***
Осенью Василиса не пришла. Ни на линейку первого сентября. Ни в первую неделю. Ни в октябре. Её братья сказали — уехала. Уехала с папой в далёкий Санкт-Петербург. Значит, правы были те, кто говорил, что их компания — это ненадолго? Что дружить втроём — невозможно? Что дружбы с девочкой — быть не может? — Это вам решать — может или не может, — сказал им Саша Белоярски, блестя такими же синими глазами, что и у сестры. Он служил последним напоминанием об их такой интересной дружбе. Через него можно было узнавать новости и передавать приветы. И подарок на день рождения. И самим получать толстые конверты из коричневой бумаги, надписанные витиеватым незнакомым почерком.***
Прошло очень-очень много лет. Третий класс. Четвёртый. Тогда о Васе уже не напоминал и её брат — он тоже уехал. Пятый класс. Новый классный руководитель, крутой, сильный, бесстрашный. Шестой. Седьмой. Восьмой. Прошла грусть, исчезла боль от имени «Василиса». Забылись её лицо, голос, привычки. Но большие синие глаза Боря видел в каждом кусочке неба, в каждой реке, в каждом васильке. Порой они приходили даже во сне. Боря не ждал ничего интересного, возвращаясь в школу после осенних каникул. Привычная старая парта «на Камчатке», родные — за столько-то лет! — лица одноклассников, воодушевлённый после перепалки с Моей Длиной Марат. Даже Андрей не поменялся… Вася?! — Ребята, это новенькая, Василиса Белоярски. Постарайтесь подружиться и не обижать девочку. Василиса, садись и начнём урок. — А она не совсем новенькая! — хором отозвались Марат и Боря, даже не сговариваясь. — Она с нами в первом классе училась!.. На ближайшей же перемене два друга быстрее остальных оказались у второй парты. — Васян! Одуванчик наш! — Маратка! Борян! Они потискали друг друга. Боря от избытка чувств даже слегка её подкинул. На первый взгляд Вася не изменилась. Но им были видны и мышцы вместо сплошных костей, и ещё более синие глаза, и длинные косы вместо коротких хвостиков… Следующие несколько недель за Васю велись войны. Они втроём начистили фасады всем, кто когда-либо пытался смеяться над их дружбой. Больше всего повезло тем, кто уже выпустился из школы… Когда Вася сдружилась с компанией с Большой Спасской и стала сыщицей, Боря едва не пристёгнул её к себе. Ну разве можно так рисковать собой?! — Я постараюсь быть очень осторожной, — они сидели в обнимку на лестнице на чердак после мартовского детектива. У Васи ещё не сошли следы от электрошокера — два больших красных пятна на шее. — Я так испугалась тогда…***
В начале июня они гуляли сначала втроём, а потом уехал на три недели Марат и они остались вдвоём… Потом уехала и Вася, на Дон, в казачью станицу, к деду. И Боря понял, что с ней уехал и кусочек его сердца. Или даже половинка… А может и всё целиком… Эти невозможные синие глаза украли его частичку… И подарили свою… Потому что Василиса тоже влюбилась. Она уже второй раз за свои почти пятнадцать лет никак не могла выбрать: уехать или остаться. А потом понять, верно ли она сделала. Она сидела на скамеечке у калитки и щурилась на заходящее солнце из-под панамки. Справа и перед ней зеленела степь, слева извивалась дорога до хутора. Далеко внизу пестрели домики и сараи в тёмной зелени садов. В голове прыгали, тянулись мысли. — Ты чего тут грустишь, сестрёнка? Обидел что ли кто-то? — Да не… По одному мальчишке скучаю. — Красивый хоть? Василиса неопределённо мотнула головой и пожала плечами. — Пёс его знает… Мы с первого класса дружили… Вот разве бывает так, что друзья — и вдруг влюбились? — Бывает. Но это даже хорошо. — Почему? — Ну вот представь, влюбилась ты в какого-то мальчишку, а вы даже не здороваетесь, может, даже имён не знаете. И как тут быть?.. Во-от. А тут вы вместе на переменах гоняли, дрались и звездюлей получали. Ясен пень, вам проще будет.***
Прошёл девятый класс. Протянулся десятый. Промелькнул одиннадцатый. Сотни дней совместных приключений слились в одну полосу. Солнечную, радостную, местами чуть серую, полосу. Из неё слышался весёлый хохот, выглядывали ободранные ладони и синяки на коленках, разорванная юбка выпускного Васиного платья и золотые и серебряные Борины медали. Погибшие Васины брат и мать. Умерший Борин кот. Потом оба волновались о поступлении. Вася мечтала играть в театре и кино, желательно каскадёром. Но ей отказали. Боря хотел стать тренером. Его взяли. — Знаешь, деда предлагает идти в военное или в школу милиции. Может, сразу в военкомат? — Ну ты, нафиг, завернула! — Ну а что мне делать? Сидеть весь год у тебя и папы на шее? — Ты. Уверена? — Да. — Береги себя, — он обнял её.***
Долгие три года разлуки. Сначала всё начиналось относительно спокойно. Ну, пусть попала к десантникам. Пусть писала только раз в месяц и больше всего спрашивала о нём. Пусть… К границе их выдернули в апреле девяносто девятого. Письма приходили всё реже и всё короче. Потом была короткая записка, общий смысл которой заключался в «Посылают дальше, не теряй». За два года — всего три письма. Что она? Как там? Жива? Не ранена?.. Волновались всем классом — те, кто знал. А в один из самых лучших дней в жизни от порога раздалось: — Я вернулась, любимый…