Сытый придурок

Вечер. На улице льёт ливень. Вокруг нет ни души, только лишь один парень, насквозь промокший, шагает напрямую по лужам, не обходя их. Сегодня учитель снова задержал Дазая после уроков, чтобы тот написал несколько контрольных, которые он намеренно прогулял. Пока Осаму был занят работами, все занятия закончились, ученики ушли по домам, а на улице стемнело. Когда работы были успешно написаны и сданы, учитель всё же отпустил шатена домой, предупредя, что если такое повторится ещё раз, он будет ожидать Дазая в школе вместе с его родителями в кабинете директора. Только вот как Осаму объяснить то, что в кабинет директора не сможет явиться никто из его родителей, так как оба мертвы уже как 2 года? Пока мальчик шёл домой, размышляя об этом, над его головой сгустились тучи. До дома надо было идти ещё минут 30, а денег на проезд у него не было, именно поэтому Осаму пришлось ускорить шаг. Через 10 минут небо озарила вспышка молнии, гром, как показалось парню, прогремел на всю Йокогаму, а после вылило как из ведра. Дазай прикрыл сумку с учебниками школьной кофтой и дальше продолжил идти в сторону дома. Вскоре, из-за сильного дождя, бинты и школьная форма, а также и волосы шатена, промокли насквозь. Струйки пресной, безвкусной воды стекали по телу и лицу, но парня не особо волновало это. Главное, чтобы не промокли учебники и тетради, всё остальное можно высушить. Через какое-то время на горизонте показалось общежитие, в котором жил парень. Аренда здесь была не такой дорогой. Какую-то часть денег Осаму зарабатывал сам на подработках, а какую-то часть добавляла добрая соседка из соседней квартиры, которой было очень жалко мальчика. Ключ в замке поворачивается с щелчком, обозначающим, что дверь открылась. Дверь со скрипом открывается и Дазай заходит в свою маленькую квартирку, закрывая за собой дверь. С парня стекает вода, оставляя на полу небольшие лужицы. Мокрые школьные туфли сразу же отправляются сушиться к обогревателю, на котором скоро окажется и остальная одежда. Осаму проходит дальше в свою комнату и нажимает на кнопку выключателя. Свет резко озаряет комнату, режет глаза парню своей яркостью. Дазай так и не смог подобрать нужную лампочку для определённой мощности, поэтому приходится жить с таким освещением. Когда парню всё же удаётся открыть глаза и привыкнуть к свету, он резко вздрагивает и быстро отступает к выходу из комнаты. На его кровати сидит паренёк его возраста с ярко-рыжими длинными волосами, собранными в хвост, в чёрной майке и черных шортах. — Ты кто? — спрашивает первопришедшие в голову слова. Парень, сидящий на кровати сердито и громко цокает, показывая своё недовольство, хватает висящее на стуле полотенце и встаёт с кровати. Тихими, почти неслышными шагами, он проходит путь от кровати до шатена, проходя мимо зеркала и не отражаясь в нём. Подойдя к Осаму, рыжий накидывает полотенце на его голову, а после за оба конца притягивает Дазая ближе к себе, начиная вытирать его волосы. — Из тебя реально учёба все мозги вышибает, придурок, — недовольно говорит рыжеволосый. Осаму снова присматривается к лицу парня, которое уже находится близко к его лицу и замечает, что голос довольно знакомый. Через долю секунды шатен удивлённо вздыхает и спрашивает вслух: — Чуя? — Нет, Акутагава, — язвит рыжеволосый. — Конечно же, Чуя. Сколько раз ты ещё будешь забывать, что мы теперь живём вместе и каждый день, приходя со школы, пугаться меня? — Извини, просто из-за непривычно-яркого освещения ты каждый день кажешься мне кем-то незнакомым… Чуя вздыхает и отстраняется от Дазая, убирая полотенце с его головы и смотря на взъерошенные волосы шатена. — Иди в душ, ты весь насквозь мокрый. Заболеешь — лечить не буду, — отмечает Накахара. — Ну Чу-у-у-уя. Не будь таким вредным, — тянет Дазай, делая грустную мордочку. Рыжеволосый сердито зыркает на парня, молча говоря взглядом «Разговор окончен, шуруй в душ». Осаму вздыхает и направляется в сторону ванной комнаты, а Накахара вслед кричит ему: — Мокрые вещи выложи за дверь, я повешу их на обогреватель. Через 10 минут в ванной слышен шум душа, дверь приоткрывается и из-за неё выставляют корзинку с мокрыми вещами. Чуя берёт эту корзинку и направляется в сторону обогревателя. У обогревателя Накахара замечает стоящие школьные туфли и мягко улыбается. — Ну хоть это он додумался сделать, — негромко, себе под нос, отмечает Чуя и начинает развешивать форму парня на обогревателе. Когда одежда висит и сушится, Чуя поднимает свой взгляд на зеркало, стоящее напротив и его взгляд мутнеет. Отражения как всегда нет. Накахара тяжело вздыхает, берёт корзинку и кладёт в неё чистые вещи Дазая, ставя её на то же место, возле двери ванной, после чего садится на кровать. Он уже и забыл, как выглядит, потому что ни одно зеркало не показывает его отражения…

