Особенности Садрит-морской рыбалки

Изумительный во всех отношениях букет суджаммы во рту Федеро почему-то приобретал вкус гуарового дерьма и вместо бодрости отдавался в голове гулом тревожной рынды. Верный знак, что с вечеринкой пора завязывать. Федеро с трудом оторвал взгляд от выщербленных и пропитанных пролитым пойлом, кровью и жиром досок стола. Этот маневр вызвал в нем приятнейшее головокружение. “Хоть что-то,” — подумал Федеро, пытаясь сфокусироваться на Ясном-как-Ночь. Покачивание перьев в его гребне едва не унесло Федеро в блаженное беспамятство. Ясный-как-Ночь был возмутительно трезв и, судя по встопорщенному гребню и раздутым ноздрям, раздражен окружающими звуками и запахами. Он бросил взгляд на Федеро и снова качнул гребнем. — Ааы, — выдавил из себя Федеро, сжимая кулаки и напрягая остатки воли, чтобы остаться в сознании и не вывернуть съеденное и выпитое прямо на Ясного. — Я думал, что Телванни так часто травят друг друга, что у них уже должна выработаться устойчивость к ядам не хуже, чем у аргониан, — едко заметил Ясный-как-Ночь. От скуки и раздражения он выцарапывал на столешнице какие-то квадратики. Федеро подозревал, что это что-нибудь неприличное на джеле, возможно даже “Федеро — никсов сын”. — Никто не смеет травить меня, кроме меня самого, — поднял палец вверх Федеро, блеснув крупным изумрудом. Движение далось не без труда, палец едва не угодил ему в глаз. — Я трезв, как стеклышко. Мыслями. Я надеялся, — он предательски икнул, — что ты тоже дойдешь до нужного состояния до того… как я вырублюсь. — Зачем тебе это? — Ясный-как-Ночь склонил голову набок, словно рассматривал муху, прикидывая, насколько хороша она будет для наживки. Это обнадеживало. Гораздо хуже, если бы проклятый ящер смотрел сквозь него. Так он смотрел сквозь большинство людей, не являвшихся его заданием. Ах да, сегодня Федеро был как раз заданием. Для разнообразия он предложил Ясному-как-Ночь работу телохранителя для знатного Телванни, на один вечер. Сопроводить в “У врат”, составить компанию (не сидеть столбом, иначе все увидят, что Телванни притащил с собой телохранителя, и будут насмехаться, последует драка, а знатный Телванни хочет не драться, а расслабиться). Только явившись к месту встречи с клиентом, Ясный-как-Ночь увидел, что его клиент — сам Федеро. — Если ты трезв в веселой компании, значит что-то скрываешь и тебе нельзя доверять, — Федеро уронил голову на руки. Он надеялся, что ему удастся немного развлечь вечно напряженного Ясного, расслабить. Если бы Федеро все время ходил таким напряженным и нервным, у него бы уже невыносимо болела спина. А такие вещи, как больная спина, для наемников недопустимы. Так что Ясного необходимо было расслабить. Среди многочисленных головорезов, выполнявших работу для клиентов Федеро, Ясный был лучшим, и у Федеро прямо свербело стать лучшим из посредников для Ясного. Заботливым. Нужным. Другом. Или хотя бы почти другом. — Мне не нужно доверять, — заметил Ясный-как-Ночь. — Мне нужно платить. — Доведешь домой, заплачу, — вздохнул Федеро, пытаясь встать. Ясный подхватил его под руки и установил вертикально. — Пустая трата времени и денег, — фыркнул Ясный-как-Ночь. — И завтра еще понадобятся исцеляющие зелья и рассол. Если тебе настолько хочется умереть в мучениях, ты мог бы доплатить мне совсем немного. Под ногой неприятно хлюпнуло. Федеро скосил глаза вниз и понял, что проклятое, скорее всего им же самим оброненное печеное яблоко с дорогих шелковых туфель уже не отмоешь. Всегда так, но не ходить же в “У врат” в сапогах, как это делает Ясный-как-Ночь. — Можно подумать, ты знаешь какой-то другой способ расслабиться, — вздохнул Федеро, перебирая ногами, чтобы со стороны не было очевидно, что Ясный его несет. — Как ты развлекаешься? Развлекаешься ли ты вообще? Ясный-как-Ночь задумался. — Развлекаюсь, — ответил он, когда счел, что признаться