Летняя сказка

Пустота — вот, что он ощущал постоянно, с того самого дня, когда остался совсем один. Она съедала его, поселилась где-то очень очень глубоко, то ли в сердце, то ли в душе, он не знал точно, но она всегда была с ним: в каждом движении, в каждом произнесëнном слове, в каждой мысли и в каждом взгляде. Сначала пустота казалась невыносимой, почти болезненной, но теперь он даже привык к ней, больше она не пугала. Но, хоть и не пугала, надежды освободиться от неë он не терял: топил себя в ненависти и скорби, пытаясь хоть ненадолго, но почувствовать что-то ещë, кроме неë. Ночью ему снились кошмары, он не помнил, что в них происходило, но они всегда были наполнены запахом крови и оглушительными взрывами, какие бывают всякий раз, когда Демон-Огнестрела решает показать свою силу. Да, ночью были кошмары, а днëм была месть. Аки не щадил демонов, рубил безжалостно, но и не упивался их страданиями, он не позволял себе забыть о том, что является человеком. Никогда. *** — Знаешь, мне кажется, что тебе следует взять отпуск, — жëлтые глаза-спиральки пристально уставились на Аки. — Макима-сама!.. — от возмущения, накрывшего его в ту же секунду, как прозвучало предложение об отпуске, Аки невольно повысил голос, но тут же спохватился и стыдливо опустил голову, продолжив куда более вежливо. — Извините, но я возражаю. Да, и разве Вам самим не кажется это глупым? Зачем отправлять одного из самых трудолюбивых и инициативных охотников в отпуск, когда у нас и так нехватка людей? — Хаякава опасливо посмотрел на женщину, пытаясь оценить еë реакцию. Однако Макима, как и следовало ожидать, продолжала мягко улыбаться, не сводя пристального взгляда со своего подчинëнного. — Именно для того, чтобы один из моих самых трудолюбивых и инициативных работников, не умер раньше времени от перенапряжения и сумел сыграть решающую роль в победе над Огнестрелом, ему следует дать передышку. Аки мысленно выругался — Огнестрел… — эта женщина знала куда давить, и, если ещë недавно он был твëрдо готов стоять на своëм и противиться отпуску всеми правдами и неправдами, сейчас уверенность в собственных намерениях пошатнулось. — Кроме того, — с хищной улыбкой продолжила она, словно уже предчувствуя победу над противником, — Я собираюсь отправить тебя в места, где мы ещё не искали кусочков плоти Огнестрела, — Макима выждала небольшую паузу, оценив реакцию оппонента и, полностью уверенная в ответе, спросила снова — Ну так как? Поможешь в поисках? Аки сжал кулаки. Он никогда не мог противостоять этой женщине, да и никто не мог, на самом деле. С какими бы твëрдыми убеждениями он не заходил в этот кабинет — выходил всегда растерянным и сомневающимся. Если быть откровенным, иногда он действительно боялся еë, возможно, даже больше, чем Демона-Огнестрела. — Как прикажете, Макима-сама. *** Номер был небольшим, но комфортным — самое то, для человека, приехавшего без компании. На самом деле, будь на то воля Хаякавы, он бы предпочëл что-то более дешëвое, однако, Макима не предоставила ему такого выбора. Оправдываясь тем, что он отправляется в отпуск по еë инициативе и именно туда, куда она хочет, женщина настояла на том, чтобы полностью оплатить все расходы, так что в выборе места проживания Аки участия не принимал. На самом деле, место ему досталось весьма неплохое — один из небольших островов Японии, отдалëнный от крупных городов и их извечной суеты. Казалось бы, рай для любого нормального человека, но только не для Аки. На самом деле, он сильно сомневался, что в такой глуши, могут водиться хоть какие-то демоны, обычно они селятся поближе к крупным городам, в местах большого скопления людей. Этот же остров был совсем мал, и людей здесь тоже было мало, так что Хаякава не удивился бы, если бы оказалось, что Макима выдумала всю эту историю про Огнестрела лишь для того, чтобы он согласился отправиться в отпуск. В любом случае, смысла предаваться печальным раздумьям сейчас не было никакого, так что Аки, осмотрев окрестности и, на всякий случай поспрашивав местных о том, не водится ли здесь каких демонов, отправился в номер — приходить в себя после долгой дороги. *** Холод обжигает щëки, кончик носа и уши, едва прикрытые шапкой. Этот мороз злой и надоедливый, почти такой же надоедливый, как его младший брат, следующий за ним сейчас по пятам, требуя внимания. Вот же ж! Опять ведь заболеет, болван, и родители снова будут суетиться вокруг него, напрочь игнорируя Аки. Как же это бесит! Но ещё больше бесит понимание того, насколько отвратительны и порочны подобные мысли. Имеет ли он право злиться на Тайо за слабое здоровье? Конечно нет. Имеет ли право злиться на родителей, оберегающих младшего сына, словно фарфоровую статуэтку? Наверное, тоже нет. Аки поворачивается к брату, видит эти по-детски наивные глаза, полные любви и искреннего обожания, и… оттаивает: — Ладно. Только перчатки принеси! Аки с улыбкой наблюдает за тем, как глаза мальчика наполняются безграничным