Hey, hey, hey, lover U don't have to be a star Hey, hey, hey, lover I love u just the way you are (Эй-эй-эй, любимый, Тебе не нужно быть звездой. Эй-эй-эй, любимый, Я люблю тебя таким, какой ты есть.)
Вечерело. Школьные будни окончились, и вроде можно было идти домой, но многие школьники остались в своих клубах обсудить мероприятия, потренироваться или же просто посидеть пообщаться. Пустые классы. Тишина. Что может быть лучше? Правильно: только бэйблейд клуб, в который как раз направлялся Рантаро. Открывая очередную упаковку нового чупика и забрасывая его себе в рот, он услышал звуки, а точнее, голоса из соседнего класса. Вопросительно вскидывая густые брови, Рантаро подошёл к белоснежным дверям, берясь за ручку, как вдруг из класса на него выскочил Вакия, весь в соплях и слезах. — Вакия? — осторожно спрашивает Рантаро, и тот поднимает на него лицо. Вакия глядит на него пару секунд и что есть мочи в ногах убегает, желая скрыться от позора, который его облил с ног до головы. — Что произошло? — А Вакия опять показушничал, — сказал один парень, выходя из класса и глядя в ту сторону, куда убежал Вакия, — вот мы и решили поставить его на место. — Вы его побили? — Да нет, сказали пару ласковых, — парень взглянул на Рантаро и, фыркая, ушёл. Второй пошёл следом. — Ну и дела… — Рантаро ещё раз взглянул в сторону, куда убежал Вакия, и пошёл на крышу. На крыше уже все были, кроме Вакии. — Рантаро! — крикнул ему Вальт и замахал рукой. — Рантаро! Привет! — Привет. — А где Вакия? Он обычно не пропускает тренировки… Рантаро замешкался. Он знать не знал, как объяснить Вальту то, что видел считанные минуты назад, но он явно понимал, что Вакия вряд ли обрадуется, если друзья по команде узнают правду, и, возможно, даже набьёт ему морду, но и неправду говорить тоже не хотелось. Покусав сухие губы и ещё немного поразмышляв, он сказал: — Я его встретил на лестнице. Он сказал, что, кажись, приболел, и ушёл домой. — Нам, может, пойти к нему? — заволновался Вальт. — Позаботимся о нём. — Он сказал, чтобы мы не приходили, скоро же национальный турнир, он не хочет, чтоб мы заболели и пропустили всё. — Понятно, — с грустью в голосе произнëс Вальт, но через считанные секунды приободрился, насупил брови и посерьëзнел: — ладно, нельзя терять ни секунды! Займёмся тренировкой! Все, естественно, согласились и занялись тренировкой, а Рантаро решил на время отвлечься от мыслей, которые заполнил Вакия, и потренироваться.***
Весь следующий день Рантаро пронаблюдал за Вакией, который то и дело скрывался от людских взоров и насмешек, но он всё не осмеливался подойти к нему. «Что такое? Почему я вообще за него беспокоюсь?» — сам себе задавал вопрос Рантаро. А и правда… Почему он за него беспокоится и волочится сзади, как собака? Вакия ведь сам виноват, что от него все отвернулись! А теперь бегать и сопереживать? Ну уж нет! (кого мы обманываем?) В одну из перемен, к Рантаро подбежал Вальт с хмурыми бровями и серьёзно спросил. — Рантаро, что с Вакией? Он же вроде как заболел, так почему находится в школе? И почему его вся школа избегает? И ты его почему преследуешь? — Ну… Ох, слишком много вопросов… — Рантаро нервно выдохнул и почесал затылок. Настроив мысли в нужное русло, он сказал. — Долго объяснять, знаешь ли… — Так объясни! — В общем, если вкратце… Я толком и не понял, что произошло, но я слышал чьи-то голоса из класса, а через считанные секунды на меня свалился Вакия, весь в слезах. Он посмотрел на меня и убежал. Люди, что находились в классе, сказали, что он довыпендривался, вот его и избегают теперь… — А зачем ты сказал неправду? — Я не хотел, чтобы вы сильно беспокоились, поэтому и сказал, что он приболел. — Поэтому ты преследуешь его? Ты за него переживаешь? — Да, — щëки парня покрылись ярким румянцем, — ну… точнее… Не то чтобы я за него переживал вообще-то! Он сам виноват! — Рантаро надул губы и скрестил руки на груди. — О-о-о, Маэстро, ты за него переживаешь! — Да я же сказал, что не переживаю! — уже зло воскликнул Рантаро, покрываясь краской сильнее. — Раз беспокоишься, зайди к нему после школы, думаю, ему будет приятно. — Ага, щас, буду я к нему заходить! Вальт посмеялся и убежал. — И только попробуй это кому-то рассказать, Вальт! Расскажешь — и я обещаю, я тебя убью! — прокричал ему вслед Рантаро и прижался к стене, шумно выдыхая. — Зайди к нему, зайди к нему… Тьфу… Ну Вальт, хех… Ладно… Вальт был прав, в какой-то степени Рантаро всё же переживал за Вакию, хоть и пытался отнекиваться даже от своего подсознания. Но не выходило, к сожалению.***
