***
Кейлет ему отказала, и это было обидно - как порезать руку любимым ножом, который давно используешь для самых повседневных нужд. Как обжечься о стебель лекарственной ромашки, оказавшейся крапивой. Сейчас Вакс видит, что ашари была очень дальновидна - ему на роду было написано ввязаться во что-то, похожее на его вечный долг перед Королевой Воронов. Не то чтобы он сожалеет - улыбка Векс и ее остроты способны вытащить из любой бездны. Но было бы неплохо, если бы у них тогда было чуть больше времени. Чтобы узнать друг друга не только как компаньоны по несчастьям. Наверное, у них бы получилось рассмотреть разные перспективы. Наверное... Вакс видит, как Кейлет нежно поглаживает сломанный стебель чертополоха - и отворачивается, внутренне сжимаясь от удушливой нежности. Перехватывающей ему горло лишь потому, что ее вряд ли получится проявить открыто. Кейлет смотрит ему в спину, когда он уходит прочь слишком быстро. Ее вздох напоминает самое тихое и печальное дуновение холодного ветра. А может быть, ему все это только мерещится.***
Отблеск закатного солнца на лезвии его ножа делает глазам больно. Вакс продолжает играть с оружием, подкидывая его - и безошибочно перехватывая за рукоять, прежде чем нож приблизится к земле. Его движения четкие и быстрые, успокаивающие монотонностью и умеренной необходимостью концентрироваться. Кейлет набирает воду из ручья, почему-то не используя магию. Она стоит на коленях на пожухлой траве и что-то тихо бормочет себе под нос. Хрупкость и очарование момента. "Слишком хороша, чтобы быть с существом, обещанным смерти", - Вакс криво усмехается и морщится от внезапной боли. Лезвие впивается в мякоть его правой ладони. Красная полоса выглядит неестественно на бледной коже, словно кто-то раздавил клюкву над чистым пергаментом. - Больно? Покажи мне! - ашари бросает котелок у самой кромки воды и перехватывает запястье Вакса, преодолев расстояние между ними двумя стремительными шагами. Он хочет выдернуть руку и отойти назад, в тень деревьев, но у Кейлет слишком тревожный взгляд. Почти умоляющий. - Я кретин. Засмотрелся на... солнце, - полуэльф сводит брови на переносице, пока Кейлет бережно поглаживает его запястье и очерчивает пальцами нечеткую линию жизни на ладони. Ее лицо серьезное и печальное, словно рана причинила ей самой физическую и душевную боль. - Пайк поправит. Это дело на три секунды золотого света, - он и раньше не всегда умел уместно шутить, а сейчас и вовсе безнадежен в этом. - А от меня ты не хочешь помощи? - Кейлет смотрит в его лицо с отвагой воина и отчаянием отвергнутой. Нежность снова заполняет его до краев и душит, и Вакс позволяет себе сдаться. - Я хочу. Я хочу с тобой... всего и всегда, но так много вещей изменилось. Мир перевернулся, и неизвестно, чего еще ожидать. Мне страшно, - неожиданно признается он, искренне удивляясь затем своей порывистой откровенности. Ашари смотрит на него с легким недоверием, после чего ее губы трогает осторожная, мягкая улыбка. - Когда страшно - это всего лишь значит, что ты жив. И я жива. Я буду рядом, чтобы делать с тобой что угодно. Потому что это... правильно для нас. Когда она заканчивает фразу, его ладонь крест-накрест перекрывает темно-зеленый лист, закрепленный для верности жгутом из трав. Вот это да. Ее признание в любви еще более неуклюжее, но оно звучит как самая идеальная поэма, созданная из хрупкого момента. Вакс тянет ее на себя и зарывается лицом в рыжие волосы, пахнущие травами и костром. Откладывает поцелуй на потом, чтобы было, к чему тянуться в ближайшем будущем. - Векс всегда говорила, что нет ничего страшного в том, чтобы быть уязвимым, - глухо сообщает он полминуты спустя. - Векс мудрая, когда это требуется, - Кейлет прячет усмешку в его плече, мягко щекоча дыханием шею, и это чертовски приятно. - Ты не замерз? Пойдем вернемся к ним. В конце концов, я еще ужин им должна. Они переплетают пальцы в простом, но очень надежном, искреннем жесте согласия. - Теперь мне тепло, - Вакс щурится на заходящее солнце и дышит непривычно ровно, с ощущением болезненной, но правильной полноты его жизни. Злосчастный котелок уносит течением. Кейлет негромко смеется, стирая с лица выступающие слезы. Реки их жизней медленно вливаются в одно и то же море, и обратного пути, к счастью, нет. И Вакс понимает, что помирился с судьбой впервые за долгие годы горечи и одиночества. Просто позволил чему-то быть.***
Сидя у костра, он вспоминает, что оставил нож на берегу ручья. И тогда Кейлет бережно вкладывает в его ладонь знакомую рукоять.