***
Я и лица его не видел, только нос да губы. И скулы, на которые можно залипать вечность. Глупо, учитывая, что чрезмерно влюбчивостью никогда не страдал. Где искать красивую кошку? В Африке, конечно. Там их толпы. А где искать кошку-танцовщика? На мой робкий вяк дать телефон заведения, Каплер посмотрел так, словно я его дом поджёг. — А вот хуй тебе, Джейми, — процедил он. — Забудь. Не по твоим зубам эта пташка. Что по моим зубам, а что — нет, я знал и без Финна, но в тот момент его возненавидел. Позже я узнал, что и Стюарт номерок клянчил и едва по зубам не получил. А я стал искать сам. Вряд ли Финн заказывал красавца из Вельвета или Дезире. Тамошние кошки и заходить бы к Финну не стали. Цены там — ого-го, а борзоты у местных ещё больше. Осталось искать бары попроще, а их в городе примерно… до хуя. В одном баре мне пытались подсунуть рыжую рысь, в другом смотрели так, будто я и бар тоже хочу поджечь, сразу после дома Финна. В третьем — двинули по роже, и тогда любовный морок рассеялся и я стал думать башкой, а не яйцами. Нанял детективчика и через три дня передо мной лежали фотки аж четырёх Мэттов сразу. Трёх других я не заметил. Я видел его в полумаске, но надо было быть полным бараном, чтобы не понять… Тот же чувственный рот, те же лепные скулы… Соболиные, как нарисованные брови, чуть раскосые глаза и меня захлестнуло животным магнетизмом Мэтта. Покойная бабушка была права — всех кошаков определëнно сотворил дьявол, не иначе, или как объяснить, что я хотел дрочить даже на фотку этого охрененного парня. Следующий шаг — отправиться в Черри, заказать самое дорогое пойло, кинуть ещё столько же чаевых мальчонке с подносом, и всё это со скучающим видом. Внутри стильно и без вычурности, как в том же Вельвете, и извивались у пилонов юноши всех оттенков кожи и волос. Красавцы, как на подбор. Но мне был нужен один, а его не было. — Мэтью сегодня нет, но мы можем предложить… И сразу стало скучно…***
Повезло мне в следующий раз. Приватный танец обошёлся в круглую монету, но он того стоил. Закуток зеркальный, полукруглый диван и интимный свет ламп стократно отражающийся в зеркалах. И зашёл он. Маечка-сетка и кожаные шорты… шортики в облипку. Похрен… Он и в костюме Микки Мауса был бы круче всех. И без маски! Один взгляд и сердце забилось… Кот меня не узнал — мы, поди, все для него на одну похотливую рожу, и заученно улыбнулся. Вроде приветливо, но с долей превосходства и даже презрения: вот ещё один придурочный припëрся на него смотреть. Я не первый и не последний. — Привет, — сказал я. — Мы немного знако… И тут он включил музыку. Разговоры в номер не входят. А я снова всё забыл. На сей раз было действительно пóшло со всеми этими оттопыриваниями задниц и томным облизыванием губ. Лизнуть палец, к заднице — пшшш… В глазах насмешливый блеск, а в зеркалах отражались десятки Мэттов и от этого можно было свихнуться. Он был бы сексуален даже отплясывая танцы племени Мумба-Юмба. А если в одних бусах… Сеточку он снял, а шорты лишь приспустил. Низко приспустил — я видел гладко выбритый пах… И половину оголённой задницы увидел — слюной истёк. Но танец закончился, как ни крути, и Мэтт застегнул свои чудо-штанишки. Я опомнился, когда он уже выходил. — Мэтт! — и врезался в здоровенного охранника, что караулил снаружи. — Проблемы, сэр? Договариваться и совать на лапу громиле бесполезно и я снова позвонил детективу.***
Мэтт цедил пиво в баре и увлечённо пялился в телек. Я плюхнулся рядом и стал глядеть. Идеальный профиль, чуть загнутые ресницы… Острый кадык двигался под кожей, когда Мэтт делал очередной глоток, а у меня во рту пересохло всё. Кошак покосился — и я выдал одну из самых своих лучезарных улыбок. — Не возражаешь? Тебя ведь зовут Мэтт… — Ну? — Видел твой танец… Впечатлён. — Да? Обалденно разговорчивый, да? Может и хорошо, я сам всё скажу — пусть только выслушает. — Могу я тебя угостить? — Я сам себя угощу, — процедил он и сразу ясно стало, что на следующий вопрос кошачий принц меня просто пошлëт, куда подальше. Ну да, я не Финн Каплер и тут уж точно, как до Луны, до его фактуры, роста и блондинистой шевелюры. — Чего злой такой? — А тебя ебëт? — Никто меня не ебëт, — сокрушенно вздохнул я. — Хоть вешайся. — Валяй… — А можно перед смертью я тебя поужинать приглашу? Мэтт снова повернулся, и такой чистой зелени глаза на меня глянули, что в зобу дыханье спёрло… — Ты охрененный, — выдохнул я. — Неделю назад ты на вечеринке моего друга танцевал. Вот веришь… — и прижал руку к сердцу. — С тех пор ни спать, ни срать не могу. — Бедняжка… — Покойная бабуля предсказала, что у меня случится великая любовь и теперь я ей верю. Ну что тебе, трудно, что ли? Я ведь не на ночь зову. Посидим в уютном местечке, съедим по бифштексу… Я всё равно не отстану. Кстати, меня зовут Джеймс. Для друзей — Джейми. Мэтт с минуту рассматривал меня, прищурив свои потрясные гляделки и кивнул. — Ну, разве что из уважения к покойной бабуле… Мэтт милостиво позволил оплатить его выпивку и встал. Оказался почти на полголовы выше. С парнями ниже ростом как-то попроще… Мы вышли из бара, направившись к моей тачке, и в душé распустились голубые