Первое впечатление

Каждый год вечером тридцать первого июля всех, кто заглядывал в« Дырявый котел», встречала на барной стойке вывеска: «Сегодня закрылись пораньше, извините». Колдуны и ведьмы, собиравшиеся перехватить чего-нибудь по пути в Косой Переулок или обратно, недовольно ворчали и шли дальше по своим делам. Проходить сквозь паб Том им запретить не мог, но времени возиться с ними в этот вечер у него не было, потому что заведение нужно было привести в самый презентабельный вид. Завтра ему предстоял очень важный день. Завтра приезжали первокурсники. Как владелец Дырявого Котла, Том считал себя напрямую ответственным за первое (и, как известно, самое важное) впечатление юных магглорожденных волшебников и волшебниц о новом для них мире. И, что не менее важно, он отвечал за впечатления их родителей. Не понравится им его паб и сам Косой Переулок, будут потом весь год волноваться, что их любимые детишки делают среди этих подозрительных личностей. Большая, большая ответственность. Поэтому сегодня утром, первого августа, он надел свою самую дорогую и солидную одежду и постарался быть особо внимательным, кивая, вежливо здороваясь, пожимая руки, улыбаясь и всеми силами создавая наилучшую атмосферу, на которую был способен. Столики сияли чистотой, светильники горели особенно гостеприимно, а из кухни пахло свежей выпечкой. Мысли его всё возвращались к юному Гарри Поттеру, который неожиданно появился вчера вместе с Рубеусом Хагридом на пороге его заведения, к чему Том совершенно не был готов. Вечером после этого, настраивая чары для придания настенным светильникам особенного блеска, он вспомнил вновь о бедном мальчике и расплакался. Но сегодня он постарался держать себя в руках и быть в превосходной форме. Весь день мимо проходили преподаватели Хогвартса, сопровождая первую партию первокурсников. Дети мелькали перед ним по очереди: любопытные и тихие, восторженные и испуганные, но вскоре Том, как ни старался, перестал их отличать друг от друга. Ему требовалась пара-тройка попыток, чтобы начать запоминать лица: вскоре эти детишки будут удивляться, когда он начнет с ними здороваться, называя их по именам. Филиус Флитвик явился вместе с долговязым спокойным пареньком, которого называл Дином, и с его настороженной матерью: мальчик оглядел убранство «Дырявого котла» и кивнул, словно именно это и ожидал увидеть. Филиус прошептал ему что-то, и он рассмеялся, а затем, заметив Тома, помахал ему рукой. Том вежливо поздоровался в ответ и прикоснулся к своей макушке, словно бы приподнимая невидимую шляпу в жесте приветствия и надеясь, что его радушие поможет матери мальчика немного расслабиться. К обеду появилась Минерва МакГонагалл с кудрявой девочкой и ее родителями. Девочка держала в руках записную книжку и ручку и шла за профессором, задумчиво нахмурив брови. Том заметил, как она задала вопрос МакГонагалл, оглядываясь на дверь, через которую они прошли, и торопливо записала себе что-то. Потом маленькая девочка, проходя мимо стойки, остановилась, посмотрела на него снизу вверх, протянула руку и сказала: — Здравствуйте, мистер Аббот. Я Гермиона Грейнджер, я в этом году поступаю в Хогвартс. Я читала о вас. Никто не был смущен больше, чем ее родители, и Том изо всех сил постарался сохранить лицо. Улыбнувшись, он пожал ее маленькую ладонь. «Гермиона Грейнджер, — подумал он. — Я запомню». День пролетел в суматохе, как обычно и бывало в августе. Он здоровался, призывал еду из кухни, понимающе кивал на жалобы, смеялся над шутками и старательно улыбался всем новым лицам и их сопровождающим. Преподаватели Хогвартса исполняли свой долг, показывая магглорожденным колдунам и ведьмам волшебный мир, и Том видел, в каком восторге дети пребывают на обратном пути из Косого Переулка. Тревога сменялась интересом, сжатые плечики расправлялись, и вместо страха появлялся энтузиазм. Тяжелая работа преподавателей начиналась не с осени, а уже сейчас. И каждый из них знал, что в эти напряженные дни может получить за полцены в баре у Тома хороший ужин и при желании немного доброй выпивки. Сегодня, в первый же вечер, этим шансом воспользовалась Минерва МакГонагалл. Посетителей почти не осталось, когда она пришла; ее не вполне идеальная осанка говорила о высокой степени физического истощения. — Профессор, — кивнул он. — Здравствуй еще раз, Том. — Ее высокий силуэт навис над Томом, когда она подошла к стойке. — Будь добр, принеси мне чего-нибудь поесть. — А выпить? — На твое усмотрение. Видит небо, я забуду свою голову, если попробую сейчас аппарировать в Хогсмид. Том щелкнул пальцами три раза, и блюдо с горячей едой опустилось на стойку. Постучал по стенке у себя за спиной дважды — и из подсобки медленно выплыла бутылка бренди. На всякий случай. — Сложный день? — спросил он, отлично зная ответ. Он вспомнил маленькую девочку с уверенным взглядом, которая знала его имя, и ее смущенных родителей. — Сложная ученица, — ответила она. Том подумал, сколько человек имели честь лицезреть Минерву МакГонагалл в таком состоянии, без грозно вздернутого подбородка и сурово поджатых губ, и почувствовал себя польщенным. — Я не уверена, что за весь прошлый учебный год мне пришлось отвечать на столько вопросов от всех студентов Хогвартса вместе взятых, сколько от нее за сегодняшний день. Она желает знать все и сразу. — Простите, но не верю, что вы не одобряете любознательность. Том не дождался