БОГАТЫРИ КРУГЛОГО СТОЛА Книга 2 РАГНАРЁК

Государь наш король решил сам пойти и убедиться в словах потерпевшего неудачу сэра Гарета. Результат был тот же… Спешился тогда Илья, да и шагнул в сияющий портал. Большое минуты не было богатыря, а как появился он, то тяжело дышал, да пот с него градом тёк. Оглядев всю дружину Артурову, молвил Илья да таковы слова: — Сэр Данька, подь сюды… Затем, объяснил Илья сэру Дайнадэну, что надлежит ему влезть на плечи Муромцу, да попробовать сверху камни расшевелить. После чего, оба воина ушли в портал. Не было их совсем недолго — вряд-ли более пяти минут. Вот только минуты сеи всем тогда вечностью показались… Когда вернулись мужи те славные, то сэр Дайнадэн дышал, как боевой конь после долгой битвы, и пот с него ручьём тёк. Пожаловался тогда рыцарь королю, что силы ему не хватает, и что нужно Илье наверх лезть. Вопрошал тогда Артур Муромца — почему же он сам не лезет? Илья же, виновато шмыгнув носом и опустив очи долу, отвечал: — Сие мне не можно, осударь. Рвал тогда Артур на себе волосы и восклицал в сердцах: — Мессиры, дурень ваш король! Дурень и осёл! А ещё больший дурень — Мерлин! Где твои советы? Где мудрость твоя? У кобылы под хвостом? Зачем нам мужик-деревенщина в войске? Чтоб лаптями вонять да онучами? А лапотник — Тугарина-Змея победил! Тугарина-Змея!!! Ну победил и победил — не велика заслуга! Пусть дурень и дальше идёт — навоз лаптем хлебает! Так что-ли, судари мои?! Увы мне, увы мне - и сам я осёл, и вокруг ослы одни. Да плюс ещё — дурак-деревенщина… Однако же, хоть и покарал меня Создатель глупостию за гордыню мою, но Он же меня и на путь наставил! Глупость свою ослиную я исправлю, — спешившись с коня, Артур произнёс уже более спокойно, — эй, деревенщина, как это там у вас по-лапотному — подь сюды! Насупившись и звеня кольчугой, Илья подошёл к королю. — Ну что, лапоть деревенский, преклони колено, — произнёс Артур. И покинул тогда ножны королевский меч Кларент, и со звоном опустился на плечо деревенщине. И встал тогда с колена — сэр Илья Муромский. Или, как прозвали его барды и менестрели — сэр Илиас Русский. — Вот теперь, сэр Илья, можешь смело влезать на плечи сэру Дайнадэну, — милостиво промолвил король. — Государь, только пусть он сперва лапти снимет, — произнёс сэр Дайнадэн. При сих словах и сам король, и вся дружина артурова, да и сам Илья зашлись богатырским хохотом. — Ланся, айда с нами, а? Поможешь маненько… , — обратился Муромец к Ланселоту. В этот раз воинов не было около получаса, и когда они вернулись, то еле держались на ногах. Как поведал Илья, им удалось немного расчистить завал сверху. Однако дальше пролезть не получалось, нужно было какое-нибудь бревно, чтобы им попытаться пробить верхнюю часть завала. И повелел тогда государь наш Артур сэру Кэю взять с собой Дезиномора и Саграмора, а также Тристана и дюжину паладинов, вооружённых луками и арбалетами, и отправляться им всем обратно в Змеиный Мир и добыть там дерево. В сим отряде оказался и Ольберг, поскольку был он одним из немногих, кто владел луком. Покинув междумирье вновь, оказались благородные воины на мёртвой земле Нибиру. Направились всадники в сторону холма, за которым им встретилось первое мёртвое дерево. Только в этот раз кружила над их головами пара змеекрылов, которые внимательно наблюдали за пришельцами. Когда же кавалькада достигла холма, то одна из летающих тварей улетела в сторону змеиной крепости, а вторая осталась наблюдать за отрядом людей. Вскоре добрались всадники до мёртвого дерева. Спешились тогда паладины, да начали рубить то древо топорами. Вот только не давалось дерево — лишь лёгкие зарубки оставались от сильных ударов боевых топоров, да злобно хохотал сверху змеелюд, на зубоклюве восседающий. Пришлось тогда трём рыцарям Круглого Стола извлекать из ножен мечи свои волшебные, да браться за дело… Пока рыцари рубили дерево, прилетели семь змеекрылов и стали кружить над отрядом. А когда со страшным треском рухнуло