Ну доброе утро, что ли?

      — Я все понимаю, но ты… Ты невыносима, Анна!       Хенджин, снова пытаясь обратить на себя внимание, кричит что есть мочи. А барышня, что является его лучшей подругой и по совместительству безответной любовью, затыкает уши, притопывая ножками как малое дитё.       — Я знаю! Но что еще я могла сказать ему? Ты видел, с какой он красоткой? Я должна была показать ему, что нашла парня красивее и сексуальнее него…       — То есть, ты хочешь сказать, что я просто смазливая мордашка, которую можно использовать, чтобы позлить бывшего?       — Да нет же! Я просто… Ну ты ведь и правда красавчик. За тобой вон как девчонки вьются. Приехал из своей Кореи, сердца всем поразбивал. Неужели так сложно притвориться парнем простой замухрышки на пару минут?       В данной ситуации Хенджина раздражало вовсе не то, что Анна назвала его своим парнем, представляя бывшему. А то, что она это все воспринимала только как фарс. А он влюблен в неё. По-детски так, до мурашек и идиотской улыбки, которую трудно скрыть. Вероятно, именно это и убедило Андрея в том, что Хенджин — не выдумка его бывшей-прилипалы, а реальный её парень.       Дело в том, что Андрей никогда не воспринимал Анну серьезно. Да, она симпатична и привлекательна. Но это быстро ему наскучило. Она слишком навязчивая. Слишком часто пишет. Слишком часто обнимает. Слишком часто спрашивает о любви и постоянно беспокоится. Именно это раздражало его в ней и послужило причиной разрыва.       Хоть он и видел в ней пиявку, на самом деле Анна просто любила его. До беспамятства. Она мира без него представить не могла. А когда он ушел, мир и рухнул. Выслушав все гадости о себе, она приняла твердое решение, что никогда больше не будет такой ни с кем. Не сделает первых шагов, не проявит любви и искренности. Это никому не нужно. Все это — удел сопливых девчачьих романов. В реальности этому не место.       Сейчас Хенджин вспылил, но в глубине души ликовал от счастья. Хоть ему и была неприятна мысль о том, как им воспользовались. Но то, как нежно к нему жалась Анна, как ласково к нему обращалась, как сжимала его ладонь, переплетаясь пальцами. Это было за гранью его ожиданий. По телу мурашки бежали, а сердце сделало кульбит, когда он услышал то, о чем больше всего мечтал: «Знакомься, это мой парень — Хенджин». Масло в огонь его любовного костра подливал своей ревностью Андрей. Анна этого не заметила, она была уверена, что бывший к ней абсолютно равнодушен. Что было правдой, до момента, как тот увидел рядом с ней другого. Да еще и не абы кого, а самого Хван Хенджина — мечту всех девчонок Владивостока.       Видеть Анну с этим красавцем было непросто. Она еще так улыбалась Хенджину, будто весь мир теперь только в нем и заключался. А тот, как хорь довольный плавился от её прикосновений, не переставал улыбаться и любовался ею. Так приторно и сопливо, что аж бесит! Разве не Андрею она клялась в вечной любви? Разве не ему вслед кричала, что будет ждать, когда тот одумается и вернется? Разве не с ним мечтала взойти к алтарю, да в белом платье? Разве не с ним готова была проводить каждую минуту свободного времени?       А теперь что? — Липнет к этому смазливому узкоглазому хорьку. А он-то и рад! Лыбится во все тридцать два.       В общем, Андрей целый час пялился на эту парочку, после чего, с психу скрипнув стулом, пулей вылетел из кафе, утянув за руку свою подружку. Еще дольше наблюдать за голубками он не мог.       Но этот же час показался Хенджину слишком коротким. Ему бы и вечности было мало рядом с ней.       Как только бывший скрылся из поля зрения, Анна резко отодвинулась от мужчины и пересела на стул напротив. Вероятно, именно это и обидело Хенджина, отчего тот и вспылил. Неужели он так ей противен, что та еле вынесла эти 60 минут близости и поскорей упорхнула подальше, как только выдалась возможность? Обидно так-то.       — Ты хоть сама себя слышишь? Ты целый час ластилась к человеку, который тебе неприятен, лишь бы досадить этому уроду!       — Но все не так.       — А как, Анна? Тебе ли не плевать на него и на то, с кем он там гуляет? Красотка? Если умыть, может она ей и окажется, но сейчас я увидел только девочку, которая без ума от этого засранца. Она ярко красится и рядится для него в одежду, в которой ей не комфортно. Она ведь как и ты.       — Вообще-то, я в удобной одежде, — обиженно пробурчала девушка, защищаясь.       — Да. Но тебе не комфортно быть близко ко мне, я тебе неприятен. И только ради этого ты…       — Ошалел? — перебила его Анна.       — Что, прости? Я же просил разговаривать со мной немного проще, я ещё плох в русском.       — Во-первых, у тебя идеальный русский. Во-вторых, неприятен? Ты мне неприятен? Ты себя со стороны видел? Да находиться рядом с таким как ты — предел мечтаний. Да и не только моих, но и любой другой замухрышки как я.       — Ну конечно, я же «красавчик». А если убрать мою внешность? Что тогда?       — А я не о внешности говорю. Ты… Ты правда думаешь, что за год нашей дружбы я не увидела чего-то большего? Джин~и, ты идеал. Ты вытащил меня из панциря, помог мне снова открыться кому-то, довериться. Ты ненавидишь меня утешать, но всегда делаешь это, когда мне хреново. Ты всегда рядом. А то, как трепетно ты относишься к девочкам, которым интересен? Ты ни с одной не стал встречаться, но ни одну не унизил и не оскорбил. Ты даже поддерживал их, но открыто давал понять, что ничего между вами не будет. Ты веселый, сумасбродный, творческий, нереально умный, энергичный, талантливый. Одним словом — идеальный.       — И все же, такой идеальный тебе не нужен.       — Нужен, — девушка протянула руку через стол и нежно коснулась своими пальцами руки Хенджина.       — Как друг, — вымолвил и, грустно улыбнувшись, отдернул руку, — а я люблю тебя.       — Я тоже люблю тебя, Джини, — ответила Анна, растерявшись.       — Прекрати это. Я больше не могу. Сейчас, став твоим парнем на чертовы шестьдесят минут, я понял, что не могу больше оставаться твоим другом. Мне этого мало, — договорив, Хенджин вышел из-за стола, — я вызову тебе такси. Проводить не смогу. Хочу побыть один.       Вот так и рушится дружба? — Наверное, да. Как понять, когда грань между любовью к другу и любовью романтической стерлась? И почему исчезновение этой грани так губительно сказывается на дружбе? А можно ли предотвратить этот процесс? Можно ли выстроить новые границы? Об этом думал Хенджин, уходя от Анны. Ноги его привели в клуб под названием «Водолей». Символично. Пару раз Анна упоминала о том, что является водолеем. И вот опять. Он пришел сюда, чтобы забыться и напиться. А вместо этого снова думает о ней. Черт!

💔💔💔

      Во рту пересохло настолько, что, оторвав язык от нёба, Хенджин испытал резкую жгучую боль, расползающуюся по всему его рту. Еще и челюсть хрустнула так, будто её вчера выбил кто-то, а сейчас она встала на место. И уже этот конфуз вызвал головную боль. Да еще такую сильную, что искры из глаз. Мужчина сомкнул губы, скорчил лицо, зажмурил глаза и перевернулся на бок.       Да. Утро не задалось. Но думать об этом Хенджин перестал ровно в тот момент, как ощутил свой утренний стояк прижатым к чему-то очень теплому и упругому. Это ощущение было очевидно приятней тех, что встретили его при пробуждении. Но откуда оно? Этот вопрос так и остался без ответа. Потому что он и подумать не успел, как это «тёплое» зашевелилось. А в его голове вспышкой пронеслись отрывки ночных событий.       Водолей.       Десяток шотов.       Коктейль.       Нереальной красоты девушка, чье лицо он не может вспомнить.       Много красного вокруг.       Конец.       Это все, что удалось восстановить в памяти за долю секунды, пока он пытался осторожно отодвинуться и разлепить глаза.       — Ну доброе утро, что ли?       Все. Это провал. Он даже не успел понять кто рядом с ним в постели нежится, как разбудил это создание неловкой возней, желая прикрыть срамоту, или хотя бы выстроить преграду между ним и маленьким соблазнительным телом напротив. Сделать это ему конечно же не удалось, потому что одеяло комом лежало позади него и не поддавалось уговорам расправиться и прикрыть мужчину.       