CHOSO-PIE

      Красно-желтая вывеска заправки вспыхнула неоновой кляксой, неожиданно показавшись за полосой сумеречного горизонта. На фоне темного неба и тусклых ранних звезд она выглядела особенно заманчиво, а после нескольких часов беспрерывной езды через безлюдные красные равнины и вовсе стала обольстительно прекрасна, точно первородный грех.       Трудно было не искуситься, тем более что и Чосо, и Юджи уже устали. Конечно, младший не говорил об этом вслух, искренне считая, что его проблемы касаются лишь его и только, но старший брат все чувствовал и понимал.       Итадори был голоден, а еще у него наверняка болела задница, как она болела у самого Чосо.       Поддав газу, Камо с ревом и выхлопным выстрелом погнал свой черный байк вперед. Руки Юджи на его туловище сжались чуть сильнее и сам он что-то забубнил, но из-за громоздкого шлема его было плохо слышно.       Впрочем, даже ветер, треплющий Чосо за волосы и свистящий у него в ушах, не смог бы заглушить голоса Итадори, что старший брат буквально осязал у себя в голове, если начинал думать о нем.       Конечно, он возмущался. Как и положено возмущаться подросткам: по поводу и без.       На сей раз тем, что из них троих он был единственным, кого заставили надеть шлем. Эту шарманку он завел еще тогда, когда над прериями висел жгучий диск летнего солнца и воздух дрожал от жары. Но Чосо был не настолько уверенным в себе по части управления транспортными средствами, так что предпочитал лишний раз не рисковать его здоровьем. Себя Чосо было не жалко, а вот светловолосого пацана у себя за спиной – больше всего на этом свете. Он знал, что регенерация у младшего из полукровок работает исправно, но все равно не хотел убеждаться в этом ввиду собственной неосторожности. Хватит и того, что было между ними в прошлом.       Дорога была пустынна так же, как и пейзажи, раскинувшиеся по сторонам от нее: красноватая почва казалась кровяной в вечернем полумраке, а столовые горы походили на прикорнувших великанов, что укрылись самими небесами, точно большим одеялом.       Вильнув через разграничительную полосу и обратно, Чосо обогнал Юки и, полуобернувшись, махнул ей рукой. Девушка сигнал поняла, кивнула головой и стала снижать скорость.       Она так и осталась в хвосте, позволив Чосо хоть немного побыть впереди.       Когда на дороге возник поворот к заправке, на которую и показывала стрелочка неонового указателя, Камо повернул руль и заехал на пустую стоянку.       Холодный искусственный свет, лившийся из больших окон здания, был настолько ослепительно ярок, что у Чосо сразу же заболели глаза. Он отвел их, пока парковался, но бесформенные яркие пятна продолжали пестреть у него перед глазами, словно отпечатавшись на сетчатке.       Без движения, скорости, ветра, бьющего в лицо и раздувающего полы кожаной куртки, ему сразу сделалось душно и жарко. Чувствуя торопливое копошение Юджи за своей спиной, он стянул куртку с плеч и, поднявшись, бросил ее на опустевшее сзади сидение.       Итадори, очутившись на твердой земле, тут же сорвал с себя шлем, глубоко и жадно вдохнув свежего воздуха. Его короткие волосы взмокли и маленькими колышками торчали во все стороны.       Юки заехала на стоянку следом за ними, остановилась по соседству и заглушила мотор, поставив байк на ножку – передний фонарь погас, и с асфальта тут же исчез растянутый овал света.       Девушка потерла руки, размяла пальцы и подмигнула обоим братьям, тряхнув светлой челкой – свои волосы она заплела в тугую косу, чтобы те не мешались во время езды.       ― Проголодались, мальчики? ― игриво и чуть свысока спросила она, поднявшись и перекинув длинную ногу через сидение.       Цукумо была выше их обоих, и иногда Чосо это немного смущало. Впрочем, девушка была выше его не только ростом, но и опытом, силой и… умением общаться с людьми, которых Камо по-прежнему немного сторонился, а иногда и вовсе не переносил. Без нее он бы вряд ли нашел свое место в этом обществе и, что абсолютно точно, никогда бы не побывал в других странах. Это благодаря неусидчивости Юки они сегодня были здесь: в этих странных, незнакомых краях, среди странных и незнакомых людей.       ― Я хочу попробовать те пышные оладьи, что в кино показывают! ― пальцами зачесав бардак на своей голове, воскликнул Юджи. Глаза его загорелись от предвкушения, а растянувшая губы озорная улыбка омолодила лицо, превратив юношу в очаровательного мальчишку.       Чосо усмехнулся, прикрыв глаза. Само присутствие последнего из братьев делало его счастливым, а уж его улыбка… Чосо было хорошо в компании этих двоих. И всего мира ему было не надо, хоть и поглядеть на него с их подачи было довольно любопытно.       Юки призадумалась на секунду, наигранно нахмурилась и приложила указательный палец к губам, будто пытаясь понять, о чем говорил Итадори. Но, разумеется, она все знала. И по-английски из них троих говорила только она.       ― Точно, стопка американских оладий с кленовым сиропом и кубиком масла. Углеводная бомба. ― Она улыбнулась, высунув кончик языка в уголке рта. ― Такое мы одобряем! Да, Чосо?       Чосо растерянно почесал затылок и пожал плечами. Он слабо представлял себе то, о чем они говорили. В нем еще теплились воспоминания человека, чье тело стало для него вместилищем, но ни в одном из них никаких оладий с маслом и сиропом не было. Тот человек вряд ли когда-либо выезжал за границы Японии и, скорее всего, никогда не интересовался ни западной культурой, ни кухней.       ― Как вам будет угодно, ― ответил Чосо, когда взгляд беловолосой спутницы начал его сверлить.       Юки фыркнула.       ― «Как вам будет угодно». Тьфу! Тебе что, сто лет в обед? Чего ведешь себя, как дед? ― неряшливо передразнив его, возмутилась она.       ― Юки!.. ― прошипел Юджи, старательно сдерживая смешок за закрывшей рот ладонью.       ― Ох, точно… Я и забыла, что под всем этим новомодным тряпьем у нас скрывается человек другой эпохи. Ну ничего, еще пара месяцев и мы с мелким тебя совсем осовременим. Правда, Юджи?       «Мелкий» активно закивал, с довольным видом сложив руки на груди.       Свои руки Чосо убрал в карманы джинс и, развернувшись, неторопливо поплелся в сторону входа в кафе. Юджи зашагал следом, вскоре нагнав старшего, но так и не заговорил с ним, пока они подходили к порогу.       Когда Юки не задавала тему, их с Итадори общение очень редко сдвигалось с мертвой точки. Иногда у Камо создавалось впечатление, что тот все еще не примирился с его существованием. А может, он смущался его? Не знал, как себя вести? Или не хотел полностью принять в свое сердце, как Чосо уже давно принял его?       Полукровка не знал точного ответа на свои вопросы: мысли Юджи на эту тему были спутаны и неясны для него самого. Но некое отчуждение, все еще тонкой завесой висевшее между ними, Чосо настораживало и расстраивало. Надеяться ему оставалось лишь на время и на привычку, которую его присутствие могло у младшего вызвать. Когда-нибудь…       Камо хотел, чтобы Цукумо помогла ему выстроить между ними этот мост из доверия и дружбы; чтобы она наконец-то связала их, как одну семью. Однако, похоже, она и сама не знала, как это сделать: все ее попытки сблизить их заканчивались тем, что Юджи становился ближе к ней самой, чем к старшему брату. У Чосо возникло ощущение, будто он бьется головой о тупиковую стену.       Итадори был близок к нему, как никогда прежде, но и чужд, как незнакомец. Его душа все еще болела и по Сибуе, и по людям, которых он, как думал, подвел. Но были и те, кого он спас – сам Чосо, например, – но подросток слишком зациклился на всем плохом. Потому что плохое все еще причиняло боль, даже если теперь это были всего лишь воспоминания.       Старший брат был рядом и хотел помочь, но Итадори его не подпускал.       «Добрый приятель» – так Чосо окрестил их отношения про себя. Добрый приятель, но не семья. Хоть Юджи и называл его братом, однако делал он это в качестве одолжения и платы за поддержку. Чосо же не хотел, чтобы звание, которое он считал для себя особенно почетным, стало для его младшего чем-то вроде неосязаемой валюты.       