срубленное древо, тогда стали твари снижаться и бить из луков. Стали паладины стрелять в ответ из луков и арбалетов, да только не доставали их стрелы до летающих тварей, и всё, что только осталось воинам артуровым — это укрываться за щитами. Надо сказать, что били рептилоны стрелами не очень метко — видимо с большой высоты трудно было им попасть. И решили тогда змеекрылы снизиться, дабы вести более точную стрельбу. И достал тогда сэр Тристан свой лук. Натянул он тетиву звонкую, да пускал стрелу калёную. И со страшным криком упал с неба змеелюд, чью грудь насквозь пробила стрела. Испугались тогда змеекрылы, и вместо того, чтобы снижаться — ещё выше поднялись в небо. Все рыцари и паладины в изумлении смотрели на сэра Тристана, ибо не под силу такой выстрел был никому из людей (ну разве, что за исключением Муромца). А всё дело было в том, что лук у сэра Тристана был совсем непростой, однако об том никто не ведал. И вот теперь узнали благородные воины, что такое волшебный лук по имени — Фейл-нот! Привязав дерево к двум лошадям, отправился отряд в обратный путь. Сэр Кэй перекинул через седло дохлого змеелюда, ибо сей рыцарь решил, что мудрому Мерлину будет полезно ознакомиться с этой разновидностью рептилонов. Естественно, сей факт говорит о большом уме и мудрости Кэя. Видимо поэтому король и послал именно его во главе отряда. Рептилоны же, продолжая кружить на большой высоте, следовали за отрядом. Только лишь один змеекрыл улетел в сторону крепости, что было знаком совсем недобрым. И действительно, приближающееся облако пыли говорило о том, что вражья крепость змеиная выслала погоню. Как позже стало известно, это были три десятка всадников да полсотни зверогадов. Причём, видимо самых быстрых зверогадов, которые должны были догнать отряд рыцарский, да задержать до подхода Всадников Ящера. Поняв, что идёт погоня, сэр Кэй приказал осьми паладинам доставить дерево в междумирье, а остальным надлежало дать бой рептилонам, дабы задержать их. Далее, Тринадцатый Рыцарь разделил оставшийся заслон на две части. В одной был он сам, а также Дезимор с Саграмором, а во второй — Тристан и четыре паладина-лучника: моравец Велек, угры Матьяш и Вал, ну и наш Ольберг. Лучники, забравшись на пригорок (либо курган), должны были привлечь внимание зверей и метать в них стрелы. А три рыцаря Круглого Стола, укрывшись за другим пригорком, должны были ударить тварям во фланг. После чего лучникам надлежало присоединиться к атаке. Сэр Кэй намерен был сдерживать супостата до тех пор, пока не станет ясно, что паладины с деревом смогут уйти от погони. И вот тогда партии сэра Кэя надлежало незамедлительно отступать. Рыцари и паладины, а также их благородные скакуны ожидали приближения своры мерзких тварей, которые с клёкотом, визгом и рыком мчались к своей добыче. Примерно треть самых быстрых зверогадов вырвалась вперёд. Вид этих существ вызвал всеобщее изумление. Даже повидавший всяких тварей Ольберг, и тот признался, что не видел ничего подобного. Эти звери, подобно людям, бежали на двух ногах, да и ростом эти твари были примерно с человека. У монстров этих были длинные хвосты, длинные шеи, на которых сидели вытянутые зубастые пасти (наподобие, как у зубоклювов), и короткие передние лапы с длинными когтями. И вот уже загудел дальнобойный Фейл-нот, и первые твари пали на мёртвую землю, сражённые меткими стрелами. Ольберг был добрым лучником, однако, глядя на стрельбу Тристана, бывший варяг лишь весело сквернословил, не скрывая зависти. Полдюжины тварей сразил сэр Тристан, прежде чем паладины смогли натянуть тетивы своих луков. Причём угры метали стрелы, не слезая с коней. Ольберг даже сподобился попасть в одну из этих тварей, однако двуногая бестия продолжала бежать, как ни в чём не бывало. А вот стрелы Тристана укладывали монстров наповал. Угры слаженно били вдвоём по одной цели, и таким образом достигали успеха. Моравец попал в двух гадов, но без видимых для тех последствий. Сэр Кэй пропустил