Неумолимый поток времени

      Когда Елена ушла в отставку с поста директора Светлочасов, а было это уже пять лет назад, преемников на эту роль было не так уж и много. Мортива учила немногих, приближенных учеников было ещё меньше. И если Маришка однажды успела показать себя с худшей стороны, то Маркус оставался её любимчиком, а потому это место предназначалось именно ему. Астариус оставил обучение и ушёл на покой, а потому на его место пришла уже сама Елена, обучая детей сложным эферам. Война с Астрагором ушла в пелене времени, обида на то, что бывшие враги — во всяком случае Фэш — стали самим Временем, ушла. К Василисе у Марка отношение изменилось уже достаточно давно. У всех своя жизнь, он тоже устраивал свою. Вить семейное гнездо он не спешил, отдаваясь работе. Уже мужчина, а не юноша, однако мнение о женщинах всё то же. К тому же, его работа была не так уж скучна. Появлялись действительно способные ученики, которых он брал под "своё крыло", обучая самостоятельно. Двух он уже выпустил, они устроились работать в Лазарь.        Было уже позднее лето, а потому в полную силу шёл набор в школу. Огромное количество детей прибывало в здание каждый день, но не все выходили со значком на галстуке. Испытания проходит отнюдь не каждый ребёнок, а нулевые круги и так ломились от количества обучающихся. Однако после одного из нововведений отбор проходил намного быстрее. Раньше ученики приходили на собеседование непосредственно к Елене, много времени тратилось на разговор с родителями маленьких. Теперь же время в кабинете шло по по своему ритму, из-за чего дети оказывались там не каждый час, а каждые двадцать минут. В комнатах испытаний время шло медленнее настоящего, из-за чего у директора было время поговорить с каждым из учеников. Это выматывало, но в таком режиме приходилось работать всего лишь месяц, когда проходил отбор. Всё остальное время он работал в нормальном режиме, разбираясь с документами или проводя занятия. И вновь дверь в кабинет открылась.       Светловолосый мальчик лет семи, хлопая круглыми глазками, зашёл в помещение, оглядываясь. Маркус жестом указал на кресло напротив стола, которое оказалось слишком большим для ребёнка, из-за чего тому пришлось вдобавок сесть на подушку. Мальчик, как уже было известно Марку через часолист, прошёл испытание за 43 минуты, постольку его заданием стало устное деление и умножение временных значений, с которых он постоянно сбивался из-за их количества и отсутствия записной книжки. — Как тебя зовут? – Ляхтич не очень любил детей, однако относился к ним снисходительно, особенно к маленьким. Они ещё глупые и многого не понимают. — Даниэль... Даниэль Лазарев. – Лазарев... Знакомая фамилия, мелькавшая где-то в воспоминаниях. Точно, бегал такой белобрысый парнишка, всё возле рыженькой вился. Марк не слышал о нём уже довольно давно. Видно, он уже успел обзавестись семьёй. — И какая же у тебя степень? – Парень прежде чем ответить утëр глаза рукавом. - У меня... 4 круг... – Немногословно. Видимо, либо от волнения, либо от слишком долгой концентрации внимания на одном объекте, глаза у мальчика слезились и их было тяжело держать полностью открытыми, поэтому ребёнок отводил взгляд вниз. — Твой отец Николас? — Вы знаете папу? – упоминание отца заставило его с удивлением поднял глаза на директора. — Мы знакомы. Ты, кажется, волнуешься? — У меня ведь четвертый круг... А большинство идут на шестой. – казалось, он был готов заплакать. — Четвёртый... – Был бы это Ник, Марк бы поиздевался над тем, что тот не сможет дотянуть до кругов часовщиков. Но издеваться над маленьким ребёнком... Он не монстр, в конечном итоге. Хоть он и не жаловал ремесленников, но давать повод ребенку плакать у него в кабинете, раздражая звуком всхлипов — последнее, что ему было нужно. — Очень хорошо для ремесленника. Обычно вы попадаете на первый и второй круг, особенно в твоём возрасте. Так что не вижу повода расстраиваться, ты хорошо себя показал. Кем ты хочешь стать в будущем? – раньше Елена часто опускала собеседование, если ученик её не интересовал, однако после всех событий прошлого многое поменялось, как и мнение нового директора