* * *
So when I'm all choked up, but I can't find the words, Every time we say goodbye, baby, it hurts. When the sun goes down and the band won't play, I'll always remember us this way: Lovers in the night, poets trying to write, We don't know how to rhyme, but, damn, we try. But all I really know: you're where I wanna go, The part of me, that's you, – will never die.
When you look at me
And the whole world fades, I'll always remember us this way.
🎧 Lady Gaga – Always Remember Us This Way
* * *
Девушка приподняла плечи и уткнулась в шарфик носом, пряча его кончик от ледяного ветра, в который раз пробегаясь глазами по строкам на вывеске и хлопая ресницами, за которые цеплялись падающие снежинки. Холод, пронизывающий до костей, не давал стоять на месте ровно, она переминалась с ноги на ногу, отчего ежесекундно было слышно, как хрустит уже притоптанный снег. «Сделайте это Рождество необычным!» – это, судя по всему, то, что ей сейчас и нужно. «Свидание вслепую!» – это абсолютно точно её настораживало. «Увидеть своего собеседника Вы сможете в Рождество!» – это придавало какого-то волшебства, атмосферы и детской заинтересованности; это и стало тем, что заставило её толкнуть дверь не особо примечательного здания внутрь и мгновенно услышать звон колокольчиков. — Вы сделали правильный выбор! — Буквально сразу же взгляд нашёл источник звука – милую женщину средних лет, сидящую за столом в холле. Так же быстро взгляд соскользнул от хостес к картине, висящей на стене прямо по центру, – из тёмного металла рамка, в границах которой был навсегда запечатлён тёплый момент из жизни двух счастливых людей, разложивших пикник в необычайно зелёной местности на берегу моря… — Ознакомьтесь, пожалуйста, с нашими правилами. — Девушка и не заметила, как эта самая особа успела выскользнуть из-за стола, подойти вплотную и коснуться её плеча; она повела гостью в направлении к дивану, стоящему у противоположной стены, попутно протягивая какую-то брошюрку. — Я не сомневаюсь, что Вам понравится. Вы имеете полное право не появляться здесь после первого свидания с незнакомцем, если Вас что-то не устроит. Но если Вы придёте во второй раз, то автоматически вноситесь в число наших посетителей и будете участвовать в розыгрыше главного Рождественского подарка от компании в ту самую ночь, когда сможете увидеть… — женщина широко улыбнулась, — … своего незнакомца, — последние слова прозвучали на порядок спокойнее, в сравнении со всем, что тараторила хостес до этого, и, признаться, даже загадочно, будто речь идёт о каком-то невозможном в реальном мире волшебстве, а не случайно встреченном человеке, который может оказаться за одним столом с прибывшей гостьей. Возможно, это должно было вызвать восторг и желание немедленно оказаться в списке участников, но, увы, в этом конкретном случае всё сработало совершенно наоборот. Девушка, недавно вошедшая в непонятное здание, никогда ранее не привлекавшее её внимание, не ожидала такого напора и радушной встречи. Ей стало немного не по себе; ситуацию нагнетало слабое освещение и, как казалось, гробовая тишина в помещении. Она прошлась глазами по брошюрке, которую ей только что всучили, и слегка прищурилась, вчитываясь в мелкий шрифт примечания под звёздочкой на последней странице. — Переживать совершенно не о чём, — уверила хостес, возвращаясь к своему столу. Она выудила из-под пары папок лист бумаги с планировкой зала и вернулась с ним к девушке. — Зелёным цветом обведены столики, за которыми пока ещё, — тон её голоса стал на секунду ниже, — сидит всего один человек, Вы можете выбрать любой из них, и я Вас к нему проведу. — Гостья и сама не заметила, как отвлеклась от правил в брошюрке и обвела концом указательного пальца один из нарисованных столиков, расположенный чуть правее от центра зала, – что-то внутри ей подсказывало, что именно этот ей подойдёт. Все посадочные места будто бы находились в отдельных комнатах; такое создавалось впечатление из-за нарисованных полосок между ними на планировке. Работница заведения тут же радостно проговорила: — Замечательно! Пойдёмте. — И всучила на ходу девушке карточку с номером для определения при следующих посещениях.* * *
