***
Он смотрел на трёх мелких возмутителей спокойствия и думал, что Судьба никогда не была к нему благосклонна. Определённо. Все трое определённо были внуками Гарпа в самом худшем из всех возможных смыслов. Эйс, старший и самый веснушчатый из троих, был безрссуден и абсолютно непочтителен, свободолюбив и любопытен, пусть и был весьма вежлив, когда хотел — мальчишка предпочитал творить всякое разное тайно, а потом все окружающие хватались за головы и за сердце. Порой мальца подводила его же непочтительность и некоторая пафосность, отчего любимый дедуля узнавал об авторе шуток и прописывал ему лечебный «кулак любви». Сенгоку не был уверен, что терапия помогала, ибо, кажется, неодобрение дедули только раззадоривала чертёнка ещё больше. Сабо, бывший не намного младше своего старшего брата, перенял большинство его дурных привычек — непочтительность, безрассудство, любовь творить хаос — Сабо единственный обладал частью хитрости своего отца (весьма изрядной, как по мнению Сенгоку). Учитывая всё вышеперечисленное? У Сенгоку в полном соответствии с уставом маршировали сотни мурашек по спине — со своей блондинистой маскировкой Сабо легко скроется в толпе, и хрен они его найдут. Из-за весьма яркой среди черноволосых Монки Д. шевелюры и любви к железякам в качестве оружия, Сенгоку даже некоторое время думал о том, что у Виверна весьма конкретный вкус на блондинок, особенно если вспоминать покойную Портгас Д. Руж, мать Эйса. Однако Гарп успел его просветить о том, что Сабо был усыновлён, прежде чем рассуждения Сенгоку ушли куда-то не в ту сторону, где он в мыслях судорожно перебирает фотографии всех блондинок на четыреста морских миль и не знает, у какой ещё резко появится сын Монки Д., спасибо, ему этих было более, чем достаточно. Была, конечно, надежда, что ребёнок вырастет порядочным членом общества, но, учитывая таких воспитателей, как Монки Д.? Сенгоку мог себе признаться, что это слишком радужные мечты. О ком точно не возникало вопросов, так это о младшем семилетнем шилопопом создании, по недоразумению названное ребёнком (Сенгоку так о всех внуках Гарпа думал), гордом представителе клана Монки Д., сорванце Луффи. Младшенький пошёл в папашу не только лицом, но и характером, отличаясь от Виверна только громкостью и некоторой наивностью (вернее, даже невинностью в силу возраста, так что Сенгоку был уверен, что этот дьявол в теле ребёнка всё понимает), а также бывший слишком прямым для многих аспектов жизни, чего в Виверне Сенгоку замечал далеко не всегда. Даже шрам под глазом мальчишки один в один был похож на родимое пятно Виверна, в чём Сенгоку видел знак судьбы. Плохой знак. Пацан также улыбался, также ши-ши-шикал, абсолютно также делал практически всё — и на первых порах это даже почти пугало, особенно вкупе с тем фактом, что лицо у пацанёнка было один в один лицо Виверна. Кто бы не была его мать, никаких генов, кажется, она ему не передала, и Сенгоку обоснованно подозревал, что она тоже была блондинкой. Характер у всех троих был не сахар, творить дичь мельким демонятам хотелось, а Гарп им всем попустительствовал, особенно сыну, с радостью творившему всякое вместе с детьми четвёртым (Сенгоку чувствовал себя почти преданным), отчего походил на их старшего брата, а не на отца. Ну да, Сенгоку как-то забывал, что Виверн впервые стал отцом в нежном возрасте восемнадцати лет. Его самого в этом возрасте колбасило не по-детски, он и в Дозор поступил больше «назло несправедливости», чем из благородных побуждений, а этот — отец. Каким был Гарп в возрасте восемнадцати лет представлялось весьма ярко, оттого думать об этом образе не хотелось. Так что игра «Поймай сильного дозорного и не получи кулак любви» на базе началась, а спокойные дни закончились. Как будто они хоть когда-то длились долго.***
