Ты не верь слезам

      Серёжа сидит, смотрит, как врач обрабатывает его руку и до сих пор не может настроить связь с реальностью. Они сейчас здесь. Несколько потрясений подряд за такой малый промежуток времени ужасают, а тёплые руки – нет. Эти руки сейчас бережно забинтовывают раненую ладонь.       – Так ты расскажешь, как это случилось? – Серёжа внимательно наблюдает за работой человека, знающего своё дело. Там, где нужно – зашито, обработано, и всё это без лишней боли. Возможно, Сергей приукрашивает в своей голове, но теперь боли как будто бы совсем нет. Потому что рядом сидит Дима.       Если честно, ощущается, как сон.       – Серёж, ты прости меня за это, – слегка виновато начинает Позов, – я подумал – и сразу же сделал. Короче, я про что...       Серёжа видит, что Диме слова сложно даются. Тот подбирает их, будто боясь причинить ещё больше боли. Губы поджимает, не сводит взгляд с руки старшего.       – Хотел посмотреть, как будет вести себя предатель, когда узнает, что меня убили без его ведома, – врач слышит хмык Матвиенко и раздражённо цокает. – Да там было очевидно, что он себя как-то выдаст!       – Да, видишь как, у тебя получилось, всё-таки, с ним встретиться, – проговаривает Серёжа, хмурясь. Всё пытается заглянуть в глаза Позова. Но внезапно улыбка расцветает на его лице против его воли. Он больше не может злиться. Не тогда, когда узнал, что Поз жив.       – Да вот только мы не узнали, кто это. Ты не увидел? – старпом отрицательно мотает головой. – Прости меня, Серёж.        – Хорошо, что ты живой, – слова с такой искренней нежностью, что пробивают до глубины сердца. Дима переводит взгляд на плечо мужчины, не поднимая головы. Пару секунд не шевелится и смотрит в глаза перед собой. Свободной рукой старший помощник поправляет воротник кофты врача. Оба сейчас так искренне тронуты, что не хочется лишних слов.       – Шаст... он тоже волновался? – всё-таки продолжает говорить Позов. – Перед ним тоже извинюсь сегодня.       – Да, он убитый такой, ты бы видел. Надо, наверное, ему быстрее сказать, – старпом замечает удивлённые глаза и поднимает брови. – Что?       Но тут всё внутри Серёжи наполняется теплотой, потому что Дима слегка улыбается, хитро глаза прищуривает и смотрит. Эту его сторону он видит не впервые, но никогда Дима так не смотрел на него. Только на своего Антона, когда они дурачились, только вдвоём. Даже Даник как бы наблюдал со стороны за этими двумя, хотя они и тусовались втроём в своей лаборатории. А теперь почему-то эти глаза смотрят так на него.       – Больше не ревнуешь?       Серёжа задыхается от этой ухмылки. Такие ощущения сильные. Сердце спотыкается и, судя по всему, делает сальто, потому что по-другому старпом не может описать это. За последние годы ни одна женщина не вызывала в нём этой бури.       – Как я могу? Мы же не... – ну вот, теперь слова даются жесть, как трудно, – ну, ты не мой, там... и всё такое.       Дима смотрит. Серёжа проверил – точно смотрит. Прищур свой не убирает и руку зачем-то тянет к лицу старшего ближе. И гладит около виска. Серёжа моргает и ощущает. Рука нежна с ним, будто чувства Димы к нему транслирует, только тот не может понять, что Позов чувствует.       – Я всё больше думаю про тебя.       Вот так просто. Дима говорит это так просто после всех тех лет, что Серёжа втихую вздыхал, зубы крепче стискивая. Наблюдал, твердил себе, что это не его история и нужно просто забить эфир чем-то другим. Кем-то другим.       Так просто. Хочется сказать, чтоб не шутил так. Хочется спросить, в каком это смысле. Но сердце больше не разрывается. Хочется поверить.