Тишина имеет свойство звенеть, если её закрыть в стеклянную банку и лишить свежего воздуха; если её оставить наедине с бумагой – она обязательно порежет руки; если её объявить сиротой, она обязательно сопьётся; если с ней перестать разговаривать, она обязательно умрёт. Тишина сегодня особенно угнетающая – сквозь глушь темнота беспросветная, невидимые стены давят с четырёх сторон, а пахнет вокруг чёрным кофе и яблочным пирогом. Диалог должен был начаться как только хостес их оставила наедине, но собеседник, казалось, вовсе не торопился развеять мрак безмолвия светом беседы. Девушка прикрыла глаза и глубоко вдохнула; она протянула руку и на ощупь попробовала определить, где и что находится на столе, как тут же ложку с вилкой столкнула друг с другом и нарушила неловкость молчания: — Может, мы о чём-нибудь поговорим? — вырвалось у неё в ту же секунду, что и зазвенели столовые приборы. — О чём? — В груди что-то щёлкнуло; его голос звучал спокойно, но не холодно, быть может даже заинтересованно. У неё в воображении сразу вырисовался образ: серого цвета толстовка и белая футболка под ней. Девушка облизнула пересохшую нижнюю губу и сглотнула, располагая вторую руку на том же столе: — Я могу угадать, каким видом спорта ты занимаешься. — Ты, видимо, заранее обсудила будущего собеседника с хостес? — со смешком спросил Парень. — Нет, — в голове пронеслось, что с хостес гостья не разговаривала вообще, — но как только услышала твой голос, почему-то подумала, что ты точно спортсмен, — быть может, это предположение взялось исключительно с желания своего незнакомца таким видеть: хотелось верить, что в эту авантюру ввязались не только одинокие компьютерные гении. — Ну, хорошо, давай попробуем, — было слышно, что Парень переместился ближе к Девушке, возможно, облокотился локтями о стол. — Я даже дам тебе подсказку: это не футбол. — На этом моменте уверенность в своей интуиции резко поубавилась, сменяясь вдруг накатившим энтузиазмом, ведь футбол и был её основной ставкой; эту схватку абсолютно точно необходимо было завершить победой. — Бокс? — Тайский бокс. Разговор вдруг пошёл слишком легко – первое знакомство казалось вовсе и не первым, в словах её собеседника было всё: интересные факты, юмор, флирт и даже подробности из личной жизни. И если в первые минуты нахождения в этой угрюмой и, если быть честной, устрашающей комнате ей казалось, что зря сюда ноги завели, то прямо сейчас о возможных последствиях авантюры и вовсе думать не хотелось – быть может, ноги завели её в комнату с одним из лучших приключений в жизни. В какой-то момент она вовсе позабыла, что вокруг темнота и ей не видно, кто напротив, – и стены комнаты совершенно перестали давить, а невидимую стену недоверия и неловкости между незнакомцами внезапно будто кто-то снёс (совсем как декорации на съемках боевика). Она думает: казалось бы, странное дело, не предвещающее ни плохого, ни хорошего, не предвещающее абсолютно ничего, а в результате – приятная беседа, напоминающая встречу двух давно знакомых людей, и неприятный осадок от осознания того, что пора, в общем-то, расходиться. Вторая встреча под вопросом не стояла ни минуты – и с первой вовсе уходить не хотелось, они оба были внесены в список участников сомнительной затеи. Каждый день они покидали заведение одни из последних, по правилам всегда – по одному, и с перерывом в полчаса; никому и в голову не приходило подкараулить друг друга за углом и развеять волшебство странного знакомства – было так интересно узнавать друг друга по голосу. Интерес лишь разгорался с каждым разом, и, если быть честной, становилось всё сложнее стряхнуть с себя пылинки очарования, насевшие за несколько часов бесконечно занимательных бесед. Из раза в раз собеседник уходил со встречи первым, оставляя Девушку с остывшими после выпитого кофе чашками кремового цвета – совершенно таким же было настроение их разговоров – цветов, располагающих к домашнему уюту и теплу. И, в общем-то, если бы вся эта затея была реализована в старом баре на углу седьмой улицы, в котором затёртые деревянные столики и стулья порисованы ручками разного цвета, и пили бы они не горячий кофе, а холодный чай с лимоном со стеклянной бутылки, на крышку которой надет серый пластмассовый стаканчик, а поверх него ещё один точно такой же, холоднее бы знакомство не стало вовсе, потому что уют и тепло исходили из сердца, бьющегося в Парне напротив. Просидев обещанные организаторам полчаса в темноте после растворения в ней собеседника, Девушка нащупала руками дверную ручку и поспешила уйти, поправляя на ходу хвост на голове; спустя несколько секунд она уже прощалась с хостес и слышала за собой звон