brotherly love

Вечеринка плавно достигла момента, когда самым знакомым и отрезвляющим элементом окружения стал истошный крик “КЛЕМЕНТУСИК! КЛЕМЕНТИК, ПОДЬ СЮДЫ!” Клементу не надо было повторять два раза, он наудачу запустил руку в слэмящуюся толпу, нащупал там вспотевший загривок и дёрнул на себя. Угадал – на него тут же повалились кричащие и расплёскивающие вокруг себя вискарь девяносто килограмм Хвоста. – Пуппей, капитанчик мой брульянтовый, na brudershaft! – Тут же весело крикнул Саня, взметнув вверх руку с бутылкой. – Давай. Только мне не с чего, – улыбаясь, ответил Клемент, пытаясь понять, это он начал немного плыть, или это Саня перемещался со странной пластикой аквариумной рыбки. Понятие “свой” стакан давно стёрлось, но рядом не было ничего похожего на пустую ёмкость. Судя по лицу Хвоста, он ждал этого момента всю свою сознательную жизнь. Ковырнув ногтём край пластикового стаканчика, он лёгким движением руки извлёк из него второй. Клемент крепко зажмурился и как следует проморгался – он готов был поклясться, что стакан в руке Сани только что был один. Саня тем временем, сжав стаканчики меж двумя пальцами, ловко и с хирургической точностью наполнил их вискарём наполовину. Бутылка перекочевала в чьи–то руки из толпы за ним, а локоть Клемента уже деловито обвил локоть Хвоста. – До дна! – крикнул Саня, и тут же опустошил свой стакан. Руку, державшую стакан, держал локоть Сани, и Саня пил, не расцепляя связку. Быстро пожав плечами, Клемент подался чуть вперёд и последовал его примеру. Едва край стаканчика перестал загораживать вид, он почувствовал, как чья–то рука легла ему на щёку и резко дёрнула вперёд. Горяченный Саня впился ему в губы. До того, как Клемент успел что–либо понять, Хвост с громким чмокающим звуком от него отцепился, заулыбался и хлопнул его по плечу. – Мы теперь на “ты”! – торжественно объявил он. “На ты” они перешли лет семь назад, в ту же секунду, как, ещё школьником, Клемент увидел среди противников на лане четверых человек и какое–то сумасбродное торнадо, называвшее себя Олександром Дашкевичем. "На ты", на "вы", на "нахуй ты опять сдох на боте?", на "ладно, гоу". На жизнь в постоянных разъездах плечом к плечу, на сон в автобусах и самолётах, на алкокарусели, на руки друг у друга в задних карманах штанов в поисках мелочи на метро и на одну сигарету на двоих. – А, извини, наверное, надо было предупредить, да? Это tradiciya такая, – улыбка сползла с лица Сани. – А, блин, прям настолько надо было предупредить, да?.. Пуппей, ты в порядке? Ты ток меня не бей. Клемент медленно моргнул. Судя по всему, он не распознал какой–то привычный ритуал, не имевший под собой никаких иных подтекстов. И теперь он, растерявшись, сначала сделал глаза с грецкие орехи, и теперь подозрительно молчит уже преступных четыре секунды… пять, шесть… твою мать! – Плохой виски. Надо ещё, – наконец выдавил Клемент, усмехнувшись настолько небрежно, насколько смог. Напряжённость тут же улетучилась с лица Хвоста и тот радостно закивал. – Эт правильно, узнаю подход Пуппея! Да, погнали ещё по одной. Надо же распробовать, может, тебе просто показалось, что плохо, верно? Не успел Клемент понять, о чём Саня говорит – о вискаре или о поцелуе – тот кинул на него быстрый взгляд исподлобья, свой фирменный, с дикой хитринкой. “S yebantsoi”, как говорил Зеро. В глазах у Хвоста плясали черти. Каждого из них Клемент уже давно знал поимённо, но всех вместе не видел ещё никогда. На днях Денди изобрёл новый термин – “чикенаутить”. Это означало напугать противника своей решительностью, заставить резко сдаться в последний момент, со всех сил крутануть руль и вылететь с трассы, избегая лобового столкновения. А значит – самому наступать с уверенностью и неизбежностью девятого вала. Вискарь и близко не был холодным, но охладил пальцы сквозь пластиковые стенки, оставляя вокруг них запотевшие отпечатки. Хвост уже выставил вперёд согнутую руку и вздёрнул подбородок. Саня щекотал его эго не в первый раз, балансирование между разводом себя на какую–то ебанину и прогрышем авторитета стало для Клемента тонким искусством. По ощущениям Саня не то играл с ним в 5D шахматы и читал его, как открытую книгу, не то в шашки, позволяя Клементу грандиозно обыграть самого себя. А то и вовсе ел фигуры, пока Клемент отворачивался. Клемент сцепился локтём с Хвостом и притянул руку со стаканом к себе. Он был готов к грандиозному проигрышу. Виски обжёг горло. На щеку опять легла горячая рука, пальцы – случайно? – щекотно скользнули по виску и уху. Клемент ощутил азартный запал. О, Саня прекрасно всё понимал, и чикенаутил его по самые яйца. Чё, Пуппей, давай один на один на сфах без вардов, или зассал? В такие моменты Пуппей обычно притворялся шлангом, и делал вид, что не услышал, или не понял, что от него хотят. Но, как водится, обратил внимание – проиграл, дальше только на повышение. Разгорячившись, Клемент в ответ сгрёб Хвоста за шею. Пальцы легли на волосы на затылке, казалось, будто те тут же оплелись вокруг них. Саша пах ядерной алкогольной смесью и сушками с маком. Нужно было поймать ту самую долю секунды, в которую традиционный, ни к чему не обязывающий поцелуй становился достаточно долгим, чтобы уже не ожидать от него подвоха, но недостаточно, чтобы его прервать. Саша успел на долю секунды раньше – рефлексы игрока кор–позиции – и едва заметно прихватил нижнюю губу Клемента своими губами. Тот вздрогнул, кажется, выдав себя – пальцы руки заметно дёрнулись. Отступать было некуда, в виски и щёки ударил жар, и Клемент в ответ быстро и отчётливо провёл по Сашиным плотно сжатым губам языком. Толпа вокруг была занята чем угодно, кроме наблюдения за ними, но тайминг нежелательного внимания хорошо чувствовали они оба, и тут же одновременно прервались. Хвост сглотнул слюну – Клемент скользнул взглядом за сокращением горла – и, спустя бесконечную секунду, расхохотался. – О, вы из Европы! Это у вас так принято? Клемент даже не думал скрывать довольную ухмылку и нагло пялился ему в глаза. На днях Хвост изобрёл новый термин – “пивкоффнуть”. Это означало резкое нападение на противников с целью ослабить их ряды и обезвредить, но в итоге потерять гораздо больше, иной раз не нанеся никакого ущерба. Стоит ли говорить, что “пивкоффкал” противников всегда именно Хвост? – Блин, ну после такого только сладенького и покурить, – Саня захлопал себя по карманам джинс и отшатнулся в коридор. – Клемент, погнали? Тот уверенно зашагал следом. Саша пытался закурить, одной рукой создавая козырёк от ветра, другой щёлкая пластмассовой зажигалкой. Сигарету он держал губами – крепко, чуть вытянув их вперёд. Клемент подошёл к нему и громко щёлкнул зиппой. Огонёк лизнул кончик сигареты. – Погнали ещё по одной, – бутылка, высунутая из-за пазухи, звякнула, задев стенкой молнию на куртке Сани. Клемент протянул руку за сигаретой Санька, затянулся и скользнул взглядом по его рукам. – Ты стаканчика не взял, – отметил он. Хвост улыбнулся в ответ самой хитрой улыбкой в мире.