Берег

Хан и Хван один из примеров лучшей дружбы. Их родители были знакомы ещё со школы, поэтому каждую поездку они слышали по десятому кругу историю знакомства. Единственная загвоздка во взаимодействиях - расстояние. Разные города не дают полной свободы общения, остается лишь жить от лета к лету, в ожидании теплых дней вместе. Девятнадцатый год их жизни. Хенджин уже дееспособный гражданин Кореи, ведь свой день рождения он отметил еще в марте, а Хан лишь может просить купить бутылочку покрепче к приезду. Из-за экзаменов пришлось отложить путешествие на месяц, но зато с чистой совестью и пустой душой можно напиться в честь успешной сдачи. Джисон на пути к частному сектору, что стал вторым домом. Все свое детство он провел с другом здесь. Самое глупое, что в те года они часто ссорились: Хенджин съел любимое мороженное Джисона; они вдвоем снимали танец на популярную песню, а вскоре поругались, ведь Хану приелась она. Самые абсурдные вещи запоминаются лучше всего. Но несмотря на все невзгоды, они дошли до этапа взросления, где больше не ругаются из-за мелочей. На улице влажно и жарко, Хан закрывает дверь автомобиля и, невзирая на тяжелый рюкзак в руках, бежит в дом. Внутри работает кондиционер, от чего тело прикрывается мурашками, кинув легкое «здравствуйте» матери Хвана, он ретируется на второй этаж. Дальняя комната слева - та самая. Не постучавшись, он проходит внутрь. Будет ли это нарушением «личных границ»? Точно нет. Вспоминается, будучи детьми, они сидели на унитазе, пока другой мылся за шторкой. Стыдно? Уже да. Но даже если бы кто-то спалил за дрочкой - неловкости не возникло. Пару лет оба не относятся к друг другу как друзья. Их теплые чувства переросли в более глубокие, имеющие тона любви. А отношения на расстоянии - оказывается лучшей проверкой на прочность обоих. — Чаги, - со стоном протягивает Хан, кидая рюкзак на пол, — я так скучал! Джисон падает поверх лежащего Хвана и обнимает его со всей силы. Мажет губами по шее, заставляя чужое тело дрогнуть. — Ты почему не написал, что подъезжаешь? Я бы хоть спустился, - Хенджин одаряет щеки младшего легкими поцелуями. — Потому что желал сделать так, - на лице появляется хитрая улыбка и пальцы переползают на ребра, начиная их щекотать. Комната заливается громким смехом, снизу родители даже начинают ругать за шум. — Я тут готовился, а ты решил защекотать меня до смерти? — с сарказмом ехидничает Хван. Лежать вот так в объятиях своего любимого - неописуемое счастье. Целый год они были в одной кровати разве что держа экран с видео-звонком под боком. — Дорогой Хан Джисон, не хотели бы вы уделить мне сегодня вечером немного времени, потеряв его на свидании со мной? — Глаза Хенджина наполнены счастьем, искрятся, словно в аниме. — Принимаю ваше приглашение, мистер Хван Хенджин! Обнимашки и целовашки пришлось оставить на ночь, ведь сейчас необходимо было играть настоящих друзей. Ужин с родителями прошел гладко и спокойно можно было убегать. Хан не ожидал, что к вечеру будет похолодание, а поэтому не брал с собой ничего из верха. Вещи Джини казались для него запретным плодом, но таким сладким… Сейчас сама судьба дает их в руки. Точнее сам Хван. — Если ты заболеешь, то я буду винить себя, надевай, — бордовое худи падает в руки. Хан старается держать себя в руках и не вдыхать любимый аромат, но все же Хван замечал пару раз, ничего не говорил, лишь тихо ухмылялся внутри. Сбежать через задний двор оказалось простой задачей. Хенджин нес в руках сумку, набитую чем-то. Теплые руки сплетены и казалось, что сейчас нет ничего кроме трепетания сверчков и их. Хенджин отвел к берегу. Его было видно из окон комнаты парня. Из сумки вылез плед, что расположился под деревьями, две подушки и куча вкусняшек из Японии и Китая. — Пусть это будет наше первое свидание, прости, что не сделал что-то лучше этого, — Джини виновато опустил голову. — Вау, — в глазах Джисона была самая красивая картина: закат солнца, а на его фоне был самый прекрасный человек в его жизни, что устроил поистине чудесную встречу. Переполнившись скопившимися эмоциями, он заплакал от счастья. — Боже, ты чего, зайка? — Хен обнял свою пассию и нежно поглаживал спину. — Спасибо тебе за это все. Смотреть на уходящее солнце было прелестно. А после захода спасали уличный фонарик, что хоть слабо, но освещал происходящее. Обсуждение всего подряд и жаркие поцелуи навсегда заполняться и станут ещё одной страницей из истории любви.