Весенний бал

Подперев спиной в тесно сидящем фраке стену, что в своей белизне сейчас могла посоревноваться с его кожей, Сынмин обречённо обводит взглядом зал. Вальс, мазурка, гавот — он без понятия, что именно сейчас отплясывают все эти странно выряженные парочки, потому что после того, как Чонсу, — безуспешно — пытался научить его танцевать, все смешалось в голове в общую танцевальную кашу. Черт бы побрал ежегодный весенний был, черт бы побрал этот неудобный колющий наряд, черт бы побрал и самого Чонсу, что сейчас мелодично двигался в танце с какой-то первокурсницей. Если бы посещение вычурного мероприятия не было добровольно-принудительным: читать как автомат по одному из бесчисленных обязательных факультативов, — он бы в жизни сюда не припёрся. Но вот он здесь, а их староста коршуном следит за всей группой, лишь бы никто не свалил раньше положенного часа, и чуть ли не с осуждением матери нависает над всеми, кто выходит только покурить. И ладно бы он просто не умел танцевать, а от вычурности университетского мероприятия не выворачивало внутренности. Он пришёл сюда совсем один, потому что все друзья к моменту как он одумался, уже нашли себе пару на вечер. И теперь он вынужден сливаться с белой растрескавшейся штукатуркой актового зала, буквально считая секунды до конца викторианского Ада. — О Сынмин, выйди потанцевать хоть с кем-то, этот бал создан не чтобы просто стоять, — вдруг раздаётся мерзкий голос старосты под ухом, стоит потерять её из виду буквально на несколько секунд. — Мне не с кем, если ты не заметила, Юна. Или очень хочется составить мне пару? — он давит из себя хотя бы подобие приятной улыбки. — Ну уж нет, не планировала уезжать сегодня с отдавленными ногами. Просто найди кого-то и потанцуй хоть недолго. Говорят, под конец вечера включат норма., — девушка осеклась, — более современную музыку. От понимания, что старосте весь этот цирк тоже не очень нравится, Сынмино временно стало чуть легче и не так совестно. Но лишь на мгновение, потому что она все так же продолжает нависать рядом с ним гнетущей скалой, одним взглядом так и говоря «О боже, лох позорный, мало того, что с ним никто не согласился идти, так он ещё и тут подцепить никого не может. Пусть он просто свалит как единственный остолоп в моем наблюдении, чтобы я могла вернуться к красоте Черен». Да, очень уж красноречивый у неё взгляд. Сынмин тяжело вздыхает и отлипает от стены, к которой успел почти прирасти за половину вечера и окидывает зал взглядом в поисках хоть одной свободной красотки. Одиночка находится быстро: она пришла в сюртуке, ведь не смотря на весь этот выпендреж в стиле рококо, их ректор выдвигался защитником передовых взглядов, и на мероприятии было разрешено «хоть женщинам в панталонах, хоть мужчинам в кренолине, лишь бы не в одних лишь нижних одеждах». Тем не менее, Сынмин узнает в ней девушку лишь по точено-нежным изгибам тела и длинным каштановым волосам, что собраны в небрежный пучок на затылке. — Леди, могу я пригласить вас на танец? — он осторожно кладёт руку ей на плече и шёпотом добавляет, — пока староста не просверлила во мне дыру взглядом. Но стоит «прекрасной даме» развернуться к нему, как все планы на вечер, которых он по факту не строил, у Сынмина рушатся. — Обычно юноши на танец приглашают действительно леди, но я принимаю приглашение. Перед ним стоит парень, — самый что ни на есть настоящий парень! Не подделка и не девушка в притворстве — парень! У него острая линия челюсти, прямой нос и слегка удивлённые черные глаза, но это в действительности парень. — Прости, я подумал, что ты- Договорить не дают. — Я понял уже, и ты не первый за вечер. От меня уже трое сбежали, думая, что приглашают станцевать девушку, но затем их настигала жестокая реальность. Один даже чуть не попытался зажать у «дамской комнаты». Юноша хихикнул, обнажая широкую белозубую улыбку, и Сынмина слегка подкосило. То ли от факта того, что он всерьёз принял этого парня за привлекательную девушку, то ли