авангард зверогадов, прекрасно понимая, что отряд Тристана справится с монстрами, тем более, что большая часть последних уже была перебита. Летающие твари решили поддержать атаку зверогадов и начали стремительно снижаться. Вновь пропела тетива Фейл-нота, и вновь рухнул с небес зверолюд, пронзённый стрелой. Подобное действие тут же охладило пыл летающих тварей, и зубоклювы вновь унесли своих седоков в заоблачную высь. А тем временем паладины дали последний залп их луков и вскочили в сёдла. Обнажив мечи, всадники двинулись навстречу зверогадам, коих осталось всего семь особей. Развернувшись строем, паладины ехали шагом, дабы сберечь силы коней. Знал бы кто тогда, что эти твари не только бегающие, но и ловко и далеко прыгающие… Паладины уже примерились рубить сверху вниз, как внезапно, не добегая до всадников несколько шагов, твари взмыли вверх, выставив вперёд сильные когтистые ноги. Только благодаря стременам Ольберг не вылетел из седла от страшного удара в щит. Однако, удар ног второго прыгнувшего монстра всё-таки сбросил паладина наземь. Вскочив на ноги, кинулся было Ольберг к выпавшему из руки мечу, как тут же впилась ему в десницу зубастая пасть. Однако не по зубам была монстру кованая на Рейне кольчуга. Ударив щитом в голову зверогада, освободился бывший варяг от захвата, однако другая тварь ударила его ногами в спину. Но и тут удача не отвернулась от Ольберга, ибо упал он как раз возле своего меча, и сжав в ладони заветную рукоять, ударил вслепую наотмашь. Не рубанул, а именно отмахнулся. Однако удар тот, совсем не сильный, развалил монстра на две части, словно тыкву. А второй монстр так получил копытами задних ног Ракши, что отлетел шагов на тридцать, да и рухнул замертво. Вскочив в седло боевого скакуна, Ольберг огляделся… Как оказалось, твари выбили из сёдел всех паладинов, кроме Тристана, который ловко увернулся от летящей на него твари и снёс ей голову своим мечом. И вот теперь, и Тристан, и вновь оказавшийся в седле Ольберг бросились рубить скачущих тварей, спасая тем самым своих товарищей. И в это самое время рыцари Круглого Стола ударили во фланг основной стае зверогадов. Три богатырских скакуна с не менее богатырскими всадниками, словно ураган, прошлись сквозь стаю чудовищ, оставляя позади себя лишь изрубленные клинками да раздавленные могучими копытами трупы. Смешав ряды, зверогады стали налетать друг на друга и падать. Началась свалка и хаос, чем и воспользовались всадники Камелота. Мечи трёх рыцарей Круглого Стола разваливали зверогадов практически без усилий. Что удивительно, но и меч Ольберга вёл себя так же. Клинки остальных паладинов не могли так легко разрубать плоть чудовищ, одно убивать их были вполне способны. Правда, богатырь сэр Тристан и обычным мечом наловчился сносить монстрам головы и конечности. Однако, как бы там ни было, а основная масса тварей (преследуемая рыцарями) всё же доскакала до позиций паладинов, и началась общая свалка. Сразу две прыгающие бестии кинулись на Тристана и всё-таки смогли выбить его из седла, однако были тут же зарублены подоспевшими уграми. Стоит отметить, что оба этих воина очень ловко рубились своими странными мечами с сабельными рукоятками. Последняя двуногая тварь прыгнула на сэра Кэя, который рассёк её напополам прямо в воздухе. С этого момента стало проще. Всадники поднимали в дыбы своих могучих скакунов, которые обрушивали на головы зверогадов свои кованые копыта. Да и рубить сверху вниз было куда сподручнее… Поскольку Всадники Ящера имели совершенно разных скакунов с совершенно разной не только анатомией, но и выносливостью и скоростью, то было совсем не удивительно, что их погоня растянулась. Неполная дюжина старших рептилонов вырвалась вперёд, а остальные их собратья значительно отстали. И вот когда артуровы дружинники изрубили большую часть зверогадов, тогда и подоспели эти одиннадцать страшных всадников. Судя по зелёному флюгеру на копье, был среди этого вражеского авангарда и их