Советско—Китайская дружба

Георгий стоял на кухне с открытой форточкой. На улице стояло жаркое лето. К счастью, испепеляющего солнца не было, даже напротив, дул слабый и одновременно приятный ветерок. В погоню за ветром, СССР выдул вторичный дым от папирос "Герцеговина флор". Стряхнув пепел от папиросы в пепельницу и в конце концов затушив сигарету о нее, Георгий Николаевич взглянул на наручные часы пока ещё не выкидывая остаток от папиросы. В полне можно было неспеша обуваться и выходить, а оделся СССР давным давно. Кажется с самого утра он уже был при параде. Около девяти суток Китай ехала рейсом с Пекина до Москвы. Долго? Да, но зато сама Янь Линджуан приедет обратно в Москву. Первый раз она была в Москве, когда выходила замуж за СССР. Тогда та ещё с его детьми знакомилась. Все реагировали по разному, но главное что никто не возмущался, хотя может быть и хотели, но СССР им вряд ли даст такое право. Все же кинув папиросу в пепельницу, Георгий захлопнул форточку и неторопливо вышел с кухни, направившись в прихожую. Дух перехватывает от мыслей, что после длительной переписки он вновь увидит свою жену. Натянув на себя обувь, СССР твёрдо решил идти на легке. Все нужные вещи поместятся в карманах. Запустив руку в карман и взяв ключи, Георгий в последний раз выдохнул и вобрав воздуха в грудь вышел. Запер дверь перепроверив раза три, он спустился до подъездной двери и вышел. В воскресенье Москва кипела уже не работой, а радостными визгами, криками детей. Взрослые же дома занимались своими делами. Матери стояли у плиты и готовили, отцы могли что-то чинить или же помогать своим жёнам. За детьми приглядывали люди уже повидавшие жизнь - пожилые женщины и мужчины. Дома что им делать? Нечего, вот и сидят на воздухе, да за детьми смотрят. Активно смотря на наручные часы, СССР уже быстрым шагом проходил сквозь дворы, а после по длинным улицам Москвы. Площадь трёх вокзалов. Удивительное место. Здесь людей, когда не приди —видимо-невидимо. Не зря тут целых три вокзала: Ленинградский, Ярославский и Казанский. Георгию был нужен Ярославский вокзал. Сверившись со временем на часах, СССР сквозь потоки людей вышел к перрону. На перрон ступают люди и так же создадут новый поток.... Поезд под громкий скрежет колёс о рельса и три длинных гудка, оповещающие о своей остановке, через пару минут полностью остановился. Немного постояв так, двери распахнулись. Люди выходили пачками. Друзья и родственники прибывшего ели находили своего среди кучи незнакомых им людей. С помощью преимущества в росте СССР чуть проще было выискать Китай. А люди всё выходили, выходили и выходили.. Китай в поле зрение СССР все не попадалась.. и тут! Красное пятнышко в толпе показалось.. Лёгкий стук туфель.. Да это же Янь Линджуан! Протиснувшись сквозь толпу, Китай на всех порах маленькими, но быстрыми шагами примчалась к СССР. Мужчина нагнулся, а Китай обхватила его шею. Они спустя долгое время обнялись. Простояв так пару секунд Китай взялась за лицо СССР и принялась его целовать при этом начав разговор. — Гош, я так скучала по тебе. — Она аккуратно поцеловала мужа. — Так скучала что ужас, а телеграммы шли будто веками, а ещё.. Китай вновь поцеловала его жалуясь на дорогие телефонные звонки, на длительность передачи писем... на всё что им мешало чаще и больше общаться. Вскоре она утихла и просто тёрлась носом о шею супруга. Все уже давно разбежались, а они так и не сдвинулись с места. Им это не нужно было, вначале им хотелось вдоволь постоять вместе, а после и походить держа под руку друг друга. Наконец Линджуан отпрянула от Георгия Николаевича, и оставив ладони на его плечах, улыбнулась. Улыбка брала вверх над видом собственного мужа. Простояв так пару секунд СССР наконец задал обычный, но такой важный вопрос. — Китай, как дорога то? Считай две недели ехала. Устала небось. Руки супруга перехватили вещи Линджуан и понесли их. К сожелению или счастью, Георгий воспитан так, что ну не может смотреть как уставшая женщина несёт свои вещи. Надо было ей помочь. — Устала и вправду жутко, но прогуляюсь до дома и буду как новенькая!