Странно

Это кажется странным. То, с каким трепетом он ждёт нового боя с ним, зная всю проблематичность и трагичность последствий. Тогда, когда он превращается в нечто другое существо, стоит лишь подышать тому рядом. Тогда, когда все скрытые им же потенциалы, которые он так глубоко запихал дабы не навредить людям, процветают и находят выход на свободу от парочки слов монстра. Тогда, когда почти все его желания перестали относиться к нужному и сводится к одному. И даже "отомстить" или "спасти" уже не были в приоритете, не смотря на то, как Фушигуро пытался возобновить эти желания к прежнему уровню, не один или два раза. То, как его бросало, в мать его, приятную дрожь после одной мысли о чём-то постороннем, инном, ничем не схожим на него, но до жути знакомым. То, что все его желания и мысли начало вытеснять "это", было странно. Ведь знать, какое там желание, даже самому парню не хотелось. А оно рвалось, рвалось из груди тяжелыми выдохами из лёгких, когда пытался выкинуть из головы всё обратно чудовищу. Оно сжимало грудную клетку, до головокружения и болей в голове. Сердце ныло покалывая, так глубоко, что разливалось ощущение по всему телу, а не только в груди. Пульс везде бил с бешеной силой, разглашая о недостатке информации и размышлений о "этом". Возможно звучит смешно, но шутить уже не хочеться. Мегуми на полном серьёзе мог предположить, что это какой-то яд, который дьявол тайно засадил глубоко в его нутро, да настолько глубоко, что Фушигуро сам даже не знал, о существовании такого места в его сознании и теле. И пытался, правда пытался выбросить эту дрянь из головы и продолжать, пусть не очень хорошую, но свою жизнь. После всех этих сомнительных мыслей и желаний, где дьявол занимает большую часть хранилища, своей жизнью всё это - Фушигуро не посмеет назвать. Он привык к тому, как его целиком опустошает серая комната после тяжёлого, муторного дня. Привык к непостоянным людям в его жизни, которые уходили не оставив после себя ничего кроме воспоминаний. Привык к тому, что никому особо никогда и не был нужен, в первую очередь, даже себе. Так он считал и даже смирился, поэтому смерть для парня не была чем-то страшным, но и привлекательной тоже не была. Не была привлекательной, до тех пор, пока не увидел яркий пыл в глазах чудовища в теле Итадори Юджи. Не была, но то яркое и изумительное чувство дало возможность посмотреть на смерть под совсем другим углом. Он мог бы как раньше, спихнуть эти ощущения на влюблённость в рыжеволосого парнишу, так было бы намного легче, будь оно правдой, но это чистое вранье даже самому себе. Ведь настоящим источником всех проблем, есть то, что сидит внутри Итадори. Так званный и всем известный Рёмен Сукуна. Назвать это влюблённостью, будет глупо. Это совсем не похоже на то прекрасное чувство, которое Мегуми далось познать лишь раз в жизни. Ни капли не похоже. То, что происходит с ним сейчас - страшно. Поистине страшно. Да настолько, что уже себе не хочется верить. Одно лишь его имя могло вызвать у Фушигуро волну возбуждённых эмоций. Стоило кому-то вспомнить это чудовище назвав имя, как Мегуми тут же загорался желанием отправиться на миссию что-бы увидеть, услышать, почувствовать его присутствие. Находится рядом, и увы, не для того чтобы убить. Но он помнит что надо. Это действительно похоже на некие инстинкты, которые кто-то насильно запхнул в парня. Он привык к резким переменам, но не настолько же резким. Он не привык думать о безумном создании ежедневно. Он не привык, хотеть видеть и слышать это создание ежедневно. И так очень мало людей которых он хотел бы видеть и слышать, а тут какое-то проклятие. Он не привык чувствовать тяжесть, что так мешает идти дальше и как всегда забить хер на то что было. И не хочет привыкать, уж точно не к этому. Да думать о таком тошно должно быть, не то чтобы хотеть. Но не тошно. Это и есть с-т-р-а-н-н-о. И вот, снова ему снится тот самый день, тот самый сон, в котором он так жаждет побыть подольше. Почему? Фушигуро сам задаётся этим вопросом. --- Старая, дрыхлая школа была обрушена прямиком на Фушигуро. Обломки разлетелись по разные стороны города и пыль сравнялась с воздухом. Всё выглядит так, будто пару мгновений назад здесь пронесся огромный смерч, что бесцеремонно снёс всё с пути. Небо было серым, даже лучи солнца едва ли могли противостоять столь большому затмению. Мага отбросило к основным уломкам и тот впился спиной в острую смесь, которая уже больше походила на мусорку, а не школу. Его ноги не выдержав внезапной смены положения согнулись и он сполз к земле глядя сквозь пелену. Дышать почти нечем, но если так подумать, до этого тоже не так-то