— Это всё твоя дурная наследственность. На листовке перед ними блистал улыбкой и солидной для Ист Блю наградой младший из внуков Гарпа — Луффи — и Сенгоку заранее знал, что принесёт ему больше всего головной боли. Не то, чтобы он был справедлив с утверждением про наследственность, однако было абсолютно очевидно, что всё желание быть на стороне закона в Монки Д. закончилось на Гарпе (он не брал Виверна в расчёт, поскольку он оставался гражданским и находился на острове Рассвета — и слава Дьяволу), и Сенгоку хотел хотя бы компенсацию за свою мигрень. Это была не семья, а грёбаный бородатый анекдот, который начинался с несменного «Заходят как-то революционер, пират и дозорный в бар…» — Ну, не всё так плохо, в конце концов… Его лучший друг ворчал, а сам Сенгоку, скрепя сердце, был вынужден признать, что да, всё не так плохо вышло, особенно с тем, что всё могло быть куда хуже. Коррупция — огромная проблема, которую было не решить в долгосрочной перспективе вообще никак, особенно если учитывать «высокородных», делающих всё, чтобы закон своей карающей дланью был слеп к их преступлениям. Так что то, что младшенький Гарпа позаботился хотя бы о такой несправедливости в самом спокойном из морей, Сенгоку записывал в плюс. То, что наглый паршивец стал пиратом вслед за старшим братом, перечёркивало в принципе все плюсы, которые у мальчишки были. Сенгоку, конечно, закрывал глаза на то, что Гарп в своём звании вице-адмирала игнорирует некоторые абсурдные правила, особенно когда Гарп шёл и разбирался с проблемами, которые, в самом противном случае, им пришлось бы игнорировать, однако Сенгоку никогда не предполагал, что в своём попустительстве ему придётся закрыть глаза на двух внуков-пиратов, одного сына и одного внука революционеров. В каком-то смысле, он радовался тому факту, что Драгон додумался не заводить детей, потому что Сенгоку абсолютно точно не знал, что он бы делал с сыном самого худшего преступника современности и внуком своего лучшего друга. Он готов был сжать зубы и исполнять свой долг когда дела касалось ребёнка Короля Пиратов, потому что Роджер был ему никто. Но Гарп? Гарп мелькал на горизонте на протяжении десятилетий, они хорошие друзья, лучшие друзья и они всегда ими были, даже если Драгон идёт по кривому пути и в итоге приведёт мир к хаосу. Дьявол Морской, может быть, в этом случае Сенгоку даже поорёт на Гарпа ради приличия, но всё остальное? Убийство Гарповых внуков? Весёлый Пёс поднимет пиратский флаг в ту же секунду, причём, по инициативе экипажа, а не по приказу Гарпа. Бога ради, экипаж познакомился с первым внуком Гарпа, когда тому было пару дней, они помнят его ещё слишком хрупким младенцем, и Справедливости Мирового Правительства они этого не простят. Мир погрузиться в хаос, и Драгон спляшет на радостях за такой подарок, не иначе. Хотя сначала, конечно, устроит разгром и бойню за своего гипотетического сына или любого из существующих племянников. Чёрт бы побрал, из-за того визита какой-то там давности у Сенгоку перед глазами не взрослые парни-преступники стоят, а те дети, которые ловили дозорных, творили всякое и получали кулаки любви только так. Не получалось воспринимать их всемирным злом или той же угрозой, потому что у него а ушах звучало тройное «дядя Сенни!» и что-то рядом с пустотой от потери Роси сжималось. Росинант… Ладно, может, Гарп и прав. Не так всё плохо вышло. Ужасно, недопустимо, и вообще, внуков своих лучше бы вместе с Виверном на Рассвете оставил, так нет же! И вроде бы Виверн не выглядел и не вёл себя, как домосед, но столько лет на одном месте провести и не отправиться в «захватывающее приключение», как Луффи, похожий на отца до безумия (чужого, разумеется), ему просто… не подходило. С другой стороны, Виверн где-то успел скопить багаж мудрости, который у того же Гарпа присутствовал весьма ограничено, пусть и работал исправно. А потом Сенгоку подумал о том, что Виверн у этих безумных монстров Монки Д. — тихая гавань. Родной порт и всё такое — и Драгон, и Гарп, и сыновья его, все трое, все к нему вернутся, даже если потом опять уплывут. Они знают, что могут к нему вернуться, что он будет ждать их и что, если понадобится, у него хватит сил спасти их, и потому с беззаботным сердцем эти черти причиняют другим головную боль. — Черти подери, — Сенгоку плеснул виски из заначки на чёрный день на два пальца. — Пьём за здоровье твоего Верни, а потом ты плывёшь искать своих внуков, чтобы выдать им по порции лечебных кулаков любви. Гарп отводит взгляд в бок и вверх, свистит так, будто не знает, о чём речь, и Сенгоку чувствовует, что ему его мигрень никто не компенсирует никогда. И, конечно, он знал, что экипаж Гарпа будет в настолько других морях, насколько это возможно, чтобы уж точно никого из внуков Гарпа не встретить и, не дай Бог, захватить. Это будет одна большая головная боль.***