Его разум в панике пытался отыскать воспоминания, а тело однозначно реагировало на то, что Хенджин сейчас видел. А видел он стройное женское тело с оголенной поясницей и бедрами, повернутое к нему спиной со слегка оттопыренной попой, к которой плотно прижимался его стояк. Шортики — зачет! Но эту мысль он моментально прогнал, понимая, что и без того находится в унизительном положении.       — Может ты уже спрячешь волыну, или хоть отодвинешься, для приличия?       — Д-да. Прости, — еле выдавил из себя Хенджин, с учетом боли и сухости во рту, что всё еще никуда не исчезла.       — Боже, да ты пересох. Сейчас воды принесу.       Хенджин был дико смущен и растерян, чтобы услышать знакомые нотки в голосе ангела, что с ним общался. Хотя… Правильнее сказать: он был в панике. И это вполне объяснимо. После сильной пьянки он проснулся с дикой болью, будучи абсолютно голым, в одной постели с прекрасным созданием женского пола. Да еще и не в своей квартире. То, как он тут оказался и при каких обстоятельствах, остается загадкой. Есть домыслы, но они пугают сильней чем неведение. Потому он выбрал второе.       Каково же было его удивление, когда в комнату вернулась она — босая, в его футболке, прикрывающей треть бедра, со стаканом и графином воды в другой руке, который чуть не выронила, когда увидела Хенджина.       Он лежал на спине, раскинув ноги лягушкой. Приподнял голову, чтобы увидеть, что же за ангел с ним был ночью. Бодро вздернутый пенис призывно кивнул, как только Хенджин распознал в девушке Анну.       — Мерзость какая, Хенджин~а! Прикройся, блять! Я же просила!       — Прости, прости, прости, — затараторил мужчина, притянув кусок одеяла к паху, — мы у тебя, или? — оглядываясь и понимая, что это точно не дом Анны, продолжил       — Где мы?       — В гостинице. Не видно?       И теперь он окончательно запутался. Та девушка в клубе — это Анна? Или же был кто-то еще? Почему он с Анной в гостинице? Да еще и ГОЛЫЙ! Столько вопросов и никаких ответов.       — Ты сейчас дыру во мне протрешь. Пей давай, — перебила его мысли девушка и прилегла на кровать рядом с ним, — футболку ты мне сам предложил. Не осуждай.       — Я и не думал.       — Пей, говорю!       Жадно осушив стакан, Хенджин прилег и подумал о том, какой же он придурок. Как он вообще мог не подумать, что развалиться в неглиже на кровати, зная, что где-то рядом девушка, которая вот-вот вернется — НЕ НОРМА. Стыдоба-то какая, господи.       Но уже в следующую секунду стыд уступил место восторгу. Анна в его футболке. Это греет его трепещущее сердечко (да, трепещет не только его половой орган, но и сердечко). Он так давно мечтал о том, чтобы увидеть ее вот такой — не выспавшейся, растрепанной, заботливой, такой по-настоящему простой.       — О чем думаешь? Ты помнишь хоть что-то?       — Да. Конечно. Все было здорово, — вылепил Хенджин, не зная, что же вообще было и было ли, но не желая обидеть девушку, если все же было.       — Пра-а-авда? И как себя чувствуешь после случившегося? Вижу, твое тело очень даже бодрячком. Быстро пришел в форму. Так всегда?       — Прости.       — За что ты извиняешься?       — За то, что ты увидела «мерзость», — замялся Хенджин, еще сильней прижимая к паху несчастный кусок одеяла.       — Боже, я не это имела в виду.       — Я понимаю. Мало приятного наблюдать подобное от друга с самого утра.       — От друга?       — Эм.       — Да расслабься. Я шучу. Расскажи лучше, что именно ты помнишь?       — Помню, как признался тебе, — вымолвил, плотней сжимая одеяло в кулаке, — потом вызвал тебе такси. Кстати, где мой телефон?       — Телефон на тумбочке. Но давай мы сначала поговорим?       — Хорошо.       — Что еще?       — Клуб. Я много выпил. Очень много.       — Помнишь, как звонил мне и кричал о том, как ненавидишь?       — Нет, — испугавшись, ответил Хенджин.       — Потому что этого и не было, — усмехнулась Анна, переворачиваясь на бок, чтобы посмотреть на мужчину, — ты ведь ничерта не помнишь?       — Угу, — невинным грустным взглядом посмотрел он на девушку.       — Ну тогда я расскажу то, что мне известно.       По ходу рассказа Анны воспоминания Хенджина восстанавливались, хоть и мутно. Но эмоции… Они воспроизводились его телом с точностью до мелочей.