от того, что он спиной все ещё чувствовал грозный взгляд старосты. — Мы все ещё можем станцевать? Если ты не против? — Сынмин усиленно старается вспомнить, чему ему там учил Чонсу в тесном пространстве общажной комнаты, делает лёгкий поклон и протягивает руку, как вальс-габот-мазурка-чтоэтобыловообще сменился на обычный медляк, подобный которому играл в каждом клубе, и под который парочки начинали тереться друг к другу. Как же, черт возьми, неловко. Парень, тем не менее, хватает его руку и вполне уверенно кладёт на свою талию, — черт возьми, у парня может быть такая тонкая талия вообще? — Я Ли Джуен с третьего курса Прикладного искусства. — Джуен начинает вести в танце, покачиваясь из стороны в сторону. Его грубые ладони лежат на шее у Сынмина и он еле заметно играется с залачеными волосами. — Я О Сынмин с третьего курса Журналистики. И если бы не ты, то лежал бы я трупом от рук нашей старосты. — он еле слышно усмехается и принимает установленный Джуеном ритм, пальцами цепляясь за кружевные детали сюртука. — Ваша староста ведь Шин Юна? Мы только о ней и слышим целыми днями, ведь наша староста — её девушка. — Джуен закатывает глаза и усмехается каким-то своим мыслям. — О, так не мы одни страдаем. Приятно слышать. — Сынмин уже хочет опустить свою руку, чтобы пожать джуенову, но именно в этот самый момент какая-то забывшаяся парочка толкает их, и Сынмин вместо этого прижимается раскрытой ладонью на чужую грудь. Где-то глубоко под кружевами там бешено бьётся сердце. — Сынмин, а как тебе идея свалить отсюда под шумок, пока наши старосты безумно увлечены медленным танцем друг с другом, м? — хитро шепчет Джуен ему на ухо. — Идея огонь. Особенно с учётом, что мой сосед по комнате так же сильно увлечён какой-то первокурсницей. — Сынмин кивает головой в сторону Чонсу, и Джуен даже оборачивается, чтобы посмотреть. Он тут же шикает. — Сынмини, тебе стоит проверить зрение. Если я правильно понял, кто такой Чонсу, то танцует он не с первокурсницей, а со второкурсником Прикладного, Хан Хенджуном. — У вас на Прикладном все как на подбор? Что со спины не разобрать кто какого пола? — парень закатывает глаза и, переставая прокачиваться в ритм, осторожно крадется к выходу. Его рука все ещё покоится на нежной талии Джуена. — Это ты просто мыслишь шаблонами. Увидел длинные волосы — и сразу думаешь, что то девушка. — Ли говорит не всерьёз, хихикает над непутевостью нового знакомого, однако продолжает настороженно идти вслед за ним. — Джуен, он же в платье! Конечно я подумал, что это девушка. — Ты все ещё мыслишь шаблонно. И платья, между прочим, очень даже удобные. Не такие как на балах, правда, а совсем обычные. — Джуен хитро улыбается, будто говорит по личному опыту, и это вгоняет Сынмина только в большую краску. Они наконец покидают актовый зал, оставаясь при этом незамеченными и поскорее сматываются из корпуса. — Я заказал такси, а то боюсь если пойдём пешком, наш маскарад никто не оценит. — Сынмин показывает приложение такси на смартфон как только они выходят на улицу. — Надеюсь, нас заберёт карета. Иначе, сударь, вы выбрали не то такси. — и холодный воздух разрезают два еле слышных хихиканья. — Да, а вместо комнаты в общаге нас ждут мои чудесные покои. Скинем фраки и в нагую оценим шёлковые ткани. — уже не зная откуда брать вычурные слова, расписывает Сынмин. Джуен однако, в ответ удивлённо вытянул лицо. — Ты подразумевал, что мы едем трахаться? Прости, я просто та не думал, и— Сынмин​ прервал его смущенно-бессвязный поток речи. — Я просто пошутил, не переживай так. Думаю, мы просто откроем по банке пива и целомудренно обсудим жизнь. Ничего лишнего, если оба не захотим. Джуен спокойно выдыхает, взглядом встречая приехавшие такси. Да уж, это точно не карета — скорее карыто, но не комфорт класс же студентам заказывать, чтоб доехать до общаги. Пиво находится у Сынмина под кроватью, как и прочая общажная запрещенка: чипсы, сушёные кальмары, вейп и проектор. Почему в их общежитии под запретом