розы и запели ангелы, но услышал я только первый куплет. До второго пернатые не допели, потому что я увидел летевший в мою сторону кулак. Тут же мигнули звёздочки и боль такая, словно тот самый околоземный спутник Старлинк рухнул мне на башку. В ушах гул, перед глазами замаячило пятно. Постепенно оно превратилось в Мэтта, а гул раздробился на голоса: — У меня отличная память на лица, Джейми. Всех своих клиентов я помню, и вашу вонючую компанию — тоже. Твой дружок Каплер приезжает в Черри почти каждый вечер и у меня уже вот тут, — и он рубанул себя по горлу. — А теперь ещё и ты. Нет ничего плохого в том, что мужики пускают слюни на мои голые ляжки, но если эти мужики начинают ко мне лезть — они очень потом об этом жалеют. Ещё раз тебя увижу — встретишься с покойной бабулей и передашь, что она ошиблась насчёт своего предсказания. Ты всё понял? — Ох, Мэтт… От тебя даже удар сладок, как поцелуй. Он хмыкнул: — Ну тогда лови ещё… И на сей раз мне прилетело по пузу.***
Финн, сука, оказывается, катался к нему каждый вечер. Котоненавистник, гордец и самовлюблённый урод Финн Каплер ездил пыриться на Мэтта и, скорей всего, лез со слюнявыми предложениями. Как и я. Может и по еблу тоже получил, кто знает. Обидно, если нет… Я твердил как мантру, что на зеленоглазой зверюге свет клином не сошёлся. Что Мэтт — обычная шалава, знающая себе цену и просто дрянь. Только постараться, и я найду парня в сто крат лучше, красивее и… Словом, я увидел его тем же вечером в Черри, где он опять танцевал для меня. Ноздри свои сексуальные раздул гневно, но тут же вновь презрением обдал. И станцевал. Бля буду, что нарочно старался так, что после я лихорадочно передëргивал в местном сортире. Там же меня подкараулил мой кот и влупил ещё, на сей раз прямо в любимый правый глаз. — По-хорошему не понимаешь? — Извини, но я ничего не могу с собой поделать, — честно сказал я, поднимаясь с пола. — По голове только больше не бей, ладно, а то последнее отобьëшь. Тебе же не нужен поклонник, который ссытся и пускает слюни? Перед товарищами опять же стыдно… Если сильно выбешиваю — можешь ребро сломать. — Идиот, — сказал Мэтт. — Откуда вы только лезете всё время? — А ты зачем, такой красивый, в танцульки пошёл? Шёл бы в дворники — на них никто не смотрит. Мэтт сморгнул и вдруг захохотал, сверкая зубами. На нём снова кожаные штаны — ну любит он кожу! — простая рубашка накинута, и пахло от него зашибенно. Немного туалетной водой, немного — чуть мерцающей хренью, которой он мазал тело… — Если сегодня бить меня больше не будешь, я пойду тогда? — робко спросил я. — Иди-иди… Там твой дружок уже припëрся… Я сразу понял, о ком он. В зале сидел Финн Каплер — эту белобрысую макушку не захочешь, да заметишь, и сверлил меня полными ненависти глазами. Я ему кивнул, но он даже не пошевелился. Да и хер с ним. В мыслях у меня Мэтт, и ещё то, что завтра под глазом будет лилово-зелëный бланш, и как мне с этими украшениями на работу ехать? У Мэтта ещё несколько заходов, и пропустить этого я не мог. Танец у шеста — это другое. Когда он вышел, не только я — все застыли. А кот, не торопясь, подошёл к пилону, ухватился рукой — и он уже в воздухе. Будто и не напрягаясь, подтянуться на руках и зависнуть горизонтально полу. Так же развести ноги в шпагате и ещё немыслимый кульбит вверх, потом вниз… И с такой лёгкостью, словно тело ничего не весит. Это всё мне не описать. Раньше смотрел стриптиз — ничего не чувствовал, а сейчас как будто первый раз увидал. И, твою мать, он дышал так спокойно, будто не исполнял охрененный номер, а в гамаке валялся. Я не пухлик и не хлюпик, и если нечто подобное попробую выполнить, то потом буду стоять с красной рожей и задыхаться. Интересно, а сможет ли так сделать Финн? Наверное сможет… Я уныло понимал, что с Каплером мне не тягаться. Они вдвоём отпадно смотрелись бы. Оба высокие, физически развитые. Финн — так и вовсе атлет, хоть до Геракла и не дотягивал. Внешность — его всё. Но как будут раскрываться рты у знакомых, когда Мэтт с кошачьей грацией будет выходить из Каплеровской машины. И как он будет рассекать в бассейне Финна. Но у меня два огромных плюса: я упрям и оптимистичен. Пока что Финн так же уныло хлебал что-то в своём углу и меня не опережал. Он перехватил меня через полчаса, неподалёку от входа и так сжал за плечо, что я чуть не зашипел. — Ну и какого лешего ты здесь делаешь? — мрачно спросил он. — У тебя могу тоже самое спросить. — Джейми, не беси меня, — Финн ещё сильнее сжал руку и пришлось отдирать его пальцы. — Я, по-моему, не велел… — А ты кто такой, чтобы мне велеть? Финн приблизил лицо почти вплотную и прошипел: — Мэтт мой. Заруби себе на носу. — Что-то твоей личной печати я на нём не видел. За спиной снова раздался смешок и наш интерес нарисовался. В джинсах — ну надо же! Лицо усталое, волосы чуть влажные после душа и расстрепавшиеся. — Ой, не могу! — хохотал Мэтт. — Мужики из-за мужика подрались. Мальчики, а может на ринг вас выставить? Спарринг, а? — Я согласен, — процедил Финн, пепеля меня взглядом. — Победитель получит Мэтта. Кот оборвал смех, а я поморщился: — Он тебе не переходящий кубок. — Я тут решаю! — пьяно оскалился Финн. — Он всего лишь дешёвый стриптизёр. Я могу… — Я передумал, — быстро сказал Мэтт. — Не надо спарринга. Я ухожу с Джейми. До нас обоих не сразу дошло. Финн был пьян, а у меня голова ещё побаливала от удара Мэтта. — А ты уверен, что делаешь правильный выбор, киса моя? — кисло спросил Финн. — Увы, теперь не твоя, — ухмыльнулся Мэтт и схватил меня за плечо. Там же схватил, где только что пальцы Каплера были, и я снова начал шипеть. — Я уже закончил сегодня, так что двигай, пока не передумал.***
