* * *
Ему неприятно. Зачем Джонхан делает? На что он нацелен? Для чего нужно упоминать о его незрелом действии? Неужели он думал, что будет покорно соглашаться и обсуждать подробно его глупого взрыва, где показан в эфире? Это то, о чём он хотел забыть. На шоу «One Fine Day» в Японии SEVENTEEN прекрасно провели время, в том числе он сам. Но бывали моменты, что из него делали козлом отпущения. Ему нечего обижаться на это. Это же шоу. То, что должно развлекать зрителей. Хоть бывало досадно. Когда все это начинается, обычно с Джонхана, и всё! Пошло. Его азарт передается другим мемберам. В итоге они не только соревнуется с другой командой, но и с сокомандниками. Если Джонхан бывает хитроумным и коварным, то Эскупс – более вредным и жёстким. Чон Вону как бы его конкурент, просто ему повезло быть капитаном раньше. И Хоши хотел поквитаться с Вону и с двумя старшими хёнами, но не успел, так как его отослали в команду макнэшек. Но он не настолько злится на Чона. Просто роль такая досталось ему, и каждый раз, когда Хоши сталкивается с Вону, тот словно зажигает первого как спичку, разжигая целую пламя. Поэтому, сразу попав, Сунён стал капитаном, но ничего не делал против младших, а позаботился, чтобы в новой команде было всё хорошо, и не вёл себя, как короли в команде Хёнов. Он ведает, что у противников есть шанс на обмен денег, и знает, что Чхве и Юн могут быть бессердечными, заполучив чужие деньги и обменяв на ничего. Стопроцентно они потратят всё. Поэтому Хоши решил всеми способами защитить финансы донсенов, которые старательно откладывали. Первый способ избавиться от каратбона. Нет каратбона – нет шанса на обмен. Оказалось, что старшие всегда на один шаг впереди, и его не обнаружило в том чемодане, который Вернон по его поручению незаметно украл у другой команды. Поэтому придётся прятать денежек. Действенный способ – это потратить. Так он сделал. Чтобы нечему придираться, он купил поцелуй Мингю за тридцать семь тысяч йен и песню на одну фразу пятьдесят один йен Докёму. Что всех рассмешило. Всё. Игра началась. Бой Донсены против Хёнов. Пока те готовятся разыграть «неподозревающих» младших, которые готовы дать отпор. Пора их конкурентоспособность понизить. При первой возможности встречи Хёны потребовали использовать шанс каратбона. Квон, постаравшись быть самоуверенным, сразу отдал мешок, что вызвало недоумение противников. Ха, выкуси. Видимо, они ожидали, что его парни отреагируют иначе. Такие, как испуг, замешательство и тревогу поворота игры? Не-е-е, не дождетесь! Эскупс и Джонхан были шокированы от не своего поворота, а чужих. Их наконец-то обыграли. Хоши доволен. Старшие расстроились, что в мешке, как выяснилось, нет денег, потребовали объясниться, предупреждая нельзя прятать денег. Как капитан, он рассказал, на что потратил. Должно быть, как всегда хёны говорили: «Чтоб весело было». Всё получилось не так, как они ожидали. Вместо того, признать их трату, они обвиняют Донсенов в сокрытии денег. И они превратили в документалку. Даже выражают своё недовольство, говоря, что дурят ли их и что те не имеют право прятать. Лишь Сынкван хранил молчание и с осторожностью покосил взоры на других с неловкой улыбкой. Получилось, всё так серьёзно без намёка веселья. Весело должно у них. То есть они должны устраивать развлечения, а если их разыгрывают младшие, то всё, нечестно донсены поступили. Даже сказали, что принесли квитанцию, чтобы доказать. Ага, конечно, что если они сегодня пошли реально в магазин, потратили и оставили сто йен? Что бы сказали тогда? Потребовали чеки? Есть масса мест, что могут не дать чеков. Сунён сказал, что можно промотать камеру, чтобы доказать, но Хёнов не устраивают, сводя к квитанции. Словно, для них это