Раздражает

      Ее раздражает Сатору Годжо.       Маг особого уровня, гений, который рождается раз в четыреста лет и который, тем не менее, ведет себя словно незрелая малолетка. В детстве он был и то куда серьезнее, нежели сейчас, став преподавателем.       Он вечно выкидывает всевозможные финты, за которые ей иногда не то чтобы стыдно, но и приходится отвечать. Впрочем, если бы не поведение, то Сатору можно назвать идеальным, пусть и самовлюбленным в определенных моментах. Прямо маленький повод позлорадствовать.       — Ты слишком серьезная, — однажды резюмирует Сатору.       В который раз Годжо вновь по ведомым только ему одному причинам заявляется к ней в колледж и устраивается в учительской, вызывая небольшой переполох среди учеников.       Две первокурсницы, прослышав про появление Сатору, караулят под дверью кабинета и наивно полагают, что их совсем не слышно.       Утахиме не спешит их прогонять, делая вид, что совершенно не замечает, как реагируют на него студентки.       Девчонки же, что с них взять…       Но вот Сатору она честно выгнать пыталась — не прогонялся.       Вот уже почти полчаса он меряет шагами кабинет, шутит с учителями, которые забегают в кабинет, и пытается вновь подначивать Иори, наводя суету, но о цели своего визита молчит. От этого молчания фонит чем-то неправильным: Сатору Годжо совершенно не тот человек, который будет колебаться. Если так боится, что их подслушают, то выбрал бы другой момент, значит, дело в другом…       — Нет, просто ты слишком взбалмошный и у тебя очень много свободного времени, — спокойно резюмирует Утахиме, стараясь больше не обращать на него никакого внимания.       — Я бы так не сказал, — Годжо выпрямляется.       — Это я тебе говорю, — спокойно отзывается Утахиме, не глядя на Годжо и продолжая заполнять бумаги.       Еще один повод не любить этого показушника: в его присутствии ей трудно сосредоточиться, потому даже почерк страдает, и иероглифы выходят каким-то кривыми, точно готовящимися сбежать с листа бумаги.       Погруженная в столь странные сравнения, Иори не замечает, как Годжо оказывается рядом. Склоняется к ней и стягивает маску с глаз.       — Что еще? — интересуется Утахиме. Ее не пугает его близость, но самой себе девушка все же может признаться, что смущена подобной фамильярностью, пусть ей и далеко не пятнадцать.       В ярко-голубых глазах вспыхивают озорные искорки: то ли понял, то ли вновь готовится чего-нибудь отчебучить.       — Знаешь, хочу попрактиковаться… Мне тут сказали, — буквально мурчит он, — что девушки млеют, когда парни делают так…       Он медленно подхватывает прядку ее волос, которую касается губами, не спуская лукавого взгляда с Иори.       Что. За. Дичь. Он. Творит?       — Иди практикуйся на ком-то другом! — резко отстраняется Утахиме и запускает в Годжо каким-то журналом, который так вовремя оказался под рукой.       Сатору, смеясь, уворачивается, хотя техника безграничности все равно не позволила бы условному снаряду его даже коснуться.       — Сгинь уже! — ругается девушка, и Годжо со смехом выходит из учительской и сталкивается явно заинтересованными происходившим в кабинете первокурсницами.       Раздается восторженный визг, а после просьбы взять автограф и сделать общую фотографию. Годжо не отказывается, он на то и рассчитывал, когда выходил в дверь, а не исчезал при помощи магии.       — И попросите Иори-сенсей не быть такой злюкой. Ей не идет, — нарочито громко, чтобы она обязательно услышала, произносит Годжо.       После звонкого «Конечно!» Утахиме не выдерживает и выходит в коридор, но там Годжо там уже нет. Только две раскрасневшиеся девушки растерянно хлопают глазами при ее появлении.       Сатору постоянно шутит над Иори, а та до определенного момента делает вид, словно не замечает его подначиваний. Правда, потом все равно взрывается, что еще больше веселит Годжо.       Наверное, Утахиме и рада, что и сегодня этот обормот не внял ее словам.       Ведь серьезный Годжо априори означает, что случилось что-то страшное, с чем справиться даже ему будет непросто и что принесет много смертей.       Она задумчиво касается шрама на лице.       Оба знают, что в мире магов, проклятом властью и погрязшем во лжи и лицемерии, у них остается не так много людей, кому можно доверять, кто прикроет спину и не предаст.       Конечно, Утахиме раздражает Сатору Годжу.       Тем не менее, в его войне она пойдет с ним до конца.