В машине я решил поиграть в благородство и забубнил, что Финн, в общем-то, нормальный парень и хороший друг, только, похоже двинулся, как и я. Приврал, конечно. Он всегда был гонористым пиздюком с манией величия. Просто в колледже в основном были зверюги, и мы — человечки, держались отдельной кучкой: Финн, я, Стю с Джеком, ещё пара ребят и три девчонки. Но надо было проявить великодушие и я тянул: — Да Финн — парень неплохой… — Только ссытся и глухой, — кивнул Мэтт и назвал свой адрес: — Ты же понимаешь, что к тебе я вовсе не собирался? — Естественно. Ты уже мне такой подарок сделал, щёлкнув Финна по носу. — Ага, нормального парня и твоего хорошего друга, — съязвил он. — Друг, кто спорит. Но сука порядочная. Мэтт только хмыкнул и я повёз его домой. Райончик-то не самый респектабельный — я сам тут жил первое время, пока хату получше не приобрёл. Здесь и людей, и оборотней намешано. — Ты как на работу с таким украшением пойдёшь? — спросил Мэтт, глядя на мой фингал. В зеркале я видел синяк и в темноте он казался чёрным провалом. Завтра глаз и вовсе, наверное, закроется. — На пару дней возьму больничный, у меня их достаточно накопилось. Чëрт… Не получится… Очки надену. — Заедешь утром ко мне, — перебил он. — Я знаю, что делать. Вот номер квартиры. Считай это моим извинением. И глазом не сверкай — это не то, о чëм ты сейчас воображаешь. Всё. Он выбрался из машины и исчез за тяжёлой дверью. А я ещё сидел, пытаясь унять дрожь. Финн не простит… На Финна мне насрать. Да, когда-то нам было неплохо вместе. Э-э-э… в приличном смысле, разумеется. За последние два года дружба переросла в привычку опрокинуть стаканчик в пятницу, выслушать небрежное сообщение о покупке чего-то нового, типа очередной тачки, полюбоваться мерцанием Омеги на запястье или загаром с Фиджи. Джек любил поохать и прикупить себе что-нибудь похожее. Даже качаться начал. Может это и нормально, всё же стремление к лучшему ещё никого не портило. Я к барахлу равнодушен, чем Финна немного раздражал, и на краль Каплера, коими он на людях прихвастнуть любил, так же смотрел равнодушно. У всех волосы до жопы и ноги от ушей. И почти всегда черноглазые и золотоволосые — это очень эффектно, и это — пунктик Каплера. А теперь его повернуло на парне, чья шевелюра было тëмно-каштановой, а глаза, напротив — прозрачными. И я увëл эту зеленоглазую красоту у него из-под носа. Похоже, что больше пропускать стаканчик вместе мы не будем. Сейчас это волновало в последнюю очередь. Квартира Мэтта — двадцать и это меня занимало больше, как и то, что он будет делать со мной утром.***
Лицо утром представляло жалкое зрелище. Душераздирающее, можно сказать. Глаз уменьшился вдвое, а он и раньше размерами не поражал. Вокруг фиолетовая блямба в красивых алых разводах. Очки не спасут, и если попадусь на глаза начальству… Ну, оно по-любому узнает. Мир не без добрых людей. Хорошо хоть второй глаз цел, а то был бы как панда. Сначала душ, крепкий кофе и вперёд — навстречу зеленоокому идеалу. Мэтт снимал студию, и жилище его если и поразило, то лишь чистотой. Скромность, заменëнная модным словом лаконичность. Зато много воздуха, и солнце лилось сквозь окна, заливая квартиру золотым светом. На кошаке шорты с майкой и волосы взъерошены, но заспанным он не выглядел. Впустил, бесцеремонно ухватил за подбородок, поворачивая голову и присвистнул: — Ах, красавец! — Очень смешно. Что ты обещал сделать? У него оказался бежевый крем с трудновыговариваемым названием, но Мэтт целую процедуру провёл. Сначала одним кремом намазал, потом вот этим самым — трудноговоримым, и ещё что-то сделал… Он касался меня, и я млел, едва ли сам не мурлыкал. А синяк пропал. Не совсем, конечно, вблизи видно было чуть проступающую синеву, но я ни с кем в ближайшие часы обниматься и целоваться не собирался, а издали — вполне достойно выглядел. Во всяком случае, опухший после вчерашнего Финн будет не лучше. — Держи, — сказал Мэтт и отдал мне тюбик с кремом. — Завтра намажешься сам. — Я так не смогу. Может я и завтра… — Нет. — А кофе… — Катись отсюда.***
