со всех ног в свои покои, чтобы наконец прочесть заветное письмо сестры. Сев на стульчик, девушка вскрыла конверт и принялась читать. Спустя несколько минут она выскочила из комнаты и направилась к Камалу, врываясь в кабинет без стука. — Какого черта, Деви? — Опешил Господин Рай, но испуганное лицо подруги заставило его еще больше смутиться. — Что произошло? — Она едет. Деви передала письмо сестры в руки мужчины и тот вкрадчиво прочел каждое слово, все сильнее хмуря брови. « Дорогая сестра! Пишу тебе с радостной вестью — совсем скоро я прибуду к твоему порогу. Моя дорога обещает быть долгой и тяжелой, но эти невзгоды я стойко перетерплю и прибуду к назначенному времени. Твоя сестра, Рани» — Чтоб вас, женщины Шарма! Что одна, что другая! Я сейчас же отправлю за ней людей! — Камал был очень зол, даже слишком. Рани поступила безрассудно покинув дом одной, и Камал действительно злился и боялся за девушку, которую он последний раз видел совсем малышкой, но в глубине души он был счастлив, ведь впервые за столько времени на лице молодой госпожи Шарма появилось хоть что-то по мимо тоски и печали.