Просто, я тебя люблю!

Алел закат и бушевало море… Совсем ничего не предвещало беды. Остров Буян был освещён красными и фиолетовыми лучами закатного солнца. Кот учёные бродил спокойно по своей цепи и пел песенки. Гарпии с душераздирающими воплями носились над лесом, портя вечернюю тишину. Купидончики тоже не сидели без дела. Они летали над островом разнося посылки и письма, взамен клянча конфеты. Природа угасала и готовилась завтра сиять всеми красками. С моря дул сильный ветер, гоняя по острову запах солёной воды. Листочки, появившиеся не так давно, ещё не могли шелестеть и наверняка были этим разочарованы. Ученики и преподаватели сейчас были в Зале Двух Стихий, на ужине. И наслаждались кто чем мог. Одни кашей, другие редькой. А с каким аппетитом! Все кроме этих двоих… По берегу моря гуляли два преподавателя. Первый, вернее первая, высокая, стройная, не толстоватая, и не худощавая женщина. Профиль истинно греческий: тонкий нос правильной формы, большие зелёные глаза, которые похожи на кошачьи, с золотистой искрой; тонкие, часто сжатые губы, высокие скулы. Голову обрамляют медно-рыжие, слегка растрепанные, распущенные волосы. В данный момент на ней был белый тёплый свитер (что было слегка неожиданно), чёрная юбка карандаш и оранжевая мантия поверху. Ее звали Медузия Горгонова. Другой, не низкий и не высокий, румяный человек, одет в оранжевую мантию из-под которой выглядывают красный свитер и черные брюки. У него длинная белая борода и не менее длинные усы, один зелёный, а другой жёлтый. Его звали Сарданапал Черноморов Они прогуливались по берегу острова в полной тишине. Вдруг женщина остановилась и, нахмурившись, посмотрела в сторону Лысой Горы. Той хоть и не было видно, но на Буяне ощущалось её присутствие. Сарданапал, увидев, что его спутница остановилась, в недоумение развернулся и подошёл к ней. — Что-то случилось? — спросил он, этим вопросом выражая искреннее беспокойство. Женщина поморщилась и, встряхнув головой, как бы отогнала лишние мысли. — Нет, ничего… Просто, как я замечаю уже не первое столетие, весной с Горы начинает тянуть мертвяками, а мне это очень не нравится, очень… — ответила доцент Горгонова и, окинув последним взглядом океан, сказала. — Продолжим прогулку? Сарданапал, тоже успевший повитать в облаках, кивнул в знак согласия и пошёл за женщиной. — А ты, оказывается, часто здесь гуляешь? — полюбопытствовал оживившийся академик белой магии. — Время от времени… — неопределённо ответила Медузия. Уголок побережья, куда они зашли, был очень живописный. Здесь, как раз располагался раскидистый Лукоморский дуб. Впереди белоснежный песок, позади громада Тибидохса похожая на черепаху. На лоб женщине капнула небольшая капля воды. Та от неожиданности дёрнулась, капля была холодной. — Дождь начинается… — недовольно сказала доцент Горгонова, она никогда не любила дождь — Уже который раз он напоминает, как мне отрубили голову! Последняя фраза прозвучала раздражённо, Медузия старалась забыть о жизни до бессмертия, но, как-то не получалось. — Не думай об этом. — посоветовал Сарданапал. — Пойдём в замок, а то намокнем. Но преподавательница нежитеведения идти на отрез отказалась. — Мы маги или не маги? — возмутилась она. — Маги. — спокойно подтвердил академик. Но Медузия закрыла тему. Она накинула капюшон мантии и вышла из-под кроны дерева, чтобы специально попасть под дождь. Она была очень упрямой. Но может было ещё какая-то причина?... Глава Тибидохса вздохнул и пошёл за ней. Он шёл долго, пока не увидел её, стоящую у самой воды. Тем временем дождь давно стал ливнем. — Меди, пойдём… — ласково начал Сарданапал, лихорадочно соображая, как её образумить. — Ты простудишься и заболеешь! — Вот скажи мне, почему ты постоянно следишь за мной! То за здоровьем, то после той ситуации на Исчезающем этаже контролировал постоянно! Я могу сама справиться! Я не ребёнок и тоже кое-что умею! — вспылила Горгонова. — Я согласен с этим, но… — начал объяснять академик. — Может быть ты мне не доверяешь? Думаешь, доверишь ей какое-то важное дело, а она раз, и не сможет! Вот в чём дело! — допытывалась Меди. — Я… — снова попытался объяснить Сарданапал, но не тут то было… — Следишь за каждым моим шагом! А может быть я тоже что-то могу! Об этом ты не подумал? — она перешла на крик. Сарданапал уже не знал что делать. Вдруг из его рта сами вырвались слова: — Просто, я тебя люблю! — крикнул он. Как будто в пустоту, стараясь перекричать её… На лице женщины был выражен шок… Она этого явно не ожидала… Мужчина посмотрел на неё своими голубыми глазами, которые говорили, что всё сказанное им недавно — правда. Доцент Горгонова ещё минуту ошеломлённо моргала, а потом внезапно закрыла лицо руками и отвернулась. Сарданапал ни, как не ожидавший такой реакции, медленно подошёл и заключил в свои объятия, вздрагивающую от рыданий Медузию. — Тихо… тихо, Меди… Не плачь… — повторял он шёпотом гладя женщину по спине, чтобы успокоить. — Всё хорошо… Я с тобой… Тихо… Тихо… Сарданапал аккуратно посадил её на песок, продолжая успокаивать. — Что случилось? — спросил глава Тибидохса, находясь в недоумении. Медузия уткнулась лицом в плечо, сидевшего рядом, продолжая тихо всхлипывать. Дождь тем временем уже прекратился. Сарданапал снял капюшон с головы доцента Горгоновой и повернул её лицо так, чтобы оно оказалось напротив его лица. Убрав за ушко мешающую прядь, академик заглянул в её изумрудные глаза с золотой искрой и спокойно повторил вопрос: — Что случилось? Женщина минуту молчала, но потом дрожащим голосом ответила: — Прости меня… И я… И я тебя люблю… Сарданапал ласково провёл рукой по её волосам и поцеловав её в щёку ответил: — Ты ни в чём не виновата… А если виновата, то я тебя простил уже давно… Медузия слабо улыбнулась. — Уже поздно, теперь пойдём в замок? - сказал он. Сарданапал прекрасно понимал что мантию можно высушить, но на улице уже стало темно и холодно. Не хватало ещё чтобы изрядно промокшая Медузия заболела. Он как всегда думал только о всех и никогда о себе. — Академик, а почему вы не надели шарф? — строгим голосом сказала Меди и рассмеялась. Глава Тибидохса укоризненно на неё посмотрел. — Я просто тебя люблю… — ответила Медузия. Сарданапал улыбнулся и тоже засмеялся вместе с ней. Они пошли наконец к замку, разговаривая о чём-то, то ли о любви, то ли о предстоящих экзаменах, а может быть и о них… Вокруг уже давно было темно, тихо и холодно. В дали горели окошки черепахи Тибидохса. Дети и преподаватели давно видели наверно седьмой сон и не подозревали о событиях на берегу, но если бы они выглянули сейчас в окно, то увидели бы по настоящему счастливых людей…