***
Глаза начинает жечь. Тянь смотрит в одну точку, погрузившись в свои мысли, абсолютно не замечая, как в уголках глаз начинают скапливаться слезы. Против его воли одна все-таки высвобождается в момент, когда он моргает и стекает по щеке. Он не вытирает ее, просто опуская взгляд вниз и наблюдая те несколько секунд, когда слеза падает на землю материнской могилы. После ее гибели прошло не мало времени, но навестить ее он решился только сейчас. Могила выполнена самым лучшим образом: фотография отличного качества, выгравированное на памятнике имя, сразу видно, что над ним старались не одни сутки. Хотя бы в этом угодили. Уважили усопшую. Тянь приседает на небольшую скамью рядом с могилой и на этот раз слезы начинают катиться градом. Он все-таки ещё слишком маленький, чтобы так быстро смочь смириться с утратой. Ему казалось, что брат или отец восприняли ее смерть более спокойно, а точнее, будто им совсем плевать на то, что ее уже нет. Возможно они подготовились к этому заранее. Но он все равно не может понять, в чем же дело? Почему они не скорбят? У них что, нет сердца? Нет чувств? Они ее не любили? Почему у них каменные лица? Почему они запрещают ему плакать? Разве это не нормально? Они совсем не скучают? Эти и многие другие вопросы мучали его маленькую голову. Он поднялся со скамьи, зашел за небольшой заборчик, которым была ограждена могилка и лег на землю, туда, где предположительно лежал гроб. Он понимал, что она закопана слишком глубоко и не хотел тревожить ее могилу. Он горько плачет. Шепчет, зовет маму и желает, чтобы она хотя бы на секунду вернулась к нему. Изливая душу, он рассказывает, что ему очень плохо без нее, что он очень скучает за всех троих и надеется, что ей достались самые мягкие облачка. Затем он чувствует своей маленькой головкой теплоту женской руки. Она нежно проходится по волосам, поглаживая аккуратно и с особой любовью, словно это мама. Тянь замирает, почти не дыша. Он не хочет открывать глаза, боясь, что это скоро закончится. Рука гладит его до тех пор, пока слезы не перестают литься. Время идет. Ему приходится подняться, ведь уже темнеет. Но домой идти он не собирается. Он отряхивает свою аккуратную и до некоторого времени чистую одежду и бредет куда то в сторону гор. Маленькие ноги устают быстрее, он злится и рычит куда то под ноги, проклиная все на свете за то, что ему приходится отдыхать так часто. Хэ не понимает, куда идет. Ноги несут его сами. Впервые за долгое время он поднимает голову и видит силуэт матери, что улыбается и зазывает его к себе, постепенно отдаляясь куда-то, поднимаясь выше в горы. Тянь будто воспрял духом и едва ли не бегом передвигался по склону, следуя за рукой матери. Очнулся он только тогда, когда вошёл в тёмную пещеру, что находилась на горе. Ком резко подступил к горлу. Страх перед темнотой дает о себе знать. Неожиданно Хэ ощущает спиной жар, а затем замечает теплый свет, что освещает пещеру. В центре сидит мама: она снова вяжет какую то теплую вещь для одного из своих близких мужчин. Тянь подбегает к ней, хватает за руку: она теплая. Молча прижимает ее к щеке, желая на мгновение снова ощутить тепло матери. Большим пальцем она погладила его щеку и тепло улыбнувшись прошептала: — Малыш… Почему ты снова не спишь? — ее рука переместилась на голову, она уложила спицы на колени и заботливо потрепала по маленькой головке. — Мам, ты ведь знаешь, что я боюсь темноты? А без тебя становится ещё страшнее… Я понимаю, что ты не сможешь вернуться ко мне… Но я верю, что ты присматриваешь за мной. Иначе ты мне сейчас не чудилась бы. — Конечно, мое солнце. Я вяжу тебе носочки. Ты всегда ходишь без них, а от холодного пола легко простудиться. Ты обещаешь мне носить их? — она снова так тепло улыбнулась, что в