лучше, чем окатить своего посредника презрительным молчанием или как-то еще дать понять, что не его это дело. — Как? — Федеро даже немного протрезвел. Ясный-как-Ночь не выглядел, как существо, склонное к развлечениям. Разве что его развлекают драки, убийства и прочие радости влюбленного в свою работу наемника. — Рыбалка, — сказал Ясный неожиданно мягко. Так иногда говорят о котятках, бентамских гуарчиках и хорошем пахнущем травами пироге со сметаной. — Ты ловишь рыбу? — не поверил Федеро. — Ты? Твоих гонораров должно хватать на то, чтоб эту рыбу тебе приносили уже запеченной с сыром, картошкой и лучшим вином на запивку. — Я ловлю рыбу, — отрезал Ясный-как-Ночь, сверкнув глазами. — Хочешь услышать это? Ничто не сравнится с поэзией момента, когда ты смотришь на поплавок и пытаешься угадать, кто дернет за крючок. Момент неопределенности для рыбы и для меня. Мы не знаем друг о друге, но наше внимание приковано к одной точке, мир исчезает. Тишина! Федеро был потрясен. Такого он, конечно, не ожидал. Вот если бы Ясный коллекционировал редкие издания “Похотливой аргонианской девы” или коротал вечера в чистой домашней алхимической лаборатории, это было бы понятно. Но рыба? Скользкая, вонючая, в чешуе и слизи, среди комарья, мух и всякого зверья? Поэзия момента? — Ты должен мне показать, — сказал он. — Я заплачу. Однажды, размечтавшись о том, каким бы хорошим наемником он мог бы стать, Федеро попросился на дело в качестве напарника Ясного-как-Ночь. Тогда Ясный четко и немного грубо сказал “Нет!”. Теперь же Ясный-как-Ночь с сомнением посмотрел на Федеро, но возражать не стал. Либо рыбалка была для него настолько священным действием, что в приобщении к нему нельзя отказать даже Федеро. Либо столь легкий заработок не мог не соблазнить алчного ящера. К рыбалке Федеро подготовился основательно. На это он, к неудовольствию Ясного, отвел себе целый день. Конечно, он сперва спросил, что лучше взять на рыбалку, у Ясного-как-Ночь. Ясный сухо сказал, что удочку и голову. Федеро показалось, что этого явно недостаточно. Так что он обзавелся высокими непромокающими сапогами с вышивкой паучьим шелком и инкрустацией сардониксом, теплой курткой с серебряными застежками и высоким, защищающим шею воротником, большим кожаным мешком для рыбы и путеводителем для ее распознавания, набором зелий и новеньким кинжалом в красивых ножнах — вдруг рыбу придется потрошить на месте? Кроме того, когда Ясный-как-Ночь постучал к нему в дверь еще до рассвета, Федеро сонно высунул нос в окошко и учуял, что в этот час в Садрит Море не спит не только Ясный. Из трактира тянуло пирогами, томатным супом и поджаркой с грибами. Запах тяжелел в предутреннем тумане, вязко оседал в носу и на языке и заставлял челюсти пережевывать незримое. Так что, натянув на себя обновки, Федеро отправился не к морю, а к “У врат” и прихватил оттуда дополнительный мешок еды и выпивки. Еду Ясный-как-Ночь одобрил, на все остальное посмотрел, скептически приподняв гребень. А затем вкрадчиво спросил: — Федеро, а где твоя удочка? Федеро казалось, что он предусмотрел все, но именно об удочке он и забыл. И что теперь? Бросаться на рыбу с кинжалом? В этот час удочку ему бы не продал ни один приличный торговец. — У меня есть идея, — замахал руками Федеро. — Можно обойтись без удочки. Мы выльем в воду яд или сонное зелье, рыба сама всплывет, и мы ее соберем. — У меня еще идея, — покивал Ясный-как-Ночь. — Ты нанимаешь каджита, держишь его за хвост над водопадом, а он когтями выхватывает из воды рыбу. Не до конца проснувшийся Федеро даже всерьез задумался, у кого бы из соседей-Телванни одолжить в столь ранний час каджита. Хотя бы альфика. — Это не рыбалка! — раздраженно рыкнул Ясный-как-Ночь и зашагал к докам, махнув Федеро рукой. Телваннийские дома, вырезанные внутри гигантских, выращенных магией грибов, еще спали. Кривые улочки, вившиеся по горным