Финна я не видел пару дней, но в следующий четверг неожиданно встретил в кафе, где обедал. Его директорское величество обычно моталось жрать в ресторан, а тут не выдержал. — Нагнул нашего котёнка? — без приветствий спросил он, садясь рядом и я салатом подавился. Нашего! Ну надо же! — Тебя это не касается. — И не нагнëшь. Можешь задирать нос сколько угодно, Джеймс Дюпре, только он прокатит тебя, как и остальных. Я продолжал молча грызть своё мясо и равнодушно смотреть, а Финн дружески подмигнул: — Да и слухи пойдут нехорошие. Большому Боссу вряд ли будет приятно, что кто-то из сотрудников — далеко не последних сотрудников бегает за стриптизёром. Репутация фирмы — дело такое… Тут мясо у меня изо рта так и выпало. — Ну и сука ты, Финн. — На войне все средства хороши, ты же знаешь, — пожал он плечами. — Я своё зубами готов выгрызать. Даже если у вас и было… Плевать. Ничего кроме своего хера ты Мэтту предложить не можешь. — Не знал, что у нас война. А твою беготню за стриптизёром босс оценит положительно? — Ну, а это уже мои проблемы. Приятного аппетита, Джейми. И подумай над моими словами. И сок мой выпил, сволочь.***
На слухи мне было наплевать, как и на Большого Босса, кстати, жившего в открытую с парнем. С кошаком! Мой босс волк жил с леопардом и не парился. Хорошо быть Большим Боссом… А мне всё побоку стало. Ну, уволят… Пойду уборщиком в стриптиз бар. Зато Мэтта видеть буду каждую ночь. Вопрос: захочет ли Мэтт меня видеть? Он может крутиться у шеста, спускать штанишки, показывая свой бесподобный зад и при этом быть выше всех. И дела до шавок под его ногами коту нет. Я бы с удовольствием стал его собачкой, лишь бы за ухом потрепал. Но пока что об меня трепят кулаки. После, правда, пожалели — уже кайф! Я должен его увидеть, а остальное — неважно. Увы, планам не суждено было сбыться. Позвонили родители и в очередной раз собрались разводиться. Это примерно раз в месяц происходит. На сей раз даже мебельную перевозку успели вызвать. Крик, плач, толпа любопытных под окнами, после бурное примирение, и ощущение такое, что этот спектакль — специально, чтобы мне нервы помотать. Вернувшись, я долго стоял под прохладными струями душа, сунул в зубы аспирин и завалился в постель. А утром смотрел в зеркало. Синяк почти сошёл, стал жёлтым и я легко маскировал его. Вечером я уже торчал в баре. Неподалёку вертелся ковбойчик в низко посаженных штанишках с бахромой и шляпе. Хорошенький. С ямочками. Фигурка — загляденье. Вот с кем проблем не будет. Наверняка весёлый и заводной мальчишка. А мне не повезло втюриться в зеленоглазую и бессердечную скотину. Я сидел в углу, равнодушно следя за смазливым ковбойчиком и думал о горькой судьбе. Вот жил себе, работал, отдыхал, трахался… иногда напивался. Счастлив был. Вроде… И вдруг выскакивает, как черт из табакерки, дикий кошак… — Ну и какого хрена? — раздался над головой злой голос. — Где вчера шлялся? Кот сверкал глазами и я вдруг сжался и заблеял: — Я… того, этого… домой… родители… — Что-то ты сегодня тоскливый, — качал он головой. — Не восторгаешься, слюни на пол не льёшь. Видать, двойку получил. — Я просто подумал… Всё ведь напрасно, да, Мэтт? У тебя кто-то есть? — До хрена. Я уныло кивнул: — Я так и подумал… Слушай, а как того ковбоя зовут? Сейчас слева вертелся. — Винсент… Я что-то не понял… — А у него кто есть? — Та-а-ак — зловеще сказал Мэтт. — Пытаешься вызвать мою ревность? Я встрепенулся. — А ты ревнуешь? Ну хоть чуть-чуть? И он гордо выпрямился: — Этого от меня никто не дождётся. — Но волновался ведь, что я не пришёл вчера? — не отставал я. — Просто… Думал, может случилось что? То бегал сюда, как девочка на любимые мультики… Ты же не девочка, Джейми, м-м-м? Это я — девочка? — Я схватил его за руку и притянул к себе: — Сходи уже со мной пожрать, чëрт тебя дери! Развалишься, что ли?***
Есть нам обоим не хотелось. Я тянул скотч, а Мэтт приналëг на мороженое с ромом. Кот выглядел усталым — ещё бы, после таких упражнений, и я помалкивал. Главный вопрос задал, конечно, не удержался: — Кто ты? — Ягуар, — промычал Мэтт и снова ложку в рот. — Вкусно. А чего ты молчишь и не выëбываешься? Не завлекаешь, не поёшь о том, как ты крут. — А оно тебе надо? Да и не крут я. Так… — Но упрям — я оценил, — хмыкнул Мэтт. — Только это не значит, что я теперь влюблюсь и прыгну к тебе в койку. — Да я и не предлагаю. Сидим себе. Ещё что-нибудь хочешь? Он заказал ещё порцию мороженого. Сейчас отвезу его домой, услышу что-то вроде: «ты классный парень, но пойми…» Или нет, в духе Мэтта скорее сказать: «Свободен. Придёшь ещё раз — натравлю охрану» и мило распрощаемся. Но кот… нет, ягуар удивил. Приподнялся на сиденье, нависнув надо мной и поцеловал. Я застонал, потянувшись навстречу, но рука оборотня нажала на плечо, вынуждая не шевелиться. Он опробовал мои губы на вкус, скользнул языком в рот и облизнулся: — Сладкие губки. Целуешься, правда, так себе. Но ничего, научим.***