оправдания. Когда его настолько давят, загоняя в углу, Хоши взорвался, прямо высказав, что хотели пошутить и чего они нагнетают. Если им не нравятся, то хорошо, вернут им жалкие деньги. Конечно, не вслух. Капитан управился, чтобы отдать, приказав младших. Вот хёны словно по щелочку замолчали. Хоши заметил недобрый взгляд Джонхана. Он что, разозлиться собрался? Размышляет Квон, кто тут вообще должен быть недоволен? И прервал разговор макнэшек о том, что старшие не оставили их денег. К чему уже удивляться. Это же они, беспощадные хёны. Он даже предвидел это. Хоши ни в коем случае не винит донсенов, которые молчали с момента возмущения другой команды, не защищая его. Зачем это? Это он их подвёл. Они не станут спорить со старшими, оставаясь покорными. Шанс был представлен Сунёну, который почти наравне с хёнами, тот продул. Ему обидно было, и не сдержал всплеск, о котором он пожалеет, что показал себя слабым. А потом что? Всех созвали на разговор, чтобы решить проблему. Какой смысл? Хёны все равно в выигрышной позиции. Начинают 95-лайны, рассказывая о своей точке зрения. Тут лидер говорит, что нет смысла соревноваться, а они просто веселятся. Ага, как же, Эскупс родную маму продаст, лишь бы выиграть. Если Квон прямо высказал всё, что видит, то проблем не обернётся и не избежит полного скандала. А это не выход. Но… Джонхан… Он встал на сторону Сынчоля. После того, как получили, что хотели, даже сказал, что чуть не разозлился. Позволь спросить за что же?! Вдобавок он разочарован поведением Хоши. Остальные тоже, ну, окей. Но этот хён всегда дурил нас и пранковал, а если действовать по его правилам и разыграть его, то он включает серьёзность. Ему не устраивает, так и было в тот день. А сейчас говорит, что не хотели над Донсенов издеваться, думали, чтобы создать весёлую ситуацию. Как-то вышло… Не хочется сказать слово. Если бы бывший сокомадник всё еще в команде Хёнов, то не стал бы жестоким, попытался остановить 95-лайнов, оставил хоть денег. Хоть в два раза меньше первоначальной суммы, но точно не полностью потратить. В итоге Сунён извинился. Словно виноват лишь он. Потому что реакция была незрелой. Как будто сделали его козла отпущения. Ладно, лучше признаёт во всём, что не прав. Даже в интервью сказал, что стыдится своим поступком, чтобы забыть обо всём сразу. Зрители абсолютно не встанут на его сторону за то, что вспылил на камере, что даже отбросил дзайсу.* * *
— Хей — услышал Джонхан, когда зашёл в гостиную, размышляя пойти в сторону кухни или сесть на диван, и заметил Джошуа, ответно кивнул. Тот шел к нему и сел рядом, — что делаешь? Дежавю? Так он с этим разговором приходил к своему донсену, и хорошо ничем не закончилось. То, что Юн не ожидал, – это Хоши взорвётся. Не думал, что другой остро отреагирует, что впоследствии уйдёт из общежития. — Да так. Просто я… — Тут Уджи приходит, и старший смолкает. Первый здоровается и спрашивает, чего они тут, не дожидаясь их ответа, и продолжил: — Я столкнулся с Хоши. Он ушёл в расстроенных чувствах. Я, конечно, не люблю влезать, но… что-то произошло? — тут Вону метнул взгляд на Хана, тот вздыхает. Как всегда. С тринадцатью парнями слухи распускают быстрее, но тут даже меньше половины. Хон массирует шею хёна, словно призывая рассказать о том, что случилось. Последний точно уверен, Чон что-то услышал, может, просто крики, и поделился с Джису. Джонхан описал обо всём кратко и пересказал диалог с Сунёном. Он видит переглядывающиеся взгляды мемберов. — Что же не так? — тот в лоб спросил. — Я вижу по вашим взглядам. — Я не думаю, что это хорошая идея упоминать в том, что было тогда, — отвечает американец. — Неужели нельзя поприкалываться? Ты же знаешь, что я не со зла. — Да, ты не со зла. Но ты