Молоко с мёдом

Ты часто говорила кому-то, что их любишь, даже своим друзьям. Это не было большим делом. Например, сказать "я люблю тебя!" Станиславу, когда он подарил тебе плюшевый брелок, который ты давно хотела. Николаю, когда он нёс тебя на руках до общежития, когда у тебя ужасно устали ноги от каблуков. Даже Брокколи-тян, когда она прикрывала тебя перед учителями и спасала тебя от наказаний. А уж сколько раз ты говорила эти слова Патице, когда она приходила к тебе в моменты грусти и слизывала с щек солёные слёзы и не счесть. И это было нормально. Потому что ты любила своих друзей. Можно считать это твоим языком любви, или языком дружбы, ты на этом не зацикливалась, но это было так. Но один человек чувствовал себя немного обделённым, ведь именно ему ты никогда этого не говорила. Семнадцать раз Патице, пятнадцать раз Николаю, десять раз Станиславу и это только в худ кружке! Не то что бы Бурьян считал(о, да, он определённо это делал), но он был уверен, что ты сказала это практически всем хотя бы по разу. Всем кроме него. Вы с Мистером Уистлером были близки. Достаточно близки, чтобы вместе прятаться от дождя после пленера, вести затяжные разговоры обо всём подряд или делиться друг с другом обедом. После одной из экскурсий по художественной выставке, когда вы возвращались в академию на автобусе, ты даже заснула на его плече, хотя обычно никому не доверяешь настолько сильно! Самое большое, что у вас было, это один крохотный поцелуй в щёку, когда ты поздравляла его с днём рождения и ничего больше за эти рамки никогда не выходило. Хотя ваши отношения явно были чем-то большим, чем просто у студентки и преподавателя,  вы их никогда не обсуждали и не давали никаких названий. Вы не были парой, возлюбленными, любовниками, партнёрами, или чем-то другим. Бурьян считал, что ты молода и стоит дать тебе время погулять, насытиться мимолётным вниманием от парней, прежде чем вступать в серьёзные отношения. Хотя он ни на что не рассчитывал, будучи твоим преподавателем, несмотря на то, что было ясно, что не он один слишком сильно радуется мимолетным прикосновениям. Но сердце неприятно кололо, когда ты очередной раз обнимала кого-то из друзей и говорила эти три слова. Но ему ты не сказала ни разу. Он много раз хотел спросить почему, но не делал только потому, что не было подходящего момента. Да и неловко как-то. Но после урока живописи вечером, когда ты решила остаться ещё на чуть-чуть, чтобы скорее закончить эту работу и сказала Николаю,–я люблю тебя.–по какой-то незначительной для Бурьяна причине, он решил спросить. Тем более Педро мирно и крепко спал в своем местечке на волосах и ваш разговор был полностью приватным. Ты сидела рядом с его столом и заканчивала работу по композиции. Оставалось всего несколько мазков, но когда ты в очередной раз макнула кисть в воду, он нарушил молчание: – Ты всем говоришь, что ты их любишь? Ты повернулась, сначала даже не поняв, что Мистер Уистлер разговаривает с тобой и что он имеет ввиду. Чуть не уронила кисточку от неожиданности. Ты пару раз моргнула, в недоумении наклонила голову на бок и ответила: – Ну, да? Я всем друзьям так говорю. Я же их люблю! С этим что-то не так? Твоя яркая улыбка заставила Мистера Уистлера тоже улыбнуться, настолько она была заразительна, а смешной жест головой напомнил ему Патицу, когда та пыталась выразить всё своё недоумение. Но улыбка быстро превратилась серьёзное выражение лица, которое появлялось на его лице очень редко. Он снова спросил: – Но ты..никогда не говорила это мне. Или ты не считаешь меня другом? Бурьян сказал это не всерьёз, больше даже в шутку, не думая, что ты воспримешь это не так, как он. Твои уши приобрели розовый оттенок, когда ты помахала руками, отложив кисточку в сторону, и начиная оправдываться. – Нет! Я считаю вас другом, даже больше! Просто..это немного сложно объяснить. – Можешь попробовать, милая. Ты хотела отвести взгляд, смутившись прозвища, несмотря на то, что он всех так называет. Но в этот раз в его тоне была та редкая нежность, которую он проявляет только к тебе, поэтому ты повернулась на табуретке к нему лицом и посмотрела прямо в глаза. Это был самый важный жест для вас: знак того, что вы друг друга слушаете и всё внимание сосредоточено на вас. – Я говорю многим, что я их люблю. Это способ показать, что я ценю их, как друзей. Но с вами я не могу сказать эти слова просто так, ведь мы больше чем друзья. Мы ни разу не обсуждали природу наших отношений и если между нами правда что-то есть, я хочу чтобы первое признание прозвучало по-особенному. Не в качестве привязанности к другу, а к..партнеру? На одном дыхании ты произнесла свою речь и резко отвела взгляд в сторону ожидая реакции учителя, а Мистер Уистлер молча смотрел на тебя. Кто бы мог подумать, что ты настолько принципиальная и хочешь сделать первое признание таким необыкновенным? Он почти пустил слезу, это было так трогательно, что он решительно встал напротив тебя и положил руки на плечи. Ты задрала голову, желая увидеть, что он делает, но он уже опустил лицо на твой уровень. Смотря прямо тебе в глаза, не разрывая зрительного контакта между вами, он наклонился и нежно поцеловал тебя в краешек губ. Это было нечто более интимное, чем простые поцелуи в щеку, которыми вы периодически обменивались, но и не полноценный поцелуй. Он хотел дать тебе возможность отстраниться и самой выбрать, хочешь ли ты пойти дальше, или нет. –Если ты ждала подтверждения наших отношений, то, думаю, это было оно. Ты моргнула, понимая, что это твой шанс. Медленно и робко, ты положила свою руку на плечо, переплетая его пальцы со своими и потянула его руку вниз, чтобы держаться за неё. Встала, чтобы стать немного выше. Потянулась к нему лицом и, сделав несколько вдохов и выдохов, прикоснулась к его губам своими. Поцелуй был немного неловким, но в него вы вложили все свои искренние чувства и желания. Никакой дикой страсти между вам не было, лишь нежные чувства. Недолгое прикосновение губ быстро закончилось, и он прислонил свой лоб к твоему. Ты прошептала: – Я люблю вас, Мистер Уистлер Он улыбнулся и покачал головой. – Я же просил, просто Бури. И наклонился, прошептав тебе на ухо: –Люблю тебя тоже. По коридору раздалось тявканье и топот ног. Николай распахнул дверь и Патица хотела вбежать внутрь, но остановилась на пороге, увидев вас так близко. Николай еще ничего не увидев, сказал: –Сорри за вторжение, но Патица оставила краски, нам пришлось..ой. Он переводил взгляд с тебя на Мистера Уистлера и подхватил мопса на руки. –Мы как-нибудь потом зайдём! И он убежал, быстро закрывая дверь. Переглядываясь, вы засмеялись, пока Бурьян не притянул тебя ближе. –Скажи еще раз, а?