Второй тайм

      Закинув метлу на плечо, Гонхак устало брёл с квиддичного поля в сторону сарая для мётел, возле которого его уже должен был ждать Хванун – его лучший друг, учащийся на курс младше. Они договаривались вместе позаниматься трансфигурацией, в которой Гонхак был хорош, а Хванун заметно просел в последнее время. Однако тренировка в этот раз вышла такой изнуряющей, что у парня голова не соображала, и единственное, чего хотелось сейчас – вернуться в гриффиндорскую спальню, завалиться в свою кровать и просто лежать весь день. Но раз уж он уже пообещал другу помощь, отступаться было некрасиво.       - Ким, подожди! – услышал он позади оклик и обернулся, вопросительно глядя на легко бегущую к нему охотницу его команды – Оливию Голденплант.       Гонхак остановился, поджидая, пока девушка его догонит, гадая, что ей могло от него понадобиться. У них были хорошие отношения, как и с другими игроками команды, но Ким не мог назвать их близкими друзьями. Оливия была старше на год, и они пересекались только на тренировках и играх, и Гонхак искренне считал, что у них мало общего.       Правда, похоже, девушка была иного мнения. Ким думал, что она хочет о чём-то его попросить, например, помочь убрать её метлу в сарай или что-то в этом роде, но она удивила парня, смущённо улыбнувшись и сказав:       - Я хотела поговорить с тобой наедине. Уделишь мне минутку?       У Гонхака защекотало в груди предчувствие в обнимку с предвкушением. Он никогда не был обделён вниманием со стороны девочек, так что уже по началу разговора мог понять, куда всё идёт. И не ошибся.       Заправив выбившуюся из причёски прядь волос за ухо, Оливия поглядела на Гонхака своими большими глазами и сказала:       - Знаешь, я привыкла дружить с мальчиками, и мне легко в общении почти с любым человеком, но... я всё чаще думаю о тебе не так, как о других, – её щёки порозовели на этих словах. – И, мне кажется... что ты нравишься мне больше, чем друг.       Гонхак сглотнул, но промолчал, ожидая продолжения, да и просто не зная, что он сам мог бы сказать. Определённо ему было приятно. Оливия была очень привлекательной девушкой, весёлой и действительно талантливой в квиддиче. Любому бы понравилось получить признание от неё. Только вот загвоздка была в том, что Гонхак не отвечал ей взаимностью...       Впрочем, сказать ни он, ни Оливия ничего не успели, так как со стороны раздевалок в их сторону потянулись игроки слизеринской команды, у которых тренировка как раз шла после гриффиндорцев. И, видимо, обнаружив одинокую парочку, студенты тут же сделали логичные выводы, да и просто нашли прекрасный повод подразнить соперников, а потому уже в следующую секунду Оливия и Гонхак вздрогнули от громкого свиста и резко обернулись на приближающихся к ним слизеринцев.       - Неужели пред нами рождение юной любви?! – воскликнул один из них, притворно восхищаясь.       - Голденплант, я думал, у тебя вкус получше, – хмыкнул слизеринский капитан и покосился на одного из своих охотников – Ли Сохо, который до этого держался чуть в стороне и молчал, но, видимо получив поддержку подал голос, картинно приложив ладонь к груди:       - То есть с зельями тебе помогаю я, а в любви ты признаёшься ему?       Оливия покраснела ещё сильнее, опуская голову в смущении. Обычно она умела постоять за себя и за словом в карман не лезла, но сейчас была так смущена замечаниями, что не знала, что сказать. И Гонхак, и без того раздражённый поведением слизеринцев, вступился за девушку, сурово бросив старшекурснику:       - Засранцы не заслуживают признаний.       - Ого! – слизеринцы возбуждённо загудели, а Сохо, поражённо фыркнув, сложил руки на груди:       - Наш гриффиндорский рыцарь решил заступиться за честь своей дамы?       Что-то объяснять и доказывать у Гонхака не было ни времени, ни желания, и он знал, что если слизеринцам дать повод, они могут продолжать задирать бесконечно. Поэтому он просто приобнял Оливию за плечи, дерзко глядя в глаза Ли Сохо и произнёс веско:       - Да, это моя дама, так что отвалите.       Его слова и действия лишь вызвали новую волну смеха и улюлюканья, но к удовлетворению Гонхака – ещё и шокированный взгляд Ли Сохо. А Оливия прижалась к Киму теснее, судя по всему, нисколько не возражая против его заявления. И в этот момент Гонхак понял, что уже поздно отступать, и теперь нельзя будет объяснить девушке, что он сказал это только чтобы отвадить слизеринцев... Похоже, теперь они с Оливией пара.       Он даже не думал, что начнет встречаться с девчонкой так внезапно и так глупо. Тем более он никак не мог ожидать, что этой девчонкой станет Оливия Голденплант, которая ведь и правда была гораздо более близка с поражённо глядящим на них сейчас Ли Сохо, чем с самим Гонхаком. И, пускай Киму и было стыдно за это чувство, но, глядя в изумлённо распахнутые глаза Сохо, он испытывал злорадное удовлетворение, обнимая девушку, которую, похоже, хотел заполучить себе слизеринский охотник.       И не то, чтобы Сохо не нравился Гонхаку. Он нисколько не желал этому парню зла, и не стремился нарочно задеть. Да, они были соперниками, а ещё слизеринец нещадно бесил... но в то же время восхищал. Гонхак его уважал и за успехи в учёбе и в квиддиче, и за его личностные качества, благодаря которым к Сохо тянулись другие ученики. И Ким совершенно не удивился, когда именно Ли был назначен старостой Слизерина. На самом деле они могли бы даже стать друзьями... если бы Сохо так сильно не раздражал своим дурацким чувством юмора и способностью доводить Гонхака до белого каления.       При этом именно Сохо заставлял Гонхака постоянно бросать вызов самому себе. Даже в квиддич он захотел играть, увидев, как ловко забивает слизеринец квоффл в кольцо... и как получает бладжером по голове. Второкурсник Ким тогда загорелся желанием играть так же хорошо и не подставляться так же нелепо.       Учился он неплохо и сам по себе, будучи ответственным, упорным и талантливым. Но, как и любому маглорождённому, освоиться в Хогвартсе и магическом мире в принципе, было не так просто. Каких-то вещей Гонхак просто не мог знать, и в первый, и даже во второй год учёбы он не раз попадал в глупые ситуации. И, к сожалению, по странному стечению обстоятельств в эти годы в Хогвартсе было мало маглорождённых или полукровок, потому и Ким чувствовал себя немного одиноким, несмотря на то, что его однокурсники были дружелюбны в большинстве своём... но иногда они просто не понимали друг друга. Киму не хватало магловских гатжетов, игр, кино и книг, и было бы приятно хотя бы обсуждать их... но его чистокровные одноклассники не могли ему в этом помочь, а он зачастую молчал во время их оживлённых бесед о квиддичных чемпионатах и новинках на рынке мётел и магических вредилок. И лишь к концу первого года обучения Гонхак смог более-менее влиться в компанию, а уже на втором году в его жизни появился первокурсник Хванун, с которым они сблизились на удивление быстро, и Киму уже не было больше одиноко.       Но поначалу было тяжело, особенно в отношениях с другими факультетами. Слизеринцы и вовсе не упускали случая подразнить единственного маглорождённого первокурсника Гриффиндора. А Ли Сохо... у него это получалось лучше всех. Причём, даже тогда, когда он не стремился обидеть. Они пересекались нечасто, но каждый из этих случаев Гонхак запомнил на всю свою жизнь, и этот насмешливый тон, когда Сохо объяснял в очередной раз запутавшемуся Гонхаку очевидные для магов вещи, засел в голове. И каждый раз, когда Ким снова оказывался в затруднительной ситуации, он вспоминал голос Ли Сохо и его лукавый взгляд, и тут же брал себя в руки, и преодолевал сложности своими силами, не обращаясь за помощью к другим.       И в учёбе, поначалу по естественным причинам отставая от чистокровных волшебников, Гонхак упёрся и самостоятельно занимался дополнительно до тех пор, пока не стал одним из лучших учеников курса, чтобы Сохо уже не мог смотреть на него свысока.       В Киме был достаточно самолюбия, чтобы желать доказать окружающим, но в первую очередь себе самому, что он на многое способен. Вот только мало кому было дело до его успехов. Конечно, друзья могли порадоваться за него, но... именно соперники всегда реагируют на наши успехи острее всего. И потому Гонхак вечно пытался превзойти Ли Сохо, чтобы увидеть, как тот удивится, и как признает, что Ким лучше. И его даже не смущало то, что Сохо был на курс старше, и сравняться им в принципе было почти невозможно.       Хотя в квиддиче были на это все шансы. И вот тут Гонхак действительно сумел превзойти слизеринца, и на своём пятом курсе стал капитаном гриффиндорской команды, в то время как Сохо оставался обычным охотником. Правда вкус победы портило то, что Ли явно отказывался признавать превосходство Гонхака, что подкреплялось печальным фактом того, что Гриффиндор за всё время игры Кима за команду ни разу ещё не выигрывал у Слизерина.       И всё равно, в спорте Гонхак мог чувствовать себя сильнее Сохо, и это придавало ему уверенности в себе.       Однако в других аспектах, слизеринец всё ещё превосходил его.       Гонхак хорошо помнил, как на четвёртом курсе им разрешили присутствовать при сдаче СОВ пятикурсниками, и он видел, как Ли Сохо на экзамене по трансфигурации ловко обратился в лису – с рыжим пушистым мехом, тёмными лапками и хитрющими глазами. Он тогда разумеется получил Превосходно, а после стал одним из немногих школьников, официально зарегистрированных в качестве анимага. Гонхак тогда одновременно и восхищался, и завидовал, а дух соперничества в нём подтолкнул его к тому, чтобы и самому попытаться стать анимагом. Но... хотя у него и были успехи, как бы он ни старался, ему не удавалось превратиться ни в одно животное, какое бы ему хотелось. А полученный в итоге результат... совсем не радовал. И как бы его ни уговаривал Хванун – единственный, кому Гонхак признался в том, каким животным он может обернуться, – что стоит зарегистрироваться, что не нужно это скрывать, и что это большое достижение, Ким ни за что не хотел раскрывать посторонним свой анималистический образ. Потому что... это было так глупо и совершенно бесполезно! Ни силы, ни ловкости, ни скрытности... никаких преимуществ! А ещё Хванун однажды очень верно сказал:       - Ли Сохо тебя сожрёт! – и весело рассмеялся.       А Гонхак в тот момент поклялся себе всеми силами скрывать от Сохо своё животное альтер-эго.       И вот теперь наконец-то вновь очко в счёте досталось Гонхаку! Девушка, с которой Сохо был близок, и, вероятно, имел определённые надежды на то, что эта близость перерастёт во что-то большее – выбрала Кима. И ему даже не пришлось прикладывать для этого усилий! И ощущение победы над Сохо было даже приятнее, чем само признание в симпатии от красивой девушки.       И, нет, Гонхак вовсе не ненавидел Ли Сохо. Если посмотреть правде в глаза – ему очень даже нравился Ли Сохо. А вот уже сам этот факт нравился гораздо меньше.       Потому что у них никак не получалось стать друзьями – в силу каверзности одного и вспыльчивости другого. И Гонхак чувствовал себя дураком из-за того, что его тянуло к человеку, который его ни во что не ставил. А теперь ещё и возненавидит, возможно, после того, как Ким буквально увёл у него девушку...       А та, судя по всему, не чувствовала ни малейшей вины перед Сохо и, взяв Гонхака за руку, осторожно потянула, явно намекая уйти уже, наконец, от слизеринской команды. При этом она смущённо, но счастливо улыбнулась Сохо, сказав: «Ты всё равно мой любимый партнёр по домашке!» и, не позволяя парням продолжить пререкания, уже увереннее потянула Гонхака за собой, чему тот не стал сопротивляться, оставляя слизеринцев позади.              ***       - И как я всё пропустил, будучи буквально в двух шагах от вас?! – сокрушался Хванун, услышав от Гонхака всю историю о том, что произошло после тренировки.       Гонхак лишь пожал плечами, раскрывая учебник на столе, и негромко напомнил:       - Потише, иначе библиотекорша откусит тебе голову.       - Хотя бы не придётся больше ходить на занятия, – легкомысленно отозвался парень. – Поверить не могу – ты теперь встречаешься с Оливией Голденплант!       - Ага.       - И при этом после её признания ты... делаешь со мной домашнее задание в библиотеке... – Хванун смотрел на Гонхака так, словно он и уважал его, и одновременно считал жалким.       - Я же обещал тебе, – озвучил очевидный для себя ответ Ким.       Хванун кивнул, задумчиво хмыкнув.       - Ты настоящий друг, – сказал он. – А ещё – полный дурак.       - Тогда, может, поищешь кого-то поумнее, кто поможет тебе с трансфигурацией? – Гонхак изогнул бровь.       - Думаю, я смогу найти, – отмахнулся Хванун. – А вот найдёшь ли ты кого-то, кто поможет тебе с отношениями?       - Считаешь, мне нужна помощь? – хохотнул Гонхак.       Им обоим было очевидно, что нет – раз уж Киму даже ничего не приходится делать, чтобы заполучить девчонку. И всё же Хванун явно считал, что его советы не будут лишними.       - Своей девушке нужно уделять больше времени, – заявил он так, словно был наделён опытом. – А иначе она быстро променяет тебя на другого. Голденплант популярна, ты в курсе?       - Нет, я ведь живу в пещере, – скептически скривился Гонхак.       - И что она в тебе нашла? – цокнул языком Хванун. – Чувство юмора на троечку, знаешь ли.       - Не думаю, что её во мне привлекло именно это, – покачал головой Ким.       - Если честно, я думал, что ей как раз нравятся весёлые парни.       - Почему? – Гонхак удивился.       - Она дружит с Ли Сохо, – Хванун склонил голову на бок, задумавшись. – Странно, что она в итоге выбрала тебя, а не его.       - Серьёзно? Для тебя это странно? Уверен, что ты мой лучший друг?       - Именно поэтому я говорю тебе правду!       Гонхак в ответ лишь раздражённо закатил глаза к потолку, однако в глубине души он был согласен с Хвануном. Ким особо не задумывался об отношениях Голденплант и Сохо, но, как и многим другим, ему казалось, что этих двоих могут связывать романтические отношения. Но сейчас, анализируя поведение Оливии и отношение к нему самому, Гонхак отмечал те вещи, которые не видел ранее, и которые явно говорили о том, что он давно интересовал девушку. И, если бы он сам уделял ей больше внимания, то уже давно заметил бы это. Только вот Оливия на самом деле никогда не интересовала его никак, кроме как отличный игрок его команды по квиддичу. А вот Ли Сохо интересовал по всем аспектам...       И даже то, что Оливия определённо была красивее, не заставляло Гонхака чаще бросать взгляды на её лицо, а не на Сохо. И Ким начинал понимать это только сейчас и испытывал определённое смятение. Ведь вместо того, чтобы радоваться тому, что он теперь встречается с одной из самых популярных девочек школы, он только и думал, что о Ли Сохо. И если бы не желание увидеть его реакцию, то Гонхак бы и вовсе не принял признание Оливии... И ему было от этого и стыдно, и страшно – ведь по всему выходило, что Сохо занимал слишком много места в его мыслях.       И, желая, наконец, отвлечься от этих терзающих его размышлений, Гонхак тряхнул головой и сказал Хвануну:       - Давай уже заниматься.       - Давай! Готов выложиться по полной, чтобы твой самоотверженный отказ от свидания не пропал зря! – патетически заявил Хвану и, хихикнув, открыл учебник и взялся за перо.              ***       Гонхак ворвался в раздевалку, буквально срывая с себя спортивную мантию и раздражённо швыряя её на скамейку. Он был так зол, что даже его собственные сокомандники опасливо пятились от него. И во всём был виноват Ли Сохо.       С того дня, как Гонхак начал встречаться с Оливией, слизеринец не оставлял его в покое. И это не было новостью, то, что Сохо задирает Гонхака. Нет, таковой динамика их отношений была всегда. Сохо дразнил и подначивал, а Гонхак реагировал и пытался надрать слизеринцу задницу. Зачастую их перепалки превращались в реальные погони – в коридорах Хогвартса или же прямо на квиддичном поле на лету. И Гонхак бы соврал, если бы сказал, что ему это не нравится. Это было весело. Порой, утомительно, но правда весело. И Гонхаку было приятно получать внимание Сохо – гораздо больше внимания, чем тот уделял кому-либо ещё вне круга своих друзей.       Ким никогда точно не знал – были ли их с Сохо придирки друг к другу игрой, или же слизеринец его на самом деле ненавидел... Но ему хотелось верить, что тот не испытывает к нему неприязни. Ведь никогда Сохо не говорил и не делал чего-то, что могло по-настоящему обидеть Гонхака. Выбесить – да. Но не ранить.       Но так было раньше, а теперь... Сохо стал будто бы язвительнее, и целился своими остротами куда точнее. Причём, большинство из них били именно по мужской гордости, и были призваны принизить Гонхака в глазах его девушки. И зачастую Сохо обращался не к самому Киму, а к Оливии напрямую, и над некоторыми шутками она даже смеялась, что выводило Гонхака из себя ещё сильнее.       Апогеем недельной атаки на нервные клетки гриффиндорца стала сегодняшняя тренировка. Слизеринцы притащились на поле, пока команда Гриффиндора ещё отрабатывала в воздухе свою тактику. И столько насмешливых замечаний в свой адрес Гонхак ещё не слышал за все свои годы игры в школьной команде. Сохо, казалось, был в ударе, и буквально не затыкался, а, получая яркую реакцию от своих однокурсников, довольных издевательствами над гриффиндорцами, он старался ещё больше. В какой-то момент Гонхак едва не отбил бладжер прямо в Сохо, но сумел сдержаться... Зато Оливия, которой в этот раз, похоже, не было смешно, вместо кольца швырнула квоффл в слизеринцев, кучковавшихся с краю поля.       - Голденплант! Ты чокнутая пикси! – крикнул слизеринский капитан, едва увернувшийся от мяча.       - А вы – кучка троллей! – раздражённо крикнула девушка, зависая на метле над парнями, чем те и воспользовались, попытавшись попасть в неё поднятым ими квоффлом.       Но Гонхак быстро метнулся вперёд, перерезая путь мячу, закрыв собой Оливию и получив-таки не существенный, но обидный удар квоффлом в плечо. На мгновение на поле воцарилась тишина – никто из слизеринцев не решался открыть рот под действительно суровым взглядом выбешенного Ким Гонхака... Никто, кроме, разумеется, Ли Сохо.       - Ооо, наш гриффиндорский лев спас свою принцессу!.. После того, как она первая вступилась за его честь, – ехидно улыбнулся он.       - Ты что-нибудь слышал о равенстве полов? – огрызнулся Гонхак. – Если думаешь, что можешь задеть меня тем, что моя девушка за меня заступилась, то ты идиот. А... точно, ты же он и есть.       - Может я и идиот, но не допустил бы, чтобы в мою девушку швыряли квоффлом, – пожал плечами Сохо.       - Ты дождёшься того, что в тебя самого швырнут бладжер, – рыкнул Гонхак.       - Ты угрожаешь мне? – Сохо деланно ужаснулся, прижимая руки к груди под хихиканье своих сокомандников. – Оливия! Ты видишь, с кем связалась? Сегодня он готов ударить меня, а завтра доберётся и до тебя!       Таких нелепых и гадких слов Гонхак уже не мог терпеть. Резко направив свою метлу вниз, он буквально спикировал, выравниваясь уже у самой земли и несясь по направлению к слизеринцам, с воплями метнувшимися в стороны. Но Кима интересовал только Сохо и, догнав его, Гонхак буквально на лету спрыгнул с метлы, тут же хватая пытавшегося улизнуть слизеринца за шкирку. И, вероятно, драки уже избежать не удалось бы, но громкий свисток тренера, а следом и пущенное в парней заклинание, отшвырнувшее их друг от друга, оборвали конфликт.       - Ким! Ли! Прекратили бесчинство! – гневно выкрикнул тренер. – Обоим отработка! Сегодня чистите мётлы и прибираетесь в раздевалках!       Гонхак в ярости смотрел на потирающего ушибленный локоть мрачного Сохо и мысленно проклинал его всеми известными ему способами, кроме непростительных. Он был сейчас так зол, что хотел либо навалять слизеринцу, либо никогда его больше не видеть. А лучше сперва навалять, а потом уже и никогда не видеть. Но вместо этого им предстояла совместная отработка, и Ким не представлял, как ему удастся сдержаться и не переломить какую-нибудь метлу, из тех, что предстояло почистить и натереть воском, о хребет Сохо.              ***       Никому не нравились отработки, а особенно неприятны они были тогда, когда наказуемый считал себя невиновным – как Гонхак сейчас. Конечно, он сам полез в драку, но это Сохо сделал всё, чтобы его спровоцировать! И самое противное – что он всё ещё не собирался останавливаться.       - Ты её опоил любовным зельем? – спросил Сохо, как только тренер оставил их одних, вручив мётлы, тряпки и воск, явно имея в виду Оливию, и их отношения с Кимом.       Гонхак отказывался отвечать, разумно полагая, что лучше игнорировать слизеринца, чем вновь вступать в перепалку. Конечно, палочки у них отобрали, и заколдовать друг друга у них бы не вышло, однако и простой физической драки лучше было бы избегать. Киму не нужны были лишние проблемы, ему и этой отработки хватало.       Но Сохо не унимался.       - Или ей на тренировке бладжер в голову прилетел? М? Не собираешься мне ответить? – догадался Ли.       Гонхак отвернулся, плотно сжимая губы и шумно дыша через нос, надеясь, что глубокое дыхание хоть как-то его успокоит.       - Ты такой неприветливый, – деланно обижено протянул Сохо. – С Голденплант ты тоже постоянно молчишь? Или... ваши рты и так всё время заняты? – хихикнул парень.       - А ты завидуешь? – не выдержал Гонхак, резко оборачиваясь.       - Скорее сочувствую.       - О, мы не нуждаемся в твоём сочувствии. У нас с Оливией всё отлично.       И Ким не врал – у них с Голденплант действительно очень гладко складывались отношения. Хотя они мало чем отличались от дружеских. И даже от поцелуев с ней у Гонхака ни разу не дрогнуло в груди. Однако это в любом случае было приятно, и он не жалел о том, что они с Оливией начали встречаться.       - У тебя – возможно, а вот у неё явно какие-то проблемы...       - А в чём твоя проблема? – Гонхак сурово нахмурил брови, сжимая кулаки.       Он никак не мог понять – Сохо ему мстит за Оливию? Хочет отбить у него девушку или что? Почему он продолжал и продолжал цепляться и делать замечания насчёт их отношений?!       Он вспомнил слова Хвануна, который в ответ на его жалобы в адрес слизеринца, спросил, а как бы вёл себя сам Ким, оказавшись на месте Сохо? Разве не ревновал бы, если бы тот начал встречаться с Голденплант? И к своему ужасу Гонхак понял, что действительно ревновал бы... Вот только не Оливию.       Стоило ему представить, что у Сохо появилась девушка, как в животе нехорошо скрутилось какое-то неприятное склизкое чувство. Гонхак не хотел лишаться даже частички того внимания слизеринца, что у него было.       Выходит, стоило радоваться сейчас, когда Сохо, казалось бы, стал обращать на него внимание втрое больше, но Ким бесился, видя, что слизеринец пытается лишь очернить его в глазах девушки.       - Зачем ты изводишь меня? – прорычал Гонхак. – Так бесит, что Оливия выбрала меня, а не тебя?       К удивлению Кима на лице Сохо вдруг появилось растерянное выражение. Казалось, что парень и сам не задумывался над причиной своего поведения до этого момента. И, моргнув недоуменно пару раз, он выдал:       - Я и сам не понимаю...       Он замолчал, всё так же растерянно глядя в лицо Гонхака, и тот уже готов был поверить, смущённый собственной агрессией и домыслами, что терзали его, как слизеринец растянул губы в издевательской улыбке, хитро сверкнув глазами, и напевно произнёс:       - Не понимаю, как вообще кто-то мог на тебя запасть.       Гонхак рванул к Сохо и сгрёб в кулак воротник его мантии, тут же толкая парня к стене. Он был чертовски зол, и едва сдерживался, чтобы не ударить по этому наглому лицу, с которого даже несмотря на агрессию Кима, так и не сходила ехидная улыбка. Хорошо было бы смазать её кулаком, но... У Гонхака рука не поднималась нанести удар по этим красивым губам. Его взгляд упал на них, и сердце, и без того колотящееся, как сумасшедшее, ещё сильнее забилось в груди.       Злость смешалась с болезненной тягой и чувством ненужности в такую взрывную смесь, что если бы Гонхак был котлом, то его уже разнесло бы на куски. Не думая, что делает и, желая лишь стереть улыбку с лица Сохо, Ким, затуманенный разум которого нашёл решение помимо драки, резко подался вперед, ловя губы слизерница в поцелуе. Злом, требовательном и жадном.       Сохо замер, словно его оглушили заклятием, и Гонхак лишь воспользовался этим, прижимаясь к парню теснее, отпустив его воротник и вцепившись пальцами в талию, крепче притягивая к себе. Едва слизеринец приоткрыл рот – в попытке ли что-то сказать или разорвать поцелуй – как Ким воспользовался этим, скользя языком по языку Сохо. Руки Ли взметнулись к плечам Гонхака, стискивая их, и в голове гриффиндорца мелькнула паническая мысль, что его сейчас оттолкнут, но... В то же мгновение Сохо осторожно ответил на поцелуй.       Мозги Кима в этот миг словно взорвались фейерверком. Такого яркого смешения изумления с удовольствием, восторгом и страхом он ещё никогда не испытывал, и просто не знал, как справиться с этим чувством.       А ещё Гонхак никогда до этого не целовал парня, и было дико осознавать, что он это делает. Однако ощущения были совершенно такие же, как и при поцелуях с девушкой – губы Сохо под его собственными были такими мягкими и податливыми, и целоваться с ним было так приятно, что Ким просто выбросил из головы любые мысли, отдаваясь на волю удовольствию.       Сохо цеплялся пальцами за его плечи и отвечал на поцелуй с энтузиазмом не меньшим, чем у Гонхака, отчего у того в животе не то, что бабочки, а, буквально пчелиный рой бил крылышками.       Вынужденно оторвавшись друг от друга, так как им обоим всё же нужно было дышать, парни, раскрасневшиеся, растерянные и разгорячённые смотрели друг другу в глаза, пытаясь найти для себя ответы во взглядах, но оба видели лишь смятение и непонимание, дрожавшие поверх желания.       Однако ни отвращения, ни страха в них не было, и оттого, зазвонивший было тревожный колокольчик в голове Гонхака, был беспощадно заглушён внутренним голосом, шептавшим, что раз уж они уже поцеловались, то хуже не будет, если сделать это снова. И Ким, прикрыв глаза, вновь подался вперёд, прижимаясь к полным мягким губам Сохо, в этот раз мгновенно приоткрывшимся навстречу.       Второй поцелуй был медленнее и мягче, лишённым злой настойчивости и сумасшествия. Гонхак позволил себе просто наслаждаться, не думая ни о чём. Ни о том, что он целовал парня, ни о том, что этим парнем был Ли Сохо, ни о том, что ему не должно это так сильно нравиться, и уж тем более ни о том, что будет после. Сейчас всё казалось таким правильным, словно вставая на свои места... И вставало не только это.       В штанах у Гонхака стало довольно тесно, и он сообразил, что если прижмётся к Сохо ещё немного теснее, то тот определённо почувствует его стояк. А оправдаться волшебной палочкой в кармане брюк Гонхак сейчас точно не сможет.       Он нехотя отстранился и, переведя дыхание, произнёс, глядя в раскрасневшееся лицо Сохо, на котором появилось вопросительное и немного взволнованное выражение:       - Нам нужно закончить с отработкой. Тренер скоро придёт проверить.       - А... да, – Сохо кивнул и отвёл взгляд.       В молчании они вернулись к уходу за мётлами. Гонхак и хотел бы нарушить тишину, но просто не знал, что сказать. И с каждой минутой находиться в обществе Сохо становилось всё более неловко, и Ким был невероятно благодарен тренеру за то, что тот решил проследить за их работой, даже несмотря на то, что тот отчитывал их всё то время, пока парни не закончили со своим заданием.       При мысли о том, что им предстояло вместе идти до замка, Гонхак занервничал и, хотя и мысленно называя себя трусом, он в попытке избежать этой совместной прогулки, пристал к тренеру с вопросами по тактике игры, и Сохо, то ли поняв намёк, то ли и сам не желая дольше находиться наедине с Гонхаком, тихонько ушёл один.       Уже ночью, лёжа в своей постели без сна, Ким жалел о том, что струсил – им стоило поговорить с Сохо о том, что произошло. Потому что теперь Гонхак и вовсе не знал, как быть. Он не мог уснуть, всё думая и думая о том, что произошло, вспоминая поцелуй и свои ощущения, и наконец, в полной мере осознавая и свои чувства. Теперь его интерес к Сохо, желание быть на равных, попытки заполучить внимание – всё обретало смысл. И хотя Ким сам поражался тому, как легко воспринимал это новое знание, стадия принятия наступила слишком быстро, в считанные минуты минуя отрицание и торг, а гнев и вовсе вышел весь ещё до момента осознания влюблённости. А это была именно она. Сохо очень нравился Гонхаку, и не только как личность – его физической привлекательности в своих глазах Ким просто не мог теперь отрицать.       Он ворочался с боку на бок, строя в своей голове сцены разговора с Сохо, бесконечно анализируя своё и его поведение. И, если свои чувства Гонхак уже понимал хорошо, то вот о чём думал слизеринец, он был без понятия. Сохо был странным и нечитаемым, и Ким не знал, чего от него ожидать. И, несмотря на то, что он ни капли не жалел об этом поцелуе... поцелуях... он всё же испытывал страх, что для Сохо всё иначе.       Почему он вообще ответил на поцелуй? Могло ли быть так, что их чувства взаимны? Это казалось чем-то совершенно фантастическим. Гонхак о своей-то симпатии узнал только что, а уж чтоб он и Сохо нравился в ответ – это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.       А может Сохо всегда нравились парни? И если Ким открыл это в себе только сейчас, слизеринец, возможно намного лучше был в курсе своих предпочтений, поэтому поцелуй с Гонхаком не вызвал у него отторжения.       Или это просто очередная шутка? Ли теперь всем расскажет о том, как Гонхак набросился на него с поцелуями? Даже думать об этом было стыдно так, что лицо Ким готово было сгореть от жара, прилившего к щекам.       Им нужно было поговорить. Но Гонхак не был готов. И, так и промучившись без сна всю ночь, он не нашёл решения своей проблемы и не придумал, что же делать дальше. И наутро он выглядел так плохо, что, первым встретивший его Хванун присвистнул:       - Ты похож на зомби. Если ты будешь таким завтра на игре, у Гриффиндора нет шансов! Давай, взбодрись! – парень активно похлопал Кима по спине, вызывая у него стоны боли вперемешку с ворчанием.       - Я просто не выспался. Отвали, – попытался отмахнуться он.       - Я знаю, что поможет тебе проснуться, – Хванун подмигнул другу. – В гостиной видел Оливию. И она, в отличие от тебя, цветёт словно майская роза! Поцелуй любимой девушки оживит тебя, – парень подтолкнул Гонхака в выходу из спальни, но тот упёрся, не желая идти, от одного лишь слова «поцелуй» краснея до кончиков ушей.       - Нет, слушай, я не могу... сейчас видеть Оливию, – выпалил Ким и на удивлённый взгляд Хвануна неловко соврал: – Не хочу показываться ей в таком виде.       - Ууу, какой стесняшка! Это мило, чувак. Но тебе всё равно пора на занятия, так что придётся выйти.       - Я опоздаю, – упрямо помотал головой Гонхак.       Хванун с подозрением покосился на друга – что-то было не так с ним, но решив, что сможет выяснить всё позже, парень пожал плечами:       - Ладно. Но лично я опаздывать не намерен.       И он ушёл, оставляя Гонхака одного – нервного и мучимого совестью. Если всю ночь он думал лишь о Сохо, то теперь на него обрушилось ещё и понимание того, как отвратительно он поступал с Оливией. Он целовался за её спиной, да ещё и с парнем, причём, с её другом! Голденплант такого точно не заслужила. Гонхаку было ужасно стыдно. А ещё он понимал, что, даже если с Сохо у них была всего лишь минута помутнения рассудка, и больше ничего такого не повториться, он теперь просто не сможет встречаться с Оливией. Потому что Гонхак не любил врать ни другим, ни самому себе, так что притворяться, будто бы Оливия интересует его в романтическом ключе, у него не получится.       На самом деле хорошо бы дать себе время разобраться с чувствами, и тогда, возможно, всё стало бы немного проще. Но они все находились в школе, пересекались каждый день в коридорах и на занятиях. А завтра должен был состояться квиддичный матч между Гриффиндором и Слизерином, и даже если сегодня Гонхак будет мастерски избегать и Сохо, и Оливию, пускай даже ему придётся нарядиться в плащ-невидимку, то завтра... встречи с ними обоими ему не избежать.       И потому, пускай он и вновь повёл себя трусливо и специально опоздал и на завтрак, и на занятия, лишь бы не пересекаться со своей девушкой, Гонхак всё же решил прекратить эти глупости и, собравшись с духом, после первого урока, не таясь, шагал по коридору, готовый к встрече и с Сохо, и с Оливией, и даже с ними обоими одновременно.       Или он так думал. Но когда во время обеда буквально столкнулся с Ли в компании друзей в дверях Большого зала, мысленно дал себе оплеуху за самоуверенность. Встретиться с Сохо лицом к лицу после вчерашнего оказалось ужасно неловко, и как бы Ким ни старался, он не мог справиться с тем, как стремительно порозовели его щёки и кончики ушей, стоило лишь ему встретиться со слизеринцем взглядами.       Но Сохо, едва встретившись глазами с Кимом, тут же отвёл их, смущённо улыбнувшись. Или это была усмешка? Гонхак стушевался ещё сильнее и, даже не поздоровавшись, поскорее прошёл мимо слизеринцев, услышав вслед пару нелестных комментариев от капитана их команды.       Да, он поступил глупо, но он был растерян и смущён! У них с Сохо ещё будет возможность поговорить – и уж точно не при его друзьях!       И, разумеется, в этом Гонхак лукавил – весь день он мгновенно пытался скрыться, завидев Ли, даже если тот был один. И точно так же он избегал Оливию. Хотя девушка оказалась более ловкой и сумела-таки поймать Кима вечером после занятий. И Гонхак мог похвалить себя за актёрскую игру, потому как сумел вести себя достаточно непринуждённо и даже развеять зародившиеся было у Оливии подозрения после его избегающего поведения в течение всего дня. Так что к ночи сам Ким немного успокоился и был куда менее взбудоражен, чем вчера или даже с утра, но всё равно он вновь едва мог уснуть, мучимый своими мыслями.       И потому наутро в день игры со Слизерином Гонхак был мрачен и заранее утомлён. Он мог лишь надеяться на свою отличную физическую форму и спортивный талант, понимая, что его моральное состояние уж точно не сможет поспособствовать хорошей игре. И всё осложнялось тем, что Гонхак вдобавок ко всему был капитаном команды.       Перед началом матча, приветствуя игроков команды противников, Ким даже не смотрел в сторону Сохо, боясь ещё больше поколебать и без того хрупкое моральное равновесие. Пожимая руку слизеринскому капитану, Гонхак услышал, как Сохо передразнивает его голос, но даже не отреагировал на это подначивание, лишь крепче сжав свои пальцы, вызывая гримасу боли на лице капитана соперников.       И как назло матч в этот раз был напряжённым и выматывающим. Гриффиндор и Слизерин вели достойную борьбу, постоянно выравниваясь по очкам, и, судя по всему, результат зависел исключительно от ловца, что первый поймает снитч. Бладжеры сегодня были по-особенному сумасшедшими, и Гонхак уже выбивался из сил, старательно отгоняя их от игроков своей команды, уже даже не пытаясь использовать мячи против соперников, и у загонщиков слизеринцев была та же ситуация.       А вот Сохо был излишне активен, и красовался перед зрителями, подначивал соперников, и то и дело задирал Кима словами и действиями. Гонхак не мог сосчитать, сколько раз за матч уже был назван цыпочкой – с напоминанием о том, что куры не летают, разумеется, – едва не упал с метлы из-за пируэта слизеринца в непосредственной близости, а также был просвещён на тему, что его девчонка играет в квиддич лучше самого Гонхака.       Всё это нисколько не помогало сохранять спокойствие и сосредоточенность на игре. Но Ким, по крайней мер, держал себя в руках и не начинал гоняться за Сохо, как то бывало иногда на прочих матчах и тренировках. Скорее всего, именно этого тот и добивался, но Гонхак... он был всё ещё слишком смущён тем, что между ними произошло вчера, а ещё зол на то, что Сохо, похоже, это как раз нисколько не волновало. Слизеринец вёл себя так, словно ничего не произошло! Он донимал Гонхака даже больше, чем обычно. Выходит, их поцелуй для него совершенно ничего не значил?..       - Охотник Слизерина ловко обходит защиту команды соперников, – оживлённо сообщал комментатор. – О, да, Ли Сохо сегодня в ударе! Как и загонщик Гриффиндора! О! Бладжер едва не лопнул пополам от такого удара! Ким Гонхак, полегче – побереги школьный инвентарь!       Гонхак, только что отбивший бладжер, летевший прямо в их вратаря, метнул раздражённый взгляд на трибуну комментатора, и в тот момент пролетавший мимо Сохо, весело поддразнил его:       - Цыплёнок решил разбить злой мячик в труху?       - Просто представил твою голову! – рыкнул в ответ Гонхак.       Ли хихикнул и, нарочно подрезав гриффиндорца, рванул наперерез охотнику противников в стремлении отобрать квоффл.       И, уже взбешённый до предела его поведением, Ким, завидев несущийся мимо бладжер, метнулся к нему и со злорадным удовольствием с силой отбил его в сторону Сохо.       И... на удивление, он оказался чертовски метким в этот день. Даже злясь, он не имел намерения сбить Сохо, а лишь хотел заставить его увернуться, потерять мяч, испугаться... Но, направленный его ударом, бладжер со всей дури влетел в бок слизеринца, вышибая из его лёгких воздух, а его самого – с метлы.       Гонхак испуганно распахнул глаза, шокированный тем, что сам сотворил, видя, словно в замедленной съемке, как падает Сохо. Отмерев, он метнулся было к парню, но ему преградил путь загонщик Слизерина. Падение Ли замедлили, и опустился на траву он уже не с ускорением, однако всё равно довольно сильно приложился о землю, да и бладжер явно успел нанести ему достаточно вреда. Свисток судьи остановил матч, и игроки слизеринской команды слетелись к своему охотнику, и спешащей к неподвижно лежащему на траве Сохо медсестре пришлось их расталкивать.       Ким, глядя, как Сохо уносят с поля, даже не слышал, как их команде прописали штрафной, что именно кричал ему отчитывавший его судья, в итоге встрепенувшись лишь, когда тот заявил, что удалит Гонхака с поля.       - Я не нарочно! – воскликнул гриффиндорец, возмущённый самим предположением о том, что он мог ранить Сохо намеренно.       Но, похоже, так считал не только судья, но и большинство зрителей матча, а также вся команда Слизерина.       - Это случайность, – ещё раз с нажимом произнёс Ким. – Я согласен со штрафным ударом, но удаление?! Это квиддич! И бладжеры, даже без помощи загонщиков попадают в игроков!       - Но этот уж точно влетел в Ли с твоей помощью, – скептически скривился судья.       - Я не собирался его сбивать! – Гонхак говорил горячо и искренне, так что, ещё немного посверлив его взглядом, тренер махнул рукой, отправляя его обратно в игру, и давая свисток к продолжению матча.              ***       Матч Гриффиндор продул. Даже с учётом замены у команды Слизерина. И Гонхак во многом винил себя, потому что доигрывал он в довольно растрёпанных чувствах.       Получив выволочку от декана Слизерина, который тоже решил, что его студента Ким вышиб нарочно, и наказание в виде отработки за недельной чисткой котлов в кабинете зельеварения, против чего не стали возражать ни декан Гриффиндора, ни директор, ни даже сам Гонхак, он промаялся весь оставшийся день, мучимый чувством вины и перед командой... и перед Сохо в первую очередь.       Ким хотел навестить Слизеринца в Больничном крыле, узнав, что тот получил перелом рёбер и сотрясение мозга. Но... он не мог решиться просто заявиться к нему днём и решился сделать это лишь после отбоя, ради чего прокрался по коридорам замка, применив маскирующее заклятие и, лишь убедившись, что в Больничном крыле тихо и нет медсестры, проскользнул внутрь. Койки были отделены друг от друга плотными тканевыми ширмами со всех сторон, но таблички с именами помогли Киму выбрать нужную.       - Ты не спишь? – громко прошептал Гонхак, заглядывая за ширму, в слабом свете огонька на кончике палочки.       Сохо, лежавший на постели, изумлённо распахнул глаза и попытался приподняться на руках, однако тут же скривился от боли и побеждено упал обратно на подушку.       - Ты что тут забыл? – спросил он, чуть хмуря брови.       Гонхак, и без того чувствовавший себя виноватым, видя слабое и беспомощное состояние Сохо, и вовсе упал духом. Подойдя поближе, он не решился присесть на стул рядом с кроватью, а остался стоять и, нервно сглотнув, ответил:       - Я пришёл извиниться.       Сохо дёрнул бровями удивлённо, но ничего не сказал, ожидая продолжения. Довольный уже и тем, что его не прогоняют, и готовы выслушать, Гонхак сказал:       - Я не хотел, чтобы так произошло. Это было не нарочно, – видя скептический взгляд слизеринца, жарче добавил: – Честное слово! Я не целился в тебя... и мне очень жаль, что ты так пострадал... – он произнёс это искренне и опустил взгляд виновато, закусив губу.       Сохо некоторое время молчал, но, видимо, поняв, что Киму больше нечего добавить, протянул негромко:       - О... А я думал, ты специально, – признался он и невесело улыбнулся.       - Зачем бы мне это?! – Гонхак повысил голос, но тут же одёрнул самого себя, вновь переходя на шёпот. – Я бы никогда так не поступил!       В слабом свете палочки Ким не мог увидеть точно, но ему показалось, что щёки Сохо слегка порозовели, когда он, отведя взгляд, смущённо пробормотал:       - Я думал, ты злишься из-за поцелуя.       - Что?.. – Гонхак опешил и уставился на слизеринца широко распахнутыми глазами. – Почему я должен злиться, если это я сам тебя поцеловал? – он вновь не сдержал своего голоса, и Сохо шикнул на него, поднося палец к губам и озираясь на ширму, боясь, что они могли разбудить других студентов в Больничном крыле.       - Да, но... – прошептал Ли.       - Дважды, Сохо, – весомо добавил Гонхак, и слизеринец кивнул, смущённо закусив губу.       Ненадолго они оба замолчали, пока, наконец Сохо не произнёс неуверенно:       - Ты проигнорировал меня с утра. Я подумал, что ты решил сделать вид, будто ничего не было...       - Я просто был смущён, – чувствуя, как горят его уши, выдавил из себя Гонхак.       - А... ясно.       - Ты правда думал, что я сбил тебя бладжером из-за того, что мы поцеловались?.. В чём смысл?.. – Ким растерянно смотрел на пожавшего плечами Сохо, отводящего взгляд и нервно дёрнувшего уголками губ.       - Я решил, что ты сожалеешь о случившемся, и попытался выместить злость на мне.       - Ты идиот, – страдальчески выдохнул Гонхак, запрокидывая голову.       - А что я должен был думать? – ощетинился Сохо. – Сначала ты вёл себя так, словно мы и незнакомы вовсе, а потом запустил в меня бладжером! Хорошо, ладно, я верю, что ты не пытался меня сбить, – не давая вскинувшемуся было гриффиндорцу вставить слово, быстро произнёс Ли. – Но ты всё же намеренно отбил его в мою сторону.       - Ты меня выбесил! – озвучил очевидный факт Гонхак. – Ты изводил меня весь матч!       - Я просто хотел внимания, – застенчиво произнёс Сохо, при этом прямо взглянув в глаза гриффиндорца.       Тот потерял дар речи от этого скромного и честного признания. Откуда столько искренности и открытости? Это точно Сохо, а не кто-то другой под оборотным зельем?       - Похоже, тебя действительно сильно приложило... а ведь вроде и не по голове... – выдохнул он поражённо.       Сохо, как ни странно, рассмеялся тихонько и признался:       - Я сейчас не могу врать – побочный эффект зелья от сотрясения мозга.       Гонхак удивлённо усмехнулся и покачал головой:       - И зачем нужен веритасерум, а?       - Действительно, – хихикнул Сохо.       Они помолчали немного, и Гонхак наконец, сел на стул рядом с больничной койкой и спросил:       - И зачем тебе было нужно моё внимание?       - Я... был расстроен. Было обидно, что ты так легко оставил меня в стороне. И ещё, я подумал, раз уж мы притворяемся, будто ничего не произошло, то хотя бы нужно вернуть отношения к тому, что было...       - Нет, знаешь, вот так, как было сегодня, ещё никогда раньше не было! – горячо, хотя и шёпотом запротестовал Ким, подаваясь вперёд.       - Да ладно, ты просто слишком остро реагируешь, – усмехнулся Сохо.       И Гонхак вдруг понял, что тот был прав – похоже, его собственная реакция была излишне яркой на самые обыденные поддразнивания слизеринца. И это было объяснимо банально тем, что Ким просто был слишком взволнован собственными чувствами и тем самым поцелуем накануне. Он ведь не мог знать, что думал по этому поводу Сохо, не было ли с его стороны это очередной шуткой? И то, как Ли вёл себя, приводило к мысли, что он просто издевается над Гонхаком, что ещё сильнее выбивало того из равновесия.       Но сейчас Сохо не мог врать, верно? А значит, что сейчас самое подходящее время всё выяснить, и не мучиться больше сомнениями!       - Эй... – негромко окликнул он слизеринца после недолгого молчания и, получив в ответ вопросительный взгляд, спросил: – Почему ты ответил на поцелуй?       Сохо напрягся и отвёл взгляд, нервно покусывая губы – ему явно не хотелось отвечать, тем более что он не мог бы солгать, и, поколебавшись, он, оттягивая время, ответил вопросом:       - А почему ты меня поцеловал?       - Я не знаю, – выдохнул Гонхак. – Но мне... очень хотелось сделать это.       - А мне понравилось, – едва слышно сказал Сохо.       - О... – Ким отвёл взгляд, краснея, но, справившись с накатившим смущением, вновь посмотрел на слизеринца. – Выходит... всё так просто.       - Ага, – Сохо согласился. – Кажется, что так.       - Тогда... может быть, мы...       Но Гонхак не смог закончить своё предложение, потому что из-за ширмы вдруг раздались шаги, и буквально спустя мгновение, ослепив парней люмосом, рядом появилась возмущённая медсестра.       - Ким?! – она сурово посмотрела на Гонхака. – Что вы здесь делаете? После отбоя! И рядом с Ли! Разве это не по вашей вине он тут оказался?       - Я не...       - Минус десять баллов Гриффиндору!       - Но!..       - Немедленно в свою спальню, молодой человек!       Гонхак лишь бросил короткий взгляд на растерянного Сохо, постаравшегося, правда, улыбнуться ему, и под зорким взглядом строгой медсестры покинул Больничное крыло.              ***       Гонхак стоически переносил своё наказание и исправно драил котлы по вечерам в кабинете зелий. Хотя он и не считал это наказание справедливым, ведь его попадание бладжером в Сохо было случайностью, всё же, мучимый чувством вины перед парнем, он был согласен, что заслужил отработку. Впрочем, ему оставалось всего два дня, и он мог быть свободен. Старенькое радио, которое Гонхаку разрешили брать с собой, чуть похрипывая, играло музыку, которой парень негромко подпевал, из-за чего и не услышал, как открылась дверь в класс, и кто-то вошёл.       - Ты хорошо поёшь, – услышал Ким и резко обернулся.       Сохо неуверенно улыбался ему, стоя у двери.       - Тебя выписали... – выдохнул Гонхак, испытывая искреннюю радость по этому поводу.       - Ага. Как новенький! – улыбка Сохо засияла ярче.       - Класс! – Ким показал ему большой палец. – А сюда зачем пришёл? – спросил он, и тут же испугался, что мог показаться недружелюбным.       Хотя он совсем не хотел оттолкнуть Сохо. Но, судя по тому, как дрогнуло выражение лица парня, именно это Гонхак и сделал.       - Просто хотел насладиться твоими страданиями.       Слизеринец усмехнулся, и Ким задался вопросом – сказал бы тот это, если бы он сам не звучал слишком резко? Впрочем, вероятнее всего, что сказал бы. Но Гонхак не мог найти в себе недовольства по этому поводу, потому как язвительность Сохо ему на самом деле нравилась. Как и многое другое. А потому, преодолевая неуверенность, Ким на свой риск спросил:       - А больше ничем ты насладиться не хотел?       Молчание в ответ длилось секунду, две, три... и когда уже Гонхак решил, что он сделал неправильные выводы, и успел ощутить вкус разочарования, как с губ Сохо шёпотом слетело запирающее заклинание, и замок на двери в класс щёлкнул, закрываясь.       Что ж, сигнал был дан более чем ясный.       Гонхак бросил взгляд на недочищенный котёл и ещё два немытых, стоявших рядом, и, подавляя собственное нетерпение, сказал:       - Мне надо закончить это.       - Я подожду, – отозвался Сохо и, пройдя, наконец, вглубь класса, уселся на одну из парт, рядом со столом, на котором Ким расставлял сушиться чистые котлы.       Волнение Гонхака усиливалось с каждой минутой, и ощущение внимательного взгляда Сохо на своей персоне нисколько не помогало. Причём, стоило лишь Киму посмотреть на слизеринца, как тот мгновенно отводил глаза, будто бы и не наблюдал за ним всё это время. Это было забавно и одновременно мило, и на губах Гонхака пару раз появлялась улыбка. Однако справиться с волнением он полностью не мог. И оттого оставшиеся котлы были вычищены довольно плохо, и Ким знал, что завтра ему за это влетит. Но... тут рядом был Сохо, который чего-то от него ждал, и Гонхак хотел поскорее выяснить, совпадают ли их ожидания.       Отставив в сторону последний котёл и ополоснув руки, Ким обернулся к слизеринцу, вытирая ладони о мантию. Сохо всё так же отказывался смотреть ему прямо в глаза, глядя куда-то чуть в сторону и что-то мурлыча себе под нос на мотив льющейся из радиоприёмника песни.       - Ну... как дела? – чтобы хоть как-то начать разговор спросил Гонхак.       - Неплохо, – усмехнулся Сохо и, склонив голову набок, наконец, посмотрел парню в глаза: – Ты бы ещё о погоде заговорил.       Гонхак нахмурился – он и так не знал, с какой стороны подступиться, а Сохо нисколько не облегчал ему задачу.       - Мы можем и вовсе не разговаривать, – он сложил руки на груди, хмуря брови.       - Это в принципе непросто, когда целуешься, – рассмеялся Сохо и подался вперёд с дразнящей улыбкой, крепко вцепившись пальцами в край парты.       И Гонхак понял, что нет смысла ходить вокруг да около – они оба понимали, зачем слизеринец здесь, и похоже, оба к счастью хотели одного и того же. Он сделал шаг вперёд, оказываясь прямо напротив Сохо, и парень снова распрямился, отклоняясь назад, но это не выглядело, как избегание контакта, а скорее, как попытка найти более удобное положение. И Гонхак знал таковое – он встал в плотную к Сохо, устраиваясь между его ног, послушно разведённых в стороны, и, оперевшись руками о столешницу по обе стороны от парня, приблизил своё лицо к его так, что они могли ощущать дыхание друг друга на своей коже.       Сохо судорожно сглотнул, и Гонхак ощутил краткий миг превосходства оттого что Ли нервничал не меньше, а может, и сильнее, чем он сам. Так что вести в их общении предстояло Киму, и он в принципе не был против. Хотя и очень страшно было сделать что-то не так и всё разрушить ещё до того, как хоть что-либо сложится. Правда, что вообще могло сложиться, Гонхак пока тоже не представлял.       Весь его сексуальный и романтический опыт сводился к почти полностью платоническим отношениям с девочкой на четвёртом курсе и короткому, но довольно горячему роману с соседской девчонкой на этих летних каникулах. Именно эти отношения и подарили Гонхаку достаточно опыта, чтобы он мог с определённой уверенностью инициировать физический контакт, однако... ни с одним парнем у него никогда подобных связей не было. Да он даже и не думал раньше, что ему такого вообще захочется. Но, глядя на Сохо, соприкасаясь с его телом, Ким испытывал такие чувства, которых не доводилось раньше, и это нельзя было списать на простое любопытство, дружеский интерес, буйство гормонов или внезапное помутнение рассудка. Хотя, пожалуй, гормоны как раз были тут замешаны, но явно не в них одних было дело.       Осторожно коснувшись руками талии Сохо, Гонхак подождал пару секунд, смотря парню в глаза, и, не увидев там отказа, скользнул ладонями на поясницу и одним движением теснее привлёк слизеринца к себе, срывая с его губ удивлённый вздох, от которого в груди Гонхака сладко дрогнуло. И, больше не находя причин медлить, Ким мягко прижался к полным губам Сохо, не напирая и наслаждаясь ощущениями.       Сохо шевельнул губами, неуверенно отвечая, и, похоже, не зная, куда деть свои руки, поднял их к плечам Кима, касаясь совсем невесомо. Гонхаку хотелось стереть эту неуверенность слизеринца, и он углубил поцелуй, с удовольствием лаская его губы, и в попытке стать ещё ближе, ладонями плавно скользил по спине Сохо, буквально вжимаясь в его тело, на этот раз не боясь, а наоборот позволяя почувствовать собственное возбуждение. А оно нарастало стремительно, подогреваемое этим относительно невинным, но таким сладким поцелуем. В животе у Гонхака скручивалось удовольствие, а вся кровь от мозга, в котором в этот миг взрывались фейерверки, устремилась к паху, где становилось всё жарче и крепче.       