За меловой доской

       Часы на стене показывали уже 20:34. За окном начало смеркаться. Огни вывесок, окон домов и фар машин освещали улицу, подсвечивая легко падающий сверху снег. Он искрился на фоне тёмного неба, застилая землю тонкой простынёй, хрустящей под ногами прохожих. Подписав последний документ, Кейтлин сложила его в папку и убрала в ящик стола. Вдруг она задержала свой взгляд на небольшой коробочке из-под скрепок, в которой аккуратной стопочкой были сложены маленькие клейкие листочки со смешными рисунками: зайцы в цилиндрах, слоны с тромбонами, лягушки в шапках и подобные каракули. Кейтлин они веселили, а потому, подхватив со своего стола очередную сложенную самолётиком бумажку, она разворачивала её и посмеявшись убирала её в ящик, а не выкидывала. Анна атаковала её полётами этих бумажных самолётиков весь вечер. Она рисовала что-то новое, а потом запускала самолётик с пола на стол директора, притворяясь, что всё это время была занята чтением бумаг. Она закончила со своим заданием около получаса назад и ушла, вероятно, в учительскую, мучать кофе-машину. Кейтлин была вынуждена пойти на её поиски, чтобы сообщить, что на сегодня работа закончена и они могут выдвинуться по домам.        Приоткрыв дверь в учительскую женщина увидела, что Анна лежала на небольшом диване, поджав под себя ноги и укрывшись своей курткой. Подойдя ближе, она наблюдала милейшую картину: девушка лежала прижав щёку к руке, немного приоткрыв во сне рот, она забавно сопела, почти с головой накрывшись своей курткой как одеялом. Она выглядела как самый настоящий котёнок, взъерошенный и крошечный. Её хотелось поднять, крепко обнять и уложить в карман, скрыв от всего зла в этом мире. Но оставлять её в школе нельзя было, а потому, скрепя сердце, Кейтлин пришлось её разбудить.        — Анна… — женщина, легко сжав плечо девушки, наклонилась к самому её лицу и тихонько произнесла, чтобы не напугать её. — Анна, милая, вставай. Пора домой ехать…        — Вы назвали меня…милой?.. — Анна едва открыла глаза, немного развернувшись в сторону блондинки, между их лицами было всего несколько сантиметров.        — Я сказала, что пора домой, — мягко улыбнулась Кейтлин. — Давай, встретимся на выходе, — на этих словах она ушла в свой кабинет, накинула пальто и шарф, подхватила две сумки, выключила в кабинете свет и, закрыв дверь, направилась к выходу под громкий стук каблуков о кафельный пол. У главных дверей её уже ждала сонная Анна, сильнее кутавшаяся в куртку и протянувшая руку за своей сумкой. Кейтлин попрощалась с охранником и вышла из школы следом за девушкой. Сев в машину, Анна спрятала руки в карманы, а голову — глубже в воротник, и облокотилась о стекло, прикрывая глаза. Кейтлин провернула ключ и включила подогрев, выезжая с парковки школы. Анна наблюдала в окно сквозь полуприкрытые веки, как мимо проносились яркие огни вывесок и фары машин, как пешеходы спешили по своим домам, прячась от снега глубже в куртки и пальто. Она поймала пальцем скатившуюся по окну капельку конденсата, лениво размазывая её и ощущая холод за стеклом. В дорогом кожаном салоне автомобиля бизнес-класса играла песня Foreign Air «Monsters», которую Анна однажды включила, и которая очень понравилась хозяйке автомобиля. Кейтлин одной рукой крепко держала руль, легко маневрируя на извилистой дороге мегаполиса, а второй держалась за рычаг переключения передач, иногда случайно (или нет) задевая длинным мизинцем бедро девушки. Но рыжая была даже не против, а, может, даже ближе придвигалась в кресле, сильнее облокачиваясь на окно. В теплоте и сумраке салона Анна вдыхала запах парфюма женщины и ощущала, как веки наливались свинцом, закрываясь и оставляя её наедине с пьянящим ароматом и приятной музыкой. Через время Анна проснулась, почувствовав, как тёплая ладонь легко сжала её бедро чуть выше колена.        — Анна, мы у твоего дома, — тихо произнесла Кейтлин с улыбкой.        — Зайдите на ужин, — ещё в полусне попросила Анна.        — Что ты, уже поздно, я не могу пользоваться твоим гостеприимством.        — Совсем нет, я настаиваю, — девушка взяла блондинку за руку и немного сжала. — Вы сами говорили, что придётся заказывать доставку. А у меня есть неоткрытая бутылка вина и первоклассная быстрая лапша. Прошу… — блондинка понимала, что не может устоять перед взглядом зелёных глаз из-под полуприкрытых век, подведённых синяками. Ну как она могла сказать «нет» этому котёнку?..        — Что же…только потому что ты мне помогла, — ответила женщина, отстёгивая ремень безопасности.        Поднимаясь по лестнице на этаж сразу за Анной, Кейтлин увидела на лестничной площадке ту самую девушку, которая тогда рассказала ей, как попасть в квартиру Анны. Это была невысокая брюнетка с вьющимся каре и печальными голубыми глазами. Она взглянула сначала на женщину, затем на рыжую, и поприветствовала Анну, спросив о её здоровье, но девушка предпочла проигнорировать её и молча открыть дверь. Пока она разбиралась с замком, Блондинка стояла за её спиной и ощущала давление неловкой тишины, стараясь не встречаться взглядом с этой странной незнакомкой. Она не заходила в свою квартиру, но и не спускалась по лестнице вниз, просто стоя возле своей двери и молча поочерёдно переводя взгляд с девушки на женщину. Вероятно, отношения у соседок были весьма натянутыми, потому что при виде её, Анна заметно помрачнела и насупилась. Наконец открыв заедающий замок, Анна запустила женщину в квартиру первой, сразу услышав приветственное мяуканье Гизмо, но сама осталась в коридоре, прикрыв за собой дверь. Кейтлин же быстро зашла внутрь и сразу разулась, зная о нелюбви Анны к американской манере ходить по дому в уличной обуви. Она подхватила на руки кота и села на диван, пытаясь занять себя ласканиями с котом, пока ждала его хозяйку. Из-за двери она услышала не слишком приятный разговор.        — Кто это? Она уже к тебе один раз приходила, была очень обеспокоена…        — Тебе какая разница? Занимайся своей жизнью, а в мою не лезь.        — Анна, ну сколько можно?        — Столько, сколько нужно.        — Что с тобой стало, ты никогда такой не была…        — Я всегда такой была, а ты понятия не имеешь, какая я! — на этих словах Анна зашла в квартиру, хлопнув дверью, от чего кот вздрогнул на коленях женщины и спрыгнул в испуге.        — Всё нормально?        — Да, да… Извините, не обращайте внимания, — извинилась Анна, бросая сумку на пуф и включая свет на кухне.        — Мне всегда казалось, что лучше поддерживать хорошие отношения с соседями… — как-бы самой себе сказала Кейтлин.        — Никогда не будет такого, чтобы мы смогли наладить отношения…        — Почему? Она, вроде, заинтересована в общении с тобой. Извини, если лезу не в свои дела, я не настаиваю…        — Всё нормально…просто… — Анна села на столешницу и растерла лицо руками. — Я говорила вам про сорвавшуюся женитьбу… Вот это… Это Лиана…        — О нет… Анна, извини пожалуйста, я правда не хотела давить. Прошу, извини, — Кейтлин подскочила с дивана и, смотря на девушку с сожалением, направилась к ней. Дойдя, она положила ладони ей на бёдра чуть выше колен.        — Все нормально, правда… Просто я пытаюсь отпустить ситуацию, как мне и советовали друзья, найти что-то положительное в этом, но… сам факт того, что после того, что она сделала со мной, она пытается делать вид, что все в порядке, болтать как будто ничего не было…это ужасно, хочется на стены лезть. Всё, что она тогда сказала: «Прости». И после этих слов я осталась одна. Одна с этим чувством, одна с этим грузом, одна с мыслями и переживаниями. А она все это время живёт за соседней дверью и продолжает здороваться каждое утро.        — Ох, милая… — женщина в слепом порыве утешить девушку подалась вперёд и обняла её, прижав сильнее к себе. — Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти. Я тебя…понимаю.        — Неужели? Я думала, что в вашем кукольном домике всё идеально, — девушка попыталась сменить настроение разговора, но быстро поняла, что ей это не удастся.        — Да, ты не поверишь… Я тоже думала, что всё было прекрасно, пока не узнала, что мой ненаглядный изменял мне с самого рождения нашего сына… — Кейтлин печально посмеялась, не отпуская Анну. А сама рыжая не знала, что можно на это сказать, поэтому уткнулась носом в шею женщины и обняла её в ответ.        — Я умираю, как хочу есть… — через несколько минут сказала Анна, отстраняясь от женщины. — Я сделаю ужин, а вы откройте бутылку, а то мои хилые ручонки не справляются.        — Хах, ну хорошо, — улыбнулась в ответ блондинка. — Где у тебя штопор?        — В среднем ящике, покопайтесь там, — ответила Анна, ныряя вглубь тумбы, и вытаскивая оттуда две упаковки запариваемой лапши.        Пока женщина откупоривала бутылку вина, девушка разбиралась с лапшой. Блондинку умиляло это зрелище: низкорослая девчонка кружилась по кухне, заваривая лапшу и готовя всё необходимое для ужина. Она была такой очаровательной и суетливой.        — У меня нет бокалов, так что будем пить вино из кружек… — сказала Анна, выставляя все нужное на барную стойку.        Перед женщиной открылся самый необычный в её жизни ужин: две забавные кружки с вином, винтажные столовые приборы с треснутыми эмалированными ручками, большая круглая тарелка с закусками к вину и две круглые коробочки с лапшой, украшенной зелёным луком, кружками сосисок и кунжутом. И в этот момент, она призналась самой себе, что ни один из самых дорогих ужинов в ресторанах не сравнится с этим вечером. Возможно, потому что этот незамысловатый ужин был приготовлен именно её студенткой…        — Милости прошу к нашему шалашу… — подвела итог приготовлений Анна, включив на проигрывателе альбом с приятной инди-музыкой и вернувшись на своё место.        Вернувшись домой, Лиана услышала из-за соседской двери музыку и заливистый смех взрослой женщины, что сопровождала Анну ранее, что весьма её удивило. Раньше Анна устраивала богемные посиделки со своими необычными друзьями, но она впервые привела к себе домой эту женщину, и, похоже, они хорошо проводили вечер… С подозрением и неприятной ноткой ревности Лиана зашла в свою дверь, задержавшись в проходе и прислушавшись к смеху в последний раз.        Под приятную музыку и вкусное вино беседа шла легко. Девушка шутила свои фирменные шутки, комментируя рассказы женщины, чем смешила её до слёз. Кейтлин не уставала замечать, что Анна была единственной за много лет, кто доводил её почти до истерического смеха. Почему-то весомая разница в возрасте совсем не ощущалась. То-ли Анна вела себя гораздо старше своих лет, то-ли сама Кейтлин рядом с ней чувствовала себя моложе. Но факт оставался фактом: блондинке нравилось проводить время со студенткой и она бы отдала всё, чтобы такие посиделки случались чаще, ведь впервые за много лет она снова чувствовала тех самых бабочек, которых, казалось, давным давно похоронила под могильным камнем несчастного брака и сложностями семейной жизни. Она давно не чувствовала, что действительно наслаждается компанией кого-то. Муж и сын не проводили с ней времени, а знакомые и друзья ощущались лишь как попытка сбежать от стресса и проблем. Но сейчас женщина не чувствовала груза ответственности и проблем на своих напряжённых плечах, и она наслаждалась этим мимолётным ощущением. И потому только этим вечером она позволила себе забыться и схватиться за руку девушки в очередном приступе звонкого смеха и крепче сжимать её, вспоминая что-то захватывающее из своей