Ревность в стенах коридоров

      Это было волшебно. Да, в школе волшебников волшебно всë, но это…       Омела белыми ягодами сверкала на свету едва тлеющих огоньков в лампах, а обрамляющие еë тëмно-зелëные, напитанные соком листья словно тянулись к паре, слившейся под растением.       Губы торопливо искали губы, забыв о времени и проблемах, обо всëм вокруг. Да, это волшебно. Руки вцеплялись в рукава мантии, а лëгкие сгорали изнутри, не успевая набрать воздуха, а если и успевая, то обжигаясь им, дрожа-дрожа-дрожа…       Значили ли тогда что то Пожиратели Смерти, гуляющие по замку? Значили ли что то гаснущие свечи? Значило ли то, что омела окончательно пьянила мозг, потеряв грани между возможным и желанным?       Пара не расслышала быстрых шагов, резко оборвавшихся на последних ступенях лестницы. — Чего…? — наверное, Седрику казалось, что это прозвучало глупо.       Чжоу и Гарри торопливо оглянулись, увидев и подножия лестницы окровавленного Седрика Диггори в рваной мантии, сжимающего в дрожащей руке палочку. — Чего…? — снова спросил он, а на его лице мелькнул такой поток эмоций, что любой биполярщик бы позавидовал. Всë отразилось там: и боль, и радость, что друзья найдены, и немой вопрос, что ж они тут делают, пока их товарищи погибают, и, самое странное, пожалуй…       Ревность. Ревностью пропах весь воздух, в считанные секунды наполнившись молекулами этого странного чувства, совершенно неуместного, но…       Пуффендуец резко вскинул палочку, и прошипел: — Остолбеней!       Гарри дëрнулся вбок, думая, что целятся в него, но, как ни странно, яркая вспышка угодила в Чжоу, что тут же повалилась на пол. — Зачем.? — Поттер поджал губы, опустив голову. — Ей не нужно слышать этот разговор…! — рявкнул Диггори, направляясь к нему.       Вряд ли Гарри думал, что когда нибудь увидит разъярëнного пуффендуйца. Ну, видимо, судьба. — Прости! — парня с силой вжало в стену. Седрик схватил его за горло, чуть надавливая. — Какое прощение?! Какое, нахуй, прощение?! — температура достигла кипения. Взрыв близок, очень близок… — Я… Я правда не думал, что между вами что то осталось…! Она мне сказала…       Лицо Диггори мгновенно изменило своë выражение. Ярость уступила место озабоченности и удивлению, даже не им; то, что сейчас испытал герой-любовник больше напоминало шок и оторопь. — А… Э… Между нами…? — ошалело уточнил он. — Угу. — Мы давным-давно охладели друг к другу… — задумчиво бросил пуффендуец, отпуская парня. — То есть… Ты не в курсе? Я думал, я тебе сказал… Должно быть, мне приснилось… — М? О чëм? — Поттер потëр шею в районе кадыка — пальцы друга оставили там несколько красных следов. — Ладно, неважно. — помотал головой Седрик, смущëнно отходя. — Прости. — Так… Я могу продолжить… Встречаться с Чжоу.? — Нет…! — снова взвился уже было отвернувшийся пуффендуец. — Нет, нет и ещë раз нет! — А… М-м… Почему? — Я… — парень осëкся, кинув быстрый взгляд на товарища. — Неважно. Потом объясню, времени мало.       Действительно — как можно описать эту бурю чувств? Этот огромный мешок со льдом, будто скользнувший к низу живота, это склизкое «что», эту немую ярость, рвущую сердце изнутри. Как можно описать яркую вспышку, пронзившую мозг, как?       Ревность — Нет уж, объясни сейчас. Там мы никому толком не поможем пока что… А кто знает, вдруг мы выживем? — Я не хочу об этом… — Говори. Ну же! Почему я не могу встречаться с девушкой, которая тебе не нравится и которая никем не занята? К тому же, она любит меня… — с непониманием раскрыл глаза Гарри. — Почему?       Диггори не выдержал. Он резко развернулся на каблуках и процедил сквозь зубы: — Потому что. Я не знаю, как тебе это сказать. Могу только показать, но тебе не понравится.       Поттер язвительно поднял брови. Не верит. Ясно.       Седрик подался вперëд, снова прижимая упрямого парня к стене, но теперь душа не руками — губами. Тот закашлялся, перед глазами поплыло, а в их уголках появились слëзы. Воздух, и без того спëртый, словно кончился совсем, на пять-шесть секунд перестав поступать к лëгким совершенно. Гарри дëрнулся, оборвав связь и обмяк в чужих руках, кашляя и хрипя. А пуффендуец будто и не думал останавливаться: тонкие руки поползли под плащ, а за ним — под рубашку и жилетку, ощупывая каждый сантиметр худого тела, чтобы дать губам снова приткнуться.       Поттер передëрнул плечами, фыркая. Лицо Седрика отдалилось, а его взгляд принял задумчивое выражение. — Понял? — Так точно. Я больше не буду к ней лезть, обещаю… Тебе не оставлю.       Диггори уже и не понимал, просто пытается Гарри его побесить или действительно не понимает. Но это не важно — главное, что в глубине малахитовых глаз сверкает нечто, и это нечто разрешает.       Они снова притрагиваются к сухим губам друг друга, снова теряют последние запасы воздуха и снова тянут, тянут и тянут суровые секунды моментов. Да. Волшебство. Да. Ревность в стенах коридоров, ставшая девизом этого поцелуя. И да — омела над ними чувствует это, прозрачно-белыми ягодами упиваясь ярко-алой любовью, тянется бархатными листьями к паре, слившейся в безумном поцелуе, сравнимом с не менее безумной пляской. Да. Да. Да! Они творят чудеса, истинную магию в этих тонких коридорах! Да, чëрт подери, и настолько это волшебно, что даже Авада Кедавра блекнет пред этим. Любовь, которой был одарен Гарри и эта любовь, основанная на ревности, они сплетаются в тугой узел, отдаваясь в лëгких и сердцах каждого из них. Магия! Воистину магия!       Потом парни отрываются на мгновение. Смотрят друг на друга. Улыбаются; брюнет в разбитых очках — нелепо, а его партнëр — лукаво. Медленно отводят взгляды и освобождаются от объятияй. Сглатывают. Чешут затылки. — Пошли. — наконец пробормотал Седрик, сжимая в руке палочку. — Пора… Пора. Просто пора.       Гарри с пониманием кивнул, поднимая Чжоу, ещё не отошедшую от заклинания и взваливая еë на плечи. — Тебе… Тебе не нужно меня ревновать. — едва слышно шепчет он, но так, что собеседник, уже стоящий в углу зала, слышит его. — Так не давай мне поводов. — холодно отзывается Диггори, недобро косясь на друга.       И они ничего не расскажут об этом поцелуе. Никому. Никогда. Ибо бессмысленно это — говорить о ревности, возникшей тогда в стенах коридоров.