предводитель. Восседал этот предводитель на очень причудливой твари. Тело этого скакуна было наподобие лошадиного, и даже ноги заканчивались мощными копытами, однако на длинной шее красовалась рогатая голова с оскаленной зубастой пастью (наподобие волчьей), ну и завершал картину длинный змеиный хвост. Вот этот то предводитель первым и обрушился на отряд сэра Кэя. Страшной силы удар тяжёлого копья пронзил щит моравца Велека, а вместе с ним и его кольчугу. Остаётся только надеяться, что умер тогда отважный паладин мгновенно и без мучений. Однако за смерть своего собрата тут же отомстил сэр Тристан, который наотмашь сильным горизонтальным ударом влепил рептилону мечом по зубам, от чего последний с грохотом (ну не смог я удержаться — видимо такова непреодолимая сила традиций) рухнул в пыль. Убил того монстра Тристан или нет — неизвестно, однако гад сей жутко выл, катаясь по земле и скребя её когтями, ну и кровища из него хлестала фонтаном. А тут подоспел и остальной десяток рептилонов. Один из них и налетел на Ольберга. От удара огромного тесака треснул у паладина щит и отсохла рука, да и в глазах потемнело от боли. Однако, словно чуя, что хозяин едва находится в сознании, Ракша сам (без команды) развернулся в сторону супостата, который уже тоже разворачивал своего скакуна. Честно вам скажу, други мои, что уже не надеялся Ольберг пережить этот поединок — уж больно силён был противник. Да что там — силён… Был гад сей гораздо, гораздо сильнее чем наш горе-вояка, лишь волею потаскухи-судьбы в дружину Артура попавший. Ну и как бы там ни было, а крепко учили конному бою в Дружине Святовита — следующий удар принял Ольберг ребром щита. Рассекая щит на две части, завяз тесак в умбоне, спасая тем самым руку паладина. Ольберг же в ответ нанёс прямой колющий удар в грудь супостату. Всю силу вложил паладин в тот удар, да ещё видимо многократно усилил тот удар магической злой матерщиной. Одном словом, хоть и с трудом, а пропорол меч чешую, и хоть и неглубоко, а всё же вошёл в плоть рептилона. Страшно взвыл тогда гад поганый, схватившись рукой за рану. А вот была та рана смертельной или нет — неизвестно, ибо тут же слетела голова рептилона с плеч от удара меча сэра Кэя. Особенно важным в этой битве было то, что и сэр Кэй, и сэр Саграмор, и сэр Дезимор рубили могучих змеиных всадников в капусту. Да и сэр Тристан, сменив меч на булаву, очень ловко ею отоварил очередного своего супостата. Опять же неизвестно, убил ли сей рыцарь рептилона ударом булавы или нет, однако последний рухнул на землю замертво и вроде как больше не шевелился. Ловко рубился угрин Вал. Уже несколько раз звякнул его меч по чешуе поединщика, однако вреда эти удары рептилону не причиняли. Таким образом, неизвестно чем бы закончился сей поединок, если бы не подоспевший вовремя сэр Саграмор. А вот второму угрину Матьяшу не повезло… Рассёк его рептилон саблей чуть ли не до живота. Однако, недолго радовался своей победе сей воин змеиный, ибо развалил ему череп меч сэра Дезимора. И тут прогремел рог сэра Кэя, что было сигналом к отступлению. Развернувшись, рыцари и паладины пришпорили коней и устремились прочь. Расчёт сэра Кэя оказался абсолютно верным — скакуны рептилонов были утомлены долгой скачкой, в то время как лошади людей отдыхали, ожидая приближения врага. И вот теперь всадники Камелота уходили от погони… Угрин Вал, оборачиваясь назад, очень ловко и метко бил из лука. Чем вызывал всеобщее изумление, ибо никто из всей дружины Артура не умел метать стрелы на скаку. Стрелял Вал очень метко, однако его стрелы лишь отскакивали от чешуи рептилонов, не причиняя последним никакого вреда. Таким образом, угрин вскоре перестал тратить стрелы впустую, да и расстояние между двумя отрядами всё больше увеличивалось, лишая Вала возможности прицельно стрелять. Внезапно стал отставать сэр Тристан, а вскоре он и вовсе остановил коня и натянул свой могучий лук. Благородный рыцарь хотел поквитаться с рептилонами за павших