Хоть и Китай говорила с акцентом, не выговаривая какие либо буквы, она так ярко передавала эмоции. Будто перед СССР обычный русский человек, который просто плохо стал говорить. Но это не так. Азиатка аккуратно проскользнула рукой в расстояние между рукой супругом и его телом. Они, идя под руку друг с другом, двинулись покорять Москву. Хотя это скорее была неспешная прогулка до дома. Солнечный свет лился вовсю, люди ходили сегодня на редкость довольные. Хотя был последний день выходных — воскресенье. Линджуан то и дело что-то рассказывала Георгию. Темы разговора начинались с погоды, а окончились открытием нового завода на востоке СССР. Георгий Молотов, молча слушая её, смотрел на её красное платье в белый горох. Такую одежду она стала носить совсем недавно, в ней она выглядела как слияние советской и азиатской культуры. Неспешная прогулка с множеством тем для разговоров привела их к подъезду. Дверь, лестница, нужный этаж, и вот они перед входной дверью. Проверив карманы, были обнаружены ключи. И ловкими двумя поворотами ключа дверь открылась. Янь Линджуан проскользнула первой. — Годы идут, а тут ничего не меняется. Эти слова не были сказаны с упрёком, недовольством или всем тем с чем можно их выразить. Тут скорее были тёплые, словно бархатные слова. Китай радовалась тому что квартира Георгия вовсе не меняется, ей было хорошо от того, что она запомнила её такой, какой она сейчас является — немного пустой, но по своему уютной. Пустой она была из-за отсутствия детей СССР. И когда те приезжали, была какая то наполненность квартиры.. СССР, закрыв дверь, быстро разулся вслед за женой и оставил её вещи в коридоре. Китай жуть как не любила, когда ей мешали наслаждаться моментом, а разбор вещей это как раз то что могло ей помешать. СССР аккуратно подошёл к ней, склонился и поцеловал в щёку. Линджуан сделала шаг назад лишь бы поближе быть с супругом. Георгий Николаевич будто руками стал нежно и аккуратно сглаживать её складки на платье. Сейчас за спиной Китая великий вождь, отец народов и серьёзный политик, который просто устал от всей суеты вокруг него. Он просто хотел молча, но так нежно обнимать и целовать Китай. Он даже не мог поверить, что уже любит так свою третью жену... Он конечно мог бы без неё прожить, но продолжал бы жить скучную, однообразную жизнь, которую разбавляет написание детям письма. Нежность вскоре переросла больше в игру. Они стали больше дурачиться чем целоваться, во время того как происходило само слияние губ, Китай хихикала, жмуря глазки. СССР вполне устраивало такое поведение его супруги. Он даже хотел, что бы так происходило чаще. Тогда он ощущал себя более молодо, жизнерадостно и самое главное по настоящему, юношески счастливым. Вскоре Китай отпрянула продолжая издавать странные звуки. То просто хихикала, то вообще заливалась смехом. Не предугадаешь когда же та вновь разразиться хохотом. Георгий уже не выдержал, схватил её под грудь и притянул к себе наклонившись. Линджуан на это лишь выдохнула, немного успокоилась и произнесла. — Как же я люблю тебя Гош. На такие слова СССР лишь как-то немного по глупому, но улыбнулся. Он давно такое не слышал не в ключе любви ребёнка к родителю, а с романтическим подтекстом. Всякий раз он как-то по глупому, но смущался. Хотя он и не понимал как в свои 36 лет не мог спокойно на это реагировать. Китай чуть отстранилась, оставив руки на плечах супруга. После руки поползли по предплечью, доходя уже до кистей и самой ладони. Её тонкие пальчики лежали на ладонях любимого ей и угодного. Они были счастливы вместе. Обернувшись и видя за собой кухню, Китай немного пораскинув мозгами, решила что в квартире больно жарко. Краткими шагами, она зашла в кухню, а там уже открыла форточку. Лёгкий ветерок заходящий в кухню её более чем устраивал. Опустив взгляд она заметила начатую пачку папирос "Герцеговина флор". — Гош! — кричала она с кухни. — Ну сколько раз я просила бросить эту дурную привычку! СССР не воспринимал её слова в серьёз, ему так и его 10 дочерей твердят указывая на его кашель курильщика. Неспешно проходя на кухню, он отвечал с долей усмешки.