уверен, что это прикалывание? Для него. — Юн захотел оспаривать заявление Джошуа, но за ним продолжил Вону. — Ну, в эти дни у Хоши были сплошные неудачи, — тот выложил. — Даже я подкалывал его. — Хоши – хороший парень, что позволяет себя подыгрывать всем, — говорит Джихун. — Другими словами, мы почти глумились над Хоши, — Хон признаётся. — Я не думал, чтобы унизить донсенов. Мы делали, чтобы повеселиться. Я говорил на том шоу. И сейчас скажу мои слова все в силе. — Джонхан задумывается, а что тут не так? Они хотели поразвлечься и показать шоу. Вот и всё. Может, из-за этого? Что в итоге весело для старших, но не для Сунёна с макнэшками? — Ну да, это вы сказали, — тыкнул Уджи, а Джису с сожалением отводит глаза. — Что ты имеешь в виду? — Вы говорите, — Ли показывает кавычки, — что не делаете, чтобы соревноваться, а просто, чтобы повеселиться и делать шоу. Но спрошу, кто начал соревновательный дух? Кому не нравится «проигрывать»? — композиор уставился на ошарашенного хёна. — Ты же сам смотрел шоу. — Да, но… — Ясно же видел, что донсены спокойно наслаждались, и они действительно веселились и готовы принять свой проигрыш. А наша команда? Кто пойдет на всё, чтобы выиграть? — Юн замолкнул, помышляя. — Он был в напряжении в тех дней, когда был с нами, — объясняет младший. — Стоит признать, что мы все были в стрессе, — усмехнулся Вону, вспоминая, как боялись будущего капитана. — Да, потом его обменяли на Сынквана, — вспомнил Джошуа. Квону пошло на пользу обмен участников. Джонхан уверен. После перехода в другую команду он стал более спокойным, сбалансированным. А в первой команде тот постоянно в огне. Так что не напрасно это. Хон продолжает свой рассказ: — Затем мы ещё хотели «повеселиться» по поводу денег, оставив их ни гроша. Естественно Хоши начал защищаться, но получилось, что его обвинили. Для него было несправедливость, а до этого наложившие на него действия усугубили. В итоге, его взбесило, что не контролировал себя. Хан согласился, что бывший капитан Донсенов неловко себя чувствует из-за того, что показано на шоу. Стыд никуда не деться, когда любой и не один человек может увидеть тот фрагмент его позора. — То, что он является твоим любимым донсеном, не значит, что можешь грубо дразнить. Я имею в виду те упоминания, чего бы ни хотел услышать другой человек, как бы ни было весело, — подытожил Джису. — Но ты не плохой хён. Мы как всегда благодарны за твою заботу, но твои шутки могут впадать в крайность, — изрекает Уджи. — Ты сам знаешь. — Хоть мы привыкли, — вставил слово Вону. — Даже подыгрываем, — Ли дополнил. — Знай, что Хоши нас дорожит и любит, что иногда сильно его ранит. Джонхан кивает головой. Всё же Юн недоволен происходящим. Нет, не из-за Хоши, а из-за себя. Тот признаёт, поддразнивание младшего спровоцировали. Но он сделал не из дурных намерений. Он хочет сказать по поводу всего, что увидел. Точно не унизить его из-за тогдашнего поведения, представленного на экране. Он хотел, чтоб Хоши раскрыл себя. Рассказал о том, что себя чувствовал. Он не терпелив, если не доведено не до конца. И где его носит? — Мне нужно идти, — объявил Хан, взяв за смартфон, парни кивают ему. В такси, пока есть время, Джонхан читает комментарии. Ему интересно, что по этому поводу скажут зрители. Фанаты, поддерживающие хëнов, осуждали Сунёна, соглашаясь с другими участниками, что это было незрелым поведением. Однако нетизены большинство жалели команду Донсенов, были расстроены поступком команды старших, точнее указывая на его самого и лидера, которые прижали Хоши к стене, и отстаивали, что реакция последнего не была незрелой. Многие говорят, что на его месте они также бы рассердились, но Квон проявил недовольство, всего лишь толкнув подушку. Это