горле стал новый ком, теперь уже от вновь подступающих слез. — Обещаю, мамочка. Обязательно. И вообще всегда буду выполнять все, что ты мне наказывала. — Я всегда знала, что ты у меня умничка. — она поцеловала его в макушку и слегка посмеялась. — Мне, к сожалению, уже пора. Но я знаю, кого оставлю за тобой присмотреть. — она заглянула за его голову и окликнув, подозвала к себе птицу. Тянь обернулся и увидел, что свет, которым освещалась пещера, исходил от перьев этой чудо — птицы. У нее были острые, горящие ярко алым крылья, которые светились во тьме. Когда она расправляла крылья, казалось, будто настало утро. Настолько ярко. — Эта птица называется фениксом. Он может жить достаточно долго. А еще он способен воскресать после смерти. Фениксы являются символом бессмертия, добра и тепла. Поэтому он всегда будет тебя оберегать, даже если я не смогу. Он сможет заменить меня. А еще… — Тянь прервал ее: — Никто не сможет заменить тебя, мамочка. — шмыгнул носом, но продолжил слушать, наблюдая за тем, как лицо матери в очередной раз озаряется теплой улыбкой. — Спасибо, милый. Мне очень приятно. Но… Все же. Если у тебя будет какая либо проблема, ты всегда можешь обратиться к нему. — Но как же он мне поможет? Он же птица! Ничего не поймёт! — возмутился Тянь. — Он — птица, но много чего понимает, точно сможет помочь. Поверь мне. Я буду следить за тем, чтобы он помогал тебе. И ругать, если что-то будет идти не так. Но, я надеюсь, ругать не придётся. Верно, Шань? — она слегка коснулась кончиками пальцев перьев на его голове. — Шань? «Гора»? Он что, хозяин этой горы? Или нечто похожее? — поинтересовался Тянь. — Возможно, что так. — выдвинула предположение мама. — Но к чему я. В нем я явно уверена. Я бы не стала оставлять тебя в плохие руки. — А как же Чэн? А папа? За ними кто то смотрит? — Хэ вдруг неожиданно вспомнил о них, призадумавшись. — Они старшие. За ними так же будут присматривать свои фениксы. И иногда я. Так же, как за тобой. — снова улыбнулась мама. — Но… Мам… Почему ты не хочешь присмотреть за нами сама? Зачем эти птицы? — искренне поинтересовался Тянь, по указанию матери усаживаясь на небольшой коврик и даже не задумываясь, откуда он может здесь быть. — Когда мне было столько же, сколько тебе сейчас, я тоже часто сбегала из дома в горы. И однажды я нашла на земле гнездо с яйцами. Я старалась обогреть их и сберечь, насколько это было возможно. В итоге из этих яиц вылупились птенцы. Четыре штуки, ровно столько, сколько нас в семье. Тогда о них никто ничего не знал. Если честно, люди до сих пор думают, что фениксы — вредные птицы и несут только беды. Поэтому прошу тебя об одном: не говорить никому о том, что тебя оберегает феникс. — Потому что люди начнут их истреблять. Понял. — сделал выводы Тянь, и, вздохнув, положил голову на колени матери и заснул. Еще долгое время сквозь чуткий сон он чувствовал теплые руки матери, что гладили его.***
Проснувшись, он потянулся, размял затекшие конечности и стал спускаться вниз. Рано или поздно его бы хватились, поэтому нужно было торопиться. На удивление быстро он добрался до дворца, благо домашние еще спали и заглянув в собственную комнату обнаружил небольшую коробку с вязанными носками. Точно такими же, какие вязала мама. Глаза округлились, он достал их из коробки, прижимая к сердцу, но внезапно услышал, как на пол падает какая то бумажка. Хэ поднял и развернул ее. В ней знакомым почерком было выведено: «Ты обещал носить эти носки. Я довязала их, пока ты спал. Носи с удовольствием, солнышко.Мама.»
Тянь сглотнул. Тихо натянул на себя носки. Только тогда он понял, как его ноги замерзли. Он слегка покрутился, рассматривая причудливый узор на них и улыбнулся. Так же тепло, как ему улыбалась мама и прошептал: — Спасибо.