***

      Осушив пятый шот текилы, Хенджин чувствовал себя опустошенным. От алкоголя должно было стать лучше или веселее. Но не в его случае. Сердце разбито. И мозг снова и снова подкидывает воспоминания о близости Анны и резком ее отстранении. Как она могла вообще? Неужели даже капельки совести нет? Неужели не видела, как ему было приятно? Неужели это и правда было простым шоу для страуса за соседним столиком? Неужели она сама испытывала все с такой же силой, но наоборот. Он так ей омерзителен?       Пока мужчина об этом размышлял, залил в себя еще три шота.       — Брат, ты бы притормозил, — обратился к нему официант, — ты как потом отсюда уходить собираешься?       Хенджин игнорировал его предостережения. Он уставился в барную стойку и думал, думал, думал.       На фоне играла какая-то очередная сексистская песня, как показалось Хенджину, но одна фраза очень зацепила его: «Но в душе, в неглиже, я — романтик Алишер. Я так верил в эту вашу, блять, любовь, а что теперь?».       И правда. Он полюбил её. Верил, что когда-то она его заметит. Но этого не произошло. Признался, а что теперь? Конец дружбы? Он ведь всегда понимал, что хэппи энд скорее всего не про него. Но так надеялся. Он так хотел, чтобы она его остановила и сказала о том, что тоже любит.       Не остановила.       Не сказала.       Не любит.       Фраза из песни снова и снова звучала в голове, а женское «мне пох, пох» звучало как ответ на его мысли о том, почему Анна его не остановила. Контекст слов девушки в песне до Хенджина так и не дошел. Но слова мужчины отозвались, только остался один вопрос.       — Кто такие алешеры? — решил спросить у официанта значение слова, которое он слышал впервые.       — Что? Говори громче, брат.       — КТО ТАКИЕ АЛЕШЕРЫ?       — Я без понятия, о чем ты. Чувак, завязывай с выпивкой. Тебя есть кому забрать?       — Никому я не нужен. Можешь сам проверить, — толкнул свой телефон к бармену.       Оставшись без ответа Хенджин махнул на официанта и обратил взор в глубь танцпола. Все вокруг счастливо и красиво двигались под очередную качевую песню. И никто не обращал внимание на Хенджина. Никому не нужен, — повторял он про себя.       С каждой минутой Хенджин пъянел пуще прежнего. Барный стул уже не внушал той уверенности, что в самом начале. Хенджин, развернувшись к бару с одного маха опрокинул десяток шотов, что заблаговременно сам себе и заказал. Жидкость разлилась по столу, телефону, что уже был рядом с Хенджином и его одеждой.       — Я за все заплачу, — заплетающимся языком мужчина ответил официанту, что посмотрел на него как-то не по-доброму.       — Ясен хуй, чувак, — и принялся вытирать спиртное со стойки.       Обнимая двумя руками стакан с новым коктейлем, на который его уговорил бармен, будто кружку с какао, Хенджин присосался к трубочке и пускал в него пузыри. Выглядело это дико мило.       — Господи, кто пустил ребенка в клуб? — выдала девушка, подсевшая к Хенджину.       — Где ребенок? — спросил Хван, мило оглядываясь по сторонам.       — Вот он, — дернула она за подбородок Хенджина, чтобы перевести его взгляд на себя.       — Ого! Ты как ангел, знаешь?       — Ага. Не думаешь, что тебе пора завязывать?       — Ты такая красивая. Как, говоришь, тебя зовут?       Девушка обреченно помотала головой и развернулась к стойке, заказав себе тот же коктейль, что был у Хенджина.              Парень же оживился с появлением красотки рядом. Он не стесняясь разглядывал её формы в маленьком белом платье с длинными рукавами, спущенными с плеч. Мужчина даже не понимал, чего хочется больше, прикрыть ее острые нежные плечи от чужих глаз или коснуться их. Желательно губами.       Он решил остановиться на втором желании, так как её длинные распущенные волосы, цвета солнечной пшеницы были рассыпаны по спине и прикрывали её от непрошеных мужских взглядов. Это успокаивало Хенджина.       — Ты так и будешь пялиться?       — Я ничего не могу с собой поделать. Меня Хенджин зовут, а тебя? — протянул руку девушке.