Чосо толкнул двойную дверь, тут же подняв глаза к висящему над ней колокольчику, что бодрым звоном оповестил хозяев заведения о гостях.       Внутри было пусто, но просторно. Черно-белый кафель на полу напоминал шахматную доску. Изгибаясь буквой «Г» по центру помещения протянулась барная стойка, вдоль внешней стороны которой выстроился целый ряд сидячих мест в виде похожих на грибы высоких стульев. Под окнами расположились прямоугольные столики с эмалевыми столешницами, а также красные диванчики – некоторые потертые, некоторые с дырками, похожими на пулевые ранения, а другие и вовсе с черными точками-ожогами от потушенных об них сигарет.       Юджи выбрал угловой столик. Ему было интересно посмотреть телевизор, который с этих мест было хорошо видно. И пусть парень ни черта не понимал из того, что происходило на экране ввиду плохого знания английского языка, но все равно увлеченно всмотрелся – потому что это что-то для него новое и необычное, а от того и занимательное. Реклама не такая яркая и броская, люди на картинке другие…       Сердце Чосо при взгляде на Итадори болезненно екнуло. Ему так отчаянно хотелось узнать о нем больше – и не вытягивать мысли из его головы, а подвести к тому, чтобы братец сам ему о себе все рассказал.       Но, увы. Наверное, для подобной близости просто необходимо вместе расти, взаимодействовать с детства… Будь проклят их общий третий родитель за то, что отнял братьев друг у друга! Назло ему Чосо все равно найдет путь. Не сразу, но найдет – не в его стиле сдаваться.       Камо сел с Юджи рядом, но тот тут же чуть сдвинулся в сторону, стоило им соприкоснуться коленями.       Обидно. Но Чосо не привыкать.       Как только к троице подошла официантка и помимо меню предложила бесплатный кофе, Юки сразу же ускользнула «припудрить носик», оставив парней вдвоем выбирать себе ужин.       Итадори, как и хотел, заказал себе оладьи и колу, поочередно тыкая указательным пальцем по картинкам, а вот Чосо мусолил пластиковую страничку меню так долго, что Юки успела вернуться, а официантка начала нервно притоптывать каблучком туфель. Тогда Чосо сдался и ткнул пальцем в то же изображение, на которое недавно показывал Юджи: оладьи с маслом и сиропом. Хотя, признаться, для Чосо они выглядели совсем неаппетитно. И есть ему совершенно не хотелось – некоторые обычные человеческие потребности он выполнял просто за компанию и потому что так «надо» делать нормальным людям.       Заказ Цукумо ограничился одним, но каким-то уж очень жирным и сочным сэндвичем, в который, казалось, впихнули все, что только можно было впихнуть, чтобы тот оставался съедобным. Чосо не был уверен, что это калорийное чудовище влезет девушке в рот, а когда спросил у нее, Юки с хитрым видом перекинулась парой слов с официанткой и рассмеялась во весь голос.       Обслуживающая их американка смущенно зарделась, ручкой внесла выбранные ими блюда в блокнот и поспешно удалилась передавать заказ на кухню.       Юки по-хозяйски раскинулась на диванчике, забросив руки на спинку. Запрокинув голову назад, она с наслаждением выдохнула и улыбнулась. Один из винтовых вентиляторов, висевших под потолком, раздувал ее густую блондинистую челку.       ― Уже определились, какая страна будет следующей? ― с намеком на зевок спросила она.       Чосо невольно подумал о том, чтобы отыскать в интернет-картах на своем новеньком телефоне ближайший мотель, где они могли бы остановиться и немного поспать. Вот только сенсорный монстр, подаренный ему молодым Камо Норитоши в качестве жеста доброй воли и своеобразной взятки за то, чтобы он исчез и не отсвечивал, осваивался с трудом и был для Чосо куда сложнее, чем собственная техника Манипуляции Кровью.       