Забытая дружба

Сильный, холодный ветер раскачивал верхушки больших деревьев, тихонько завывая. Вороны каркали, стоило им увидеть хоть одну живую душу. Вокруг стоял стойкий запах сырости и земли. Вокруг стояли кресты с фотографиями покойников на нержавейках, окруженные полуразрушенными заборчиками. Парни осторожно пробирались сквозь ветки и могилы, иногда тихо выплескивая эмоции в виде нецензурных словечек. Кладбище было погружено во мрак и единственным огоньком света был маленький домик вдалеке. Именно туда направлялся дуэт из журналиста и писателя. На входе их встретил напуганный человек. Под его глазами красовались круги, а на голове практически не осталось волос родного цвета. Лишь седые пряди. Друзья переглянулись и начали разговор. — Здравствуйте! Вы нам писали, помните? — тихо сказал Линч. Почему-то было непривычно говорить в этом месте в полный голос. Как будто бы кто-то мог услышать их и прийти по их души. — Да, а вы, как я понимаю, Егор Линч и Джон? Рад с вами познакомиться. Очень наслышан о ваших похождениях. Видите ли, по моему внешнему виду можно понять, что неспокойно мне тут работается. Постоянно слышу голоса за окном, хотя там явно никого нет. Бывают даже камни прилетают в окно. Конечно, многое можно объяснить проделками хулиганов, но это точно не они. Уж поверьте мне. — иногда заикаясь проговаривал мужчина, нервно поглядывая по сторонам — Хорошо, мы вас поняли. Мы постараемся помочь вам и выяснять, что здесь происходит. В руки Линча прилетели ключи от маленького сторожевого домика. Мужчина поблагодарил Егора и вскоре скрылся за деревьями и могильными плитами. Джон в это время уже во всю осматривал помещение. Егор вошел внутрь, захлопывая дверь и закрывая ее на ключ. Старая лампочка трещала и освещала дом в теплый, желтый цвет. В воздухе витал запах старой мебели. В углу находился столик на котором стоял маленький телевизор с пузатым экраном. Два кресла стояли возле небольшого окна в деревянной раме, а между ними расположился старый, круглый стол. Сквозняк беспощадно бил по ногам. Атмосфера напоминала СССР и бабушкину квартиру. Настенные часы показывали начало 12 ночи. По словам сторожа именно в это время начинались странности. Парни уютно уселись по креслам, всматриваясь в непроглядную тьму через окно. Между деревьями мелькал чей-то силуэт. Егор напрягся. — Джон, ты это видел? По моему там кто-то прошелся — с отчетливым страхом в голосе сказал журналист Писатель отвлекся от своей писанины в блокноте и посмотрел туда же, куда и его друг. Но там уже ничего и никого не было. Лишь деревья, птицы и могилы. — Тебе по моему уже кажется. Я тебе говорил, что там нужно взять отдых. Линч нахмурился и встал с насиженного места, накидывая на себя ветровку. Позади себя он услышал тяжелый вздох и звук скрипящего кресла. Не мог Джон отпустить Линча идти проверять обстановку одному. Взяв с крючка свою куртку, парниша отперел дверь, выходя на улицу. Прохладный ветер сразу начал дуть ему в лицо, спутывая еле заметные кудряшки. Вскоре подошел и Линч. Прикрывая дверь, друзья выдвинулись в путь. Проходя по уже протоптанной тропинке, они нервно осматривали могилы, лес, деревья, но никого не было. Как будто бы они попали в совсем другой мир, чужой и такой холодный. И вот они уже навернули круг, но так ничего и не нашли.Все было спокойно и тихо. Но только не для Джона. Он не мог избавиться от чувства слежки за ним. Постоянно слышал сзади себя шаги, но как только поворачивался, то все прекращалось. Дойдя до домика, они зашли внутрь. Стрелки часов доходили до двух ночи. Всех уже клонило в сон. — Джон, ты не против если я чуток вздремну? В ответ Егор получил лишь молчание и кивок. Сидя на кресле и присматривая за другом, писатель услышал тихий стук в окно. С опаской повернув голову, тот ничего не увидел. Но в ту же секунду он вздрогнул из-за резко прилетевшего камня в окно. Тот мужчина был прав. Десятки маленьких камнев летели в стекло, словно пытаясь разбить его и попасть прямо в голову Джона. Нет, он не мог это терпеть. Страх полностью пропал. Его заменил гнев. Тихо матерясь, шатен подошел к двери и надев куртку, вышел на мрачную улицу. Стало тихо. Подозрительно тихо. Осторожно проходя в самые дебри старого кладбища, он все сильнее начинал чувствовать чужое присутствие. Его решение выйти одному на улицу стоило ему жизни. На весь лес раздался крик парня. Его прижали в ближайшему дереву и не давали возможности пошевелиться. Хватка незнакомца была настолько сильна, что Джон даже подумал, что это не человек. И видимо не прогадал. В голове закружились разные мысли, а перед глазами пронеслась вся прожитая жизнь. Резкая и жгучая боль пронеслась по всему телу. Кто-то впился в его шею с такой силой, что мог легко откусить от нее большой кусок, оставив писателя умирать на сырой земле, окрашевая ее в алый цвет и корчась от боли, но он этого не делал. Джон чувствовал, что силы постепенно покидают его, как крови в его теле становится меньше и меньше с каждой секундой. Липкий страх растекся по телу, захватывая его в свои сети словно паук. В глазах темнеет, сознание становится мутным. Все, что успевает увидеть шатен перед тем, как без сил упасть на землю и потерять сознание — это высокого человека одетого во все черное, который быстро уходил вглубь леса.