***

      — Официант был прав. Я действительно перебрал. И почему у вас тут такой крепкий алкоголь?       — с небольшой претензией спросил Хенджин, повернувшись к Анне.       — Правильней спросить почему ты пил именно КРЕПКИЙ алкоголь. Не мог обойтись коктейлем?       — Мне было плохо, — обиженно ответил и отвернулся от девушки.       — Настолько плохо, что ты напился до потери памяти? Мило.       — Ничего милого! Мне стыдно.       — Хочешь расскажу то, от чего тебе станет вдвойне стыдно?       — Я что-то натворил? Стой. Я помню, я разлил шоты с текилой.       — Это мелочи.       — Да что я еще мог натворить? — уже испуганно спросил мужчина, резко сев на кровати и боком повернувшись к подруге.       — Ты клеился ко мне.       — К тебе?!       — Ага, еще очень гневался, что меня тоже зовут Анна, — рассмеявшись поведала девушка.       И тут его как холодной водой окатило. Тем солнечным ангелом была Анна. Его Анна. Стыдоба-то какая!       Но если отставить неловкость ситуации, это мило. Просто подумайте, он, даже будучи в стельку пьяным, выбрал её! Свою Анну. Ни разу не взглянул ни на одну из девушек вокруг. Ни одна не привлекала его и не заставляла его сердце трепетать. Но стоило появиться Анне, как все мысли и желания Хенджина были направлены на неё.       — Щибаль! — выкрикнул Хенджин не сдержав эмоций.       Анна только рассмеялась пуще прежнего. Ей было забавно наблюдать за мужчиной ночью, но сейчас, когда он относительно трезв, его реакции были еще комичнее.       — Кстати, ты еще часто спрашивал про каких-то алешеров. Где ты их выцепил вообще?       — Ааайщ! Забудь.       — Все забыть? Или только это?       — А было что-то еще? — насторожившись, спросил он, как вдруг его осенило, — а ты как вообще оказалась в клубе?       — Мне официант написал.       — Какого…!       — Ты был не в себе, он думал, бар ему разнесешь.       — Почему именно тебе-то, господи.       — Он подумал, что я твоя девушка.       — Почему?       — Дай-ка телефон, как я у тебя там записана?       — Не важно, — буркнул мужчина, резко распластавшись, чтобы первым схватить телефон со своей тумбочки.       Ему это не удалось, так как градусы все еще гуляли по его телу, а близость Анны, которая увалилась на него, чтобы дотянуться за телефоном, пьянила еще сильней.       — Ауч! — от боли крикнул Хенджин.       — Что? Куда я нажала? — засуетилась девушка, пытаясь встать с мужчины, и устремила взгляд в его паховую область.       — Извращенка! Я руку вывихнул, — не думая выдал Хенджин, отчего тонкая белая кожа на щеках Анны приобрела розоватый оттенок, — господи, слезь с меня, от греха подальше, — продолжил Хенджин, задрав голову, стараясь не смотреть на девушку, развалившуюся между его ног.       Она осторожно сползла с мужчины и заняла свое место рядом. Он же спешно отвернулся, потирая запястье, чтобы прийти в себя и успокоиться.       — И это я извращенка? Кто утром меня своим добром проткнуть пытался? — шлепнула мужчину по заднице, напоминая, что он все еще голый, и обиженно отвернулась, свесив ножки с кровати, проверяя его телефон, — «Лучик мой»? Серьезно?       — Я же всегда говорил тебе, что ты похожа на солнышко, — смутившись, ответил Хенджин, не зная, как еще оправдать ласковое прозвище Анны в его телефоне, — кстати! Почему мы здесь и я голый? — он решил сменить тему на менее неловкую.       Ну а что? Он и так сегодня уже опозорился и засветил всё, что можно. Чего стесняться-то? А вот чувства — дело тонкое. О них говорить было сложно. Ему и вчера хватило.       — Ну не потащу же я тебя — громилу на другой конец города домой? — с претензией ответила девушка.       — А голый-то я почему?       — Тебе жарко было! — выпалила со злостью, но уже чуть тише добавила, — не раздевала я тебя. А еще ты все свои брюки с белоснежными труселями красным коктейлем залил. Кто ж знал, что отдельного одеяла тебе не хватит и ты своими причиндалами размахивать начнешь утром?       — Прости, — виновато ответил мужчина, усевшись с другой стороны кровати, опустив ноги на пол, — а где сейчас одежда?       — Сушится. Ты ж и мое платье залил. Я и постирала все вместе.       — Какой позор, — хлопнул он себя по лицу, — я же не приставал к тебе?       — Ты как джентельмен предложил мне свою футболку и, прикрывшись одеялом, отрубился.       — Уже не самое худшее, что могло произойти.       — Ага, — болтая ножками ответила Анна.       — И что теперь? Ты меня ненавидишь?       — Совсем дурак? — спросила в ответ, развернувшись к Хенджину.       — Ну а что тогда? Я признался, набухался, подкатывал к тебе, облил нас коктейлем, утром … учудил. Что теперь?       — А чего ты хочешь?       — Тебя, — не задумываясь ответил мужчина.       — Извращенец, — кинула в него подушкой.       — Эй! Не в этом же смысле. Ауч! Да хватит меня бить! Прекрати, говорю!       Позабыв о неловкости, они начали дурачиться. Анна била его подушкой, а тот, пытаясь ее вырвать, завалился на девушку всем телом, сцепив руки над её головой.       — Попалась!       — Попалась, — утопая в глазах Хенджина ответила девушка.       Они оба замерли, не отрывая взгляда и боясь пошевелиться. Воздух вокруг накалился. Бабочки, что порхали в животе Хенджина во время схватки, осели в низу живота и намеревались сгореть, опалив все внутренности мужчины. Она так близко. Под ним. Такая податливая. Горячая. И даже не отталкивает его.       Сердце Анны, казалось, уже и биться перестало. Она так долго отгоняла от себя все мысли о Хенджине. Так долго внушала себе то, что она не достойна и может быть только его подругой, что сама забыла о существовании чувств к нему. Она как школьница влюбилась в Хвана с первых моментов, когда он проявил к ней доброту и интерес. Но ввиду горького опыта, считала, что такой мужчина уж точно не полюбит ее. Просто ему комфортно с ней. Не как с девушкой, как с подругой. Ей она и решила быть, чтобы оставаться рядом и молча любить.       Из прошлого опыта она точно знала, что нежность и другие проявления любви оттолкнут его, потому все это научилась сдерживать. И даже привыкла к этому. И что, что её сердечко ухало каждый раз, когда он с нежностью смотрел на нее? И что, что каждое его прикосновение разливалось теплой патокой по телу? Это совсем точно происходило только с ней. Его это точно ни капельки не волновало.       А сейчас он лежит на ней.       Его лицо очень близко.       В глазах читается бесконечная нежность.       Его губ хочется коснуться своими, чтобы исчезли чертовы сантиметры отдаленности.       Его тело такое горячее, напряженное.       Он так плотно прижимается к ней, что осознание отсутствия на нем белья, подкидывает в мысли безумные сценарии дальнейших событий.       — Не отталкивай меня, — грустно вымолвил мужчина, заглядывая в глаза девушки, ослабляя хватку на её запястьях, — пожалуйста, — молил он, зажмурив глаза, будто боялся, что сейчас она точно оттолкнет. Скажет ему что-то унизительное. Но больше всего он боялся услышать холод в ее словах. Он ждал их как приговора, не зная что делать после того, как вердикт будет вынесен.       Рука Анны осторожно коснулась его щеки и стерла проступившую слезинку. Но Хенджин продолжал жмуриться еще сильней, тогда и вторая рука легла на его щеку.       — Помоги мне поверить, что это не сон. Что ты правда, — запнулась девушка и медленно выдохнула.       — Я люблю тебя, — ответил мужчина и осторожно поцеловал Анну.       