действие, задуманное мгновением, чтобы сбросить напряжение. Не раз видел комменты о том, что Джонхан и Эскупс – такие дьяволы, что ради выигрыша они пойдут на всё, но в этот раз они переступили все границы. Приход за деньгами – это было последней каплей. Хоши, расстроенный выпрашиванием старших, показал естественный рефлекс. Поэтому не могут винить его. Жалеют, что Сунён ради защиты донсенов пострадал от обвинения хёнов. Младшие даже не станут оспаривать. Тот реально был посредником, но, увы, не обвенчалось успехом. Нетизенам не понравилось, что только Хоши извинился. Были возмущены наглостью хён-лайнов, которые без раздумий забрали все, что у них было, при этом сами обменялись за ноль йен. Это нагло с их стороны. Обсуждали, что могли просто обменять, но нет, старшим было мало. Те потратили свои деньги и захотели деньги макнэшек. Даже шокированы, как хëны могут говорить, что огорчены поведением Хоши, тот же поступил правильно, сохранив денег. И обозвали их лицемерными. Юн ещё заметил, что его фанаты признают, что это несправедливо. Тем более спрашивают, почему парни из другой команды разозлились на Сунёна, и не думают, что у них есть право на злость.* * *
Джонхан наконец-то нашёл Квон Сунёна. Он находится на веранде крыши компании. Ему не подходит задумчивый вид. — Хоши! Тот заглядывает за плечи и с удивлением таращит на хёна, который идёт к нему. — Ты что, тут делаешь? — Тебя ищу. — Зачем? — Чтобы поговорить, — тот видит, как Хоши закатывает глаза. — Хён, если ты снова… — Чтобы извиниться, — Хан перебил его, а глаза Квона расширяют. — Мне жаль, что мои слова тебя обидели. Я просто хотел, что ты мне рассказал. — О чём именно? — Тогда в Японии у нас всех были стычки. У каждого своя правда, поэтому все выражают недовольства. Внутри. Вот, я сегодня посмотрел со стороны зрителей, то понимаю, что поступил некрасиво. В грубом смысле. — Ну, это уже неважно. — Я сожалею, что сказал тогда о том, что разочарован твоим поведением. — Не стоит. Я сам разочаровался, — младший обернулся, возвращаясь в исходное положение. — Мне стыдно за своё поведение. Я признаюсь, что это было незрело. — Нет. Это не незрелая реакция, — Джонхан обхватывает его за плечи. — Лицемерно обвинять тебя. Прости меня, Хоши-я. — Всё нормально, — другой приоткрыл рот, но не успел оспаривать, чтобы дояснить, как Хоши сказал, — я уже простил тебя, хён. Руки Юна постепенно опустились на уровне живота, и тот положил подбородок на чужое плечо. — Тебе было обидно, да? — Сунён наклонил голову в бок, не соображая. — Тогда. В Японии. Старший задумывается, что тогда чувствовал его донсен. Тот не спешит с ответом, размышляя дать отрицательный ответ. — Ну, просто вы меня выбесили, — Хоши хихикнул. — На меня все разом атаковали, мне было трудно дать вам отпор. А ещё не люблю, когда ты объединяешь с Эскупсом. — хён, мягко улыбаясь, кивает. — Если сделать, то нам всем приходится сложнее и тяжелее, чтобы выжить в жёстком конкуренте. А если не участвовать в этом, то обзовут скучным. — Услышав это, Джонхан хотел опровергнуть. — Ну, или мне так кажется. Просто нам всегда казалось, что нужно что-то делать. Всё же мы в индустрии развлечения. — Это да. Всё же извини, — Ханни искренно произнёс, кладя ладонь на чужой груди в области сердца, показывая, что сожалеет, и прижал лбом к виску младшего. — Ты же знаешь, что я тебя люблю? — в ответ Хоши мычит, старший продолжает его обнимать со спины, качая. — Может, пойдем домой? — Не, я останусь, — донсен освобождается от объятий и видит взор Юна. — Дело не в тебе, правда. Просто здесь никого. Мне спокойнее ещё попрактиковаться. Мне нужно хорошо выучить хореографию, чтобы тело настолько запомнило, чтобы бессознательно двигалось. Джонхан