колокольчиков, а после только хруст снега под ногами и шум от нескончаемых машин. Сегодня на улице холоднее, чем обычно, ей захотелось телепортироваться домой в ту же секунду, поскорее оказаться под одеялом и в шерстяных носках у обогревателя, но идти было ещё далеко, так что ноги сами завели к дверям небольшой кофейни, над которой светилась вывеска, а ей оставалось только взять горячий напиток – и обратно в путь. Девушка переступила порог и остановилась у барной стойки в переполненном людьми кафе, в котором играла приятная негромкая музыка. Официанты суетились и приветливо улыбались абсолютно всем, посетители отвечали тем же, отвлекаясь от разговоров друг с другом. Она заказала какао с собой и огляделась по сторонам, переводя взгляд с шумного зала снова на картины за спиной бариста и ещё дальше – к витрине с аппетитными пирожными и полкам с небольшими плюшевыми игрушками в виде супергероев из вселенной Marvel и DC. Вроде бы холод, пронзающий до костей, вытеснил из головы любые мысли, как вдруг ей вспомнился отрывок из их недавнего диалога, в котором Он делился именами своих любимых персонажей, – Тор и Железный человек, которые, к слову, в виде игрушек больше напоминали каких-то чудовищ, нежели супергероев. Из размышлений о кино-вселенной Девушку выдернул официант, протянув той стаканчик с какао без сахара, накрытый пластиковой крышечкой. Расплатившись, она вновь перевела взгляд на полку с игрушками и попросила добавить в чек Джокера и Бетмена, задумав подарить их при встрече Ему.* * *
Цветы на могилах пахнут озоном, а к лавочкам в центральных парках уже давно примерзают бархатные полы утеплённых пальто; кто-то теряет наручные часы в покрытой снегом траве, другой оставляет случайно найденные кожаные чёрные перчатки на ветке невысокого дерева, а кто-то тяжело дышит во время пробежки вместе с упитанным неугомонным бульдогом с шерстью цвета крем-брюле. Она обычно наблюдает за этим из окна небольшого домика, больше напоминающего гараж или прицеп какого-нибудь фургончика, годного только для путешествий по земному шару вместе с друзьями, и заносит пометки в блокнот в кожаной обложке тёмно-оливкового цвета; а сегодня утренний кофе не пьётся у запотевшего окна – сегодня флетвайт без сахара распивается на двоих в тёмной комнате на третьей от центральной улице. Они делились сокровенными и не очень тайнами, советовались друг с другом о важных и не очень вещах, и новые вопросы возникали сами по себе – каждый разговор имел особенное настроение, и каждый раз улыбка до ушей. Для самых незатейливых перед началом организаторы выдавали карточки с темами для разговоров, но этим двум и официант мешал, из раза в раз интересовавшийся, что они будут пить, а пожелания за этим столиком каждый раз были одинаковыми – кто первый приходил, тот и заказывал кофе на двоих. — Ты уже здесь, — с улыбкой произнёс он через секунду после того, как вошёл в комнату, и в этот раз направился вначале не к своему стулу. Парень обошёл со спины Девушку, чуть наклонившись вперёд и приобняв её за плечи. — Комната уже пахнет тобой и кофе. В прошлый раз он сказал, что с её приходом воздух будто становился кокосовым; ну а с его приходом всегда ставало теплее и спокойнее. Она впервые ощутила тепло его дыхания на шее и касание большой ладони к плечу; на секунду показалось: если бы не этот вязаный свитер, его пальцы прикоснулись бы к самой её душе. Недлительное объятие позволило Девушке ощутить, насколько его плечи шире, температура его тела выше, и как сильно она может утонуть в этом человеке – глубже неё будет только Титаник. — Доброе утро, — это всегда звучало радостно и нежно, и было слышно в её голосе улыбку. Она с бесконечным интересом слушала о вовсе непонятных мечтательной голове сложных увлечениях парня, а он в ответ мирился с её бесконечными «А если…» и даже развивал порой смешные идеи, а в голосе из темноты слышался неподдельный интерес. Во время первой встречи было обнаружено, что звёздами давно предрасположена их идеальная совместимость (возможно, именно поэтому они оба выбрали один и тот же столик?), а во время шестой это подтвердилось фактами – время идёт, а интерес только растёт, не омрачаясь холодом и безразличием, как это бывало с ней обычно. Чтобы завязать диалог, он начал рассказывать о криптовалюте, и Девушка почувствовала, как доселе неинтересная ей тема заиграла новыми красками. В разговорах с этим человеком её увлекало абсолютно