И так начался самый странный в истории человечества роман. Я выгуливал его, таскал по ресторанам и выставкам, иногда просто смотрели фильмы, как старые друзья. И всё. Кроме поцелуев дальше не заходило. Но целовался он так, что колени подкашивались. Сильный кот прижимал к стене, брал мои руки в захват, фиксируя и нацеловывал в своё удовольствие. Коты — они это любят. Потом провести рукой по промежности, где уже колом стояло, чуть сжимал и я позорно кончал в трусы. Как пацан… А он смеялся. В бар я ходить перестал. Видеть, как на Мэтта пялятся другие было невозможно. Лучше бы он и впрямь дворником был. Но упрекнуть я не мог. Мэтт мне не принадлежал. Он даже сущность свою не показал, а уж я то знаю, как оборотни любят этим покозырять перед людьми. Зато Мэтт с удовольствием приезжал ко мне, чаще всего, чтобы просто выспаться и по-человечески… хмм… по-нормальному поесть. — Соседи за стеной — задрали, — вздохнул он. — То расходятся, то съезжаются. У тебя тихо. И готовишь вкусно. Готовить меня бабуля учила — большая любительница домашних блинчиков, печенья и картофельных пирогов, поэтому я не ел на завтрак всякую лабуду, вроде тостов или хлопьев с молоком. А Мэтт, по ходу, хлопьями объелся и теперь налегал на горячие блинчики. — А кровушки попить тянет? — ехидно спросил я. — Люблю сырой фарш, — честно ответил он. Ну, не удивил, в общем-то. Меня волновало другое, и всё чаще приходили мысли, что мною просто пользуются. Нет, Мэтт не требовал денег, а еду порой сам привозил. Так, однажды, удивил бутылкой дорогого вина. Я, как дурак, обрадовался, решив, что мы переходим на новый уровень общения. Ни хрена! Он сунул мне бутылку, сказав, что сегодня день какого-то ирландского святого… и завалился спать. Мечта об ужине с продолжением уплыла в окно, показав призрачный фак. Две недели уже — и ничего. И через месяц так же будет. Мэтт остроумен и смешлив, и мы говорили о чëм угодно, но только не о нас двоих. Мэтт дразнил, будто издевался и ему были по барабану мои страдания. Видеть его в своём доме оказалось ещё мучительнее, чем голым на пилоне. Он разваливался на диване, вытянув ноги и лицо совсем рядом. Этот изгиб ярких губ, эти лепные скулы и завитки растрепавшихся волос… Удержаться, чтобы не коснуться было тяжело. Можно протянуть руку и коснуться волос, и это ему нравилось. Каждая кошечка любит, чтобы её погладили и мой не исключение. Только вот… Не мой… Я отдал Мэтту запасные ключи от дома, чтобы он мог выспаться. Тут уже чисто по-человечески его жаль. Я-то человек и жалеть умею. А Мэтту пофиг. Возможно, это было частью какой-то игры или пари. Послать бы его, по уму… Да… пошлю, а потом повешусь. — Я тебе совсем не нравлюсь? — мрачно спросил я, когда он выспался. — Нравишься. Ты милый. И хороший. — И только… Я не знаю, в какой узел завязаться, чтобы угодить. Пятки царственные целовать готов. А я, оказывается, просто хороший. Давай дружить, да? И то, что я с ума схожу ты будто бы не видишь. — От меня все с ума сходят, — спокойно ответил он. — И пятки целуют, и зад. Потом этот зад имеют. И ты — не исключение. Тут уже я зашипел, чисто кот. Нет, скорее, как сковородка на плите. — Но ты приезжаешь. Ты целуешь меня… Выходит, просто издеваешься? — Нет, Джейми. Я просто ждал, когда ты сорвëшься. Кормишь, выгуливаешь, оды мне поёшь. Целых две недели терпишь. Интересно стало. — То есть, ты просто играешь со мной, как кошка с мышью? — взорвался я. — Только я не мышь, не игрушка. — А я не просто кошка, — перебил он. — Тебе моя жопа покою не даёт. Хорошие парни в белых рубашечках любят оторваться с плохими мальчиками, а я как раз такой. А потом — под зад коленом. Я отступил: — С тобой такое уже было? — Да хрена лысого я позволю с собой так поступать. Отдать должное, ты всё-таки интеллигентен, в отличие от своего дружка Каплера, но суть всё равно одна. А я, как личность… Ты обо мне и не знаешь ничего. — Я знаю, что ты любишь теннис и ралли. Ещё старые комедии. Обожаешь фисташки и молочный шоколад. Пиво лишь светлое. — Детектива нанимал или сам? — криво усмехнулся он. — Вряд ли детектив сможет узнать, что ты грызëшь костяшку указательного пальца, когда нервничаешь. Спать любишь на животе. Утром во все замёрзшие лужи наступаешь, чтобы послушать, как корочка хрустит. И бельё не носишь. Только вот не успел узнать, что ты — грёбаный приколист. Что же… Это действительно было забавно. Друзьям расскажи — пусть тоже поржут. И пошёл на хуй отсюда! Я и руку вытянул, дабы направление показать, если он забыл, но Мэтт ловко перехватил и дёрнул на себя. — Свалил на хер! — орал я, вырываясь. — Грёбаный кошачий принц! Свет клином на тебе не сошёлся! Ищи себе другого идиота! Бороться с ним бесполезно. Мэтт скрутил и уложил меня прямо на пол. — Не хочу! Отвали, чëрт… — Обожаю, когда ты злой, — рассмеялся Мэтт и укусил меня за губу. Потом прихватил зубами шею, причём чувствительно и я охнул. Опомнился и укусил его за плечо. — Ах ты, зараза! Кто тут зверь, в конце концов? — Сейчас узнаешь! Это было похоже на драку двух озабоченных идиотов. Мы рвали друг на друге одежду, яростно кусались и пинались, и меж этим ещё и целовались. Поцелуи злые, тоже напоминали укусы. Вряд ли у котов так принято, просто мне достался сумасшедший кошак. Глаза его дико сверкали. На миг оторвался от меня, приподнявшись на руках и кровожадно облизнулся. — Хороший мальчик в белой рубашечке перестал быть хорошим. Мне нравится. Моя рубашка, кстати, серая, валялась, разодранная на полосы, и сейчас я точно не был хорошим. И откуда только силы взялись. Я скинул кота с себя и сам сверху уселся. Дёрнул за пряжку на ремне, потом пуговицу, так, что выдрал. С рычанием стянул джинсы и, наконец-то, увидел его полностью голым. Тело Мэтта — мечта для ваятеля. Идеальный треугольник вершиной вниз. Широкая грудная клетка сужалась к талии… И эти кубики, эти скульптурные бёдра… И гордо восставший член. — Нужно… — Не