товарищей. Пропела тетива, и калёная стрела умчалась навстречу с очередной рептилией. Даже Вал уважительно присвистнул глядя на такой выстрел. Не менее трёх сотен шагов было от Тристана до его цели, однако он попал. Правда, стрела лишь отскочила от крепкой брони рептилона, однако рыцарь решил, что это из-за большого расстояния. И вот теперь Тристан хладнокровно ждал, когда рептилоны приблизятся на более близкое расстояние. Когда до ближайшего змеиного всадника оставлялось не более сотни шагов, рыцарь вновь рванул тетиву. Однако стрела вновь со звоном отскочила от чешую. И хотя было совершено очевидно, что даже выпущенная из Фейл-нота стрела не пробивает защиту старших рептилонов, но тем не менее Вал тоже решил присоединиться к Тристану. И вот тогда в дело вступил сэр Кэй, и так рявкнул на обоих паладинов, что те, словно в гузно ужаленные, бросились вслед остальному отряду. А в это время транспортирующие дерево паладины уже входили в портал между мирами. Таким образом, повеление короля Артура было выполнено. Ну а там уже и остальная часть отряда под предводительством Кэя добралась до Грааля, вход в который представлял собой большую каменную арку, стоящую посреди мёртвой пустыни. Когда же всадники въехали в междумирье, то обнаружили всю дружину артурову, изготовившуюся к битве. А впереди ощетинившихся пиками рыцарей и паладинов стояли три могучих богатыря — Илья, Ланселот и Галахад. Муромец сжимал в деснице булаву, а Ланселот (справа) и Галахад (слева) обнажили свои волшебные мечи. Глядя на Илью и его Бурушку, Ольберг невольно хмыкнул (всё дураку хаханьки), ибо выражение их лиц было совершено одинаковым — хмурым и злобным. Что же касается рептилонов, то не осмелились они войти в Грааль, а решили воротиться восвояси, о чём и доложил высланный за пределы междумирья дозор. Тогда Илья с его компаньонами вновь скинули доспехи и принялись готовить древо к работе. Ну, а сэр Кэй направился на доклад к королю. Погано было на душе у этого благородного воина, ибо, хоть и выполнил он приказание Артура, однако же двух своих павших товарищей оставил тварям поганым на поругание. Вот тогда-то и решил Тринадцатый Рыцарь, что это его прозвище сыграло с ним злую шутку свою. Вот и Ольбергу было не по себе от того, что не забрали они с собой Велека и Матьяша. И так и сидел он в седле, раззявив пасть и наблюдая за тем, как сэр Ланселот рубит Мечом-Кладенцом сучья иномирного дерева. Внезапно окликнул его сэр Кэй: — Сэр Ольберг, — Тринадцатый Рыцарь призывно махнул десницей паладину. И Ольберг тот час же направил Ракшу к группе четырёх всадников — Артуру, Мерлину, Галахаду и Кэю. — Сэр Ольберг, позвольте взглянуть на ваш меч? — вопрошал Артур у подъехавшего паладина. Всё-таки сэр Кэй был хорошим командиром, от которого не ускользала ни одна деталь в происходящих сражениях. Не укрылся от его внимательных глаз и меч Ольберга, что не только зверогадов рассекал играючи, но и пронзал броню старших рептилонов, которую обычные клинки пробить не могли. Об этом и доложил Тринадцатый Рыцарь своему государю. — Откуда у тебя меч сей, сын мой? — вопрошал Мерлин, разглядывая переданный ему Артуром клинок. — Воевода Будан вручил, когда меня в Дружину Святовита принимали. — За какие заслуги вручил? — вопрошал король Артур. — Ни за заслуги, государь. А по случаю принятия меня в дружину. Поскольку прошёл я обучение и преодолел все испытания, то как вошедшему в братство воинское мне сей меч и вручили. — Что знаешь ты, сын мой, об этом мече? — это уже вновь вопрошал Мерлин. — Меч сей древний и славный. Ему более трёх столетий. Многие славные герои им владели. До меня он принадлежал Однооку — великому воину, который сразил сэра Конрада Скалу и трёх его рыцарей. — И простому воину дали такой славный меч? — с недоверием вопрошал Артур. — Так у всех такие, государь. В Дружине Святовита других нет. — Ну ступай, чадо, ступай, — промолвил Мерлин, возвращая Ольбергу его оружие. Как только отъехал паладин, все четверо