соглашается с ним, приняв его желание. Вместе парни выходят с веранды крыши, спускаясь к нужному этажу. Хён ещё раз обнимает на прощание, и Сунён идёт в репетиционную. Старший спускается на лифте до первого этажа, ощущая, что он потеряет момент. Но что именно? Предчувствие подсказывает, что лучше не идти сразу домой, поэтому передумывает и снова нажимает на кнопку на тот же этаж. Заходя в помещение, Юн видит Хоши, лежавшего в позе звезды. Видимо, тот хотел включить музыку, потом прилёг. Младший его вообще не замечает, Джонхан, подходя к нему, присел, кладя ладонь на чужой лоб. Тот вздрогнул, распахнув очи. — Ты чего здесь? — в ответ молчание получил. — Не идёшь домой? — хён угукнул. — Не знаю, — не ведает, как объяснить или закончить предложение. И он ляпнул, — может, чуть позже. Посмотрю, как ты потренируешься. Сунён кивает и закрывает глаза. У Хана шуршат мозги, потом тот опускается на живот и нависает над донсеном. — Хоши-я, — гладя его волосы, — я кое-что сделаю, что тебе возможно не понравится. — Другой хмурит брови. — Но не беспокойся. Он, приблизившись к безмятежному лицу, коснулся чужих губ. Квон приоткрыл глаза. — Ты что делаешь? — Поцеловал тебя, — преподнёс очевидность. — Если ты пошутил, то это не смешно. Джонхан задумался. Если тому человеку не понравилось действие, то, что в ответ должен отреагировать? Оттолкнуть, отирать губы и возмущаться. Максимум негативное действие между друзьями – это ударить. — Это шутка, да? — голос младшего вернул его. Парень показывает, полагая, что хён сложил большим и указательным пальцами и прижал боковой кистью к его губам, имитируя поцелуй. — Нет, Хоши, я правда тебя поцеловал. — Он не верит, — я могу щас тебе доказать. — Что именно? — Сунён привстал, отходя. — Поцелуешь? — Да. — Зачем ты это делаешь, хён? Одно – поддразнить над моими действиями, но издеваться надо мной – это уже перебор. — Нет, я над тобой не издеваюсь, — старший пытается взять за руки Хоши, но тот уворачивается. — Это потому, я тебя люблю. — Я знаю. И я тоже, но… — Не как близкого друга, а как человека. — Юн сделал ещё попытку подойти к нему. — Скажи, ты отреагировал, потому что кое-что чувствуешь ко мне? — донсен качает головой. — Я не могу тебе верить словам. Это же ты. Для тебя всё игра. — Значит, ты тоже чувствуешь, что и я? — тот напирает. Джонхан видит, как голова младшего мотается и у того глаза наполнились слезами, понимает, что это уже перебор. Хоши боится. Его именно. Однако, благодаря этому, Юн получил ответ и уверенность. Хён быстро приблизился и заключил Сунёна в своё объятье, шепча о чём-нибудь для успокоения. Тот всхлипнул, пытаясь стереть свои слёзы, Старший держит его голову, чмокая, куда достаёт, кроме губ. — Не плачь, — убирая горячие слёзы большими пальцами. Хоши старается успокоить, понимая, что не избежать. Ведь это уже случилось. Когда он раскрыл себя из-за одного действия. Если бы правильно себя повёл, как должное, то мог бы не попасть в такой ситуации. Сейчас выложит, как желает Джонхан. Всё равно тот всегда выигрывает в ментальном плане. — Я вообще не хотел и не хочу говорить, но ты настоишь на своём в любом случае, — Юн ощутил вину за свой характер, но не настолько, потому что если бы не его упорство, донсен бы не признался ему. — Как бы я не сопротивлялся, моё сердце выбрало тебя, — Квон смотрит в сторону. — Не знаю, что ты стремишься, но надеюсь на… — тот замолк. Снисхождение? — Поверь мне. Я точно не играюсь с твоими чувствами. — Старший взял за руки танцора, крепко их держа. — Я рад, что твоё сердце меня выбрало. В ответ я тоже отдаю своё сердце. Ты примешь меня? Хоши на него взглянул, и хён упал в омут чужих глаз. В ней он открыл для себя правду, и у Джонхана расцвела улыбка.