Благо Юджи иногда умудрялся улавливать его мысли, а порой и вовсе ошибочно принимал их за свои. Достав из кармана спортивной ветровки телефон, младший брат зашел в интернет. Чосо практически увидел своим внутренним взором рассматриваемую им веб-страницу. Карты и ближайшие к их локации мотели. Отлично.       ― Я бы хотел… ― задумчиво протянул Итадори, чуть нахмурившись, ― куда-нибудь в Африку, наверное? Юта говорил, что там классно, хоть и жарко. Животных много, природа необычная, встречаются дикие племена.       Юки усмехнулась – смешок все-таки перерос в широкий зевок.       ― Ну не знаю, мелкий. Жара меня совсем не соблазняет, но если хочешь… ― девушка приподняла голову и, приоткрыв один глаз, посмотрела прямо на Чосо. ― А ты куда бы хотел? Давай, предлагай свой вариант.       Чосо нечего было предложить. По правде говоря, он был бы не против вернуться домой. Вернее, на родину – дома-то у него не было, – но в этом вопросе старший брат всегда ориентировался на младшего. А Юджи назад в Японию не хотел: не сейчас, когда воспоминания об Игре на Выбраковку, сражении с Сукуной и борьбе за жизнь друга все еще так живо стояли у парня перед глазами. Ему нужно было отдохнуть. Не телом, но растерзанной душой. Отвлечься, подурачиться, снова стать подростком, которым он и должен быть – а не тем, которым он притворяется ради них.       Юджи нужен был покой, новые места и новые впечатления. А Чосо было нужно, чтобы его брат был в порядке и счастлив – настолько, насколько это все еще возможно.       ― Африка, ― пожав плечами, сухо отозвался он.       Цукумо раздраженно надула щеки и зашлепала губами.       ― Это уже понятно, а страна-то какая? Их там довольно много!       Чосо посмотрел на Юджи. Парнишка будто бы завис: нахмурился так, что лоб, казалось, вот-вот треснет.       ― Туда, где мумии? Проклятье фараонов? Расхитители гробниц? ― тихо и как-то неуверенно заключил он.       ― Значит, Египет? Отлично, не придется спать на земле и отбиваться от москитов размером со слона!       У Чосо она переспрашивать даже не стала – уже поняла, что куда Итадори, туда и он.       Через несколько минут им принесли заказ. Горяченькие оладьи были сложены в низенькую башенку, щедро залиты золотистым сиропом и украшены кубиком тающего масла. Они испускали ароматный пар.       Свою порцию Итадори очень быстро смел, растаяв от наслаждения, подобно тому же маслу. Еду он запил колой – настоящей, американской! – и откинулся на спинку дивана, распластавшись подобно Юки. Сама же девушка старалась есть аккуратно, несмотря на то, что из ее сэндвича постоянно валились овощи, куски мяса и капал вязкий соус. Словив на себе взгляд Камо, она нахмурилась и, качнув головой, приказала ему смотреть в сторону. По-своему скромничала, а зря. Но ее просьбу Чосо выполнил и уставился в окно: на долгое время сопровождавшие их столовые горы и полную желтую луну, уже поднявшуюся над горизонтом.       Возможно, он слишком задумался, но ему показалось, что под столом кто-то кого-то пихнул, и тут же зазвучал вопрос:       ― Чосо, а какая музыка тебе нравится? ― поинтересовался Итадори тихо.       Камо украдкой глянул на Юки, но та зашипела на него, точно кошка, торопливо хватаясь за салфетки и вытирая рот с подбородком. Тогда полукровка зациклил взгляд на брате – на его расслабленном лице и бегающих от легкой неловкости глазах.       Вопрос не был его собственной инициативой, но то был робкий шаг навстречу старшему, к которому его подтолкнула Юки.       Однако начало было более чем неудачное. Чосо просто не знал ответа на его вопрос, не интересовался, не вдумывался. Какую-то музыку он слушал, но как ее назвать, как охарактеризовать не знал.       Заметив заминку, Юджи стал неосознанно подсказывать:       ― Ну, рок, попса? Или ты у нас по классике вековой давности?       Чосо поджал губы, пытаясь пробудить в голове воспоминания другого человека. Все, что он вспоминал, ему не нравилось: было слишком ярким и кричащим, но вот что из этого рок, а что попса – понять было по-прежнему трудно. Его сосуд не оставлял никаких поясняющих отметок к своим воспоминаниям, а от них остались лишь обрывки. Попробуй угадай, где что.       