всё – всё казалось важным и ко всему у неё находились дополнения или вопросы. Все точные науки для неё были как тёмный лес, который она старательно обходила стороной, но когда он рассказывал ей что-то, она чувствовала, что не боится зайти туда и даже понимает детали; а он только улыбался на её вопросы – она не видела это, но чувствовала – и отвечал, объяснял, мешая реальную жизнь с графиком роста акций, и становилось легко. С ним легко было абсолютно во всём. В его присутствии хотелось лишь расслабиться и получать удовольствие от каждого мига: кофе вдруг становился в несколько раз вкусней, пирожные – слаще, мир – интереснее, а часы, увы, короче, но пролетали они в полном умиротворении, и сердце волноваться заставляли лишь его неожиданные прикосновения. В его присутствии она понимала, что в голове уже сложилось имя для их огромной собаки, вольер которой будет расположен на огромном заднем дворе их огромного дома, прямо рядом с огромной баскетбольной площадкой. Они назвали бы пса Родманом, как звали баскетболиста, о котором рассказывал ей Он. У них было бы несколько машин, большой кинотеатр, тренажерный зал прямо дома, пару младших пиражков, они часто устраивали бы званые ужины с друзьями, а родителей бы ездили навещать не только по праздникам. Странная штука, думает она. В его присутствии всё кажется сказкой, такой, какие в детстве девочки пересматривают десятки сотен раз, проматывая кассеты про принцесс в видео-проигрывателе на начало снова и снова. А наедине с самой собой ей вдруг кажется, будто она копается в любимом, изрядно потрёпанном рюкзаке с неприятно лязгающей молнией, перебирая пожелтевшие мятые рукописи её мечтаний, которые кипой разношёрстных бумажек выкладываются на стол, превращая уютное местечко с ароматом свежесваренного кофе и хрустящего круассана в абсурдный балаган.* * *
— Вы что, поссорились? — поспешно спрашивает хостес, заметив Девушку в коридоре, ведущему к холлу. Она растерянно обернулась, подумав, что за ней кто-то идёт, кому, в общем-то, вопрос и был бы адресован. — Ваш собеседник выглядел очень расстроенным, когда уходил сегодня, — объяснила женщина, поправляя бейджик на чёрном пиджаке. — Может быть, у него что-то случилось, — ответила гостья, на секунду взглянув на хостес. «А может быть, он уже принял решение до финальной встречи», подумала она. Не было бы ни единой причины сомневаться в том, что это знакомство прекрасно и, может, даже идеально, если бы не необъятное будущее, таящееся в тени неизведанности, и не бесчисленное количество жизненных обстоятельств, которые вынуждают делать выбор не в пользу собственных желаний, а в пользу своих (или общественных) нужд – казалось бы: «причём здесь это?», а ведь очень даже причём. Это всегда причём. Рождество всё ближе, а значит, всё ближе и день, когда им предстоит вместе решить, выйдут ли они впервые за порог волшебного замка (теперь это место хотелось называть именно так) вместе или на прощанье выпьют вместе кофе, а после вновь по правилам – по одному и с перерывом в полчаса, только в этот раз безвозвратно. Каждый вечер она доставала газету из почтового ящика и обводила вакансии на странице с «требуется», даже не глядя и не читая, но сейчас, заключая печатные буквы в красный круг маркером, она думает «Что бы об этом сказал Он?», и это вызывает трепет одновременно с волнением (тем, что заставляет слегка бледнеть от неожиданности). Девушку пугает, насколько сильно, быстро и легко она погрузилась в этот омут, не создавая самой себе (по обычаю) препятствий, и на секунду в голове всплывает пугавший вначале таинственный голос хостес, но это не важно. А важно то, к чему это всё её привело: к тёплым утренним объятиям, в ожидании которых трудно уснуть каждую ночь, и вот теперь на юном лице появляется улыбка – быть может, волшебство действительно существует, и живёт оно в том непримечательном здании? Девушка делает глоток почти остывшего чая, закидывая ногу на ногу, и переводит взгляд с газеты на пустую стену, теперь уже воображая (казалось бы, всего спустя секунду), как её собеседник прямо сейчас с какой-то не-первой-встречной в ярко-красном платье, впоследствии оказавшимся безвкусным и дешёвым, очнулся в собственной кровати, когда она коснулась горячими губами его впалой щеки и носом уткнулась в скулу… Нет; он очнулся в собственной кровати, когда его затошнило от запаха её приторных духов, и попросил её накинуть лямки платья обратно на плечи, поспешно вызывая такси, – так куда лучше.* * *