***

Уже через 20 минут, довольный тёплым душем, Дазай сидит на кровати и расчёсывает почти высохшие волосы. На его теле нет бинтов, поэтому на его шее и руках хорошо видны старые шрамы от порезов и следы от укусов чьи-то зубов. Чуя, с лёгкой улыбкой на лице, подошёл к кровати и забрался на неё, после чего занял место между ног Дазая, а свою голову удобно уложил на грудь шатену. Осаму мягко улыбнулся и отложил расчёску, а после запустил свои пальцы в волосы рыжеволосого. Накахара прикрыл глаза от удовольствия и поудобнее расположился затылком на груди парня, наслаждаясь моментом. Осаму продолжил перебирать его рыжие кудри и массажировать голову. В комнате царила полная тишина и лишь дождь шумел за окном, да гром прерывал его шум своими раскатами. Оба парня молчали, но им и не нужно было говорить слова вслух, чтобы говорить друг с другом. Рядом с Чуей Дазая не волновали его проблемы в школе и в личной жизни, не волновали одноклассники и их ежедневные травли, не волновали погибшие 2 года назад родители и учителя со своими требованиями. Рядом с Чуей было комфортно и спокойно. Через какое-то время Чуя открыл глаза и немного нахмурился и повернул голову к Дазаю, негромко оповещая шатена: — Дазай, я голоден. Осаму немного удивлённо посмотрел на рыжеволосого и так же негромко ответил: — Так иди возьми еды из холодильника, в чём пробема? Накахара недовольно помотал головой в знак отрицания и уже чуть громче повторил: — Нет, ты не понял. Я голоден. Осаму вздохнул и посмотрел в глаза Чуи. Он понял, о чём идёт речь, после чего послушно вытянул руку и кивнул Накахаре, показывая, что он готов. Чуя не любил те моменты, когда он был голоден в плане не еды, а в плане крови. Он любил Дазая за то, что тот стандартно раз в неделю даёт кусать себя и пить его кровь, без которой Накахара просто погибнет. Конечно же, Чуя любил Дазая не только за то, что он снабжает его жизненно необходимой кровью, но и просто за всё. За его характер, за его доброту и нежность, которую он дарит Чуе. Накахара широко открыл свой рот, оголяя белоснежные длинные клыки и медленно прильнул к коже руки Дазая, аккуратно прокусывая её. Осаму поморщился и тихо прошипел. Было неприятно, но терпимо. Отпив немного крови из руки, Чуя отстранился и посмотрел на шатена. — Этого мало… — негромко сказал рыжеволосый. Осаму вздохнул. Если Чуе мало руки, это означает только одно: он хочет крови из шеи, где было самое болезненное место. Дазай упал на подушку, повалив Чую за собой и откинул голову назад, открывая большую открытую зону и показывая рыжеволосому, что он может кусать. Накахара кивнул и прильнул к шее парня, прокусывая бледную кожу и медленно начиная высасывать из неё кровь. Осаму прошипел от сильной боли, но ничего не сделал, покорно ожидая, когда Чуя напьётся. Через несколько минут рыжеволосый отстранился и поцеловал место укуса, после чего приложил к месту укуса заготовленную заранее ватку. Поцелуй вызвал у Дазая табун приятных мурашек, которые быстро пробежались по спине. Когда мягкая ватка коснулась шеи, Осаму опустил голову и взглянул в глаза Чуи, взглядом намекая Накахаре на заслуженное награждение. Рыжеволосый закатил глаза, но скрыть улыбку не получилось, поэтому вслед за недовольством на лице вампира появилась мягкая улыбка. Чуя приблизился к лицу Осаму и кратко поцеловал его в губы. Дазай засиял, вполне довольный своим награждением, но после снова состроил грустную мордашку: — И всё? Так мало? — Большее получишь, если завтра быстрее вернёшься со школы, — с улыбкой ответил Чуя и положил свою голову на грудь Осаму. Сияющая улыбка снова расцвела на лице Осаму. Он обнял Накахару и поцеловал его в макушку, а после прикрыл глаза, с нетерпением ожидая завтрашнего награждения от Чуи.