Вечером, после школы, Рантаро шёл к дому Вакии, всё ещё не веря, что он это делает, шаг за шагом… и он был всё ближе к его дому, а сердце в груди колотилось с такой силой, что казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди и убежит на край света. Дойдя, он поднял немного трясущуюся руку и постучал в дверь. Прошло пять минут, и наконец послышался скрежет. Дверь открылась. На пороге показался Ходзи Конда — лучший друг Вакии. — Привет, Рантаро, — сказал Ходзи, — потренироваться хочешь? — Слушай, э… Ходзи, хе-хе, я это, к Вакии зашёл, — нос немного дëрнулся, а щëки налились яркой краской (да, Рантаро всё ещё не верил, что делает это), — слышал у него там проблемы, решил… так, наведаться, спросить там, как он… — Оу, — Ходзи тихо хохотнул от помидорного Рантаро и сказал: — Конечно, проходи, не стесняйся. Вакия, если что, там. — Ходзи указал на одну из комнат. Коротко кивнув, Маэстро прошёл внутрь дома и двинулся к комнате, Ходзи проскочил мимо него и заглянул в комнату. — Вакия, к тебе тут, пришли. — Кто? — шмыгнув, ответил Вакия. — Рантаро Кияма, — он отошёл от двери, показывая гостя. Ходзи кивнул на комнату, давая Рантаро понять, что тот может проходить, а как только он прошёл — закрыл дверь. Обстановка накалилась. Рантаро стал переминаться с ноги на ногу, думая, что сказать, но Вакия его опередил и грубо отрезал: — Зачем пришёл? Посмеяться надо мной? Сказать, что сам виноват? Валяй, я и так это знаю. — То, что ты сам виноват, это да, — наконец-то начал он и скрестил руки на груди, стараясь успокоить сбившееся дыхание. — Но почему вместо уверенной в себе златовласки я вижу зарëванного нытика? — А? — «Б», Вакия! Куда делась вся твоя самоуверенность, властность? В конце концов, куда подевалось твоё собственное достоинство? Почему вместо того, чтобы разобраться в ситуации и продолжать быть уверенным, ты сейчас хнычешь в подушку? — Потому что я опозорен! Меня опозорили и теперь я изгой школы, меня ненавидят! Каждый смотрит с презрением, понимаешь ты это или нет?! — О, ну да, меньше выделываться надо, Вакия! — Ты мне сейчас это пришёл сказать?! — Я вообще пришёл не за этим, я пришёл тебя поддержать! — в сердце что-то заискрилось, щëки вновь налились яркой краской, и Рантаро отвёл взгляд, скрещивая руки на груди. — П-поддержать? То есть, ты от меня… не отворачиваешься? Ты меня не будешь ненавидеть? — Кто тебе это сказал? Конечно, я тебя буду ненавидеть, ты уже все мои мозги съел! Рантаро медленно подошёл к его кровати и сел на неё, закидывая ногу на ногу. Взгляд его упал на сияющее лицо Вакии. — Не смотри на меня так… — буркнул Рантаро, отворачивая голову, но тот продолжал радостно таращиться на Маэстро, а через считанные секунды захватил его тело в крепкие объятия. — Эй! О личном пространстве знаешь или нет?! — Рантаро-о-о! — довольно захныкал Вакия, ещё крепче сдавливая парня в объятиях. — Задушишь сейчас! — он аккуратно похлопал его по спине и приобнял. — О-о-ох… Вакия, я щас умру, ну так, к слову тебе скажу! Взглянув на Вакию, который поднял на него свои зарëванные уже от счастья глаза, он тяжело вздохнул и запустил пальцы в пышные волосы. — И ещё кое-что, Златовласка, — он поджал губы и на нервном вздохе сказал, — тебе не обязательно быть таким… Ну… показушным, я тебя всё равно буду любить, и… уважать таким, какой ты есть… Даже таким придурком заносчивым. — Что ты сказал? — Не заставляй повторять! О-о-ох… Я никогда ещё ничего такого смущающего не говорил! Вакия улыбнулся, а после громко рассмеялся, тычась носом в его шею. — О, Рантаро! А ты довольно мило выглядишь, — издевательски произнëс он. — Не называй меня милым! Муросаки вновь засмеялся, а через считанные секунды залез на Рантаро и одарил его губы нежным поцелуем. Тот тихо рыкнул и притянул его ближе, не давая отстраниться. Вакия и не был против.