— Линджуан, ну прекрати. Я курю не так много как ты думаешь. Да и если захочу, то брошу курить. Усталые глаза яро показывали даже без ухмылки страны — нет, я не брошу. Азиатка лишь недовольно вздохнула, но что бы не запоролся их день, она решила, что неплохо было бы обсудить то, как дела у детей СССР. Это беседа —то, о чём СССР мог говорить часами, да и просто Китай считала что должна этим интересоваться. Не зря она мачеха этих детей. Стул был отодвинут, и Китай присела, призывая жестами СССР, так же присесть. Сопротивление не последовало, и он так же присел за стол. Поставив локти на стол и подперев руками лицо, Линджуан начала новую тему для вечного обсуждения. — Ну что, как твои дети там? Как Женька, а Юра тот же? Решила она упомянуть именно двух старших сыновей СССР, как тех с кем больше всего виделась. Они часто заскакивали в Москву к отцу. Смотря на окно сзади Китая, Георгий ответил весьма односложно. — Да, живут себе. Юрка невесту себе считай нашёл, а Женька.. Да тоже живёт себе потихоньку. Вероятно такая нераскреупощённость в теме детей была из-за ссор РСФСР и СССР. Такое было не редкостью. Поругаются и молчат неделями. Не пишут друг другу, не звонят. Это конечно сильно огорчало Китая. Она не понимала, как родной сын и отец могут так собачиться? Но это все вопросы только к самому сыну и отцу. — А у дочерей то как дела? Тут уже СССР подпёр веснушчатую щёки рукой, и смотря куда то вверх, стал хвалиться. — Да вот, Синильга моя в медицинский поступила. Счастлив за неё безумно.. Вскоре диалог перешёл по теме того, каким же врачём хочет быть ЭССР, потом СССР стал рассказывать уже не разбирая на важные новости от своих дочерей или не очень, но после вновь вернулся к сыновьям рассказывая как там дела у Игоря и остальных. Время близилось к ночи. Супруги лежали на кровати, дурачились и тихонько посмеивались. Им было хорошо. Линджуан лежала рядом с Георгием и старалась отдышаться от непрерывного смеха. Хотя и понимала что пора уже спать. Поцеловав ладонь мужа, она пожелала ему приятных сновидений. — Спокойной ночи.. Гошенька. На тёплое пожелание спокойных слов Георгий ответил тем же. — Спокойной ночи, Линджуан. Китай прикрыла глазки и начала потихоньку засыпать. Она была жутко вымотана дорогой и эмоциями, которые получила находясь вместе с Георгием. С виду ей было так хорошо, что о такой жизни и мечтать нельзя... Молотов Георгий аккуратно встал с постели и достойно тихо вышел с комнаты. Он прикрыл дверь в спальню и направился на кухню и присел около окна на табурет. Форточка всё так же была открыта. Взяв папиросу и ухватив зажигалку с подоконника, СССР зажёг сигарету. Выдал вторичный дым в сторону форточки и, оторвав папиросу от губ, вздохнул. Нет. Вряд ли Янь Линджуан его любит. Даже после разговора с ней он не чувствует себя обогащённым, а лишь обкраденым. Лишь в секунду разговора с ней он был счастлив, а потом лишь пустота внутри. СССР вновь сделал затяжку. Нет! Эта жизнь не утопия, а лишь антиутопия которая тянет СССР на дно! Он не может так, он не чувствует себя счастливым, он чувствует лишь пустоту. Действия Китая слишком идеальны, будто отрепетированы. Он не чувствует в них ничего. СССР хотелось просто прекратить мучить себя и её. Его душа разрезалась на тысячи кусочков от её улыбки. Она была не искренней. Просто тем что можно попробовать выдать за улыбку, но это не она! Да даже в сексе,мать твою, он не чувствовал ничего! Только физическое удовлетворение и пятисекундное наслаждение. А дальше абсолютно нечего. Это не любовь, а насилие друг над другом. Но он не позволит это сказать Линджуан. Он ведь любит её, хотя любить её так больно. Больно даже осознавать, что она согласилась выйти замуж за него, связать чем то священным — узами брака. Даже думать было неприятно, что раньше их объединяло желание построить коммунизм, а сейчас вроде и брак, а вроде и это СССР не чувствует. Георгий Николаевич не чувствует того, что чувствовал от других жён.. Да, та же Наталья и правда любила молодого Гошку.. Пьяницу и тунеядца. А тут Китай будто любит, но не так как нужно что ли.. Как будто не по-настоящему... Это и пугало Георгия. СССР сгорбился и локтями упёрся в колени, ладонями же держа голову, которая уже будто отрывалась от его шеи. Сигарета была сдавленна между пальцев. Он даже не смог тогда докурить.