жизни, ближе наклоняться к ней через барную стойку, нашёптывая очередной постыдный случай, и шире улыбаться, когда девушка рассказывала что-то о себе. И Анна заметила это. Она заметила, как поменялось поведение женщины, как более раскрепощённо она себя вела, как более открыто рассказывала, как громче смеялась и чаще прикасалась к открытым рукам и запястьям. Девушке нравилось такое внимание, нравилось ощущать тёплые прикосновения, нравился громкий и звонкий смех, нравилось спокойствие, которое женщина приносила своим присутствием. И ей было всё равно, что подумают соседи, она бы отдала всё, чтобы этот момент никогда не кончался. Но свой ужин они уже закончили, а вино ещё осталось, как и темы, которые они могли обсудить.        — Предлагаю переместиться на диван, а то не ровен час, как я упаду со стула… — предложила Анна, вставая и убирая пустые коробочки со стола.        — А сколько уже времени? — Кейтлин взглянула на свои наручные часы. 23:20. — Божечки, как поздно…а мне ещё домой ехать… — она перевела взгляд на диван и потёрла запястье рядом с ремешком часов. — …только если ты позволишь остаться на ночь у тебя… — она смущённо посмотрела на девушку, подумав про себя: «Боже, дура, что ты творишь? Неужели тебе вино в голову так ударило? Держи себя в руках!» Но отступать было уже поздно, да и чем может повредить небольшая оплошность?..        — Конечно! Раз уж на то пошло, то могу уступить вам кровать.        — Спасибо, но твой диван мне уже роднее, — от этих слов обе женщины рассмеялись.        Они сидели на диване друг напротив друга с кружками в руках, слушали музыку и болтали. На ковре рядом с диваном лежал кот и периодически прерывал их беседу громким протяжным мяуканьем во время ленивых поворотов с боку на бок. Увлечённая рассказом о случае из юности Кейтлин клала руку на бедро девушки и иногда чуть сильнее сжимала, уносимая течением памяти далеко из реальности. От каждого движения теплой руки на своей ноге по всему телу Анны пробегали крошечные искры, заставляя разбитое когда-то сердце биться чаще.        — Кстати, всё хотела спросить. Ты здесь родилась, в Нью-Йорке? — женщина снова вернулась в настоящий момент.        — Да, родилась здесь. Но в глубоком детстве меня забрали в другую страну, где я прожила лет до 13 с родственниками. Затем вернулась сюда, окончила здесь школу. Снова уехала, окончила университет в той же стране. И снова вернулась сюда… и так и живу.        — Ого! Вот это у тебя путешествия были…        — Да, запутанная история. Не сказала бы, что это был интересный опыт…        — Почему?        — Я никогда не ощущала себя как дома. Дома как такового и не было. Менялось место жительства, менялся язык, менялись обычаи, менялось окружение. Кроме брата у меня не было друзей. Заводить их на новом месте не было смысла, так что мы старались держаться вместе, пока не…неважно.        — Так вы вместе с братом переезжали. А почему переезжали то?        — Из-за родителей. Они оба иммигранты. Когда я была совсем маленькой они развелись. Отец уехал на родину и забрал нас с братом с собой. Мы не были против, дома было постоянное напряжение, так что и мама не была против, ей так было легче. Когда мы стали старше, то уже жаждали вернуться обратно. Мама осела, обзавелась хорошей работой, заработала денег и смогла забрать нас обратно. Так мы и вернулись сюда. Мы с братом выросли. Он остался здесь, а я решила попробовать удачу на родине родителей и смогла поступить там в университет. Отучилась. Но мама убедила вернуться обратно. Здесь мой диплом никому не сдался, так что я поступила на похожее направление и смогла применить имеющиеся знания, чтобы получать здесь балл выше. Меня недолюбливают в группе, потому что я по большей части уже знаю многое из того, что мы только проходим. Я не говорю, что знаю абсолютно всё, но багаж знаний у меня всё равно чуть больше, а выскочек и всезнаек никто не любит, — Анна пожала плечами и неловко улыбнулась.        — Боже, наверное очень тяжело было так жить…        — Вроде как. Ты не привыкаешь к одному месту, не привыкаешь к одному родителю и его методам воспитания, ты не знаешь, что такое полная семья или счастливое детство. А ещё ты понятия не имеешь, что такое стабильность. Но ты учишься приспосабливаться. Приспосабливаться к обстоятельствам, приспосабливаться к обстановке, приспосабливаться к новым местам, приспосабливаться к новым людям, приспосабливаться к новым ролям и моделям поведения. Ты перестаёшь быть собой, а становишься неким хамелеоном, жизнь которого зависит от окружающих. А когда ты снова обретаешь контроль над своей жизнью, то всё, что ты умеешь делать, это подстраиваться под неизвестность и сегодняшний день. Ты не строишь планов, не строишь отношений, ведь понятия не имеешь, какой будет твоя жизнь через пару месяцев. Так ты и живёшь, думая лишь о сегодня и о себе, — девушка опустила голову и посмотрела на руку блондинки, что сильнее сжимала её бедро.        — Но если ты столько переезжала, то откуда у тебя в 25 лет своя квартира?        — А она не моя. Мисс Хан — владелица круглосуточного магазина через дорогу, она заботилась обо мне, когда я была подростком, позволила жить в одной из её квартир, а затем переписала её на меня, когда я вернулась после учёбы. Я кто-то вроде внучки для неё, её муж умер давно, а дети и внуки бросили одну в стране и уехали. Она взяла надо мной шефство, заботилась, а я помогала ей в магазине и просто скрашивала одинокую жизнь. Было приятно наконец почувствовать заботу. Мы всё ещё с ней общаемся, я стараюсь навещать её. Вот это одна из её квартир, я живу здесь, присматриваю.        — Ах вон оно что… — Кейтлин сделала пару глотков вина, чем воспользовалась Анна. Она рассматривала длинную бледную шею, как она двигалась от каждого глотка, чёткую линию нижней челюсти, тонкие пальцы с коротким бордовым маникюром, обхватившие кружку. — Извини, я отойду перекурить, — блондинка встала, выудила из сумки вязаный чехольчик и вышла на балкон.        Анна наблюдала за ней. Как длинные пальцы одной руки держали тонкую сигарету, исчезавшую между полных губ с призрачным присутствием когда-то бордовой помады. Как вторая рука обхватила рёбра под грудью. Как покрытая чёрной хлопковой тканью спина изогнулась, едва подрагивая от осеннего холода. Как бы ей не нравилось курение, но она призналась самой себе, что хотела бы видеть эту картину каждый день… Девушка поднялась со своего места и сняла с ручки двери растянутый вязаный кардиган, что висел там исключительно для выходов на воздух. Она высунулась в открытую дверь и протянула вещь дрожащей женщине.        — Наденьте, не хочу, чтобы вы снова заболели, — женщина вздрогнула от неожиданности, потому что погрузилась в свои мысли, но взяла из рук девушки кардиган и набросила на плечи, кутаясь сильнее. Докурив, она потушила окурок о пепельницу и вернулась в квартиру, помыв руки и выпив залпом остатки вина, чтобы сбить запах табака. Она села на своё место, а следом на её колени забрался кот, громко мурча и подставляя голову для почёсываний.        — Вы ему нравитесь. Обычно он не даётся никому, но от вас он прямо не отходит…        — Отлично, значит он одобрил мои здесь посиделки, — широко улыбнулась женщина и рассмеялась.        — Конечно, думаю, он мне не простит если я не приглашу вас ещё раз, — Анна осмотрела женщину с ног до головы.        