Целоваться было приятно. И действительно, не нужно было никаких разговоров, с которыми у них явно складывалось не так хорошо, как с поцелуями. Впрочем, одних только губ Сохо Гонхаку было уже мало, ему хотелось больше, и он, отстранившись на мгновение, скользнул губами по линии подбородка слизеринца, а затем оставил пару поцелуев на его мягкой щеке, веках и даже кончике носа. Сохо издал милый смущённый звук, и Гонхак, ещё раз поцеловав его уже в другую щёку, прошептал:       - Ты возражаешь? – и потёрся своим носом о его.       - ...нет, – выдохнул Сохо чуть срывающимся голосом, и в следующее мгновение громко охнул, когда губы Гонхака оказались уже на его шее, жадно целуя нежную кожу, покрывшуюся мурашками.       Брюки уже сильно давили на твёрдый член Гонхака и, не удержавшись, парень качнул бёдрами, потираясь о пах Сохо, с урчащим удовлетворением ощущая такую же твёрдость не только в намерениях, но и в штанах слизеринца.       Сохо, застигнутый врасплох, застонал, подаваясь бёдрами навстречу, и впился ногтями в плечи Гонхака, который вновь жарко поцеловал губы парня, заглушая этот сладкий стон. Он вновь потёрся о Сохо, получая в ответ более чем воодушевлённую реакцию. Парни принялись тереться друг о друга, при этом целуясь всё более жадно, и непрерывно трогая и лаская спины, плечи и бока друг друга руками.       Со стороны это выглядело довольно нелепой вознёй, однако, ничего более приятного в своей жизни Гонхак не испытывал. В плане физических ощущений, конечно секс с девушкой мог составить конкуренцию, но одно лишь осознание, что он делает сейчас это с Сохо, добавляло сотню пунктов к получаемому удовольствию. И он не знал почему так, но в данную минуту его мозг вообще мало что соображал.       Приближаясь к пику удовольствия, парни двигались всё быстрее, и Гонхак зажмурился, прижавшись виском к виску Сохо, запустившего пальцы в его волосы и дёргающего за пряди немного болезненно, но очень сладко. Слизеринец так вздыхал и постанывал, не способный заглушить себя, прикусывая припухшую и треснувшую в уголке губу, что Гонхак захотел посмотреть на его лицо, хотя сам не мог контролировать выражение своего. Он отстранился настолько, чтобы видеть Сохо, и даже на мгновение пожалел, потому что едва не кончил моментально, едва увидев, как красиво тот запрокинул голову, заламывая брови и приоткрыв рот в стоне, срывавшемся с раскрасневшихся губ, когда парень содрогнулся в оргазме.       После такого Гонхак отстал не на долго, лишь ещё пару раз потёршись о мелко дрожащего Сохо, и так же кончил себе в штаны, с низким стоном наваливаясь всем весом на парня, вжимаясь в его горячее тело и пряча лицо в стыке между его шеей и плечом.       Ким не знал, как долго они приходили в себя, вот так обмякнув в объятиях друг друга, но он не торопился отстраниться, даже, когда его дыхание полностью пришло в норму, а выступивший на коже пот начал холодить. Мозги заработали и начали активно генерировать стыд, страх и волнение. Гонхак боялся посмотреть Сохо в глаза, не зная, что он в них увидит. И уж тем более, не зная, что сказать и что делать дальше.       Тем не менее, они не могли оставаться в таком положении вечно и, похоже, одновременно осознали это и словно по команде медленно отстранились друг от друга. Сохо опустил взгляд вниз, глядя на свои брюки, на которых расплывалось влажное пятно. Его красивые губы брезгливо скривились, и Ким тоже поглядел на свой пах, предсказуемо обнаруживая там такие же следы своего оргазма.       Но это было самой меньшей из проблем по мнению Гонхака. Он коротко взмахнул палочкой, прошептав что-то одними губами, и пятна с их брюк исчезли, а Сохо смог ощутить себя чистым и свежим. Он вопросительно посмотрел на Кима, и тот просто сказал:       - У меня Превосходно по домоводству.       Возможно, дело было в том, что его отпустило скопившееся напряжение, но почему-то от этой фразы слизеринцу стало очень смешно, и он сперва негромко захихикал, а потом засмеялся всё громче и громче, склонившись к Гонхаку и уткнувшись лбом в его плечо. Ким и сам усмехнулся, но веселье перекрывали чувства смущения и нежности, какого-то приятного жара от ощущения тепла Сохо, прислонявшегося к нему.       Им потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться, а затем привести себя в порядок, и можно было уходить. Внутри Гонхака нарастало волнение – он не знал, как Сохо относился к тому, что они сделали – было ли для него это просто разовым экспериментом, или он, как и сам Ким, хочет продолжения? Нужно было обязательно спросить, обсудить это, не оставлять недосказанностей... но было чертовски страшно.       Однако страшнее было закончить всё просто вот так. А Сохо при этом явно не собирался проявлять инициативу. Он первым двинулся к выходу, ничего не говоря, и, преодолевая один свой страх и ведомый другим, Гонхак ухватил слизеринца за руку, останавливая, но тут же отдернул пальцы, едва Сохо обернулся.       - Может быть... – начал Ким, прочистив пересохшее горло, – ...в следующий раз попробуем что-то... большее, чем просто поцелуи? – спросил он, чувствуя себя очень неуверенно, но при этом сильно надеясь на положительный ответ.       Сохо на пару секунд выглядел, как загнанный зверёк, и Гонхак даже хотел было забрать свои слова обратно, но не успел, так как слизеринец всё же произнёс осторожно:       - А что именно мы могли бы сделать?       Приободрённый Гонхак развёл руками:       - Есть много чего приятного, что можно сделать в паре. Например... касаться друг друга.       - Мы и так это делали, – скептично глядя исподлобья, заметил Сохо.       - Без одежды, – веско добавил Гонхак, и слизеринец лишь выдохнул:       - О...       - Если ты не хочешь, или не готов, то не будем! Я просто предложил, потому что, может быть ты бы хотел, а я хочу, и я хотел, чтобы ты знал, что я хочу... – понимая, что его речь превратилась в бессвязное быстрое повторение, Гонхак оборвал самого себя, зажмурившись от накатившего осознания собственной нелепости и смущения.       Милый смешок Сохо, вынудил Кима приоткрыть глаза и посмотреть на слизеринца, убеждаясь, что тот улыбается, а не насмехается над ним, и уж тем более, не выглядит недовольным или напуганным. Его лицо было розовым от смущения, но, тем не менее, глядел он на Гонхака прямо и открыто.       - Я... хотел бы, – негромко сказал Сохо, и гриффиндорец мог чувствовать его неуверенность и неловкость, однако любопытство и желание явно преобладали.       - О... Отлично, – Гонхак кивнул. – Тогда встретимся снова?       - Мы встречаемся каждый день, – фыркнул Сохо.       - Ты понимаешь, о чём я, – сощурился Ким недовольно.       Ли только хихикнул и просто пошёл к выходу, лишь махнув на прощанье рукой и бросив:       - Договоримся позже.              ***       Договориться о следующей встрече оказалось не так просто. Несовпадающее расписание, сложность с тем, чтобы улизнуть от внимания друзей и учителей, опасность попасться после отбоя, а самое главное – отсутствие подходящего места. Гонхак не мог придумать, каким помещением они могли бы воспользоваться, чтобы скрыться от посторонних глаз. Но на его счастье Сохо оказался более изобретательным, и в один из дней, спустя неделю (сложную неделю попыток Гонхака быть милым с Оливией, по максимуму её при этом избегая) в ладони Кима оказалась маленькая записка, впихнутая проходящим мимо Сохо, толкнувшим его плечом на выходе из Большого зала.       Гонхаку не терпелось развернуть записку, но пришлось ждать, пока не появилось возможности остаться одному. И, наконец, уединившись в уборной, парень смог прочесть послание слизеринца. Оно, впрочем, было совсем коротким: «Ванная старост, после отбоя». Гонхак шумно вздохнул – ванная старост, точно! И как он сам не додумался? Ну... наверное, потому что на этой неделе туда не заглядывал. Будучи капитаном квиддичной команды, с этого года Гонхак наслаждался привилегией пользования ванной старост, однако, делал это редко, предпочитая по быстрому принимать душ в факультетской общей ванной комнате. И, судя по всему, Сохо поступал также, иначе почему он медлил так долго с этим предложением, если бы пользовался ванной старост каждый день? Впрочем, это было не так уж важно, главнее всего было то, что этим вечером они с Сохо должны были вновь остаться наедине, и внутри Гонхака всё дрожало от нетерпения.       И, так как слизеринец не указал точного времени, Ким прибыл на место сразу же после отбоя. Сохо ещё не было – хотя этого и можно было ждать... Вряд ли ему не терпелось так же, как и Гонхаку. Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Достаточно было того, чтобы Сохо вообще пришёл. Ведь, уже оказавшись в ванной старост, Гонхак занервничал, не передумает ли слизеринец, и сможет ли прийти. Что, если ему что-то помешает? Или он и вовсе решит, что ему это не нужно.       Мучимый этими мыслями, Ким ругал себя за то, что пришёл так рано, нервно вышагивая вокруг ванны, не зная, куда себя деть. Он не закрывал дверь, чтобы Сохо мог войти, но это рождало риск того, что придёт кто-нибудь другой. А это было бы крайне нежелательно, к тому же Гонхаку не хотелось раздеваться, пока дверь не будет заперта. Но, чтобы чем-то себя занять, он открыл краны, пуская воду в ванну, и немного поиграл с цветом воды и пены, остановившись на нейтральном для них сиреневом. Русалка с витража равнодушно наблюдала за парнем, расчёсывая свои волосы и тихонько напевая. Гонхак задумался – не растреплет ли она кому-нибудь о том, что здесь увидит? Хотя Ким никогда не слышал от неё ни слова. Да и если бы она могла сплетничать, это точно было бы известно, ведь явно в этой ванной много чего происходило, и много кто сюда ходил, и уж точно, они с Сохо не первые за тысячу лет, кто решил использовать это место (хотя Гонхак и не был уверен, что ванная настолько же стара, насколько и весь замок) для романтического свидания. При этом никаких подобных слухов Ким никогда не слышал. Может быть на витраже было какое-то заклятие? Или нарисованной русалке совершенно не было дела до реальных учеников?       Размышляя на эту тему, Гонхак не заметил, что больше был не один в комнате. Сохо сумел прошмыгнуть совсем тихо, и при этом не торопился обнаруживать своё присутствие, насмешливым взглядом наблюдая за задумчиво разглядывающим витраж гриффиндорцем.       - Если тебе так нравится обнажённая женская грудь, то я, пожалуй, зря пришёл, – наконец подал голос Сохо и усмехнулся в ответ на удивлённый взгляд резко обернувшегося Гонхака.       Ким даже не сразу понял, почему слизеринец говорит про чью-то грудь, а когда до него дошло, что речь о полуобнажённой русалке, он возмущённо воскликнул:       - У неё всё волосами прикрыто!       - Вау, как тебя это задевает, – деланно поразился Сохо, но тут же рассмеялся под хмурым взором гриффиндорца. – И, знаешь... у тебя прикрыто намного больше, чем у неё, – парень сверкнул хитрым взглядом.       - У тебя тоже, – не растерялся Гонхак и, сложив руки на груди, изогнул бровь вопросительно.       - Конечно, я ведь только что вошёл, – фыркнул Сохо и тут же взмахом палочки запер дверь на щеколду.       В наступившем молчании парни напряжённо смотрели друг на друга, ожидая, что кто-то сделает первый шаг. Гонхак чувствовал, что это должен быть он, ведь именно его идей было сделать что-то ещё. Но для начала надо было хотя бы раздеться.       И так как делать ему всегда было проще, чем говорить, Ким, молча и не отрывая взгляда от лица Сохо, взялся за пуговицы мантии, принимаясь неторопливо её расстёгивать. Слизеринец намёк понял и принялся зеркально повторять действия Гонхака.       Обнажаться перед другим парнем не было чем-то новым ни для одного из них – спортивные раздевалки, общие душевые предполагали возникновение таких ситуаций. Правда это не означало, что неловкость в таких вещах исчезала полностью, да и к тому же сейчас Гонхак и Сохо совсем не мыться собирались вместе. Хотя и это входило в планы Кима при наилучшем развитии событий. При этом, избавившись от мантий и рубашек, парни перестали смотреть друг на друга, отводя взгляды, оба смущённые, но пытающиеся не показывать, насколько им неловко.       Поэтому, лишь раздевшись полностью и аккуратно сложив свою одежду на каменной скамье у окна, Гонхак обернулся к Ли и наконец по-настоящему посмотрел на его тело.       Он тяжело сглотнул, неотрывно глядя на Сохо. Ему очень нравилось то, что он видел, и хотелось попросить парня покрутиться, чтобы полюбоваться им со всех сторон (и особенно сзади, о Мерлин...), однако, Ким предполагал, что это смутит и отпугнёт слизеринца, и потому пока держал свои желания при себе.       - И... что мы будем делать? – спросил Сохо, стоя неловко и глядя куда-то в сторону от Гонхака, но только не в его глаза.       Что ж, гриффиндорец знал, чего он хочет от Сохо. На самом деле много чего, но не ко всему он сам был готов.       Он сделал шаг ближе и, осторожно, боясь реакции и при этом давая возможность старшему отказаться от его прикосновений, положил свои широкие ладони на голые бока слизеринца, с удовольствием ощущая тепло и мягкость его кожи. Тот лишь коротко вздрогнул, но не отстранился, замирая в ожидании дальнейших действий Кима. От него неуверенность буквально исходила волнами, и хотя Гонхак нервничал явно не меньше, но чувствовал, что всё зависит от него, и потому старался вести себя, как можно увереннее.       Они с Сохо уже не раз целовались, поэтому сделать это снова должно было быть проще всего, так что Гонхак приблизил своё лицо к лицу слизеринца, тут же закрывшего глаза и судорожно вздохнувшего через чуть приоткрытые губы, и мягко поцеловал его. Замерев на пару мгновений, не получая возражений со стороны Сохо, Ким углубил поцелуй, в то же время притягивая парня ещё ближе к себе.       Объятия с прикосновением кожа к коже ощущались совсем иначе – намного горячее и волнительнее. И было так приятно так приятно касаться тёплой кожи Сохо и чувствовать его всем телом... Которое реагировало на близость адекватно и очень быстро.       Гонхак не знал, где проходит граница дозволенного в отношении прикосновений к Сохо. Спросить прямо было слишком неловко, а действовать методом проб и ошибок – страшно. Поэтому всё, что Ким мог себе позволить сейчас – это гладить Сохо по спине и бокам, то и дело спускаясь к пояснице, каждый раз скользя рукой чуть ниже. Слизеринец же особой активности не проявлял – он отвечал на поцелуй, неторопливо и мягко, и не выказывал недовольства действиями Гонхака, однако сам лишь едва касался ладонями талии парня, будто бы и вовсе не знал, куда деть руки, и что ему вообще можно делать.       И это... немного нервировало. Если бы Сохо был чуть более вовлечённым, у Гонхака прибавилось бы уверенности, но из-за вялой реакции слизеринца, всё, о чём мог думать Ким – это не делает ли он что-то не так? А шансов на это было очень много, учитывая полное отсутствие у него опыта подобных отношений с парнями. И от желания всё бросить и сбежать спасало лишь то, что он чувствовал, как Сохо тоже возбуждён.       Прервав поцелуй, Гонхак поймал влажный затуманенный взгляд слизеринца и, опустив руку вниз, кончиками пальцев коснулся его живота, тут же напрягшегося, дрогнув.       - Всё нормально? – спросил Ким.       Сохо кивнул и опустил взгляд вниз, где их твёрдые члены почти касались друг друга. Гонхак видел, как слизеринец судорожно сглотнул, и как его лицо покраснело сильнее, и ждал, что он, наконец, хоть что-то сделает или скажет... Но нет. Сохо лишь снова ожидал чего-то от Кима.       Гриффиндорца расстраивала необходимость выуживать слова из обычно такого болтливого парня, но он мысленно повторял себе, что нужно быть терпеливым, и не давить на Сохо пытаясь его расшевелить.       - Хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе... там? – смущаясь неуклюжести собственного вопроса, Гонхак покраснел так, что почувствовал, как горят его щёки.       Сохо нервно облизнул губы и сумел-таки выдавить из себя:       - Не знаю... А ты?       Гонхак не понимал, как можно было не знать. Он вот определённо хотел, и раз Сохо так мнётся и не знает, чего именно хочет, то будет честно, если сначала они удовлетворят желания Кима.       - Есть кое-что, чего я на самом деле хочу, – сказал Гонхак, и низкий голос его дрогнул на мгновение от предвкушения.       Он скользнул руками к плечам и голове Сохо и мягко надавил на них, явно призывая парня опуститься ниже и, пускай с недоумением, но тот послушно поддался рукам Кима, и уже в следующее мгновение оказался стоящим перед ним на коленях на мраморных плитах пола. Сохо вскинул удивлённый взгляд на гриффиндорца, глаза которого буквально заволокло дымкой желания, и спросил растерянно:       - Ты хочешь, чтобы я стоял перед тобой на коленях?..       Гонхак коротко моргнул, сбрасывая с себя наваждение страсти, и замешкался, не зная, Сохо сейчас снова шутит или серьёзно спрашивает, а тот, не дождавшись ответа, сделал новое предположение:       - Тебя такое возбуждает?.. – его глаза были открыты так широко, как ранее Гонхак никогда не видел.       - О чём ты говоришь? – лицо Гонхака и без того красное, каким-то образом заалело ещё гуще.       - Хочется меня поунижать?..       - Нет! Откуда вообще такие мысли?! – Ким шокировано смотрел на Сохо сверху вниз, отдёрнув руки от его головы.       - Но ведь это ты поставил меня на колени! – справедливо возмутился в ответ тот.       - Но не для того же, чтобы унизить! Просто так удобнее... – Гонхак вдруг осёкся, и взгляд его стал внимательным и настороженным. – Сохо... ты знаешь, что такое минет?       - Минет? – Сохо удивлённо моргнул. – Это по-французски?.. – он ненадолго задумался, припоминая свои знания французского, и наконец выдал: – Кошечка?.. Мне... изобразить кошку?.. – он даже рот приоткрыл от изумления.       Гонхак глухо простонал, буквально шлёпая себя ладонью по лицу, вновь вопрошая самого себя, зачем вообще он связался с Ли Сохо?! Мало ему было его личной странности, так ведь ещё и особенности воспитания чистокровных волшебников каждый раз оказывались совершенно неожиданными и необычными для Гонхака. Могло ли так быть, что Сохо действительно не знал о таких вещах, как оральный секс? Или дело было только в названии? Может у магов для этого есть особое слово?.. Ага, и особая поза, судя по всему, если уж Сохо не понимал, для чего Гонхак опустил его на колени.       При этом он выглядел таким послушным и ведомым, что так не вязалось с его обычным шаловливым образом. И, если бы не любопытство, искрящееся в его глазах, Гонхак мог бы подумать, что Сохо подменили.       Глубоко вдохнув и выдохнув, Ким собрал мысли в кучу и, не желая отступаться из-за такой мелочи, как сексуальная неграмотность слизеринца, плавно опустился на колени перед ним, чтобы их лица оказались на одном уровне, и, как можно мягче спросил:       - Ты когда-нибудь занимался сексом?       Сохо густо покраснел, но при этом дерзко посмотрел Гонхаку в глаза, заявив напряжённо:       - Нет.       - Ладно, – кивнул Ким. – Но у тебя был хоть какой-то сексуальный опыт? Хотя бы малейший?       Слизеринец напряжённо кивнул, не отводя взгляда от лица Гонхака.       - С парнем или с девушкой? – уточнил тот.       - С девушкой... – честно признался Сохо, но вдруг заволновался, что Гонхак пойдёт на попятный теперь, из-за того, что у него не было никакого опыта с парнем.       Но Ким оставался собранным и не выражающим намерений сбежать. Не, зная, куда деть руки, он положил их Сохо на плечи и невесомо огладил их, спускаясь ниже, к локтям, а затем и к ладоням.       - И... она, например, ласкала тебя ртом? – спросил он, внимательно глядя на выражение лица слизеринца, которое вновь в этот момент стало растерянным.       - Мы целовались, если ты об этом, – выдал он.       Гонхак кивнул, казалось, удовлетворённо, но попытался подтолкнуть Сохо к тому, чтобы поделиться большей информацией:       - А насколько распространялась область поцелуев?       Сохо чуть нахмурился непонимающе и потянул свои руки из мягкой хватки пальцев Гонхака.       - Что за странные вопросы?.. Ты хочешь узнать что-то конкретное? Тогда просто скажи прямо, я не понимаю твоих намёков! – голос парня начал звучать раздражённо.       - Ладно, ладно, расслабься, – Гонхак снова погладил занервничавшего Сохо по плечам, успокаивая. – Я сейчас сделаю кое-что... – произнёс он, преодолевая и пытаясь скрыть собственную неуверенность. – И, если тебе понравится, то сделаешь для меня то же самое?       Сохо подозрительно сощурился и напрягся, но, поколебавшись немного, напряжённо кивнул:       - Смотря что... но если мне понравится, то так уж и быть.       Гонхак был целеустремлённым парнем, и во всём старался добиваться результата, не бросая на полпути, однако в данной ситуации можно было бы и отступиться, и он не знал, почему так упорно не хотел отказываться от идеи растянуть губы Сохо вокруг своего члена, что даже готов был на собственном примере показать тому, как делать минет... хотя сам в своей жизни ни разу его и не делал. Но у него, по крайней мере был опыт принимающей стороны, так что, пожалуй, он мог это воспроизвести. К тому же посмотреть на реакцию Сохо было отчего-то очень даже заманчиво.       - Иди сюда, – Гонхак поднялся сам и потянул слизеринца за собой, увлекая затем в чашу ванны, полную пенных пузырей и приятно манящую теплом.       Стоило с самого начала не быть такими нетерпеливыми и залезть в воду, прежде чем начинать целоваться и лапать друг друга. Ведь в ванне было и теплее, и удобнее, и Гонхаку даже на секунду стало стыдно за то, что он опустил Сохо на холодный пол, просто потому что в тот момент его голова не работала.       Усадив заинтригованного Сохо на широкий бортик ванной, Гонхак сам опустился в воду почти по плечи, садясь на колени между ног слизеринца и, положив руки ему на бёдра, мягко надавил, разводя их пошире. Переведя взгляд с розовеющего лица Сохо, на его твёрдый член, Ким глубоко вздохнул, решаясь, и, не давая себе времени на то чтобы передумать, подался вперёд и, пальцами обхватив член слизеринца у основания, наклонив голову, медленно и широко лизнул его кожу языком.       Сохо от неожиданности и от ощущения мягкого влажного прикосновения горячего языка к столь чувствительному месту, охнул и качнулся назад, удержавшись от падения лишь тем, что тут же крепко вцепился пальцами в бортик. Гонхак стрельнул взглядом вверх, встречаясь с шокировано распахнутыми глазами Сохо, и не удержался от усмешки, тем самым ненамеренно пощекотав воздухом нежную кожу парня, отчего тот, закусил губу, шумно выдохнув через нос.       Что ж, оказалось, что Гонхак не очень ловко умеет пользоваться своим языком. А ещё он то и дело задевал нежную кожу зубами. И взять член Сохо глубоко в рот он тоже не мог. Однако всё это было мелочью, судя по реакции слизеринца – тот не сдерживал звуков удовольствия, срывавшихся с его раскрасневшихся губ, подавался бёдрами вперёд в погоне за жаром рта Гонхака, стоило тому отстраниться, в итоге и вовсе запустив пальцы в его волосы, стискивая пряди и привлекая голову парня ближе.       И Гонхаку нравилось это – когда Сохо реагировал ярко, позволял увидеть, насколько ему хорошо и давал понять, чего хочет, Ким и сам получал удовольствие. Да и ощущение горячего члена Сохо у себя во рту оказалось отнюдь не противным, а очень даже возбуждающим... что на мгновение Гонхака ужаснуло, однако он нисколько не пожалел о том, что решился это сделать.       До того момента, пока Сохо, не удосужившись предупредить о том, что уже близок к краю, с высоким стоном кончил ему в рот.       Чертыхаясь и отплёвываясь, Гонхак утёр рот рукой и, исподлобья глядя на Сохо, сказал досадливо:       - Стоило предупредить.       - А?.. – Сохо перевёл на Кима расфокусированный взгляд, всё ещё не придя в себя, и не сразу сообразил, о чём идёт речь, и лишь, когда до него дошло, он смущённо сжался и произнёс: – Ой, прости...       - Забей, – мотнул головой Гонхак. – Но в следующий раз просто предупреди, что кончаешь.       - А будет следующий раз?.. – Сохо распахнул глаза шире, будто предположение удивило его.       Гонхак судорожно сглотнул, вдруг забеспокоившись, что слизеринец не настроен на продолжение их близкого общения. Чёрт, он всё же облажался?       - Тебе не понравилось? – взволнованно спросил Ким, вылезая из воды и садясь рядом с Сохо на бортик ванной, ища в его взгляде ответ.       - Нет! То есть да... То есть... Салазар! – Сохо ругнулся, зажмуриваясь, раздражённый собственным косноязычием. – Мне всё понравилось, – наконец, выдохнул он, серьёзно посмотрев в глаза Гонхаку, снова краснея. – Просто мы же... не договаривались ни о чём... Откуда мне знать, будем ли мы ещё что-то делать?       Это было верно, поэтому Гонхак не стал спорить и лишь сказал:       - Ну... если это зависит от меня, то я бы хотел продолжать.       Сохо опустил взгляд и не мог не заметить всё ещё возбуждённый член Кима. Губы слизеринца дрогнули в смущённой, но хитрой улыбке, и он сказал:       - Ах, и я же должен тебе... ответную услугу.       Гонхак нервно облизнул губы и спросил неуверенно:       - А ты справишься?       Сохо явно колебался, и сомнения были написаны у него на лице, однако, он всё же кивнул, при этом, хмыкнув:       - Не веришь в меня?       - Я и в себя-то не верил, – пробормотал Ким, отводя взгляд.       - М? – Сохо заинтересованно качнулся вперёд. – Ты этого раньше не делал? – догадался он и после секундной растерянности ярко заулыбался. – Значит, мне не стоит ориентироваться на тебя, как на эталон в этом деле?       - О, хотя бы не откуси мне член! – раздражённый и смущённый, выпалил Гонхак.       Сохо рассмеялся, хитро сверкая глазами, и плавно сполз в воду, опускаясь по плечи, так же, как Ким ранее, и сказал напевно:       - Не могу ничего обещать.       И Киму, возможно, стоило послушать свои инстинкт самосохранения, который подал голос, однако осознание того, что Сохо не отказывает ему и явно полон решимости попробовать свои силы в минете, смело любые тревожные мысли из головы парня.       И не зря. Потому что стоило лишь Сохо коснуться своими полными губами горячей нежной кожи крепко стоявшего члена Гонхака, как гриффиндорец готов был возносить хвалы всем богам, потому что сочетание ощущений от этой осторожной ласки и вида симпатичного лица Сохо творило с Кимом что-то невообразимое. Жар рта слизеринца, медленно опустившегося ниже, растягивая красивые губы вокруг члена Гонхака, сжигал всё терпение парня, и очень хотелось качнуть бёдрами, чтобы войти глубже, но Ким всё же держался на остатках самодисциплины.       То ли Сохо оказался талантлив и в сексе (как и во всём, что он делал), то ли была какая-то связь между владением языком для остроумных комментариев и для эротических ласк, но то, что делал слизеринец было здорово, действительно здорово. Гонхак сильно сомневался, что был и вполовину так же хорош, как Сохо. И ему даже стало бы за это стыдно, если бы он в принципе мог мыслить здраво в этот момент.       Ким кончил позорно быстро, перед этим потянув Сохо за волосы, вынуждая отстраниться, и в итоге... забрызгав спермой его губы и нос. Слизеринец коротко вскрикнул от неожиданности и потянулся было стереть белёсые капли рукой, но остановился и вместо этого вдруг ушёл с головой под воду. И Гонхак не знал – было ли это для того, чтобы смыть с лица сперму, или же от адского смущения. Но для человека, готового утопиться от стыда, Сохо вынырнул слишком быстро, глотая ртом воздух и отбрасывая мокрые волосы со лба. Гонхак, всё ещё испытывающий последствия бурного оргазма, плавно опустился в воду, становясь со слизеринцем лицом к лицу.       - Ну что? Выше ожидаемого? – Сохо усмехнулся, но Ким даже не отреагировал на шутку, пялясь лишь на ставшие ярко-пурпурными губы парня.       - Ага, – сказал он отрешённо, но, словив вдруг разочарованную эмоцию Ли, уголки столь завораживающих губ которого опустились вниз, Гонхак поспешил подыграть, добавив: – Но стоит ещё потренироваться, чтобы добиться оценки Превосходно.       - Я буду стараться, профессор, – фыркнул Сохо.       - Я тоже, – выдохнул Гонхак, прерывая игру, и подался вперёд, мягко, но жарко целуя парня.              ***       Гонхак думал, что им с Сохо будет довольно неловко теперь встречаться в коридорах школы. Однако, когда на следующий день после их «купального» свидания они с Ли встретились взглядами за завтраком в Большом зале, гриффиндорец испытал отнюдь не неловкость, а приятное волнение и предвкушение. А игривый Сохо и вовсе вдруг преувеличенно эротично облизнул ложку с овсянкой, заставив Гонхака поперхнуться от смеха и смущения.       Ну как можно быть таким развратным и таким невинным одновременно? Сохо был явно очень сексуально заинтересован, но при этом удручающе не информирован в этом вопросе. И Гонхак не знал, было ли это личной особенностью Ли Сохо, или же подобная сексуальная безграмотность свойственна волшебникам в принципе.       Благо его лучший друг был из чистокровной семьи и мог бы просветить его на этот счёт. И потому, в ближайшую субботу, взяв сливочное пиво, парни уже глубоко после отбоя расположились у камина в пустой гостиной Гриффиндора.       Гонхаку было неловко начинать подобный разговор даже с близким другом, однако, несколько расслабившись от эля, и подогреваемый не только любопытством, но и желанием максимально наладить отношения с Сохо, он всё же, переборов себя, спросил у Хвануна:       - Слушай, а у волшебников есть какие-нибудь... порно-журналы или что-то в этом роде?       Хванун поперхнулся пивом и, резко отставив стакан в сторону, откашлялся, уставившись на Гонхака широко распахнутыми глазами.       - Тебе захотелось развлечься? – наконец, справившись с приступом кашля, спросил он.       - Нет, просто вдруг задумался об этом, – неловко пожал плечами Ким.       - С чего бы это? – Хванун хитро сверкнул глазами.       Будучи слишком прямым и плохо умея врать, Гонхак выдал:       - Хорошо, я просто узнал, что некоторые наши чистокровные сверстники не знают элементарных вещей о сексе, о которых известно любому подростку-маглу. И я подумал – это норма в мире магии или просто так сложилось у конкретных людей?..       Мысль была сформулирована предельно ясно, и Хванун, изумлённо распахнув глаза, выпалил:       - Вы с Оливией уже добрались до секса?!       - Что?! – Гонхак вздрогнул, шокированный неверным предположением друга. – Нет! Нет, и речь не о ней!       - Вау... – с искренним восхищением и каплей осуждения протянул Хванун. – У тебя помимо неё ещё кто-то есть? И ты мне не говорил?!       - Йа! Нет, хватит выдумывать! Это просто... теоретический интерес! Это не про Оливию. И не про какую другую девушку. Вообще я спрашивал про парней...       - Офигеть, Ким Гонхак! С каждым своим словом ты удивляешь меня всё больше! – Хванун хохотнул, уже явно просто издеваясь.       - Иди в жопу, – буркнул Ким, уже жалея о том, что вообще заговорил об этом.       Хванун ехидно похихикал ещё немного, но, успокоившись, всё же приступил к ответу на поставленный вопрос:       - Конечно, у нас есть всякие развратные книжки... и даже журналы с колдографиями. Но это всё же совсем не то, что ваши журналы и порно-видео, – парень хмыкнул. – И главная проблема в том, что до семнадцати лет доступ к ним закрыт, – Хванун развёл руками. – Повезёт, если кто-то из старших покажет... Но обычно ты о таких штуках и не узнаешь до совершеннолетия.       - А ты тогда откуда узнал?       Хванун густо покраснел и прикусил губу, прежде чем с неохотой ответить:       - Как-то в гостях у своего старшего кузена, я увидел такую книжку – она лежала раскрытая на его кровати. Тётя отправила меня позвать его к ужину, и я зашёл в комнату... – парень тяжело вздохнул, ненадолго замолчав, предаваясь, судя по всему, не самым приятным воспоминаниям, перед тем, как продолжить: – Кузен был в ванной, а книжка... привлекла меня яркой картинкой. Сам понимаешь – такого я не видел никогда. Мне было лет девять. Ну... я и взял её... И она как заорёт! – Хванун всплеснул руками, подпрыгивая на диване. – «Развратник! Позорище!»... На весь дом, представляешь?! А сами странички тут же все стёрлись. Кузен тут же прибежал, тётушка тоже... И досталось и мне, и ему... Это травмирующее воспоминание, друг. А ведь я тогда даже не понял, что именно увидел!       Гонхак сочувственно похлопал Хвануна по плечу, радуясь, что возрастная цензура в мире маглов представляла собой лишь маркировку.       - Так что я был в полном шоке, когда увидел магловское порно... – произнёс Хванун, покачав головой, вспоминая свои яркие впечатления.       - Я помню, – усмехнулся Гонхак.       Он действительно ярко помнил шокированное лицо друга, когда тот, изучая его ноутбук, пока гостил на летних каникулах у Гонхака дома, случайно наткнулся на порно-видео, оставшееся в истории браузера. Ким никогда и не чистил историю, не предполагая, что кто-то туда заберётся, но Хванун, нажимая на всё подряд, умудрился открыть именно контент для взрослых. Это был очень неловкий момент, причём быстро преодолеть его не получилось, так как Хванун требовал объяснений и больше информации. И Ким не мог ему отказать, видя сильный шок и столь же сильное любопытство во взгляде друга. Так что в будущем он мог бы указать в своём резюме опыт проведения лекции по половому воспитанию...       Несмотря на дикую неловкость и на то, что потом Хванун вынудил его купить порно-журналы и протащить их в Хогвартс, эти воспоминания теперь вызывали улыбку. А теперь ещё и вся ситуация стала немного более понятной.       - Но я тогда думал, что ты просто в силу возраста не видел такого... – сказал Гонхак. – А, выходит, ты мог бы не увидеть и до совершеннолетия?       - Ага. Это у маглов возрастное ограничение, которое можно легко обойти, а когда на материалы «для взрослых» наложено волшебное ограничение – тут только тёмная магия справится, – фыркнул Хванун.       - То есть... это вот наше чистокровное змеиное сборище, – Гонхак движением руки в воздухе изобразил силуэт змеи со Слизеринского герба, – сплошь неопытные ромашки?       Хванун пожал плечами:       - Кто ж знает. Мало ли среди них извращенцев, которые своим умом дошли и до каких-нибудь бдсм-развлечений. Но вообще, вероятней всего ты гораздо развратней самого прожжённого слизеринца, – парень весело рассмеялся.       - Я не развратный... – проворчал Гонхак, но, вспомнив свидание с Сохо в ванной старост, покраснел, признавая, что доля истины в словах друга есть.       - Слушай, я тебя ни в чём не обвиняю, но большинство из них даже понятия не имеют о существовании однополого секса.       - Ну это уж вряд ли, – заявил Ким с полной уверенностью, и у него для этого были все основания.       - Ладно, не большинство, – легко согласился Хванун, – но многие. В чистокровных семьях воспитание сильно контролируется родителями, – скривил он губы. – Дома мы всё время под надзором – наш мир не так широк, как у маглов. Нет всех этих больших городов, где можно просто выйти на улицу, потусоваться с друзьями... Конечно, кто-то живёт среди маглов, но в основном у нас у всех загородные дома, подальше от обычных людей, а соседи-маги далековато... Знаешь, детство волшебника довольно унылое, если нет братьев и сестёр, а родители не любители выбираться из дома, – парень печально вздохнул. – А потом ты едешь в школу, радостный, что вырвался из-под надзора родителей... а тут всё ещё хуже, – он страдальчески возвёл глаза к потолку.       - Всё не так плохо, – Гонхак снова похлопал друга по плечу. – Да и у маглов не такая свобода, как тебе кажется...       - Ты просто не можешь сравнить, – категорически заявил Хванун, качая головой. – Вот давай эти каникулы ты проведёшь у меня, и посмотрим, что ты потом скажешь.       Ким хмыкнул:       - Вообще-то я не против! Но... сначала мне надо домой хотя бы на пару дней.       - Не проблема! Сначала езжай домой, а потом можем встретиться в Лондоне, и добраться ко мне по каминной сети из Косого переулка! – Хванун был очень воодушевлён.       - Идёт, – Гонхак улыбнулся.       Ему нравилась идея провести каникулы с другом, да ещё и в доме чистокровных волшебников. Такого опыта у него ещё не бывало, а узнать быт людей, постоянно живущих в мире магии, было очень интересно, и заодно помогло бы Гонхаку понять, как он хочет жить дальше. Ведь уже в этом году он сдаст СОВ и может закончить школу, не оставаясь на шестой и седьмой курсы, так что нужно уже сейчас решать, куда двигаться дальше. Бросить все эти магические штучки, как хотел отец, и пойти учиться в магловский колледж, а после и работать на обычную работу, или же остаться в мире магии. Если честно, пока Ким не знал, что выбрать.       Было бы проще, если бы что-то склонило чашу весов на ту или иную сторону, но пока... кроме квиддича Гонхак не видел для себя занятия в магическом мире. А, что касается применения магии – он мог бы использовать её в быту, даже живя среди маглов. С друзьями-волшебниками тоже можно продолжать общаться, даже оставаясь в магловской части мира. Вот если он женится на волшебнице, то, конечно стоило бы и жить, как волшебник. Но... Гонхак теперь сильно сомневался, что вообще когда-либо женится. Раз уж его так явно и сильно тянуло к парню.       И этот парень – чистокровный волшебник... Но... выбрать мир магии только ради него? Глупо. К тому же Сохо это явно не нужно.       Притихший Хванун в этот момент, будто прочёл мысли Гонхака и внезапно произнёс:       - Вот Ли Сохо точно девственник.       Гонхак не удержался от удивлённого хмыканья, изумлённо уставившись на друга.       - С чего такие выводы? – выпалил он, искренне поражаясь предположению Хвануна... которое, в общем-то было правдой.       - Эй, ты его видел? – Хванун приподнял брови, а руками изобразил какие-то непонятные фигуры. – Он же чудик.       - И что с того? – фыркнул Гонхак.       - Эй, я его с детства знаю. Он милый... но такой странный, – Хванун покачал головой. – И очень неловкий, – парень хихикнул, явно припоминая забавные случаи, связанные с неловкостью и неуклюжестью Сохо. – И стеснительный. Я даже не знаю, что должно случиться, чтобы он позволил кому-то до себя дотронуться таким образом, – Хванун многозначительно посмотрел на Кима.       У того сладко дрогнуло сердце от этих слов, потому что ему-то Сохо как раз таки это позволил. Но...       - Это глупо, – помотал он головой. – Он обычный парень, даже если и странноватый. Но вообще-то все вы волшебники такие, – усмехнулся Гонхак, и тут же получил тычок под рёбра от друга. – Но он ещё и популярный... красивый...       - Ооооуууу, – Хванун воодушевился, и с горящим взглядом подался ближе к старшему. – Ты находишь Ли Сохо красивым?       - А ты нет? – невозмутимо отозвался Гонхак, но ничего не мог поделать с тем, как окрасились в розовый его уши от смущения.       Хванун кисло скривился и откинулся на спинку дивана:       - Ну вообще да, ты прав. Но разве дело только во внешности? Я тоже красивый! – едва ли не возмущённо заметил парень. – Но я в своей жизни целовался-то всего пару раз...       - Тебе четырнадцать, – напомнил Гонхак.       - У тебя уже была девчонка в том же возрасте, – сощурился Хванун обиженно.       Ким лишь пожал плечами – что он мог сказать на это? Он не гордился тем, что ему повезло, и встретилась девушка, которая захотела заняться с ним сексом, сама проявила инициативу и, к тому же, научила многому. По правде говоря, он со стыдом вспоминал свой первый раз, прекрасно понимая, каким неумелым он был, и как нелепо действовал.       - Может и у Ли Сохо есть девушка, просто он не кричит об этом на каждом шагу, – задумчиво произнёс Гонхак, действительно задаваясь этим вопросом – ведь с кем-то Сохо, по его словам, целовался.       - Он вообще, кажется, не интересуется девчонками, – помотал головой Хванун. – Учёба, квиддич, поиск приключений на свою задницу – вот, что действительно привлекает Ли Сохо!       Да, и задница, притом, отличная – мысленно добавил Гонхак. Говорить это вслух, он разумеется не собирался, хотя это был очевидный факт, и Ким был уверен, любой отмечал, насколько хорошо сложен Сохо. И как тот умудрялся оставаться девственником? Неужели никто, кроме Гонхака, его не захотел до сих пор?.. Или дело в том, что это как раз Сохо никем не интересовался до Гонхака?       Эта мысль вызвала жар в груди... и в паху. Было до дрожи приятно думать, что слизеринец именно с ним впервые захотел сделать такие интимные вещи. Однако... была вероятность, что Гонхак просто удачно подвернулся под руку. Это ведь Ким первым поцеловал его, так что, возможно, Сохо просто воспользовался шансом, реализовать своё сексуальное влечение, раз уж нашёлся человек, готовый на это. Но, в любом случае, какова бы ни была причина, Гонхак намеревался продолжать эти отношения.       В тот раз в Ванной старост они больше ничего не сделали, лишь недолго ещё целовались в ванне, а затем молча оделись и разошлись по своим гостиным, так и не договорившись о следующей встрече, но оба имея теперь уверенность в том, что она точно состоится. И до этого момента Гонхаку нужно было решить ещё один вопрос...       - Кстати, о девчонках... – Ким замялся на мгновение. – Я хочу расстаться с Оливией.       - Э? – Хванун моргнул удивлённо и, лишь сообразив, что это не шутка, воскликнул: – Но почему?! Вы же... буквально только что начали встречаться! Прошло сколько?.. Две недели?       - Почти месяц, – ворчливо поправил его Гонхак.       - Что произошло? Она же классная!       - Ага, – Ким пожал плечами. – Но я... если честно, я согласился с ней встречаться только назло слизеринцам, – признался он. – Если бы они тогда не вмешались, когда она признавалась мне... Я бы отказал.       - Ты дурак? – Хванун смотрел на друга так, словно ответ на этот вопрос был ему уже известен, и был он не в пользу Гонхака.       - Она просто не нравится мне! – тот устало откинул голову на спинку дивана, но, услышав сдавленный возмущённо-изумлённый звук со стороны Хвануна, снова сел ровно и, серьёзно глядя на друга, пояснил: – То есть, конечно, она нравится мне, она правда классная, как ты и говоришь, но... Я вижу в ней только друга. И не важно, насколько она красивая и милая! – предвосхищая возражения Хвануна, резко заявил Ким. – Есть куча красивых девушек, не обязан же я влюбляться во всех!       - Но никто и не заставляет тебя влюбляться... – пролепетал Хванун. – Неужели без этого прям никак?       Гонхак покачал головой, осуждающе косясь на парня:       - Можно ли быть более неромантичным, чем ты? – протянул он.       - Мне четырнадцать, и я просто хочу целоваться хотя бы с мало-мальски привлекательной девчонкой, и вот наличие любви при этом совершенно не обязательно, – отрезал Хванун.       И Гонхак не мог бы сказать, что тот был не прав... Просто самому ему целоваться хотелось только с одним конкретным человеком. И дело, возможно, тоже было не в любви, но влечение к Сохо затмевало собой любой интерес к кому-либо другому вне зависимости от пола.       И отчего-то это было так просто принять – то ли от выпитого эля, то ли от банальной невозможности отрицать тот факт, что Гонхак стремительно влюблялся в Ли Сохо.              ***       Поводов для общения вне квиддичного поля и их тайных свиданий у Гонхака с Сохо было мало. У них даже не было совместных уроков из-за того, что слизеринец обучался на курс старше. А привлекать к себе внимание, просто прогуливаясь вместе, ни один их них не хотел.       Но, даже не ища повода для встречи намеренно, совершенно внезапно парни оказались в школьных теплицах наедине друг с другом... и парой десятков прыгучих луковиц. И, если появление Сохо в теплицах было довольно обычным явлением – больше всего шестикурсник интересовался зельями и травологией, – то вот Гонхак просто как всегда стал жертвой своей безотказности – не смог сказать нет на просьбу профессора помочь подготовить материалы к занятиям четвёртого курса.       Собственно, профессор травологии, заманивший учеников в теплицы, дал указания по пересадке и расстановке уже беспокойно подрагивающих растений и удалился, а Гонхак и Сохо остались вдвоём, разделяя судьбу бесплатной рабочей силы.       С минуту они провели в молчании, оглядывая фронт работы и просто не зная, как начать разговор вне рамок интимного свидания или ссоры.       - Давай начнём? – нарушил тишину Сохо и тут же натянул на свои руки защитные перчатки.       Гонхак тяжко вздохнул и последовал примеру слизеринца.       Стоило признать, что запихнуть луковицы в горшки оказалось не так уж и сложно, несмотря на то, что приходилось прикладывать усилия, чтобы удержать их в руках. Гонхак хватал и держал растения, опуская в горшок, а Сохо поскорее присыпал их землёй. Вдвоём они справлялись довольно хорошо, и закончить должны были быстро... И Киму было даже немного жаль. Особенно учитывая то, что они даже не разговаривали, перекидываясь лишь краткими фразами, касаемо их работы.        И только, когда они закончили, и не осталось ни одной не посаженной в горшок луковицы... как и надежды у Кима на общение – Сохо вдруг заговорил:       - Ты бросил Оливию, – не спрашивал, а констатировал он факт.       - Не бросил, – поправил его Гонхак, стягивая перчатки, несколько смущённый необходимостью оправдываться, – мы просто расстались.       - Она плакала, – сверля парня внимательным взглядом, заявил Сохо.       Гонхак сглотнул – этого он не знал, и ему было неприятно, что он вызвал слёзы у девушки. Однако ещё неприятнее было узнать это именно от Сохо.       - Ты сам это видел? – спросил Ким.       - Нет, но все об этом болтают.       Гонхак мысленно выдохнул – по крайней мере, Голденплант плакала не у Сохо на груди, и можно было не опасаться, что утешения от преданного друга перерастут в поцелуи и объятия.       А вообще – почему слизеринец в принципе укорял его? Он ведь укорял, да? Для него нормальным было бы то, что Гонхак продолжал встречаться с Оливией и... делать с Сохо все те вещи, что они делали? Киму казалось очевидным, что так поступать было нельзя, а для Сохо это было неясно?       - Разве я мог продолжать отношения с ней, когда за эти пару недель чаще я целовался с тобой? – спросил Гонхак приглушённым голосом, и к счастью, Сохо помотал головой:       - Это было бы некрасиво с твоей стороны.       - Именно поэтому мы с Оливией и расстались, – весомо произнёс Ким, тем самым ставя точку в обсуждении этого вопроса.       Хотя, возможно, с этим он поторопился. Стоило, видимо, чётче донести свои мысли до Сохо, но у них даже и не было возможности продолжить разговор из-за возвращения профессора, который оценил результат их работы и отправил Гонхака обратно в замок, а слизеринца попросил ещё задержаться, чтобы обсудить что-то в отношении его учёбы, лишая парней тем самым шанса ещё немного времени провести вместе и прояснить всё окончательно. Но, уходя, Гонхак и так был уверен, что они поняли друг друга. Но... похоже, что нет.       Иначе почему буквально на следующий день вдруг со всех сторон от неравнодушных однокурсников посыпались вопросы вроде: «Голденплант променяла тебя на слизеринца?»       А выглядело всё именно так! Гонхак, может, и не придал бы значения общению Оливии с Сохо, которое он мог наблюдать после тренировок или, просто случайно наткнувшись в классах и коридорах школы, но все эти вопросы посторонних зародили подозрения в его душе. Ведь и правда – эти двое, казалось, стали общаться лишь теснее после того, как Оливия перестала быть девушкой Гонхака.       И вот за пару недель до начала рождественских каникул Ким, сидя в библиотеке с болтающим и отвлекающим от учёбы Хвануном, хмуро косился в сторону Оливии и Сохо, сидящих бок о бок за столом у окна и мило переговаривающихся, деля одну книгу на двоих.       - Если ты так ревнуешь, то не стоило её бросать, – заметив взгляд друга, с ехидной улыбкой сказал Хванун.       Гонхак отвёл взгляд от парочки, недовольно засопев, и бросил:       - Я не ревную.       И он не врал – он правда не ревновал ни Оливию, ни Сохо... Просто чувствовал себя дураком, не понимая их поведения. Голденплант была влюблена в него ещё совсем недавно, а теперь так легко флиртует с Сохо! А тот... могло ли быть так, что Ли не мог отбить Оливию у Гонхака, и решил зайти с другой стороны? Что, если все эти их с Кимом отношения были лишь для того, чтобы они с Оливией расстались, и Сохо мог заполучить её себе?! Это выглядело, как очень сложный путь, однако было вполне в духе слизеринского коварства!       Эти тревожные предположения Гонхака подкрепляло то, что за последнюю неделю Сохо даже не пытался связаться с ним. А ведь скоро каникулы, и они вообще не увидятся две недели. Только Киму хотелось проводить больше времени вместе?.. Впрочем, мысленно упрекая Сохо за холодность, Гонхак самому себе не ставил в вину совершенно такое же поведение – ведь он и не подумал устроить им очередное свидание, дожидаясь, пока слизеринец позовёт его сам. Но почему-то для него совершенно очевидным было, что решение о встрече остаётся за Сохо. Что-то внутри останавливало Кима от проявления инициативы, будто бы он не имел на это права, словно навязывался... а он этого точно не хотел. Но ему и в голову не приходило, что у Ли могли быть совершенно аналогичные мысли. И потому он лишь мрачнел с каждым днём всё больше, загоняясь сумасшедшими идеями на тему коварства слизеринца.       - У тебя всё написано на лице, – Хванун пальцем обвёл в воздухе овал. – Я знал, что ты пожалеешь о расставании с такой классной девчонкой.       - Я не жалею, – возведя глаза к потолку, устало выдохнул Ким.       - Знаешь, я думаю, у тебя ещё есть шанс её вернуть, – заговорщицки прошептал Хванун, наклоняясь ближе.       - Мне это не нужно, – мотнул головой Гонхак, пододвигая учебник поближе и опуская взгляд на страницы, ясно давая понять, что этот разговор его больше не интересует.       - Ну, если вдруг передумаешь, то рождественская вечеринка и омела могут тебе помочь, – Хванун подмигнул Киму весело.       Однако при словах о вечеринке и омеле перед мысленным взором Гонхака предстала отнюдь не Оливия, а Сохо с хитрой сладкой улыбкой, которую так хотелось сцеловать под этой самой омелой. Но если Ким не выяснит отношений со слизеринцем в ближайшее время, то об этом можно будет только мечтать.       - Ехехе, ты покраснел, – хитро захихиках Хванун.       - Отвали, – проворчал Гонхак, понимая, что друг прав, и его уши и щёки стали горячими.       - Пожалуй, так и поступлю! – легко согласился Хванун и встал из-за стола, закидывая в сумку свои учебные принадлежности. – А ты – не упусти свой шанс, – и он многозначительно кивнул в сторону Оливии и Сохо, который, похоже, тоже собрался уходить.       И это действительно был шанс для Кима, только совсем не тот, о котором думал Хванун. И стоило только другу покинуть библиотеку, как Гонхак, торопливо покидав учебник, пергаменты и перья в сумку, поспешил за удаляющимся Сохо, даже не обернувшись на Оливию, заметившую эту поспешность и с любопытством проследившую за Кимом взглядом.       Догнав слизеринца в коридоре, Гонхак поравнялся с ним и, едва переведя дыхание, бросил:       - Привет.       - О, привет, – Сохо улыбнулся, искоса посмотрев на гриффиндорца, и тот не мог сказать, была ли эта улыбка больше смущённой, хитрой или ласковой.       Сохо было так трудно читать, что Ким готов был заплатить тысячу галеонов тому, кто напишет учебник по внутреннему миру Ли Сохо с картинками и комментариями. Было бы намного проще, если бы он понимал, какие именно эмоции выражает этот парень, и знал бы, как на них реагировать. Сейчас же главной реакцией Кима в любой непонятной ситуации была защитная. И потому, решив для себя, что выражение лица слизеринца больше хитрое, чем дружелюбное, он не стал ходить вокруг да около, и, затянув Сохо в одну из ниш, спросил:       - Слушай, не слишком ли ты мил с Оливией?       - М? А что такое? – удивился парень. – Она же больше не твоя девушка, – искренне и невинно глядя на Гонхака, добавил Сохо.       - Да, но... – Ким даже растерялся. – Не в этом дело!       - А в чём?       Гонхак смотрел на искренне непонимающего Сохо и поражался – тому и правда не было очевидно, чем недоволен Ким? Может, он зря надумывал себе, и слизеринец действительно ничего не замышлял и даже сам не понимал, как его поведение выглядит со стороны? Учитывая то, каким Сохо был странным иногда, Гонхак в принципе мог в это поверить.       Тяжело вздохнув, Ким внимательно посмотрел в глаза любознательно глядящего на него парня, и мягко и размеренно произнёс:       - Я расстался с Оливией, верно. Помнишь, почему я это сделал?       Щёки Сохо чуть порозовели, и он ответил тихо:       - Потому что целовался со мной чаще, чем с ней.       - Да, но, что это значит, по-твоему?       - У меня экзамен? – Сохо дёрнул бровью. – Почему ты продолжаешь задавать вопросы?       - Потому что хочу понять, что у тебя в голове! – начал раздражаться Гонхак.       Ли постучал пальцем по своему виску и с язвительной улыбкой, наклонившись чуть ближе, сказал:       - У меня в голове мозги. А у тебя, похоже, тыквенный пудинг.       - Ты офигел? – Гонхак не ожидал оскорблений, поэтому просто поражённо уставился на слизеринца, а тот сложил руки на груди и недовольно пожал плечами:       - Ну, а иначе как объяснить то, что ты не можешь нормально сформулировать мысль? Просто скажи, что хочешь сказать!       - Ах, просто сказать? Отлично! – Гонхак сжал кулаки рассерженно. – Я бросил Оливию, потому что не честно крутить интрижку за спиной своей девушки. Но стоило нам расстаться, как ты тут же приклеился к ней! И тебя, похоже, ничто не смущает! Ты собираешься обманывать Оливию или же решил прекратить то, что происходит между нами? Придётся выбрать, потому что крутить и с ней, и со мной одновременно я тебе не позволю!       Несмотря на то, что Ким не поднимал голос, и всю эту тираду выдал раздражённым шёпотом, эффект она на Сохо произвела сильный, а ещё, видимо раскрыла ему глаза, потому что парень, спустя пару секунд осознания сказанного, шокировано приоткрыл рот, выдыхая изумлённое:       - О...       Так внезапно вспыхнувшая злость Гонхака быстро гасла, и вместо неё зарождалась надежда на наивность Сохо и собственную ошибку. Неужели слизеринец действительно не имел в планах отношений с Голденплант, и Гонхак просто... всё же приревновал, выходит? От осознания этого стало стыдно.       Однако Сохо похоже не злился на предположение – он выглядел растерянным и немного виноватым, но явно не потому что был повинен в чём-то, а скорее из-за того, что ввёл Гонхака в заблуждение.       - Я не... – начал было он, но вздрогнул и захлопнул рот, когда рядом с парнями вдруг оказалась Оливия, обеспокоенно восклицая:       - Мальчики, вы же тут не из-за меня ссоритесь?       - Нет! – в один голос резко отреагировали парни, оборачиваясь, чем лишь вызвали ещё больше сомнений у девушки.       Она с подозрением переводила взгляд с одного на другого, отмечая раскрасневшиеся лица и сжатые кулаки.       - Гонхак, пойдём в гостиную вместе? – мягко предложила она, протягивая руку.       Ким поколебался с секунду и всё же протянул руку в ответ, взяв ладонь Оливии в свою, бросив при этом взгляд на Сохо, выражение лица которого стало совсем уж непонятным. Растерянность, расстройство, удивление – Гонхак не мог понять, чего было больше.       - Пойдём, – сказал он Оливии, отворачиваясь от слизеринца, и шагнул из ниши.              ***       Рождество приближалось, и в последний в этом году поход студентов в Хогсмид был полностью окутан праздничной атмосферой. На рыночной площади деревни развернулась ярмарка, и даже был создан небольшой каток, куда устремилось довольно много школьников, причём не все из них даже умели кататься на коньках. Гонхак, тем не менее, умел и довольно неплохо. Как и Оливия, которая ему и рассказала о возможности покататься, ещё с вечера позвав сделать это вместе. Гонхака хоть и немного смущала перспектива прогулки с бывшей девушкой, но причины для отказа он не видел, ведь они всё же оставались друзьями, и с Оливией было весело проводить время. К тому же Ким в эти выходные был лишён общества лучшего друга, так как Хванун умудрился подхватить простуду.       Наколдовав лезвия на свои ботинки, Ким с Оливией скользили по льду катка, дурачась со своими друзьями. Гонхак был увлечён, и не сразу заметил стоявшую у бортика среди прочих наблюдателей фигуру Сохо. С меховыми наушниками на голове, укутанный в слизеринский шарф по самый кончик порозовевшего на морозе носа, держа обеими руками стаканчик с эггногом, парень выглядел безмерно мило. При виде его раскрасневшихся щёк у Гонхака даже что-то сладко задрожало в районе живота. И, долго не думая, он бросил Оливии:       - Не хочешь эггног? – и, едва получив согласный кивок, устремился по льду в сторону Сохо.       Практически влетев в бортик, Гонхак повис на нём напротив слизеринца, выпаливая:       - Привет!       - Привет, – Сохо, казалось, ещё глубже уткнулся в шарф.       - Не будешь кататься? – спросил Ким, удивлённый тем, что такой любитель спорта, как Сохо, не ступает на каток.       - Я не умею, – мотнув головой, сказал Ли, чем удивил Гонхака ещё больше.       Но он тут же нашёлся и, слегка улыбнувшись, предложил:       - Я могу тебя научить.       На секунду в глазах Сохо мелькнул блеск заинтересованности, и он даже вынырнул из своего шарфа, но... к разочарованию Кима всё же отказался:       - Тут и так полно народу, не хочу мешать.       Гонхак, стараясь не показывать свою досаду, лишь пожал плечами и в следующий миг, опершись руками о бортик, подпрыгнул и перескочил через него, оказываясь рядом с Сохо. Пошатнувшись на лезвиях и едва не упав, Ким судорожно выпалил заклинание, придавая своим ботинкам нормальный вид.       - Зачем ты вылез? – очаровательно вздёрнув брови, спросил Ли.       Гонхак кивнул на стаканчик в руках парня и сказал:       - Это же эггног? Оливия тоже хочет, я пошёл купить.       - О... – Сохо повернулся к ярмарочному лотку с напитками за своей спиной, поглядев на него так, словно впервые видел, хотя сам только что купил там свой горячий коктейль. – Так, а чего тогда не покупаешь? – спросил он, вновь переведя взгляд на Кима.       Гонхак же на самом деле был просто рад любому поводу побыть рядом со слизеринцем, а потому не торопился покупать напиток для Оливии и возвращаться на лёд. То ли рождественская атмосфера так влияла на него, то ли он просто страдал от переизбытка гормонов, давно не остававшись с Сохо наедине, но сейчас он чувствовал себя... очень увлечённым и взбудораженным. И ему не хотелось расставаться с парнем так быстро. Однако заставлять подругу ждать было неправильно, особенно, учитывая то, что Гонхак сам предложил купить ей эггног. Поэтому он порылся в карманах в поисках монет и, бросив Сохо: «Я сейчас», – подошёл к лотку и, оплатив, взял такой же как у слизеринца симпатичный стаканчик со сладким коктейлем, от которого шёл горячий пар.       Вновь повернувшись к Сохо, Гонхак наконец заметил, что тот отчего-то казался более закрытым, чем обычно. Учитывая общее настроение праздника и собственный воодушевлённый настрой Кима, было странным видеть слизеринца таким холодным. Но Киму даже не пришлось гадать, почему, так как тот сам раскрыл причину, отведя взгляд от кружащейся на катке Оливии и негромко произнеся вдруг:       - Вы же расстались...       И в воздухе повис незаданный вопрос. Гонхак видел настороженность во взгляде Сохо, и, чувствуя себя не в своей тарелке, подтвердил:       - Да. Мы просто пришли сюда вместе, как друзья.       Сомнения в глазах слизеринца не растаяли сразу, поэтому Киму пришлось добавить мягко и с убеждением:       - Честное слово, просто по-дружески.       Сохо напряжённо смотрел на Гонхака ещё несколько секунд, но затем всё же кивнул, говоря:       - Ладно, – а затем опустил взгляд, слегка закусив губу и, помолчав немного, произнёс: – Я теперь понял, что ты имел в виду, когда разозлился на меня из-за Голденплант.       - Я не злился, – Ким мотнул головой.       - Ты буквально кричал, – фыркнул Сохо, оживляясь.       - Шёпотом?! – Гонхак поражённо ахнул.       - Твой шёпот больше похож на рычание тролля! – усмехнулся слизеринец, в очередной раз поразительно легко выбешивая Кима.       Он запрокинул голову, тяжело вздыхая и пытаясь успокоиться – в конце концов, Сохо всегда его дразнил, можно было уже научиться это игнорировать. Тем более что пререкания лишь отдаляли их от темы разговора. А ведь Гонхаку было важно проверить, что именно Сохо понял, и правильно ли.       Но время и место были явно неудачными для личных разговоров – Оливия подкатила к парням, лихо затормаживая у бортика, приветливо воскликнув:       - Сохо! Идём к нам!       Но тот лишь помотал головой, вежливо улыбаясь:       - Развлекайтесь без меня.       - Зря отказываешься, – пожала плечами девушка, но уговаривать не стала, а повернулась к Гонхаку и, кивнув на стаканчик в его руке, спросила: – Это мне? Спасибо!       И, взяв напиток, вновь поскользила по льду, зовя за собой Гонхака звонким «Ким!»       - Позже поговорим, – разочарованно вздохнув, бросил тот Сохо и, взмахом палочки вернув на подошвы ботинок лезвия, перемахнул через бортик катка.              ***       Официальной рождественской вечеринки в Хогвартсе не проводилось, однако студентам не запретили веселиться в рамках своих факультетов. Что, впрочем, плавно перетекло в полноценное празднование и хаотичное перемещение студентов из гостиной в гостиную, что нарушало правила, но подогревало веселье.       Правда, что Гонхак, что Сохо, будучи достаточно интровертными личностями, из своих гостиных не вылезали, предпочитая найти укромный угол и веселиться со своими близкими друзьями. И из-за этого у них просто не было бы шанса встретиться случайно, но... Ким собирался что-то предпринять.       Он был уже довольно расстроен тем, что им с Сохо не удалось больше устроить ни одного свидания, а потому сегодняшним вечером он был намерен во что бы то ни стало встретиться со слизеринцем, чтобы прояснить хоть немного их отношения и разобраться – будут ли они продолжать то, что начали, и после каникул? Потому что Ким уже начинал нервничать, испытывая неуверенность в намерениях Сохо.       При этом пойти искать его в чужой гостиной, и уж тем более в гостиной Слизерина Гонхак не решался. А отправить записку... было неловко. Особенно, учитывая то, что её мог кто-нибудь перехватить, а хоть как-то афишировать своё более близкое, чем могло показаться, общение с Сохо Ким не хотел.       Но по счастью хотя бы один из их пары был достаточно сообразителен, чтобы найти способ общения. И это был не Гонхак – едва не вскрикнувший, когда возле его кресла с хлопком материализовался домашний эльф, протягивающий многократно сложенный пергамент. Едва парень взял записку, как эльф исчез, не успев даже услышать сбивчивое «спасибо» от растерянного гриффиндорца. Который, однако, сразу догадался, кто мог быть автором послания, ещё даже не раскрыв его.       Радуясь тому, что однокурсники были слишком увлечены празднованием, чтобы обращать на избегающего активности Гонхака внимание, он ускользнул из гостиной в спальню, чтобы без лишних глаз прочитать сообщение. Только вот на пороге комнаты ему пришлось зажмуриться и с громким «Мерлин!» развернуться и закрыть за собой дверь под женский визг.       - Не хотел мешать! – сдавленно выкрикнул Ким, прислоняясь спиной к двери. – Простите!       Он даже не успел рассмотреть, кто из одноклассников обжимался на кровати с девочкой с четвёртого курса, потому как его буквально ослепила голая женская грудь.       Что ж... если кому-то можно развратничать прямо в спальнях, то уж Гонхак с Сохо вполне могли не испытывать мук совести за свои свидания.       Оставив потревоженных одноклассников продолжать предаваться страсти, Ким спустился вниз и покинул гостиную, юркнув в коридоре за ближайшую колонну, и нетерпеливо развернул письмо. «В ванной через десять минут», – значилось в записке, и Гонхак тут же поспешил на место встречи, чертыхаясь про себя – пока он поднимался в спальню и искал укромное место, чтобы прочесть сообщение, уже потратил половину времени, а до ванной нужно было ещё добраться!       Он почти бежал по коридорам и лестницам замка, торопясь на встречу с Сохо, только сейчас осознавая, как сильно он по нему тосковал всё это время. Добравшись до места, запыхавшийся, он остановился у двери и уже занёс было руку, чтобы открыть её, как услышал со стороны одной из ниш негромкое: «Псс!».       Ким завертел головой, ища источник звука, и в полутьме коридора увидел притаившегося Сохо, поманившего его к себе рукой.       - Ванная занята, – шёпотом пояснил слизеринец, когда Гонхак подошёл и присоединился к нему в неосвещённой нише.       Ким разочарованно вздохнул – это был вполне ожидаемый поворот, ведь они были не единственными, кто мог пользоваться этой ванной, а ещё даже не настало время отбоя. И всё-таки было очень обидно.       - И что теперь делать? – спросил он.       Сохо пожал плечами:       - Можем просто разойтись по своим гостиным...       - Ты издеваешься? – Ким повысил голос, но тут же одёрнул сам себя, нервно обернувшись на коридор, по счастью, пустой.       - Или... можем просто найти тихое место, – неуверенно предложил парень, внимательно глядя на гриффиндорца, – и побыть вместе, но... без лишних действий.       Гонхак не считал какие-либо действия, что они до этого совершали с Сохо, лишними, однако они действительно не могли делать что-либо подобное, не запершись надёжно наедине. И, несмотря на то, что Киму очень сильно хотелось целоваться и прикоснуться к Сохо, он был бы не против и просто провести с ним время – даже без какой-либо физической близости.       - Пойдём, – решительно кивнул он и, без предупреждения взяв ладонь слизеринца в свою, вытянул его из ниши, увлекая за собой по коридору.       В замке было достаточно укромных мест, несколько из которых не были какими-нибудь мрачными тёмными закутками под лестницей, но при этом всё равно крайне редко посещались обитателями школы. И у Гонхака было одно такое любимое место – глухой коридор на шестом этаже, с окном, выходящим на квиддичное поле. Туда он и привёл Сохо, тут же усаживаясь на широкий подоконник и хлопая по месту рядом с собой. Ли, не раздумывая долго, подсел к гриффиндорцу, и между парнями воцарилась тишина.       Гонхак хотел быть рядом, но не знал, о чём говорить. Их отношения были довольно зыбкими, и почти всё их вербальное общение сводилось к ссорам и подначкам. А если они не ссорились... то целовались. Поэтому странным было просто мирно находиться наедине, не делая ни того, ни другого. И, судя по всему, Сохо тоже не знал, с чего начать разговор, или же и вовсе не хотел. Хотя иначе, зачем бы он сам предложил провести время вместе?       Что ж, ещё с детства Гонхак усвоил формулу, что если не о чем поговорить, то можно обсудить погоду, поэтому, бросив взгляд в окно, за которым в темноте сейчас не было видно ничего, кроме редких снежинок, лениво падающих с неба, сказал:       - Снега много в этом году.       Сохо тоже стрельнул взглядом в окно, но лишь на секунду, возвращая своё внимание Гонхаку и, усмехнувшись, хитро сощурил свои и без того узкие лукавые глаза, спросив:       - Ты поэтому решил утеплиться?       Ким недоумённо моргнул, не понимая, о чём идёт речь, и Сохо, не сдерживаясь больше, захихикал, указывая пальцем куда-то в район макушки парня. Гонхак резко поднял руку к голове, нащупывая... мохнатые волчьи уши. Страдальчески застонав, он прижал их руками к голове, вызывая ещё больше веселья у слизеринца.       - Кто-то решил, что будет весело, если мы будем в каких-то костюмах или образах, – попытался объяснить Ким. – И девчонки наколдовали мне эти уши...       А он так торопился навстречу с Сохо, что совершенно позабыл про них и не попросил снять заклинание. Впрочем, они должны были сами исчезнуть, спустя пару часов... но было стыдно, что слизеринец его таким увидел. Гонхак стеснялся выглядеть мило или нелепо в его глазах... особенно, учитывая то, как легко мог Сохо превратить что угодно в повод для издёвки.       Но, похоже, у того было хорошее настроение, потому что он лишь покачал головой с улыбкой и, мягко взяв Кима за запястья, отвёл его руки от головы, позволяя ушам снова встать торчком.       - Тебе идёт, – честно сказал Ли, и уши дрогнули заинтересованно. – Ахаха, ты в курсе, что они шевелятся, как настоящие?       Гонхак в курсе не был, но в этот момент почувствовал, как ушки слегка прижались к его голове, выражая его растерянность и смущение. Хотя и то и другое и так было ясно написано на его порозовевшем лице. Сохо ещё немного посмеялся над ним, но вдруг прикрыл на мгновение глаза, сосредотачиваясь, и в следующую минуту его собственные уши начали вытягиваться и ползти на макушку, покрываясь шелковистой шерстью, в итоге превращаясь в лисьи. Он вновь открыл свои глаза, чья радужка стала янтарного цвета, и с улыбкой, которую Гонхак мог назвать бы ласковой, посмотрел на гриффиндорца:       - Теперь мы на равных, – сказал он.       Ким тяжело сглотнул, восхищённо таращась на Сохо, который, во-первых, выглядел просто непреодолимо очаровательным с этими лисьими ушками, а во-вторых – поражал своими магическими дарованиями.       - Ты можешь даже не полностью превратиться? – спросил Гонхак и протянул было руку, но остановил движение на полпути, спрашивая: – Могу я потрогать?       - Дерзай!       Сохо ярко улыбнулся, и Ким осторожно коснулся его уха кончиками пальцев, буквально тая от мягкости шёрстки на них. Он протянул и вторую руку, проводя по другому уху, и даже слегка почесал оба, словно ласкал собаку. А слизеринец, внимательно следя за завороженным выражением лица Гонхака, какое-то время сдерживался, но наконец не выдержал и деланно невинно бросил:       - Ты и не в таких местах меня трогал...       Ким тут же вздрогнул, одёрнув руки, а Сохо рассмеялся собственной шутке и реакции на неё гриффиндорца.       - Ты не возражал, – проворчал Гонхак, за недовольством пряча смущение.       - Я и сейчас не возражаю, – заверил Сохо, и Ким непонимающе на него посмотрел:       - Ты же сказал – ничего лишнего...       - Я про уши, дурак! – расхохотался Ли, снова довольный тем, как удалось легко ввести парня в заблуждение.       Гонхак засопел обиженно и отвернулся к окну – он и правда, наверное, выглядел сейчас в глазах слизеринца дураком, который только и думает, что о сексе. Хотя они оба были подростками, и возможно Сохо сам был таким же! Вот только ему удавалось свои желания скрывать... хотя это было менее обидно, чем то, что он мог их и в принципе по отношению к Гонхаку не испытывать.       Некоторое время они снова молчали – Гонхак смотрел на снежинки за окном и искал слова, чтобы снова попытаться заговорить о чём-то отвлечённом, а Сохо просто тихонько разглядывал всё вокруг, погружённый в свои мысли.       - Эй, – вдруг окликнул он Гонхака негромко, и тот повернулся, обнадёженный и слишком легко выдающий все свои эмоции – в том числе и благодаря заинтересованно дёрнувшимся ушам. – Омела, – с мягкой улыбкой указал Сохо пальцем наверх.       Ким поднял взгляд и увидел свисающую со свода стрельчатого окна, на подоконнике которого они расположились, небольшие веточки омелы. В груди сразу стало жарко, и жар этот быстро перетёк в низ живота и видимо потревожил дремавших там бабочек, потому что внутри Гонхака что-то сильно затрепетало.       И в тот момент он, кажется, совсем не думал – ни о том, что их мог кто-то увидеть, ни о том, что они решили не делать ничего лишнего, ни даже о том, что он пытался показать, что общение с Сохо интересует его не только в аспекте занятий сексом. Просто, глядя на слизеринца сейчас – такого очаровательного, с лисьими ушами и не менее лисьей улыбкой, с искрящимися лукавством янтарными глазами, – всё, что Ким мог сделать, это стремительно податься вперёд и накрыть его манящие губы, жарко целуя.       Сохо отвечал с энтузиазмом, при этом Гонхак мог чувствовать его улыбку в поцелуе, и это подогревало его ещё лишь сильнее. Они целовались настолько долго, насколько им позволяли их неудобные позы на холодном подоконнике. Когда они прервали поцелуй, переводя дыхание, Гонхак чувствовал, как его мозги превращаются в кисель. Похоже сейчас им правили исключительно гормоны – по крайней мере от переизбытка дофамина он мог бы лопнуть.       Счастье. Он чувствовал счастье рядом с Сохо, который разделял его желания, позволял себя целовать, и так сладко улыбался.       Гонхак ощущал, как его наколдованные волчьи уши возбуждённо стоят торчком, выдавая его полностью. Но ему было плевать, потому что он не мог не признаться хотя бы самому себе – в этот миг он был просто влюблённым щенком, и хитрая лисица-Сохо никак не мог этого не видеть.       Ким потянулся вновь к губам парня, но тот остановил его, положив ладонь на грудь и мягко оттолкнув:       - Если мы продолжим, то остановиться на одних поцелуях уже не получится, – предупредил слизеринец, стрельнув многозначительным взглядом вниз – на пах Гонхака и на свой собственный.       И Ким не мог полностью оценить состояние Сохо, но сам он действительно был уже довольно возбуждён, и им правда стоило остановиться, пока ещё можно было справиться с этим относительно безболезненно. Он чуть отодвинулся и, немного поёрзав на подоконнике, принимая более удобное положение, предложил:       - Тогда, может... просто поговорим?       - Поговорим? – Сохо выглядел таким удивлённым, что Гонхаку даже стало обидно.       Конечно, он же на встречи не болтать приходил. Почему вообще Киму пришло в голову, что Сохо захочет с ним просто разговаривать? Пожалев, что предложил это, он уже собирался спрыгнуть с подоконника, как Ли вдруг негромко и несколько неловко спросил:       - Ты едешь на каникулы домой?       Гонхак посмотрел на Сохо, обнадёженный, и увидел на его лице сдержанный интерес, который позволил ему поверить в то, что слизеринцу и правда хочется знать ответ на вопрос. Правда единственное, что смог выдавить из себя Ким, было простое согласие:       - Ага.       - Весело проводят каникулы маглы?       И вновь Сохо, казалось, интересовался искренне, и у Гонхака возникло глупое желание предложить ему встретиться в это время и провести вместе день. Он показал бы, как может быть весело в мире маглов, и, возможно, вне школы, вражды факультетов и соперничества в квиддиче они могли бы общаться нормально, без постоянных подколов.       Но, совершенно недостойно своего факультета, Гонхак испугался и сдержал свой порыв, лишь пожав плечами и сказав:       - Обычно да. У нас есть много зимних развлечений. А как с этим у волшебников?       Он спросил только чтобы поддержать беседу, потому как от Хвануна он слышал достаточно о времяпрепровождении подростков-магов в свободное от учёбы время. Хотя, в богатых чистокровных семьях всё могло отличаться, так что Сохо вполне мог бы удивить его ответом. Но нет, он не сказал ничего нового, принявшись перечислять те занятия, о которых Гонхак и так уже знал, и они его нисколько не воодушевляли. А потому он таки смог набраться смелости и сказать:       - Тебе бы больше понравилось провести каникулы, как магл, – и, к своему удовольствию, получив в ответ любопытный взгляд, пояснил: – Можно было бы покататься на сноуборде или лыжах. Это весело, и у тебя наверняка получилось бы. К тому же, с твоими деньгами можно было бы оттянуться даже на самом роскошном горнолыжном курорте, – хмыкнул парень.       - Что такое сноуборд?       - Такая доска, стоя на которой можно скатиться с горы, – Гонхак руками изобразил плавное движение вниз по склону.       - Звучит забавно. Я бы хотел попробовать, – Сохо улыбнулся задумчиво.       - Ну... я мог бы тебя научить, – предложил Ким, в груди у которого что-то подрагивало от волнения и предвкушения. – Я неплохо катаюсь...       Но Ли даже не дал Гонхаку озвучить предложение о совместной вылазке на горнолыжный склон, покачав головой:       - Не думаю, что мои родители одобрят поездку на магловский курорт и занятия магловским спортом. К тому же, – он тяжко вздохнул, поднимая глаза к потолку, – у меня уже все каникулы расписаны. Рождественское время у нас всегда насыщенное.       Чувствуя неприятную тяжесть разочарования, Гонхак сглотнул и спросил, пытаясь не показать своего расстройства:       - Почему?       - Это же праздник – нужно навестить родственников, друзей, «нужных» людей, – Сохо фыркнул. – Это не скучно вообще-то – приёмы, вечеринки, даже балы. Просто... мне не очень нравится общаться с кучей малознакомых людей, – он улыбнулся невесело.       - Понимаю, – Гонхак кивнул, отводя взгляд. – Но... надеюсь, тебе удастся повеселиться, – добавил он без должной искренности, так как всё ещё не мог преодолеть собственное разочарование.       - Думаю, тебе это удастся лучше, – усмехнулся Сохо и, ещё больше повергая Кима в уныние, спрыгнул с подоконника, говоря: – Нам пора расходиться.       - Да, – подавленно выдохнул Гонхак, тоже спрыгивая на пол и становясь рядом со слизеринцем. – Но мы же... – он замялся перед тем, как продолжить, но, поскольку ему было важно знать ответ, всё же спросил, серьёзно глядя в глаза Сохо: – Снова увидимся после каникул?       - Разумеется! – рассмеялся тот. – Мы же вернёмся в школу.       - Ты понимаешь, о чём я! – с упрёком воскликнул Гонхак, раздражаясь так быстро, что это удивляло его самого.       Слизеринец весело рассмеялся, но, сжалившись над хмурым гриффиндорцем, словно раздумывая, протянул:       - Я думаю, поездка обратно в Хогвартс будет довольно утомительной. И тебе наверняка захочется расслабиться в ванной старост в тот же вечер, – он хитро подмигнул Гонхаку моментально светлеющему лицом.       - Самое расслабляющее время около полуночи, – заметил он, сдерживая улыбку, стремившуюся растянуть его губы.       - Ох, и для меня! – деланно поразился Сохо. – Похоже, нам придётся делить ванную вдвоём, – он сокрушённо покачал головой и, развернувшись, неторопливо зашагал по пустынному коридору в сторону лестницы, взмахнув на прощанье рукой, даже не оглядываясь на Кима.       - Я уж как-нибудь это стерплю! – крикнул тот вдогонку, наконец, улыбаясь, как счастливый дурак.              ***       Поездка домой на каникулы всегда была для Гонхака глотком свежего воздуха. Ему нравился Хогвартс и магический мир тоже, но... без интернета было тяжко. Как и без электричества, любимой музыки, кино, корейской еды (домашние эльфы почему-то совсем не стремились разнообразить меню, несмотря на довольно разношёрстный национальный состав учеников). Да и по семье Ким скучал и по старым друзьям тоже.       Так что и на этот раз Гонхак был воодушевлён, садясь на Хогвартс-экспресс, предвкушая зимний отдых дома... при этом какая-то часть его сожалела, что две недели он не увидит Сохо. Однако же, Ким собирался провести время с пользой и для их отношений! К чему он и приступил сразу в день своего возвращения домой, дорвавшись к ночи до своего смартфона.       Гонхак никогда бы не подумал, что будет искать информацию об однополом сексе, изучать форумы и сайты секс-шопов так, словно ему предстояло написать по этой теме эссе длинною в три свитка. Однако он подошёл к задаче серьёзно и ответственно, как и ко всему, что он делал... Ведь он хотел удивить Сохо. Сделать что-то такое, чтобы поразить его, доставить удовольствие, заставить думать о Гонхаке так же много, как тот думал о Сохо. К тому же, его собственных познаний явно было мало, чтобы разнообразить их «свидания», которых, как парень надеялся, после каникул станет больше.       Что ж, многое из увиденного на просторах сети его самого удивило. Что-то заинтриговало и вызывало желание попробовать, но некоторые вещи вызвали отвращение. Но когда он представлял, как делает что-либо из этого с Сохо, то абсолютно всё становилось привлекательным. Это был удивительный парадокс, но Гонхак решил даже не заморачиваться с поиском ответа – почему так? Слизеринец нравился ему и возбуждал, а потому даже самые странные вещи, если они позволяли исследовать тело Сохо, выглядели очень даже соблазнительными.       Правда Гонхак понимал, что упор стоило делать на чём-то, в чём он занимал бы активную позицию, потому что заставить Сохо делать что-то самому... было сложно. Во-первых – что-то трудно было бы даже объяснить, а уговорить попробовать – ещё труднее. Поэтому круг того, чем они могли бы развлечь друг друга, сужался. Гонхак провёл небольшое исследование эротических игрушек, большинство из которых, скорее повеселили или ужаснули, чем заставили жар разлиться в низу живота, но всё-таки нашёл несколько, с которыми он хотел бы... поиграть с Сохо. Вот только у него не было возможности их добыть и привезти в Хогвартс, как и уверенности, что он смог бы такое трансфигурировать.       За одну ночь Гонхак посмотрел столько порно, сколько не видел за всю свою жизнь, и, после того, как заснув под утро, видел во сне резво скачущие резиновые члены, решил, что получил переизбыток информации, и ему стоит действительно отдохнуть, выбросив из головы и Сохо, и свои фантазии, хотя бы на время каникул.       Но с этим было сложно – он постоянно думал о слизеринце, буквально всё напоминало о нём, даже вещи, никак с Ли не связанные. Дошло до того, что Ким увидел его профиль в соусе, залитом в бипимбап. Чтобы избавиться от наваждения, Гонхак окунулся с головой в зимние активности, постарался встретиться со всеми друзьями и даже на денёк отправиться в гости к Хвануну, для чего пришлось тащиться в Лондон и использовать общественный камин для перемещения. Но зато они весело провели время, а затем ещё через день уже Хванун приехал к Гонхаку, и они вместе потусовались в городе.       Так что к моменту окончания каникул Киму всё же удалось проветрить голову, но всё равно, он был крайне взволнован, ступая на Платформу 9 и 3/4, бегая взглядом по толпе студентов и их сопровождающих в поисках знакомого лица. И когда он обнаружил Сохо, сердце его взволнованно забилось чаще, разливая жар по телу. Слизеринец стоял у вагона, о чём-то разговаривая со своей матерью, провожавшей его. Самого Гонхака в этот раз провожали отец и младший брат, которому нравилось бывать в мире волшебников, хотя у него самого способностей к магии не проявилось. Зато внимательность была развита достаточно хорошо, чтобы заметить, как старший брат пялится на парня явно не с его факультета.       - Кто это? – спросил он, толкнув Гонхака локтём и кивнув на Сохо.       - М? – Ким занервничал и, стремительно покраснев, мотнул головой, выпаливая: – Никто!       - Как он может быть никем? – рассмеялся брат.       - В смысле – никто особенный! – поспешил исправиться Гонхак, но вызвал ещё больше хихиканья со стороны брата и подозрительный взгляд отца.       - Что вас так развеселило? – на плечо Гонхака опустилась рука и, обернувшись, он увидел запыхавшегося Хвануна, который поспешно поприветствовал его родных.       - Хён отказывается говорить, кто тот парень, – сдал Кима брат, указывая на Сохо, который в этот момент заметил их внимание и осторожно покосился в сторону их компании.       Гонхак тут же отвёл взгляд, нервно сглотнув, но Хванун на удивление спас его, говоря:       - О, это охотник слизеринской квиддичной команды. Гонхак рассказывал, как сшиб его с метлы бладжером? – парень усмехнулся хитро.       Господин Ким кашлянул и сдержанно произнёс, хотя в его голосе слышалось недовольство:       - Нет, но нам приходило письмо со школы.       Гонхак опустил взгляд в землю – он на самом деле ожидал, что родители отчитают его за этот инцидент, но они не поднимали тему все каникулы, и он уж подумал было, что сова директора просто до них не долетела, а оказывается, они просто спустили этот случай на тормозах. Но, может, дело было в том, что Гонхак хорошо просветил их насчёт игры в квиддич, в том числе и о частых несчастных случаях и травмах, при этом они доверяли своему сыну и просто не могли посчитать, что он мог травмировать кого-то нарочно. Это предположение грело душу.       - Я не специально, – пробормотал Гонхак.       - Надеюсь, ты извинился? – его отец вопросительно изогнул бровь.       - Конечно!       - Они неплохо ладят на самом деле, – снова встрял Хванун, но тут же ехидно добавил: – Только не могут поделить девчонку.       - Что ты несёшь?! – моментально вспыхнул Гонхак, но поражённое «Ооооо!» от его отца и брата заглушили его яростный шёпот.       - И об этом он тоже не рассказывал, – протянул господин Ким, при этом одобрительно окидывая сына взглядом.       К счастью, паровоз дал гудок, сигнализируя о том, что пора рассаживаться по вагонам, и Гонхак, спешно скомкано попрощавшись с родными, схватил Хвануна за предплечье и поволок за собой в поезд, больше даже не смотря в сторону Сохо.              ***       Гонхак собирался отправиться в ванну старост пораньше, так как они с Сохо не определили точное время встречи. При этом он решил не искать слизеринца, не передавать ему записок или связываться каким-либо иным способом – они ведь уже договорились, верно? И, хотя он рисковал ранить себя разочарованием, Ким всё равно хотел узнать – не забыл ли Сохо об их договорённости, не передумал ли, и придёт он без напоминания или нет. Ведь сам Гонхак ждал их встречи с нетерпением и надеялся, что в этом они с Сохо солидарны. А если нет – то он предпочёл бы об этом знать.       Но как назло одноклассники Гонхака, взбудораженные возвращением в школу после каникул, отказывались засыпать, продолжая переговариваться и дурачиться вплоть до полуночи! Они затихли только в первом часу, когда Гонхак уже абсолютно извёл себя переживаниями, что Сохо уйдёт, не дождавшись его, решив, что Ким передумал. Так что стоило лишь соседям по спальне затихнуть, даже не убедившись, что они спят, Гонхак выскользнул из-под одеяла, под которое залез до этого прямо в одежде, и, как можно бесшумнее вышел из комнаты, а затем буквально выбежал из гостиной, устремляясь по пустым коридорам к ванной.       На этом его неудачи не закончились, и ему пришлось, затаив дыхание, прятаться от кошки завхоза, а после, сбежав от неё, ускользнуть от Главного старосты, который тоже непонятно почему шлялся ночью по школе, но по счастью цели принять ванну у него не было.       В итоге запыхавшийся и переволновавшийся Гонхак оказался перед заветной дверью лишь в половину первого ночи и, прошептав пароль, чуть подрагивающими руками потянул ручку, входя, наконец в неярко освещённое помещение, наполненное шумом бурлящей воды и приятными расслабляющими ароматами.       Сохо сидел в ванне, погрузившись по плечи, и легкомысленно играл с цветной пеной, сдувая её с ладоней, сложенных лодочкой.       - Ты опоздал, – не преминул заметить слизеринец, покосившись на Гонхака хитрым взглядом, как только тот запер за собой дверь.       - Это ты у нас староста, и можешь просто соврать, что делаешь обход, – недовольно проворчал тот. – А мне приходится быть осторожным, чтобы не попасться после отбоя.       - Хм, ну да, – улыбнулся Сохо насмешливо. – А с твоей грацией вести себя скрытно затруднительно.       Гонхак вздёрнул брови и указал большим пальцем на дверь:       - Я могу и уйти.       - О, как хочешь, – деланно равнодушно протянул слизеринец, возвращая своё внимание пушистой пене. – Но это вроде как была твоя инициатива – продолжать встречаться.       - А ты не отказался, – скрывая смущение за недовольным выражением лица, буркнул Ким.       - Ага! – весело согласился Сохо и, останавливая спор, кивнув на воду, пригласил: – Присоединяйся.       Гонхак поколебался лишь секунду – всё же он никак не мог перестать смущаться перед слизеринцем во время их интимных встреч, – а затем, вдохнув решимость, одним махом сбросил мантию и потянул узел галстука, ослабляя его, а затем стягивая через голову, вместе с расстегнутой лишь на пару верхних пуговиц рубашкой. Сохо отвёл взгляд, слегка улыбаясь и напевая себе под нос – словно его и не интересовал вид обнажающегося гриффиндорца. И если бы Гонхак не был уверен, что так тот поступает просто от смущения, то это могло бы сильно ранить его гордость. Но то, как Ли то и дело косился в его сторону из-под мокрой чёлки, выдавало его интерес, и заставляло Кима чувствовать себя увереннее.       Обнажившись полностью, Гонхак опустился в тёплую воду, садясь рядом с Сохо и почти касаясь его плечом. Тот перестал играть с пеной, опуская руки под воду, и повернулся к Киму, спрашивая:       - Что ты сказал обо мне своим родным?       Гонхак удивлённо приподнял брови:       - Ничего! – излишне поспешно выпалил он, хотя и говорил это абсолютно искренне.       - Вы смотрели на меня и смеялись, – с лёгким укором произнёс Сохо, и когда Гонхак ничего не сказал в ответ, лишь поджав губы виновато, добавил: – Моя мама это заметила. Теперь она не лучшего мнения о тебе, – Ли усмехнулся.       - Наверное, её мнение испортилось ещё тогда, когда я отправил тебя в больницу, – пробурчал Ким, виновато отводя взгляд.       - О, я не сказал ей сегодня, что ты тот самый парень, – помотал головой Сохо. – Иначе до Хогвартса ты бы не добрался, – хихикнул он весело.       Что ж, хорошо, что Гонхак не решился подойти и поздороваться с Сохо и его мамой на станции... Впрочем, это в любом случае было бы плохой идеей, даже при отсутствии в истории их с Ли отношений конфликтных событий. Ведь Ким не обманывал себя, надеждой на хорошее отношение всех чистокровных волшебников к маглорожденным. Он знал, что это было далеко не так. Пускай это и не афишировалось, но всем было известно. И Гонхак тоже был в курсе, что в глазах многих чистокровных магов он являлся человеком низшего сорта. И на всякий случай он совсем не хотел знать, каково на этот счёт мнение матери Сохо.       Ему было достаточно, что сам Сохо относился к нему, как к равному. Иначе они и не были бы сейчас вдвоём голыми ночью в ванне. Из-за густой цветной пены Гонхак не мог увидеть, возбуждён ли уже слизеринец так же как он сам, и, призвав решительность, он медленно протянул руку под водой в сторону, на ощупь отыскав член Сохо, – к его удовольствию уже привставший – и мягко обхватил его пальцами. Слизеринец громко ахнул и вздрогнул, мгновенно заалев лицом, отчего Гонхак, смутившись, тут же убрал свою руку, но Сохо, дрогнувшим голосом взволнованно воскликнул:       - Нет! – но видя, что ещё сильнее смутил Гонхака, отшатнувшегося от него, добавил: – В смысле... я не против... – пролепетал он, опуская взгляд. – Можешь вернуть свою руку обратно, – пробормотал он совсем тихо.       - Уверен? – Ким тяжело сглотнул. – Ты так дёрнулся, будто я тебя обжёг.       - Я просто не ожидал...       - Серьёзно? – Гонхак фыркнул, выгнув бровь. – Придя сюда, раздевшись и пригласив меня присоединиться? Я как-то неправильно понял твои намерения? – язвительно, но беззлобно уточнил гриффиндорец.       - Я же не думал, что ты сходу схватишься за мой член! – опускаясь в воду по самый подбородок, обвиняюще воскликнул Сохо.       - А за что ты предлагаешь мне схватиться? – Гонхак уже больше веселился, чем возмущался, и растерянный смущённый вид слизеринца казался ему довольно милым. – У меня, конечно, есть варианты...       Ким интригующе замолчал, хмыкнув, а Сохо отчего-то, вместо того, чтобы стушеваться ещё сильнее, наоборот, вынырнул обратно и заинтересованно, хотя и осторожно спросил:       - Например?       Гонхаку нравилось, когда хитрые глаза Сохо искрились любопытством, и ему сложно было отвести взгляд от его симпатичного лица, порозовевшего от пара и разговора, поэтому, глядя прямо и открыто, он сказал, преодолевая стыдливость:       - Я хочу попробовать кое-что новое.       - М? – вопросительно промычал Сохо, поощряя продолжать.       Но Гонхак не был готов объяснять это на словах – проще было сделать, чем описывать. Поэтому он поднялся на ноги и потянул Сохо за собой, говоря ему вылезти из ванны, что тот послушно и сделал, перелезая через бортик на пол, тут же ставший мокрым и скользким от стекавшей с парней воды.       Гонхак развернул Сохо к себе спиной, и велел:        - Встань на четвереньки.       - Что? – Сохо обернулся удивлённый. – Зачем?       Но при этом послушно опустился на колени и, поддаваясь давлению тёплой ладони Гонхака, нагнулся, опираясь на руки. Ким присел рядом на пятки и легко погладил парня по спине, любуясь зрелищем, а затем сказал:       - Лучше обопрись на локти.       Сохо, до этого хоть и настороженно, но следовавший всем указаниям Гонхака, встрепенулся, оборачиваясь:       - Что ты собираешься делать?       Отчего-то забавно было видеть, что Сохо был напуган, но пытался это скрыть, и Ким улыбнулся, не сдержавшись, и вновь погладив поясницу слизеринца, произнёс:       - Расслабься. Просто доверься мне.       Но вместо того, чтобы последовать совету, Сохо лишь сильнее напрягся, а выражение его лица стало очень закрытым. И в этот момент Гонхака вдруг накрыло осознанием того, что Сохо мог ему и вовсе не доверять. Он выпрямился, отстраняясь от парня, и решил выяснить этот вопрос, серьёзно спрашивая:       - Ты мне не доверяешь?       Сохо разогнулся из своей позиции и сел в позе русалки, подтянув к себе колени. Взгляд его дрогнул, и от того дрогнуло и сердце Гонхака – ему даже не нужен был ответ, итак всё было ясно. Слизеринец заёрзал, явно чувствуя себя очень неуютно, но Гонхак не собирался как-то считаться с его неудобством, желая расставить точки над i, а потому требовательно окликнул, призывая дать ответ на свой вопрос:       - Сохо?       - А мы... правда можем друг другу доверять? – Сохо поглядел на гриффиндорца исподлобья.       Ким почувствовал неприятную пустоту в груди – он и не думал, что недоверие Сохо может так сильно его задеть. Но самое неприятное было в том, что старший был в чём-то прав – почему вообще они должны были довериться друг другу? Они всегда были соперниками, даже учились на разных факультетах, причём традиционно враждующих между собой. Так с чего бы им друг другу верить и не бояться открыться?       Но отчего-то Гонхаку эта мысль и в голову не приходила до сего момента. А ведь мог бы ожидать подвоха от Сохо. Но нет... он верил в его искренность. Он просто был рад, что его чувства, его влечение взаимны. А ведь всё это могло быть злой шуткой, разве нет? Правда если бы оно так было, то это открылось бы с самого начала, потому что сейчас они рисковали совершенно одинаково в случае раскрытия того, чем они занимались.       Поэтому Гонхак не видел смысла в том, чтобы сейчас друг другу не доверять. Или Сохо боялся чего-то другого, а не того, что Ким может его как-то подставить?..       - Если ты не доверяешь мне, то зачем ты тогда пришёл? – спросил Гонхак глухо.       Сохо, казалось, закрылся ещё сильнее, в этот момент начиная стесняться своей наготы и, опустив взгляд, напряжённо спросил в ответ:       - А разве ты не сам меня позвал?       - Да, но ты не обязан был приходить, если не хотел этого. Чего... чего именно ты ожидал?       - А ты? – Сохо ощетинился.       - Того, чем мы и занимались, пока ты вдруг не взбрыкнул, – раздражаясь, рыкнул Гонхак.       - Взбрыкнул? – Сохо скривил губы. – Так ты воспринимаешь моё желание просто понимать, что вообще происходит?       - Я не сделал бы ничего, что тебе не понравится!       - Откуда мне знать?!       - Тогда почему ты пришёл, если думаешь, что я могу тебе навредить?! – Гонхак уже почти кричал.       - Потому что я хотел... я не знаю, чего именно, ясно?! – Сохо сорвался. – Я не понимаю, что между нами, и куда мы можем зайти! Мне просто любопытно. То... что мы делали раньше, было приятно, и я хочу сделать это ещё раз! А ты, – он обвиняющее указал на Гонхака, – требуешь от меня каких-то странных вещей и ничего не объясняешь. А я не знаю, что творится в твоей голове! А вдруг ты сделаешь что-то, что мне не понравится?! Разве не нормально мне заволноваться? Почему ты вообще бесишься?       Сохо тяжело дышал, закончив свою тираду, а Гонхак застыл, уставившись на него, быстро остывая, словно бы на него вылили ведро холодной воды. Слизеринец был во всём прав, и Ким не мог его винить. Он только сейчас понял, как тот мог неуверенно себя чувствовать, и как ценно было то, что до этого он вёл себя так послушно и ведомо.       - Прости, – выдохнул он. – Я... был не прав. Но, если озвучивать всё, что я собираюсь делать, это станет похоже на учебный эксперимент, а не на секс! – нахмурился Гонхак.       - Мне нравятся учебные эксперименты, – насупившись, заявил Сохо, всё ещё напряжённый и такой закрытый.       Гонхак поджал губы, шумно вздыхая. Он не знал, как сделать так, чтобы слизеринец снова расслабился и доверился ему. Конечно, он мог бы пояснять каждое своё действие, если бы Сохо от этого было спокойнее, но...       - Атмосфера важна, – весомо заявил он.       Слизеринец, казалось, собирался поспорить, но, как только открыл рот, тут же закрыл его. Судя по всему, ему тоже подходящая атмосфера казалась чем-то достаточно важным. Опустив взгляд, он некоторое время молчал, а Гонхак лишь терпеливо ждал, так же ничего не говоря. Наконец, Сохо неуверенно покосился на Кима и сказал:       - Мне просто некомфортно, когда я не вижу, что ты делаешь.       Гонхак почувствовал, как плечи его расслабляются, избавляясь от напряжения – возможно, они смогут легко разрешить свои недопонимания. Он кивнул, говоря:       - Понимаю. Я не подумал об этом. Значит, дело в позе?       - Ну... – Сохо чуть замялся. – В основном, да.       Что ж, к сожалению, то, что хотел сделать Гонхак, в любом случае удобнее всего было проделать сзади. Но нужно было сделать что-то, чтобы Сохо стало комфортно. Ким стал оглядывать помещение, и вдруг, когда встретился взглядом с собственным отражением, его осенило – зеркало! Тут же буквально во всю стену огромное зеркало!       - Иди сюда, – позвал он Сохо и, взяв за руку, мягко потянул за собой.       Тот, хотя и настороженно, но всё же вновь попытался довериться Гонхаку и, поднявшись на ноги, проследовал за гриффиндорцем, огибая бурлящую цветной пеной ванну и останавливаясь напротив зеркала.       - Вот, – сказал Гонхак, указывая на их с Сохо отражение, – ты можешь видеть всё и контролировать. Как тебе такое решение?       - О... Ты хочешь... делать это перед зеркалом? – Ли густо покраснел, и это показалось Гонхаку одновременно забавным и милым.       - Это не я хочу видеть всё, что мы делаем, – игриво упрекнул парня Ким.       - Ладно! – Сохо упрямо посмотрел в глаза отражению Гонхака, всё ещё алея щеками. – Давай так.       - Тогда... – гриффиндорец оглянулся. – Пойдём в воду.       - Твои идеи всё странней и странней, – пробормотал Сохо, но послушно спустился в ванну, куда за ним последовал и Гонхак.       - Ты не против повернуться ко мне спиной? – преувеличенно заботливо спросил он и получил шлепок мокрой ладошкой по груди.       - Если ты собираешься и дальше паясничать, то я просто уйду, – надулся Сохо, но в его глазах отражалось вернувшееся веселье.       Гонхак, однако, стал вдруг предельно серьёзным:       - Ты можешь сделать это в любой момент. Давай договоримся, что мы оба можем попросить друг друга остановиться и всё прекратить, если нам хоть что-то не понравится. Не нужно думать, что ты обязан делать что-то. И я не стану делать то, что мне не приятно. Идёт?       Сохо кивнул, сглотнув:       - Да, это идеально.       - Отлично, – Гонхак улыбнулся, немного взволнованно, но очень тепло. – Тогда будь послушным мальчиком и развернись.       - Эй, давай без вот этих вот нелепых обращений! – возмутился Сохо, смущённый ещё сильнее, но и правда повернулся к Гонхаку спиной и даже податливо наклонился вперёд, повинуясь движению ладони парня, мягко надавившей на его спину.       Наполненность ванны была как раз такой, чтобы, стоя на коленях Гонхак оказался в воде лишь по грудь. Ну и бёдра Сохо так же удобно не были скрыты водой. Ким, как бы ни настраивал себя до этого, сейчас очень сильно волновался, чувствуя, как учащённо колотится его сердце, и нервно сглатывая ставшую вязкой слюну... Которая сейчас вообще-то очень ему пригодится.       На мгновение он даже думал бросить эту идею и сделать что-нибудь другое, но... ему правда хотелось попробовать. По большей части потому что очень хотелось увидеть, как отреагирует Сохо. Но ему самого тянуло сделать именно это, и хотя его и смущало это желание, которого он даже не мог понять, он повторял себе, что раз другие это делают, значит это нормально. И в конце концов – задница Сохо была идеально! Разве удивительно, что её хотелось... поцеловать?       И всё же Гонхак не знал, как подступиться и с чего начать. Он прокручивал в голове сцены из тех видео, что он посмотрел на каникулах, пытаясь успокоить себя и набраться уверенности. Это ведь не должно быть сложно! Немного мешало чувство брезгливости, но уж через него Гонхак переступил, не колеблясь.       Переполненный волнением и предвкушением, он положил тёплые ладони на ягодицы Сохо и с удовольствием помял их, слегка сжимая. Это было такое приятное ощущение, что Ким мог бы долго не останавливаться, наслаждаясь упругостью мышц и мягкостью кожи восхитительной задницы слизеринца. Бросив взгляд в зеркало, Гонхак увидел, как Сохо напряжённо наблюдает за их отражением. Впрочем, Ким сомневался, что парень сможет что-то рассмотреть. Сдержав улыбку, он вновь вернулся к своему занятию и сперва просто мягко поцеловал мясистую часть левой ягодицы Сохо. Тот вздрогнул и охнул, шокировано вытаращившись на зеркало, и пролепетал:       - Что ты задумал?..       Ким усмехнулся, щекоча воздухом обнажённую кожу парня, и оставил на ней ещё один поцелуй, а затем и ещё один, переходя уже ко второй ягодице, а после принимаясь, целовать сильнее, чуть всасывая и покусывая кожу. Сохо издал какой-то сдавленный жалобный писк, ярко иллюстрирующий его смущение. Оно, однако, нисколько не умаляло возбуждения парня, о чём достаточно ясно свидетельствовал его хорошенько приставший член. Гонхак тоже был уже довольно твёрд, ведь его желание было таким же сильным, как и волнение.       Отстранившись, Ким оценил оставленные им на коже Сохо розоватые отметины и испытал удовлетворение, заурчавшее у него в груди. И, решив, что они оба уже достаточно настроились, Гонхак перешёл к следующему этапу. Он раздвинул ягодицы Сохо, и, не давая себе времени подумать, подался вперёд и лизнул розовое упругое колечко ануса.       Сохо вскрикнул, дёрнувшись вперёд, и Гонхак тут же отстранился, обеспокоенный реакцией – ведь вполне могло оказаться так, что Ли не оценит его инициативы. Ким взглянул в зеркало, желая встретиться взглядом с Сохо, однако, обнаружил, что тот уткнулся в свои скрещенные на бортике ванны руки, пряча лицо. И всё, что мог оценить Гонхак – это его пунцовеющие уши. Ким ухмыльнулся и протянул:       - Ты же вроде хотел всё контролировать. Так ты ничего не увидишь.       - Заткнись!.. – глухо отозвался Сохо.       И по его голосу сложно было понять, что он чувствует, поэтому Гонхак, пытаясь подавить внезапно возникшую неуверенность, спросил:       - Тебе... приятно это?       Сохо весь будто сжался, и Гонхак с разочарованием уже ожидал отрицательного ответа, но слизеринец выдохнул едва слышно:       - Да... да.       Губы Кима сами собой растянулись в улыбке, и, не медля более, он вернулся к прерванному занятию.       Делая подобное впервые, он не знал, как правильно, и что сделать, чтобы Сохо получал удовольствие, но, судя по реакциям слизеринца, у него всё неплохо получалось. Памятуя о том, что язык – самая сильная мышца в организме человека, Гонхак использовал его по полной, преисполненный азартом и поощряемый приглушёнными стонами Сохо. И от этих сладких стонов его собственный член стал уже болезненно твёрдым, и Гонхак обхватил его рукой, поглаживая, продолжая при этом засовывать свой язык в задницу Сохо.       - Ах... Гонхак!..       Слизеринец стонал всё громче, и то и дело двигал бёдрами то ли пытаясь избежать ласк, то ли наоборот гонясь за ними. Но Гонхак разумно полагал, что если уж его всё ещё не лягнули, отталкивая, то ему позволено продолжать.       Он, конечно, хотел сделать для Сохо что-то, чего никто ещё не делал, поразить его и доставить удовольствие, но даже не ожидал, что результат превзойдёт все его ожидания, и Сохо со вскриком кончит, даже не прикоснувшись к собственному члену. Его ноги подрагивали и, буквально стёкши на сидение в ванне, Ли погрузился в воду по самые глаза, так, что Гонхак испугался, что тот потонет.       - Эй, эй! – он сам тяжело поднялся на ноги и потянул Сохо вверх, поднимая над водой его голову.       Слизеринец тут же закрыл пламенеющее лицо ладонями, но Ким мягко потянул его за запястья, пытаясь взглянуть в глаза.       - Всё нормально? – спросил он, вновь начиная беспокоиться, и даже возбуждение его немного отступило.       Сохо зажмурился, но несколько раз кивнул. До Гонхака дошло, что тому видимо нужно время, чтобы прийти в себя и справиться со смущением, поэтому он просто сел рядом и, не удержавшись, положил ладонь парню на колено, слегка сжав его, больше успокаивая этим жестом себя самого, чем Сохо.       В молчании, нарушаемом лишь звуками бурления воды в ванне и негромком напевании русалки с витража, парни провели пару минут. Наконец, видя, что Сохо смог собрать мысли в кучу, а также как-то перебраться через своё смущение, Ким спросил:       - Тебе... это понравилось?       Не глядя на гриффиндорца, Сохо хмыкнул:       - Ты не заметил, что я кончил?       