Эйс растёт в любви с самом лучшем в мире отцом. А потом приобретает двух младших братьев, и гордиться этим неимоверно, потому что его семья растёт, они становятся его, и он любит их в ответ так сильно, как только может (даже если без поцелуев, фу, папа, отстань, это слишком по-девчачьи). Эйсу пять. Луффи появляется в его жизни, когда тот ещё слишком маленький, как по мнению самого Эйса, вместе с Монки Д. Драгоном, старшим братом папы. Дядя Драгон чрезвычайно высокий, со странной красной татуировкой на лице, с суровым взглядом, жёсткими колючими волосами, и Эйс думает вау, круто. Он хотел бы быть похожим на дядю в его суровости, это выглядит классно, даже если папа всё ещё самый лучший. Папа может выглядеть так, но никогда — по отношению к Эйсу. Папа говорил, что у дяди Драгона была и есть какая-то невероятная мечта, и сейчас он активно работает, чтобы достичь её, только никому не говори, Эйс, хорошо? Эйс не маленький ребёнок, он умеет хранить секреты, и так он не говорит никому, что однажды встречал лидера Революционной армии. И Макино молчит тоже, вся Фуша молчит, кому бы они могли сказать? Как бы то ни было, в их жизни появляется Луффи, и папа говорит: Теперь он наш. И Эйс думает: Конечно, ведь дядя Драгон отдал его нам, он должен был знать, что теперь Луффи наш. В каком-то смысле, Драгон тоже, но Эйс провёл с дядей один вечер, прежде чем тот уплыл, так что Драгон больше принадлежит отцу, чем ему. С Луффи, однако, всё наоборот. Эйс знает, что Луффи его брат, и папа не сопротивляется, папа смеётся своим шикающим смехом, и говорит: — Тогда тебе придётся нести ответственность, Эйс, как его старший брат. Его глаза распахиваются. Он теперь старший брат. Луффи определённо не хрупкий, он быстрый и энергичный, и Эйс старается следить за ним, даже если отец намного лучше в том, чтобы присматривать за ними обоими. Папа говорит, что это воля, но у Эйса пока не получается её использовать. Это не значит, что он не старается, он уже быстрее и сильнее детей из деревни, и взрослые говорят: прям как отец. Также они говорят, что он, может, несколько слабее, чем отец, однако и Драгон был слабее в этом возрасте, и Эйс думает: Конечно, папа ведь самый лучший. Это также означает, что самый сильный и самый быстрый, папа рассказывает Эйсу о дедуле, и иногда они звонят ему, и Эйс слышит глубокое раскатистое «Бва-ха-ха», которое имитирует улитка. Эйсу семь. Он немного преуспел в том, чтобы выглядеть сурово и внушающе, как дядя, но это работает не всегда: его весьма сбивают брат и папа. Дедуля Гарп приплывает на остров, чтобы навестить их, и «Бва-ха-ха» из ден ден муши приобретает плоть, кровь и высокий рост, и Эйс думает: Я вырасту таким же высоким, определённо. Дедуля почему-то плачет, когда они с Луффи хором зовут его так, потом говорит: разве дедуля это круто? Как бы то ни было, это означает, что теперь они будут так его звать всегда, даже папа ухмыляется и говорит: дедуля. Папа рассказывает, что Луффи на самом деле сын дяди Драгона, и для Луффи, по идее, это должно было стать откровением, но ему всего четыре, и он не сильно стремится понять разговоры глупых взрослых. Дедуля хмыкает в задумчивости, а потом говорит, что для самого папы явно не имеет значения, сын ему Луффи или племянник. Папа смеётся, и Эйс не совсем понимает, что это значит, пока дедуля не говорит своему экипажу, что Луффи — сын «Верни». Папа объясняет ему, что Луффи опасно быть сыном Лидера Революционной армии, и Эйс серьёзно кивает, обещая сохранить ещё одну тайну взрослых. По крайней мере, если это означает, что Луффи будет в порядке, и дедуля одобряет его позицию, когда узнаёт о ней. Весёлый Пёс — большой корабль Морского Дозора, это написано на его парусах и на его флаге. Вороньи гнёзда сделаны в виде собачьих будок, концы рей — собачьи лапы. Носовая фигура это огромная голова собаки с костью во рту, и Луффи, кажется, очарован ей. Он любит сидеть на ней и смотреть вдаль, на море, и экипаж дедули называют его «дитя