склонам, освещали только редкие огни фонарей. Но в доках жизнь уже теплилась. Рабыни-аргонианки торопились к пирсу с корзинами белья — успеть все перестирать и развесить на длинных витых веревках между домами. Днем ожидалась пыльная буря, так что они надеялись все высушить до нее, иначе вся стирка окажется загублена рыжим вулканическим пеплом. Их мужья собирали плавник для домашних очагов — за день, если сложить на заднем дворе, он успеет просохнуть и даст какое-никакое тепло на большую часть ночи. Некоторые торчали на причале с удочками, надеясь наловить себе что-нибудь на завтрак и разнообразить пустую похлебку с общей кухни. Кое-кто поудачливее мог продать свежую рыбку в трактире, как раз к пробуждению постояльцев и к приходу первых посетителей. Кто-то надеялся угодить этим хозяевам. Вряд ли эти бедняки легко согласились бы расстаться с удочкой, на которую у них уже были какие-то планы. Ясный-как-Ночь прошел к одному из аргониан, счастливому обладателю целого ряда удочек. Этот точно предрассветные часы посвящал работе на трактир. Оценив состояние удочек, Ясный толкнул Федеро в бок, предоставляя торг ему. Алчный раб, осмотрев сапоги Федеро, его куртку и кинжал в дорогих ножнах, запросил за удочку столько, что, по мнению Федеро, такая удочка должна была бы летать на рыбалку сама, иметь зачарование на автоматический вылов крупной рыбы и специальными магическими зарядами тут же эту рыбку чистить. На серьезный торг времени не было, Ясный-как-Ночь уже нервно поглядывал на горизонт и разве что ногой не притопывал. Так что Федеро за удочку расплатился. Довольные морды рыбака и Ясного говорили Федеро, что эти двое наверняка в сговоре. Ясный-как-Ночь знал, что Федеро забудет приобрести удочку. Но доказать этого Федеро не мог, а если бы и доказал — сам виноват, едва не сорвал миссию, плохо подготовив снаряжение. Наживки безжалостный рыбак ему не отсыпал, и Ясный сказал, что это только справедливо. Наживку Федеро полагалось добыть самому. Как добывать наживку, Федеро представлял смутно. Он надеялся, что достаточно будет скатать в шарик кусочек пирога и нанизать на крючок. Еще он надеялся, что усядется прямо в доках на сухие выбеленные солнцем доски и, морща нос от запаха гнилых водорослей и рыбьих потрохов, будет рыбачить бок о бок с полусонными рабами и Ясным-как-Ночь. И никуда больше не пойдет до самой пылевой бури. А Ясный-как-Ночь будет разъяснять ему поэзию момента и хвалить за прекрасный улов. Его надежды рухнули, когда Ясный-как-Ночь загнал его в дырявую лодчонку, привязанную у причала, сунул в руки вырезанный из ствола гигантского гриба черпак и погреб на север к дальним островам. Федеро с тоской посмотрел на затянутый туманом темный берег и плотнее застегнул куртку. — Если не будешь работать черпаком, лодка утонет, — предупредил Ясный-как-Ночь. — Ты хорошо плаваешь, Федеро? Федеро считал, что наверняка плавает хорошо, но проверять себя не хотел. Поэтому он, расставив ноги в непромокаемых сапогах так, чтобы они все-таки не промокали, принялся черпать. Это его заметно взбодрило, а заодно и согрело, так что куртку он в конце концов даже расстегнул. Вода за бортом была черной, и в этой непроглядной черноте Федеро мерещились скользкие и жуткие силуэты морских чудовищ. Вот-вот какое-нибудь зловещее щупальце должно было вырваться на поверхность и схватить его. На всякий случай он перехватил черпак левой рукой, а правой сжал рукоятку кинжала. — Ты помнишь, как-то Эннин Прол на лодочке своей плыла? Итгулор ей голову отгрыз, а с ней и полвесла, а с ней — и полвесла! — дрожащим голосом пропел он, то ли чтобы приободриться, то ли чтобы испугаться еще больше. — Итгулор здесь не водится, — заявил Ясный-как-Ночь. — Здесь для него слишком мелко и воды слишком горькие от пепла. Самое большее, чего тебе стоит бояться, это рыба-убийца. Она откусит тебе палец, если сунешь его в воду. О