многозначительно переглянулись. Первым голос подал король: — И откуда у славян столько волшебных мечей? — Меч сей не совсем волшебный, государь. Точнее сказать — он заговорённый. Да и дело даже не в заговоре. Точнее сказать — не сам заговор силу мечу даёт. Вернее — он лишь усиливает силу клинка. А вот сам меч так хитро выкован из разных сплавов, что против рептилонов весьма хорош. На Тугарина с ним конечно же не пойдёшь — это всё-таки не Экскалибур, и не Кладенец. А вот на всех остальных — вполне. И хотя он уступает мечам Кэя, Саграмора и Дезимора, однако же к бою даже с всадниками рептилонов вполне пригоден. — Триста всадников, и все с такими мечами… — задумчиво произнёс король. — Триста лучших всадников, государь, — вставил сэр Галахад. — Лучше твоих? — вопрошал Первого Меча Артур. — Не хуже — это точно. А в чём-то может и лучше, — держал ответ Галахад. — Это как понимать? Плохо учишь? — в голосе короля зазвенели стальные нотки. — Да не в том дело, государь… Мы же не самых сильных отбираем, а тех, кто готов живот положить за правое дело. А там у них самых лучших, самых сильных отбирают, — ответил предводитель паладинов. — Это этот что-ли самый сильный? — король кивнул в сторону Ольберга. — Ну… Нет конечно… Однако, дед его богатырь был, а это значит — кое чему внука обучил. Да и главное — пламень в сердце разжёг. К тому же, василиска убил в юные годы — я б сам такого взял. А уж науку воинскую в него вложили — дай бог каждому! Я хоть и строжусь на него, но больше для виду. А так, я и у него кое-что перенял, чему сейчас других учу. Так что учат там точно не хуже. Да и таких, как он — там меньшинство. Там всё более таких, как Дайнадэн, да Дезимор. А вот у нас наоборот — больше таких, как он. Хотя, кое-кому из твоих рыцарей он тоже впечатлений оставил, — произнеся последнюю фразу, Галахад довольно хмыкнул. — Моих?! — тут же вспылил король, — Или наш Круглый Стол тебе чужой? — Не чужой, государь. Да только мои паладины мне куда ближе, — честно (почти честно) ответил Галахад. — Больно ты дерзок стал, — недовольно произнёс король. — Стал?! Государь, господь с тобою, да я же всегда таким был. Ты вспомни? — Первый Меч хоть и улыбнулся, однако совсем не по доброму. Дабы пресечь нехорошую ту перепалку, в разговор встрял Мерлин: — Государь мой король, как выберемся отсюда, позволь мне лично отбыть в Аркону? — Нет. Не позволю. На Рюген я отправлюсь сам! Ну и тебя, мудрейший из мудрых, с собой возьму. Мне нужны эти всадники! — Благодарю тебя, государь, — Мерилин изобразил поклон. Король Артур хотел было ответить какой-нибудь любезностью, как внезапно лицо его переменилось, и вопрошал он следующее: — А скажи-ка мне, о мудрейший из мудрых, а откуда на острове взялся камень? — Какой камень, государь? — не понял вопроса Мерлин. — А тот самый, которым нам выход завалил? При этих словах глаза Мерлина округлились и полезли из орбит, а сам он стал белым словно смерть. — Твою же мать… , — в сердцах произнёс сэр Кэй и схватился за голову. А благороднейший сэр Галахад произнёс такое, что покраснел не только сэр Кэй, но и его конь. Тем временем, посменно орудуя бревном, рыцари смогли пробить верхний ряд камней. И вот в пробитую щель смог протиснуться Илья. И вот, столкнув вниз очередной камень, открылась перед богатырём долгожданная синева родной Земли-Мидгарда. Ещё несколько камней с грохотом (да что ты будешь делать, а?!) покатились вниз, и вот уже стали видны башни замка Кощеева и солнечные блики на водной глади Озера Вивианы. И уже обернулся было Муромец, дабы сообщить радостные вести стоящему внизу Ланселоту, как внезапно похолодело сердце Ильи. Повернул он голову обратно и более внимательно взглянул на открывшуюся ему картину… Не развивались более на башнях чёрные флаги кощеевы. Не было на донжоне и зелёного знамени Ящера. Да и на самих стенах и башнях, вечно кишащих воинами в доспехах и шлемах, сейчас было пусто. И самое главное — ближайшая к Граалю стена была разобрана.