Не зная, что сказать, Камо ответил вопросом на вопрос:       ― А что тебе нравится?       Юджи цокнул, закатил глаза и беспомощно откинулся назад на диван.       ― Итадори, а не хочешь ли дать братику послушать свой плейлист? ― игриво потыкивая подростка острым локтем в бок, поинтересовалась Юки.       ― Не хочу, ― пожав плечами, сухо отозвался тот. ― У него должен быть свой вкус и свой выбор.       Цукумо поджала губы. Ее карие глаза превратились в две узкие щелочки.       ― Но ему пока не из чего выбирать. Может, какая-нибудь из твоих песен ему зайдет? Определит его вкус, м-м?       Юджи цокнул языком и ничего не ответил. Похоже, избранные песни были чем-то для него личным и не всем доступным. А может, он просто остерегался того, что Камо может что-то не понравиться.       Впрочем, если это были какие-то пошлые или матерные песенки, то опасения были не безосновательны.       Чосо и Юки опять переглянулись. Девушка пожала плечами, одним взглядом прося его не раскисать раньше времени, в ответ на что молодой и одновременно с тем немолодой мужчина тяжело вздохнул.       Быть старшим братом сложно. Быть старшим братом истерзанного жизнью подростка, который долгое время даже не подозревал, что у него еще осталась семья – в разы сложнее.       Похоже, ему снова требовалось время.       Отужинав и выйдя из кафе, компания направилась в супермаркет, находившийся в том же здании, но с другой стороны: там, где дорога делала разворот, закольцовываясь, и подводила к бензоколонкам на выезде.       В магазин Чосо решил не заходить: хотел насладиться моментом тишины и уединения, который была способна подарить только ночь. Юджи и Юки были громкоголосыми сами по себе, и их «тихо» почти всегда было для него громким. Поэтому, чтобы не заболела голова, Камо иногда отдыхал от них, но все же так или иначе был поблизости.       Оставшись наедине с самим собой, Чосо встал под сломанным фонарем, прислонившись к железному столбу плечом, и окинул медленным и долгим взглядом выжженные пустынные равнины. Где-то там вдали завывали койоты. В высокой траве сухо шептался ветер. Ночь была мирной и ласковой, по-настоящему летней.       На долю секунды ослепив полукровку белым светом фар, по дороге лениво протащилась громадина-фура. А больше и ничего… Жаль, что знаменитое перекати-поле они так за весь день ни разу и не увидели и вряд ли уже увидят – завтра они пересекут границу и окажутся уже в другом штате с его собственными «приколами», как Юки их называла.       Чем гуще становилась ночь, тем ниже опускалась температура. Усилился ветер, стало прохладно, и Чосо слегка замерз. Он мог бы легко понизить температуру своего тела, но решил оставаться верным себе и быть человеком: проклятье в нем было мертво, а люди нагревать и остужать кровь сами по себе не могли.       Оглянувшись, Чосо поискал взглядом своих спутников, но те все еще не вернулись.       Что они там делали? Скупались на месяц вперед? Обычно они не брали ничего, кроме воды, легких снеков или чего-то, что было в новинку для туристов из Японии. Но сейчас они задерживались, и Чосо начинал волноваться, хоть и понимал, что это бессмысленно – во всей Америке не было ничего и никого, способного причинить им вред. Однако чувства не всегда рациональны.       Оставив свой пост наблюдателя за ночными прериями, Камо развернулся и пошел в магазин. Снова звякнул колокольчик на входе, искусственный и выкрученный на полную яркость свет резанул по глазам.       В супермаркете было так же безлюдно, как и в кафе – только одинокий кассир стоял за кассой, проводив нового посетителя скучающим взглядом. Белый кафельный пол был свежевымытым и почти что светился. По всему залу играла доносившаяся откуда-то из динамиков музыка. Она была без слов, звучала дружелюбно, цветасто и отчасти дурашливо, словно являлась саундтреком к какому-нибудь безобидному детскому мультику.       