рыбе-убийце Федеро знал и даже ел ее запеченную в кляре. Воспоминание об этом точно успокаивало. Когда Ясный-как-Ночь, подгреб к берегу маленького островка, горизонт на востоке уже начал светлеть. Теперь не только луны выхватывали из темноты очертания грибов, оставляя на шляпках кривые отблески. Все приобретало пока невнятный, но все-таки цвет. Грибы здесь были не затронуты магией, а значит сгодились разве что на то, чтобы хранить в их стволах ту же удочку. Если кому-то придет в голову хранить удочку в диком грибе. Молодежь порой пользовалась дикими грибами как тайниками для любовных записок и обмена подарками. Федеро и сам нередко получал заказы от клиентов примерно таким способом. Он подыскал в окрестностях Садрит Моры невысокий гриб, нетронутый молодежью и расположенный так, что, скорее всего, никто не будет на него претендовать даже для выращивания сарая. Затем аккуратно пропилил ножку под самой шляпкой, снял верхний слой и выковырял часть сухой губчатой мякоти, заполнявшей ножку, обмазал стенки получившейся ниши глиной и спустя сутки вернул снятый слой на место, теперь это была дверца его почтового ящика. Но если внутри гриба было всегда сухо, то снаружи, особенно на рассвете или в дождь, лучше не стоять. Скапливавшиеся под шляпкой пузыри, заполненные светящимися спорами и слизью, стекали по нитям мха, росшим по краям шляпки, создавая видимость дождя даже в сушь. Как раз под таким грибом Федеро и угораздило встать, когда, выгрузившись из лодки, он залюбовался синеющими в рассветном мареве камышами. Опасности он не почуял, пока пузырь слизи не соскользнул со шляпки прямо ему на голову. Холодная слизь облепила его с ног до головы, забив глаза и нос. Пару секунд он не мог понять, что с ним приключилось, затем решил, что его проглотила какая-то тварь и уже начала переваривать. С воплем отчаяния он заметался, размахивая кинжалом и черпаком. Что-то сшибло его с ног и вырвало из руки оружие. Затем в лицо плеснули водой. — Федеро Эндрил, — сказал Ясный-как-Ночь, склоняясь над ним. — Ингредиенты для зелий собирают не так. — У меня свой стиль, — Федеро, полностью опомнившись, сел и попытался стряхнуть с себя мерцающие в слизи споры. Теперь, в утренних сумерках, он был похож на мокрый рой светлячков. Ему стоило смыть с себя все это, выстирать одежду и вымыть голову, вот только до ближайшей теплой ванны и сухой чистой одежды нужно было плыть на лодке, забыв о рыбалке, а искупаться в море совершенно не тянуло, рыба-убийца плавала где-то рядом и мечтала откусить Федеро что-нибудь важное. — Я разведу костер, — сказал Ясный-как-Ночь. — Сможешь обсохнуть. А пока налови наживки. Кажется, пирогом было не обойтись. — Мне нужно искать моллюсков или червей? — обреченно спросил Федеро, пытаясь очистить куртку о траву. — Что угодно, — кивнул Ясный-как-Ночь. — Что сердце подскажет. Сердце подсказывало ему, что будь он рыбой, то охотнее всего приплыл бы на запах коктейля из суджаммы и на копченый окорок. Но вкусы рыб он оспаривать не собирался, не ему с ними пить. Он пошарил взглядом по все еще темной земле, надеясь, что черви для наживки светятся так же, как грибные споры. И тут он увидел в траве мечущийся зеленый огонек. Огонек быстро приближался и, привлеченный запахом грибной влаги и блестками спор, закружил вокруг Федеро. Кажется, он принял Федеро за рой собратьев и собирался с ними близко пообщаться. Светлячков Федеро приходилось ловить разве что в детстве, и не голыми руками, а сачком. Из-под сети их потом доставала нянька-каджитка и заталкивала в прозрачную зеленую бутылку из-под мацта. Когда светлячки умирали, она высушивала их и набивала ими трубку. И с удовольствием раскуривала ее, сидя вечером на старом дощатом ящике на заднем дворе. А Федеро в это время под раскидистым грат-дубом размахивал сачком, чтобы наловить новых насекомых. Из светлячков получался отличный ночник, зелье