Наш дом с характером

      Я слышал не столько раздраженные, сколько даже яростные удары не то молотком, не то уже просто кулаком: кажется, мой личный домашний мастер почти отчаялся починить окно, сломанное, разумеется, мною. Но я ведь говорил, что хочу открывать стеклопакеты только как двери, но он настаивал, что такое использование окна обязательно сломает и что открывать нужно их вертикально — и никак иначе. В итоге я послушался его, но… добавив своего фирменного проклятия: сперва открыл окно как дверь, оно громко стукнуло, как-то неестественно качнулось — я испугался, закрыл его с треском и открыл как было велено. Но еще на первом этапе незаметно для меня верхний крепеж выскочил из стены, закрыл я окно тогда, как выяснилось, чудом, а оттянув верх под сорок пять градусов — заблокировал намертво, ведь крепеж вылез между рамой и оконной створкой, отныне мешая ее закрыть. Вот только чтобы высвободить оба крепежа, снять окно и поставить как надо, необходимо сперва закрыть его… Молодец, в общем, как всегда: сломал — и бонусом сделал починку весьма маловероятной; как он меня еще не придушил…       Мне было откровенно стыдно. На глаза воюющему с окном бедолаге показываться я не хотел: даже новость об очередной поломке поведал в переписке, а не лично. Так что оставалось лишь представлять, как он, бормоча проклятия под нос, гневно забивает голыми руками большущий стальной крепеж обратно в стену. Наверное, представляет на его месте мое лицо… Заслужил, признаем…       Но вот стук оборвался. Что-то громыхнуло так, что аж посуда на полках подпрыгнула! Дверь на кухню открылась, и я увидел глаза уставшие, но гордые и удовлетворенные.       — Готово, — отрапортовал он, точно сверкнул золотой медалью. — Но до лета пусть стоит закрытым, вообще к окнам не прикасайся: из-за мороза их перекосило, как и весь дом. Прогреются — и каждое проверю, чтоб подобное больше не повторилось.       — То есть это не моя вина, что оно сломалось?..       — Ну, ты же сказал, что открыл окно так, как я говорил делать: под сорок пять градусов.       — Д-да, да, конечно… — пробурчал я. Не только детям может быть страшно рассказывать правду о разбитой вазе, порой легче свалить все на кота… — Может, заодно ручку туалетной двери посмотришь? На нее приходится всем весом наваливаться, чтобы она с щелчком, которого раньше не было, сработала. Боюсь в какой-то момент оказаться запертым в ванной. Можно было бы выбраться через окно во двор и таким окольным путем вернуться в дом, но, ты говоришь, до лета это не вариант…       Он вздохнул со стоном, стал дергать и жать развредничавшуюся дверную ручку.       — То трубы замерзают, пропадает вода, — начал жаловаться он непослушной двери, — то от крылечных ступеней откалываются громадные куски; окна слетают, двери застревают, батареи протекают, перекрытия под кафельным полом грохочут, сам пол трещит… Что не так с этим домом…       — Может, завелся полтергейст? — кисло улыбнулся я через половину кухни.       — Тогда нужно не ремонтом заниматься, а свечку поставить. Я не знаю, что с этой ручкой, — сдался он. — Проще новую купить.       Он посмотрел на меня — и в этот миг мне впервые стало страшно… Раньше он никогда не сдавался: говорил, что нужно время подумать, после чего — через день, через неделю, а когда и через месяц — выдавал-таки решение и снова был горд как олимпийский чемпион!.. Похоже, его силы подошли к концу…       — Знаешь, тебе… не обязательно жить здесь, если не хочешь… — поспешил я переставлять кружки да графины с водой, что и так на столе занимали свои положенные места. — С этим домом бывает… очень сложно… Справляться с ним не каждому дано. Тратятся нервы, терпение, силы и время. Деньги, конечно. А положительной отдачи не особо много… Он просто такой, разбитый, несмотря на новизну. С множеством проблем. Отвратительно справляется с морозами и бурями. Холодный, хоть все батареи разом включи… И это нормально — если тебе он не подходит и… хочется жить где-нибудь еще. Там, где все как надо, спокойно, ожидаемо, обычно и тихо. И всегда тепло.       Кружки глядели на меня красочными принтами, в графинах колыхались водяные круги. Маленькие «золотые» настольные часы попридержали пару своих батареек, чтобы тиканьем не нарушать давящую на уши изнутри тишину.       — Да уж, этот дом умеет подбрасывать «сюрпризы», — осторожно, с нотками слабой улыбки согласился голос из-за спины. — Из такого любому гостю впору сбежать с матом-ворчанием. Но в том-то и дело, что для гостя важны условия проживания, а не сам дом с его уникальными особенностями. Гость не будет влюблен в деревянную лестницу лишь с половиной перил — не будет знать, через какую ступеньку перешагивать, чтобы не разбудить пронзительным скрипом кошку. Не станет запоминать, сколько секунд надо ждать прежде, чем сунуть руки под включенный кран, чтобы к этому моменту успела пойти теплая вода; сколько минут можно использовать душ прежде, чем бойлер опустеет; какую дверь лучше не закрывать на замок, если не хочешь потом спускаться со второго этажа во двор по веревке, — рассмеялся он, видать, вполне допуская подобный расклад в ближайшем будущем. — Гостю проще поискать вариант поудобнее и уехать. Но… кажется, я уже давно люблю этот дом… и готов мириться с любыми его сложностями и странностями, лишь бы под этой крышей засыпать и просыпаться…       Стоя по-прежнему спиной, я громко шмыгнул носом.       — Насморк? — ни секунды не веря в это, спросили меня.       — Ага… Дом же холодный…       — Может, выпьем горячего чая? Я принесу из кладовки печенье.