к системе... Обучения. Ему казалось важным узнать больше об учениках. Ведь если бы Елена не интересовалась им, он не поднялся бы так высоко. — Часовщиком. Хорошим часовщиком. — Не ремесленником? — Нет. Я не хочу быть ремесленником. – Очень твёрдо и серьёзно ответил он, подняв взгляд и, смотря прямо на мужчину, практически прожигал его взглядом из под белых ресниц. — Поэтому.. Я думаю, что я мог бы здесь учиться. А потом стать хорошим часовщиком. — А что на это думает твой отец? — Он не считает это обучение действительно важным, но он... Думаю, он принимает моё желание не продолжать его дело. — Это хороший ответ. Что же, раз так, то я могу позвать твоего отца и обсудить с вами оставшиеся вопросы в том, как ты будешь учиться.       Старший Лазарев вошёл в кабинет достаточно скоро. Зеркало привело его прямо к двери. Ник изменился. Стал выше, крепче. Черты его лица заострились, начали пролегать первые морщины, а на руках виднелись небольшие мазоли. Марк же, в отличие от него, практически не поменялся. Повзрослел, отрастил волосы, однако много времени уделял уходу за собой, а потому не давал возрасту показать себя в лишней мере. Всё-таки он уже не юноша. Указав на место рядом с мальчиком, Маркус кратко, достаточно содержательно рассказал о системе обучения. Первые курсы — простейшие эферы, ремесло, математика и редкие занятия по искусству. А дальше, если ученик хорошо себя показывает, обучение будет направлено именно на часодейное мастерство. — К сожалению, Астариус больше не преподаёт, что стало для нас большой потерей, однако, если твои успехи в обучении будут достаточно высокими, то ты сможешь посещать дополнительные занятия по сложным эферам у многоуважаемой Елены Мортиновой. — на последнюю фразу Ник хихикнул, прикрыв рот рукой. Чтобы он и забыл эту ведьму? Вытащив из ящика мешочек, Маркус выудил один из немногочисленных значков. На нём сверкала цифра "4". Протянув значок мальчику, Ляхтич обратился к Лазареву. — Купи ему униформу. Ходить в простой рубашке и штанах нельзя, нужен галстук для значка. У него есть часолист? Он нужен для учёбы. То, что ты ходишь как заморыш, не означает, что ребёнок должен ходить так же. – он не мог не отпустить мелкую язву.       Оба Лазаревых синхронно кивнули, младший, когда принимал значок из рук Марка, а старший, когда узнал о покупке некоторых вещей. - Он есть... Спасибо большое за информацию, дальше мы разберемся. – даже забавно, насколько отец и сын отличаются внешностью, но похожи глазами и какими-то мелкими привычками, вроде положения в кресле, жестами... Особенно тепло что-то отозвалось, когда мальчик слушал всё это и обнимал руку отца, а Ник даже и не пытался говорить за сына, читая список обязательной литературы и что-то отмечая в парящей книге.       Ник... Он.. Кажется даже больше и не испытывал какого-то особого отвращение к Маркусу, ведь ожидал, что тот будет прямо таки мучать его отпрыска, но тот даже кажется успокоил или просто перетерпел характер мальчишки. Поэтому перед выходом Ник пропустил сына вперёд и встретился с директором взглядом, чуть улыбаясь. — Хорошего дня, Марик. — И вам... Маркус, между прочим! – за дверью раздался тихий смех, видимо замешательство мужчины было ожидаемо для Ника. Вскоре шаги стали отдаляться. Умостившись на кресле, Ляхтич тяжело вздохнул. Сколько ещё учеников сегодня ему придётся встретить? Сколько бумаг придёт на часолист? Как бы ни была интересна работа директора, бумажная волокита выматывала до боли в голове и спине из-за того, что больше времени он проводил не в создании новых эферов, а в сидении в кресле, перечитывая документы. Не так он представлял свою работу. На самом деле, ему казалось, что Елена справлялась с этим лучше. Она находила в этом нечто забавное. Возможно, только появление Василисы и порушило эту идиллию.       Наверное, Марку тоже был нужен какой-нибудь толчок. Только какой? Завести семью? Бремя, которое нельзя бросить, если окончательно устанешь. Найти другую должность? Он слишком любит это место, чтобы оставить. В конечном итоге, если всё пойдёт лучше, то он сможет вернуться в кабинеты к часовщикам, рассказывая им про разные эферы.