Гонхак, которому вообще-то было очень даже неловко теперь, когда всё закончилось, несмотря на его решительность заниматься с Сохо всеми этими развратными вещами, получив ехидный ответ, смутился и почувствовал неуверенность, хоть это и было глупо, учитывая то, что в данный момент он вполне мог собой гордиться.       Сохо же, нервно поёрзав, покосился на Гонхака и неуверенно спросил:       - Теперь ты хочешь, чтобы я сделал для тебя то же самое?       Ким уставился на парня поражённо – ему отчего-то и в голову не приходило такое развитие событий. Он просто хотел проделать это с Сохо, но о том, чтобы самому получить то же в ответ у него и мысли не возникало. И, неужели, слизеринец готов попробовать? Гонхак никак не ожидал от него подобного. И его энтузиазм радовал, но в то же время немного пугал.       - Нет, – он быстро помотал головой. – Но... я надеялся на минет, – признался он, чувствуя, как горят его щёки.       - Я тоже, – усмехнулся в ответ Сохо. – Но у тебя были другие планы.       Гонхак негромко рассмеялся, глядя в хитро блестящие глаза слизеринца, чувствуя облегчение от того, что неловкость между ними постепенно ломалась – по большей части благодаря врождённому ехидству Сохо... но Ким бы соврал, если бы сказал, что ему не нравился слизеринец в том числе и из-за этого.       - Что ж, – протянул Гонхак, – ты ещё можешь на это надеяться, если сам хорошо постараешься.       - Ого! Так наше веселье только начинается? – Сохо заулыбался игриво, словно не он буквально только что смущённо пищал и прятал пылающее лицо.       И этот его дуализм просто сводил с ума, но при этом непреодолимо манил.              ***       Как бы Гонхак ни надеялся на то, что их встречи с Сохо станут более регулярными, этого не произошло. Не так-то просто было иметь подобного рода отношения и скрывать их от окружающих. Несмотря на то, что по-настоящему они больше не ссорились, назвать их друзьями всё же было сложно, поэтому их внезапное сближение могло бы вызывать вопросы, из-за чего Гонхак старался вести себя со слизеринцем, как раньше – через подначки и шутки, причём, не ища намеренно встреч днём. Чтобы иметь возможность встретиться ночью, улизнув от соседей по комнате, которые, как бы Ким ни старался, пару раз замечали его отсутствие в спальне, и потом хитро поглядывали на него, и как он узнал позже, даже делали ставки на то, с кем он встречается. О, если бы они знали... Но Гонхак искренне надеялся, что не узнают никогда.       В итоге после встречи в январе им удалось за всю зиму лишь пару раз потискать друг друга в тёмных углах замка, даже не залезая руками под одежду. И лишь разок они осмелились поцеловаться среди дня, когда случайно столкнулись в туалете паба в Хогсмиде.       И когда, наконец, они смогли договориться вновь о встрече в ванной старост, Кима переполняло предвкушение, пока он торопливо шёл по коридорам замка. Впервые они встречались не после отбоя, решив, что в запертой ванной их всё равно никто не застукает, а даже если увидят выходящими вместе, ничего не докажут – девочки-старосты, например, частенько мылись там и вдвоём, и даже втроём, и ни у кого не вызывали подозрений.       Гонхак, в очередной раз придя позже, зашёл в ванную так тихо, что Сохо, подпевающий русалке с витража, не услышал его. Ким хотел было обозначить своё присутствие, но замешкался, вдруг не желая терять редкий шанс незаметно понаблюдать за Сохо. Тот выглядел расслабленней наедине с собой, чем в присутствии Гонхака, словно ребёнок играл с пеной и, как будто и не нуждался ни в чьей компании. Мокрые волосы придавали его и без того милой внешности особое очарование, и Гонхак позволил себе немного полюбоваться, пытаясь понять, почему именно этот человек так крепко держал в своих руках его сердце.       Однако каким бы очаровательным ни выглядел сейчас слизеринец, больше всего Гонхаку нравилось видеть на его лице удивление. Так что, раз уж сегодня ему удалось подкрасться незамеченным, не стоило упускать возможности подшутить. Ким легонько взмахнул волшебной палочкой, шепча заклинание, и ванна вмиг наполнилась радостно-жёлтыми резиновыми уточками, что тут же вызвало у Сохо вскрик изумления.       Гонхак рассмеялся, выдавая своё присутствие заозиравшемуся по сторонам Ли.       - Что это такое? – парень осторожно взял в руки одну из уточек.       - Просто игрушка. Магловские дети любят принимать ванну с такими, – сказал гриффиндорец, подходя ближе и стягивая с себя мантию. – Взрослые иногда тоже, – добавил он.       - Мило, – Сохо улыбнулся и опустил уточку обратно в воду.       Гонхак же полностью разделся и, повинуясь внезапному порыву, прыгнул в ванну, вызывая фонтан брызг и визг Сохо.       - Ты сегодня как-то слишком игрив! – отплевавшись от воды, возмущённо заметил слизеринец, хотя на губах его и играла непрошеная улыбка.       - Имеешь что-то против? – дерзко улыбнулся Гонхак, склонив голову набок.       - Нет, но это подозрительно, – Сохо настороженно сощурился, и Ким заметил, как тот напрягся.       Желая развеять его подозрения, гриффиндорец покачал головой, говоря:       - Расслабься. Не всё же тебе надо мной шутить – иногда можно и мне над тобой.       - Не увлекайся, – предостерёг Сохо, на что Ким лишь закатил глаза.       И, предпочтя не продолжать пререкания, а перейти к более приятным вещам, он скользнул ближе к Сохо и, подавшись вперёд, нашёл рукой его колено под водой, мягко сжимая, одновременно влажно целуя парня в щёку.       - Чем хочешь заняться сегодня? – спросил он после того, как отстранился и посмотрел в глаза порозовевшему от смущения слизеринцу.       - О, мне нравится всё, что мы уже делали! – воодушевлённо заявил Сохо, глаза которого засияли. – Так что, что угодно из этого.       Гонхаку было приятно, что Сохо понравилось всё, что они уже попробовали, но было несколько жаль, что сам Ли не предлагал ничего со своей стороны. Гонхак понимал, что это в силу его неопытности, и не мог надеяться на то, что это скоро изменится... но всё равно было немного обидно. И было ощущение, что Гонхак для слизеринца был чем-то вроде сексуального тренажёра – Сохо принимал всё и наслаждался тем, что получал, но в ответ не мог предложить ничего. А у самого Кима идеи тоже уже заканчивались, при этом к полноценному сексу они оба ещё не были готовы – Гонхаку страшно было сделать что-то не так... помимо того, чтобы вообще объяснить Сохо что он от него хочет.       Впрочем, его устраивало и то, что у них было сейчас. Пожалуй, требовать от судьбы большего было бы просто наглостью – им с Сохо было хорошо вместе, и они делали такие вещи, о которых их одноклассники могли только мечтать во влажных снах. А надеяться на романтическое чувство со стороны слизеринца не стоило, а потому не было смысла и обижаться на его потребительское отношение. В общем-то они были в примерно равных условиях, ведь Ким также использовал Сохо для своего удовольствия... только при этом ещё и был влюблён.       О чём Ли однозначно не стоило знать, если Гонхак не хотел умереть от его насмешек.       - Тогда иди сюда, – отбросив свои переживания, Ким притянул Сохо к себе на колени лицом к лицу, с удовлетворением отмечая, как в его живот ткнулся уже твёрдый член парня. – Поцелуешь меня? – спросил Гонхак, оглаживая ладонями талию слизеринца.       Тот спрятал смущение за усмешкой и наклонился к его лицу, но вдруг остановился, и покосившись на стаю резиновых уточек, сказал:       - Не уберёшь их? А то странно предаваться разврату в окружении резиновых игрушек...       Гонхак закусил губу, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех – если бы Сохо знал, насколько двусмысленно звучали его слова! Поймав его вопросительный взгляд, Ким закивал и, давясь смехом, произнёс:       - Они сами исчезнут. Не обращай внимание.       И, мягко сжав в ладонях ягодицы Сохо, Гонхак притянул его ближе, с улыбкой утягивая его в поцелуй.              ***       Гонхаку уже не первый раз в голову приходила мысль о том, что стоило провести Сохо настоящий ликбез по теме секса. И его слова про резиновые игрушки лишь окончательно убедили Кима в том, что это нужно сделать. Правда сумел бы он добыть нужные «учебные пособия» только вне школы и в мире маглов, а потому со времен первого курса он никогда ещё так не ждал пасхальных каникул.       Колдовать вне Хогвартса Гонхаку было нельзя, поэтому он подготовился заранее и, нарушая правила, сварил зелье старения, укрывшись в своём любимом пустом тупике одного из коридоров шестого этажа. Он не мог его испробовать ещё в школе, так что лишь надеялся на верность воспроизведения рецепта, когда, будучи уже дома, пока родителей не было опустошил флакончик с зельем, стоя перед зеркалом в ванной.       Что ж, Ким мог себя похвалить – даже дозировка была выбрана удачно, и вот он уже видел в отражении сорокалетнего себя.       - А неплохо, – хмыкнул он, оценивая своё повзрослевшее лицо.       Младший брат, игравший в комнате в игры на своём смартфоне, не сразу поднял на Гонхака глаза, но, когда тот молча встал рядом, наконец перевёл на него вопросительный взгляд, через мгновение вытаращившись поражённо, и воскликнул:       - Воу!       - Как я выгляжу?       - Ты вообще кто? – спросил парнишка, но усмехнулся, чем выдал узнавание своего брата в незнакомом мужике. – Зачем ты это с собой сделал? – спросил он, садясь на постели и откладывая в сторону смартфон.       - Пройдёт через пару часов, – отмахнулся Гонхак и, выходя из комнаты, бросил лишь: – Я ушёл! Буду к ужину.       Странно было идти по улице и осознавать, что тебя воспринимают не подростком, а взрослым мужчиной, и Гонхак не сразу приноровился и, чтобы справиться со своей ролью и не затупить в нужный момент, он сперва провёл эксперимент с покупкой алкоголя, удачно приобретя в магазине крепкий напиток без проблем и предъявления документов, и только после этого, опустив козырёк кепки пониже на глаза, отправился в интересующее его заведение.       Он никогда раньше не бывал в секс-шопе, поэтому, едва войдя туда, был буквально шокирован... размерами представленных товаров. С долей испуга искоса поглядывая на гордо возвышающиеся в витрине искусственные фаллосы нечеловеческих размеров, Гонхак даже представить не мог, кто и как мог бы их использовать. Выглядели они буквально травмоопасно.       Игнорируя заинтересованный взгляд продавца, уже готового предложить свою помощь явно растерянному покупателю, Ким устремился вглубь, оказавшегося довольно большим, магазина в поисках стойки с порно-журналами – ведь в первую очередь он пришёл сюда именно за ними. И... изначально он смело задумывался о том, чтобы купить ещё и какую-нибудь безобидную игрушку, но теперь, видя цены на них, что-то он не был так уверен. А уж тем более не уверен он был в том, что Сохо позволит что-либо в себя запихнуть.       Так что, просто выбрав парочку журналов с гей-порно – один попроще, другой с чуть более занимательными картинками, избегая откровенно жёстких извращений, Гонхак, смущаясь, как подросток, каким он и был, но в данный момент не выглядел, отправился оплачивать покупку на кассе. Продавец, увидев, что именно приобретает Ким, радостно заулыбался и предложил:       - Не желаете приобрести товар по акции?       Гонхак почувствовал себя на кассе в супермаркете, вот только, последовав взглядом за метнувшейся в сторону рукой продавца, увидел на маленькой стойке акционных товаров не жвачки и батарейки, а небольшие анальные пробки веселых расцветок и очень милые пушистые наручники и маски на глаза.       - Нет, спасибо, – пробормотал парень, краснея.       - Подходит даже для новичков, – продолжал настаивать продавец, взяв в руки одну из пробок и поднеся её поближе к глазам Гонхака.       Она действительно была небольшой, и не выглядела угрожающе. И, пожалуй, использование такой штуки могло бы стать первым шагом к... ну... настоящему сексу. Ким колебался ещё несколько мгновений, но его первоначальное намерение на покупку игрушки, а также скидка на неё перевесили чашу весов, и он в итоге кивнул согласно. Продавец, явно довольный собой, вернул витринный образец на место и достал непрозрачную безликую коробочку с упакованной пробкой, складывая и её, и журналы в столь же непрозрачный и безликий пакет, за что Гонхак был очень благодарен.       И пускай он истратил почти все свои сэкономленные карманные деньги, уходя из магазина, Ким не жалел, предвкушая, как приоткроет для Сохо ещё один кусочек мира эротики.              ***       Гонхак ждал Сохо в ванной, но при этом не снимал одежду, как обычно, и не собирался залезать в воду, не желая намочить журналы, которые держал в руках, принёся их сюда спрятанными под мантией. Он нервничал, то и дело перелистывая страницы и оценивая, не произведёт ли запечатлённое на них на Сохо шокирующий эффект. Да, они много что делали уже друг с другом, но всё же никогда не обсуждали возможность зайти дальше. Не напугает ли это слизеринца? Ким коснулся рукой кармана, оттопыренного лежащей в нём анальной пробкой, сомневаясь, стоит ли вообще показывать её Сохо, а уж тем более предлагать использовать.       Он был так взволнован, что вздрогнул, когда дверь открылась, являя на пороге Ли, удивлённо вздёрнувшего брови при виде нервничающего вмиг порасневшего Гонхака.       - Ты удивительно рано, – констатировал Сохо, окидывая парня взглядом, и, заметив журналы, он указал на них, спрашивая: – Что это у тебя?       - Я кое-что купил на каникулах, – Ким приподнял журналы в руках.       - Для меня? – Сохо, убедившись, что дверь заперта, подошёл ближе к гриффиндорцу, останавливаясь напротив и заинтригованно поглядывая на то, что парень держал в руках.       Гонхак кивнул, нервно сглотнув, и шагнул к скамье, стоящей вдоль стены, жестом увлекая слизеринца за собой. Когда тот сел рядом, Ким пододвинулся поближе, прижавшись своим бедром к бедру Сохо, и раскрыл один из журналов, кладя его на их колени.       - Это магловское порно, – сказал Гонхак, внимательно следя за выражением лица Сохо. – Я знаю, что у волшебников есть нечто подобное, но не уверен, что ты когда-нибудь это видел...       - Такого не видел точно... – голос Ли прозвучал чуть сдавленно, когда он отозвался, не отрывая взгляда от картинки.       - Здесь... есть те вещи, что мы уже делали, и кое-что, что мы могли бы ещё попробовать, – Ким старался звучать уверенно, но сам понимал, что у него не получалось.       Он медленно перелистнул пару страниц, наблюдая за тем, как лицо и уши Сохо становятся всё более розовыми.       - Если хочешь, посмотрим вместе, и я тебе объясню, если что-то будет непонятно, – всеми силами подавляя смущение, сказал Гонхак. – Или можешь просто взять их себе...       Сохо не отвечал, напряжённо рассматривая фото, на котором подтянутый загорелый парень принимал в себя три пальца партнёра, растягивающего его анус. Слизеринец листнул страницу и буквально застыл, уставившись на фото того же парня, но уже с ярким дилдо, игриво торчащим из задницы. Гонхак уже жалел, что затеял всё это – он даже не ожидал, насколько неловко ему будет показывать Сохо все эти картинки. К тому же реакция того была далеко не восторженная. Киму хотелось, чтобы он уже хоть что-то сказал, а не продолжал с застывшим выражением лица медленно листать страницы чуть подрагивающими пальцами.       Дойдя до разворота с иллюстрацией полноценного полового акта, Сохо сперва залип на созерцании места «стыковки» двух тел, а затем перевёл испуганный взгляд на лицо пассивного партнёра, которое должно было выражать экстаз, но, судя по всему, актёрские таланты у парня были не велики, поскольку слизеринец сдавленно спросил:       - Ему больно?..       Гонхак перевёл взгляд на фото и повёл плечом:       - Нет, наоборот. Это должно быть приятно.       - Как-то непохоже, – помотал головой Сохо.       Гонхак в принципе мог с ним согласиться, поэтому ответил:       - Может, этому конкретно и не очень, но вообще люди делают это для удовольствия.       - Запихивая в себя всякое? – Ли резко перелистнул на несколько страниц назад, едва ли не возмущённо указывая на крупный план задницы, с торчащей из неё анальной пробкой, украшенной пушистым хвостом.       Ким шумно вздохнул, с сожалением понимая, что говорить с Сохо на эту тему тяжелее, чем он надеялся.       - А как ты думал, мужчины занимаются сексом друг с другом? – спросил гриффиндорец.       - Я... – Ли сглотнул нервно. – Догадывался...       Гонхак снова тяжело вздохнув, потянул журнал у Сохо из рук, на вопросительный растерянный взгляд того, говоря:       - Если тебе неприятно, то не смотри.       - Нет, оставь!.. – Ли схватился за журнал. – Я хочу досмотреть.       - Уверен? – Гонхак внимательно посмотрел парню в глаза, но тот отвёл взгляд, нервно облизывая губы.       - Это выглядит странно, но я хочу знать больше... прежде чем что-то такое сделать.       Ким тяжело сглотнул – одна лишь мысль о том, чтобы сделать подобное с Сохо, выбивала из колеи. И ему пришлось спешно затормозить вмиг зародившиеся фантазии и желания.       - Тогда... давай, может, я что-то поясню? – предложил он. – Чтобы ты не делал странных выводов.       - Ладно, – Сохо медленно кивнул и, нервно теребя краешек страницы, негромко произнёс: – Начни с того – как это может быть приятно?       Вот к этому Гонхак, как ни странно, был готов! И в итоге их свидание превратилось в лекцию по анатомии и ликбез по сексуальным игрушкам (насколько сам гриффиндорец был в теме). Зато Сохо постепенно расслабился и уже не выглядел таким испуганным и напряженным, да и Киму стало проще говорить о сексе, и он уже не пробивался через своё смущение, нормально подбирая слова и не боясь подробных описаний.       Когда они полностью просмотрели первый журнал, и слизеринец усвоил основы, Гонхак, сперва сомневавшийся, стоит ли ему вообще открывать второй, теперь всё же решился на это, пододвигая журнал к нему, но не позволяя открыть пока, предупреждая:       - Вот тут уже вещи... на любителя. Есть и действительно странные. Так что, ели тебя что-то шокирует...       - Думаю, я уже достаточно подготовлен, – заверил Сохо, перебивая.       - Я бы не был так уверен, – пробормотал Ким, но убрал руку от обложки, позволяя парню открыть журнал.       Для человека, который имел представление о бдсм и прочих нестандартных практиках, в этой подборке не было ничего необычного – там не было чего-то по-настоящёму жёсткого, но... для того, кто не был знаком с подобными эротическими играми, это могло бы показаться неприятным или пугающим. Но Сохо был достаточно своеобразным, так что Гонхак подозревал, что ему может что-то из этого понравиться. К тому же, на самом деле Ким взял конкретно этот журнал не из-за бдсм, а ради одного конкретного разворота, и надеялся, что хотя бы до него они доберутся.       Картинки в журнале шли по нарастающей градуса извращения. Сперва просто сексуальные кожаные ремешки украшали тела моделей, затем наручники и ошейники (Гонхак поймал вопросительный взгляд Сохо с изящно изогнутой бровью), и наконец появились красиво перевитые верёвки, удерживающие запечатлённых на фото парней во всё более пикантных позах. Сохо, цвет лица которого едва пришёл в норму, вновь раскраснелся и, внимательно скользя взглядом по телу модели, перетянутому верёвками, спросил со странным выражением:       - Это тоже делают для удовольствия?       - Некоторым нравится, когда их подавляют, – ответил Ким, хотя сам он искренне не понимал таких склонностей, и, возможно, поэтому слова его прозвучали не очень убедительно, а потому он добавил: – Но суть шибари, – он обвёл пальцем фото с особо интересно связанным парнем, – больше не в обездвиживании, а в красоте. Тут интересные узлы и связки. Люди увлекаются этим даже без сексуального подтекста.       - Да ладно? – Сохо скептически хмыкнул.       И несмотря на недоверие, слышавшееся в его тоне, Гонхак вдруг понял, что слизеринец возбуждён. Его взгляд, выражение лица, вся его поза – Ким уже хорошо знал все признаки того, что внутри Сохо нарастает сексуальное желание. И вот сейчас он совершенно точно это желание испытывал. Что ж, это было вполне ожидаемо, учитывая то, сколько уже порно они просмотрели. Но что-то по поводу картинок из первого журнала Ли подобного энтузиазма не выражал. Похоже, Гонхак был прав в своих предположениях, и Сохо впечатлили более нестандартные фото. И это не было удивительно, учитывая необычный образ мыслей парня, и его заметную тягу к сексуальным утехам, так что у Кима оставался лишь один вопрос – Ли показалась заманчивой мысль оказаться связанным, или же он хотел бы сам связать Гонхака?..       - Тебе это нравится? – решился он спросить прямо, тем самым вновь заставляя Сохо занервничать.       - А тебе? – пролепетал слизеринец испуганно.       Гонхак встал перед выбором – если Сохо это привлекает, а он признает, что такое ему не нравится, то это заставит его стесняться собственных желаний. Но если же слизеринцу не приятны такие вещи, а Гонхак скажет, что у него нет предрассудков, – то это может его напугать. Так что Ким боясь сказать лишнее, ответил просто:       - Я не пробовал, так что не знаю.       И, похоже, он выбрал правильно, так как Сохо, казалось, вновь расслабился, так что Гонхак, как бы его ни мучило любопытство, решил не развивать эту тему, а просто листнул страницы журнала дальше, открывая разворот, иллюстрирующий... порку. Перед тем, как нести журналы сюда, Ким даже думал, а не вырвать ли эти страницы, на всякий случай, но так как фото были довольно безобидными (учитывая всё то, что было до того), делать этого он не стал. А теперь немного жалел об этом, оценивая то, насколько широко распахнулись глаза Сохо, уставившегося на картинку.       - Некоторым нравится боль, – предвосхищая вопросы, чуть сдавленно произнёс Гонхак.       Слизеринец посмотрел на него, всё ещё изумлённый, и с опаской спросил:       - Ты показываешь мне это потому что хочешь такое попробовать?..       - Что?.. Нет! Я вообще брал этот журнал из-за другого! – Гонхак переполошился, смущаясь и краснея, поражённый предположением Сохо.       Он вытянул журнал из рук Ли и принялся быстро листать страницы, и, дойдя, наконец, до нужных, показал их парню.       - Вот, то, что я хочу попробовать.       Сохо уставился на разворот, подсунутый ему Гонхаком, внимательно его разглядывая. Лицо парня застыло в напряжении, хотя Ким думал, что как раз против подобного слизеринец не станет возражать. Но ему даже не пришлось спрашивать, что не так, поскольку Ли произнёс, чуть кривя свои красивые губы:       - Но это же то же самое, что было в самом начале...       Гонхак пару мгновений соображал, а когда его осенило, замотал головой, заверяя:       - Нет, ты не понял! Смотри, это... – Ким не мог подобрать слова, поэтому просто выдал: – Трах в бёдра.       - Чего?..       Сохо выглядел запутавшимся и растерянным, и Гонхаку пришлось выбрать фото попонятнее, и указать на него, говоря:       - Один партнёр крепко сжимает бёдра, а другой... ну, трахает их. У нас обоих крепкие ноги, так что... мы могли бы попробовать это, – добавил он, вновь смущаясь.       Сохо переводил взгляд то на Кима, то на фото, осознавая сказанное, и, когда до него, наконец, дошло, выдохнул:       - О... это... странно.       Гонхак испытал разочарование, услышав эти слова и, оттого что оно оказалось удивительно сильным и совершенно для него неожиданным, не успев подумать, выпалил:       - Ну уж точно не более странно, чем связывание и порка.       И, только сказав это и увидев, как вспыхнуло лицо Сохо, он понял, что того действительно привлекло и одно, и другое, а теперь он своими словами явно его задел.       - Я не думаю, что готов к чему-либо из этого, – сказал Ли, захлопывая журнал и вставая со скамьи.       Гонхак подскочил на ноги, взволнованно спрашивая:       - Ты уходишь?       - Мы и так тут уже долго, пора расходиться по спальням, – довольно сухо отозвался слизеринец, делая шаг в сторону, и Ким, повинуясь порыву отчаяния, схватил его за руку, останавливая:       - Мы можем ничего нового и не делать! Я просто хотел показать тебе, что есть ещё много чего... Это ни к чему нас не обязывает...       - Отлично, – Сохо кивнул и многозначительно посмотрел на пальцы Гонхака, крепко удерживающие его запястье.       - Ты правда хочешь уйти? – неспособный скрыть расстройства в голосе, спросил Ким, и чувствуя себя совсем уж жалким, предложил: – Мы могли бы просто отсосать друг дургу.       Сохо зажмурился, вытягивая свою руку из хватки Гонхака, и сдавленно произнёс:       - Я больше не в настроении.       - Но у тебя стоит! – справедливо упрекнул его Ким, многозначительно поглядев туда, где мантия слизеринца характерно оттопыривалась.       Тот не мог поспорить, но, будучи решительно настроен уйти, он лишь дерзко посмотрел в ответ ниже пояса Гонхака и, хотел что-то сказать, но замер на мгновение, а затем поднял настороженный взгляд на его лицо.       - А что у тебя в кармане?       Ким медленно опустил взгляд вниз, и увидел, как анальная пробка, которая всё это время мешалась в его кармане, теперь выглядывала оттуда, игриво поблёскивая. Парень судорожно сглотнул, и запихнул пробку поглубже в карман, бормоча:       - Ничего.       - Покажи, – велел Сохо и, когда Гонхак не выполнил его просьбу, требовательно протянул руку вперёд, подставляя ладонь в ожидании, когда ему дадут заинтересовавший его предмет.       - Нет, – Ким мотнул головой – раз уж он спугнул слизеринца одними только фото, то уж игрушку он ему показывать не станет.       - Там что-то странное? – подозрительно сощурившись, Ли шагнул ближе к Гонхаку, но тот отпрянул, говоря:       - Какая разница? – огрызнулся гриффиндорец, прижимая ладонь к карману. – Тебе всё равно не понравилось всё, что я показал, так что лучше тебе больше ничего и не смотреть!       - Но ты что-то принёс! – Сохо вновь попытался подойти поближе, но Гонхак успешно пятился от него.       - О, я не хочу травмировать твою нежную психику, – едко заметил гриффиндорец. – И ты собирался уходить! – напомнил он.       - Могу немного задержаться, – легко отозвался Ли. – Покажи мне, что ты прячешь, – ещё раз потребовал он, схватив Гонхака за руку и оттягивая её от кармана.       Ким, наконец, сорвался – Сохо, противоречащий сам себе, и без того раздражал, а вкупе с волнением и смущением, которые испытывал сейчас Ким, так и вовсе!       - Ой, да забирай! На, вот! – он резко вытащил пробку из кармана, впихивая её в руку Сохо, вздрогнувшему от неожиданности – такой лёгкой победы он не предвидел.       Он перевёл взгляд на предмет в своей руке, и уставился на него широко распахнутыми глазами. Металлическое навершие украшал большой цветной кристалл, красиво сверкающий гранями, а силиконовая часть пробки была приятной на ощупь, и Сохо неосознанно крепче сжал её в ладони. Когда он наконец осознал, что именно держит в руке, то поглядел на Гонхака растерянно и спросил:       - Ты хотел засунуть это в меня?       - Нет! – поспешно воскликнул гриффиндорец, даже не думая, хотя по большому счёту это было ложью.       Ведь пускай он действительно не собирался сегодня или даже в ближайшее время делать что-то подобное, но в будущем очень рассчитывал на это...       Сохо же ещё больше растерялся:       - Хочешь, чтобы я засунул это в тебя?       Не то чтобы Гонхак не ожидал такого вопроса, однако не думал, что задан он будет столь изумлённым тоном. Ли, казалось, шокировала сама мысль, чтобы хоть раз принять на себя активную роль. Ким вздёрнул брови и, сложив руки на груди, спросил:       - А тебе это настолько неприятно?       - Я этого не говорил, – встрепенулся Ли.       - Но ничего и не делал! – упрекнул его Гонхак, хмурясь.       - О чём ты?.. – Сохо оторопело уставился на гриффиндорца. – Что я должен делать?..       - Да хоть что-нибудь! – фыркнул Ким. – Ты такой эгоист.       Слизеринец от возмущения даже не мог подобрать слов, лишь открывал и закрывал рот, таращась на такого же возмущённого Гонхака.       - Я... вообще-то полностью предоставляю своё тело на твою волю! – Сохо наконец возмущённо указал на себя обеими руками.       - О, класс! – едко усмехнулся Гонхак. – Ну, спасибо, что позволяешь делать тебе приятно. А как же моё тело, а?       Сохо глядел на Кима недоуменно, тяжело дыша, искренне не понимающий сути претензий и раздосадованный ими. И, не надеясь, что до слизеринца самостоятельно дойдёт, Гонхак со стоном запрокинул голову, выпаливая:       - Я тоже хочу получать ласки и поцелуи. Я не просто орудие для твоего удовлетворения!       - Я делаю тебе минет! – справедливо возмутился в ответ Сохо.       - Только как ответную услугу! Ты ни разу даже не поцеловал меня первым, а прикасаешься ко мне, только если тебя прямо просить об этом!       - Но я... я позволяю тебе делать со мной, что угодно!.. – уже не так уверенно, начиная, наконец, сомневаться в своей правоте, добавил Ли.       - А тебе со мной совсем ничего не хочется сделать? – тяжело поглядев на Сохо исподлобья, спросил Гонхак.       Судя по тому, какая искренняя растерянность появилась на лице слизеринца – не хотелось ему. И это ранило. Ким правда думал, что нравится Сохо, но если бы это было так, разве он не хотел бы изучить его тело так же, как хотел сам Гонхак изучить тело Ли? Его бы непреодолимо тянуло прикоснуться, поцеловать, втянуть носом запах, даже укусить. Но Сохо... да, он действительно ни в чём не отказывал, и позволял делать с собой, всё, что Гонхаку приходило в голову... но никогда не проявлял инициативы.       - Знаешь, – Ким вздохнул шумно, грустно качнув головой, – секс – это игра не в одни ворота.       - Что? – Сохо вздёрнул брови, а потом вдруг испуганно пролепетал: – Я пока не готов позволить тебе забивать в моё кольцо! – и, сообразив, какой предмет до сих пор сжимал пальцами, он, словно обжегшись, уронил плаг на пол, и тот грустно покатился в сторону.       - О, Мерлин! Да я разве прошу об этом?! – взревел Гонхак и раздражённо взъерошил свои волосы обеими руками. – И что за метафоры вообще такие?..       Ким поражался тому, как Сохо умудрялся неправильно всё понимать, надумывать себе что-то и начинать переживать из-за этого. За способность высасывать проблемы из пальца он мог получить Превосходно! Что в следующую секунду Ли в очередной раз и доказал, неуверенно поглядев на Гонхака и, чуть дрогнувшим голосом спросив:       - О... так ты... ты не хочешь?       Разумеется, Ким хотел! Но ведь он даже не намекал Сохо на такое. Просто потому что даже сам ещё не был готов.       - Я сказал тебе, чего я хочу, но ты не в настроении, – ядовито заметил Гонхак. – Хотя это то, что мы оба могли бы сделать друг с другом и получить удовольствие, – добавил он с обидой в голосе.       Сохо густо покраснел, шумно дыша – было видно, что он смущён, обижен и зол одновременно, но Ким был даже рад этому, потому что и сам испытывал эти чувства, и считал что слизеринец это заслужил.       - Ты говоришь так, будто бы ты только и делаешь, что меня ублажаешь, ничего не получая взамен, – процедил Сохо. – Тебе тоже приятно всё то, что мы делаем!       - Да, ещё как! – Гонхак решительно шагнул ближе. – Потому что ты мне нравишься, и я хочу делать с тобой все эти вещи и даже больше! – его понесло, и он даже, сам не зная, как, выпалил признание, но при этом не мог остановиться. – Но я не знаю, чего хочешь ты, и как ты ко мне относишься. С тобой так сложно! Я, что, должен научиться читать мысли, чтобы не гадать, нравлюсь я тебе вообще или ты просто используешь меня, потому что я удачно подвернулся под руку?       Сохо, совершенно растерянный и побледневший, мотнул головой, пробормотав нелепое:       - Я всё равно неплох в окклюменции...       Гонхак на мгновение опешил от такого ответа и даже остыл, но... это же был Сохо, конечно же его образ мыслей был недоступен пониманию Кима, так почему же его удивляли ещё хоть какие-то его странные замечания?       Тяжело вздохнув, гриффиндорец простонал, возводя глаза к потолку:       - С тобой очень сложно, ты знаешь?       - Но я всё равно тебе нравлюсь, – голос Сохо был полон такого неверия, словно всё это время Гонхак своими действиями и так не показывал своего отношения. – Почему?       - Сам не знаю, – выдохнул Гонхак побеждено, опустив голову.       Дело было не в том, что он не знал, что ему нравится в Сохо, а наоборот – было столько всего, что его привлекало, но при этом и множество вещей, которые отталкивали. И что именно перевешивало в пользу симпатии – этого Ким ещё не понимал.       Они оба замолчали, стоя друг против друга – Гонхак смотрел в пол, а Сохо на Гонхака, разглядывая его, словно видел впервые. Тишину между ними разбавлял шум воды и негромкое пение русалки с витража, пока Ким, глянув на Ли исподлобья не спросил:       - Долго собираешься пялиться?       - А ты долго собираешься молчать?       - Я сказал всё, что хотел, – мотнул головой парень, мысленно сам себе добавляя: «И даже больше».       - Ясно, – Сохо кивнул и задумался, теребя рукав мантии.       Гонхак подумал, что сейчас тот снова соберётся уйти, но вопреки его ожиданиям, Ли вдруг шагнул ближе и, поймав вопросительный взгляд гриффиндорца на мгновение, тут же прикрыв глаза, качнулся вперёд, мягко прижимаясь своими губами к его.       Поцелуй был мягким, почти невинным, и Сохо уже собирался отстраниться, но Гонхак, положив руки ему на талию, притянул парня к себе, целуя в ответ настойчивее. Он почувствовал, как слизеринец обнял его в ответ, и не смог сдержать улыбки, смазавшей поцелуй.       И всё же они довольно быстро отстранились друг от друга, хотя и не разрывали объятия, и Сохо произнёс:       - Мне правда пора идти.       - Мне тоже, – ответил Гонхак тихо, но так и не убрал свои ладони с талии парня.       - Иди первым, – шепнул Сохо.       Ким, послушно кивнув, выпустил его из объятий и пошёл к двери, обернувшись на пороге, чтобы поймать застенчивую улыбку слизеринца.              ***       Гонхак покусывал кончик пера, от которого и так уже почти ничего не осталось, напряжённо глядя в учебник перед собой. Экзамены были на носу, и ему просто необходимо было сдать их на самые высшие баллы, поскольку родители всё чаще высказывали мысли о том, чтобы он оставил Хогвартс после пятого курса. И если так и произойдёт, то шансы Кима на трудоустройство в магическом мире будут зависеть от результатов СОВ. Но даже если Гонхак продолжит обучение в школе, высокие оценки на экзамене ещё никому не вредили.       - Ты сейчас взглядом прожжёшь дыру в странице, – услышал Гонхак насмешливый мелодичный голос над ухом и резко дёрнулся, оборачиваясь и роняя перо.       Встретившись с лучащимся весельем взглядом Сохо, хихикнувшего над реакцией Кима, он пробормотал, насупившись:       - Не обязательно подкрадываться.       - Но иначе тебя не поймать.       Сохо говорил с улыбкой, но Гонхак напрягся из-за этих слов. Потому что это было правдой. Уже дважды за неделю он буквально сбегал от слизеринца, ссылаясь на занятость, и дело было всё в тех же пресловутых экзаменах. У Кима просто не было времени ни на что другое, кроме учёбы, да и мысли о сексуальном слизеринце нисколько не способствовали сосредоточению на занятиях. Тем более, после того, как он буквально признался Сохо в чувствах, и тот, похоже, принял их, если так можно было расценить его ответ поцелуем.       Они с тех пор ни разу не виделись наедине, хотя Ли и предпринял попытку устроить очередное свидание – но Гонхак в тот вечер, как назло, нарвался на отработку, о чём он даже не смог сообщить Сохо, пока не закончил, и в итоге тот бессмысленно прождал его до самого отбоя, и получил записку с извинениями, уже вернувшись в слизеринскую гостиную. Ким до сих пор испытывал неприятное чувство из-за этого и хотел загладить вину, но пока не находил на это времени.       К тому же из-за стресса перед экзаменами и постоянной учёбы, настроение у Гонхака было не самым радужным, так что на приятное общение он сейчас настроен не был никак. И во избежание недопонимания и конфликтов им с Сохо стоило бы пока держаться на расстоянии, учитывая то, как легко они умели выводить друг друга из себя. И даже сейчас, несмотря на укол совести, Гонхак почувствовал и укус раздражения из-за того, что Ли почти упрекал его в том, что он не уделяет ему времени. А ведь слизеринец должен бы понимать, как тяжела пора перед экзаменами.       - Извини, но экзамены скоро, и мне надо подготовиться, так что времени совсем нет, – запустив руку в волосы и ероша их, тяжело вздохнул Ким, оправдываясь.       - Я мог бы тебе помочь с подготовкой, – предложил Сохо легко, но Гонхак в ответ нахмурился, опуская руку, и мотнул головой:       - Думаешь, я не осилю это без тебя? Я в состоянии справиться сам.       Прозвучало довольно резко, и Ли даже смутился, потупив взгляд:       - Не обязательно так агрессивно реагировать на предложение помощи, – пробормотал он, и, поправив сумку на плече, развернулся, бросая: – Удачи на экзаменах.       Ким тут же пожалел о том, что так ощетинился на безобидное предложение, всего лишь из-за нервов и собственного комплекса неполноценности, который активировал в нём Сохо каждый раз, будучи вечно в чём-то лучше. Но ведь слизеринец действительно просто проявил дружелюбие, а Гонхак зачем-то нагрубил. Ему было стыдно, и в то же время он чувствовал себя дураком. Но сказанного не воротишь, и он мог лишь впоследствии извиниться перед Сохо, что он и собирался сделать, причём не только словами, но и действиями, когда наконец у него появится время на более продолжительное и тесное общение с парнем.              Но продолжительное и тесное общение у Гонхака в ближайшие недели было только с учебниками и преподавателями. Он даже квиддичные тренировки не посещал, несмотря на то, что являлся капитаном команды, и почти не общался с друзьями. Но в итоге оно того стоило, и Ким легко и успешно сдал все экзамены. Оценок ещё нужно было ждать, конечно, но он не сомневался, что нигде не получит меньше Выше ожидаемого.       И вот уже на следующий день после сдачи последнего экзамена ученикам предстояло умчать домой на Хогвартс-экспрессе. А значит, у Гонхака был последний шанс провести время с Сохо, но... на этот раз неуловимым оказался сам слизеринец, и в следующий раз Ким смог увидеть его уже лишь на платформе Хогсмида. В отчаянии он готов был отыскать его в поезде и затащить в укромный угол, но ни его самого не оставляли друзья, ни Сохо не оставался в одиночестве, чтобы можно было без комментариев и подозрений окружающих утянуть его из компании.       И, пускай Гонхак и испытывал разочарование на протяжении всей поездки, а по прибытии, так и вовсе был удручён, он не полагал ещё в тот момент, что именно упустил. Ведь тогда он ещё не знал, что это действительно был его последний год в Хогвартсе, к тому же был полон ничем не подтверждённых надежд на то, что им с Сохо удастся поддерживать контакт и летом.       Но... все эти предположения оказались ошибочны. И лишь спустя годы Ким смог осознать, каким нерешительным дураком он был тогда.              ***       Гонхак с Хвануном сидели на большом нагретом солнцем валуне, любуясь красотами лежащей перед ними долины. Киму нравилось бывать у Хвануна – и старый большой дом на высоком холме, и сад со странными растениями, и окрестности с прозрачными горными ручьями, скалами и узкими долинами с озёрами – всё это отзывалось в сердце парня. Родители Хвануна, к тому же, хорошо к нему относились, и никогда не возражали против его визитов, даже если он оставался на целую неделю. Как и сейчас, когда Ким уже пятый день гостил у них под конец летних каникул. Тем более, что с сентября их сыну и Гонхаку приходилось надолго расстаться.       Услышав новость о том, что Ким не поедет больше в Хогвартс, родители Хвануна – оба чистокровные волшебники – сокрушались и недоумевали, и ужасно жалели Гонхака, полагая, что мальчик рушит свою жизнь.       Однако сам Гонхак так не считал. Хотя ему и было грустно оставлять школу и друзей, но он понимал доводы своего отца, который настаивал на том, чтобы он закончил магловскую школу. Это было разумно – после пятого курса Хогвартса Ким мог бы найти себе работу в мире магов, и не обязательно было учиться ещё два года. А вот если он не закончит магловскую школу, то не видать ему ни колледжа, ни университета, ни нормальной работы, если он захочет жить среди маглов. А такое было вполне вероятно, ведь в шестнадцать лет Гонхак ещё не определился, как он собирается строить свою жизнь.       Поэтому Гонхак не испытывал сожалений по поводу окончания учёбы в Хогвартсе, и единственное, что его расстраивало в связи с этим событием – что всё решено окончательно было только в июле, когда он получил результаты своих экзаменов – очень хорошие, на самом деле – и из-за этого не смог предупредить своих друзей о том, что не вернётся осенью в школу, и нормально с ними попрощаться. Он написал всем письма, как только прибыл к Хвануну – тот любезно предоставил свою сову, – но всё же это было не то.       И ещё... он ничего не сказал Ли Сохо. Гонхак не был уверен, что для того это было бы важно, но сообщить ему стоило, ведь они всё же были далеко не чужими друг другу людьми. Но Ким не знал, как. Они не общались всё лето – Сохо общение не инициировал, а Гонхак не знал, как с ним связаться. Он мог бы написать ему, так же, как и другим, используя сову Хвануна, но... как бы он объяснил другу, для чего он пишет Ли Сохо, если бы тот увидел его имя на конверте? Гонхак не был готов объясняться. Но ему стоило решиться, как можно скорее, поскольку уже послезавтра он должен был возвращаться домой. И он никак не мог выбросить мысли о слизеринце из головы, тем более, что он знал, что тот живёт где-то неподалёку, ведь именно поэтому Сохо и Хванну были друзьями детства, что являлись соседями. И Гонхака даже посещала идея предложить другу навестить Ли, но это выглядело бы слишком странно, поэтому он никак не мог набраться смелости на такое предложение.       - Ли Сохо! – сказал вдруг Хванун, и Ким сильно вздрогнул, резко обернувшись к другу и непонимающе на него глядя – тот научился читать мысли, или он на самом деле уже о чём-то догадался?       - Что?.. – оторопело спросил Гонхак.       А Хванун указал рукой куда-то вперёд и повторил:       - Ли Сохо, вон там.       Ким перевёл взгляд в указанном направлении и увидел вдалеке на узкой дороге через пустошь две фигуры, в одной из которых даже на большом расстоянии он узнал Сохо.       - Что он тут делает? – выпалил Гонхак, а Хванун пожал плечами, выдавая очевидное:       - Гуляет, – но, видя, что Ким всё ещё таращится непонимающе, добавил, кивнув на крышу большого поместья, что виднелась над деревьями парка, что простирался сразу за домом Хвануна. – Он там живёт.       - А? – Гонхак выглядел совершенно сбитым с толку, заставляя друга нахмуриться:       - Я же говорил тебе, что мы соседи.       - Да, но ни разу не упоминал, что он живёт в том здоровенном замке! – Гонхак эмоционально ткнул пальцем в направлении оного, словно обвиняя его в чём-то. – И это буквально в двух шагах... – пролепетал он.       - Это и подразумевает слово «соседи», – недовольно покосившись на Кима, сказал Хванун.       Это было логично, но Гонхак почему-то представлял себе, что это, скорее, образно, и между их имениями по крайней мере десяток миль... а оказывается, Сохо живёт буквально сразу за парком, и до него минут двадцать пешего хода!       - Пошли поздороваемся, – предложил Хванун и, не дожидаясь ответа растерянного Кима, спрыгнул с валуна и зашагал в сторону Ли, неторопливо идущего по дороге... в сопровождении какой-то девушки?..       Сердце Гонхака колотилось, как сумасшедшее, когда он шёл следом за Хвануном, с каждым шагом приближаясь к Сохо, который, наконец, узнал их тоже и на его лице, которое Ким уже мог хорошо разглядеть, появилось взволнованное выражение. А вот у его спутницы, которой оказалась молодая миловидная совершенно не знакомая Гонхаку ведьма, во взгляде светилось любопытство.       - Привет! – воскликнул Хванун ещё на ходу, помахав паре рукой.       Гонхак свою руку лишь приподнял в приветствии, внимательно глядя на Ли, который неловко помахал им в ответ, смущённо улыбнувшись. И, лишь, когда они поравнялись, он тоже сказал:       - Привет, – и, глядя на Кима, произнёс, едва заметно краснея: – Не ожидал тебя здесь увидеть.       - Я тебя тоже, – кивнул тот.       - Почему? – Сохо шире распахнул свои глаза. – Я тут живу.       - Я не знал, – пробурчал Гонхак, отводя взгляд в сторону, чем, похоже, рассмешил Ли, который мило хихикнул.       Ким покосился на него, отмечая, что и выглядит Сохо мило... хотя и странно на взгляд обычного человека. Было жарко, но в отличие от Гонхака и Хвануна, одетых в обычные магловские шорты и футболки, Ли был облачён во что-то вроде туники, оголявшей его стройные ноги, которые могли бы показаться слишком стройными и белыми для парня, если бы не мелкие ссадины то тут, то там, и следы от заживших повреждений. На голове Сохо был колдовской колпак веселенькой расцветки, из-под которого торчала длинная чёлка, очаровательно завиваясь на кончиках. Гонхаку одновременно хотелось и подразнить его, и поцеловать. И, если бы они были одни, он бы сделал и то, и другое, да и при Хвануне он мог хотя бы удовлетворить своё желание подразнить, однако... рядом была ещё и не известная Киму девушка, присутствие которой смущало и напрягало. А та наоборот, похоже, смущения не испытывала, с любопытством смотря на парней своими большими красивыми глазами. И вдруг, явно привычным для себя жестом, она взяла Сохо за руку, обращая на себя его внимание, и спросила, говоря с лёгким французским акцентом:       - Это твои друзья?       Ли встрепенулся и пробормотал:       - Ах, это... Хванун и Гонхак, – представил парней Сохо, не акцентируя на том, кем именно они ему являются.       И это не было неправильно или странно, но Кима кольнуло то, что слизеринец не обозначил их друзьями. Было ли это сделано без задней мысли, или Сохо действительно не считал Гонхака другом? Впрочем, их и правда сложно было таковыми назвать. Но... Киму хотелось бы.       Он настолько задумался над этим, что даже не улыбнулся девушке, которая внимательно его рассматривала, пока Сохо представлял её:       - Это Маринетт. Мы вместе проходим практику в Министерстве, – он произнёс это так, словно оправдывался, нервно поглядывая на Гонхака.       Девушка улыбнулась приветливо, протягивая руку:       - Приятно познакомиться.       Ким не мог сказать в ответ того же – волнение Сохо вызвало в нём подозрения. Почему это слизеринец нервничает, представляя им девчонку? Не потому ли, что эта Маринетт была для него кем-то большим, чем подруга?       Гонхак никогда не считал себя ревнивым парнем, но сейчас в его душе поднималось не что иное, как ревность. Он скучал по Сохо, думал о нём, хотел связаться хоть как-то... а тот прекрасно проводил время в компании симпатичной девчонки. Чувство обиды, охватившее Кима, было не рациональным, но очень сильным.       Однако не только ему в голову пришла мысль об особых отношениях Ли с Маринетт, потому как Хванун, хитро улыбнувшись, заметил:       - Вы, похоже, очень тесно работаете друг с другом, раз даже выходные проводите вместе.       - Мама Сохо пригласила меня погостить, – будто не поняв намёка, сказала девушка, обвивая руку слизеринца своими, буквально повисая на парне, как коала на дереве. – В ответ на то, что он живёт в нашем лондонском доме.       О, так они даже живут вместе, ну отлично! Гонхак едва не заскрежетал зубами, мрачно глядя на парочку. Маринетт при этом, кажется, не собиралась замолкать:       - Я думала, это будет самое скучное лето! Министр – мой дядя, и он буквально заставил меня пройти эту стажировку, – скривилась она. – Но когда я встретила там Сохо... – она снова заулыбалась, бросая на смущённого парня долгий жаркий взгляд, – перестала жалеть о потраченном времени.       Гонхак помрачнел ещё больше, узнав, что эта девчонка ещё и племянница министра магии. Против неё у него не было никаких шансов, если бы пришлось бороться за Сохо... Впрочем, это всё равно было невозможно, так что Ким понимал, что и смысла злиться сейчас нет. Но со своими чувствами сложно было справиться. Он был расстроен, обижен, и ревновал. Чувствуя себя не на одном уровне с Сохо (который, оказывается, был не просто чистокровен и богат, а буквально жил в настоящем дворянском замке!) и девушкой, что явно положила на того глаз, Гонхак ощущал собственную незначительность, и противное чувство неполноценности, не свойственное ему, поднимало голову.       И если ещё полчаса назад он искал способ, как бы рассказать Сохо о том, что осенью он не вернётся в Хогвартс, то теперь ему совсем не хотелось это говорить. Разве Ли есть дело? Не похоже, что его хоть как-то волновал Гонхак всё то время, что они не виделись. И выставлять себя дураком, сообщая слизеринцу то, что ему совершенно не интересно было знать, Ким не собирался. Да тот даже не спросил, как у него дела, не обрадовался встрече – ничего, что могло бы дать надежду на то, что Гонхак просто загоняется и придумывает проблемы там, где их нет.       Он посмотрел Сохо в лицо, ища там что-то, но тот лишь чуть улыбнулся и спросил:       - Вы куда-то шли?       Это был намёк на то, что им стоит свалить и не мешать ему прогуливаться с девушкой? У Гонхака пальцы непроизвольно сжались в кулаки.       - Нет, просто увидели тебя и подошли поболтать, – легко ответил Хванун, совсем не замечая тяжёлой атмосферы, окружавшей его друга.       - Очень мило с вашей стороны, – вновь вмешалась Маринетт, хотя, как мысленно заметил Ким, её мнение на этот счёт никто не спрашивал. – А мы шли к водопадам. Сохо обещал показать мне.       Хванун рассмеялся и сказал:       - Боюсь, ты разочаруешься – это больше похоже на бурно бегущий ручей, чем на водопад.       - Но там красиво! – поспорил Сохо, очаровательно широко распахивая глаза.       А у Гонхака в груди ныло от того, что слизеринец хотел показать Маринетт красивые места. Глупо было отрицать, что у этих двоих явно романтическое свидание, которое они с Хвануном довольно бесцеремонно прервали. Однако, будучи воспитанным юношей, Сохо, чуть поколебавшись, предложил неуверенно:       - Хотите пойти с нами?       - Нет, – ответил Гонхак более резко, чем собирался, даже долю секунды не подумав.       Хванун удивлённо дёрнул бровью, поглядывая на друга, и сказал:       - Ну, там правда довольно приятно, мы могли бы и прогуляться.       - Давай не будем мешать, – Ким достаточно многозначительно посмотрел на Хвануна, чтобы тот понял, что он просто не хочет и дальше оставаться тут лишним, прерывая свидание Сохо с Маринетт.       - О... Точно, простите, ребят, я не думал, что мы могли что-то прервать, – Хванун неловко рассмеялся.       А Ли вдруг покраснел густо и едва ли не испуганно пролепетал, уставившись на Гонхака, который не смотрел в ответ, опустив взгляд на носки своих потрёпанных кроссовок:       - Н-ничего такого... мы просто гуляем!       Но его отрицание полностью перечеркнуло милое смущённое хихиканье Маринетт. И даже если Сохо искренне считал, что между ними ничего нет, девушка явно думала иначе.       - Было приятно пообщаться, – сказала она и слегка потянула Ли за руку, давая понять, что пора идти дальше.       - Ага, ещё увидимся, – Хванун дружелюбно помахал рукой, а Гонхак лишь кивнул и поднял взгляд на Сохо только тогда, когда тот почти полностью отвернулся, и их глаза встретились лишь на миг.       Парни тоже развернулись в сторону дома и неторопливо побрели, с каждым шагом отдаляясь от слизеринца с его подружкой.       - Ты был не очень приветлив, – хмыкнул Хванун, когда они отошли достаточно далеко. – Я думал, вы стали нормально ладить.       - Ну да, – буркнул Гонхак, пожав плечами.       На душе у него было тяжело и неприятно, и ему не хотелось сейчас говорить о Сохо, да и вообще разговаривать. Но Хванун не унимался:       - Почему ты не сказал ему, что ушёл из Хогвартса?       - А зачем? – тон вышел излишне агрессивным, и Хванун, и без того, что-то заподозривший, ещё более настороженно посмотрел на друга.       - Вы всё-таки оба играете в квиддич. Он удивится, не увидев тебя в команде, даже если не заметит отсутствия в школе.       - Вот когда удивится, то спросит, и ему всё объяснят, – отрезал Гонхак.       - Ты серьёзно? – Хванун хмыкнул. – Вы двое поссорились или что? Я чего-то не знаю?       Ким помотал головой, но друг пихнул его локтем в бок, призывая:       - Колись! Я всё равно узнаю. Если ты мне не ответишь, я просто спрошу у Сохо! А он не умеет врать.       Гонхак мог бы с этим поспорить – всё же им удавалось отлично скрывать свои отношения столько месяцев. Тем не менее способности Хвануна вызнавать информацию были впечатляющими. Да и Ким уже не раз думал о том, чтобы рассказать другу о своих отношениях с Сохо... Не всё и без подробностей, но... скрываться было тяжело, и переживать все эти новые эмоции тоже, и хотелось иметь хотя бы кого-то, с кем можно было бы об этом поговорить.       