для трубок и дешевые алхимические составляющие — это все, что о них полагалось знать Федеро. Но никогда еще светлячки не пытались на него напасть или спариться с ним. Федеро взмахнул перед собой кинжалом и отступил от светлячка. Нога скользнула по чему-то жесткому, и рядом со щиколоткой что-то защелкало. Потревоженный Федеро крупный грязевой краб решил, что на него вероломно напали, и собирался отхватить обидчику хотя бы ногу, а там уже и голову. Отмахиваясь одновременно и от краба, и от светлячка, Федеро неистово заплясал по траве. Ясный-как-Ночь даже оторвался от обустройства костра и привстал посмотреть. Кажется, спасать Федеро он не собирался. Если бы с ними был еще кто-нибудь, Ясный наверняка делал бы ставки. И ставил бы на краба! А может быть даже на светлячка. От обиды Федеро замахал кинжалом еще активнее, представляя себя настоящим воином Телванни из дома Эндрил. Даже если краб сожрет его, его призрак, стерегущий останки, будет воинственным. Ясный-как-Ночь призраков терпеть не мог, а значит надежды на то, что он станет посещать останки Федеро, а тем более — воздвигнет над ними склеп, почти не было. С другой стороны — может быть он как раз будет плавать сюда на рыбалку каждый день и сражаться с призраком Федеро, самым воинственным призраком Вварденфелла, за место для рыбалки. Побеждать его и сидеть у костра, вспоминая мирные дни с живым Телванни, так и не дождавшимся дружеской помощи. План показался Федеро отвратительным и заманчивым одновременно. Он остановился, чтобы отдышаться и обдумать все еще раз, и заметил, что на него больше никто не нападает, даже светлячок. У его ног валялся истерзанный краб вперемешку с ошметками светлячка. — Ты его даже разделал, прекрасно, — похвалил Ясный-как-Ночь, подходя ближе и поднимая один из кусков панциря. — Теперь отрезаешь по кусочку от мякоти и насаживаешь на крючок. Не проткни себе палец. Федеро всхлипнул и покосился на начавший разгораться костер. Ясный-как-Ночь был неумолим и протянул ему удочку. — После первой рыбины, — сказал он. — Не бойся, это проще простого. Самое сложное уже позади. Теперь — только радость. Глаза Ясного-как-Ночь горели таким воодушевлением, что Федеро поверил, и ему тут же захотелось поймать самую крупную, самую редкую рыбу Внутреннего Моря. Он встал на берегу рядом с лодкой, нанизал на крючок кусок краба повнушительнее и забросил как можно дальше. Ясный-как-Ночь пристроился рядом со своей удочкой и с собственной наживкой — и это было вообще не мясо или черви, а вырезанная из дерева маленькая рыбка, судя по запаху, пропитанная какой-то алхимической дрянью. Ясный-как-Ночь достал ее из кожаного мешочка на поясе, ласково погладил и приладил к леске над крючком. Федеро вздохнул и уставился на свой поплавок. Это была щепка, в которую рыбак втер все те же грибные споры. Это делало ее заметной даже в темноте, но сейчас в этом уже не было нужды: солнце всходило быстро, и теперь все было видно даже без блесток. Отличная видимость мало помогала. Ясный-как-Ночь уже выловил три рыбины, а у Федеро краба объедала какая-то мелочь. Все крупное шло к Ясному. Чувствуя подвох, Федеро поводил удочкой — как будто его краб жив и плавает. Рыбы на это почему-то опять не среагировали и опять нанизались на чужой крючок. Нужно поискать другое место, рыбное, и подальше от Ясного-как-Ночь — решил Федеро и окинул взглядом берег. Чуть дальше от лодки он заметил торчавшую из воды гладкую черную корягу. Одним концом она зарывалась в песчаную отмель у самой кромки воды, другой уходил дальше в проток между островками метров на десять и терялся под водой. Когда-то эта мощная коряга, скорее всего, была стволом гриба — высокие деревья на островах встречались редко, по большей части это были чахлые кривые деревца, которым было очень сложно противостоять бурям, часто проносившимся над Вварденфеллом. Грибам было проще. Спор они