просто было набирать кислород в лёгкие, рядом с проклятьем даже не высшего уровня, а что-то намного выше и мощнее этого. Рядом с объектом что будоражил кровь в висках, заставляя ту жарко кипеть и превышать нормы собственной температуры. Мегуми может назвать его даже создателем проклятий, богом, или же дьяволом, кого-то выше их всех. Пелена осела и можно было наконец-то разглядеть главную причину падения школы. Причину, несущую тёмную как ночь ауру, пугающую и неизвестную, грозящую убить тебя за то что просто не так посмотрел в сторону его величества, но в то же время пылающую ауру, что позволяет чувствовать себя в ложной эйфории, когда соприкасается к чему-то. Фушигуро уже этот страх не останавливал. Уже, да, о прошлом, он больше не хочет вспоминать. Он не боялся целеустремлённо посмотреть тому в глаза или рассмотреть с ног до головы. Не боялся даже когда не имел сил на то, чтобы просто подняться, не скрывать свой презирающий взгляд и хмурое лицо в отношении к проклятию. Это его должность. Рассматривать, таких как он, Рёмена Сукуну, напоследок перед тем, как стереть того с лица земли. Или перед тем, как сотрут его, неважно. Как минимум, он попытается это сделать. Раз за разом. — На твоём месте, я бы бежал со всех ног, лишь бы сохранить такие способности. Ну и неблагодарность. - Рёмен стоял в двух метрах спиной к Фушигуро. Его, казалось бы, умиротворенное лицо, в сию же секунду сменилось на раздражённое и не скрывая этого, как называет проклятие Фушигуро, "дьявол" закатил глаза. Повернувшись лицом к магу, медленным шагом Сукуна начал приближаться, не прерывая пронзительный зрительный контакт также, как парниша на полу. Фушигуро сидел почти прибитым к стене, не имея сил для того, чтобы затеять ещё одну драку с дьяволом, но если нужно будет - то он хоть до своей смерти будет выдавливать из себя останки энергии которой вроде как не осталось. А сейчас, он знает всё, из-за этого смысла стараться, придумывать какие-либо стратегии с целью сохранения своей жизни нет, разве что, ради жизни остальных, но такой нужды пока что тоже нет. Маг смотрел на Сукуну не отрывая взгляда, будто боясь потерять того из виду. В глазах всё плыло, а в ушах шумело, словно экран старого телевизора переместился тому в голову, но это не помешало разглядеть даже все тонкие чёрные линии на лице врага. Он смотрел как проклятье приближается ровным, уверенным шагом всё ближе, но сделать ничего, так и не посмел. Когда Сукуна приблизился и начал смотреть на Фушигуро так, словно выжидал какого-то ответа, парень решил не игнорировать такую возможность высказать свои мысли. — Убегать от тебя - бессмысленно, к тому же, я знаю твою цель. Увы, знаю только я, но ведь если кто-то другой это узнает, конец всему. И для тебя тоже. Сам Итадори будет согласен никогда меня больше не видеть, ради моего блага. Но мне-то всё равно когда я умру, будь-то завтра, будь-то сегодня, главное делать то, ради чего я рождён. И пока я жив, сидеть где-то отдыхать, оберегать себя пока в мире происходит неведомое и ужасное, не могу. У меня есть немного сил противостоять тебе не дав слабину, значит я буду это делать, пока ты не соизволишь себе убить меня. Тебе также невыгодно рассказывать кому-то об этом, ведь будешь лишён меня и моих техник. Так вот, моими техниками ты никогда не овладешь, безмозглый скот. Лучше убей меня сейчас, но ведь ты этого не сделаешь, сил не хватит. Нужно изучить мои, чтобы быть хоть немного полезным себе. Я не покажу тебе ничего. - Фушигуро не думал о чём говорит. Он уже забывает, где ему можно молчать, а где нет. Странное конечно место он выбрал для того чтобы выговориться, но здесь, перед смертью, казалось в разы безопаснее чем дома, одному, с бесконечными потоками мыслей, или же в кругу друзей, которые не должны знать его тайных связях с Сукуной. Ему было тяжело молчать и врать, держа всё в себе. А Сукуна - знал всё это, значит, скрывать было нечего. Рёмен никогда прежде не выражал чуств кроме превосходства, садизма и желания быть выше всех, которые постоянно так видны на его лице. Да и он, судя по всему, не скрывал этого, а даже намерено показывал всем свою власть над ними. Но в тот момент , Фушигуро буд-то заметил на лице двуликого что-то ещё, непонятное наверное даже для самого Сукуны, но точно не всемогущую власть. Брови Рёмена были сведены, глаза тусклы, а внешние углы губ иной раз несколько опущены. Затем это выражение лица дополнилось ещё, брови слегка приподнялись и лицо приобрело новые краски. На две секунды, Мегуми показалось что тот увидел жалость с интересом на лице двуликого, но возможно, просто показалось. — Какой же ты потерянный.