горизонта», и Эйс не до конца уверен, что понимает, что это значит. Он расспрашивает старых моряков, и они рассказывают ему об огромных Морских Королях, свирепых пиратах, бравых дозорных, рассказывают о том, что его дедуля — Герой, Гарп Кулак, и что он даже гонялся за самым великими из пиратов, Золотым Роджером, Пиратским Королём, и это тот, кого Эйс знает. Папа рассказывал Эйсу о Гол Д. Роджере, его невероятных приключениях, про корабль с красными парусами, Оро Джексон, и про самое загадочное и желанное сокровище — про Ван Пис. Большой куш. Эйс хочет знать больше, хочет, чтобы у него были такие же невероятные приключения, хочет найти Ван Пис — папа говорит ему, улыбаясь: — Тогда вперёд, — и так у Эйса появляется мечта. Дедуля говорит про Дозор, не зная, что Эйс хочет стать пиратом, гораздо более знаменитым, чем Гол Д. Роджер. Эйсу девять. Эйс впервые встречает настоящего пирата, у него красные волосы, три шрама на его лице и корабль, не похожий на Весёлого Пса вообще нигде. Рэд Форс буквально кричит всем своим видом, что он пиратский корабль, он устрашающий и огромный, над ним развивается чёрный флаг, красивый и страшный. Эти ребята пираты, и, кажется, они этим гордятся. Шанкс и папа обнимают друг друга, они рады видеть друга друга, они знакомы, и знакомы давно, так давно, что Эйса ещё не было на свете, когда они познакомились — а это целых десять (!) лет. Пират рассказывает отцу о своих приключениях, смеётся над своим титулом, знакомит с членами своей команды — Эйс идёт вместе с отцом и Луффи, потому что, конечно, это знакомые пираты, но некоторые пираты подлые, а не благородные, и он немного боится, что Шанкс увезёт их папу, пока они будут на острове. Луффи очень нравится Шанкс, хотя самому Эйсу больше нравится Бенн Бекман, чем-то похожий на дядю Драгона, и он думает: у меня будет такой же крутой первый помощник. Шанкс говорит о каком-то старом пари между ним и отцом, и Эйс слабо представляет, какое пари может длится целых десять лет, однако Шанкс привозит Дьявольский Плод из-за этого старого спора, и ему повезло, что Эйс уже знает, что это такое. — Хочешь узнать кое-что интересное о своём отце, Эйс? — говорит Шанкс с весьма лукавой улыбкой, и Эйс внимателен, потому что это что-то, что когда-то происходило между ним и отцом, что-то, о чём отец подробно никогда не рассказывал. Луффи тоже здесь, слушает этого пирата, очарованный трудностями и романтикой пиратской жизни, и Эйс может признать, что он тоже очарован — потому что Шанкс хороший рассказчик и потому что он и раньше хотел стать пиратом, а не как Луффи, который хочет присоединится к Красноволосым. Эйс не уверен, что это надолго, потому что у Луффи уже есть некая мечта, о которой он не говорит, но твёрдо намерен её выполнить. — Когда-то я приглашал его к себе в команду, — говорит Шанкс, и Эйс поражён. Папа мог бы быть пиратом? Эйс не знает, почему он думает, что из папы бы вышел очень хороший пират. — Эх, он отказал мне раньше, чем я успел ещё что-то предложить из-за какого-то дела. Как думаешь, Эйс, он присоединится к моей команде сейчас? И это категоричное нет, папа присоединится к его команде (когда Эйс её создаст), папа не будет плавать с каким-то рыжим придурком, пусть даже тот и помнит а каком-то пари десятилетней давности, однозначно. Луффи с ним согласен, хотя обычно он гораздо более восторженно относится к Красноволосым. Потом случается что-то, чего Эйс не знает, он охотился в горах, разозлённый словами рыжего, а потом он возвращается и видит: папу с очень страшным лицом, Луффи в слезах и Шанкса без руки. Папа уходит ненадолго, но возвращается куда более спокойный, чем был, пока Эйс держит младшего брата на руках. Он прижимается боком к Шанксу, а тот смеётся и не выглядит слишком расстроенным. Он говорит: твой младшенький стоил того, Эйс. Эйс не знает, как к этому относится. — Кажется, теперь Луффи вместо меня должен будет доказать тебе силу Гому Гому но Ми. — и это запутывает всё в голове Эйса окончательно. Они уплывают через год, весёлые и свободные, соломенная шляпа падает на голову его брата, закрывает его глаза и новую рану под глазом. Они провожают Рэд Форс с причала, а Эйс думает: Теперь Луффи станет Королём Пиратов, а