счастьем. Тайо мигом бежит к дому, а он провожает его взглядом, думая о том, что, возможно, теперь наконец сможет побороть свою ревность. — БАХ! — один мощный взрыв сносит всë. Вот так вот просто, в одно мгновение, уничтожает то, что семья Хаякавы бережно строила и берегла на протяжении нескольких лет. Вот так, по странной прихоти кого-то очень могущественного, кого-то, кто, наверное, этого даже не заметил, разрушились чьи-то судьбы. *** Аки резко подскочил на кровати и сделал несколько судорожных вдохов, пытаясь прийти в себя. Нет, он не плакал. Он уже давно разучился плакать от этих снов, но животный страх по-прежнему сковывал сердце, заставляя каждый раз просыпаться в холодном поту. Аки выждал несколько минут и, отдышавшись, уставился в окно, пытаясь отвлечься. Судя по-всему, проспал он довольно долго — Солнце уже почти, но ещё не совсем, скрылось, окрасив небо в сиреневые цвета. Вид из окна был действительно красивый — несколько стареньких домиков, выполненных в традиционном японском стиле, много зелени и узкая тропинка, протоптанная в основном ногами туристов, ведущая к пляжу. Аки, засмотревшись, невольно снова вернулся к воспоминаниям. Когда-то и он жил со своей семьëй в тихом зелëном городке, похожем на этот. Только то было не море, а горы. «Горы лучше», — подумал он. — «Потому что они ближе к небу». *** Несколько часов Хаякава побродил по городу, жителей здесь было совсем немного, так что познакомиться он успел практически со всеми. Люди здесь оказались простыми и добродушными, какими и пологается быть тем, кто живëт вдали от цивилизации, промышляя лишь выращиванием риса и продажей рыбы. Как он ни старался узнать хоть что-то, что намекнули бы на присутствие здесь плоти Демона-Огнестрела, хоть сколько-то необычные истории рассказывали лишь старики, да и те, были скорее похожи на местные легенды, нежели на реальные происшествия. Осознав, что весь отведëнный месяц отпуска придëтся действительно отдыхать, а не работать, Аки ужасно расстроился и был готов прямо сейчас паковать вещи и ехать обратно, однако его пыл остудил предстоящий при таком раскладе, не самый приятный разговор с Макимой. Как бы ему самому не хотелось это признавать, но он испытывал перед ней иррациональный, даже какой-то инстинктивный страх. Солнце уже давно село, город заснул, а небо покрылось бриллиантами звëзд. Время было действительно позднее и, пожалуй, надо бы возвращаться в номер, да только сна не было ни в одном глазу. Аки в принципе старался не спать лишний раз, потому что ничего приятного в его снах не было уже много лет, а сейчас и вовсе такого желания не возникало — проснулся несколько часов назад. Будь он сейчас дома, непременно занялся бы отчëтами или ещё какой бумажной волокитой, да только Аки не дома и поработать здесь не выйдет. За неимением лучших вариантов, Хаякава решил отправиться на пляж — главная (потому что единственная), достопримечательность этот острова. Узкая тропинка привела его прямо к морю. Стоило признать, от вида действительно захватывало дух, особенно сейчас, когда никого не было, а звëзды светили особенно ярко. На самом деле, этот пляж не отличался бы от всех остальных, если бы не одно единственное, но очень большое преимущество — чистота. Ни одной бутылки, фантика или окурка здесь нельзя было найти, и, что вдвойне удивительно — официально за пляжем никто не следил, он не являлся чьей-либо собственностью. За ним ухаживали лишь местные жители, по-собственной инициативе, и сами туристы. Неужели люди могут поддерживать что-то в такой чистоте добровольно, без какого-либо поощрения? Аки опустился на песок, совершенно не беспокоясь об одежде, и задрал голову, гляда на них — на звëзды. Ему было больно смотреть на это небо, но оторваться он не мог. Оно напоминало так же хорошо, как и весь этот чëртов город. Напоминало о том, что на протяжении всей своей одинокой жизни Аки пытался вытравить из памяти, пытался сжечь всë, чтобы не осталось ничего, кроме жгучей, разъедающей ненависти. Но у него не вышло. Здесь, в этом месте, таком похожем на то, где он когда-то жил, ему стало вдруг совершенно ясно — не забудет, не получится. Когда шея совсем затекла, Хаякава вернул голову в нормальное положение, устремив взгляд к морю. Вода казалась чëрной, а белая дорожка лунного света сверкала и переливалась в этой черноте. Хаякава, заворожëнный этой картиной, снял кеды и носки, зашëл по щиколотки в морскую воду и замер, наслаждаясь. Вода, согретая солнцем в течение дня, была тëплой и мягкой, приятной. Аки закрыл глаза и позволил морскому бризу унести мысли далеко, далеко — прямо к горам, маленькому домику, ещё тëплым оладьям, приготовленным по фирменному маминому рецепту, звонкому смеху и такому нереальному, непривычному ощущения абсолютного счастья. Он не знал сколько так простоял, но когда повернулся, его сердце замерло на несколько мгновений. На песке, ровно там, где ещë совсем недавно сидел сам Хаякава, устроился демон… или ангел?