Но... теперь уж точно не было смысла рассказывать, так как, похоже, в их с Сохо отношениях была окончательно поставлена точка. Гонхак скучал по Ли, думал о нём... а тот развлекался с девчонкой, и явно не тосковал в ответ! Теперь Ким не мог не подумать о том, стал бы слизеринец продолжать то, что между ними было, если бы Ким всё же остался в Хогвартсе и если бы сейчас не увидел его с Маринетт? Ему хватило бы бесстыдства? Или же для Ли всё это было не серьёзно – и Гонхак, и Маринетт? Возможно, сам Ким просто придавал слишком большое значение их отношениям, чего делать не стоило, но для него не приемлемым было иметь романтические или сексуальные отношения за спиной другого человека. Он не хотел становиться третьим лишним, делить с кем-то парня, в которого был влюблён.       И он злорадно хотел, чтобы Сохо не знал, что думать, не найдя его в школе. Он представил, как тот удивится, смешно распахнув глаза, когда ему скажут, что Гонхак больше не учится в школе. И, чувствуя, как яд обиды разъедает его собственное сердце, Ким надеялся, что Сохо будет больно. Так же, как было больно сейчас самому Гонхаку.       Впервые он чувствовал такую тянущую пустоту, узнав в свои шестнадцать лет, как болит разбитое сердце. И сейчас он был даже благодарен родителям за то, что они уговорили его оставить Хогвартс. Гонхак был рад, что между ними с Сохо всё закончится так – резко, без объяснений и без неловких встреч. А со временем, Ким надеялся, он забудет Ли и эту боль, и в его памяти останутся лишь приятные моменты, которые даже сейчас не хотели выходить из головы и гасили злость Гонхака.       ***       Время летело быстро, заполненное множеством дел и новых впечатлений. Учиться в магловской школе оказалось сложнее, чем Гонхак себе представлял – это было нечто совершенно отличное от обучения в школе магии. Но... были и свои несомненные плюсы. Оказалось гораздо проще завести друзей среди обычных людей, к тому же некоторые одноклассники оказались теми, с кем Ким учился в начальной школе. Он оказался популярен, и втянулся в коллектив довольно быстро. С учёбой было сложнее, но, будучи упорным и усердным, Гонхак подтянул свои знания, и мог больше не стыдиться своего незнания общеобразовательных предметов, которое оказалось просто ужасающим.       А что нравилось Киму больше всего – это спорт. Гонхак наконец дорвался до тренажёрного зала, нормальных спортивных игр, и даже вступил в футбольную команду. Это было классно... Но, спустя пару месяцев, он понял, что ему не хватает квиддича. Он не просто скучал по игре, а чувствовал, что ему это необходимо.       Только вот он даже не имел возможности полетать в свободное время – их дом был в черте города, и даже не имел заднего двора, поэтому чтобы оседлать метлу, Киму необходимо было выехать подальше за город, а пока для этого попросту не было времени. Поэтому парню оставалось лишь тосковать по квиддичу, мечтая о том, чтобы вновь сыграть.       Но сильнее, чем по игре он тосковал по Сохо... Его обида на парня, довольно глупая, как он теперь понимал, прошла буквально за месяц, уступая место сожалению о том, что они нормально не поговорили, когда виделись последний раз. Гонхак корил себя за то, что поддался ревности, сделал какие-то выводы насчёт отношений Сохо с девушкой, хотя всё могло оказаться совсем не так, как он вообразил!.. С другой стороны, он мог быть и прав тогда, а только от тоски по слизеринцу сейчас придумывал ему оправдания, а себя обвинял в предвзятости. В любом случае, Ким не знал точно, крутил ли Сохо с девчонкой за его спиной, и при этом он не оставил себе шанса узнать. Сам придумал, сам обиделся, как глупый подросток... которым он, собственно и был, только вот осознал это слишком поздно, и теперь уже вряд ли можно было что-то исправить. Однако внутренний голос подсказывал парню, что в этом не было и смысла, ведь не известно, когда они с Сохо теперь снова увидятся, и произойдёт ли это вообще.       Но Гонхак скучал по нему так сильно. Он и не представлял, что его влюблённость была такой глубокой. Он правда думал, что когда Сохо будет от него далеко, и они не будут постоянно видеться, его интерес ослабнет, но... по всему выходило, что за годы знакомства слизеринец занял такое прочное место в сердце и мыслях Кима, что выгнать его оттуда стоило бы большого труда.       Хванун присылал Гонхаку письма примерно раз в неделю, и в ответ тому всегда хотелось спросить о Сохо, но он сдерживался, не желая показаться другу странным, и пытаясь убедить себя, что ему же лучше будет выбросить Ли из головы поскорее. А сам Хванун лишь раз упомянул слизеринца, когда описывал первый квиддичный матч в этом учебном году. И, похоже, что Сохо не интересовался у Хвануна про Гонхака, иначе тот не преминул бы сообщить об этом другу. Было обидно, и лишь подтверждало мнение Кима о том, что их с Ли интерес друг к другу был очень неравнозначным.       Но это не помогало уняться тоске его сердца по этому парню.              Начав получать действительно хорошие оценки в школе, Гонхак, справедливо считая, что имеет право на поощрение, поставил родителей перед фактом, что ему нужно не забывать и о своих колдовских способностях, а также поддерживать общение с друзьями-волшебниками, и потому незадолго до Рождества в выходные, которые совпадали с походом учеников Хогвартса в Хогсмид, он тоже собирается отправиться туда. И родители, хотя и без восторгов, но и без возражений с их стороны разрешили ему это.       Хванун и ребята из команды были крайне воодушевлёны, узнав эту новость, и Гонхак с нетерпением ждал встречи. Встав рано утром, Ким сперва добрался до Лондона на магловском поезде, и уже там, с Платформы 9 и 3/4 на Хогвартс-экспрессе отправился в Хогсмид. Да уж, жить в мире маглов, будучи несовершеннолетним волшебником было довольно неудобно, ведь Гонхак не имел права использовать магию! А как проще было бы трансгрессировать прямо на место! Но экзамен по трансгрессии он мог сдать только в следующем году, а для начала нужно было ещё и научиться этому, и он копил деньги, найдя небольшую подработку, чтобы оплатить министерский курс. Из-за таких вещей он всё больше осознавал, что обучение на старших курсах Хогвартса – это не такая уж бессмысленная вещь. Но при этом Ким был решительно настроен справиться со всем самостоятельно.       Тем более, что бывшие однокурсники поддерживали его, как могли, и в своих (к сожалению, редких) письмах делились информацией о новых изученных заклинаниях, которые казались им полезными. И, хотя, Гонхак не мог их практиковать, он оставлял себе их на заметку, чтобы, как только ему исполнится семнадцать, начать восполнять пробелы в своих магических умениях.       И если с колдовством он готов был подождать, то вот летать и играть в квиддич хотелось слишком сильно. И для того, чтобы иметь возможность делать это, он придумал несложный план, с реализацией коего ему должен был помочь Хванун. А тот, кстати, встретил Гонхака прямо на станции Хогсмида, радостно заключая в объятия.       - Вааа! Ребята не верили, что ты приедешь! – крепко обнимая друга, заявил Хванун. – Пойдём, – он отстранился и потянул Гонхака за рукав, – они ждут нас в «Трёх мётлах».       Пока они шли по деревне, Ким буквально вдыхал запах волшебства – за полгода он так отвык от этой атмосферы, и теперь ощущал её особенно остро. Было приятно вернуться в мир магии, и на мгновение он даже пожалел, что оставил его. Но разумная часть его сознания быстро перечислила все удобства магловской жизни, и сожаления отступили.       - Кстати, у меня получится достать билеты на матч в январе, – сказал Хванун, когда по пути в паб, вывалил на Гонхака основные последние новости.       Глаза Кима засияли – это было то, о чём он просил друга. Он хотел сводить отца на настоящий квиддичный матч, чтобы убедить позволить ему вступить в юниорский состав профессиональной команды. Шансы на это у Гонхака были, и он хотел попробовать – главное, чтобы родители разрешили и отпускали бы его на тренировки несколько раз в неделю. Отцу и брату Кима, которые пару раз бывали на Хогвартских матчах, квиддич понравился, мать же была в ужасе, но её уговорить всё равно было легче. И теперь, раз Хванун купит им билеты, мечта о квиддиче становилась всё более достижимой.       - Вау, спасибо! Я... – Ким хотел сказать, что переведёт деньги за билеты, но спохватился, вспоминая, что у магов нет банковских карт. – Отдам тебе деньги в следующий раз.       - Ага, не парься, – Хванун кивнул, довольный собой. – Вы, кстати, сможете приехать к нам домой, а оттуда переместимся порталом. Родители не против.       - Серьёзно, большое спасибо! – Гонхак приобнял друга за плечи.       - Надеюсь, это поможет, – сказал тот искренне. – Ты отлично играешь, жаль закапывать такой талант!       Ким, воодушевлённый и в приподнятом настроении, зашёл в паб, где было очень жарко по сравнению с холодной улицей, и тут же был оглушён приветственным нестройным хором голосов своих школьных друзей и бывших сокомандников. Его утянули за стол, засыпая вопросами, болтая наперебой, и Гонхак, с трудом успевая улавливать слова, чувствовал себя желанным и нужным. Он и не думал, что друзья могут так по нему скучать, и даже не понимал, как сильно он сам скучал по ним.       Оставив Кима на дружеское растерзание, Хванун ушёл к бару за напитками. Гонхак болтал с бывшими одноклассниками, рассказывал о своей магловской жизни, а они в ответ о том, что интересного за это время происходило в школе. Он был увлечён беседой, но в какой-то момент слишком громкий смех и шумные разговоры, последовавшие за скрипом двери и звяканьем входного колокольчика, заставили его обернуться, и он увидел вваливающуюся в «Три метлы» компанию старшекурсников Хогвартса. Не найдя среди них кого-либо, с кем было бы приятно пообщаться, Ким уже отвёл было взгляд, как пересёкся им ни с кем иным, как с Ли Сохо. Тот распахнул свои узкие глаза до смешного широко, словно не верил тому, что видел перед собой.       Гонхак же ожидал, надеялся, на встречу с Сохо, а оттого его удивление не было так сильно, заменяясь волнением, заставлявшим сердце бежать вскачь. Но, стараясь не показывать свою взбудораженность, он лишь чуть улыбнулся и коротко помахал Ли рукой. Сохо в ответ медленно поднял ладонь и тоже едва заметно помахал, но улыбка не коснулась его губ – выражение его лица оставалось всё таким же растерянным. В груди у Гонхака потяжелело – он почему-то был уверен, что Сохо будет рад его видеть, а выходит, что... нет?       Впрочем мысли Кима, как и их с Сохо зрительный контакт, были прерваны – слизеринца утянули к столику его друзья, а перед Гонхаком появился Хванун со стаканами сливочного пива в руках.       - Вот, я взял нам, – с довольной улыбкой Хванун уселся напротив, пододвигая один из стаканов к Гонхаку.       Тот поблагодарил друга и тут же отпил глоток.       - Оказывается, я скучал по этому, – сказал он, задумчиво глядя на жидкость в своём стакане.       Как и по многому другому. Киму казалось, что вернуться в магловский мир, оставив Хогвартс, будет не так сложно, и, увлечённый жизнью колледжа, непривычной для него моделью обучения, общением со старыми и новыми друзьями, спортом, нормальной человеческой музыкой, кино, интернетом, он действительно не жалел о том, что ушёл из магической школы, однако... Сейчас, в окружении всей этой волшебной атмосферы, ставшей ему привычной за пять лет, встретившись с бывшими одноклассниками, попробовав снова любимую еду, которую сложно было найти в мире маглов – Гонхак осознавал, насколько он по всему этому соскучился.       И не в последнюю очередь по Ли Сохо.       Который даже не смотрел в его сторону.       Друзья Гонхака оживлённо болтали, и ему даже удавалось отвечать впопад, правда всё сказанное, тут же выветривалось из его головы, вытесняемое навязчивыми мыслями о Сохо. Ким то и дело бросал взгляд в сторону компании студентов, среди которых был и Ли – улыбавшийся, весело болтающий с друзьями, – но ни разу ему не удалось встретиться с ним глазами. Кажется, будто того и вовсе не волновало присутствие Гонхака рядом.       И если ещё в поезде по дороге сюда, представляя себе встречу с Сохо, Ким собирался поговорить с ним, хотя бы немного и, возможно попытаться найти способ поддерживать общение на расстоянии, то сейчас с огромной тяжестью на сердце он понимал, что слизеринцу это не нужно.       Ведь он мог бы подойти к Гонхаку, если бы захотел, верно? Ещё когда только увидел его. Но он лишь вяло ответил на приветствие и продолжил следовать за своими друзьями. Пойти к ним сейчас самому, навязать своё общество – это казалось жалким и довольно бессмысленным.       Сейчас все самые негативные мысли насчёт отношений с Сохо, с которыми Гонхак пытался бороться, вылезли наружу, полностью заглушая собой те робкие надежды и уверения самого себя в том, что он просто накручивает, какими Ким себя утешал эти несколько месяцев, что они не виделись с Ли. Если бы тот хотел, то нашёл бы способ связаться с Гонхаком. В конце концов, у него была своя сова! Он мог послать письмо Киму, в то время как тот не имел такой возможности. Или связаться через камин, что было основным способом общения Гонхака с Хвануном во время всех каникул, пока на последний День Рождения родители не подарили тому двойное зеркальце для общения с другом (возможно раздражённые тем, как часто занимался их камин для разговоров). Сам Ким не мог связаться с Сохо по каминной сети, поскольку, как он знал, почти во всех поместьях богатых магических семей имелись ограничения на доступ. И Сохо ведь должен был понимать, что на этот раз Гонхак не может сделать шаг навстречу – теперь он жил в мире маглов, и даже магией не мог пользоваться, пока ему не стукнет семнадцать. Так что, будь у Ли желание пообщаться, ему пришлось бы самому проявить инициативу. Чего он не сделал за все эти месяцы, а потому напрашивался однозначный вывод – Гонхак ему больше не нужен.       Может, он вообще нашёл себе кого-то другого взамен? Кого-то, кто так же удовлетворяет его желания, а потому про Кима можно было легко забыть. С этой мыслью Гонхак снова покосился на Сохо, с уколом в сердце увидев, как тот смущённо смеётся над чьей-то шуткой в свой адрес, краснея при этом так очаровательно.       - Эй, ты нас слушаешь? – Хванун щёлкнул пальцами перед лицом Гонхака и недовольно поджал губы, когда тот перевёл на него растерянный взгляд. – Ты где витаешь? Мы сто лет не виделись, а тебе вообще не интересно, что я рассказываю?!       - Мы на связи почти каждый день, – усмехнулся Гонхак.       - С Хвануном – да! – хмыкнул один из бывших одноклассников Кима. – Но не с нами. Или тебе больше не интересно, что у нас тут происходит?.. – выражение лица парня скисло.       Гонхаку было интересно. Особенно про общих знакомых, про квиддич, забавные новости из магического мира. А ещё ему было интересно знать про Сохо. Но друзья о нём не рассказывали, а спрашивать Ким не решался. А теперь даже и не хотел, чувствуя вязкую обиду в душе.       - Я просто задумался, – сказал Ким, мягко оправдываясь. – Вспоминал, как мы тут бывали раньше.       - Ну ладно, – Хванун сощурился подозрительно, но принял оправдание. – Может, тогда допьём и прогуляемся вокруг?       Остальные дружно поддержали идею, а внутри Гонхака что-то говорило: «Нет, останься, Сохо ведь ещё тут. У вас ещё есть шанс поговорить!»... Но обида и чувство ненужности, дружно приложив усилие, задушили этот тоненький голосок.       - Давайте, – кивнул Ким, и залпом допил своё пиво, запрокинув голову и не видя, как искоса бросает на него взволнованный взгляд Ли Сохо.              ***       Хванун исполнил своё обещание и смог приобрести билеты на квиддичный матч, куда Гонхаку удалось затащить отца и брата. И по счастью, матч был достаточно впечатляющим, чтобы Киму удалось в итоге уговорить родителей позволить ему тренироваться. Конечно, пришлось выбрать команду поближе к дому, что сужало круг возможностей, поскольку выбора не оставалось, ведь в нормальной транспортной доступности от дома Гонхака была единственная команда, имевшая юниорский состав, куда можно было попытаться попасть. Благо навыки парня были достаточно высоки, благодаря чему в команду он всё же попал, и теперь три раза в неделю после занятий в школе час мчал на поезде до тренировочной базы, проводил там по два часа, и затем возвращался домой – выжатый, уставший, но довольный. И без лишних мыслей в голове.       Сказать, что Гонхак быстро забыл Сохо, было бы не верно, однако его жизнь была полна событий и дел, свободного времени почти не оставалось, а круг общения становился всё шире. И с течением времени Ким всё меньше думал о слизеринце, больше заботясь о собственном будущем, лишь иногда предаваясь приятным воспоминаниям, которые чем больше проходило времени, тем меньше были окрашены обидой и болью от неразделённого чувства.       При этом, будучи довольно популярным парнем, он не отказывал, получая признания, и пару раз пытался встречаться с девчонками... Но несмотря на то, что эти отношения были вполне приятными, благодаря им Гонхак осознал, что мужчины его привлекают всё же больше, чем женщины. Так что, расставшись перед самым выпуском со своей подружкой, он решил больше не заводить романтических отношений с девушками, если только это не будет реальная любовь.       Но пока что самым сильным подобным чувством, что он испытывал к другому человеку, была его влюблённость в Ли Сохо, и он мог только ждать и надеяться, что когда-нибудь вновь испытает что-то подобное или сильнее. Но он и не торопил эти чувства, сосредоточившись на учёбе, спорте, и обычной подростковой жизни.       Двух лет в магловской школе оказалось достаточно, чтобы Гонхак решил для себя, что не собирается учиться в колледже, и хочет связать свою жизнь со спортом. Но он всё же прошёл учебные курсы и получил сертификат фитнесс-тренера. Но главное – у него были большие успехи в квиддиче, и отличные шансы на попадание в основной состав команды в следующем году. К тому же, едва ему исполнилось семнадцать, и он наконец, смог использовать магию, Ким почувствовал такое облегчение, и с таким удовольствием применял чары для перемещения, облегчения своей жизни, да и просто в быту, что смог хорошенько прочувствовать, что и в магическом мире ему всё же было место. Потому он не думал долго, решив строить карьеру в магическом спорте. И на удивление даже родители поддержали его в этом. Хотя мать, конечно и не была довольна – квиддич казался ей несерьёзным делом и опасным (каковым он в общем-то и являлся, что не мешало Гонхаку постоянно разубеждать родительницу).       Так что в итоге в девятнадцать лет Ким Гонхак стал загонщиком Паддлмир Юнайтед. Он хорошо показывал себя на играх и тренировках, и постепенно, но довольно быстро набирал популярность, которой способствовали не только и не столько его спортивные таланты, но и внешние данные. Гонхак и подумать не мог, что будет получать столько писем от фанаток всех возрастов, половина из которых даже не особо интересовались самим квиддичем. Впрочем, это было приятно. И слава, и сама игра, и заработок, который она приносила – всё это более чем устраивало Кима, и он нисколько не жалел, что сделал в итоге такой выбор своего жизненного пути. Хотя и не чувствовал, что именно в квиддиче было его призвание. Скорее это просто было то, что у него хорошо получалось, и нравилось ему.       Спустя полгода своих выступлений за команду, Гонхак достаточно заработал и освоился во взрослой жизни, чтобы съехать от родителей. Он колебался, не зная, выбрать ли ему жильё среди волшебников или остаться среди маглов, но Хванун, которому нравились многие плюсы магловской жизни, уговорил его на второй вариант, и по окончании Хогвартса частенько гостил у друга, наслаждаясь игровой приставкой, телевидением и доставкой еды.       И если раньше именно через Хвануна Гонхак и узнавал новости магического мира и поддерживал связь со школьными друзьями, то теперь имел возможность делать это самостоятельно. Но при этом всё равно Хванун всегда знал больше и с готовностью делился сплетнями. Так что Ким от него смог хоть иногда что-то узнавать о Сохо. Не то чтобы он интересовался намеренно, но всегда, когда слышал его имя, что-то в груди подрагивало. Он знал, что Ли сразу после школы сумел получить хорошую должность в министерстве – как заметил Хванун, близкое общение с племянницей министра не прошло даром. Хотя Гонхак прекрасно понимал, что с умом и способностями Сохо, тот мог совершенно самостоятельно заполучить любой министерский пост. Правда его удивлял сам выбор – он совсем не ожидал, что слизеринец предпочтет скучную судьбу чиновника, ну не такой у него был склад характера. Впрочем, Гонхака это никоим образом не касалось. Они с Сохо не общались и даже не виделись уже больше двух лет, и сердце Кима уже не тосковало по нему, хотя конечно оно всё ещё хранило его образ, окутанный горько-сладким чувством, но тёплым.       Вообще не было странно, что их с Сохо пути все эти годы не пересекались, но с другой стороны иногда Гонхак удивлялся этому – когда случайно сталкивался с бывшими сокурсниками и даже пару раз преподавателями, когда видел знакомые лица среди зрителей на играх. И он даже бывал в министерстве неоднократно по различным вопросам – но ни разу не видел там Сохо. Хотя мысль о том, что они могли бы встретиться, регулярно закрадывалась в голову Кима, и он не мог отрицать, что она была волнующей.       И всё же волшебный мир был довольно тесным, и то, что они так долго не сталкивались друг с другом, учитывая известность Гонхака и высокое положение Сохо, было своего рода магией. И, разумеется, так не могло продолжаться бесконечно.              Финал чемпионата обещал быть ярким. Паддлмир Юнайтед играли против Холихедских Гарпий, и фанаты обеих команд заполнили трибуны задолго до начала игры, и к моменту появления игроков уже вовсю неистовствовали, наполняя стадион шумом, дудя и гремя, выкрикивая кричалки и ритмично хлопая в ладоши.       Оглушённый рёвом толпы, вместе с другими игроками совершая пролёт перед трибунами, Гонхак скользил взглядом по зрителям и вдруг едва не свалился с метлы, узрев в министерской ложе столь знакомые черты. Ли Сохо. Прямо рядом с министром, сидел и мило улыбался в ответ на болтовню соседей по ложе. Сердце Кима участило свой ритм, а жар прилил к щекам. Он так давно не видел Сохо, и теперь был буквально охвачен трепетом, которого не мог и ожидать. Он даже не думал, что так сильно скучал, и что вид слизеринца будет будоражить его, даже спустя годы.       Время до начала игры позволяло облететь ещё круг по стадиону, и Гонхак, который обычно предпочитал не красоваться, к удивлению товарищей по команде, ринулся на второй заход. Он хотел ещё раз пролететь мимо Сохо, посмотреть на него поближе и привлечь его внимание к себе. Ли ведь должен был знать, что Гонхак сегодня играет? Он хоть что-то по этому поводу чувствует? Будет ли он болеть за Кима?       Но к разочарованию Гонхака на последний вопрос он тут же получил ясный и неприятный ему ответ – ещё раз бросив взгляд на слизеринца, он увидел обёрнутый вокруг его шеи зелёный шарф болельщика Холихедских Гарпий. Что ж, изначально не стоило даже надеяться. Однако лёгкую грусть по этому поводу в тот же миг перебило сладкое волнение, когда они с Сохо вдруг встретились взглядами. Это было короткое мгновение, но Ким ясно увидел улыбку слизеринца, адресованную лично ему.       Давно Гонхак не испытывал такого будоражащего чувства – он был рад, взволнован, полон предвкушения и наполнен бурлящей энергией. И он определённо собирался выложиться по полной, чтобы впечатлить не только болельщиков, но и всех зрителей, и в том числе конечно же Сохо.       И это был действительно впечатляющий матч. Гонхак буквально превзошёл самого себя, и пару раз трибуны ликовали, выкрикивая его имя. Такое случалось и раньше, но чтобы несколько раз за игру – ещё никогда. Даже члены команды заметили его небывалую страсть и настрой на победу и, пролетая мимо, поддразнивали на тему его желания заполучить титул лучшего игрока сезона.       Но заполучить Гонхак хотел нечто иное, а именно – интерес Ли Сохо.       Но... всё, что он получил от Сохо под рёв трибун и выкрик комментатора «Победа за Паддлмир Юнайтед!» – это кислое выражение лица со скривлёнными в недовольстве красивыми губами.       Правда к моменту вручения кубка Ли всё же спрятал своё недовольство и, стоя рядом с министром магии, даже благосклонно улыбался команде победителей... правда так и не сняв свой шарф болельщика. И, когда по окончании официальной речи министр принялся общаться с игроками и уже поздравлять лично, Сохо оказался напротив Гонхака и, взглянув на него с улыбкой во взгляде, не привлекая внимания, негромко сказал:       - Привет.       - Привет, – отозвался Гонхак, чувствуя, как сладко заныло у него в груди от близости Сохо.       - Лучший игрок, – слизеринец кивнул на медаль, которую буквально пару минут назад повесил Киму на шею министр.       - Я привнёс большой вклад в победу команды, – резонно заметил Ким, и Сохо скривился недовольно:       - Мог бы и поменьше стараться, – и он помахал кончиком своего шарфа.       Гонхак возмущённо фыркнул:       - Вместо того чтобы поздравить, ты предъявляешь претензии?       - Конечно! – Сохо широко распахнул глаза. – Я болел за Гарпий!.. – и он так искренне тяжко вздохнул, что Киму едва не стало стыдно за свою победу.       Однако было и немного обидно – хотелось получить признание, если уж на восхищение нельзя было рассчитывать. Но Сохо не соизволил даже банально поздравить Гонхака! Впрочем, он всегда был таким – не эмпатичным, себе на уме, и уж точно не стремящимся сказать хоть что-то приятное, даже имея повод.       Но, даже чувствуя всё больше разочарования и всё меньше приятного волнения, Ким не хотел ещё расставаться с Сохо, пускай им и не о чем было говорить, но они могли бы просто бессмысленно поболтать и, возможно, найти повод встретиться снова. Но вот Сохо открыл было рот, чтобы что-то сказать, как министр, вдруг оказавшийся рядом, приобнял его за плечи и, сверкнув улыбкой в адрес Гонхака и бодро воскликнув: «Мои поздравления!», увлёк Сохо за собой, вещая что-то о том, что им пора возвращаться к работе.       Гонхак с непрошенным отчаянием во взгляде проследил за удаляющейся фигурой Сохо, который даже не обернулся, и, мысленно отругав себя, глубоко вздохнул, отворачиваясь и говоря себе успокоиться и просто выкинуть этот момент из головы.              ***       Но моментов таких становилось всё больше. Теперь Гонхака ещё сильнее удивляло то, что они с Сохо так долго не пересекались раньше, ведь с момента их встречи на матче, они регулярно оказывались в непосредственной близости друг от друга. Благотворительные матчи, визиты в министерство, общение с журналистами, праздничные приёмы – на любом из этих мероприятий с участием команды оказывался помощник министра – Ли Сохо. Хотя такие события случались и не так часто, но на протяжении всего года Ким мог насчитать целых семь встреч с Сохо. Чаще всего им с Гонхаком, правда, не удавалось поговорить, максимум – поздороваться, а то и вовсе они лишь видели друг друга издалека. И каждый раз Ким испытывал волнение от встречи и желание приблизиться.       Но обстоятельства обычно были неподходящими, а ещё Гонхак смог составить представление о том, насколько занятым человеком был Сохо. Даже на приёмах он присутствовал не праздно, а исполнял свои обязанности, и потому его было сложно поймать – он следил за всем и мягко руководил мероприятием, поддерживая порядок и структуру. Несложно было понять, что на него завязано очень многое, и ответственность на его плечах так же велика. Гонхак никогда не интересовался слухами, но теперь намеренно искал любой информации о Ли, и сплетен о нём крутилось достаточно. Впрочем, плохого говорили мало, разве что подтверждали всё те же мысли Гонхака насчёт получения должностей через связи и милое лицо. Но больше говорили о том, что Сохо буквально живёт на работе, и что министр использует его по полной. И действительно – со временем Ким стал замечать следы усталости на лице Сохо, неискренность его улыбки, опущенные плечи. Но кто он был такой, чтобы подойти и спросить, всё ли в порядке? Сохо обращался с ним так, словно их и не связывало ничего особенного, будто бы они всего лишь учились вместе. Ни намёком, ни словом он не касался их прошлого, и Гонхак воспринимал это как знак и самому придерживаться того же пути в общении.              Но он почти сошел с этого курса на Рождественском приёме в министерстве, куда их команда была приглашена в полном составе, как победители квиддичного чемпионата в этом году. Уже ожидая увидеть Сохо, Гонхак быстро нашёл его взглядом, едва оказавшись в просторном празднично украшенном зале. Ли был занят, как и всегда, контролируя официантов-эльфов, музыкантов, отдавая короткие указания другим сотрудникам и успевая мило приветствовать важных гостей.       Цедя один бокал шампанского уже полчаса, Гонхак, едва ли общаясь с окружающими, то и дело наблюдал за Сохо, любуясь им, облачённым в парадную изумрудного цвета бархатную мантию, расшитую золотыми узорами, и длинный колпак, который обвивал его шею, красиво лёжа на плечах, оканчиваясь золотистой кисточкой, игриво болтающейся у груди. Сохо выглядел ярко и красиво, но даже косметические средства и заклинания не могли полностью скрыть мешки под его глазами и тусклый взгляд. Ким мог представить, насколько утомлённым выглядел бы слизеринец без флёра макияжа и магии, и он не был уверен просто ли тот устал или же и вовсе болен. И, во внезапном порыве, желая дать ему передохнуть и расслабиться хотя бы минутку, Гонхак подхватил бокал с каким-то ярким напитком с парящего подноса и направился с ним к Сохо.       - Привет, – произнёс Ким, привлекая внимание парня, до того напряжённо читавшего какую-то рабочую записку. – Выпьешь?       Гонхак протянул вскинувшему на него взгляд Сохо бокал и даже попытался приветливо улыбнуться, хотя от волнения, которое внезапно его охватило, улыбка вышла, скорее, нервной.       - Привет, – Сохо улыбнулся в ответ, слабо но искренне. – Спасибо, – он взял бокал в руки, но извиняющимся тоном добавил: – Прости, но я здесь на службе, так что не могу пить алкоголь.       - Я думал, это просто сок, – пробормотал Ким смущённо, потерев кончик носа, но, отведя взгляд, увидел министра, без зазрения совести распивающего шампанское, и, приподняв брови, кивнул Ли на него: – А почему тогда ему можно?       Сохо наклонился чуть ближе и почти заговорщицки прошептал:       - Как раз оттого, что ему можно, мне и нельзя. Кто-то должен оставаться в строю, – добавил он уже в полный голос, вновь улыбнувшись Гонхаку.       - Как-то несправедливо...       - Зато разумно, – слизеринец пожал плечами с легкомысленным выражением лица.       - Хочешь... я добуду тебе что-то безалкогольное? – предложил Ким, желая сделать хоть что-то, чтобы порадовать Сохо, который вблизи выглядел ещё более утомлённым, бледным и исхудавшим.       Но тот отказался, покачав головой:       - Не стоит.       Между ними воцарилась тишина, и Гонхак не знал – означало ли это, что ему нужно оставить Сохо, или же тот не против ещё немного побыть в его компании. Но даже если слизеринец и не возражал, судьба в лице министра магии вновь разделила их.       - Ли Сохо! – министр быстро приблизился и, подхватив Сохо под локоть, потянул в сторону, извиняясь перед Гонхаком только кивком. – Ты сделал то, о чём я просил?..       Он очень быстро увлекал слизеринца всё дальше от Кима, не позволяя услышать их разговор, но зато он видел, каким напряжённым вмиг стал Сохо, и как скис, стоило лишь начальству оказаться рядом. Было похоже, что на работе у него не всё ладно. Или же личные отношения с министром были плохими? Но разве Сохо не был близок с его племянницей? Или как раз в этом и дело? В конце концов они могли расстаться...       Лишившись общества слизеринца, Гонхак вздохнул, уныло уставившись ему вслед, но ничего не оставалось, как вернуться к неловкому общению с другими гостями вечера, а через полчасика попытаться незаметно улизнуть.       Но идея про тихий побег пришла в голову не ему одному – Сохо, похоже, тоже мечтал об этом. В разгар вечеринки, Гонхак увидел мелькнувший край его бархатного одеяния, вмиг скрывшийся за неприметными дверьми в дальней части зала. Не думая, Ким последовал за слизеринцем, торопливо, пересекши зал и нырнув за дверь. Впереди простирался длинный коридор, оканчивающийся поворотом, откуда слышался звук удаляющихся шагов, и Гонхак поспешил следом, отчего-то стараясь двигаться тише и незаметнее.       За поворотом оказался круглый холл с несколькими дверьми, на которых красовались таблички с именами владельцев кабинетов. Гонхак пробежался по ним взглядом, и вполне ожидаемо обнаружил имя Ли Сохо на одной из дверей, и шагнул к ней. Он сам не знал, зачем делал это, но не пытался себя остановить, доставая палочку и шепча заклинание, которое выучил ещё со школьных времён, позволявшее подглядеть сквозь стену или дверь. Мальчишки в Хогвартсе пользовались им, чтобы подглядывать в женскую спортивную раздевалку... Не то чтобы Гонхак сам делал это, но заклинание запомнил. Он не был уверен, что здесь не стоит какой-нибудь определитель чар, но решил рискнуть, ведомый любопытством узнать, что делает Сохо, но боясь открыто заявить о себе.       Его маленькое заклинание будто растворило часть двери, открывая взору парня тускло освещённый кабинет, где прямо на полу, прислонившись спиной к массивному столу, сидел Сохо с закрытыми глазами, и выражением безграничной тоски на лице. Это не было похоже на простую усталость. Гонхак, конечно, не разбирался в психологии, но по его мнению Сохо выглядел, как человек на грани депрессии. Или, возможно, уже перешагнувшим эту грань.       Пока Ким колебался, не решаясь войти ли ему и поговорить с Ли, мимо него пролетел красный самолётик-записка, ловко проскользнув в щель под дверью. Сохо успел лишь взглянуть на записку, даже не коснувшись её, как та сама раскрылась, и из неё донёсся приглушённый раздражённый голос министра:       - Ли Сохо, где тебя носит?! Возвращайся в зал немедленно, тролль тебя подери!       Записка вспыхнула, сгорая и осыпаясь неаккуратными обожжёнными лоскутами, растаявшими даже не достигнув пола.       Сохо вздохнул и устало поднялся на ноги. Гонхак застыл, как олень в свете фар – несмотря на то, что он только что думал о том, чтобы поговорить с парнем, теперь вдруг впал в панику и не знал, как объяснить своё нахождение у него под дверью, когда тот выйдет через секунду и неизбежно увидит его. Звук приближающихся шагов вывел Кима из ступора, так что он по крайней мере успел снять заклинание и на шаг метнуться от двери, чтобы та, открывшись, не ударила его по лбу.       - Что ты тут делаешь? – Сохо изумлённо распахнул глаза, буквально наткнувшись на Гонхака.       - Я... – Ким замялся, нервно сглотнул, и в итоге выдал нелепое: – Искал выход и, наверное, свернул не туда.       Лицо Сохо, кажется, немного просветлело и, дёрнув уголками губ в улыбке, он мягко заметил:       - Выходить стоило в те же двери, через которые ты входил.       - О, я... видимо перепутал.       - Форму, размер, расположение и цвет? – Ли, игриво сверкнув глазами, склонил голову на бок.       - Не обращал на это всё внимания, – продолжал упорствовать Гонхак, но покрасневшие кончики ушей выдавали его смущение.       - Что ж, тебя проводить? – Сохо улыбнулся шире, и Ким мог разве что кивнуть, заворожено таращась на эту улыбку.       Сохо плавно двинулся вперёд по коридору, и Гонхак послушно последовал за ним. Однако вопросы жгли кончик его языка, и, когда они уже почти дошли до зала, он не выдержал и спросил:       - У тебя всё в порядке?       Сохо остановился перед дверью и, немного удивлённо глядя на Кима, ответил:       - Конечно.       Он выглядел искренне, словно не понимал, почему вообще Гонхак задаёт такой вопрос, и тому вдруг стало не по себе, словно лез совершенно не в своё дело. Впрочем, так оно и было, но... Он просто беспокоился за... старого друга, ладно? Это было нормально, просто по-человечески. Но, судя по реакции Ли, беспокоиться за него и не стоило. А его усталый вид... что ж, наверное, немалых усилий стоила подготовка большого рождественского приёма – конечно Сохо мог утомиться и переволноваться. Да и с его высокой должностью он явно имел все основания испытывать стресс. А что до министра... тренер на Гонхака орал, бывало, похлеще.       Возможно, он надумал себе несуществующие проблемы Сохо, а тот и вправду в полном порядке. И вряд ли доволен тем, что Ким суёт свой нос в его дела.       Впрочем, недовольным он не выглядел, скорее, любопытным. Он словно ждал от Гонхака какого-то продолжения, но тот не знал теперь, что ещё сказать. Хотя, если бы Сохо признал, что у него проблемы, то и в этом случае Ким вряд ли смог бы найти нужные слова.       Так и не дождавшись ничего от Гонхака, Сохо лишь улыбнулся и открыл дверь, говоря:       - Мы пришли. Ты действительно хочешь уйти так рано?       - Я не люблю такие вечеринки, – сухо ответил Ким.       - Многие будут разочарованы твоим отсутствием, – хмыкнул слизеринец, и Гонхак едва сдержался от вопроса: «А ты?».       Если бы Сохо хотел его присутствия тут, то Ким, пожалуй, и задержался бы. Но поскольку тот не просил об этом, а Гонхаку искренне было скучно, то он действительно собирался уйти. Но при этом не двигался с места, смотря на слизеринца. А тот, хотя и должен был торопиться к министру, как знал Гонхак, тоже не предпринимал попытки войти в зал, и они так и стояли, застыв в дверях. Сохо вдруг поднял взгляд вверх и вдруг, усмехнувшись весело, вновь посмотрел Гонхаку в глаза лукавым взглядом, и произнёс негромко:       - Омела.       Ким моментально вскинул взгляд на притолоку, с которой действительно свисали веточки омелы, и в его памяти тут же вспыхнули воспоминания о Рождестве в Хогвартсе, и о поцелуях с Сохо в пустом коридоре. Он перевёл взгляд на слизеринца и нервно сглотнул, ища в его лице что-то, что подсказало бы ему, как поступить. Он не знал, чем руководствовался Ли, кроме очевидного желания подразнить Гонхака, и хотел ли он поцелуя, или просто, заметив омелу, вспомнил, как они целовались в такой же ситуации в школе. Из приоткрытой двери в зал, полный людей, на них лился тёплый свет, и кто угодно из присутствующих мог бы заметить Гонхака с Сохо, если бы взглянул в их сторону, но... может, Ким был просто слишком слаб перед своими чувствами, и слишком надеялся на то, что слизеринец давал ему знак, но он качнулся ближе и оставил короткий нежный поцелуй на его мягкой гладкой щеке.       - С Рождеством, – прошептал Гонхак, отстранившись, и, поймав изумление во взгляде Сохо, слишком боясь его возможных комментариев, шагнул в зал, решительно направляясь к выходу, лавируя меж праздных гостей.              ***       Гонхак не знал, почему, но ему казалось, что после Рождественского приёма, и того крошечного невинного поцелуя Сохо с ним свяжется, или по крайней мере они встретятся где-то в ближайшее время. Но с каждым днём отсутствия Ли поблизости и даже новостей о нём, кроме газетных статей с упоминанием скучных политических событий, надежда и воодушевление Гонхака таяли. Возможно, он был просто дураком, опьянённым влечением к своей первой любви, и пускай его губы прекрасно помнили ощущение прикосновения к нежной коже Сохо – тот не мог разделить его чувства. Ким вспоминал изумлённый взгляд, которым его наградил слизеринец, и, чем дольше они не виделись, тем глубже он убеждал себя в том, что тогда лишь принял желаемое за действительное.       Это не особо задевало его – в конце концов слишком много воды утекло с тех пор, как они... расстались – если прекращение их не совсем определённых даже для него самого отношений можно было назвать расставанием. Гонхак и не стремился начать всё заново, тем более что он и не оставался одинок надолго все эти годы. Сохо нравился ему очень сильно, и приятно было предаться тёплой ностальгии по их юности, но Ким не был из тех, кто ворошит прошлое, когда оно уже давно лежит неподвижно. Другое дело, если бы Ли дал понять, что ему это интересно... Тогда, пожалуй, Гонхак не нашёл бы никаких отговорок, безрассудно шагая ему навстречу.       Но не имея от Сохо каких-либо сигналов, Ким предпочитал беречь свое сердце и не раздувать едва тлеющий в нём огонь в обжигающее пламя.       Но, что бы он себе ни говорил, как бы ни считал, но стоило ему вновь увидеть Сохо, как жар в груди (и не только в ней) моментально вспыхивал вновь.       Это произошло в апреле, когда министр в очередной раз соизволил посетить квиддичный матч в сопровождении своего помощника. И Гонхак, внимательно всмотрелся в лицо слизеринца, позволив себе подлететь совсем близко и зависнуть возле министерской ложи, приветствуя болельщиков, и смог оценить, что тот выглядел довольно нервным и словно бы утомлённым самим своим существованием. Он даже не улыбнулся Киму, просто кивнул, и снова уткнулся в рабочие бумаги, которые он изучал, даже присутствуя на спортивном матче.       Игра началась, и Гонхак не мог себе позволить наблюдать за Ли... вернее, не должен был себе позволять, однако, в сотый раз одёргивая себя, призывая сосредоточиться на игре, всё равно то и дело обращал своё внимание на министерскую ложу и Сохо, который казался всё более напряжённым и ощущавшим себя неуютно. «Это не твоё дело», – повторял себе Гонхак. – «Тебя сейчас не должно волновать, что происходит с Ли Сохо. Лучше следи за бладжером, идиот!» И этот совет самому себе был верным и даже необходимым, но, к сожалению Ким так и оставался рассеянным и уже один раз едва не пропустил мяч к одному из сокомандников, успев отбить его уже в опасной близости от игрока.       - Ким, соберись! – прикрикнул на него капитан, пролетая мимо.       Гонхак, чертыхнувшись, потряс головой, словно пытаясь выбросить из неё переживания и мысли о слизеринце, но уже спустя минуту его взгляд вновь устремился к трибунам, чтобы увидеть как, склонившись необоснованно близко, министр шепчет что-то на ухо нервно улыбающемуся Сохо.       Хорошо разглядеть выражение лица слизеринца с дальнего расстояния, ещё и летая на большой скорости, Гонхак всё равно не мог, и возможно, он просто сам себе придумал, что с Сохо что-то не так, но всё же он сказал себе, что ему стоит поговорить об этом с парнем после игры, пускай даже он полезет не в своё дело. Это продолжалось слишком долго – состояние Ли нисколько не улучшилось с зимы, и теперь Гонхак уже не верил, что с ним всё нормально, и дело в банальной усталости. Что, если это результат того, что министр третирует его и заваливает непосильной работой? С Сохо плохо обращаются? Он встречался с племянницей министра, а потом бросил её, и теперь любящий дядюшка мстит? Ким не знал, был ли слизеринец действительно в отношениях с той самой Маринетт, но версия казалась ему вполне состоятельной. Или же... может, наоборот – министр проявляет к Ли определённый интерес и позволяет себе лишнее? Гонхак испытал вспышку злости, лишь предположив это.       Как бы ни старался, но он не мог выбросить это из головы, при этом не был из тех, кто хорошо делает два дела одновременно... К тому же отвлекаться в квиддиче было роковой ошибкой.       Гонхак успел услышать лишь оклик одного игроков и обернуться на него, но спастись от столкновения с охотником другой команды, увильнувшим от бладжера и потерявшим контроль над метлой, это ему не помогло. Столкнувшись в воздухе, парни сцепились мётлами, вместе резко пикируя вниз и, когда охотнику удалось разбить их связку и выровнять свой Нимбус, древко метлы Гонхака с трагическим хрустом надломилось, и, полностью теряя контроль над ситуацией, Ким через секунду врезался в землю, разом переламывая с десяток костей в своём теле, а затем проскользил ещё пару метров по дёрну, буквально пропахивая собой борозду, обдирая кожу в кровь. Сознание парня, оглушённого болью, померкло ещё до того, как его движение остановилось, и он уже не услышал испуганного крика трибун, свистка судьи, останавливающего матч, и не увидел, как, в панике широко распахнув глаза, вскочил на своём месте перепуганный Ли Сохо.              ***       Впервые оказавшись на больничной койке, Гонхак мог с уверенностью сказать, что повторять данный опыт он не желает. Несмотря на то, что обезболили его хорошенько, и заживало на нём всё, как на собаке, само ощущение собственной беспомощности и ограничение мобильности раздражали. У него было сломано четыре ребра, обе ноги, а руки аж в нескольких местах, а ещё пальцы и нос – с таким количеством переломов справиться одними лишь заклинаниями и разом было нельзя, так что, несмотря на все преимущества магической медицины перед магловской, Киму всё равно необходимо было провести в больнице минимум неделю. Ещё и потому что кожа восстанавливалась даже медленней, чем кости. И выглядел он сейчас настолько отвратительно, что попросил обеспокоенных родителей, которым сообщили о его травме, даже не приходить в больницу. Если бы они его таким увидели, то костьми бы легли, чтобы больше не пускать его в этот «страшный и опасный» магический мир. Правда брат вместе с Хвануном его всё-таки навестили, помогли пройтись по коридорам больницы, расхаживая восстанавливающиеся кости и мышцы.       Капитан команды тоже приходил каждый день – он чувствовал свою вину за травму Гонхака, как бы тот ни убеждал его, что сам виноват. К счастью, несмотря на трагическое выбытие Кима, матч они всё же не продули, хотя и с минимальным разрывом в счёте. И хотя это должно было Гонхака мотивировать, но почему-то наоборот – с каждым днём, слушая воодушевлённую болтовню капитана о планах на предстоящий сезон и стратегиях команды, он всё больше и больше утверждался в решении оставить квиддич навсегда.       Да и магический мир тоже.       Несмотря на пять лет учёбы в Хогвартсе и два года в квиддичной команде, Гонхак всё ещё не чувствовал своей абсолютной принадлежности к миру волшебников. Магловский был ближе, роднее и... нормальнее. Да, волшебники могли, взмахнув палочкой и сказав «Люмос!», зажечь свет... Но точно так же можно было без всяких взмахов просто сказать «Свет!» умной колонке, и получить тот же результат. И даже лучше – Гонхак никогда не понимал, почему волшебники до сих пор не отказались от свечей, когда электричество было гораздо удобнее. Нормальный комфортный транспорт вместо странных перемещений по каминной сети, откуда вечно вылезаешь весь в золе, или на метле, что никак нельзя назвать удобным. В магических перемещениях был несомненный плюс в мгновенности, но... и несомненные минусы тоже. А что уж говорить про интернет, телевидение и гатжеты? Если бы Гонхаку дали выбор – жить совсем без магии или совсем без интернета... он бы очень сильно затруднился с ответом. Пожалуй, даже в двадцатом веке мир магии был чем-то реально классным для любого маглорождённого, но теперь... волшебники слишком уж отстали от прогресса, и преимуществ в их мире Гонхак для себя не находил. Тем более что у него-то магических способностей никто не отнимал.       Конечно Киму нравился квиддич. И он был очень успешен, как игрок, и всё ещё имел потенциал. Однако... так глупо получив травму, Гонхак задумался – а действительно ли он хорош? Что, если его пик уже прошёл, и теперь его спортивные результаты будут ухудшаться? И сейчас, после тяжёлой травмы Ким видел для себя возможность оставить карьеру в самом расцвете, запомниться фанатам лучшим игроком... имея при этом прекрасное оправдание. Хотя врачи и заверили, что он восстановится полностью, кто же из поклонников и сокомандников сможет это проверить? Поэтому Гонхак собирался после выписки сразу отправиться к тренеру и к капитану и заявить об уходе из команды.       Но сперва он поделился идеей с братом и лучшим другом.       - Ты хочешь уйти? – взволновался Хванун. – Это последствия удара головой? Ты же любишь квиддич!       - Да, но я... просто больше не хочу заниматься этим профессионально, – пожал плечами Гонхак.       - Если у тебя моральная травма после падения, – протянул его брат, – то, может, стоит просто походить к психологу?.. У волшебником вообще есть психологи? – спросил он у Хвануна.       - У меня нет никаких травм, кроме физических, – страдальчески вздохнул Гонхак. – Я просто... думаю, это хорошая возможность красиво уйти, не получая проклятий поклонников, – хмыкнул он.       - И... чем ты займёшься? – спросил Хванун, немного расстроенный решением друга.       - У меня есть образование – и магловское, и магическое. Найду я себе работу.       И он действительно в этом не сомневался, в данный момент благодарный родителям за то, что они уговорили его отучиться в магловской школе.       И лишь один момент заставил его поколебаться в своём решении. В предпоследний день перед выпиской в палату Кима зашла медсестра с пёстрым букетом полевых цветов. Гонхак уже получил столько цветов, сколько не получал за всю свою жизнь – от фанатов, игроков других команд, работников министерства, даже бывших одноклассников. Букеты уже не вмещались в палату, и Гонхак предложил медсестрам украсить ими холлы в больнице. И вот, очередные цветы.       - Мистер Ким! – медсестра радостно улыбнулась, протягивая Гонхаку букет. – Это вам, – и, когда парень взял букет из её рук, добавила она с весёлым удивлением: – Так забавно – тут абсолютно все цветы с лекарственными свойствами.       - Это довольно... практично, – хмыкнул Ким, разглядывая цветы, и действительно узнавая некоторые лекарственные растения. – Может, лучше вам их взять и использовать по назначению? – предложил он с улыбкой.       Ведь кто бы ни подарил ему эти цветы, явно он был бы не против, иначе какой был смысл в таком своеобразном и полезном подарке?       - О, я не откажусь! – медсестра довольно заулыбалась и забрала букет обратно. – Но тут ещё записка – её не забудьте.       И она вынула маленькую открытку, закреплённую в цветах, и передала её Киму. Тот с любопытством развернул открытку, желая узнать, от кого же был букет, и сердце его на мгновение замерло, а затем забилось взволнованно чаще: «Карма настигла тебя!» – было прописано фиолетовыми чернилами, а рядом пририсован человечек на метле, в которого врезался бладжер. Что ж... несмотря на отсутствие подписи, Гонхаку было предельно ясно, кто был автором послания. Ли Сохо... Ким покачал головой и усмехнулся. Это была довольно злая шутка, но смешная, он не мог поспорить. К тому же, снизу Сохо всё же удосужился приписать «Поправляйся».       Гонхак с улыбкой перечитывал едкие строки, и его сердце согревалось при мысли, что Сохо проявил – пускай и своеобразно – внимание. Да ещё и позаботился, собрав для него лекарственные растения. Ким даже пожалел, что отдал цветы медсестре.       А ещё он вспомнил о том, что хотел узнать у Сохо, всё ли у него в порядке. Хотя падение и травма из-за навязчивых мыслей были достаточным знаком, что стоит держаться подальше и не совать нос не в своё дело. Однако... он собирался по крайней мере сообщить ему, что снова оставляет магический мир. В прошлый раз он поступил, как дурак, ничего не сказав Сохо, теперь же он был старше и, как ему хотелось думать – умнее. Так что было бы по крайней мере вежливо хотя бы попрощаться. И ведь ему всё равно нужно будет наведаться в отдел спортивных игр и спорта министерства, так что заглянуть и на этаж, где работает Сохо, не отнимет у него много времени.              Если бы ещё время было у Ли Сохо. Гонхак помнил, где находится его кабинет, хотя всё равно пришлось немного поплутать по коридорам министерства. Но, дойдя до нужной двери, Ким обнаружил, что она заперта. На самом деле это не было удивительно, учитывая характер работы Сохо, но оттого не менее обидно. Он не думал, что ему представится ещё одна такая же удачная возможность встретиться со слизеринцем, а уходить, не попрощавшись, в этот раз он не хотел. Но, промаявшись с полчаса под дверью, разочарованно вздохнув, Гонхак всё же двинулся к выходу. Он был уже на полпути к лифту, когда вдруг со стороны одного из ведущих в сторону коридоров его окликнул знакомый и желанный голос:       - Ким Гонхак!       Он резко обернулся, замечая Сохо, с кипой каких-то бумаг идущего в его сторону.       - Привет! – Ким шагнул к нему, чувствуя, как взволнованно забилось сердце от счастливого совпадения.       - Привет, – кивнул в ответ Ли. – Что ты тут делаешь?       - Приходил в отдел спорта. Я ухожу из квиддича, – ответил Гонхак, внутренне сжимаясь, отчего-то боясь реакции Сохо.       