Девушка робко ответила на поцелуй. И от удивления мужчина еле сдержал свой стон. Это за гранью фантастики — он целует её, а она не отталкивает. Хенджин так часто проигрывал в голове сценарий того, как получает громкую пощечину от Анны за поцелуй, что даже мысли не допускал о взаимном. Оттого и держался на расстоянии. Но сейчас это было невозможно.       Анна обвивала его шею своими руками, сжимала его плечи. А их поцелуй из робкого и нежного стремительно разрастался в голодный и страстный. Эти два идиота и представить не могли, что их чувства, которые они подавляли, всё это время были взаимны. Произошедшие события послужили катализатором их истинных желаний. Они оба не могли больше сдерживаться и врать друг другу и самим себе.       Они влюблены.       Они хотят друг друга.       Они хотят быть друг с другом.       Хенджин оторвался от девушки, пытаясь отдышаться.       — Это правда? Ты правда не ненавидишь меня? Ты правда хочешь быть со мной?       — Да, — коротко ответила девушка, — иди сюда, — и снова утянула парня в поцелуй.       — Постой. Подожди. Лучше сейчас остановиться. Сейчас, наверное, не совсем подходящее время.       — Сколько еще я должна ждать по-твоему? Еще год? Два?       — Нет же. Просто все так…       — Как должно быть, — закончила девушка и, приподнявшись, ловко сняла с себя футболку.       — Господь всемогущий!       — Всего лишь Анна.       На этих словах Хенджин перестал сдерживаться. Одеяло, что разделяло их промежности, полетело на пол. Он набросился на девушку с поцелуями. Его губы скользили по ее лицу, шее, ключицам. Его возбуждение твердо прижималось к разгоряченной вульве Анны, разгоняя волны удовольствия по всему ее телу.       Со временем поцелуев и трения через белье стало не хватать.       — Подожди, я разденусь полностью.       — У меня нет защиты, — ответил Хенджин, не отступая от девушки, продолжая выцеловывать её грудь, снова толкаясь членом по её белью, вызывая очередной приятный импульс в женском теле.       — Стоп! Ты пошел в клуб, даже не прихватив на всякий случай?       — Ну я же не трахаться туда шел, а напиться, — ответил Хенджин, в этот раз оторвавшись и взглянув в глаза девушки, — я же не знал, что ты появишься, да еще и …       — Как же бесишь, — закрыла ему рот рукой, — и что делать будем? У меня тоже нет.       — Любить друг друга, — ответил, убирая руку девушки, потянувшись за очередным поцелуем, — для этого не обязательно делать все «по инструкции».       — Я не стану…       — Я не об этом. Я просто не буду входить.       — Ну уж нет! — притормозила его рукой — Жди. Я скоро.       Анна выползла из его объятий, наспех натянула платье, что было еще влажным, и накинула рубашку Хенджина, чтобы не так было холодно, а сверху пуховик, но не успела тот застегнуть, как Хенджин взбунтовался.       — Давай лучше я сбегаю.       — Ты иди в душ и приведи здесь все в порядок, а я за едой и презервативами.       — Все же лучше я схожу, — перебил Хенджин вскакивая с кровати.       — У тебя брюки все мокрые, а платье почти высохло, поэтому делай, что говорю.       — Ты всегда такая властная? — спросил Хенджин, приближаясь к девушке, абсолютно не стесняясь своей наготы.       — Только когда ты ведешь себя как мальчишка, — стараясь не смотреть ему ниже пояса, ответила Анна, желая поскорее сбежать.       — Тогда буду вести себя так чаще, — полушепотом ответил Хван, приобнимая любимую за талию под пуховиком, а затем продолжил, — это так заводит, — прошептал прямо в ушко девушке, и показательно дернул пенисом, что уже был прижат к её животу, отчего ее ноги слегка подкосились и она уткнулась лбом в его грудь.       — Я. Скоро. Не смей сбежать, — еле вымолвила, прежде чем вырваться из хватки любимого и выбежать из номера, захлопнув дверь.