были проекторы, никто не спрашивал, но скучные белые стены на стороне Чонсу всегда очень удачно подходили под вечерние кинопросмотры. Джуен без смущения скидывает костюм, под которым оказывается обычная майка и устраивается на чужой кровати. Сынмин располагается рядом с ним, выдерживая приличную дистанцию. По крайней мере, он думал о приличии, а вот его спутник — не очень, потому что растрепанной головой тут же приземлился на чужие крепкие бедра, объясняясь тем, что «лёжа смотреть удобнее». Ну и в ответ на это Сынмин оправдался тем, что вплел пальцы в его волосы, потому что перепутал их с чипсами. Конечно же они оба решили поиграть в глупеньких, как будто никто не догадывался чем закончится первая же банка пива, а вместе с ней и первая серия Игры Престолов. Когда Джуен уже почти тянется к нему за поцелуем, Сынмин его небрежно останавливает, читая почти физическое разочарование в чёрных глазах. — Джуен, хочу быть честен, у меня никогда ничего не было с парнями. Я никогда не думал о парнях в романтическом плане, и я не хочу, чтобы ты по незнанию сразу воспринимал меня как что-то серьёзное. ведь я не уверен— Его рот затыкается нежным поцелуем, и в целом, Сынмин забывает, что хотел сказать дальше. Целоваться с Джуеном — совершенно не то же самое, что поцелуи со всеми девушками до. Сынмин точно может ощущать, как его слегка колит чужая щетина, различает все шероховатости чужих тонких губ, чувствует напор, которого обычно нет от кратких девушек. И Сынмин абсолютно точно может сказать, что от этого поцелуя его нехило так ведет. Окей, возможно ему раньше стоило попробовать с парнями, потому что как минимум целоваться с ними это… Джуен отстраняется, чтобы восстановить дыхание. В его глазах блестят слезы, и он не хочет отвечать ни на какие вопросы, так что лишь безмолвно падает на чужую грудь в вычурном фраке и тычется носом куда-то в шею. — Окей, забудь все, что я только что сказал, потому что буквально один твой поцелуй только что заставил меня пересмотреть все свои взгляды на ориентацию. — Сынмин уже почти привычным жестом выпускает руку в чужие волосы и массирует кожу головы. Джуен что-то смущённо угукает ему в шею, обдавая её тёплым воздухом, и есть в этом обычном действии что-то очень личное… Сынмин потный, в колючем костюме, в котором выглядит почти как клоун — роль красного носа сейчас прекрасно занимают его уши, — но Джуен тем не менее все равно льнет к нему ближе, как будто от их объятий сейчас зависит весь мир. — Сынмин, я не хочу быть просто экспериментом, я очень устал от- — Я же сказал, забудь вообще что я сказал. И я не предлагаю с берега в карьер, мы знакомы типа… один день. Поцеловал по пьяни и, — вау — мне понравилось. Это не значит, что я не беру ответственности или типа того, я хочу попытаться узнать тебя ближе и может тогда… — Слишком здраво мыслишь для пьяного человека, — Джуен усмехается, обхватывая длинными руками чужой корпус. — Одна банка пива, серьёзно. Этого не достаточно, чтобы мне затуманило разум. — Но достаточно, чтобы поцеловать практически незнакомого парня? Этот вопрос рождает между ними молчание. Возможно алкоголь тут и не причём — думает Сынмин, ведь если бы не банка пива, он бы, вероятно, все так же насладился бы поцелуем. Если бы не возникшая неловкость, он бы возможно потянулся и за вторым, но раз причиной стал не алкоголь, то… что? — Я поцеловал тебя, потому что я этого захотел, а не потому что я пьян. И если ты ответил тоже потому что захотел, — я возможно поверю тебе и забуду что ты там наплел в самом начале. Хотел ли Сынмин? Если объективно, то да. Ему понравился поцелуй, да и взгляд до этого мимо летом цеплялся за чужие обкусанные губы. Сынмин явно хотел, и алкоголь тут был не причиной, а скорее лишь катализатором. — Я хотел. — наконец вздыхает он. Джуен льнет ближе, цепляется за колючую ткань и оставляет еле заметный поцелуй на нежной шее — как закрепление их обещания. Возможно, не так уж и плох был этот весенний бал, подумалось Сынмину.