давали много и вырастали до приличных размеров за сезон, а уж после затвердевания ствола их могло снести разве что ураганом. Возможно, как раз ураган и повалил этот гриб, рыбы объели шляпку, а ствол остался. Во время приливов море покрывало корягу полностью, так что ил выкрасил ее дочерна, а вода отполировала до маслянистого блеска. Наверняка коряга была скользкой, но Федеро это не пугало. Уж по бревнам-то он бегать умел, даже по скользким от дождя или обросшим ненадежным мхом. За это тоже спасибо няне-каджитке, в юности и в другой семье приглядывавшей за босмерскими детишками. Стараясь не наступить больше ни на какого краба, Федеро добрался до коряги и пробежал по ней до ее дальнего конца. Древесина гриба немного размякла в воде и слегка пружинила под ногами. И действительно оказалась скользкой. Но весь в блестках, стройный и с удочкой в руке Федеро наверняка очень хорошо смотрелся на этом старом черном бревне. Кажется, Ясный-как-Ночь даже улыбнулся ему со своего места. Хотя кто его знает, с того момента как он забросил в воду свою деревянную рыбку, он улыбался не переставая. Федеро присел на корягу, забросил удочку и стал ждать. Очень скоро поплавок резко ушел под воду, и за удочку дернули. Федеро потянул ее на себя, но в ответ за удочку дернули еще раз, да так сильно, что едва не вырвали у Федеро из рук. Но потерять удочку, стоившую ему целого состояния, Федеро не мог. Не на глазах у Ясного-как-Ночь. Он вцепился в удилище, прикидывая, как Ясный удивится, когда он вытащит из пучины морской этого монстра. Монстр не сдавался. Третий рывок заставил Федеро сползти вниз по коряге и плюхнуться в воду. Федеро все еще пытался удержать удочку, надеясь нащупать пятками дно, ведь во что-то же упирался дальний конец коряги! Но дно не нащупывалось, а удочку вместе с Федеро уверенно утаскивали дальше в море. Косяк зубастых рыбешек, привлеченный серебряными застежками на куртке Федеро, радостно набросился на них. Вокруг Федеро забурлило от плавников и хвостов. Еще одна рыба, уже величиной с поросенка, ухватила Федеро за лодыжку и затрепала из стороны в сторону. Даже сквозь толстое укрепленное голенище он чувствовал, как острые, как нож, зубы впиваются в сапог все глубже и вот-вот зажмут ногу мощными тисками, а то и отхватят совсем. Плюнув на удочку и на мнение Ясного-как-Ночь, Федеро забарахтался, пытаясь выскользнуть из сапога. Потерять качественную обувь было не так просто, пришлось набрать в легкие побольше воздуха, нырнуть и помочь себе руками. Рыбешки поменьше, которым не хватило застежек, норовили впиться в пальцы, и это осложняло все еще больше. Наконец, оставив сапог в пасти злой рыбины, Федеро освободился. И тут же заметил, что им заинтересовалась еще пара таких же. — Рыба-убийца! — заорал он, выныривая. — На помощь! Ясный-как-Ночь уже мчался к нему по берегу, но Федеро понимал — его лучший наемник в этот раз не успеет. Уж слишком далеко Федеро отошел, а теперь и отплыл. И он отчаянно погреб обратно к коряге. Быстро взобраться на скользкое гладкое бревно — та еще задача, но если за тобой гонится стая рыб-убийц, вариантов остается мало. Пальцы Федеро заскребли по черному стволу, пытаясь найти хоть что-нибудь, за что можно было бы зацепиться и подтянуться. Отчаявшись, он выхватил кинжал и вогнал его повыше в упругую древесину. Зачарованный на повышенную остроту кинжал вошел в корягу хорошо и глубоко. Коряга вздрогнула и взвилась в воздух вместе с повисшим на рукоятке кинжала Федеро. То, что он принимал за ближний к берегу конец грибного ствола, оказалось концом гигантского щупальца с шипастым захватом на конце. Каждый из его шипов мог запросто проткнуть Федеро насквозь. Щупальце с захватом извивалось, пытаясь нащупать ужалившее его создание. Вода в протоке забурлила, и из-под воды показался хозяин щупальца — столь же черный и маслянистый монстр. Больше всего он был похож