нужно, — улыбался он. — В этой ерунде я не нуждаюсь. И очень надеюсь, что ты не из тех придурков, что любят всякие банановые ароматы. В тумбочке флакон с банановым ароматом. Мэтт хмыкнул и я рыкнул: — Пасть захлопни. Что было — то и взял. И он подо мной… Голый, открытый и готовый. Желание кусаться пропало, но как не провести вожделенно по гладкой коже, не огладить эти кубики и бёдра. Я бы обцеловал его всего, но в следующий раз. Сейчас было дикое желание, а Мэтт ноги поднял, приглашая… И я забыл обо всём в этом чистейшем блаженстве. Он метался под мной, запрокидывал голову и видно было лишь белки глаз. Молчал и лишь изредка стонал, натягивая пальцами простыни. Тело уже не расслаблено, и видно было, как напрягаются мышцы под кожей, и как его выгибает в любовной муке. А я натягивал Мэтта, имел этого долгожданного дикого кота и, кажется тоже стонал. Так сладко, жарко и тягуче… Лицо кота неуловимо изменилось в какой-то момент. Глаза из зелёных стали жёлтыми и, вроде клыки вылезли… но может мне всё это показалось. Тогда всё казалось волшебным. Будь я более романтичен — сказал бы что про звезды, молнии и радуги. Мне было просто зашибись, а когда кончал, мало того, что заискрило в глазах без всяких молний, так ещё и в ушах зазвенело. От Мэтта я еле отполз и уткнулся носом в подушку. — Джейми, — промямлил он. — Трахаешься ты лучше, чем целуешься. Впечатлён. Только выкини этот тюбик. Ненавижу фруктовые запахи. — В следующий раз я куплю клубничную. Будет ягодная.***
Утром снова был секс и снова злой. Мэтт поймал меня, когда я хотел ползти в душ. Времени перед работой в обрез, только быстро помыться и позавтракать, но кота это мало парило. Он схватил меня, причём схватил сильно и я обернулся. Секундный поединок глаза в глаза… И снова сцепились, как двое одержимых. И то же было вечером. Уже без злости, но секс был диким. Я думал о Мэтте весь день, принёсся взмыленный и мне снова не дали сходить в душ. Настигли на полдороге, стягивая одежду и… Похоже, это начинает входить в привычку. Опомнившись, оказалось, что мы даже до кровати не добрались. Сложно сказать, изменилось что-то или нет. Теперь, готовя Мэтту завтрак, можно было поймать его, крутящегося рядом и залезть в штаны, сжав упругую задницу. Не просить, а нагло требовать свой поцелуй и не знать отказа. Но Мэтт не переехал ко мне, как я ни просил, и мог не приехать на ночь, исчезнув по своим кошачьим делам. Тогда телефон был отключён, а я рвал и метал. После он смеялся, щëлкая меня по носу: — Не веди себя, как ревнивая жёнушка. У всех бывают дела. Выглядеть ревнивой жёнушкой не хотелось и я пыхтел, но молчал. На него и злиться долго было невозможно. Видя, что я расстроен, Мэтт хватал меня и тащил в спальню. И там я мстил. Он любил пожестче и я старался, выплескивая гнев и обиду. В этот момент оборотень принадлежал мне и я делал с ним, что хотел. А после он мог вновь исчезнуть, оставляя меня метаться в пустой кровати. Мэтт по-прежнему играл со мной. Мой и чужой одновременно. Особой любви и нежности в его глазах не было. Может все кошки такие, я не слишком в них разбирался, но хотелось бы… Ох, как хотелось, чтобы не я, а он обо мне волновался. Вроде как я получил его тело, но не получил самого гордого кота. И я продолжал бегать за ним, названивать и орать, когда он отсутствовал слишком долго. Всё это заканчивалось в постели жарким сексом и разглядывая утром синяки, я думал, что трахаю Мэтта, но имеют все-таки меня. А Финн-падла-Каплер, похоже, начал осуществлять задуманную расправу надо мной. Но любовь, видно, сильно долбанула его по белокурой башке, потому что месть была весьма странной. Как-то О’Дойл и Смитти, с которыми я часто обедал вместе, увидев меня, замялись и пошли к другому столу. Что можно обо мне наплести, интересно? Что с мужиком сплю? Тут таких десятки, включая всемогущего Большого Босса. Здесь бóльшая половина — оборотни, а для них пол не имеет значения. Но можно, например, придумать, что меня имели на заправке пяток сбежавших зеков-ниггеров, или я сосал у настоящего кобеля, спутав его с оборотнем. Это подтвердилось, когда тот же О’Дойл, созвав половину отдела на свой юбилей, меня приглашением обошёл. Мне на его юбилей срать с небоскрёба, но выяснить всё же кой-чего хотелось. Тогда я к нему прямо подошёл, и рыжий Стен О’Дойл напрягся и забегал глазами. — Не волнуйся, я не собираюсь напрашиваться на твою вечеринку, — успокоил его я. — Я у тебя уже был и тыквенный пирог твоей тёщи мне полгода в кошмарах снился. Просто интересно, что происходит. Не делай непонятливых глаз, Стэн, я вижу, что ты, Смитти, и ещё парочка идиотов от меня шарахается. — Ну… — Вы узнали, что я — инопланетянин и родился из яйца? — Вроде как безотказный ты. Видели тебя… — О’Дойл понизил голос. — С разными мужчинами. Я начал ржать. Лучше бы уж Финн придумал про ниггеров или инопланетян. — Стэн, ты знаешь меня пять лет. Самому-то то не стыдно в такое верить? — Ну что ты, Джейми, я знаю, что ты — отличный парень и я бы тебя позвал, но тогда… Ну, словом… Ну извини.***