ответа, потому что профессор приступила к еде. Хлопнула дверь, когда один из оставшихся посетителей ушел, и он сделал мысленную заметку, что нужно не забыть вынести местным котам котел с остатками еды, когда бар опустеет. — Я тоже так думала до сегодняшнего дня, — сказала наконец МакГонагалл. — Скажем так, в ближайшем будущем мы часто будем слышать имя Гермионы Грейнджер, помяни мое слово. Очень умная и чрезвычайно прямолинейная юная мисс. — Я заметил, мэм. Звучит как факультет профессора Флитвика. Или ваш. — Она спросила у старого Нельсона, не вампир ли он! Том пожал плечами. — Она угадала. — И то верно, — ответила МакГонагалл, и ее взгляд устремился в пустоту. Остаток времени она просидела молча, лишь изредка перекидываясь с ним парой фраз, и к бренди так и не прикоснулась. Том поблагодарил всех духов, которые могли его слышать, за то, что у детей Британии есть профессор МакГонагалл, а когда она дезаппарировала, взял котел с остатками еды и вышел в маггловскую часть города. Том многое знал про эту сторону Лондона: владельцев соседних магазинов, имена некоторых водителей автобусов, которые проезжали мимо каждый день, голос женщины, продающей выпечку на углу. Нельзя работать столько лет в одном месте и не замечать повторяющиеся лица вокруг себя. Только вот его самого здесь не знал никто — это было бы слишком рискованно с его стороны. По крайней мере, никто из людей. Как только он завернул за угол, сверху, перерезая ему путь, на асфальт приземлилась чья-то бесшумная маленькая тень, и пятнистая серая кошка смерила его ожидающим взглядом. Следом из-за угла выскочила вторая и мяукнула. На это отозвались еще несколько, и вскоре он был окружен ими. Большой рыжий кот прыгнул на крышку мусорного бака и начал облизывать лапу, посматривая в его сторону. Том распределил еду из котла на несколько частей и выложил на равных расстояниях друг от друга, чтобы ужин достался как можно большему количеству сегодняшних посетителей, погладил одну особо ласковую красавицу (благосклонно мурлыкнула в ответ), пожелал всем приятного аппетита и направился обратно. Он уже успел подойти ко входу в паб, когда наитие заставило его повернуться и посмотреть вниз. Большой рыжий кот, который раньше сидел на мусорном баке, теперь шел за ним. Заметив, что Том остановился и смотрит на него, кот ответил тем же. — У меня ничего не осталось, иди к остальным, поешь, — сказал Том, показывая в сторону переулка, и присмотрелся внимательнее. Кот не выглядел худым, забитым или испуганным, поэтому можно было отбросить вероятность того, что он стесняется примкнуть в общему ужину или что его не пускают. Этот парень явно мог за себя постоять и отвоевать себе место под солнцем. Том присел на корточки и поставил пустой котел рядом с собой. — Ты просто хочешь внимания, малыш? — сказал он и сразу понял, что это тоже ошибочное предположение. Протянув руку к такому зверю без разрешения, ты рисковал остаться без пальца. «Ну ладно», подумал он, попрощался с котом и зашел в паб. Убрал котел на кухню, проверил время — уже можно закрываться — и поставил себе чай. Абсолютная тишина пустого заведения действовала на него успокаивающе, и он ценил эти одинокие вечера после бурных рабочих дней. Какая-нибудь старая книга или вечерняя газета, пустые столики, тусклый свет ламп и вкус чая с печеньем. И ни одного голоса, ни одной просьбы — идиллия. В номерах на верхних этажах сегодня никого не было, и в «Дырявом котле» царило молчание. Том устало вздохнул и сел за стол. «Гарри Поттер», подумал он, поднимая чашку с чаем, и начал перебирать имена новых детишек в голове, начиная с магглорожденных. Дин Томас, Гермиона Грейджер. Джастин... Джастин... Флетчли? Финч-Флетчли? Надо будет уточнить. Кто-то поскребся в дверь. Чашка замерла у него в руке. Поставив чай на стол, он встал и подошел к выходу, ведущему в Лондон, и выглянул в глазок. У порога сидел большой рыжий кот и смотрел на дверь. Дверь, защищенную всеми чарами сокрытия, известными волшебному миру. Дверь, которую уличный кот никаким образом не должен был видеть, не то что прикоснуться к ней. Для магглов и обычных животных этой двери просто не существовало ни в одной точке вселенной. Том открыл дверь и посмотрел на кота. Затем, сосредоточившись и сжав палочку в руке, еще раз посмотрел на него. — Ты не самый обычный кот, да? — спросил он и, почесав голову, отступил в сторону. Кота не нужно было просить дважды. По правде, его не нужно было просить вообще. Медленно взмахнув хвостом, он прошел в паб, словно заходил сюда каждый день. Том сел обратно за столик и обдумал ситуацию. Кот тем временем прошелся вдоль барной стойки, поднялся на пару ступенек по лестнице, передумал, спустился обратно и улегся в дальнем углу, недалеко от выхода в Косой Переулок. — Давай договоримся, — сказал Том наконец и подошел к коту поближе. — В тебе явно есть волшебная кровь, и ты выбрал именно сегодняшний день, чтобы прийти к нам. Что-то тебя привлекло, но я не знаю, что именно. Поспи здесь, а завтра утром я открою для тебя проход. Если захочешь, можешь потом вернуться, я буду оставлять тебе еду с той стороны, но ограничивать твою свободу никак не стану. Кот молча выслушал его речь, подняв голову. Янтарные глаза на приплюснутой морде смотрели на него с непоколебимым спокойствием. — Значит, договорились, — добавил Том. Надо было допивать чай и ложиться спать. Завтра предстоял долгий день.