— Я по тебе уже соскучился, — Парень находит в темноте её пальцы и поддевает своими, чтобы подтянуть ладонь собеседницы к себе поближе и скользнуть вверх по тыльной её стороне прямо к тонкому запястью. На деле её кожа казалась такой ухоженной и мягкой, как у этих искусственно выращенных в парниках дамочек с обложек журналов о косметике и здоровом образе жизни; он вдруг притянул эту руку к себе ещё ближе, подложил под щёку и поцеловал. Она тоже соскучилась, она скучала практически всегда – чаще, чем это было нужно, и чаще, чем считалось бы нормальным. Ей показалось, будто сердце опустилось к пяткам, когда почувствовала его пальцы на своих – Парень гладил её руку; простое прикосновение – а кажется, будто застуженные кости вдруг заныли страшной болью – вместе с тёплым касанием в голове всплывало то, что это последняя их встреча в темноте, и завтра, в общем-то, всё станет ясно: и в комнате, и в их дальнейшей жизни. Странная штука, думает Девушка. Уходит она, да ещё и чтобы вернуться утром, а кажется, словно это он бежит от неё прочь. Девушка делает глубокий вдох, ещё один и потом ещё несколько. Она решает не считать дальше, думает: это несправедливо вообще-то, что спрашивать о принятом решении заранее запрещено. Трусливое сомнение, которым заканчиваются (да и начинаются тоже) абсолютно все подобные встречи, закручивается эфемерной тяжестью вокруг горла – их обоих все это время просто несло по течению и совершенно внезапно выбросило на берег. Настоящий парадокс, думает она. Вроде бы всё хорошо – эта авантюра вовсе не входила в планы Девушки – импровизация, вообще-то, не её подруга, но в этот раз всё получилось именно так. Да и на работе проектов слишком много – времени на регулярные свидания точно нет. И, вроде бы, они друг другу вовсе ничего не должны – это ведь были просто беседы, свидания вслепую; они ведь даже имён друг друга не знают и не обменивались инстаграмом или номерами телефонов, ведь названивая по ним, можно изрядно друг другу нервы потрепать. Они ни разу не говорили о том, придут ли в Рождество сюда, можно ли готовить на этот день друг другу подарки и какие у каждого из них планы на вечер после. Но вместе с тем непонятное тянущее чувство внутри из раза в раз разбивало сердце на маленькие куски и заставляло собираться в кучу снова – они завтра разойдутся, и волшебству всему конец, а в холодных объятиях зимы станет ещё холоднее. Она какое-то время молча смотрела в окно холла на влажную брусчатку перед входом в заведение, погруженная в невеселые мысли о будущем. По дороге домой она представляла, как годами позже, проходя мимо этого же здания, будет думать, отчего его все ещё не смело к чертям собачьим в пересохший выгребной канал под каменным мостом? Будет смотреть на этот выцветший желтый кирпич с ржавым налётом воспоминаний о кофе, круассанах и леденцах с привкусом сладкой вишни и задаваться вопросом: на какой тёмной магии оно держится по сей день? Об этом знакомстве у неё, быть может, не останется ничего реального, а лишь воспоминания – совсем как фотографии в памяти телефона, которые обычно делаются в уборной в зеркалах с золотистой каймой, и глупые нечеткие видеозаписи на фронтальную камеру – о том, как в тот декабрь он был рядом абсолютно каждый день.* * *
— Любое решение верно, если принято вместе, — с улыбкой произнесла хостес; она, наверное, всем это сегодня говорит. — Точно, — гостья также ответила улыбкой, кладя на её стол карточку с пропускным номером, которые выдавали в самом начале. Девушка прошла по коридору вглубь до третьей двери справа и на несколько секунд остановилась, чтоб достать маленькую коробку белого цвета с золотистым бантом – подарок она Ему всё же принесла; и, глубоко вдохнув, потянула ручку на себя. Впервые в дверном проёме за этим последовал свет вместо темноты – она и войти не успела, как встретилась взглядом с Ним, встающим из-за столика. Сложно было оценить ситуацию по достоинству и с точностью сказать, что пугает (и пугает ли вообще) каждого из них: необдуманный поступок в начале декабря, в результате которого пара карих глаз теперь всматривается в пару серо-зелёных, что уставились точно так же напротив; или то, что занавес неведения, все-таки, придётся приоткрыть. Девушка проходит внутрь, закрывая за собой дверь, на которой скотчем наклеены криво вырезанные из мятного цвета бумаги «459» и «460».