У Мэтта был выходной день, точнее — выходной вечер и дома меня ждала жареная картошка со стейками. Что-то новенькое. Обычно его хватает на кофе и горячие бутерброды. Мысли о проблемах были забыты. — Праздник, что ли? — Сразу праздник, — фыркнул он. — А просто так нельзя что ли? Ты какой-то вымотанный последние дни. — Ерунда, забей, — устало улыбнулся я. — Просто думаю сменить работу. Вам уборщики не нужны, кстати? Он понял. Я порой забываю, что Мэтт не человек. Он ведь так ни разу не обернулся при мне зверем. Хотелось бы посмотреть… Один раз я попросил, Мэтт как-то перевëл тему и я больше не стал приставать. Может, и к лучшему. Увижу — обосрусь от страха… Опозорюсь. Но оборотни очень остро всё чувствуют. Жаловаться не хотелось и теперь я тему перевёл. Мэтт вроде отстал, а в постели схватил за яйца и держал, пока я всё не рассказал. — Ещё бы немного — и оторвал, — бурчал я, массируя опухшие яйца. — Ну, поговорят и забудут. — Джейми, ты не просто пëрнул на рабочем месте. Такое не забудут. — Значит, я найду другое рабочее место, — разозлился я. — Кто тебе разрешил так за яйца хватать? — А ты мне отомсти. Прямо сейчас, — и перевернулся на живот. И у меня тут же слюни, как у голодной бульдожки. Зад упругий и оттопыренный, чуть изогнутая спина и полная расслабленность в позе. Это мнимое спокойствие. Я знаю, но каждый раз как простак покупаюсь. И сейчас, только подкрался, изображая охотника на диких кошек, как он спружинился, взлетел… И я под ним. Мэтт ни разу не позволил взять его сзади. Либо на спине, либо — он сверху. И сейчас запрыгнул, оседлал, взял в плен, крепко обхватив ногами. Сопротивляться бесполезно, а я и не пытался. Снова имею его я, но вроде бы он меня. Пускай… Зато он со мной.***
Идея Финна не выгорела, но это и в самом деле было глупо. На меня ещё косились, но начальник нашего отдела — мужик умный, быстро сообразил что к чему, а поскольку ещё и суровый — все сплетни разом обрубил. Финн Каплер угомониться не собирался. На сей раз он решил быть умнее и стал выжидать. Случилось всё через неделю, когда я возвращался от родителей. Прервал очередной развод, помирил, и с головной болью ехал домой, мечтая о душе и кровати. Мэтт сегодня оттанцовывал и это к лучшему. Сексуальный марафон я бы не выдержал. Финн ошивался у моего дома и я скис совсем. Слушать оскорбления и угрозы не улыбалось от слова совсем. — Хреново выглядишь, Джейми, — начал он. — Заездил тебя Мэтт. Хер у него здоровый? Я вдруг вспомнил нашу с Мэттом встречу в баре, когда он отделал меня первый раз и решил последовать его примеру. — Ну? — Жопа болит? — сочувственно спросил Финн. — Может, тебе хорошего врача посоветовать? — Да? — Не знаю, правда, потянешь ли ты финансово, — качал он головой. — Денежки тебе теперь беречь надо… — И чë? Финн начал злиться, а мне стало смешно. Мне на его подъëбы и раньше было наплевать. — Мне плевать на эту кошку, — улыбнулся он. — После тебя я на него и смотреть не стану. Объедками не питаюсь. Но вот ты, Джейми… Ты мне дорогу перешёл. Ты сколько лет меня знаешь? И знаешь, что ссориться со мной нельзя. — Ну? — Не нукай мне! — заорал он. — Урод убогий! Я тебе одолжение делал, позволяя со мной общаться. Домой приглашал, думал перед боссом за тебя словечко замолвить. А ты, гнида… — Всё пошло не по плану, да? Вместо того, чтобы смотреть Финну Каплеру в рот, Финн Каплер пытается заглянуть в мою жопу. Спасибо за врача, но я сам как-нибудь справлюсь. Одолжений тоже больше не надо — я прекрасно проживу без твоих знаменитых вечеринок. Финна натурально перекосило. Возможно, у него был заготовлен длинный монолог, где он хладнокровно втаптывал меня в дерьмо, но всё пошло не по плану. Но оказалось, что у него был ещё вариант «Б». — Про жопу — это ты вовремя сказал, Джейми, — процедил Финн. — Давай, шевели булками и открывай дверь. Пообщаемся в интимной обстановке. Я понял сразу. Против шестифутового Финна и его кулаков — я продержусь недолго. — Финн, что бы ты не задумал — это плохая идея. Уймись уже и поезжай домой. Ты — взрослый, успешный мужик, хули тебе ещё надо? — Как запел! — зло рассмеялся он. — Ну-ну, пой дальше. Можешь прощения у меня попросить. На коленях. — Пошёл на хер. Финн метнулся ко мне, но даже коснуться не успел. Метнулась чёрная тень и Каплера отшвырнуло от меня, причём так, что он врезался в мусорный бак и кулем упал на землю. А рядом рычала и била себя хвостом по бокам огромная чёрная кошка. Пантера! Это же охренеть! Кто скрывался под сущностью чёрного ягуара, догадаться было несложно. — Мэтт… — шокированно выдохнул я, но он даже не обернулся. Зарычал снова и шерсть у него на загривке поднялась. У меня, кстати, тоже… А Финн завис с открытым хлебалом и не моргал. Заблеял что-то и пополз в сторону. Прыжок — и Мэтт снова перекрыл ему дорогу. Лапой чирканул перед головой Финна, и ещё бы пара дюймов — и от лица Каплера осталось бы кровавые ошмётки. Но Финн отшатнулся, вновь приложился затылком об бак и натурально забздел. Может и обделался, потому что запашок пошёл нехороший. — Убери его, Джейми, — прохрипел он. — Скажи ему… — Сам скажи. Каплер испуганно блестел глазами, а чёрный ягуар вновь шёл на него и огромные, белые клыки могли напугать кого угодно. — Да я пошутил