Чосо пошел вперед, заглядывая в каждый ряд. Однако вскоре его друзья сами себя выдали: Юки и Юджи над чем-то посмеивались и отшучивались. Они оба были в отделе со сладостями, оба у одного и того же стеллажа.       Заметив его первым, Итадори тронул Цукумо за плечо и прокашлялся. Девушка резко развернулась к нему – чуть красная от приступа смеха – и что-то торопливо спрятала у себя за спиной.       — Почему так долго? — хмуро и чуть раздраженно поинтересовался Чосо.       — Да так, товар рассматриваем. Вот нашли одного сладкого мальчика и хотели купить, — подмигнув ему, ответила Юки.       Чосо так и не понял.       — Что?       — Да покажи ты уже ему! — Юджи ткнул девушку локтем в бок.       — Ладно-ладно! — Юки одухотворенно выдохнула и вытащила из-за спины красную коробку то ли печенья, то ли маленьких пирожных. — Сюрприз!       Брови Камо опустились еще ниже, придавив глаза. Он все еще не понимал.       — Ну ты и тормоз! — цокнул языком Юджи. Протянув ладонь, он двумя пальцами закрыл одну из букв в названии. — Замени на «с»!       И тут до Чосо дошло. Дыхание на секунду сбилось, а лицо вспыхнуло ярким румянцем на мертвенно-бледных щеках. Он растерялся, совсем не знал, что сказать и как ответить.       Все это время, что он их ждал, они думали о нем? Думали, как это покажут, какую реакцию вызовут? Это… было мило. Теперь-то понятно, над чем они тут так долго хихикали: над случайной ассоциацией и созвучным именем бренда.       — Мы это берем и совершим акт каннибализма над сладким тобой, хочешь ты того или нет! — заявила Юки.       — Я уже назвал его так у себя в контактах, — важно отметил Юджи.       Юки усмехнулась и, взяв парня под руку, потянула его к кассе.       — Вот видишь, теперь ты не такой уж и чужой, — шепнула Юки Чосо на ухо, когда проходила мимо. От ее дыхания у себя на мочке Камо покраснел еще больше, но какое-либо возмущение сдержал.       Цукумо была права. Будь то шутка или его реакция на нее, а Юджи счел это забавным и даже дал «имя» контакту брата. Чосо видел, что раньше там были лишь цифры. Что ж, теперь он не просто сохраненный номер. Он – кто-то. Чосо-пай.       Сладостью кого-то неприятного не назовут, а значит, Юджи воспринимал его с позитивом. Хорошо… Очень хорошо!       Вернувшись на улицу, компания направилась к оставленным на парковке байкам. Небо над их головами расцвело мириадами звезд, заклубилось космическими облаками – свои объятья перед ними раскрыл сам Млечный Путь. Вот они какие, эти ночи в местах, свободных от людей. Вот что имел в виду Ханами…       — Какая красотища! — Юки восхищенно вздохнула, устроившись на сидушке своего байка.       Юджи раскрыл коробку и выдал каждому по угощению. Все дружно зашелестели обертками.       Чосо попробовал немного, сделав маленький укус. Он не особо любил сладкое, но это было в меру приятным.       — Хочешь послушать? Так, для настроения. — Юджи, не отнимая глаз от ночного неба, протянул ему один из наушников от своего плеера.       Чосо предложение принял, взялся за шнур, вставил наушник в ухо. Музыка заиграла у него в самой голове, и он по примеру младшего брата поднял глаза наверх.       Исполнители, наверное, были местными – по крайней мере, их языка Чосо не узнал, но он звучал похоже на ту речь, что повсюду в ходу здесь, в Америке. Разве что говор немного другой. Наверное, Юджи и вправду выбрал ее под настроение окружающих их мест.       — Спасибо, — сказал Чосо своему младшему брату, и голос его чуть дрогнул, дав слабину.       — А?       Парень посмотрел на Чосо, и под его взглядом у старшего брата выступили слезы на глазах. На него посмотрел сам Юджи – не тот образ «парня, у которого все в порядке», а именно он. Настоящий. Раненый, но теперь исцеляющийся.       Шаг за шагом. Осторожно и не спеша, но он возвращался.       — За музыку. И за Чосо-пай.       Юки, глядя на них, победоносно ухмыльнулась и с аппетитом надкусила маленький шоколадный пирог.