***

      Как и любая вещь на свете, часолист тоже может сломаться, перестать работать и банально перегрузиться всем тем, что в нём есть, причём в самое неподходящее время — на улице рано утром, прямо перед началом рабочего дня. Работа с часолистом — огромная составляющая всех документов, а потому лишиться его сейчас было сродни концу света .А рядом только два подходящих и работающих в такое время здания — учебная мастерская, и мастерская Лазарева. Ремесленникам школы отдавать такую дорогую вещь было рискованно, а другие мастерские были в дальних районах города — Лазареву когда-то повезло купить мастерскую в центре — а потому другого варианта у него просто не было.        Кажется, Ник как раз занимался своими подмастерьями, потому что через большое окно в мастерскую было видно то, что Даниэль и ещё пару ребят что-то усердно чертили и собирали, а рядом стоял Лазарев, помогающий отцу с какими-то документами прямо на рабочем столе. И главное — все трое чертовских похожи на друг друга. Как детали аналогичных механизмов. "Неужели он настолько расплодился?" — мелькнуло в голове Марка. Зайдя через главные двери в прихожую, он обратил на себя внимание своим появлением. — У меня срочный заказ на починку часолиста. — достаточно громко, чтобы его было слышно и шуме механизмов, "поздоровался" Ляхтич. — Срочные заказы временно недоступны... — Ремесленник обернулся и дёрнулся. Видимо не ожидал увидел Маркуса настолько скоро. — Подожди...10 минут, Мне нужно закончить с подсчётами. Дан, сопроводи гостя.       С приходом Ника на работу и должность управляющего первый этаж чуть расширился, поскольку магазин рядом закрылся и его владелец разрешил совместить этажи за чуть меньшую сумму, по дружбе. Денег, конечно, много ушло на такие перемены. Зато было куда отсылать учеников на перерыв или гостей на ожидание, да и места банально стало хватать на 20 человек работающих в час пик.       Мальчик повёл Марка в соседнюю комнату и показал ему достаточно уютное место. Тут явно кто-то уже отдыхал, потому что за столиком сидела девочка, болтая ногами и читая сборник стихов. — Дядя Маркус, вы пьёте кофе? Или чай? – часовщик выгнул бровь. Мальчишка быстро умудрился "сродниться" с ним. — Чёрный кофе. —Ляхтич уселся на один из свободных стульев, который ему показался более менее удобным. — И не называй меня так, я твой преподаватель, всё-таки... Твой отец всегда так занят? — Не всегда, он обычно запирается в своей мастерской и работает, а сегодня дедушке плохо стало и он вышел на работу вместо него. — Паренëк заварил кофе и вернулся обратно. — Дедушка... Помню этого Лазарева. Константин... Наверное, он уже сильно постарел. — Получив кружку, мужчина сделал большой глоток горького крепкого кофе. Уже давно привык к этому вкусу. Замолкнув, он без особого интереса разглядывал несколько скудный интерьер комнаты. В мастерских он практически не бывал, однако и не особо горел желанием. — А вы.. Близко знали папу? Он много говорил о вас, когда мы вернулись домой, но только то, что вы очень хороший часодей, а больше ни на что и не ответил. — Много? Ник-то? Неужели всё настолько плохо, что даже Лазарев нормально отзывается о нём? — Не скажу, что мы были близко знакомы. Скорее просто... Работали вместе. Но я удивлён, что он ещё хорошо помнит меня. Как вижу, он отошёл от часодейства? — Да нет.. Просто игрушки и украшения любит делать больше, чем заниматься эферами или чинить часолисты. Я тоже не понимаю, что с ним не так. —Маленький сел рядом и опëрся локтями о стол, тяжело вздыхая. — Он вообще хотел изначально меня отправить учиться сразу, даже начал говорить про то, что если я хочу, то могу отойти от семейного ремесла или уехать учиться к феям... Но я как-то не очень хотел всё.. Это.. И так понятно, что степени у