просто! — крикнул Финн. — Шуток что ли не понимаете? Ну что я мог ему сделать? Трахнуть его? Да он же потом… Меня потом… За изнасилование… Я не собирался, просто пошутил! Да забери ты свою чёртову кошку, Джейми! Люди! — заорал он вдруг. — Помогите! — Отпусти его, Мэтт, пусть катится, пока он тут дерьмом всë не заляпал, — попросил я. — Да и соседи проснутся. Пантера мотнула башкой и отступила. Ещё минута, прежде чем Каплер отлепился от бака и поднялся. — Финн! — позвал его я. — Надеюсь, мы друг друга поняли? — Поняли, Джейми, не сомневайся, — просипел он и почапал к своей машине. А Мэтт подошёл ко мне. Я не видел как Финн уезжал, потому что во все глаза глядел на моего кота. Здоровая зверюга — ростом мне по яйца. Стало немного не по себе, я вживую подобного не видел. Но кот подошёл и ласково боднул в бок. Я себя пересилил — это же Мэтт, а не киса из зоосада и положил руку ему на лоб. Шелковистый и приятный такой. Он издал низкий звук, что у больших котов, вероятно, назывался мурлыканьем и вдруг встал на задние лапы. Превращение описать невозможно. Просто шерсть будто втянулась внутрь, из ниоткуда выросли плечи… И передо мной голый Мэтт. — Сейчас упаду, — пообещал я и он подхватил: — Главное не обделайся. Целоваться мы начали прямо у дверей. Я ещё плохо соображал, находясь под впечатлением сцены, но Мэтт всё решил по своему. — Как же ты? — спросил я, чуть отстранившись. — Как понял? — Почувствовал. Я всегда чувствую тебя, Джейми. Я сбежал и должен валить назад в бар. Но немного времени у меня есть. Тебе это сейчас нужно, мой милый, да и мне тоже. — Милый? — глупо переспросил я и потёк сахарной лужей. Дикой страсти на сей раз не было. Мэтт нежно целовал меня, незаметно избавляя от одежды. Как я целовал его, теперь чёрный ягуар покрывал поцелуями моё тело. И, кажется, вновь на ковре. И секс такой же нежный и сладкий. Это и не назвать сексом. Это любовь… Мэтт оседлал меня — это он любил. А мне отдельное удовольствие видеть его сверху. Подготовки он не любил. Насаживался, и оба замирали. Ему пара секунд, чтобы привыкнуть, а мне выдохнуть, готовясь снова отправиться в долгий блаженный полёт. Я видел, что глаза его полузакрыты, а рот приоткрыт. Иногда — долгий, тихий стон… Он двигался, член ходил в этой совершенной заднице, жар усиливался и лежать спокойно было невозможно. Я схватил его за бёдра и сам стал подмахивать. Ярчайшая вспышка и отдых, когда отголоски оргазма ещё ходили где-то по нервам. Мэтт перенёс меня в постель — ну и сильный же котяра! — и накрыл одеялом. Такая забота мне тоже нравится. — Когда ты уже переедешь ко мне наконец? — сонно спросил я. Мэтт уже вернулся из ванной и быстро одевался. Лучше бы он голым ходил… Прятать такое тело под тряпками… — Теперь придётся переехать, — засмеялся он, натягивая куртку. — А то Каплер ещё в гости захочет. — А кота ещё покажешь? Я не нагладился. Мэтт не ответил. Прижался губами в быстром поцелуе, но только я руки протянул — схватил пустоту. — Утром вернусь, — крикнул он уже от двери. — Успеем увидеться за завтраком.***
На этом чудеса не закончились. В понедельник, в обеденный перерыв, когда я уже пил кофе, равнодушно глядя на заснеженную улицу за стеклом, рядом плюхнулся кто-то. Я голову повернул и чуть не подавился. Рядом сидел сам Большой Босс! Великий и ужасный, некоторыми почти боготворимый, он снизошёл до простого кафе и сейчас сидел рядом. — Джеймс Дюпре, — насмешливо прищурясь, сказал он. — Последнее время много слышу о вас от мистера Каплера. Знакомы? — Учились вместе когда-то… Сэр, всё, что он говорит обо мне — ложь. Не был, не состоял, не привлекался. Не ширяюсь, не занимаюсь проституцией и с собаками замечен не был. Тружусь в поте лица на благо нашей фирмы. Пока я говорил, бровь босса медленно поднималась вверх. Я же выпалил всё скороговоркой и мрачно на него уставился. — Шутник вы однако, Джеймс. С собаками… хммм… Я не стал ходить вокруг да около и просто сказал: — Любовника мы не поделили. Точнее, Каплеру он любовником не был, а моим стал. — Я знаю, — кивнул босс и теперь мои брови полезли вверх. — В смысле… Откуда? — Ваш мальчик учился с моим бойфрендом одно время, но ушёл через год. Но контакты они сохранили. Я узнал на днях, всё выяснил. С Мэттом я знаком — шапочно, конечно, — улыбнулся он. — Видел его несколько раз. Коты обычно держатся вместе. Вам не нужно больше волноваться за свою репутацию, Джеймс. Мистер Каплер не станет более досаждать. — Сомневаюсь, — пробормотал я, вспомнив тот самый вечер. — Он, кажется, тронулся. Босс спокойно отпил кофе. — Вкусный здесь кофе, — заметил он. — А насчет Финна Каплера — не сомневайтесь. — Уволите, что ли? — Конечно нет, — поморщился хозяин. — Он — головастый парень, такими не бросаются. Но плохо, что иногда его голова забита не тем. Так вот, чтобы её проветрить, я отправляю Каплера в Сан Терез под начало моего старшего сына. Да и вы, кажется, засиделись на одном месте, мистер Дюпре. Начальник отдела вас хвалил. Надо будет подумать насчёт вас. Я обалдело открыл рот. И закрыл. Всё так просто? Вот так — раз, — и всё? — Спасибо, не ожидал. — Да пока не за что, — улыбнулся Ричард Янг.