я соберу себе самую крутую пиратскую команду, найду как можно больше всего о первом Короле Пиратов и стану самым знаменитым пиратом, даже если не Королём. Эйсу десять. Он не ведёт себя безопасно, и его папа предупреждает его об этом. Он и без того знает, что в Сером Терминале не живут хорошие люди, и он крадёт у этих не слишком хороших людей. Эйс не мог отправиться в своё плавание совсем без денег, и он собирает себе стартовый капитал. Ты встречаешь много детей в Сером Терминале, и Эйс встречает одного. У Сабо светлые волосы, тёмные глаза, тяжёлый взгляд и Эйс понимает: Кажется, я нашёл себе ещё одного брата. Он рассказывает отцу, и тот говорит: — Только пообещай мне, что будете живы и целы, вы оба. И Эйс торжественно клянётся, и через некоторое время он знакомит Сабо с Луффи, и через некоторое время они надирают задницы плохим парням (и спасают Луффи), и их вытаскивает его папа. Так Сабо оказывается у них дома, ошеломлённый случившемся и немного папой, папа аккуратно перебинтовывает их, потом кормит их (часть из этого — страпня Макино, потому что папа до сих пор не слишком хорош в готовке), а потом папа говорит: — Добро пожаловать в семью, Сабо, — и это так много всего означает. Луффи визжит от радости, и он тоже, и Сабо выглядит слишком шокированным, чтобы сопротивляться своему усыновлению. Через некоторое время они пьют ритуальную чарку сакэ, называют друг друга братьями, все трое, обещают отправиться в море в семнадцать, и это так много-много всего для них троих. Папа смеётся, папа следит, чтобы они трое были в порядке, и Сабо постепенно привыкает называть папу «папа Верни», а не «мистер Виверн». Они плывут навестить дедулю, и тот обнимает их, и учит их, и тренирует их, и раздаёт им лечебные кулаки любви. Они достаточно сильны, чтобы это выдержать, и они знакомятся с дядей Сенни, слегка впечатлённые Базой Морского Дозора. Они возвращаются домой, и не всё идёт хорошо. Сабо получает ужасный шрам на половину тела, и его спасает дядя Драгон и приносит его домой. Он и Луффи приобретают сильную ненависть к Небесным Драконам и биологическим родителям Сабо, и это означает, что они только укрепляются в своих намерениях. Сабо ошеломлён их заботой, и в глубине груди Эйсу больно от этого — как можно думать, что любовь и заботу необходимо заслужить? Сабо нравится им, они готовы умереть за него, если понадобится, и Эйс обещает больше себе, чем ему: — Я отомщу этому мудаку за тебя. Это означает, что помимо благородного пирата он собирается стать устрашающим и зловещим, тем, чьё имя будет предупреждением для таких вот «высокородных». Пусть они боятся его. В конце концов, у Эйса двое братьев, за которыми нужно присматривать. Это сумасшедший и долгий день, когда дядя Драгон знакомится с Сабо (Эйс не знает, как папа сумел сообщить ему о третьем племяннике, однако, дядя Драгон знает — очень круто быть осведомлённым, думает Эйс, потому что в крайнем случае они могли потерять Сабо или даже считать, что он погиб из-за того выстрела), дядя Драгон узнаёт, что мечта Сабо — изменить мир и написать книгу об этом (и это называется «корректировать мечты»), и дядя Драгон довольно хмыкает: — Приходи, когда тебе исполнится семнадцать, племянник, — и взгляд Сабо твёрд, дядя Драгон должен понимать, что он от Сабо теперь никуда не денеться, раз сам так откровенно предложил. Потом дядя уходит в ночь, незаметный и никем не узнанный, Серый Терминал становится пеплом, а спасённые Революционной армией куда-то исчезают, но они знают, что эти люди живы. Эйсу семнадцать. Он отплывает от родного острова вместе с Сабо, Луффи и отец провожают их с причала, они оба знают: им есть, куда вернуться.***
Листовки гласят: «Огненный Кулак Эйс» и «Сабо», хотя они не были бы против, если бы там была их фамилия. Всё равно их деда в газете именуют Гарпом Кулаком, а не Монки Д. Гарпом. Они гордятся братом, который первый из них получает «Монки Д.» листовку. Они считают, что это круто.***
Мир не был готов к клану Монки Д. и к тому, что они могут сотворить, но миру не обязательно было знать, что среди клана есть сын Короля Пиратов, сын Лидера Революционной армии, беглый сын аристократа и один перерождённый Пиратский Король. Ведь правда?