☆☆☆☆☆☆

С этого дня прошло несколько недель. Джона привели в чувства и сказали, что это всего лишь укус змеи, но он знал, что никакая это не змея. Писатель никому не говорил об этом, он хотел, но не говорил. Как будто кто-то приказывал ему молчать. Эмоциональное состояние Джона значительно ухудшилось. Он перестал видеть с Линчем. Он не переписывался с ним, не созванивался. Окна в его доме постоянно были зашторены, не пропуская солнечных лучей. Кожа стала бледной, почти белой. Давление всегда было высокое и ничего не помогало. Сердце билось со всей силы и даже не думало прекращать. Он не понимал, что с ним творится. Пока однажды не зашел в ванную в очередном приступе паники. Смотря в свое отражение в зеркале, парень обращал внимание на укус. Кожа вокруг него покраснела и кажется он начал гноиться. Верхняя челюсть неимоверно болела. Открыв рот, писатель с ужасом увидел, что клыки стали намного больше и острее, а серо-голубые глаза постепенно принимали красноватый оттенок. По щекам покатились слезы, оставляя после себя соленые влажные дорожки и падали в раковину, словно большие прозрачные кристаллы. Нет, он не мог позволить случиться плохому. Джон заперся в ванной. Скатились на холодный пол по белоснежной двери, он попытался успокоиться, но паника не оставляла его. В голове появлялись голоса, которые перебивали мысли о всем хорошем. Они говорили ужасные вещи, в красках описывали разные способы убийств и даже призывали Джона сделать это. Они постепенно становились все громче и громче, не давая писателю здраво мыслить. И что еще страшнее, он начал соглашаться с ними и совсем скоро от прежнего Джона осталось только название. Холодный и беспощадный монстр пришел ему на замену. Он медленно встал с пола и открыл дверь, выходя из тесного помещения. Даже не надевая куртки, он обулся и вышел из дома, направляясь в незнакомое, но такое родное место. Он прошел несколько километров пешком. Нет, он не устал. Какая-то неведомая сила несла его в то место, голоса в голове говорили ему, что он должен сделать. А Джон лишь мысленно соглашался с ними и забывал всю свою жизнь. Ведь на смену обычной, полной тепла жизни пришла холодная, мрачная и кровавая пора. Теперь это точно не Джон. Линч услышал стук в дверь и удивился. Кто решил прийти в столь поздний час? Подойдя к входной двери и открыв ее, он сразу вскрикнул. Его уже бывший друг набросился на него, словно зверь, разрывая его плоть на куски и забрызгивая все вокруг теплой кровью. Линч кричал, умолял его прекратить. Они ведь друзья, чем он это заслужил? Но увы, шатен уже не помнит его. Он не помнил то, через что они прошли вместе. Как они познакомились, как постепенно становились лучшими друзьями. Отмечали вместе праздники и весело проводили вместе время. Этого всего не осталось в его кудрявой голове. Воспоминания полностью стерты и в голове появилось место для новых, полных крови и жестокости воспоминаний. Стоя рядом с бездыханным телом своего бывшего лучшего друга, Джон улыбался. Весь в крови и с огромным грехом на плечах. Но его уже не волнует содеянное. Его теперь не волнует ничего, кроме крови. И совсем скоро он отправится за новой душой.