меня большой не было бы. Но папа сказал, что если я хочу, то он найдёт любые способы, чтобы я работал там, где мне нравится... Он.. Самый лучший у меня, наверное... Даже с дедушкой за меня поругался, когда выяснилось, что я уроки по черчению прогуливаю, чтобы в библиотеке читать про эферы! Папе тогда тоже на самом деле плохо было, даже сейчас иногда сердце побаливает при перенапряжении или стрессе. — Видимо до Маркуса парень никому так и не высказывался потому, что даже девочка во время его речи убежала по делам. — А раньше он горел желанием быть часовщиком... Помню, вился у рыжеволосой... — Больно много болтать не хотелось. Мальчишка разговорился, что несколько раздражало. Маркус любил обсуждать других, но достаточно хорошо понимал, что дети слишком многое могут разболтать своим родителям. А потому продолжать тему не очень хотел. Но открылась дверь и за ней появился Ник, довольный такой, как будто разобрался в невыполнимой задаче сам. Слегка повернув голову к открывшейся двери, Ляхтич чуть приподнял бровь. — Свободен? — Теперь да. Показывай, что у тебя. — Ник подозвал его и пошёл к своему кабинету и, о Боже, уже на входе на руку Марка села бабочка... Вроде не настоящая, но такая лёгкая, ещё и по пальцам поползла, как живая. — Сегодня утром часолист стал работать со сбоями. Я не смог зайти на заставку, письма перестали приходить. Какая... Забавная вещица. — Марк аккуратно повертел рукой, чтобы рассмотреть изделие. — Не ожидал, что твои... Творения, так ювелирно сделаны. — Угу... Это так, заняться нечем было на выходных. — Мужчина указал ему на кресло и сам сел за стол, разглядывая достаточно увесистую, на его взгляд, книгу, которую часовщик тут же передал ему. — Это простая перегрузка. Если не трогать его какое-то время, возможно часа два или три, то он сам восстановит свою работу, но если нет, я снова жду тебя, Марик. В конце концов лучше, не использовать личный часолист для работы. Можно создать резервный.... Просто закажи где-нибудь резервный с упором на почтовый отдел. — Я не могу оставить его даже на часть рабочего дня – у меня весь график прописан... Но я учту мысль о резервном. Как-то не приходило в голову. Чёрт, значит сегодня работы будет больше, раз он не хочет работать. И не называй меня так.       Лазарев всё же кое-что в нём исправил. Время тормозило на 16 минут, а этого он, из собственного чувства незаконченности, упустить не мог. Когда Ник обернулся, на Ляхтиче ползали уже все бабочки с его кабинета. У самой большой даже появилась идея заползти по галстук, но ремесленник опередил её, нависнув над часодеем и аккуратно вытаскивая её из под ткани. — Впервые вижу, чтобы они так на кого-то реагировали... — Они же механические, что с ними такое? — Сначала появление этих... Вещиц, забавляло. Но вскоре Маркус уже не знал, как пошевелиться, лишь бы не сломать. — Но это же не отменяет относительную автономность? Кто знает чем ты мог приглянуться им, я сам не могу предположить. — Ник пожал плечами, как будто всё происходящее было нормально.. Хотя может для их создателя это и было нормально, но он всё равно помог мужчине встать, подав руку и неловко "снимая" бабочек с него и его волос. — В любом случае, всё, что может двигаться я стараюсь делать.. Чуть умнее, чем простые механизмы. Да сложно, зато в критические моменты не тупят. — Занятно. Но всё же проверь, всё ли ты правильно в них настроил, а то это напрягает. И сколько я должен заплатить за работу? —Повертев в руках часолист, он отозвал его, чтобы не мешался. Глянув на часы, висевшие в мастерской, Маркус поднялся. — Поторопись с ответом, мне нужно идти. — Беги, я посчитаю и напишу тебе сумму. Кивнув, Ляхтич поправил костюм и вышел из мастерской. Нужно торопиться, раз он опаздывает на 16 минут больше, чем рассчитывал.