Длинные ноги в чёрных чулках она поджала под себя, чёрная юбка-карандаш натянулась на бёдрах и покрылась рыжим и белыми шерстинками, мятая чёрная рубашка уже не была заправлена в юбку, а её рукава были закатаны до локтей, верхние две пуговицы были расстёгнуты, обнажая острые ключицы и бледную шею с парой светлых родинок, лицо с множеством морщинок было расслаблено, глаза с длинными накрашенными ресницами были слегка прикрыты и опущены на питомца, взгляд был расфокусирован, она с трудом удерживала внимание на комке шерсти на её коленях. Она расслабленно улыбалась и тихонько разговаривала с котом. Светлые волосы были растрёпаны, редкие длинные прядки выпали из пучка, спадая на плечи. Она совершенно не подходила под это окружение, совершенно не вписывалась в интерьер этой квартиры, но почему-то она выглядела так органично, как будто именно она и была хозяйкой дома. Как будто именно она каждый вечер сидела на этом диване, каждый день именно она гладила Гизмо. Как будто именно Анна была её гостьей, а не наоборот. И она бы отдала всё, чтобы так проводить вечера с женщиной каждый день. Но вдруг Анна зевнула не в силах сдержать себя.        — Ой ты, котёнок… — женщина протянула руку и обхватила лицо девушки под челюстью, мягко погладив её щеку большим пальцем, и взглянула на часы. 1:28. — Поздно уже, наверное, пора спать.        Девушка кивнула и направилась в спальню за комплектом постельного белья и подушкой, а женщина убрала кружки в раковину и закрылась в ванной. Она умылась холодной водой, стараясь смыть остатки косметики, и взглянула на себя в треснутое зеркало. Покрасневшие белки глаз, мешки, растрёпанные волосы, голова шла кругом. «О боже, Кейтлин, ты напилась… — подумала про себя женщина. — Ещё и с Анной…что ты творишь?» Она опустила взгляд на раковину, за бортики которой держалась. Обдумав всё происходящее, она сжала пальцы сильнее, что костяшки побелели. «К чёрту!» Она снова умылась и вытерла лицо висящим в ванной полотенцем и вышла. Анна уже приготовила постель на диване и протянула женщине какую-то футболку.        — Вот, нашла у себя. По идее должна быть как раз. Всяко лучше, чем спать в рубашке… — блондинка взяла из рук девушки мягкую приятную на ощупь футболку коричневого цвета с забавным молочным принтом в виде грибов и лягушек. Кейтлин развернула её и приложила к себе. Девушке она была скорее всего большая, а вот блондинке оказалась в самый раз. Она коротко поблагодарила её и улыбнулась.        Сама Анна оставила женщину переодеваться и ушла готовиться ко сну. Кейтлин отвернулась от двери и окон и начала расстёгивать блузку, пуговицу за пуговицей. Сняв элемент одежды, она аккуратно сложила его на спинку дивана, затем принялась снимать чёрный бюстгальтер. Оставшись обнажённой по пояс, она быстро натянула холодную футболку, ёжась и ощущая, как неприятно затвердели соски. В попытке согреться она растёрла плечи, руки и грудь. Затем она принялась стягивать юбку и чулки, укладывая всё стопочкой на диване. Футболка была длинной, и её край прикрывал ягодицы, так что Кейтлин не сильно волновалась о стеснении или приличии. Тут Анна постучалась в открытую дверь, предупреждая о том, что собирается зайти. Блондинка успела сесть на диван, скрывая ноги в пледе, прежде чем Анна уже в пижаме зашла в гостиную и, сопровождаемая голодным котом, направилась на кухню. Девчонка насыпала еды в миску и оставила кота наедине с ужином, поравнявшись с Кейтлин, она окинула женщину быстрым взглядом и, остановившись на обнажённых ногах с видневшимися из-под края футболки беловатыми растяжками на бёдрах, смущённо отвела взгляд в сторону.        — Спокойной ночи, надеюсь, он не будет носиться по всей квартире… — она указала на кота за спиной.        — Спокойной ночи. Ещё раз спасибо за помощь и за гостеприимство, — улыбнулась в ответ женщина.        Анна ушла в спальню и привычно завернулась в одеяло с головой. А Кейтлин приземлила голову на подушку и вдохнула незнакомый запах чужой квартиры. Задержав дыхание, она просмотрела в памяти все события этого дня, и развернулась на бок, накрываясь пледом и проваливаясь в сон.