на гигантскую голотурию, раздутую до размеров торгового корабля. Шкуру монстра покрывали черные пластины и мелкие ракушки, а по периметру огромного отверстия-пасти чернели шипы и извивались щупальца поменьше. — Итгулор! — совершенно негероически завизжал Федеро. Ужас пронизал его всего, и он разом вспомнил все ужасные истории об этом монстре, которые слышал от няньки в детстве. Спасения не было. Еще никому не удалось победить итгулора или уйти от него живым. Хотя, если подумать, кому-то все-таки повезло, иначе откуда бы взялись все эти истории о том, как именно итгулор перекусил торговый корабль, сколько голов он отгрыз морякам севшей на мель шлюпки и сколько лодок утащил на дно. — Беги! — закричал с берега Ясный-как-Ночь. И это был скорее крик отчаяния, потому что куда тут убежишь? Щупальце раскачивалось и извивалось, шипастый захват едва не касался Федеро, и каждую секунду он ждал неминуемого конца. Либо пальцы сорвутся с рукоятки кинжала, и Федеро рухнет прямо в распахнутую пасть чудовища, либо его все же нащупает шипастый захват. Будет ли его призрак обитать в брюхе итгулора? Или там, где итгулор сбросит свои испражнения? От такой мысли у Федеро скрутило желудок. Ни в брюхо итгулора, ни к испражнениям на дне морском Ясный-как-Ночь точно не придет. И даже песню не сложит — Федеро никогда не слышал, чтобы Ясный-как-Ночь пел. Щупальце качнулось к монстру, а захват прошел в паре дюймов от головы Федеро. Теряя голову от паники, Федеро сорвал с плеча сумку с пирогами и суджаммой и зашвырнул прямо в приблизившуюя пасть итгулора. Зубы чудовища сомкнулись, круша содержимое сумки, щупальце снова качнулось назад, а пальцы Федеро все-таки не удержались на рукоятке, и он полетел вниз. Ударившись об один из витков щупальца, он, уже совершенно не помня себя, заработал ногами, вскакивая на неустойчивую поверхность и стараясь устоять. На бешеной скорости, проехав пятками по гладкой коже, он снова сорвался и полетел в воду. Больно ударившись о дно, он сжался, даже не пытаясь всплыть. Что-то потащило его наружу против его воли, и он задергал руками и ногами, отбиваясь. Итгулор бил щупальцем и ревел так, что наверняка было слышно даже в Садрит Море. Федеро орал так, что можно было оглушить итгулора, имей он уши. Ясный-как-Ночь не мог перекричать ни того, ни другого, он просто тащил брыкающегося Федеро подальше от берега, туда, где щупальце не могло бы их достать. Федеро осознал это не сразу и уже тогда перестал сопротивляться. Почти. — Я с ним не закончил! — возмутился он, оказавшись в безопасности и справившись с дыханием. — Ты не дал мне его убить и прославиться! Его голос предательски дрожал, а ноги подкашивались, так что пришлось сесть прямо на землю и упереться руками. Затылок взмок от крови. Видимо, падая, Федеро приложился о камень на дне. Он на всякий случай провел ледяной ладонью по затылку, чтобы убедиться, что голову ему не откусили. Мало ли, вдруг он уже призрак. — Ну да, — согласился таким же дрожащим голосом Ясный-как-Ночь, снимая с застежек Федеро пойманных рыб. — В другой раз. Заночевали они на острове, не решившись отплыть в этот же день. Пойманных рыб-убийц зажарили еще днем на костре и молча съели под стрекот цикад и вой каких-то тварей вдали. От ставшего непарным сапога Федеро избавился, оставшись босиком. Так было надежнее — он ощущал твердую почву обеими ступнями, и ему казалось, что он никогда больше не наденет обуви. Поэзию момента он ощущал всем телом, прижавшимся к боку Ясного-как-Ночь. — Знаешь, — сказал Ясный утром, когда они все-таки отчалили, убедившись, что итгулор ускользнул стеречь добычу в какое-то другое место.— Мне кажется, что рыбалка это не твое. Ты создан для каких-то других вещей. Федеро не мог ему возразить. Оставалось все-таки найти эти вещи и увлечь ими Ясного-как-Ночь. Сдаваться он не собирался. — Как ты смотришь на охоту? — спросил он.