***

      Шаст сначала несколько секунд смотрит просто, а потом – кидается на шею, плачет от радости и лепечет Позу что-то неразборчиво. Успокоиться не может никак, пока Арс, стоя рядом, тянет тому салфетки. Егор плачет тише, но рот рукой прикрывает и тоже обнимает друга. Рассказывает Позову, как напугался. Как без него не то. Арс называет козлом и грозится в следующий раз собственноручно прибить. Тоже обнимает, прикрыв глаза.       Артём расчувствовался, но старательно слёзы держит в себе. Вырывает у Димы обещание поговорить после совещания. Настаёт очередь вопросов от экипажа.       Пока Позов отмахивается, рассказывая подготовленную ложь про обморок, Серёга наблюдает за каждым. Лица смотрит, эмоции узнаёт. Думает, думает, думает. Запоминает. Диктофон в кармане пишет всё, что звучит в этой комнате. Позже старший помощник заслушает эту запись до дыр.       А пока они закрываются в комнате центрального управления втроём – Артём, Позов и Серёжа.       У них теперь всё меньше и меньше вариантов. Радист ещё больше хмурится и качает головой. Дима смотрит в потолок, вслух перебирая по одному каждого, кто остался, включая всех в этой комнате. Возможные мотивы предлагает.       Серёжа трёт лицо руками. Можно поехать крышей из-за этого всего. Начать подозревать своих близких, а потом и себя. Артём вдруг с шумом кидает на стол пачку бумаг, края которых он измял, пока нервно выслушивал Поза.       – Позов, прости меня.       Дима, слегка вздрогнувший от внезапного звука, смотрит на радиста, а потом – на бумаги на столе. Серёжа смотрит на одного, на другого и ждёт, пока Тёма соберётся, чтобы продолжить.       – Правда, прости. Мы столько вместе прошли... тупо было так накидываться на тебя. Я не прав.       – Это потому что тебе стало больно, – отзывается врач под кивки Матвиенко. – Я понимаю.       – Короче, это оба не вы. Тебя, – он указывает пальцем на Матвиенко, – предатель пытался заколоть ножом, а тебя, Поз, – рука отлетает в сторону учёного, – Серёга видел с ним рядом. Не берём в расчёт нашу дружбу и полное доверие друг ко другу. Это объективно не вы, оба.       – Рейс скоро закончится и мы упустим шанс поймать его, – озвучивает свои опасения старпом.       – Не упустим, – спокойно отрицает Дима, – после рейса он расслабится и выдаст себя.       – Ты так уже говорил. – Серёжа нервно облизывает губы, трёт свою шею и переводит дыхание. Голова болит столько думать.       – И был прав, – Тёма кивает.       – Тогда давай так, Тём, – обращается уже к радисту Позов, – это и не ты.       – Да это и так было понятно, блин, – бурчит Серж, начиная из-за напряжения ходить туда-сюда по комнате.       – Да, но я тоже не беру в расчёт полное доверие. Просто согласись, не было смысла убивать своего любимого человека.       Тишина нависает железным куполом, гигантским, как небо после слов учёного. Ещё одна неразгаданная странность, да когда же они кончатся?! Хочется исправить Диму, сказать, что капитан только лишь пропал, ничего не подтверждено ещё, но надо ли?       Позов говорит, за этим должен кто-то стоять. Говорит, есть версия, обещает, что свяжется кое с кем, как только сможет. Просит Тёму помочь наладить связь.       – В общем, – хлопает ладонями друг о друга Чернец, – если мы втроём не виноваты...       – Понял, – кивает Поз, – у нас осталось только три варианта.       – Механики... – пробует озвучить эту теорию вслух Сергей, но осекается тут же. – Этого как будто не может быть.       – Ну согласись, Серёж, у них доступ к проводке, знаний выше крыши...       – И управление на высоте, – поддакивает радист, – даже останься они вдвоём, могли бы вернуть корабль на станцию без проблем.       Серёжа приваливается спиной к стене.       – Да что за капец происходит-то? – спрашивает вдруг Серёжа в пустоту и тишина воцаряется на несколько минут. Все трое усиленно думают. – Мы Арса знаем тысячу лет, Поз. – Врач кивает утвердительно и Серёжа смотрит на Артёма. – А ты Егора – как свои пять пальцев. Не сходится, мужики.       – Тысячу лет и пять пальцев, – повторяет Дима, кивая, слегка ухмыляясь. – Только кроме этого мы все привели точные алиби, почему это не мы. Может, они связаны не напрямую с этим.       – Да как не напрямую, – слегка повышает голос Тёма, – человека чуть не прирезали при тебе, Позов!       – А Даника траванули. Я вам не сказал. Анализ проводил недавно.       Снова повисает тишина в комнате.