Но тот лишь снова кивнул, спокойно говоря:       - Я знаю. Газеты уже писали.       - А... ясно.       Они замолчали ненадолго, просто стоя рядом в пустом коридоре, где мимо них лишь то и дело пролетали служебные записки-самолётики.       - Почему? – вдруг спросил Сохо, внимательно глядя Киму в глаза.       - Не думаю, что теперь смогу играть так же хорошо, как раньше, – пожал плечами тот.       Ли усмехнулся:       - После травмы сложно восстановить форму, а нужно быть обязательно лучшим?       - Вроде того, – Гонхак криво улыбнулся.       - Да ты перфекционист, – хмыкнул Сохо.       - Немного...       - Или слабак, – неожиданно припечатал слизеринец холодно.       Ким, не ожидавший нападки, растерянно моргнул, а Сохо, сверля его колким насмешливым взглядом, продолжил:       - Или трус?       Гонхак почувствовал, как привычно вскипает кровь в жилах от слов этого засранца. Сжав кулаки, он возмущённо воскликнул:       - Йа! Прикуси свой змеиный язык!       Сохо рассмеялся и даже нагло показал этот самый язык Гонхаку, одновременно беся ещё сильнее и давая понять, что он в очередной раз просто дразнит его. И Ким не знал, зачем, но начал оправдываться:       - Чтобы восстановиться после травмы потребуется время, затем придётся восстанавливать свою спортивную форму, и пока я не смогу играть. Меня кто-то заменит, и когда я смогу вернуться, эта замена, возможно, будет уже лучше меня! Так что мне придётся не просто возвращаться в прежнюю форму, а пытаться стать лучше! Но я не понимаю, зачем нужно тратить столько сил, если я даже не уверен, что хочу заниматься квиддичем всю свою жизнь!       Сохо, слегка опешивший от столь эмоционального отпора, удивлённо выдохнул:       - Разве тебе не нравится играть?       Гонхак, немного остыв, вздохнул тяжело и, покачав головой, согласился устало:       - Нравится. И это то, чем я действительно хотел заниматься после школы. Я горжусь теми успехами, которых достиг, и если бы не эта травма, то я бы ещё продолжил играть, но... пока скучал в больнице, я понял, что мне нравится сама игра, а не большой спорт. Мне неприятно подводить команду и фанатов, которые так переживали за меня. И все награды и титулы – это круто! Но ещё и обременительно. Мне просто нравится спорт, а у маглов я могу заниматься гораздо большими его видами. Большинство из которых без риска падения на скорости с высоты, – добавил он, раздражённо сощурившись. – В общем... не думаю, что я слабак или трус только потому что хочу попробовать что-то ещё, пускай и более простое, вместо того, чтобы тратить свои время, силы, нервы и здоровье на то, что мне не так уж и важно.       Гонхак замолчал, раскрасневшийся, хмуро глядя на Сохо, а тот притих со странным выражением лица.       - Ясно, – сказал он, наконец. – Выходит, ты не просто уходишь из квиддича, но и снова бросаешь магический мир...       Вновь воцарилось молчание, но Ким не собирался его нарушать, отвечая на замечание парня, всё ещё раздражённый. Он хотел нормально попрощаться и поблагодарить за присланные в больницу цветы, но Сохо как всегда легко вывел его из себя, и теперь переключиться на мирный разговор ему было сложно. Так что, возможно, стоило просто сказать «Пока!» и уйти. Но Ли всё же разомкнул губы и произнёс, крепче прижимая к груди свои документы:       - Значит, мы теперь снова долго не увидимся.       - Вероятно, – выдохнул Гонхак, сдуваясь и остывая. – Я в общем-то потому и искал тебя...       - Ты меня искал? – Сохо широко распахнул глаза в удивлении.       - А что я, по-твоему, делал на твоём этаже?       - Заблудился? – предположил парень, легкомысленно пожав плечами, и вдруг лукаво улыбнулся: – Как на Рождество.       Гонхак сглотнул и, прочистив вдруг пересохшее горло, пробормотал:       - Я намеренно шёл к тебе.       - Только сейчас или тогда тоже? – Сохо заулыбался ещё более хитро, отчего его глаза буквально превратились в полумесяцы.       - Ты прекратишь цепляться к словам? – огрызнулся Ким, но ничего не мог поделать с тем, что щёки его слегка покраснели.       - Только если ты прекратишь ворчать, – весело отозвался Ли.       - Мерлин... – Гонхак возвёл глаза к потолку. – Я даже рад, что мы не увидимся ещё долго!       Сохо наигранно ахнул:       - Ты разбиваешь мне сердце.       Ким помрачнел. На что он вообще рассчитывал, ища слизеринца? Что они мирно поговорят и внезапно решат поддерживать связь? Сохо не был заинтересован в нём, пускай Гонхак и так это понимал, было больно убедиться в этом.       - В любом случае, – сказал он решительно, завершая этот бессмысленный разговор, – я просто хотел сказать тебе, что возвращаюсь к маглам. И спасибо за цветы! – добавил он, попытавшись всё же улыбнуться на прощанье.       - О... не за что, – негромко ответил Сохо и, помолчав мгновение, выдохнул: – Удачи в мире маглов.       - Спасибо, – кивнул Ким. – И тебе... береги себя, – не сдержал он этих слов и на вопросительный взгляд Ли пояснил: – Выглядишь так себе.       - Хах! – Сохо хохотнул недоверчиво. – Ну спасибо! – ухмыльнулся он. – Так вот почему ты потерял ко мне интерес, м?       Что-то скрутило внизу живота Гонхака от этих слов, но вместо того, чтобы зацепиться за них, он попытался исправить собственную оплошность, торопливо выпаливая:       - Я имел в виду, что ты выглядишь уставшим! Ты бледный, и эти синяки под глазами...       - О, ещё и синяки, да? – деланно заинтересованно спросил Сохо, перебивая Кима, и тот на мгновение зажмурился, замолкая, осознав, что не делает лучше, а лишь наоборот закапывает себя.       Он глубоко вздохнул и, тщательно подбирая слова, произнёс:       - Я не собирался комментировать твою внешность. Просто беспокоился, что ты не в порядке.       К его удивлению Сохо не стал смеяться и дерзить, а вполне дружелюбно, хоть и вяло улыбнулся:       - Это мило с твоей стороны. Но со мной всё нормально.       Гонхак смущённо потёр переносицу и, глядя куда-то мимо Ли, спросил о том, что его мучило:       - Тебя ведь... не достаёт министр?       - А что? – Сохо склонил голову на бок. – Побьёшь его?       Гонхак не поддался на провокацию на этот раз, а решился подыграть:       - А ты бы хотел?       Слизеринец быстро обернулся по сторонам, и Гонхак даже не мог сказать, было это наигранно, или же он действительно проверял, не мог ли их кто-то подслушивать, и прошептал в ответ:       - Ты рискуешь попасть в Визенгамот с такими предложениями.       - Но я ничего не предлагал! – рассмеялся Ким. – Не пытайся переложить на меня вину.       - Да ты просто провокатор! – поразился, Сохо, таращась на Гонхака возмущённо.       - Мне было, у кого поучиться, – ухмыльнулся тот в ответ.       - Знаешь, проваливай! – голос Ли звучал возмущённо, однако на его красивых губах играла улыбка. – Всего хорошего! Веселись среди маглов!       И он обогнул Гонхака, продолжая свой путь, прерванный их встречей. На языке у Кима крутилось много слов вроде «меня не сложно найти» и даже «я буду скучать», но он просто не мог заставить себя произнести это, вместо чего лишь крикнул парню вслед:       - Обязательно повеселюсь!              ***       Чего Гонхак никогда не представлял себе, так это того, что когда-нибудь снова отправится в Хогвартс, но уже не в качестве ученика. Однако, глядя на пролетающие за окном Хогвартс-экспресса пейзажи, краем уха слыша смех и разговоры детей, снующих туда-сюда по вагону, он наконец действительно осознавал, что, спустя семь лет после выпуска из школы, он стал в ней учителем.       Когда ему поступило предложения занять пост в Хогвартсе, Гонхак сомневался, ведь он даже не окончил все семь курсов. Но директор, едва не закатывая глаза, сказала, что для преподавания полётов хватило бы и трёх, тем более, учитывая его квиддичый опыт. Как профессиональному спортсмену, Киму даже стало немного обидно, но поспорить он в общем-то с этим не мог. Однако приложил к своему резюме свой магловский диплом тренера для хоть какой-то солидности, сомневаясь, правда, что на совет попечителей это могло произвести хоть какое-то впечатление.       Два года он прожил хорошо и спокойно среди маглов и довольно редко совался в магический мир – разве что на квиддичные матчи, да прикупить что-то или встретиться с друзьями. И он бы даже ничего не менял, но Оливия Голденплант, ныне преподававшая в Хогвартсе травологию, и с которой у Гонхака сохранились тёплые отношения, внезапно предложила ему стать учителем полётов и тренером школьных квиддичных команд, и он просто не смог отказаться, неожиданно для себя очень воодушевившись данной перспективой.       Было странным то, как ещё в июле он полагал и дальше жить как магл, продолжать работать в спортзале, а теперь возвращался не просто в мир магии, а в саму школу чародейства и волшебства.       Конечно, Ким волновался, ведь он никогда не работал с детьми. Но они ему нравились, к тому же он ещё хорошо помнил себя школьником и мог бы понять подростков. И вряд ли так сложно будет учить полётам и квиддичу.       Вообще Гонхак хотел приехать в школу заранее, но слишком много оказалось дел, которые нужно было разрешить, поэтому сейчас он ехал в Хогвартс вместе со студентами. Благо в первую учебную неделю занятий по полётам и тренировок ни у кого не было, так что у него точно было время освоиться.       Суета на станции, сменившаяся недолгой поездкой в карете, всё больше подогревала волнение Кима, а когда он ступил за порог школы, его и вовсе накрыло чувство светлой ностальгии – знакомые запахи, звуки, детали окружили его со всех сторон. Маленький домовый эльф проводил Гонхака в его спальню, куда он быстро закинул чемодан, переоделся из джинсов и толстовки в мантию, и спустился в Большой зал к праздничному пиру.       Непривычно было идти не к столу своего факультета, а к преподавательскому. Гонхак был смущён, и даже не глядел по сторонам и лишь на середине зала поднял глаза от пола, взглянув на уже сидящих за столом других профессоров... и споткнулся о собственные ноги, удивлённо вытаращившись на тут же захихикавшего над ним Ли Сохо.       Краем глаза Гонхак видел, как машет ему рукой Оливия, сидящая рядом с Сохо, подзывая его сесть рядом с ними, но его мозг едва фиксировал это, когда он буквально на автомате продолжил свой путь к столу, обескураженный внезапной встречей.       - Что ты здесь делаешь? – выпалил он полушёпотом, практически падая, а не садясь на стул рядом с Сохо, игнорируя приветствие Оливии, выглядывающей из-за плеча слизеринца.       - И никакого «привет, давно не виделись»? – Ли дёрнул бровью.       А Оливия фыркнула недовольно:       - Ким Гонхак, ты мог бы быть дружелюбнее.       «А ты – информативнее!» – хотелось заявить ему, но он лишь окинул девушку тяжёлым взглядом, решив высказать свои претензии ей позже. Ведь она могла и сказать, что Сохо тоже преподаёт в Хогвартсе!       - Ты не знал, что я теперь профессор? – улыбнулся Сохо.       - Понятия не имел, – покачал головой Гонхак, всё ещё с трудом осознавая происходящее. – Никто не говорил мне, – он добавил в свой голос нотки упрёка, что несомненно расслышала Оливия, тут же невинно отводя глаза, словно не имела к этому никакого отношения.       И ведь действительно кроме Оливии и Хвануна у Кима с Сохо не было общих друзей, так что было бы и некому, кроме этих двоих, что-то о нём рассказать. Но Хванун почти два года как уехал на континент, общаться им с Гонхаком удавалось не часто, и в разговорах речь редко заходила о старых знакомых. А Голденплант, видимо, специально не сказала ему о Сохо, потому что подумала, что это может заставить его отказаться от работы, ведь в её воспоминаниях они не ладили. И нынешняя реакция Гонхака на Ли могла лишь подтвердить её предположения, хотя на самом деле он был напряжён и смущён не оттого, что встреча была неприятной, а просто очень неожиданной.       - А нас о тебе предупредили, – тем временем сказал Сохо.       - И мы тебя очень ждали, – заверила Оливия.       - Оба? – Гонхак недоверчиво хмыкнул, и хотя это была всего лишь шутка, скрывающая его нервозность, Голденплант, похоже, восприняла её достаточно серьёзно, пробормотав:       - Ну, по крайней мере, никто не возражал...       Ким вздохнул, мысленно призывая себя успокоиться, хотя мысли и метались в беспорядке, и, посмотрев сперва на Оливию, затем на Сохо, на мгновение зацепившись взглядом за его чуть тронутые улыбкой губы, сказал:       - Я рад видеть вас обоих. Просто был удивлён...       К облегчению Гонхака их неловкий разговор пришлось прервать, так как директор поднялась с места и начала свою приветственную речь. В ходе её Ким был представлен ученикам, как новый преподаватель полётов, и он, окинув глазами зал, поймал множество заинтересованных и любопытных взглядов. Он вдруг почувствовал себя ужасно неуверенно, не представляя, как сможет справиться со своей новой ролью и обучить столько детей. Да ещё и с Ли Сохо рядом! Который вечно был во всём лучше, и в преподавании наверняка тоже. И ведь они теперь будут видеться каждый день и не по одному разу... А ведь Гонхак только недавно наконец смог окончательно успокоиться и перестать тосковать по Сохо, смирившись с тем, что их отношения были лишь экспериментом юности и не судьба когда-либо снова быть вместе. Но хватило одного взгляда, чтобы влечение к этому человеку вновь разгорелось в груди.       Ким, переполненный волнениями разного рода, но одинаковой силы, вмиг растерял аппетит, и еда, появившаяся на тарелках его даже не порадовала. Возможно волнение было написано на его лице, так как Сохо вдруг наклонился ближе и прошептал:       - Расслабься. Всё не так страшно, как кажется.       Гонхак, вздрогнувший от нежданной близости, метнул нервный взгляд на Ли, и тот усмехнулся:       - Меня чуть не стошнило в мой первый день в должности профессора.       - Кажется я тоже к этому близок, – признался Ким.       Сохо коротко рассмеялся и заверил:       - Всё будет нормально. Ты справишься. И... – он на мгновение замялся, колеблясь: – Если будет нужна помощь – обращайся.       Гонхак почувствовал, как тепло разлилось в груди от этих слов и, не в силах остановить покраснение кончиков своих ушей, он, отведя взгляд, пробормотал:       - Спасибо.       Да, он действительно справится – и с работой, и со своими чувствами к Сохо. И, в конце концов, теперь они могут стать друзьями, по-настоящему. А что касается страсти и желаний – со своими Гонхак был способен справиться, если со стороны слизеринца ничего не проявится. Он ведь действительно думал, что всё в прошлом. Кто же знал, что Сохо стоит лишь улыбнуться, чтобы сердце Кима затрепетало, как в юности?       Что ж, похоже, Гонхака ждёт непростой год.              ***       Поговорив с Оливией, Гонхак выяснил, что она не только не рассказала ему о Сохо, но и Сохо ничего не говорила о Гонхаке, делая вид, что о его назначении тоже узнала от директора. И, как Ким и предполагал, причиной тому были её опасения получить отказ от него или возражения слизеринца против его кандидатуры. Гонхак постарался заверить подругу в том, что они с Сохо в нормальных отношениях и, кажется, та, хоть и сомневаясь, но поверила. И, судя по всему, задалась целью укрепить их дружбу. Во время трапезы она постоянно заводила разговор, который затрагивал бы всех их троих, по окончании уроков несколько раз уговорила их гулять вокруг Хогвартса якобы для того, чтобы «вспомнить школьные деньки», даже разок затащила Сохо на квиддичное поле и заставила Гонхака дать им мётлы и полетать вместе с ними, перебрасывая квоффл. Впрочем, это было весело. А по выходным они втроём ходили в Хогсмид – семья Оливии жила там, и её бабушка умопомрачительно вкусно готовила, так что ни у Гонхака, ни у Сохо после первого же визита не возникало желания отказаться от последующих.       Таким образом вышло, что Ким проводил с Сохо гораздо больше времени, чем предполагал изначально. И, мало того, что тактика Голденплант привела к запланированным ею результатам, и Гонхак с Ли действительно сблизились, как друзья, так ещё и более глубокие чувства Кима к слизеринцу расцвели с новой силой.       Взрослый Сохо оказался ещё более привлекательным и интересным, чем в юности. Гонхак мог наблюдать, как тот ведёт себя с учениками и с коллегами-учителями, и в обоих случаях Ли был остроумен и очарователен. Профессора уважали его, несмотря на молодость, а дети любили... старшекурсницы так даже слишком. Хотя Ким мог их понять – выглядел Сохо отлично. Он больше не был похож на измученную тень человека времён его работы в министерстве – его щёки снова обрели полноту и здоровый цвет, хитрые глаза блестели, а улыбка редко сходила с губ при общении с окружающими. Такой Сохо радовал глаз, и с каждым днём Гонхак всё сильнее привязывался к нему, надеясь, что это взаимно.       И пускай речь не шла о романтических чувствах – ведь Сохо ни разу не проявил и намёка на них – Гонхак искренне желал быть зельевару близким другом. Хотя всё труднее становилось сдерживать свои порывы прикоснуться и поцеловать, отчего Ким стал вести себя отстранённее, как только Сохо наоборот полностью расслабился рядом с ним. Но не похоже, что хоть кто-либо это заметил, ведь периодически избегать общения и то и дело ворчать в принципе и так было в натуре Гонхака.       Так что он мог поздравить себя с тем, как удачно всё шло — и его общение с Сохо, и его работа в качестве преподавателя. У него и правда хорошо получалось обучать детей полётам и квиддичу, что отметил не только он сам, но и директор, посетившая занятия нового молодого учителя и с довольным видом похвалившая его, отметив, что не разочарована в своём выборе.       Но окончательно убедиться в своей компетенции Киму должен был помочь первый в этом сезоне квиддичный матч между командами Гриффиндора и Слизерина, который он ждал с волнением и предвкушением.       Во времена, когда Гонхак сам учился в Хогвартсе, квиддичные матчи судил сам преподаватель полётов, но, став учителем, Ким предложил директору привлечь к этому учеников из числа тех, кто хотел играть в квиддич, но не попал в команды. И на удивление это предложение не было отвергнуто, так что на первом матче в сезоне Гонхак находился не на метле над полем, а среди зрителей на учительской трибуне. Он расположился с самого краю, чтобы в случае чего быстро добраться на поле, так что рядом с ним было лишь одно место, и он никак не мог ожидать, что займёт его Сохо, подсаживаясь рядом и легко бросая:       - Привет!       - Мы здоровались за завтраком, – напомнил Ким, за ворчанием скрывая смущение, как то обычно бывало.       Но Сохо проигнорировал его замечание, лишь устраиваясь поудобнее и аккуратно расправляя складки своей мантии.       - Почему ты носишь магловскую одежду? – спросил он вдруг, окинув взглядом Гонхака, одетого в джинсы и толстовку.       - Сейчас не учебное время, и я могу одеваться, во что хочу, – пожал плечами тот. – Эта одежда удобнее. На уроки я надеваю мантию, можешь не волноваться.       - Я нисколько и не волнуюсь, – фыркнул Сохо. – Мне просто показалось, что твой подростковый бунт затянулся.       - У меня даже никогда и не было его! – возмутился Гонхак, повышая свой и без того громкий голос, и преподаватель зелий засмеялся, довольный тем, что вывел его из себя.       - Тебя всё так же легко дразнить! – довольно заулыбался Ли, отсмеявшись, нисколько не пугаясь хмурого взгляда собеседника.       Впрочем, Гонхак и не мог долго хмуриться на Сохо, видя его такое искреннее веселье. Так что он в итоге не сдержал ухмылки, отвечая:       - А ты всё такая же заноза в заднице.       - Тебе это нравится, – фыркнул слизеринец, и Ким не мог с этим поспорить, так что даже не попытался.       Начало матча избавило их от необходимости продолжать беседу, и внимание обоих мужчин сосредоточилось на игре. Пускай Гонхак и недолго тренировал этих ребят, но для него очень волнительным было впервые ощущать себя в роли командного тренера.       - Сложно не болеть за Гриффиндор? – спросил с улыбкой Сохо, искоса глядя на Гонхака, напряжённо следящего за игрой.       Тот на мгновение оторвал взгляд от поля, бросая его на коллегу, а затем пожал плечами, вновь возвращаясь к наблюдению за игроками.       - Да нет, наоборот, – сказал он. – Они все мои ученики, и я в равной степени желаю им победы. Так что мне гораздо проще, чем кому-либо ещё – я буду рад любому результату, – он улыбнулся, но затем тут же нахмурился: – Правда и переживать за чей-либо проигрыш я буду в любом случае...       Сохо хихикнул на это, но затем вдруг притих, тоже наблюдая за игрой, а, спустя пару минут молчания между ними двумя, негромко, так что Гонхак едва расслышал это в шуме стадиона, произнёс:       - Мне было сложно не болеть за тебя.       Ким подумал, что ему просто послышалось, но, когда он с изумлённым взглядом обернулся к Сохо, то увидел, как чуть порозовели в смущении его щёки. Выходит, он действительно это сказал? Хах... но уж кому-кому, а Гонхаку было сложно поверить в его искренность.       - Ты даже ни разу не соизволил поздравить меня с победой! – возмутился он громко, привлекая этим внимание окружающих.       - Но я всегда болел за Гарпий! – не менее возмущённо отозвался Сохо. – Как я мог радоваться проигрышу своей любимой команды?!       - О, перестань! Даже, когда я играл не против Гарпий, ты не болел за мою команду! – справедливо укорил Гонхак.       - Я же не виноват, что ты играл в команде, которая мне совершенно не нравится! – проворчал Сохо.       Окружающие их двоих преподаватели уже посмеивались над перепалкой, а кто-то недовольно фыркал, раздражаясь. Гонхак, не любивший привлекать лишнее внимание, понизил голос, наклоняясь близко к Сохо, отчего тот вздрогнул, но отстраняться не стал.       - Тогда не нужно врать, что тебе было сложно не поддержать меня хоть раз, – сказал Ким практически на ухо зельевару.       - Оооо, как будто ты страдал без моей поддержки! – прошипел в ответ тот, уже жалея о том, что вообще завёл эту тему.       - Мне было бы приятно её получить! – искренне и с неожиданными для Сохо нотками отчаяния громким шёпотом воскликнул Гонхак, отстраняясь.       Слизеринец тяжело сглотнул, испытывая вдруг лёгкое, но всё же заметное чувство вины, и пробормотал, отводя взгляд:       - Мысленно я всегда тебя подбадривал.       Киму, может, и хотелось в это верить, но было сложно. Тем более, это ведь Сохо – как вообще можно было доверять его словам? И всё же, слушая своё глупое влюблённое сердце, Гонхак кивнул, отодвигаясь, и бросил негромко:       - Я рад и тому, что хотя бы не проклинал.       Гонхак не увидел, как на мгновение дрогнуло выражение лица Сохо, и это уберегло его от угрызений совести за то, что он задел чувства слизеринца, который в кои-то веки решился их приоткрыть.       Но в следующую минуту им обоим стало не до разговоров, так как на поле возник опасный момент, и Гонхак вскочил на ноги, испугавшись за учеников, врезавшихся друг в друга на полном лету. Благо реакция его была молниеносной, и, не растерявшись, он взмахнул палочкой, замедляя падение обоих игроков. Студенты достаточно мягко приземлились на землю, и трибуны выдохнули с облегчением. И, словно ничего и не произошло, игроки, призвав свои мётлы, вскочили на них и вновь взмыли в воздух. Гонхак сел на место, шумно вздохнув. Сохо оглянулся на него, внимательно всматриваясь в его лицо, и сказал мягко:       - Ты молодец. Я не успел среагировать, – признался он, сокрушённо покачав головой.       - Я готов к таким моментам, – отозвался Ким. – И это моя работа, в конце концов – я отвечаю за этих ребят.       - Верно... – Сохо задумчиво смотрел перед собой. – Но не всегда падений можно избежать.       Гонхак покосился на него и хмыкнул:       - И нам с тобой обоим это известно не понаслышке, да?       Сохо улыбнулся криво, соглашаясь с этим шутливым замечанием, но сам в ответ шутить не стал, говоря:       - У меня сердце чуть не оборвалось, когда я увидел, как ты упал тогда на матче. Это выглядело действительно страшно.       На этот раз Гонхак сразу поверил, что Ли говорил искренне, и его сердце болезненно дрогнуло – и от этих слов, и от воспоминаний о падении, а ещё от того, что сам Ким хорошо знал, что это за чувство.       - Что ж, – решил смягчить он момент легкомыслием, – по крайней мере, ты узнал, что чувствовал я, когда ты свалился с метлы.       Сохо широко распахнул глаза и воскликнул, споря:       - О нет, есть разница! Ты-то упал не по моей вине!       Гонхак лишь негромко рассмеялся в ответ, мысленно отмечая, что мог бы поспорить с этим утверждением. Но он, разумеется, не собирался когда-либо рассказывать об этом Сохо или кому-либо ещё.       - Ииии ловец Слизерина ловит снитч! – раздался над трибунами голос комментатора, и Сохо подскочил с места, радостно крича и размахивая кончиками своего длинного слизеринского шарфа.       Гонхак тоже вскочил на ноги, но не проявлял ни бурной радости, ни расстройства, и даже упрекнул зельевара, покосившись на него:       - Ты же учитель! Нельзя так открыто выделять какой-либо факультет.       - Почему это? – весело возмутился Ли. – Я болею за Слизерин и не скрываю этого.       - Твои студенты с других факультетов обидятся на тебя, – хмыкнул Гонхак, но Сохо в ответ лишь отмахнулся:       - В отличие от тебя некоторые уважают право других людей болеть за ту команду, за которую им хочется.       Ким лишь фыркнул на это замечание, понимая, что оно сказано не только в ответ на его слова, но и к тому, о чём они беседовали ранее, и, развернувшись к лестнице, ведущей с трибуны, бросил:       - Я пойду к ребятам.       И поспешил вниз, слыша вдогонку веселое: «Пока-пока!»              ***       Свой первый Хэллоуин в качестве преподавателя Гонхак решил отметить вечеринкой для своих учеников. И, кто знает, если всё получится удачно, не станет ли это приятной традицией? Поэтому с самого утра в субботний день перед самим Хэллоуином Ким, заручившись разрешениями всех, кого следовало, отправился собирать тыквы.       Урожай в этому году был отличный, и тыквы поражали своими размерами... и весом, в чём Гонхак убедился, едва поднял одну из них. Но так как возможностей хорошенько нагрузить свои мышцы в Хогвартсе у него было мало, он был даже рад потягать тяжёлые тыквы.       Но очень быстро ему стало жарко, и, несмотря на то, что погода была довольно прохладной, Гонхак сбросил с себя мантию, под которой носил такие привычные и удобные магловские спортивные штаны и майку с широкими проймами. Пыша жаром собственного тела, Ким, наслаждаясь свежим ветерком, продолжил ворочать тыквы, когда со стороны живой изгороди послышалось:       - Что ты делаешь?       Гонхак повернулся на голос и встретился взглядом с искрящимися любопытством и весельем глазами Сохо, выглядывавшего над кустом изгороди. Сердце тут же забилось чаще, и мужчина мысленно отругал себя за то, как он легко теряет спокойствие в присутствие слизеринца. Но бабочкам в его животе до его мысленного ворчания не было никакого дела.       И пускай контролировать реакции своего тела на Сохо Ким не мог, с выражением лица, по крайней мере, он справлялся, поэтому сумел невозмутимо ответить:       - Хочу устроить вечеринку на Хелоуинн для моих ребят – вот, собираю тыквы.       - А почему ты делаешь это... так? – преподаватель зельеварения сделал руками неопределённый жест. – Ты потерял свою палочку? – иронично улыбнулся он.       Гонхак фыркнул и покачал головой:       - Просто использую это, как тренировку, чтобы не потерять мышечную массу.       - Вот... эту? – Сохо проскользил взглядом по всему телу Гонхака, одновременно обводя его силуэт в воздухе рукой. – Мне кажется, нужно сильно постараться, чтобы потерять хотя бы унцию...       Гонхак не удержался от смешка, и Сохо, словно подбодрённый его реакцией, улыбнулся ярко и предложил:       - Тебе помочь?       Ким заколебался на мгновение – ему не хотелось быстро терять компанию Сохо, но в то же время, он чувствовал, что слишком волнуется рядом с ним, и не хотел случайно выставить себя дураком. Однако его тревога сдалась на волю чувств и здравого смысла, и он кивнул согласно:       - Если хочешь – присоединяйся.       Но, когда Сохо воодушевлённо обогнув живую изгородь, приблизился к Гонхаку и тыквам, с хитрой усмешкой добавил:       - Только никакой магии!       Слизеринец опешил на мгновение, но уже через пару секунд его взгляд засветился азартом, и он весело заявил:       - Идёт! – и тут же ухватился за одну из тыкв.       Однако его энтузиазм растаял так же быстро, как возник, стоило лишь ему оторвать тыкву от земли на пару сантиметров.       - Мерлинова борода! Какие же они тяжёлые!       Гонхак рассмеялся и, подхватив лежащую рядом тыкву побольше, явно красуясь своими мышцами, тут же заигравшими под поблёскивающей от пота кожей, уложил её в тележку. Сохо в полной мере оценил представленное шоу и, не желая сдаваться, всё ж таки сумел дотащить овощ до тачки, с кряхтением укладывая её рядом с другими.       - Всё ещё хочешь помочь? – с весёлой усмешкой спросил Гонхак, присев на краешек тачки и забавляясь надутым видом Сохо.       - Нет, я пожалуй просто понаблюдаю, – ответил тот.       - Зря – немного физической нагрузки тебе не помешает.       - Предпочту получить её в каком-нибудь другом виде, – пробормотал слизеринец, отводя взгляд и задумчиво разглядывая грядки. – К тому же, – он вновь обернулся к Киму, – я бы не хотел становиться таким же мускулистым.       - Хм, ну, это личный выбор, – не стал спорить с ним Гонхак, а Сохо вдруг подошёл ближе и, с искренним любопытством разглядывая мужчину, выдохнул:       - Как можно было так раздуться, играя в квиддич? – он осторожно ткнул гриффиндорца пальцем в его внушительную грудную мышцу, обтянутую тканью майки.       Сдержав удивление и смущение, а также терпеливо снося продолжившееся тыканье пальцем – теперь уже в бицепсы и пресс, – Ким сказал:       - После травмы я почти не играл в квиддич.       - Тогда тем более! – воскликнул Сохо. – Как же ты стал таким чертовски большим?       - Я два года проработал тренером в фитнес-центре, – честно признался парень.       - Где?.. – Сохо недоумённо моргнул.       - В спортивном зале, – пояснил Гонхак, но, всё ещё видя непонимание на лице слизеринца, пояснил: – Это такое место, где маглы занимаются спортом. Там есть тренажеры... приспособления всякие для тренировки мышц.       - Ммм... – было видно, что Сохо плохо представляет себе, что такое тренажерный зал, но суть, похоже, он уловил и, оставив, наконец, тело Кима в покое, отошёл на шаг назад. – То есть ты учил других маглов заниматься спортом?       - Именно так.       - Это было весело?       Гонхак пожал плечами:       - Вполне. Мне нравилось. Но... хотелось каких-то перемен, я думаю. Так что когда мне предложили стать тренером по квиддичу в Хогвартсе, я подумал – может, как раз пора вернуться в магический мир? К тому же мне нравятся дети, и тренировать у меня получается хорошо.       - Ты любишь детей? – удивлённо приподнял брови Сохо, тихонько пробормотав затем себе под нос: – Ну, это пока...       - Что тебя удивляет? – Гонхак хмыкнул, и слизеринский профессор просто повёл плечом:       - Действительно... ты же и в юности вечно возился с младшими, – припомнил он.       - Ага, – согласился Ким. – А вот от тебя любви к детям я никак не ожидал, – заметил он.       - Я отлично лажу с детьми! – воскликнул Сохо, защищаясь.       - Потому что сам, как один из них, – тихонько рассмеялся Гонхак, на что старший лишь недовольно хмыкнул. – И как ты оказался профессором? – спросил, наконец, Ким то, что давно его интересовало. – У тебя же карьера в министерстве вроде шла в гору... Почему променял это на школу?       - Ну... – Сохо опустил взгляд к весёлой жёлтой тыкве, и задумчиво ковырнул её ногтем. – Это было довольно скучно, – признался он. – Карьера чиновника – не для меня, – он невесело усмехнулся и поднял взгляд на Гонхака. – Я... был довольно в плохом состоянии тогда... в мешки под глазами можно было галеоны складывать!       Он хохотнул, и Ким мысленно с этим согласился, вспоминая, как плохо выглядел бледный и похудевший Сохо в те времена. Что ж, теперь ему становилось понятно, отчего так было. Видимо, все его предположения, что крутились в голове тогда, были надуманными, и причиной удручающих изменений в Ли являлась всё-таки именно работа. Сохо же продолжал:       - А в позапрошлом году перед началом учебного года я был тут во время проверки вместе с министром, и директор сказала, что у них свободна должность преподавателя зельеварения, напомнила мне, что я был в этом хорош, и прямо при министре предложила занять это место. И, если честно, я вспомнил то, что ты сказал мне тогда в министерстве. И меня вдруг осенило, что я трачу силы на то, что мне совершенно не нужно! И... я прямо при министре тут же согласился, – весело улыбнулся парень. – Ты бы видел его лицо, ахаха! Вот тогда мне стало весело впервые за долгое время.       Гонхак мог себе представить эту сцену и поверить в то, что Сохо тогда действительно повеселился. Это было так на него похоже.       - И ты не жалеешь? – спросил Ким.       - Ни капли! – бодро отозвался Сохо, уверенно кивнув. – Мне нравится жить тут намного больше, чем в Лондоне, у меня больше свободного времени, могу заниматься исследованиями... и я даже написал книгу! – радостно добавил он.       - А, «Зельеварение в кулинарии», – кивнул Гонхак.       - Ты её читал?! Готовил что-нибудь? – Сохо буквально засветился, но Ким тут же выставил ладони перед собой, выпалив:       - Мерлин упаси! Мне жизнь ещё дорога.       - Эй... это обидно, знаешь ли, – слизеринец мило надулся.       По правде Гонхак, увидев эту книгу в магазине и имя автора на ней, не удержался и пролистал, но... поставил её обратно на полку от греха подальше, и покупать не решился, не желая рисковать здоровьем.       - Кстати... – вновь окинув взглядом тыквы, вдруг протянул Сохо. – Ты собираешься вырезать из них фонари или употреблять в пищу?       Гонхак тоже посмотрел на овощи и пожал плечами:       - Мякоть всё равно нужно вырезать, так что можно из нее что-то и сделать. Я думаю просто отдать эльфам на кухню...       - Я могу приготовить тыквенные кексы, – скромно заметил Сохо, и у Гонахака в груди похолодело:       - Даже не думай!       - Но почему?! – Сохо подался вперёд, ловя взгляд Кима.       Гонхак покачал головой, но не мог сдержать улыбки.       - Потому что я не знаю, отчего тебя ещё не вызвали в Визенгамот за массовые отравления по вине твоей книги.       - Она на полках магазинов уже год, и пока никто не жаловался, – сощурился слизеринец.       - Возможно, никто не выжил... – трагическим шёпотом предположил Гонхак, и тут же получил весомый удар кулаком в плечо.       Ким рассмеялся легко, и Сохо сложно было продолжать обижаться, но он изо всех сил сдерживал предательскую улыбку, в которой так и норовили растянуться его красивые губы.       Однако милая беседа двух преподавателей была прервана каплями дождя, внезапно пролившимися с неба.       - О! Кажется, тебе теперь придётся поторопиться, – заметил Сохо и, не дожидаясь пока недовольно ворчащий Гонхак, потянувшийся за своей мантией, что-то предпримет, взмахнул палочкой, и тыквы сорвались с грядки и плавно заскочили в тележку, аккуратно укладываясь друг на друга.       Натянув мантию и оглядев опустевшие грядки и полную тачку, Ким недовольно поджал губы, разочарованный неудавшейся тренировкой, но Сохо усмехнулся:       - Ничего, ты ещё можешь потренировать свои мышцы, заталкивая тележку в гору.       Гонхак вздохнул, но, признавая правоту слизеринца, ухватился за ручки тачки и, подтолкнув её, медленно покатил перед собой. Дождь был совсем не сильный, хотя и с крупными каплями, и Сохо, сорвав росший у тропинки лопух, трансфигурировал его в зонт, и поднял, укрывая им и себя, и Гонхака.       - Я провожу тебя, – очаровательно улыбнулся зельевар, и сердце Гонхака дрогнуло, а на щеках заиграл лёгкий румянец, и мужчина мог только надеяться, что собеседник этого не заметит.       Они какое-то время шли молча – Ким не знал, что сказать, а Сохо будто витал в своих мыслях, пока вдруг не спросил:       - А где будет проходить твоя вечеринка.       - На поле для квиддича, – ответил Гонхак, чем удивил слизеринца.       - Прямо на улице?       - Ага, устроим пикник. Сначала полетаем, сыграем, пока светло, а потом зажжём огни в тыквах, разведём костёр и посидим до отбоя.       - И тебе разрешили это?       - С условием, что не оставлю и следа.       - Ммм, – протянул Сохо заинтересованно. – Звучит заманчиво. Там будут только наши квиддичные команды?       Гонхак кивнул:       - Да, но каждый может привести друга. Так что участников может оказаться довольно много, – хмыкнул он.       А Сохо вдруг воодушевился:       - Значит, и ты можешь пригласить друга?       Гонхак растерянно моргнул – он не думал об этом даже. Но... в словах Сохо была логика, так что Ким неуверенно, но кивнул. И тут же слизеринец, с нотками неуверенности в голосе, но деланно легкомысленно спросил, чуть розовея лицом:       - А мне... можно тогда прийти?       К счастью, они уже дошли до квиддичного поля, и Гонхак мог остановиться под навесом у крайней трибуны и отпустить ручки тачки, повернувшись к Сохо и прямо глядя в его лицо. Он ожидал приглашения? Хотел прийти на вечеринку? Просто повеселиться? Ему скучно? Нечего делать? Или он правда хочет провести время с Гонхаком и студентами?       - Конечно ты можешь прийти, – сказал он, надеясь, что не выдал своего волнения ни голосом, ни выражением лица. – Мы собираемся завтра в три часа дня.       - Я приду! – засиял улыбкой Сохо и, попятившись назад, помахал на прощанье, а затем и вовсе развернулся и пошёл в сторону замка.       - Надень что-нибудь удобное для полётов! – крикнул ему вслед оправившийся от удивления Гонхак и получил в ответ лишь взмах рукой.              ***       Когда уже все ученики, наряженные соответственно и празднику, и квиддичу, собрались и наводили суету, на краю поля показался Сохо, левитирующий перед собой большой поднос с безумно-оранжевыми украшенными кексами. Он всё же выполнил своё обещание (а, как считал Гонхак – угрозу) и приготовил их... Однако дети восприняли это более чем позитивно, как и само присутствие Сохо в принципе. Ким, впрочем, знал, что Ли был одним из самых любимых учениками профессоров Хогвартса, поэтому не был удивлён их радостным приветствиям в его адрес.       Широким шагом преодолев расстояние до края поля, Гонхак приблизился к профессору зельеварения и спросил:       - Где твой костюм?       - Что? – Сохо непонимающе моргнул.       - Это Хэллоуин. Все должны прийти в костюмах, – пояснил Гонхак.       - А где же тогда твой? – резонно спросил в ответ зельевар, многозначительно окинув взглядом всю фигуру Кима.       - Он на мне – я нарядился в магла, – хмыкнул тот самодовольно.       Сохо лишь закатил глаза, прицокнув языком.       - А без костюма ты меня не пустишь, что ли? – спросил он затем, сощурившись скептически?       Гонхак не успел даже ответить, как вместо него это сделали дети, выкрикивая «тут дресс-код!», «Профессор Ли, вы должны нарядиться!»       - Я принёс вам угощение, неблагодарные головастики! – ворчливо заявил Сохо, дуясь, но тут же хитро улыбнулся, говоря: – Ладно, – и в мгновение ока его уши трансформировались, превращаясь в пушистые лисьи ушки, торча на макушке из тёмных шелковистых волос. – Так пойдёт? – спросил он, всё так же лукаво улыбаясь Гонхаку, и вопросительно склонил голову набок.       Ким сглотнул, с трудом отводя взгляд от очаровательных лисьих ушей, и сказал:       - Тогда уж нужен и хвост.       Сохо округлил рот буквой «о», поражённый наглостью, но всё же, недовольно фыркнув, через секунду вильнул пушистым хвостом с тёмным кончиком, самодовольно глядя на Гонхака.       - Доволен?       - Вполне, – кивнул Ким, который, однако, испытывал нерациональное волнение при виде не полностью обращённого Сохо.       Впрочем, не ему одному этот образ понравился – ученики явно были в восторге, а самые дерзкие даже позволили себе потрогать своего профессора за хвост. За что правда тут же получили проклятие, поставившее их волосы дыбом на несколько минут. Но даже это никого не расстроило, поскольку Сохо действительно очень здорово ладил с детьми. По крайней мере, они его обожали. Что, впрочем, Ким мог понять. И с Ли было реально весело. Пожалуй, Ким с учениками и так хорошо провели бы время, но Сохо привносил нотку милого сумасшествия во всё, что он делал, и Гонхак был искренне рад, что тот пожелал прийти и оживить их вечер.       Они устроили целый мини-чемпионат по квиддичу, играя без снитча, лишь на очки, и Гонхак с Сохо даже поучаствовали в финале, выступив за противоборствующие команды, и Ким был в полном восторге, обыграв зельевара, пускай и с минимальным счётом. И дальнейший вечер так же прошёл отлично – Ким даже пожарил мясо на костре, заработав этим ещё больший авторитет в глазах детей. Не хотелось даже расходиться, но распорядок школы приходилось соблюдать, поэтому ближе ко времени отбоя Гонхак организовал учеников на уборку, и сам вместе с Сохо тоже принялся за дело.       Всё было закончено довольно быстро, да и студенты почти разошлись, лишь несколько ещё оставались в раздевалках, и профессора смогли тоже отправиться переодеться в тренерскую раздевалку. Впрочем, у Сохо не было сменной одежды, и он просто слонялся по маленькому помещению, разглядывая висевшие на стене расписания игр и тренировок, дожидаясь, пока Ким переоденется, чтобы вместе пойти в замок. Его лисьи уши всё ещё были на месте, хотя хвост исчез ещё перед игрой в квиддич, чтобы не мешаться. И Гонхак старался поменьше смотреть в его сторону, потому что этот его очаровательный образ помимо того, что просто будоражил, так ещё и заставлял вспоминать последний раз, когда Ким его таким видел... и чем они при этом занимались... и не только тогда. Не добавляло спокойствия и то, что ему пришлось полностью обнажить свой торс перед Сохо, чтобы сменить футболку, и одновременно Гонхак испытывал скованность, смущаясь, и гордость за своё тело, которым ему было не стыдно похвастаться перед бывшим любовником.       - Навевает воспоминания? – спросил вдруг Сохо, глядя на Гонхака искоса.       - О школьных временах? – уточнил тот, потянувшись за свежей футболкой, но так и застыл, нагнувшись, когда услышал недовольное:       - О поцелуях. Ким Гонхак, ты придурок.       Гриффиндорец поднял на Сохо изумлённый взгляд и распрямился. Мужчина смотрел на него, поджав губы, и Гонхака кольнуло нерациональное чувство вины за то, что он, похоже, своей реакцией разочаровал Сохо. Но он... правда не мог ожидать, что тот заведёт такой разговор! Он даже не думал, что слизеринец вообще вспоминает об их отношениях в школе хоть иногда. Хотя как это можно было забыть?       - Что ж... – Сохо нервно усмехнулся и отвёл дрогнувший взгляд. – Тебе, похоже, не навевает...       - Мне не нужна особая обстановка, чтобы отлично помнить всё, что между нами было, – выпалил Гонхак, не позволяя себе задуматься, ведомый лишь страхом, что Сохо неправильно его поймёт и уйдёт.       Тот застыл, будто то, что он услышал, его шокировало, хотя Ким и не сказал ничего особенного, и, вновь посмотрев ему прямо в лицо, спросил осторожно:       - И эти воспоминания... приятные?       - Мерлин, Сохо!.. – Гонхак страдальчески зажмурился, краснея, и нервно взъерошил свои волосы, поражаясь нелепости вопроса.       Но, что ж, они и раньше имели проблемы с коммуникацией, и ему стоило помнить, что Ли Сохо нужно говорить всё прямо, чтобы в его чудаческой голове не возникало странных мыслей.       Хотя, можно было обойтись и без слов – раз уж Сохо сам воззвал к определённым воспоминаниям, разве не было лучшей реакцией эти воспоминания воскресить на деле?       Ким внимательно посмотрел на зельевара, несколько мгновений решаясь, и, увидев, как ему показалось, сигнал во взгляде, шагнул вперёд и, привлекая Сохо к себе, прижался губами к его губам, тут же призывно раскрывшимся навстречу.       От такой податливости у Гонхака буквально снесло все предохранители, и, не колеблясь и не сомневаясь больше, он жадно целовал Сохо, притягивая его к себе за талию, одновременно подталкивая к стене и упиваясь ощущением того, как крепко обнимал его слизеринец, впиваясь пальцами в кожу его спины.       В голове Гонхака не было ни одной связной мысли, кроме лишь коротко мелькнувшего напоминания о том, как похожа была эта ситуация на ту, с чего всё началось у них с Сохо в школе. Только теперь они были взрослыми и имели за плечами опыт подобного общения друг с другом, а потому Гонхак мог надеяться на то, что в этот раз всё будет складываться куда более гладко.       Сохо скользнул ладонями вниз по спине Гонхака, оглаживая кожу, и тот теснее прижался к слизеринцу, позволяя ему почувствовать, что он уже возбуждён всего лишь от поцелуя. Отстранившись для глотка воздуха, Сохо, глядя на Кима из-под ресниц, спросил:       - Это волшебная палочка у тебя в кармане?..       Гонхак ухмыльнулся и буквально проурчал, вновь подаваясь ближе:       - Своего рода, да.       Лицо Сохо вспыхнуло, однако на припухших губах появилась хитрая улыбка. Но ответить он ничего не успел, поскольку...       - Профессор Ким!       Стук в дверь и оклик звонким девичьим голосом заставил мужчин буквально отскочить друг от друга, в растерянности и панике глядя друг другу в глаза.       - Драконьи яйца! – выругался Гонхак, бросаясь к своей одежде и стремительно натягивая футболку. – Это капитан Рейвенкло, – громким шёпотом пояснил он Сохо. – Пожалуйста, замри.       Ли так и сделал – больше даже не по просьбе Гонхака, а просто всё ещё пребывая в шоке оттого, что их чуть не застукали. Ким же, поправив на себе одежду, открыл дверь, встречая вопросительным взглядом стоящую на пороге шестикурсницу.       - Что такое, Мелинда?       - Профессор, ещё остались кексы профессора Ли, – Гонхак только после этих слов обратил внимание на то, что девушка держит перед собой накрытую салфеткой тарелку. – Мы решили оставить их вам.       - Тоже боитесь это есть? – пробормотал Ким, тут же почувствовав лёгкий ожёг на заднице, от посланного со стороны Сохо щиплющего заклятия.       - Вы даже не попробовали, а это очень вкусно, – искренне улыбнулась студентка.       - Если ты хочешь таким образом устранить тренера, чтобы избежать завтрашней тренировки... – протянул Гонхак, но девушка рассмеялась, не давая ему закончить фразу.       - Просто возьмите! Мы все это ели, и пока ещё все живы.       - В том-то и дело, что пока...       Однако, несмотря на свой скептический тон, Ким кексы взял и, попрощавшись со студенткой, закрыл дверь и обернулся к Сохо, всё ещё замершему тихонько у стены.       - Твои комментарии были просто оскорбительны, – фыркнул слизеринец, недовольно щурясь. – Не думаю, что хочу продолжать то, что мы начали.       - Правда? – Гонхак дёрнул бровью, но видя, что Сохо, похоже, действительно немного обиделся, мысленно тяжко вздохнув, взял один из кексов, украшенных милой сахарной колдовской шляпой, и, повертев им в руке, спросил: – А если я съем это прямо сейчас?       Сохо пару мгновений ещё хмуро смотрел на Кима, но, оценив его намерение, гордо задрал подбородок и, сложив руки на груди, с бравадой произнёс:       - Если съешь это, то после можешь съесть меня.       Такого стремительного развития событий Гонхак не ожидал, но вожделение оказалось быстрее изумления, так же как и тело реагировало быстрее сознания, потому как, даже не давая себе времени подумать, Ким буквально в один укус поглотил кекс, с вызовом глядя на Сохо, пережевывая и правда неплохую на вкус выпечку. И видя, как с каждой секундой взгляд мужчины напротив тает, а затем теплеет и пламенеет, проглотив еду, Гонхак, самодовольно улыбнулся и спросил:       - К тебе или ко мне?       - Ко мне! – выпалил Сохо и, рванувшись вперёд, ухватил Кима за руку, утягивая за собой из раздевалки.              ***       Вопрос о том, к кому пойти, на самом деле был риторическим – комната Гонхака соседствовала с комнатой декана, так что был большой шанс нарваться на неприятности, отправившись вдвоём в спальню гриффиндорца. Ким правда не знал, кого в соседях имел Сохо, но вряд ли кто-то мог по строгости и острому слуху сравниться с деканом Гриффиндора.       Им удалось незамеченными проскользнуть по замку, пару раз применив маскирующие чары на всякий случай – хотя вряд ли у кого-то мог вызвать подозрения сам факт их совместной прогулки по Хогвартсу, и даже визит Гонхака в комнату Сохо не должен был бы вызвать осуждения... Но чем гоблин не шутит? Лучше было перестраховаться.       Поэтому, едва оказавшись в своей спальне, зельевар запер за ними с Кимом дверь на замок, наложив поверх ещё и запирающее и заглушающее заклятие.       Лишь на мгновение застыв, глядя друг на друга, мужчины одновременно шагнули навстречу, цепляя и стягивая одежду, и в считанные секунды оказались нагими, отчаянно целуясь.       Запинаясь друг о друга, они добрались до кровати, падая на неё, переплетаясь конечностями, словно стремясь огладить ладонями как можно больше голой кожи партнёра.       Гонхак не знал ничего о личной жизни Сохо в прошедшие годы, но тот явно больше не был столь же неопытным, как раньше, и они совершенно точно могли позволить себе больше, чем те ласки, что они дарили друг другу раньше. Ким выцеловывал шею парня, впиваясь пальцами в его призывно раскинувшиеся бёдра, потираясь своим крепко стоящим членом о столь же твёрдый и горячий член Сохо. Гонхак столько всего хотел сделать сейчас, однако сперва отстранился, приподнявшись и выпрямившись, глядя на слизеринца сверху вниз.       - Чего ты хочешь? – жадно скользя руками по бокам, груди и животу сексуального мужчины, выгибающегося под ним, низким от желания голосом спросил Гонхак.       - Засунь в меня пальцы, – не мешкая, выдохнул Сохо.       - Вот так сразу? – растерялся Ким, даже останавливая движение своих рук, но встретил скептический взгляд зельевара:       - А тебе нужно сперва прочитать стихи или что? – съязвил тот.       - А ты стал таким смелым, – пробормотал Гонхак, хмыкнув.       Впрочем он был более чем рад исполнить желание Сохо, однако имелась небольшая загвоздка...       - У тебя есть какая-нибудь смазка? – спросил Гонхак, обводя взглядом комнату.       Сохо раздражённо фыркнул и, слегка лягнув Кима ногой, ворчливо напомнил:       - Ты волшебник! Просто наколдуй.       Гонхак мысленно чертыхнулся, ругая собственную недогадливость, однако, даже после осознания возможности наколдовать то, что нужно, мужчине на ум не приходило ни одно подходящее заклинание. Оценив его растерянный вид, Сохо недовольно цокнул языком и сам потянулся за палочкой. Один взмах – и меж ягодиц слизеринца призывно сверкнул густой блеск смазки. Киму даже знать не хотелось, когда и, главное – с кем, Сохо выучился такому заклинанию.       - Ну, а теперь чего ты медлишь? – поторопил тот Гонхака.       - Такой нетерпеливый, а? – тот легонько похлопал Ли по внутренней стороне бедра.       Сохо выдохнул шумно, недовольный поддразниванием, но Ким тут же, наклонившись к самому его уху, прошептал:       - Я тоже очень сильно хочу.       Он достаточно быстро вновь отстранился немного, чтобы успеть заметить, как дрогнул взгляд парня, а лицо покраснело гуще. Коротко мазнув губами по губам Сохо, Гонхак скользнул пальцами к упругому горячему кольцу мышц, дразня лёгкими прикосновениями мозолистых подушечек. В чём Ким был уверен на все сто, так это в длине и ловкости своих пальцев и собирался в полной мере продемонстрировать Сохо свои умения. Он проник внутрь сперва только кончиком пальца, глядя на лицо парня, отмечая влажно блестящий взгляд и закушенную в предвкушении пухлую губу, и не считав признаков дискомфорта, погрузил палец глубже, на этот раз вырвав у Сохо короткий судорожный вздох. Гонхак почти полностью вытащил палец, тут же вновь проталкивая его внутрь – глубже и сильнее, касаясь нужного места и наслаждаясь тут же последовавшим удовлетворённым стоном парня, подавшегося навстречу его движениям. Ким обхватил свободной рукой член Сохо, поглаживая его медленно, любуясь всё более развратным выражением красивого лица. Ли закусил указательный палец, полуприкрыв глаза, осоловевшим взглядом глядя на Гонхака из-под ресниц, мягко двигая бёдрами, насаживаясь на уже два его пальца, явно способный принять больше.       - Ты ведь позволишь мне оказаться в тебе не только пальцами? – хриплым от желания голосом спросил Ким.       Сохо убрал свою руку ото рта, закинув её за голову, отчего его вид стал лишь ещё соблазнительнее, и, улыбнувшись коварно, ответил:       - Смотря, как ты справишься ими.       Что ж, это была наилучшая мотивация хорошенько постараться.              ***       Достаточно рано для того, чтобы кто-либо уже слонялся по коридорам школы, Гонхак покинул комнату Сохо, тихонько прикрыв за собой дверь. Однако предосторожности оказались тщетны, потому как не успел он сделать и пары шагов прочь, как навстречу вывернул декан Слизерина, который, заметив Кима, на мгновение замешкался, обводя взглядом вокруг, видимо ища объяснение присутствию молодого преподавателя в столь раннее время вдали от своей спальни. Но очень быстро он сопоставил личности Гонхака и хозяина ближайшей комнаты и, сложив руки на груди, недовольно посмотрел на замершего в напряжении парня.       - Профессор Ким, – тон декана не предвещал ничего хорошего, и Гонхаку, как и в школьные годы захотелось втянуть голову в плечи, однако он напомнил себе, что больше не ученик, да к тому же отчитывать его и не за что, что, впрочем, понимал и сам декан, продолживший: – Смею напомнить вам, что вы уже давно не студент, и теперь сами должны являть ученикам пример надлежащего поведения. Но вместо этого вы... развлекаетесь ночь напролёт?       - Я...       - Я понимаю, что это Хэллоуин, и то, что вы с профессором Ли оба ещё очень молоды, но это не повод устраивать вечеринки в личных спальнях. Мало того, что это не соответствует профессиональной этике, так вас ещё могут увидеть студенты. Сегодня это был лишь я, но, кто знает, с кем бы вы ещё могли столкнуться.       - Но сейчас шесть утра, и ученики ещё не могут покидать спальни... – справедливо возразил Гонхак, но в ответ получил лишь строгий взмах рукой.       - Я надеюсь, вы меня поняли, молодой человек?       Лучше всего было не спорить, поэтому Ким сдержанно кивнул, стиснув зубы на мгновение и пробормотал:       - Да. Простите, профессор.       И получив разрешение идти, поторопился удалиться.       Что ж, годы прошли, а, выходит, прятаться им с Сохо нужно всё так же, как раньше! И это ещё хорошо, что декану и в голову не пришло то, чем они на самом деле всю ночь занимались. Впрочем, как раз от этого Гонхак всё ещё прибывал в некой эйфории, так что ворчание декана нисколько не испортило ему настроения и, едва лишь он свернул за угол, снова оказываясь в коридоре один, как улыбка сама собой появилась на его губах.              В это утро Сохо явился на завтрак позже Гонхака, и последний имел редкую для себя возможность наблюдать за тем, как тот пересекает зал, коротко здороваясь с учениками. Что ж, несмотря на чудеса гибкости, к удивлению Кима, проявленные зельеваром ночью, а также их активное взаимодействие с использованием различных частей тела, ни походка Сохо, ни его внешний вид в общем не выдавали этого никоим образом. На короткий миг встретившись с Ли взглядом, Гонхак не сдержал ухмылки, тут же, впрочем, опуская глаза в тарелку, так же, как и сам слизеринец, но себе под ноги.       Сев на своё привычное место между Оливией и Кимом, Сохо негромко поздоровался с ними обоими и взялся за столовые приборы.       - Меня отчитал слизеринский декан, – тихо, так чтобы слышал только Ли, произнёс Гонхак тоном, каким можно было бы говорить о погоде, флегматично разрезая ножом свой бекон.       - Я слышал, – губы Сохо дрогнули в улыбке.       - Тебя это веселит? – Гонхак дёрнул бровью.       - Ну ведь не мне же досталось, – профессор зельеварения легкомысленно пожал плечами.       - Ты меня бесишь, ты знаешь это? – Ким повернул голову к Сохо и даже позабыл, что стоит говорить потише, отчего обратил на себя внимание сидящих ближе всего учителей и студентов.       - Мальчики, вы снова ссоритесь?! – строгое шипение Оливии заставило обоих мужчин вздрогнуть и в один голос заявить:       - Нет!       - Тсц! Вы никогда не изменитесь, – девушка сокрушённо покачала головой.       Сжалившись над подругой, парни ненадолго замолчали, но через пару минут Гонхак вновь негромко подал голос:       - Тебе, как, удобно сидеть? Ничего не болит? – он усмехнулся в свой кубок с соком.       Но к его разочарованию смутить Ли Сохо такими вопросами не удалось, и краем глаза он поймал его хитрую улыбку, а следом услышал и вкрадчивый шёпот:       - Не беспокойся, чтобы заставить меня ёрзать на стуле, нужно что-то побольше.       Гонхак на мгновение был лишён дара речи, не зная как расценивать это заявление – как самоуверенное или же как оскорбительное. И не нашёл ничего лучше, как спросить:       - Под больше ты подразумеваешь количество или размер?       Сохо определённо мог расслышать возмущение в его голосе, но не соизволил удостоить ответом, лишь гаденько хихикнув, чем ещё больше раздосадовал Гонхака.       - О, я устрою тебе «побольше» в следующий раз! – пробормотал он сквозь зубы, а Ли тут же весело откликнулся:       - В следующий раз, да?       И Ким вдруг весь похолодел – они ведь ни словом не обсуждали, к чему приведёт произошедшее. Не было ли это лишь разовым порывом страсти. Ночью было здорово, просто отлично! Когда-то Гонхак лишь мечтал заняться настоящим сексом с Ли Сохо, пройти путь до конца, если можно так сказать. В последние годы же, он даже и мечтать об этом забыл, и вдруг – это стало явью! И оказалось намного лучше всех его фантазий. Гонхак был по-настоящему счастлив. И почему-то ему и в голову не приходило, что продолжения не последует. Теперь же насмешливый вопрос Сохо заставил его сомневаться.       Он тяжело сглотнул и, нервно глядя на свою тарелку, не решаясь повернуться к зельевару, произнёс:       - Ну, если это зависит от меня...       - А я думал, взбучка от декана тебя слишком напугала, – насмешливо перебил его Сохо, не давая договорить.       Судя по тому, что Ли продолжал веселиться, а не сказал Гонхаку прямо, что никаких следующих разов не будет, можно было выдохнуть с облегчением. Что Ким и сделал, после чего покосился на парня, говоря:       - Не напугала, а лишь дала понять, что даже в своих в комнатах нам нельзя делать всё, что захочется.       Сохо согласно хмыкнул и, ещё более понизив голос, пожаловался:       - И почему я думал, что, став взрослым, я смогу не прятаться по углам, чтобы позажиматься с кем-то?       - Аналогично, – фыркнул Гонхак. – И ведь даже старым вариантом нам теперь не воспользоваться.       Было понятно, что говорит он о ванной старост, и Сохо согласился с его словами, печально вздохнув. Впрочем, всё-таки теперь у них было больше свободы и больше личного пространства!       - А не хочешь... – начал он неуверенно, но, видя, как всё больше учеников, позавтракав, покидают большой зал, да и из учителей за столом остались лишь они, да ещё парочка за дальним от них концом, решительно ускорился: – ...зайти вечером в мой кабинет?       - В класс зельеварения? – уточнил Гонхак, вздёрнув брови.       - Нет, – помотал головой Ли. – В мой профессорский офис.       - Это больше похоже на кладовку, а не на кабинет, – Ким закатил глаза к потолку.       - Зато туда никто не сунется, – резонно заметил Сохо.       - Потому что там воняет ингредиентами для зелий, – услужливо подсказал Гонхак, но зельевар в ответ окинул его скептическим взглядом и спросил:       - И что же, это станет для тебя препятствием?       К тому, чтобы заняться сексом с мужчиной его мечты? Ну, уж точно нет.       Ким решительно помотал головой и, разом допив свой сок, поднялся из-за стола, бросая Сохо:       - Буду в восемь.              ***       Кабинет Ли Сохо и в самом деле был очень маленьким, тёмным, со стенами, полностью увешанными полками, забитыми склянками и коробками с различными ингредиентами. Гонхак заглядывал сюда пару раз, но предпочитал не задерживаться. Сегодня же он готов был потерпеть, учитывая то, что скорее всего он очень быстро забудет обо всех неудобствах...       Коротко постучав, он открыл дверь, тут же встречаясь взглядом со вскинувшим голову Сохо, улыбнувшимся игриво и кивнувшим на стул для посетителей:       - Присаживайся. Мне надо закончить проверку работ.       - Помочь тебе? – заперев за собой дверь и сев на предложенный стул, спросил Ким, чувствуя, как приятное волнение скручивается у него в животе.       - Ты ничего не понимаешь в зельеварении, – фыркнул Сохо, даже не пытаясь скрыть лёгкое презрение.       - Эй! Вообще-то у меня были неплохие оценки! – возмутился Гонхак.       - А у большинства моих студентов они превосходные, – язвительно произнёс Ли, насмешливо сощурившись. – К тому же – это эссе семикурсников.       И он многозначительно дёрнул бровью. На это Киму было нечего сказать, и он лишь кашлянул, пытаясь скрыть смущение. Что ж, да, не во всём он был хорош и равен Сохо. А тот... не так хорошо играл в квиддич, вот. Наверное. Вообще Гонхак предпочёл бы это не проверять.       - Чаю? – предложил вдруг зельевар и, взмахнул палочкой, с мелодичным звоном материализуя на столе чайный сервиз на две персоны.       - Нет, спасибо, – поспешил отказаться Гонхак и, обведя взглядом заваленные полки, хмыкнул: – Не знаю, что могло туда попасть отсюда.       Сохо закатил глаза, но настаивать не стал, и лишь развеял сервиз за ненадобностью, возвращаясь к проверке эссе. Ким наблюдал за ним, наслаждаясь редким моментом спокойствия и тишины между ними. Серьёзный Сохо был непривычен, но привлекателен, хотя Гонхак должен был признать, что больше ему нравилась его игривая сторона. Которая, впрочем, очень быстро вновь проявила себя, стоило лишь Ли со вздохом облегчения отодвинуть от себя проверенные свитки и поднять на Кима глаза, тут же заискрившиеся весельем.       - Спасибо, что подождал, – улыбнулся слизеринец.       - А у меня были другие варианты? – скептически наморщил лоб Гонхак.       Сохо встал из-за стола и, медленно обогнув его, присел на столешницу перед Кимом, чуть разводя в стороны ноги и, отклоняясь назад, оперевшись на ладони:       - Если хотел получить это, то нет.       Протянув руку, Гонхак дёрнул Сохо за мантию, стягивая со стола к себе на колени, тут же крепко обнимая за талию.       - Я хотел, – пророкотал он низко, оглаживая бока и бёдра Ли скрытые его длинной плотной мантией, – но с трудом представляю, как это провернуть тут, – он многозначительно обвёл взглядом помещение.       - Может, прям так? – Сохо поёрзал задом на коленях Гонхака, однако в ответ стул под парнями скрипуче и отчаянно запротестовал.       - Это вряд ли, – хохотнул Ким.       - Ладно! – Сохо вывернулся из рук Гонхака и поднялся на ноги, потянув парня за собой. – Может так? – спросил он, вновь запрыгивая на свой стол, несколько неловко, отчего задел своим аппетитным задом книги, стопкой возвышавшиеся с краю, и едва успел остановить эту покачнувшуюся книжную башню от падения. – Хорошо, это тоже не вариант.       Гонхак очень хотел снова заняться сексом, но стоило признать, всё происходящее сейчас было достаточно весёлым, так что он даже наслаждался этим нелепым процессом поиска места и позы и не стремился помочь Сохо решить эту задачу, с интересом ожидая его новых предложений. Однако тот вдруг недовольно сощурился:       - А ты не хочешь поучаствовать в решении проблемы? Или мне одному это надо?       Гонхак усмехнулся, но не рискнул в данный момент дразнить Сохо и, вместо этого, снова стянул его со стола и мягко развернул к себе спиной, подталкивая наклониться.       - Думаю, так будет удобнее всего, – сказал он.       - Любишь же ты разворачивать меня задом, – пробормотал Ли, явно вспомнив свидания в школьные времена.       - Что поделать, если у тебя роскошный зад? – на ухо ему прошептал Ким.       Он увидел, как вспыхнули щёки парня от этого комментария, и был уверен, что сия реакция была не только от смущения, но и от удовольствия.       - Что ж, тогда наслаждайся, – заявил Сохо и, склонившись ниже, облокотился на стол, отставляя задницу.       Гонхак задрал его мантию и с удовольствием сжал его мягкие сочные ягодицы через ткань брюк, а после стянул с него штаны, а следом и бельё... тут же цепляясь взглядом за красивый цветной кристалл, украшающий анус парня. Первые пару секунд Киму сложно было поверить в то, что Сохо запихнул в себя анальную пробку – а это была именно она. Более того – этот кристалл выглядел точь-в-точь как тот, каким был украшен тот самый плаг, что Гонхак когда-то в юности купил для слизеринца. Конечно прошло много времени, но у Кима не было проблем с памятью. Было ли это простым совпадением? Или это был именно тот плаг?.. Но тогда Сохо должен был бы хранить его все эти годы! Или он купил такой же? Хах, представить его в секс-шопе Гонхак вообще не мог. Значит, трансфигурировал?.. Но даже в этом случае – выходит, он помнил ту пробку, раз сумел создать точную копию!       - Чего ты застыл? – подал голос Сохо, когда Ким уже очень долго ничего не делал, лишь слегка касаясь кончиками пальцев кристалла на плаге.       И хотя он не оборачивался при этом, но глядя на покрасневшие кончики его ушей, Гонхак мог сказать, что тот сильно смущён.       Не решившись озвучить вопрос насчёт анальной пробки, Ким лишь ласково погладил ягодицы парня ладонью, и произнёс:       - Любуюсь видом.       - И как? Нравится?..       - Более чем, – заверил Гонхак. – Но... – он ухватился за навершие пробки и аккуратно потянул её из Сохо. – Ты не против, если я?..       - Да действуй уже наконец!       Ким негромко рассмеялся этому нетерпеливому приказу, искренне забавляясь и наслаждаясь таким Сохо. Ещё вчера он оценил, насколько раскрепощённым тот стал, но всё ещё продолжал удивляться. Вытащив пробку, Гонхак тут же подразнил растянутое влажное от смазки отверстие пальцами, отчего Ли охнул и подался бёдрами назад.       - Что ж если ты просишь...       Ким спустил собственные штаны и, пользуясь тем, что Сохо сам прекрасно себя подготовил, вошёл в него, плавно, медленно, но сильно и сразу до конца. И, судя по недовольному шипению слизеринца, он несколько переоценил его. Хотя Гонхак и не мог сказать, что внутри Сохо было тесно – они и вчера хорошо постарались, и пробка сделала своё дело… Но, видимо сам профессор зелий испытывал определённый дискомфорт. И Киму было жаль, что он причинил ему боль, однако... тут же вспомнился разговор за завтраком, и на губах парня сама собой заиграла ехидная улыбка.       Утешительно поглаживая Сохо по спине и не двигаясь какое-то время, чтобы дать тому почувствовать себя лучше, Гонхак наклонился, касаясь своим животом спины парня, и прошептал вкрадчиво:       - Что-то мне подсказывает, что завтра ты всё-таки будешь ёрзать на своём стуле.       Сохо пару мгновений обрабатывал сказанное, а когда до него дошло, о чём речь, вскинул голову, оборачиваясь насколько возможно, так, что Гонхак смог оценить огонь, полыхающий в его взгляде, и фыркнул:       - Я не против, если это ты о себе слишком высокого мнения, но вот совершенно не стоит недооценивать меня.       И он качнул бёдрами, призывая Гонхака начать двигаться, в чём тот нисколько не мог ему отказать. Поначалу он старался быть осторожным и не торопился, но Сохо не скупился на понукания, отчего Ким быстро отбросил любую осмотрительность, двигаясь всё быстрее и отчаяннее. Кабинет зельевара наполнился пошлым звуком шлепков кожи о кожу, шумным дыханием мужчин, их перекликающимися стонами и скрипом несчастного стола, оказавшегося неготовым к двойному напору, несмотря на свой добротный вид.       Сохо буквально растёкся по столешнице, поддаваясь каждому движению Гонхака, гортанно постанывая. Ким чувствовал рычащее удовлетворение в груди от этих сладких его уху звуков, и толкался быстрее и сильнее, практически натягивая Сохо на свой член, также не сдерживая низких стонов удовольствия. Ли, не имея возможности ухватиться за что-нибудь, скрёб ногтями по деревянной поверхности стола, но в момент особо удачного «попадания» Гонхака, резко вскрикнув, выпростал руку вперёд, сбивая со стола ранее аккуратно уложенные, а теперь в беспорядке раскатившиеся по столу из-за тряски свитки с эссе. А следом за ними, качнувшись раз, два, три – на каждом очередном толчке стола под напором двух разгорячённых тел, – сверзлась на пол и чернильница, мелодичным звоном оповещая о своей безвременной кончине.       - С-салазаррр!.. – выругался Сохо, однако, последовавший а этим развратный стон несколько смазал эффект.       Гонхак звонко шлёпнул любовника по заднице, насмешливо рыкнув:       - Вот это фантазии у тебя! Слизерин? Серьёзно?       - Заткнись, придурок!.. Ах!.. – Сохо выгнулся в спине, когда Ким запустил свою руку вниз, обхватывая пальцами его давно жаждущий прикосновений член. – Мы... ах!.. Испортили эссе...       Оказывается, Гонхак, поглощённый процессом даже не заметил развернувшейся перед ним катастрофы, и, осознав это, замедлился, чувствую сквозь дымку страсти беспокойство и вину, однако Сохо встрепенулся, едва ли не испуганно веля:       - Не останавливайся!       - Но...       - Их всё равно уже не спасти, так пускай они погибли не зря! Я хочу кончить, Гонхак, пожалуйста!..       Киму не требовалось, чтобы его умоляли, и он вновь нарастил темп, стремясь к пику удовольствия.       Им обоим не потребовалось много времени, чтобы излиться в оргазме – Гонхак на спину Сохо, а тот в его ладонь. Слипшись друг с другом на пару долгих минут, подрагивая и приводя своё тяжёлое дыхание в норму, мужчины молчали, понемногу собирая свои растёкшиеся мысли в что-то более-менее здравое.       - Надо прибраться, – первым подал голос Сохо и дёрнул плечами, призывая навалившегося на него Гонхака подняться.       Ким неохотно отстранился от горячего упругого тела под ним и тут же взялся за палочку, творя заклинания, чтобы очистить себя, Сохо и предметы мебели, которые они заляпали своей спермой. Даже не поблагодарив Кима, слизеринец натянул свои трусы и штаны, торопливо застёгивая их, и поспешил обогнуть стол, чтобы проверить масштабы бедствия с эссе. И, глядя на кислое выражение его лица, Гонхак мог сказать, что всё плохо. Шагнув ближе, он перегнулся через стол, чтобы тоже посмотреть на пол, где в ворохе смятых пергаментных свитков живописно раскинулись осколки чернильницы, а собственно, чернила заливали и их, и пергамент, и пол.       - Что ж... хорошо, что я успел их все проверить, – слабым голосом пробормотал Сохо.       - Кажется, нам не стоит больше трахаться в твоём кабинете, – сделал очевидный вывод Гонхак.       - Может тогда в твоём? – Сохо поднял на него взгляд, но Ким тут же помотал головой:       - Представь, что будет, если мы случайно уроним чемодан бладжерами…       - Где же тогда?       Гонхак лишь пожал плечами – у него не было идей. Разве что всё-таки делать это в своих комнатах, но хорошенько скрываясь. Пока он шевелил своими извилинами, одновременно приводя себя в порядок, поправляя одежду, Сохо заклинанием склеил чернильницу и убрал пятно чернил с пола. Очистить же их с пергамента уже было невозможно, и молодой профессор просто сжёг все эссе очень эффектно – с цветными искрами и мини-фейерверком.       - Красиво, – хмыкнул Гонхак.       - Ага, – согласился Сохо, задумчиво наблюдая за тем, как искры тают, не оставляя от эссе и следа, и вдруг резко вскинул голову, горящим взглядом уставившись на Кима: – Выручай-комната!       - Что? – Гонхак поморщился.       - Тебе ведь рассказали про выручай-комнату? – с еще большим энтузиазмом вопросил Ли.       И до Кима наконец дошло, к чему он клонит. Ему и правда рассказали о существовании Выручай-комнаты, как только он стал профессором. Оказывается, и некоторые студенты знали про неё, но вот они с Сохо, как два ботаника в школьные годы были не в курсе. А ведь она бы их реально выручила бы тогда! Но зато сейчас можно было ею воспользоваться!       - Отличная идея! – просиял Гонхак и получил в ответ самодовольную улыбку Ли.       - Конечно, моя ведь.       - Пф, эта тоже была твоя! – Ким обвёл рукой помещение, но Сохо нисколько не смутился, лишь пожав плечами:       - А ты вообще не предложил ничего лучше.       И правда, пока вклад Гонхака в развитие этих отношений был минимален, в то время, как Сохо и сделал первый шаг, и продолжал вести. Киму пришло в голову, что в отличие от того, что было в юности, они как будто поменялись местами, но... если быть честными, разве и тогда не слизеринец решал, когда и где им встретиться? Гонхак же отвечал за наполнение их встреч. Но вот теперь и тут Сохо, похоже, занимал лидирующую позицию. Хотя Ким нисколько не возражал – ведь когда-то он мог только мечтать о том, чтобы тот проявил инициативу. Что ж, похоже теперь его мечты, наконец, сбывались.              ***       - Тебе правда не сложно? – в который раз спрашивала Оливия, суетясь вокруг, и вновь Гонхак заверял её:       - Правда. Вот вообще без проблем.       - Тогда можешь вот эти кадки перетащить на столы в том конце теплицы? – девушка указала с больших керамических горшков, из которых торчали какие-то ростки, на пару длинных ученических столов.       - Легко, – Гонхак тут же прошёл к кадкам, подхватывая крайнюю из них, довольно увесистую, в самом деле.       У него было свободное от занятий с учениками время, и он мог провести его более расслабленно, однако Оливии потребовалась помощь в теплицах, а поскольку кое-кто не умеет держать язык за зубами, Голденплант стало известно, что Гонхак иногда практикует подъём и перенос тяжёлых предметов без применения магии. Другими словами – Сохо растрепал Оливии, что Ким может таскать тяжёлые вещи, так что девушка прямой наводкой и отправилась к нему, когда ей потребовалось перенести тяжёлые растения, не терпящие применения к себе заклинаний. И Гонхак правда не возражал, и ему не сложно было помочь подруге... однако на пятой кадке он начал понемногу раздражаться на Сохо.       Оказалось, что перетащить пару десятков тяжёлых горшков не так уж легко и просто. Либо Ким потерял форму за эти месяцы жизни в магическом мире, либо переоценивал свои силы. Ни то, ни другое его не устраивало.       - Извини, – сказала Оливия, заметившая, как запыхался Гонхак.       - Всё нормально, – невозмутимо заверил тот, но, поставив очередную кадку на стол, обернулся к подруге, обрабатывающей куст абиссинской смоковницы. – Но, слушай, как у вас с Ли вообще зашла речь обо мне и моей любви к физическим нагрузкам?       У него вдруг закрались сомнения, а не было ли изначально это всё подставой от Сохо – вполне в его стиле! Но подозрения не подтвердились, когда Голденплант ответила:       - О, Сохо вчера заглядывал ко мне сюда за ингредиентами для зелий, а я пожаловалась, что нужно оттащить много растений, и он вдруг рассказал, как лихо ты ворочал тыквы.       - А сам он помощь не предложил? – хмыкнул Ким.       - Нет, – помотала головой Оливия и тут же виновато улыбнулась: – А я сама и не подумала попросить и его. А ведь вдвоём вы бы и правда быстрее управились.       - Справлюсь и сам, – отрезал Гонхак, усмехнувшись.       Запарившись, он сбросил свитер и, оставшись в одной лишь майке, вытер пот со лба тыльной стороной ладони, тут же поймав вдруг на себе заинтересованный взгляд Оливии.       - Роскошно выглядишь, – будучи пойманной на разглядывании даже не стала отпираться она.       Гонхак отчего-то смутился, хотя знал, что замечание совершенно справедливо. Его щёки и кончики ушей чуть покраснели, и он пробормотал:       - Спасибо.       - Можно потрогать?       - А?! – Ким поражённо вытаращился на девушку, а она протянула руку и ухватилась за его оголённый бицепс, сжимая.       - Ого!       Гонхак не знал, как реагировать – он конечно не возражал, но было отчего-то неловко. Однако он и не успел сказать хоть что-либо, потому как в этот момент дверь в теплицу открылась, и на пороге показался Сохо, который, увидев Гонхака, удивлённо замер. Впрочем, Ким тоже не ожидал увидеть тут профессора зелий, хотя и мог бы после слов Оливии о том, что она поставляет ему растительные ингредиенты.       - Привет! – улыбнулась вошедшему Оливия, отпуская плечо Гонхака. – За чем пожаловал на этот раз?       - Я не помешаю? – Сохо неуверенно замялся у двери, оценивающим взглядом скользя по раскрасневшемуся Киму.       - Нет, а можешь даже и помочь! – заявила Голденплант. – Гонхак перетаскивает горшки с саженцами. Если ты присоединишься, мы справимся быстрее!       - Я, пожалуй, откажусь, – помотал головой Сохо, а затем посмотрел в лицо Кима, вопросительно дёрнув бровью: – А ты опять забыл, что можно использовать заклинания для передвижения тяжёлых предметов?       - К этим растениям нельзя применять магию! – строго сказала Оливия. – Иначе я бы и сама справилась! – она сложила руки на груди, с недовольством глядя на Сохо.       - Что ж, развлекайтесь тогда, – хмыкнул профессор зелий и, помахав рукой, попрощался: – Зайду в другой раз.              ***       По пути к себе после того, как выполнил все задачи, поставленные Оливией, Гонхак решил заглянуть к Сохо. Предсказуемо найдя его в личном кабинете, Ким мягко прикрыл за собой дверь и, присев на край его стола, под осуждающим взглядом зельевара произнёс:       - Ты так быстро сбежал из теплицы.       - Если задержаться, велик риск заняться физическим трудом, – ответил Ли. – А ты, что? Решил помочь бывшей девушке по старой памяти? – хмыкнул он.       - Она просто попросила. И, между прочим, это ты виноват, – проворчал Ким и на удивлённый взгляд пояснил: – Сам наплёл Оливии, что мне нравится таскать тяжести.       - Но это же правда.       - Мне нравиться тренироваться, а не таскать горшки с ядовитыми растениями, – сощурился Гонхак.       - Ты мог бы отказаться, – Сохо пожал плечами, явно не мучимый совестью.       - И как ты себе это представляешь? – Гонхак фыркнул недовольно, а затем покачал головой и мягче заметил: – Да и это было неплохая возможность отблагодарить Оливию.       - М? – Сохо моргнул непонимающе. – За что?       - Ну, я же здесь оказался благодаря ей.       - А? – Ли удивлённо приподнял брови. – Я думал, тебя позвала директор...       - Да, но с чего бы ей это делать, а? – Ким усмехнулся. – Это всё Оливия. Когда тут появилось место, она спросила меня, не хочу ли я его занять, и, когда я согласился – сказала обо мне директору. И уж только после этого мне официально предложили должность преподавателя.       Слизеринец казался немного сбитым с толку.       - Так вы... все эти годы поддерживали связь? – спросил он после непродолжительного молчания Сохо и опустил взгляд, не глядя на Гонхака.       - Да, как и с другими ребятами из гриффиндорской команды, – кивнул тот.       - О... – Ли выглядел удивлённым и слегка растерянным, и Гонхак не мог понять, почему.       - Я же не обязан был обрывать связь с друзьями, просто оттого что жил в магловском мире, – пояснил он, пожав плечами.       - Конечно, да... Я просто... почему-то не думал об этом, – ломко улыбнулся Сохо.       - М? Знаешь ли, я не так легко забываю друзей, – проворчал Гонхак в ответ.       Слизеринец негромко рассмеялся, качнув головой.       - Ладно, знаешь, мне нужно работать... – он указал рукой, на разложенные перед ним свитки.       - Мы... встретимся вечером? – спросил Гонхак, спрыгивая со стола и отчего-то чувствуя вдруг неуверенность.       И, как оказалось не зря. Потому что Сохо отрицательно помотал головой со словами:       - Нет, я буду занят. В другой раз.       И жестом указал на дверь, призывая Кима покинуть его кабинет, что мужчина и сделал послушно, но с нехорошим чувством в груди.              ***       Сохо избегал его. Совершенно определённо и очень упорно. Они не могли полностью прекратить общение хотя бы просто потому что сидели рядом за обеденным столом, но помимо трапезы пообщаться с Ли у Гонхака больше возможности не было. Стоило ему попытаться, как он либо не находил Сохо там, где раньше легко мог, либо тот, ссылаясь на занятость, даже не давая Киму произнести хоть слово, ускользал. Причём, он оставался вежлив, не выглядел обиженным или злым, и поначалу Гонхак даже не заподозрил неладное, первую неделю искренне веря в то, что у зельевара просто много дел. В конце концов они вполне мило болтали за завтраком, обедом и ужином, и на выходных даже весело провели время втроём с Оливией. То есть не было проблем с тем, чтобы проводить время вместе... не наедине. Выходит, вся загвоздка была именно в этом.       Гонхак не был дураком и достаточно хорошо знал Сохо, так что ему не составляло труда понять, что дело было не в занятости зельевара, не в том, что сам Ким сделал что-то не так – нет, это просто был отказ. Сохо больше не хотел продолжать то, что было между ними. Но, будучи закрытым и отстранённым, он почти наверняка даже не подумает сказать прямо о том, что всё кончено. Но сигнал был дан ясно. И Гонхак его получил. Что ж... Ему доставало гордости и разума, чтобы принять это и отступиться.       А вот смелости на то, чтобы бороться или хотя бы поговорить откровенно, похоже, недоставало. Как и сил на то, чтобы выставить Сохо из своего сердца.              Гонхак не знал способа лучше справиться с чувствами и навязчивыми мыслями, чем занятия спортом. Так что, в своей надежде выкинуть Сохо из головы он очень рассчитывал на ежедневную пробежку, во время которой его разум обычно очищался и перезагружался. Однако за неделю, даже с увеличением продолжительности тренировок, лучше Киму не становилось. На сердце, которое тянулось к Сохо, всё так же было тяжело, и рана от разрыва не желала затягиваться.       Гонхак знал, что со временем это пройдёт, и стоически переносил свои душевные страдания, стараясь никоим образом не показывать своих чувств никому из окружающих, и Сохо в особенности. Они почти не общались, но были отстранённо вежливы друг к другу при встречах. И Ким даже не знал, хотелось ли ему дружбы зельевара или же было бы проще свести общение к минимуму, чтобы не теребить душу каждый раз при виде такого желанного, но недоступного человека.       Не думая ни о чём, Гонхак бежал по тропинке между озером и лесом, и покрытая инеем примятая трава на тропе приятно поскрипывала под его ногами. Ким мало обращал внимания на то, что происходит вокруг, погружённый в себя, поэтому не сразу заметил, как немного впереди подозрительно зашевелились кусты, и уже в следующую минуту на тропинку перед Гонхаком из зарослей буквально вывалился Сохо.       Ким затормозил довольно резко, а зельевар испуганно отшатнулся, едва не падая обратно в кусты, но Гонхак успел ухватить его за руку, помогая сохранить равновесие.       - Напугал! – с упрёком Сохо одёрнул свою руку, исподлобья уставившись на Кима.       - А ещё спас от падения, – справедливо заметил тот, окидывая собеседника любопытным взглядом с головы до ног.       Выглядел Сохо... занятно. В тёмно-лиловой длинной мантии и пурпурной остроконечной широкополой шляпе на голове, с завязанными под подбородком широкими шёлковыми лентами, он ко всему прочему держал на локте большую корзину, полную каких-то трав и невзрачных цветов.       - Ты сам был виноват, так что благодарить не собираюсь, – фыркнул Ли и отвёл взгляд от Кима, отстранённо принимаясь отряхивать свою одежду.       - Ещё кто кого больше напугал, – хмыкнул Гонхак. – Это не я вывалился из кустов. Что ты там делал? – он перевёл взгляд на лес, чуть нахмурившись.       - Собирал травы для зелий, – повёл плечом Сохо.       Он выглядел так, словно не хотел продолжать разговор, но при этом даже и шага не сделал в сторону, что вселяло в Гонхака надежду на то, что и уходить Ли пока не собирается. И, наверное, стоило бы самому уйти первому, чтобы не ранить ни гордость, ни сердце, но Ким просто не мог, желая продлить эти минуты рядом с Сохо подольше. К тому же он действительно был заинтригован – озеро покрывалось тонкой коркой льда, то и дело с неба плавно опускались редкие снежинки... а Ли собирал травы?..       - В декабре? – скептически выгнул бровь Гонхак.       - Тысячелистник ещё цветёт, – как ни в чём ни бывало отозвался Сохо, и Ким, бросив взгляд в его корзину, убедился в том, что в ней действительно белели мелкими цветками целые пучки тысячелистника.       - А чем тебя не устраивают теплицы Оливии? Уверен, у неё там растёт тысячелистник.       - Предпочитаю дикорастущий, – ответ Ли прозвучал немного ворчливо, и отчего-то это показалось Гонхаку довольно милым, тем более вкупе с его ярким и странным внешним видом.       А потому он не сдержался от усмешки и протянул руку, чтобы убрать с шляпы мужчины прицепившийся сухой листик.       - Ты выглядишь очаровательно, – произнёс Гонхак и, очистив шляпу, повиновался внезапному порыву и коснулся рукой щёки Сохо, вздрогнувшего от этого прикосновения и уставившегося в ответ на него затравленно широко распахнутыми глазами.       И, глядя на его лицо, чуть порозовевшее от мороза, обрамлённое яркой лентой завязок шляпы, Ким не смог справиться со своим сердцем, отчаянно желавшим быть с Сохо, и резко подался вперёд, обхватывая щёки парня ладонями и жадно целуя его в губы.       Краем сознания он отметил звук от удара корзины о землю, но мгновенно забыл об этом, почувствовав, как руки Ли ложатся ему на спину, крепко обнимая и притягивая ближе.       Целуясь лихорадочно и жадно, мужчины даже не заметили, как оказались на траве, утянув друг друга вниз, и только холод мёрзлой земли отрезвил их, заставляя отстраниться, часто дыша и глядя друг на друга осоловевшими взглядами. Сохо лежал на траве, а Гонхак над ним, прижимая его своим весом, чувствуя, как быстро колотится сердце у него в груди, испытывая сладостное удовольствие от ощущения тепла и упругости тела мужчины, прижатого к его собственному. И, мимолётно понадеявшись, что у Ли утеплённая мантия, Ким снова поцеловал его, получая горячий отклик.       И, лишь оторвавшись от восхитительных губ Сохо во второй раз, Гонхак, тяжело дыша, громко прошептал:       - Нас могут увидеть.       Ли разомкнул объятия, и Гонхак начал было отстраняться, думая, что тот захочет встать, но вопреки его предположению Сохо лишь запустил руку в глубокий карман мантии и, вынув палочку, взмахнул ею, накладывая на них обоих дезиллюминационное заклинание. В миг Гонхак был сбит с толку маскирующими чарами, видя перед собой лишь траву, но при этом чувствуя Сохо, и рассмеялся, не сдерживаясь:       - Дурак, теперь даже мы друг друга не видим!       Трава захихикала в ответ голосом Сохо, ещё больше веселя Гонхака, но его смех растаял в поцелуе – самом странном в его жизни, потому как впервые доводилось целоваться с невидимым партнёром, при этом не видя и себя самого.              ***       Они вернулись в замок вместе, зацелованные и довольные. Гонхак так и не понял, что было не так эти пару недель, что Сохо делал вид, будто они не больше, чем приятели, но, как бы то ни было, теперь всё снова стало горячо между ними. Настолько, что уже за ужином в тот же вечер Ким получил долгожданное приглашение.       Он спокойно жевал курицу, когда вдруг маленькая зелёная горошинка явно не по своей инициативе выпрыгнула из тарелки Сохо и, пару раз стукнувшись о столешницу, перепрыгнула в тарелку Гонхака. Ким моргнул, таращась непонимающе на странную гостью в своём пюре, и, решив, что это очередная дурацкая шутка зельевара, обернулся к нему и встретил в ответ хитрую улыбку и короткий кивок на свою тарелку. Гонхак, заинтригованный, послушно перевёл взгляд на еду, и увидел, как горошинки резво выстраиваются поочередно в слова: «ты», «я», «вк». Гонхак нахмурился, пытаясь понять, что бы это могло означать, и, когда его осенило, то чуть повернулся в сторону Сохо и одними губами спросил:       - Выручай-комната?       Сохо воодушевлённо кивнул, а горошинки резво выстроились в «Ага!». Гонхак рассмеялся себе под нос, но поспешил согласно кивнуть, бросая:       - Сразу после отбоя.       Зельевар улыбнулся лукаво и, подмигнув, прошептал:       - Не опаздывай.       Вот уж точно Ким не собирался задерживаться хоть на минуту, пожираемый изнутри нетерпением и горячим желанием.              ***       Гонхак знал, как действует Выручай-комната, но плохо представлял, что увидит там стараниями Сохо. Поэтому довольно волнительно было открыть дверь и сделать шаг внутрь... тут же забывая об окружении, ведь всё внимание Кима мгновенно захватил Сохо – обнажённый и возлежащий в откровенной позе на постели, соблазнительно поигрывающий гриффиндорским галстуком, свободно болтающимся у него на шее.       Преодолев ступор от увиденного, Гонхак подошёл ближе.       - Зачем ты напялил это? – хмурясь, указал он на галстук на шее Сохо.       - Да брось, ты же явно мечтал увидеть его на мне, – сладко улыбнувшись, хитро сверкнул глазами Сохо и, соблазнительно потягиваясь, добавил томно: – Свой уродливый красно-золотой галстук на моей белой аристократической шее...       - И затянуть его потуже, – с мрачным весельем согласился Гонхак.       Сохо хихикнул в ответ, нисколько не задетый, и подмигнул:       - Ну, если тебя возбуждают такие вещи, я не против попробовать.       Гонхак лишь закатил глаза – он даже не сомневался в искренности этих слов. Наконец, осознав, что стоять на месте бессмысленно, ведь он сюда не поболтать пришёл, и они оба это знали, Гонхак шагнул вперёд, с любопытством оглядываясь по сторонам. Несмотря на то, что на первый взгляд Выручай-комната выглядела словно номер в борделе, Ким должен был признать, что у Сохо хороший вкус, и вокруг было... красиво. Слишком много шёлка и хрусталя, кровать явно превышала разумные размеры, а росписи и барельефы, украшающие стены, были излишне эротичны, но в целом находиться здесь было приятно.       Видимо, заметив его одобрительный взгляд, Сохо спросил воодушевлённо:       - Нравится? Тут есть всё, что нужно! Даже такие вещи, применения которым я не знаю.       Зельевар бодро соскочил с постели и, подойдя к вычурному шкафу, украшенному резным изображением спаривающихся кентавра и русалки – что вызвало у Гонхака лёгкий шок и много вопросов к внутреннему миру и фантазиям Сохо – и раскрыл створки едва ли не торжественным жестом. И... Гонхак не удержался от удивлённого посвистывания, оценивая содержимое шкафа – там действительно было всё, что нужно, можно и нельзя, начиная от обширного выбора смазки до самых разнообразных игрушек, и Ким даже заметил яркий кожаный кляп и красиво украшенные плётки. Что ж, вот кляп – это действительно необходимая вещь при общении с Ли Сохо, его точно стоит держать поближе.       - Оказывается, замок тот ещё затейник, – усмехнулся Сохо, и Гонхак согласно кивнул.       Однако у него был вопрос – кто ещё тут главный затейник – сам Хогвартс или Сохо, по заказу которого данная комната и сформировалась.       - Зная тебя, – протянул Гонхак, – я бы не удивился, увидев тут и бдсм-качели.       - Что?..       Ким понял, что ляпнул лишнее, едва лишь взглянув в глаза Сохо, в которых заплескалось любопытство. Ох уж этот горящий взгляд...       - Просто забудь, – поспешно бросил Гонхак и, взяв из шкафа лишь первую попавшуюся бутылочку со смазкой, закрыл его, отходя в сторону.       - Эй, ну скажи мне! – Сохо был слишком любознательным, и зачастую это шло во вред ему и окружающим.       Ким лишь покачал головой, радуясь, что узнать такие вещи Сохо просто неоткуда. И, чтобы пресечь дальнейшие вопросы, Гонхак сказал, открывая бутылочку:       - Ты собрался всю ночь болтать, или мы всё же займёмся делом? А то может мне использовать тот кляп по назначению?       - Ох, и вечно тебе хочется засунуть что-то в мой рот, – Сохо хитро улыбнулся и игриво облизал свои красивые пухлые губы.       - А ты как будто имеешь что-то против, – насмешливо отозвался Гонхак, дёрнув бровью.       Крышечка с бутылки была снята, и по комнате разнёсся приятный аромат свежей клубники. Настала очередь Сохо играть бровями, со смехом заметив:       - Клубничный вкус, серьёзно? Похоже, сегодня ртом хочешь поработать ты.       - Я не знал, что она такая... – смутившись, пробормотал Ким, отставляя бутылочку на тумбочку возле постели.       - О, не стесняйся своих желаний, – наигранно утешил парня Сохо, подходя ближе и хватаясь пальцами за застёжки мантии. – И разденься уже!       Вот об этом Гонхака дважды просить не надо было, и он сбросил с себя одежду мановением волшебной палочки – в буквальном смысле этих слов. Сохо, лишившись возможности самостоятельно избавить любовника от одежды, недовольно надулся:       - Мог бы сделать это медленно и соблазнительно, – пожаловался он, но в ответ получил справедливый упрёк:       - Ты и вовсе был уже голым к моему приходу!       - Но в этом была изюминка! – заспорил Сохо. – Я же надел этот галстук! – он дёрнул узкую полоску ткани на своей шее. – Признай, что это сексуально, – потребовал он, слегка хмуря брови.       И это выглядело так мило, что Гонхак не удержался от улыбки и, ухватившись за галстук, мягко потянул, привлекая Сохо ближе к себе.       - Это был странный выбор. Но я ценю твои старания, – добавил Ким и, подавшись совсем близко, глядя любовнику в глаза потяжелевшим взглядом, спросил: – Ну что, проверим, эта смазка только с запахом или ещё и со вкусом?       Губы Сохо медленно растянулись в яркой улыбке, а глаза, пускай и сузившись до тонких полумесяцев, буквально заискрились удовольствием и весельем.       - Выходит сегодня всё-таки мой день! – радостно хихикнул он.       Гонхаку очень хотелось ответить, что вообще-то каждый раз это день Сохо, ночь Сохо – всё для Сохо. Из них двоих именно он получал то, что хотел, и Гонхак не мог ему отказать. Но он подавил свою ворчливую сторону, полагая, что на сегодня с них действительно хватит разговоров, и вместо этого просто прижался к таким манящим губам Сохо, целуя мягко, но глубоко, с удовлетворением отмечая, как обвивают его шею руки парня.              ***       Гонхаку стоило помнить, что у Ли Сохо очень любознательный мозг, и нужно быть очень осторожным в словах, чтобы не получить странные последствия. Но так как фраза про бдсм-качели всё ж таки сорвалась с его губ, было поздно что-то менять, благо Ким пока не подозревал об этом, находясь в блаженном неведении того факта, что Сохо решительно был намерен узнать, что же это за качели такие.       После урока зельеварения у семикурсников Сохо попросил одного из немногих своих маглорождённых учеников задержаться и, когда остальные дети вышли из класса, сказал:       - Герберт, могу я тебя кое о чём спросить? Насчёт маглов.       - Да, профессор Ли, – если студент и был удивлён, то особо не подал виду.       - Я знаю, что у маглов есть какой-то способ получать любую информацию. Как библиотека, но в такой маленькой коробке, – изобразил Сохо руками небольшой прямоугольник.       - А... да, интернет, – кивнул ученик.       - Ага, а как... его заполучить? – спросил Сохо, заинтересованно глядя на своего студента.       - Ммм... – тот замешкался с ответом. – Ну, у маглов он обычно есть у всех в смартфоне... ну, в этой маленькой коробке, – пояснил он для вздёрнувшего брови Сохо. – Или в ноутбуке, планшете или компьютере – такие коробки побольше. За него нужно платить, но изначально он уже там есть.       - А если у меня нет таких коробок?       - Вам, что, нужен интернет? – широко распахнул глаза Герберт.       - Да. Хочу узнать кое-что из мира маглов, – честно ответил Сохо.       - Вы можете просто спросить у кого-то... я тоже могу подсказать...       - Это личное, – твёрдо отрезал профессор, чем только вызвал у студента ещё больше вопросов.       - Ладно... эммм... – парень задумался ненадолго, потирая пальцем бровь. – Ну, вы могли бы сходить в интернет-кафе, пожалуй, – наконец предположил он.       Сохо заинтересованно подался вперёд, впиваясь взглядом в парня, ожидая продолжения, поэтому тот добавил:       - Это такое заведение, где стоят компьютеры, вы платите за использование на определённое время и можете искать, что угодно, или играть в игры, например.       - Игры? – Сохо удивлённо моргнул.       - Ну да, есть много компьютерных игр, онлайн или оффлайн...       - Офф... что?       - Это... разговор на целую лекцию, – деловито заметил Герберт.       - Ладно, в другой раз, – отмахнулся Сохо. – Так как мне найти такое кафе?       Ученик задумчиво пожевал губу, а потом предложил:       - Я узнаю для вас адрес.       - Отлично, спасибо! Пять баллов Рейвенкло, Герберт! – радостно выдал Сохо и добавил в ответ на изумлённый взгляд ученика: – За неоценимую помощь профессору.              ***       Герберт не подвёл. И уже в следующую субботу Сохо стоял перед стойкой администратора небольшого скупо освещённого игрового зала, где можно было воспользоваться и просто интернетом без того, чтобы играть во что-то.       - Занимайте десятый компьютер, – сказала девушка-администратор, получив о Сохо т оплату и жестом указав ему направление.       Он развернулся и пошёл туда, куда указывали. Дойдя до, секции с нужным номером, Сохо уселся в кресло, с удовлетворением отмечая его удобство. Окинув взглядом стоящий перед ним монитор и клавиатуру, он испытал одновременно восторг, любопытство и желание выругаться, потому что совершенно не представлял себе, как этим пользоваться.       Поэтому он снова встал и направился обратно к администратору, которая подняла на него вопросительный взгляд и осведомилась:       - Что-то не так?       - Извините, мисс, но я не умею пользоваться этим аппаратом, – Сохо с вежливой улыбкой указал на ближайший компьютер.       Девушка застыла, глядя на мужчину перед собой так, словно это был редкий зверь, а затем, оглядев его с ног до головы оценивающим взглядом, протянула недоверчиво:       - Вы же шутите, верно?       Но Сохо помотал головой, уверенно заявив:       - Я ни разу этого не делал.       Администратор вновь помолчала, явно пытаясь понять, разыгрывают её или нет, и, похоже, ещё не придя к какому-то выводу, спросила:       - Зачем же вы тогда пришли сюда?       - Мне нужно кое-что найти в интернете, – честно признался Сохо.       - А телефона у вас...       - А, нет, у меня его нет, – живо отозвался маг.       - Лаааднооо... – девушка удивлённо хмыкнула, но, тем не менее, поднялась из-за своей стойки и, жестом пригласив Сохо следовать за ней, направилась к его компьютеру.       Доходчиво и мягко, словно дурачку, администратор объяснила мужчине, как ввести поисковый запрос и открывать страницы сайтов. Будучи преподавателем, Сохо высоко оценил её мастерство преподнесения материала, что не преминул отметить, а также отсыпал достаточное количество комплиментов, чтобы девушку смутить и заставить подумать, что всё это был такой нелепый способ завязать знакомство. Поэтому она спешно ретировалась, оставляя Сохо один на один с техникой.       Что ж, теперь можно было приступить к поискам. Сохо, медленно тыкая одним пальцем по кнопкам клавиатуры, набрал в строке поиска фразу «бдсм качели» и с предвкушением кликнул на команду «искать». И тут же на страницу высыпали адреса сайтов, и Сохо, долго не думая, открыл первый же в списке, где его тут же приветствовало фото... довольно пикантного содержания.       Так вот оно что... И это имел в виду Гонхак? Вот такого он ожидал от Сохо? Что ж...       - А он неплохо меня знает, – пробормотал он себе под нос и, заинтриговано принялся открывать ещё и ещё вкладки, с любопытством разглядывая картинки на них.              ***       В очередное воскресенье вечером Гонхак вошёл в Выручай-комнату спокойно, не ожидая что его что-то шокирует, уже смирившийся с тем, что фантазия Сохо порождала самые замысловатые вещи. Они пользовались комнатой пару раз в неделю, и за довольно непродолжительное время успели хорошенько изучить тела, привычки и склонности друг друга, а также вкусы в интерьере, если это можно было так назвать. Когда была очередь Гонхака создавать комнату, это каждый раз напоминало номер в отеле – чисто, минималистично, элегантно. Когда же наступала очередь Сохо – можно было ожидать чего угодно. Но даже так сегодняшний антураж заставил Гонхака застыть на пороге.       Всё вокруг было красно-золотым. И, будучи явно комплиментом в адрес родного факультета Гонхака, это было ещё и просто проявлением стремления Сохо создать в этот раз роскошную и развратную обстановку. Алые розы обвивали изящные золотые колонны, поддерживающие полностью зеркальный потолок, украшенный узорами из рубинов. Красно-золотая плитка, уложенная на полу, бликовала, отражая свет красных витражных фонарей, висящих в воздухе тут и там. Постели не было вовсе, а вместо неё в центре комнаты оставалось широкое пространство без колонн, где, соблазнительно улыбаясь, Сохо лениво покачивался на кожаных красных ремешках, плотно обхватывавших его бёдра и запястья.       - Мерлинова борода... – вырвалось у Гонхака негромко.       Сохо в ответ издал смешок, наслаждаясь видом ошарашенного Кима. Довольный произведённым эффектом, он хитро протянул:       - Ну, привет.       - Ага... – кивнул Гонхак и, наконец, отмерев, сделал шаг вперёд. – Ты всё-таки раздобыл бдсм-качели... Как? – он неверяще качнул головой.       Сохо посильнее качнулся и медленно крутанулся вокруг своей оси, позволяя Киму любоваться его телом со всех сторон.       - Ты забываешь о том, что я профессор, – сказал он, и Гонхак нервно выпалил:       - Только не говори, что ты спрашивал у студентов!       Сохо издал возмущённый звук и даже попытался сгруппироваться в более строгое положение, воскликнув:        - Профессор, а не придурок! Йа, Ким Гонхак, ты действительно считаешь меня идиотом? – он цокнул языком. – Конечно же я не могу спрашивать о таком у своих учеников! Я лишь хотел сказать, что достаточно умён, чтобы добыть нужную мне информацию, – недовольно сощурившись, ворчливо пояснил мужчина.       - Ладно-ладно, я понял, – Гонхак усмехнулся, успокоенный словами Сохо, и, подойдя ближе, взял его за щиколотку, подтягивая к себе. – Что, выходит я был прав? Понравилась тебе эта штука?       - Смогу сказать, после того, как мы закончим, – глядя на Гонхака сквозь ресницы, томно улыбнулся Сохо, вздрогнув от прикосновения пальцев мужчины, скользнувших вдоль по ноге к внутренней стороне бедра, – или хотя бы начнём, – весомо добавил он.       Гонхак оставил пару коротких поцелуев на груди и шее Сохо, и принялся разбираться с качелями. Всё оказалось не очень сложно, и минут десять он развлекался тем, что крутил и вертел Сохо по всякому, вызывая у того то смех, то возмущённые визги.       - К этому не прилагалась инструкция? – хмыкнул Ким, не зная, в какую позу завернуть парня.       - Я думаю, весь смысл в том, чтобы делать всё, что в голову придёт.       - Я не хочу случайно тебя сломать.       - Я гибкий, – улыбнулся Сохо многообещающе.       - О, я в курсе, – Гонхак ухмыльнулся.       И, раз уж слизеринец явно давал согласие на всё, Ким завёл ему руки за спину, а щиколотки пристегнул к ремешкам на бёдрах, широко разведя колени в стороны, делая его позу полностью открытой и беззащитной. Удовлетворившись внешним видом, Гонхак с сомнением разглядывал конструкцию, проверяя ремешки на прочность, вызывая тем самым у Сохо скучающее выражение лица.       - Знаешь, я мог бы просто тебя обездвижить заклинанием, и потом крутить мобиликорпусом, как вздумается, – произнёс Гонхак, убедившись в прочности и безопасности для партнёра бдсм-качелей, но всё ещё находя идею их применения сомнительной.       - Но это же ску-у-учно! – протянул Сохо, начиная чуть раскачиваться. – К тому же, – добавил он с хитрой, но в то же время смущённой улыбкой, – мне нравится ощущение давления ремешков и веса собственного тела.       Гонхак дёрнул бровью, удивлённый, но через секунду резко потянул за цепочку, вздёргивая Сохо выше.       - Вот так? – спросил он вкрадчиво.       Сохо охнул, выдыхая:       - Ага...       Гонхак ухмыльнулся и ещё несколькими манипуляциями с цепями и ремешками, развернул Сохо в горизонтальное положение лицом вниз. Оглядев композицию со стороны и удовлетворившись результатом, Ким погладил поясницу парня и протянул:       - Учитывая наличие качелей, мне кажется, что сегодня комната из твоих представлений приготовила не только это. Посмотрим, что ещё ты сюда нафантазировал? – Гонхак улыбнулся хитро и шагнул к ближайшей колонне, в теле которой виднелись дверцы, и вероятнее всего именно там сегодня был шкаф с различного рода эротическими штучками.       Не ожидая подвоха, Ким резко распахнул дверцы... и тут же на него буквально высыпались гигантские – вот по-настоящему монструозные – фаллоимитаторы причудливых форм и расцветок. Гонхак вскрикнул – от неожиданности и от болезненного удара по лбу огромным искусственным членом, – и, брезгливо взяв в руки один из них – размером с его бедро, пупырчатый изогнутый и покрытый переливающейся чешуёй, обернулся к Сохо с шокированным выражением лица:       - Это что за хрень?!       Слизеринец повернул голову, насколько смог и, увидев, то, что Гонхак держал в руках, изумлённо вытаращил глаза и приоткрыл рот с удивлённым «О!..» Но понимание отразилось в его глазах очень быстро, и он воскликнул:       - Это похоже на пенис дракона!       - Отлично, – сдавленно произнёс Гонхак. – И что он делает тут?       - Я видел такие в интернете... – невинно отозвался Сохо, глядя на Кима чистым взглядом, словно не он заказал комнате гигантские дилдо.       - О, Мерлин, Сохо, как ты добрался до интернета? – Гонхак поражённо выдохнул, страдальчески возведя глаза к потолку.       - Ты правда считаешь, что сейчас время для этого разговора? – Сохо недовольно поджал губы и чуть вильнул голой задницей.       - Ладно, – протянул Ким и перевёл взгляд на членомонстра у себя в руках. – А что будем делать с этим?       Сохо отвёл взгляд, слегка порозовев лицом, и пробормотал:       - Наверное комната что-то напутала с размерами...       - Если ты заказывал ей искусственные члены магических тварей, то она справилась с задачей превосходно! – скептически хмыкнул Гонхак, подозревая, что вина за результат лежит не столько на Выручай-комнате, сколько на Сохо, который, похоже, и сам не до конца понял, что собой представляют монструозные вибраторы.       Вздохнув, Гонхак положил драконий фаллоимитатор на пол и от греха подальше осторожно отпихнул ногой. Но тут взгляд его упал на то, что, скорее всего, было копией пениса единорога и, ухмыльнувшись, он поднял его и, обойдя Сохо, встал перед ним и, похлопывая по ладони вибратором размером со свое предплечье, сказал:       - Что же, мне запихнуть это в тебя?       Сохо метнул взгляд на игрушку, потом на Кима, и лицо его застыло, бледнея, а во взгляде отразилась паника.       - Я, пожалуй, откажусь, – выдавил он, но Гонхак, дёрнув за цепочку, резко изменил положение парня в пространстве, оказываясь с ним лицом к лицу, и, подойдя вплотную, выдохнул, глядя в его глаза с желанием:       - И как ты мне помешаешь?       Сохо, осознавая свою полную беззащитность, нервно сглотнул и предостерегающе сказал, едва заметно дрогнувшим голосом:       - Гонхак! Прекрати...       Это было мгновение триумфа, когда Ким мог в полной мере почувствовать, что Ли Сохо полностью в его власти и сам это осознаёт. И это было приятно, тешило гордость. Но буквально на несколько секунд – потому что понимание того, что Сохо его боится и стремительно теряет доверие к нему, буквально отравляло душу Гонхака. Ему слишком нравилось то, каким открытым стал Ли, как доверялся и без страха отдавался в его руки. А ведь в юности даже спиной к нему повернуться боялся. И Гонхак слишком ценил это доверие, чтобы разрушать его игрой и глупой шуткой.       Он отбросил единорожий вибратор, и тот, разок упруго отскочив от пола, откатился подальше.       - Прости, – сказал Ким негромко и нежно коснулся порозовевшей щеки Сохо, лаская кожу пальцами. – Приятно тебя подразнить, – улыбнулся он, надеясь поскорее увидеть, как исчезает опасение из взгляда любовника.       Но Сохо всё ещё был напряжён, и тогда Гонхак просто мягко поцеловал его, слегка прикусывая и посасывая его полные губы, не напирая, предоставляя право отказаться от его ласк. И это подействовало – слизеринец буквально оттаял, вновь расслабляясь и отвечая на поцелуй. Что не могло не воодушевить, и вот уже Ким целовал более жадно, притягивая Сохо тесно к себе, впиваясь пальцами в кожу на его талии, с удовольствием чувствуя крепкие мышцы и тепло тела столь желанного им мужчины.       Прервав поцелуй и оценив выражение лица Сохо, Гонхак сказал:       - Нам надо придумать стоп-слово.       - Что ещё за слово? – Ли чуть склонил голову набок, вопросительно глядя из-под упавшей на глаза чёлки.       Гонхак отвёл непослушные пряди назад, открывая лоб Сохо, и объяснил:       - Специальное слово, чтобы я понял, что нужно остановиться.       - Простого «стоп» не достаточно? – Сохо дёрнул бровью.       - Если я буду останавливаться на каждом твоём «хватит», то никто из нас не дойдет до оргазма. Ты же хочешь поиграть? – уточнил Ким и, получив убедительный кивок в ответ, продолжил: – Тогда мне нужно понимать, когда твоё «нет» – это часть игры, а когда настоящее «нет». Ты не можешь контролировать меня физически, поэтому нам нужен словесный сигнал для того, чтобы остановиться.       - О... я понял, – Сохо медленно кивнул. – И какое это должно быть слово?       - Обычно такое, которое ты бы не выкрикнул просто в процессе занятия сексом. Но проще всего использовать цвета. Как светофор. Это...       - Я знаю, что такое светофор, – прервал Кима Сохо и напомнил: – Я буквально в эти выходные был в магловском Лондоне.       - Тогда принцип понятен? Красный – стоп, зеленый – можно продолжать. Ну, и жёлтый, если ты захочешь притормозить.       - Понятно... но разве это не скучно?       - Зато безопасно, – наставительно отрезал Гонхак.       - Ох уж эти тренеры, всегда такие ответственные, – растянул губы в развратной улыбке Сохо.       Ким раздражённо нахмурился и, мягко щипнув парня за сосок, строго сказал:       - Либо ты принимаешь мои правила, либо мы заканчиваем прямо сейчас. Ты сам только что паниковал, когда подумал, что я не остановлюсь по твоей просьбе! – Гонхак указал куда-то в сторону, куда откатился единорожий членомонстр. – И откуда теперь вдруг столько дерзости?       - Ладно, ладно, ты прав, – Сохо фыркнул. – Стоп-слово – красный. Но что делать, если мой рот будет занят? – он соблазнительно облизнул губы, вызывая у Гонхака судорожный вздох.       - Тогда... – Ким замялся, не зная, что придумать, но в итоге, чертыхнувшись, выдал: – Не знаю, укуси меня, что ли...       Сохо искреннее рассмеялся на это предложение, теперь уже совершенно точно полностью расслабляясь и вновь доверяясь Гонхаку, излучая предвкушение, отчего у Кима сладко задрожало в груди.       - Тогда вперёд, начинай, – Сохо призывно чуть качнулся на своих ремешках, и Гонхак перехватил его за талию, тут же с наслаждением оглаживая бока, спину и упругие ягодицы, целуя всё ещё растянутые в улыбке губы парня.       Гонхак и прежде не был ограничен в том, чтобы целовать и касаться Сохо там, где ему хочется – слизеринец никогда его не останавливал, всегда с удовольствием принимая то, что ему дают... проблема была, скорее в обратном – Ким в ответ получал довольно мало ласки. Но с этим он планировал разобраться как-нибудь позже, всё ещё ожидая, что Сохо сам раскачается и станет чуть более инициативным в плане физического контакта со своей стороны, а не только в виде генерирования лихих фантазий и декораций для секса. Но сегодня свобода действий Кима была даже большей, чем всегда, и это заводило. К тому же, хорошо зафиксированный партнёр не мог поторопить или избежать какого-либо прикосновения, так что Гонхак мог в полной мере насладиться прекрасным телом Сохо.       Прервав поцелуй и полюбовавшись покрасневшими чуть припухлыми губами любовника, Ким подвесил его повыше и, слегка пощекотав кончиками пальцев его бока, заставляя поёжиться, крепко обхватил за талию и притянул ближе. Коротко лизнув правый сосок парня, Гонхак поднял взгляд, встречаясь с Сохо глазами и, видя в них лишь желание и нетерпение, вернул своё внимание его груди, обхватив сосок губами и начиная медленно ласкать его языком. Второй сосок не остался без своей порции ласки, нежно поглаживаемый грубоватыми мозолистыми пальцами Кима.       - Агх... ты будешь таким медленным всю ночь? – Сохо, раскрасневшийся, возбуждённый, запрокинул голову, недовольно вздыхая. – Потрогай уже мой член.       Гонхак усмехнулся, щекоча дыханием мокрую от его слюны кожу груди слизеринца, и бросил взгляд на его твёрдо стоящий покрасневший от прилившей крови член.       - Собираешься командовать мной? – Ким исподлобья посмотрел на Сохо, выгнув бровь. – Серьёзно? В таком положении? – он дёрнул за кольцо на ошейнике парня, заставляя того покачнуться и охнуть от ощущения сильнее впивающихся в кожу ремешков.       - Я не командую, – щёки Сохо покраснели гуще. – Я прошу.       - Как-то недостаточно вежливо для просьбы, – хмыкнул Ким.       - Потрогай мой член, пожалуйста, – с нажимом произнёс Сохо.       Гонхак, посмеиваясь, протянул руку, легонько касаясь члена парня, но даже не сжал его, лишь погладив по всей длине.       - Ах!.. Гонхак! – требовательно воскликнул Сохо.       Ким рассмеялся и коснулся губами живота парня, на мгновение скользнул языком в пупок и, отстранившись, с хитрой усмешкой сказал:       - Если продолжишь ныть, я заткну тебе рот кляпом.       Сохо шумно выдохнул через нос и ядовито заметил:       - Не заткнёшь – тебе слишком нравится мой рот.       - О да, – улыбнулся довольно Гонхак, а потом вдруг, резко дёрнул цепочку, спуская Сохо ниже: – И сейчас самое время использовать его не для болтовни!       Лихо развернув Сохо в горизонтальную позицию, Гонхак опустил его так, что лицо парня оказалось прямо напротив его паха.       - Открой рот, – Ким погладил Сохо по щеке, другой рукой мягко сжимая пряди волос у него на затылке.       Ли сделал так, как ему сказали, размыкая свои красивые губы и слегка высовывая язык. Гонхак знал, что Сохо может взять глубоко, потому не стал сдерживать себя, вводя свой горячий возбуждённый член в не менее горячий рот любовника.       Из-за того, что тот был обездвижен, и не мог контролировать действия Гонхака, Ким боялся ему навредить, так что как бы ему ни хотелось хорошенько оттрахать горло Сохо, он позволил себе лишь раз уткнуться головкой члена в его глотку, тут же почти полностью выходя, давая Сохо справиться с рвотным рефлексом и выровнять дыхание.       Гонхак двигал головой Сохо, буквально натягивая его рот на свой член, при этом, будучи подвешенным на ремнях, Ли покачивался всем телом, с каждым движением сильнее чувствуя вес собственного тела и сдавливание кожи ремешками. Ощущения были яркими и чисто физически, но их усиливало осознание собственной беззащитности и подчинённости. Член Сохо уже болезненно ныл, нуждаясь в прикосновении, челюсть едва не сводило, а из глаз непроизвольно текли слёзы, но ему извращённо нравилось всё это, и он глухо постанывал, посылая вибрацию по члену Гонхака, круша самообладание Кима, которым тот так гордился.       Потянув Сохо за волосы, Гонхак отстранил его голову от себя, почти в тот же миг обильно кончая ему на лицо. Ли чуть хрипло вскрикнул, зажмуриваясь, чувствуя как тёплые густые капли стекают по его щеке и губам.       Ким тяжело дышал, приходя в себя после оргазма, и медленно ерошил волосы Сохо, машинально лаская. Отдышавшись, он подумал, что им нужна бы вода, и огляделся в поисках – Выручай-комната, как всегда, не подвела, являя выдвинувшийся прямо из стены небольшой фонтан, мелодично зажурчавший прозрачной струёй, стекавшей в широкую чашу, на бортике которой появились пара серебряных бокалов и пушистые мягкие на вид полотенца. Если б комната ещё и еду создавать могла, то всё было бы уж точно идеально. Но Гонхак был благодарен и за воду. И, вновь развернув Сохо в вертикальное положение и на мгновение окинув его оценивающим взглядом, он шагнул к фонтану, набирая воды в бокал, тут же целиком его осушив. Он слышал, как позади прочистил горло Сохо, явно напоминая о себе, но сдерживаясь, чтобы попросить прямо – то ли войдя в роль раба, то ли давая Гонхаку шанс самому проявить заботу. Хмыкнув, Ким намочил полотенце и с ним вновь вернулся к Сохо, удовлетворённо глядя на его перепачканное лицо.       - Вытереть тебя или оставить так? – спросил он, причём искренне, а не желая подразнить, но судя по тому, как Ли скривился, он воспринял это как издёвку.       - А как тебе больше нравится? – фыркнул Сохо, недовольно сощурившись.       - На самом деле смотрится отлично, – Гонхак чуть склонил голову набок, оценивая вид, но больше не дразня парня, принялся мягко стирать с его щёк мокрым полотенцем собственную сперму и следы слёз.       Очистив порозовевшее лицо Сохо, Ким бросил полотенце на пол и, вновь шагнув к фонтану, набрал в бокал воды, поднося его затем Ли. Тот жадно припал губами к краю бокала, и Гонхак слегка наклонил ёмкость, стараясь аккуратно напоить Сохо, но вода всё равно текла у того по подбородку и шее, капая на грудь, холодя.       - Ещё? – спросил Ким, когда Сохо допил всё и шумно вздохнул блаженно.       Ли часто закивал головой, и Гонхак, посмеиваясь, набрал ему ещё немного воды.       - Не лопни.       Сохо шумно оторвался от бокала и выпалил, не сдерживая раздражения и отчаяния в голосе:       - Ещё немного, и лопнут мои яйца! Гонхак, – буквально прохныкал он, – сделай уже что-нибудь!       Ким, посмеиваясь, ласково погладил любовника по горящей щеке и напомнил:       - Ты сам хотел поиграть в доминирование и подчинение. А, знаешь, какое самое важное качество сабмиссива? – он нежно потёрся кончиком носа о нос Сохо, а после мягко коснулся его губ своими, правда почти сразу же отстраняясь. – Это терпение, Сохо. Оргазм нужно заслужить.       - Ты... не можешь быть таким злым! – воскликнул Ли в отчаянии.       - А тебя разве это не заводит? – прошептал Гонхак на ухо Сохо, и тот, помедлив лишь мгновение, кивнул, признавая поражение.       - Ещё как, – выдохнул он и тут же добавил горячо: – Поэтому меня просто разорвёт, если ты не дашь мне кончить!       И на последнем слоге он вскрикнул, потому как Ким всё же наконец обхватил его член пальцами, сжимая плотно, и пару раз медленно провёл вверх-вниз. Большим пальцем обведя головку, он размазал по ней предэякулят, не отрывая взгляда от лица Сохо. Тот приоткрыл рот, постанывая сквозь шумные вздохи, зажмурившись и запрокинув голову. Гонхак не удержался и прижался к нежной коже его шеи губами, сильнее сжимая рукой его член.       Вопреки надеждам и ожиданиям Сохо, Ким снова отстранился, и на его возмущённо-отчаянный возглас лишь улыбнулся недобро, шагая к шкафу и вдруг доставая оттуда услужливо подброшенный Выручай-комнатой слизеринский галстук.       - Знаешь, раз уж тебе так нравятся галстуки, я тут подумал... – Гонхак многозначительно замолчал, хитро глядя на явно заволновавшегося Сохо.       Тот нервно облизнул губы и выпалил, глотая слова:       - Что ты собираешься сделать?!       Ким хмыкнул и без лишних слов аккуратно обмотал шелковую ткань вокруг крепко стоявшего члена Сохо и, медленно затянув галстук, посмотрел на парня, в глазах которого заискрилась паника.       - Тебе придётся ещё немного потерпеть, детка, – Гонхак улыбнулся так коварно, что Сохо мог бы подумать, что это просто другой человек в обличие Кима – такого его он ещё не видел.       - Г-гонхак... – голос Сохо дрогнул. – Я хочу кончить...       - И ты обязательно это сделаешь, – Ким выдохнул в самые губы любовника, ласково погладив его по щеке. – Но позже.       Будучи шокированным наличием в шкафу гигантских искусственных членов, Гонхак даже не удосужился изучить его содержимое подробно, но когда доставал оттуда галстук, успел заметить много интересного, что теперь собирался использовать. Положив руки Сохо на талию, Ким резко его крутанул, вызвав удивлённый вскрик и заставив вертеться вокруг своей оси, а сам вновь прошёл к шкафу, раскрывая дверцы и заинтересованно заглядывая внутрь.       Сохо, медленно покручиваясь то в одну, то в другую сторону, пытался рассмотреть, что именно изучает и подбирает Гонхак, и, заметив в его руках что-то вроде деревянной лопатки, насмешливо (насколько позволяло болезненное возбуждение) поинтересовался:       - Ты собрался готовить?..       - Ага, – Ким усмехнулся, не оборачиваясь, – подрумянить твою задницу.       - Хочешь отшлёпать меня?!       Гонхак не знал, чего в голосе Ли было больше – удивления, испуга или воодушевления. Он усмехнулся и, найдя ещё кое-что интересное в шкафу, закрыл дверцы, возвращаясь к Сохо, прекратившему вертеться и лишь легонько покачивающемуся.       - Думаю, ты давно это заслужил, – сказал Ким и, глядя парню в глаза, легонько пошлёпал его по груди и бокам, не причиняя боли, а, скорее, щекоча, но Сохо всё равно вздрагивал от каждого прикосновения, ожидая, что следующее может быть болезненным.       Гонхак же, вынул вторую руку из-за спины, показывая зажатую в ней небольшую серебристую анальную пробку, украшенную ярким зеленым изумрудом.       - Они там были в цвет каждого факультета, – усмехнулся он. – Я выбрал твой.       Сохо сглотнул, глядя на пробку и догадываясь, где она окажется. Но, несмотря на ситуацию и атмосферу, с присущей ему любознательностью, спросил:       - А с рубином была золотая?       - Ага! – хохотнул Гонхак. – И бронзовая с сапфиром. Что за металл и жёлтый камень на хаффлпаффской, я не знаю. В принципе, мы можем попробовать каждую, – он хмыкнул многообещающе, но Сохо покачал головой:       - Сразу несколько в меня не влезет.       - О, Мерлин, – закатил глаза Гонхак, – поумерь свою фантазию.       И он шлёпнул Сохо по бедру, уже более ощутимо, вынуждая парня громко охнуть. Обойдя парня сзади, Ким, примеряясь, стараясь оптимально рассчитать силу, ударил шлёпалкой по его ягодицам, наслаждаясь и звуком, и видом, и ощущением того, как пружинят упругие мышцы от шлепка. Сохо болезненно зашипел, но никак не прокомментировал. Кожа на заднице слегка порозовела от ударов, и Гонхак ласково провёл по этим следам рукой, отчего Ли шумно выдохнул и вздрогнул.       Не жалея смазки, Гонхак наконец подразнил пальцами анус Сохо, попытавшегося податься навстречу прикосновениям, и, довольный такой реакцией, ввёл палец внутрь, принимаясь медленно его растягивать. Тело Сохо хорошо поддавалось, и не нужно было долгой подготовки, поэтому Гонхак, едва лишь добравшись до простаты любовника, заставив его стонать и ёрзать от удовольствия и перевозбуждения, вынул свои пальцы и тут же заменил их пробкой, которая была куда шире, вынуждая Сохо поморщиться от неприятных ощущений, пока целиком на оказалась на своём месте.       - Отлично выглядит, – хмыкнул Гонхак, оценив вид, и тут же смачно шлёпнул Сохо по заднице ладонью.       - Ах! – Ли громко вскрикнул, вздрогнув, и Гонхак, забеспокоившись вдруг, решил уточнить, не забыл ли тот об установленных правилах.       - Ты помнишь стоп-слово? – спросил он на ухо шёпотом, прижавшись к Сохо сзади.       - Да, – выдохнул тот, кивнув.       - И пока зелёный? – настаивал Ким.       - Как слизеринский герб! – заверил Сохо горячо, хотя и срывающимся голосом.       Удовлетворившись ответом, Гонхак погладил парня по спине, а затем, поудобнее перехватив паддл, принялся шлёпать его по всё ярче розовеющим ягодицам. Сохо сперва лишь шумно вздыхал, охал, но скоро начал вскрикивать, не сдерживаясь, и инстинктивно пытаясь избежать ударов, чего ему, разумеется, сделать было невозможно. Ему явно было больно, но поскольку он не останавливал Кима, то, вероятно, хотел, чтобы он продолжал... но самому Гонхаку это уже было сложно – ему искренне нравилось доминировать над Сохо... но не причинять боль. Поэтому, когда порка из игры стала превращаться в реальное наказание, то и удовольствия Гонхак получать от процесса перестал. И даже его вновь вставший член, чуть потерял свою твёрдость из-за особенно болезненного вскрика мужчины.       Ким выпустил шлёпалку из рук, позволяя ей просто упасть на пол, и осторожно положил руки на разгорячённую кожу ягодиц Сохо, принимаясь легко-легко гладить её, успокаивая, целуя при этом плечи и лопатки парня. Ли тяжело дышал, мелко вздрагивая под прикосновениями Гонхака, а тот протянул руку вперед и обхватил его член, принимаясь нежно его поглаживать. Сохо сдавленно вскрикнул, запрокидывая голову назад, и Ким, обведя большим пальцем обведя головку его члена, убрал руку, вызывая у любовника всхлип.       - Ты в порядке? – спросил он, целуя Сохо в шею и оглаживая ладонями его бока и пресс.       - Д-да...       Удовлетворившись этим ответом, пускай еле слышным и едва ли не жалобным, Гонхак, потянул ремни и цепочки, вновь меняя положение Сохо так, что тот оказался висящим лицом вниз, а его задница была поднята немного выше головы. Ким знал, что тот любит, когда его берут сзади, к тому же в такой позе на качелях, Ли, пожалуй, был в наиболее беззащитном состоянии, что могло добавить остроты его ощущениям. Хотя сам Гонхак предпочёл бы смотреть в его лицо... однако... его спина и плечи были не менее хороши, а уж о заднице и говорить нечего – это был самый красивый зад, который Гонхак вообще когда-либо видел. А отшлёпанным он выглядел ещё более соблазнительно.       Ким медленно потянул пробку из Сохо, и, лишь немного поиграв с растянутым отверстием, вынул её целиком. И не давая любовнику времени расслабиться, крепко впившись пальцами в его саднящие ягодицы, вошёл в него с низким стоном.       Буквально натягивая парня на себя, раскачивая его на ремешках, Гонхак ускорял темп, а сам Сохо – увеличивал громкость собственных вскриков. Галстук, обвязанный вокруг члена не давал ему кончить, и сквозь крики и всхлипы, периодически слышались мольбы, но поскольку ни разу не было произнесено оговорённое слово, Гонхак не сдерживал себя, стремясь к оргазму. И, оттого, что Сохо всё это время был таким терпеливым и в то же время таким громким, когда он, задыхаясь, выпалил: «Красный!», – Ким не сразу осознал, и продолжил двигаться, отрезвлённый лишь отчаянным:       - Красный! Г-гонхак, красный!       Он резко остановился, панически соображая, что сделал не так... Он вышел из Сохо и, успокаивающе поглаживая его по спине, выдохнул обеспокоенно:       - Что такое?       - Разверни меня, – охрипшим от криков голосом сдавленно попросил Сохо. – Я хочу делать это лицом к лицу.       Гонхак опешил – ради такой банальной просьбы стоило ли использовать стоп-слово?.. Что-то было не так, Ли явно что-то недоговаривал, но в любом случае Ким собирался сперва исполнить его пожелание, прежде чем докопаться до истины. Гораздо более бережно, чем ранее, он развернул Сохо в вертикальное положение лицом к себе, и заглянул в его покрасневшие, блестящие от слёз глаза. Ласково погладив парня по щеке, Гонхак с убеждением заверил:       - Мы можем попросту остановиться.       Но Ли помотал головой:       - Нет, я хочу... хочу продолжить.       - Ты уверен? – Ким испытывал большие сомнения, глядя на заплаканное раскрасневшееся лицо Сохо.       - Зелёный, – только лишь выдохнул тот, и Гонхаку оставалось поверить.       Но всё же, он медлил – он был неуверен и несколько растерян. Его член всё ещё крепко стоял, но вот дурман возбуждения в голове рассеялся. Ким погладил бока Сохо, его пресс, грудь, приласкал пальцами соски, внимательно наблюдая за тем, как парень от этих действий закусывает губу, гася стон, и заламывает брови. И, лишь убедившись, что Сохо действительно наслаждается, Гонхак вновь, притянув его к себе, проник внутрь него своим членом.       Он двигался всё быстрее, сильно впиваясь пальцами в кожу бёдер Сохо, целуя и покусывая его шею и плечи, то и дело возвращаясь к его губам, заглушая поцелуями высокие стоны парня. Гонхак чувствовал, что приближается к своему пику, и в этот же момент Сохо жалобно сбивчиво зачастил:       - Гонхак, Гонхак, пожалуйста, я хочу кончить, пожалуйста!..       И, больше не дразня своего измотанного любовника, Гонхак опустил руку и одним движением, потянув за галстук, развязал узел, освобождая член парня из шёлкового плена.       Перевозбуждённому Сохо много не надо было, чтобы обильно кончить, не сдерживая крика и содрогаясь всем телом, и Ким последовал за ним, глубоко толкнувшись и излившись внутрь. Уткнувшись в шею Ли, Гонхак крепко обнимал его, прижавшись, пока тот не перестал дрожать, и отстранился лишь тогда, когда он полностью обмяк на держащих его ремешках.       Ким отошёл на шаг назад, любуясь зрелищем раскрасневшегося опустошённого Сохо. Гонхак осторожно освободил его от ремешков, тут же аккуратно подхватывая его, потому как, встав на свои дрожащие ослабшие ноги, парень едва не стёк на пол. Ким притянул Сохо ближе, обнимая за талию, и тот в ответ обвил его шею руками, буквально повисая на Гонхаке, словно коала. Слизеринец редко был таким – прилипчивым, мягким и показывающим слабость. Сердце Гонхака сладко плавилось от нежности к этому человеку, и он замер, словно боясь спугнуть осторожное животное, вдруг проявившее доверие. Ему нравилось держать Сохо в своих объятиях, хотя он и сам чувствовал слабость и дрожь в конечностях, приятно было то, как его любовник искал в нём опору.       Гонхак обвёл взглядом помещение, жалея, что выручай-комната не материализовала им кровать, и сейчас, похоже, не считала, что она им необходима, но, благо Гонхак был волшебником и потому, хоть и с неохотой, но отстранил от себя Сохо и, убедившись, что тот твёрдо стоит на ногах, шагнул к своей волшебной палочке. Коротко осмотревшись и выбрав подходящий объект, Ким взмахнул палочкой, и вот уже серебристый единорожий членомонстр превратился в мягкую удобную на вид постель. Сохо присвистнул восхищённо и оценил:       - А ты хорош в трансфигурации.       Гонхак только хмыкнул самодовольно и, без предупреждения подхватив пискнувшего от удивления Сохо на руки, отнёс его на кровать, уложив на шёлковые простыни, и рассмеялся его растерянному и взъерошенному виду.       - У нас намечается продолжение? – слизеринец оторопело моргнул.       Гонхак к продолжению не был готов, однако не исключал такой возможности после небольшого отдыха. Но, желая подразнить Сохо, он забрался сверху, перекинув ноги через его колени, и медленно провёл ладонями по бёдрам, влажным от остывающего пота.       - А ты бы отказался?       - Ммм?.. Ах... но не прямо сейчас, – Сохо выглядел взволнованным, приподнявшись на локтях и глядя на Гонхака с выражением, которое тому трудно было прочесть.       Ким видел, что слизеринец волнуется, но не мог понять, из-за чего – неужели он боялся отказывать? Это было странно, но... реалистично, если вспомнить каждое их свидание, даже те, что были в юности. Наверное, им стоит поговорить об этом как-нибудь, но точно не после выматывающего секса.       Так что Гонхак просто мягко улыбнулся и слез с Сохо, укладываясь на постель рядом с ним.       - Ну что, эксперимент с бдсм оправдал себя? – спросил он, повернув голову в сторону парня, чтобы видеть его профиль.       - Было весело, – Сохо улыбнулся. – Но... на постоянной основе я бы так не хотел, – признался он.       Гонхак удивлённо дёрнул бровью – он был уверен, что Сохо будет более воодушевлён, тем более что это было его идеей.       - Мне казалось, тебе нравится, когда над тобой доминируют, – протянул он, но сомнения уже закрались в его голову.       Однако Сохо решительно кивнул:       - Ага, нравится. И ограничение подвижности тоже было будоражащим... Но... – он замялся, замолкая.       Гонхак видел, что парень сомневается, стоит ли ему говорить дальше, и чтобы поощрить его продолжать, Ким коснулся его руки, осторожно переплетая их пальцы, не настаивая на прикосновении, позволяя Сохо отдёрнуть ладонь, если бы он захотел, но к облегчению гриффиндорца, тот чуть сжал его пальцы в ответ.       - Мне не понравилось, чувствовать себя использованным, – выпалил Сохо негромко, отводя взгляд.       У Гонхака в груди похолодело – чего он точно никогда не хотел, так это вынудить любовника чувствовать себя подобным образом. Он был недостаточно внимателен? Слишком эгоистичен? Да, он частенько срывался и отпускал свою страсть на волю, но так было всегда, не только в этот раз, и Сохо это обычно нравилось...       - Прости, – глухо произнёс Гонхак, но Ли тут же всполошился:       - Тебе не за что извиняться! Ты всё сделал отлично... Я просто... получил не то, что хотел. Я сам не знал, что буду так себя чувствовать... Но когда ты трахал меня сзади, я... не знаю... почувствовал себя просто вещью для удовлетворения чужих потребностей, – Сохо пожал плечами. – И мне это не понравилось.       Гонхак тяжело сглотнул и пробормотал, оправдываясь:       - Ты любишь эту позу, поэтому я...       - Да, люблю, – Сохо перебил парня на полуслове и улыбнулся ободряюще, ловя его взгляд. – Но, как оказалось – не тогда, когда я связан, – он смущённо хихикнул.       Гонхак выдавил из себя улыбку, всё ещё расстроенный словами любовника. Но он говорил себе, что ничего страшного не произошло – сложно предугадать заранее, что может понравиться, а что нет. И у Сохо не было к нему претензий, он явно не был расстроен или недоволен, так что Киму стоило расслабиться. И всё же он знал, что ещё не скоро его отпустит чувство вины и огорчение из-за неудобства Сохо.       Но с другой стороны, он даже был рад, что слизеринец не проникся бдсм – потому как сам Гонхак не был большим любителем подобного. О чём он решил и сообщить, раз уж представился такой удобный случай.       - Если честно, – сказал Ким, – я не люблю такое.       - Что? – Сохо удивлённо распахнул глаза, оборачиваясь. – Но... почему ты не сказал? – искренне вопросил он.       Гонхак повёл плечом:       - Ты хотел попробовать. Да и... – мужчина усмехнулся: – Я не мог упустить шанс отшлёпать тебя!       Сохо фыркнул, но тут же заулыбался, хитро сверкая глазами:       - Такая возможность тебе ещё представится – это мне понравилось.       Гонхак почувствовал, как потеплело его лицо, розовея, но его фантазии не успели раскрутиться, как Сохо вдруг воодушевлённо добавил, переворачиваясь на живот и подпирая голову руками:       - А ещё мне понравилось в магловском Лондоне! Я правда потратил всё время на интернет, так что почти ничего не видел, поэтому я бы с удовольствием ещё как-нибудь туда съездил. Не хочешь... сделать это вместе? Показал бы мне город, – Ли мило улыбнулся, и в голове у Кима буквально зазвенели колокольчики от осознания, что его похоже приглашают на реальное свидание.       Но...       - Это вряд ли, – сказал Гонхак, и улыбка Сохо медленно растаяла, а в глазах задрожала неуверенность, но Ким, хоть и насладившись на мгновение своим щелчком по носу слизеринцу, поспешил развеять любую зародившуюся обиду, добавив с усмешкой: – Я плохо знаю Лондон. Я из Бристоля.       - О... – Сохо комично широко раскрыл глаза. – Я не знал.       - Потому что тебя волнует только моё тело, – хмыкнул Гонхак и наигранно сокрушённо покачал головой.       Сохо фыркнул и, вновь растянувшись на спине, сладко потягиваясь, протянул:       - Что поделать, если это лучшее, что у тебя есть.       Но конец фразы потерялся в совершенно недостойном визге, когда стройные бока Сохо были атакованы щекочущими пальцами Гонхака.              ***       Прихрамывание учителя не могло не броситься в глаза ученикам, и, когда Сохо в какой-то миг не сдержался от болезненной гримасы, одна из учениц Слизерина обеспокоенно спросила:       - Профессор, что с вами случилось?       - А, всё в порядке, – легкомысленно отозвался Сохо, с улыбкой отмахиваясь. – Немножко травмировался, это пройдёт.       - Как вы умудрились? – один из гриффиндорцев не удержал своего любопытства, и Сохо, будучи самим собой, искренне ответил, сверкнув хитрым взглядом:       - При непосредственном участии профессора Кима.       - Вы с ним подрались?! – раздалось сразу несколько изумлённых и даже немного восхищённых возгласов.       Но Сохо, опустив взгляд в свой котёл, качнул головой:       - Нет. Но он определенно наносил мне удары, – добавил он совсем негромко, чуть алея щеками.       Ученики замерли в шоке – Гриффиндорцы не могли поверить, что их любимый учитель мог побить кого-то, кто не давал ему сдачи, а Слизеринцы уже готовы были взорваться негодованием, но их профессор вновь поднял взгляд на класс и улыбнулся так, словно действительно не произошло ничего страшного, и сказал:       - Вам пора приступить к заданию, если вы хотите успеть до конца урока. Обо мне не волнуйтесь, я чувствую себя отлично.       Студенты, перешёптываясь и ропща, принялись варить зелья по заданию, негромко споря между собой, взбудораженные интригующей информацией о конфликте профессоров.       - Ваш чокнутый профессор Ким попутал берега! – раздражённо зашипел один слизеринский мальчик на гриффиндорца, что в паре с ним варил зелье.       - Язык прикуси! Я уверен, профессор Ли сам напросился – он вечно нарочно бесит профессора Кима.       - Это не повод распускать руки... – заметила староста Слизерина, колдующая над соседним котлом.       - Да расслабьтесь, ребята, они просто играли в квиддич, – говоря так, словно сам это видел, выдал гриффиндорец, сам являвшийся участником квиддичной команды. – Готов поспорить на что угодно. Они же и в юности играли – Ким загонщик, а профессор Ли – охотник.       - Играли и враждовали, – напомнил кто-то.       - Это просто слухи, – поспорил другой.       - Ага, конечно – все знают историю, как профессор Ким сбил профессора Ли бладжером с метлы! Мне об этом медсестра рассказывала, когда я в Больничном крыле со сломанной рукой оказался.       - В любом случае, они точно не дрались, – всё ещё настаивал квиддичный игрок, и в итоге большинство учеников так или иначе с ним согласились, постепенно успокаиваясь.              И не только учеников волновало состояние здоровья Сохо. Поймав его после занятий, Гонхак, обеспокоенно хмурясь, оттащив его в укромный уголок коридора, спросил:       - Почему ты хромаешь?       - Потому что мне немного больно ходить, – пожав плечами, выдал очевидное слизеринский профессор. – А сидеть ещё больнее, – усмехнулся он.       - Это из-за того, что мы... делали ночью? – спросил Гонхак, выглядя при этом, словно провинившийся пёс.       - Нет, что ты, я просто потом ещё навернулся с лестницы! – весело заявил Сохо, что явно было сарказмом. – Разумеется, это твоя вина, – добавил он ворчливо, но и игриво в то же время.       - Ты сам хотел ещё! – возмутился Ким, тут же выходя из себя. – В следующий раз я остановлюсь, – твёрдо заявил он.       - Эй! Будешь пренебрегать моими желаниями? Как это грубо, Ким Гонхак...       Несмотря на то, что Сохо говорил это в шутку, Гонхак всё равно почувствовал себя виноватым, но ещё большее чувство вины он испытывал за то, что его любовник после ночи с ним испытывал болезненные ощущения. Поэтому он, поумерив пыл, пробормотал, потупившись:       - Но ты сегодня не можешь ходить.       - Зато вчера я летал, – подмигнул Сохо и, похлопав густо покрасневшего Гонхака по плечу, прихрамывая, пошёл дальше по своим делам.       А за колонной, оставшись незамеченными своими профессорами, всё это время прислушивалась к разговору парочка из студентки Слизерина и гриффиндорца – которых, собственно, появление учителей оторвало от поцелуев и обжиманий. Но стоило учителям разойтись, как гриффиндорец победно улыбнулся, говоря:       - Я же говорил – они ночью играли в квиддич!       - Ага... – согласилась девушка, глядя в сторону, где только что беседовали профессора. – Ты был прав. И ты слышал, как мечтательно профессор Ли говорил? Видимо, очень сильно скучает по полётам, бедняжка...              ***       Гонхак чувствовал себя плохо из-за того, что Сохо был не очень здоров после их ночных экспериментов, несмотря на то, что самому профессору зельеварения до этого не было никакого дела. Раздобыв на кухне у эльфов закусок, которые нравились Ли, Гонхак после отбоя заявился к нему в комнату.       - Ты что тут забыл? – открыв дверь, спросил тот, не проявляя гостеприимства.       Ким покрутил перед лицом парня тарелкой с вкусняшками, накрытой салфеткой, отвечая недовольно:       - Я благородно добыл тебе утешительное угощение, а ты так нелюбезен.       Слегка потянув носом и учуяв вкусный запах, Сохо, ухватив Гонхака за ворот мантии, затянул его в комнату, захлопывая за ним дверь и тут же отбирая тарелку.       - Оооо, пирог с патокой! – сняв салфетку, восторженно воскликнул слизеринец. – И тыквенные печеньки! – он перевёл теперь уже куда более благосклонный взгляд на Кима. – Очень мило с твой стороны. Ты как большая пташка в брачный период – принёс пищу объекту страсти, – хихикнул Сохо.       Гонхак сглотнул нервно – сравнение с птицей было для него несколько болезненным из-за его анимагических способностей – и попытался перевести разговор в другое русло. Тем более что и повод для этого был – Сохо ел стоя, игнорируя имеющиеся в комнате стул, кресло и кровать.       - Тебе всё ещё больно? – спросил Гонхак и, получив в ответ легкомысленный утвердительный кивок от жующего сладости парня, предложил: – Может всё-таки сходишь к медсестре?       - И что я ей скажу? – проглотив кусок пирога, спросил Сохо скептически: – «У моего парня такой огромный член, что он едва не расколол меня пополам, и теперь мне больно ходить и сидеть, можно я тут у вас прилягу в Больничном крыле?» Так? – он усмехнулся.       Гонхак мог бы ответить на ехидное замечание зельевара, но на словах «у моего парня», разум гриффиндорца буквально поплыл, и, неспособный справиться с собой, он заулыбался, как довольный кот и, подавшись ближе, вкрадчиво промурлыкал:       - Твой парень, ммм?       Лицо Сохо вмиг стало пунцовым, а взгляд испуганным, и он едва не выронил тарелку из рук, из-за чего Ким не удержался от смешка.       - Я просто... аргх, Гонхак, говорить «парень, с которым я трахаюсь» слишком долго! – отводя взгляд, эмоционально затараторил Сохо, нелепо пытаясь оправдаться.       Ким приблизился, отобрал у напрягшегося слизеринца тарелку и отставив её на стол, мягко притянул парня за талию и, поймав его смущённый взгляд, сказал:       - Эй, расслабься. Я не против называться твоим парнем.       - О... – Сохо отчего-то смутился ещё больше. – Ну... отлично, – кивнул он, закусив губу.       - Не хочешь меня поцеловать? – чуть склонив голову, спросил Гонхак.       - Ну разве что в благодарность за угощение, – глядя из-под ресниц, ответил слизеринец, кладя руки на широкие плечи Кима.        - Только в благодарность? – тот дёрнул бровью. – Так-то ты относишься к своему парню?       - Ну всё, хватит! – Сохо шлёпнул ладонями Кима по плечам недовольно, но улыбаясь при этом. – И ты можешь и сам меня поцеловать, если тебе так уж хочется.       И, предпочтя не пререкаться больше (что могло бы длиться бесконечно), а предаться более приятному занятию, Гонхак, ничего больше не говоря, прижался губами к губам Сохо, принимаясь ласкать их медленно и нежно, получая столько же нежности в ответ.              ***       Приближалось Рождество, и замок уже был празднично украшен, домовые эльфы готовили всё больше лакомств на ужин, и в целом вокруг царила волшебная атмосфера. Ну, более волшебная, чем обычно в школе магии. В заснеженном Хогсмиде, куда Голденплант уговорила пойти вместе с ней Сохо и Гонхака, тоже всё напоминало о празднике. Ким не любил ходить по магазинам, но решил купить волшебные подарки родным, о чём по глупости сболтнул Оливии, которая не на шутку воодушевилась, с целью ему помочь. А Сохо и вовсе просто стал невинной жертвой, но отколоться от коллектива ему не удалось. Поэтому, протасканные по лавкам и магазинчикам, уставшие больше, чем после работы, парни буквально упали на стулья в пабе под насмешливым взглядом девушки.       - Слабаки! – вынесла вердикт она и, сбросив куртку, кидая её буквально в лицо Гонхаку, пошла к барной стойке, спрашивая на ходу. – Что вам взять?       Вяло озвучив свои пожелания, Ли растёкся по столу, прижавшись лбом к прохладной деревянной поверхности, а Гонхак, раненый замечанием Оливии, собрался с силами и встал, чтобы пойти помочь ей с заказом.       - Мальчики, вы уезжаете из Хогвартса на Рождество? – спросила Оливия, поочерёдно повернувшись то к Сохо, то к Гонхаку, когда те, наконец, подзарядившись пищей, стали вновь расположены к разговору.       - Ага, – сказал Сохо, а Гонхак хмыкнул:       - Мы три часа выбирали подарок моей маме, так как думаешь, еду ли я на праздники домой?       Оливия лишь пожала плечами, пробормотав:       - Подарок можно отправить и почтой, – а затем кисло добавила: – А я остаюсь в Хогвартсе. Присматривать за учениками, которые проведут каникулы в школе. Но почему снова я? – возмутилась она. – В прошлом году меня так же оставили дежурить на Рождество! Мне кажется, у директора на меня зуб, – мрачно добавила она и со злостью откусила кусок пирога.       - Извини, Голденплант, я бы составил тебе компанию, но моя мать этого не оценит, – произнёс Сохо. – Она жаждет видеть меня на Рождество дома... хотя мы даже не христиане, но этот праздник горячо ею любим.       Гонхак вдруг подумал, что не возражал бы остаться в почти полностью опустевшем замке, погружённом в рождественскую атмосферу, вместе с Сохо, отметить Рождество, даже обменяться подарками. Но... видимо, не в этот раз точно. Да и Ким уже пообещал родным, что приедет – он давно не видел семью, и к тому же хотел ненадолго вернуться в магловский мир, сходить в нормальный спортзал, встретиться с друзьями, позалипать в интернете... но мысль о том, чтобы провести время с Сохо, уже засела в его голове.       Поэтому, остаток вечера он провёл в задумчивой немногословности, продумывая возможные варианты. Сам канун Рождества, по всей видимости, можно было уже не рассматривать, судя по ответу Сохо Оливии, но ведь был еще канун Нового Года! Свидание в новогоднюю ночь представлялось Гонхаку довольно заманчивым, и у него сразу же возникло много идей того, чем бы они вдвоём могли бы заняться. В магловском мире.       И основная сложность состояла в том, чтобы пригласить Сохо.       Гонхак не знал, как тот отнесётся к этой идее, но он решил рискнуть и попытаться, чем жалеть потом все каникулы о том, что не спросил.              ***       Лениво растянувшись на постели после секса, парни молчали, усталые и довольные. Обычно они недолго проводили время вместе, прежде чем разойтись по своим комнатам, бывает, болтая, а иногда, ничего даже не говоря, просто лёжа рядом. И сегодня настроение Сохо, скорее, соответствовало второму варианту, и он не был настроен разговаривать, но Ким наконец решился позвать его на свидание.       - Эй, – окликнул он негромко, и Ли медленно приоткрыл глаза, скосив на него взгляд.       - Ммм?       - Помнишь, ты хотел погулять по магловскому городу?       Сохо заметно оживился, уже полностью открывая глаза и поворачивая голову к Киму:       - Ага, только ты отказался, – напомнил он с упрёком, который, правда, был явно наигранным.       - Я не отказывался! – возразил Гонхак. – Я лишь сказал, что не знаю Лондон! Но... – он замялся на минуту, пытаясь вернуть себе настрой, сбитый ехидным замечанием Сохо. – Не хочешь сходить со мной на свидание на Новый Год в моём родном городе?       - Новый Год... Свидание?.. – Ли ошеломлено вытаращился на Гонхака.       - Раз уж ты мой парень, – тот многозначительно поиграл бровями.       - О... верно, – Сохо немного покраснел. – Я... не против свидания.       - Магловского свидания, – поправил Гонхак, выжидательно глядя в лицо парню.       - Ого, интересно, – губы Ли медленно растянулись в улыбке. – А чем мы на нём займёмся?       - Мы могли бы сходить на праздничную ярмарку, например, – предложил Гонхак, и Сохо тут же перевернулся на живот, кладя подбородок на свои ладони, и сияющим взглядом уставился на Кима.       - Ярмарка звучит весело, – сказал он, и, приободрённый, Гонхак продолжил:       - Потом прогулялись бы, поужинали в ресторане, – более осторожно предположил он, но увидел, что Сохо всё так же воодушевлен. – А потом можем переночевать в отеле.       Вот на этих словах зельевар удивлённо моргнул:       - Зачем?       Гонхак не ожидал, что такой очевидный момент придётся пояснять, поэтому на мгновение замялся, но потом попытался объяснить:       - Маглы так делают, когда хотят устроить романтический вечер, – мужчина ничего не мог поделать с тем, что при слове «романтический» его уши потеплели.       - Почему? – Сохо всё ещё был в недоумении.       - Ну... красивое помещение, обслуживание, вид из окна обычно тоже приятный...       - Это всё есть и дома, – заявил Ли. – Зачем куда-то идти?       Гонхак понял свою ошибку – он в очередной раз забыл о том, насколько Сохо богат.       - У тебя дома – возможно, – сдержано произнёс он. – Но не у большинства людей.       - Ой, прости! – Сохо перевернулся на бок, опираясь на локоть, и виновато поглядел на Гонхака. – Я забываю о том, что ты из бедной семьи...       - Я не беден! – возмутился Гонхак.       - Ну да, – Сохо хихикнул. – Я помню, какие короткие брюки и рукава мантии у тебя постоянно были – ты не покупал новую форму, хотя к середине года уже вырастал из неё.       - Знаешь, это вообще-то не смешно, – нахмурился Гонхак, и Сохо стушевался:       - Да, прости, я не хотел смеяться над бедностью... – но тут же его губы снова растянулись в улыбке. – Но ты выглядел правда забавно!       - Арргх! Я быстро рос! И я не беден. Просто галеоны стоят нечеловеческих денег. В магловском мире моя семья имеет вполне хороший достаток. А когда я работал тренером, то хорошо зарабатывал! Я купил машину, снимал большие апартаменты и много путешествовал.       - Снимал? – Сохо вздёрнул брови, а затем его лицо приобрело жалостливое выражение: – У тебя даже нет своего дома?..       - У моих родителей большой дом! – воскликнул Гонхак. – Я просто не видел смысла покупать свой, снимать было проще.       - Ага, – Сохо кивнул, деланно понимающе, но тут же хитро сверкнул глазами: – Похоже, переночевать в отеле ты хочешь не ради красивого вида, а просто потому что больше негде.       - Ты невыносим, ты знаешь это? – фыркнул Гонхак.       - Тебе нужно научиться спокойно воспринимать неприглядные факты.       Ким закатил глаза и недовольно проворчал:       - Так ты хочешь свидание на Новый Год или нет?       Сохо тут же отбросил ехидство и, сев на постели, закивал активно:       - Да, да, я хочу. Меня всё устраивает – и ярмарка, и прогулка, и ресторан, и отель... – тут он замялся, с сомнением глядя исподлобья. – В отеле правда приятно?       Гонхака удивляла такая подозрительность к отелям, но, перебрав в мыслях все те гостиницы, что они видел в магическом мире – а за время спортивной карьеры он побывал не в одном – он понял, что могло вызывать у Ли сомнения. Не то чтобы эти места были роскошными. Правда Киму казалось, что для чистокровных аристократов есть лучшие номера, но, судя по всему, это было не так.       - Я найду по-настоящему хороший отель, обещаю, – со вздохом сказал Гонхак, и Сохо мило улыбнулся в ответ.       - Хорошо, я доверюсь тебе. А где мы встретимся? – спросил он тут же.       - Я буду у родителей... – Ким осёкся, не зная, хорошая ли идея пригласить Сохо в дом его семьи, но мужчина радостно заявил, не дожидаясь окончания фразы:       - Я могу зайти за тобой!       - Тебе придётся познакомиться с моими родителями... – пробормотал Гонхак, надеясь, что это остудит пыл Сохо, но тот расплылся в широкой улыбке:       - С удовольствием посмотрю, как тебя ставят на место двое людей, которым ты не можешь дать отпор.       - У меня отличные отношения с родителями, – фыркнул Ким.       На самом деле он не стеснялся знакомить родителей со своими друзьями – Хванун вот бывал у них частым гостем. Но Ли Сохо... мог ляпнуть что-нибудь, за что потом Гонхак не смог бы оправдаться. С другой стороны, если их с Сохо отношения продолжатся, то Ким хотел бы представить родителям своего парня. Так что было бы даже неплохо, если бы они познакомились заранее.       К тому же встретиться с Сохо на своей территории и проконтролировать его внешний вид и поведение было безопаснее, чем вылавливать его где-то в городе, поэтому он сказал:       - Ну, тогда ты мог бы трансгрессировать к моему дому.       - Я не люблю трансгрессировать, – поморщился Сохо. – У вас, что, нет камина?       - Есть, – напряжённо отозвался Ким. – Но ты в него не поместишься, – и на изумлённый взгляд парня устало пояснил: – Это небольшой камин, скорее декоративный, как в любом среднем магловском доме. А не огромная махина, размером с комнату, как в этих ваших замках. Мерлин, Сохо, тебе всё же стоило бы посещать магловедение в школе, – Гонхак тяжело вздохнул.       Слизеринец же почему-то совсем не смущался собственной безграмотности в этом вопросе и лишь хихикнул:       - Зачем, если ты можешь мне обо всём рассказать?       Киму оставалось лишь тяжко вздохнуть, ведь рассказать-то всё равно придётся, чтобы Сохо не учудил чего-нибудь и не пришлось бы спешно стирать память случайно попавшимся под руку маглам.              ***       Гонхак сто раз пожалел о том, что позвал Сохо к себе домой. Он предупредил родителей, что заглянет его друг, и что он может показаться странным, но всё равно с каждой минутой ожидания нервничал всё сильнее.       Так что, едва услышав звонок в дверь, Гонхак ринулся открывать, желая перехватить Сохо до того, как его увидит мать, чтобы убедиться, что тот выглядит достаточно прилично для представления семье. Но мама Кима оказалась проворнее – заинтригованная новостью о том, что к её сыну придёт друг-маг (и это не Хванун), она была преисполнена любопытства, и потому оказалась у двери раньше Гонхака, открывая и тут же улыбаясь стоящему на пороге и явно волнующемуся молодому мужчине.       - Добрый вечер! Ты Сохо, верно?       - Д-да!.. – Ли поклонился и нервно улыбнулся.       - Проходи скорее, не стой на пороге – на улице холодно, – женщина пошире раскрыла дверь и жестом пригласила парня внутрь, при этом оглядывая его с ног до головы.       А посмотреть было на что – на Сохо были мешковатые штаны с леопардовым принтом, высокие сапоги на каблуках, слишком высоких для стандартной мужской обуви, и очень пушистый розовый свитер. При этом ни пальто, ни шарфа и шапки, ни даже перчаток не наблюдалось. Вообще Гонхак не был удивлён, ведь он даже не ждал от Сохо чего-то нормального... но и не настолько экстравагантный наряд. Впрочем, его родители считали всех волшебников чудиками, так что Сохо им вряд ли мог показаться более странным, чем любой другой маг. Ох, если бы они знали правду...       Но Гонхак не собирался открывать им глаза, и, как только Сохо шагнул в холл, и дверь за ним закрылась, просто быстро представил ему мать, и выглянувших из кухни, отца и брата, которые поздоровавшись, вернулись к жарке мяса, и ожидал, что мама тоже вернётся к своим делам, но та продолжала разглядывать гостя, явно готовая к продолжению общения.       И Сохо её не разочаровал: он, смущённо, но мило улыбаясь, протянул матери Гонхака красиво упакованную бутылочку со словами:       - Прошу примите скромный подарок. Это зелье от простуды. Помогает с первого же приёма. Я подумал, что зимой оно может пригодиться...       - О! – хозяйка дома взяла бутылочку в руки, с любопытством её разглядывая. – Как это мило. Сын никогда не делал нам такого... – она покосилась на Гонхака, напряжённо наблюдающего за разворачивающейся сценой знакомства.       - Потому что ваш сын никогда не был хорош в зельеварении, – ответил Сохо, чья улыбка из милой превратилась в хитрющую.       - Эй! У меня по зельям было Выше ожидаемого! – возмутился Гонхак.       - Это потому что преподаватель от тебя успехов и не ожидал, – парировал Ли, вызывая раздражённое ворчание Кима и смешок его матери.       - Спасибо за подарок, Сохо, – сказала она, прерывая пререкание молодых людей. – Может быть, всё же пройдёшь в дом? – женщина жестом указала в сторону гостиной.       Слизеринец бросил вопросительный взгляд на Гонхака, не зная, принимать ли приглашение, и тот в ответ решительно кивнул и, указав рукой на одежду Сохо, сказал:       - Да, тебе нужно переодеться. Пойдём в мою комнату, я что-нибудь тебе дам.       - А что не так с моей одеждой? – недоумённо пролепетал Сохо, но послушно пошёл следом за Гонхаком, увлёкшим его за руку вверх по лестнице на второй этаж.       - Ты смотрелся в зеркало? – с сомнением уточнил Ким. – Где ты вообще взял эту одежду?       - Я её трансфигурировал, – признался Сохо, и Гонхаку оставалось лишь со вздохом закатить глаза.       - Я подарю тебе учебник по магловедению, как раз на праздник, – сказал он, открывая дверь своей комнаты и подталкивая парня внутрь.       - А это ничего, что мы просто оставили твою маму одну внизу? – спросил Сохо.       - Она не одна, и у неё достаточно дел на кухне.       - У вас не должно быть семейного ужина сегодня?       - Ну, что-то вроде... но мы не отмечаем Рождество или европейский Новый Год по-настоящему. Так, просто повод лишний раз поесть праздничную еду. Никто не расстроится, что я уйду, если ты об этом.       Сохо хмыкнул и пробормотал:       - Да нет, я просто думал, что мы могли бы вкусно поесть...       - Серьёзно? – Гонхак, роющийся в шкафу в поисках подходящей для Сохо одежды, обернулся к парню и вздёрнул бровь. – Напрашиваешься на ужин с моей семьёй? Не похоже на тебя.       - Мне интересно, как проводят праздники маглы, – пожал плечами Ли.       - Или ты просто хочешь меня опозорить, – сделал более реалистичное предположение Гонхак, возвращаясь к подбору одежды.       Наконец он выудил из шкафа простые джинсы и симпатичный свитер, который купила как-то его мать, но не рассчитала быстро увеличивающиеся размеры уже взрослого сына, и потому одежда оказалась немного мала. А вот Сохо подойдёт в самый раз.       - Вот, надень это, – он протянул одежду парню. – И, кстати, как проводят праздники маглы, я тебе и так обещал показать.       - Ага. Ярмарка ещё в силе? – спросил Сохо, возвращая своему странному наряду прежний вид, оказываясь одетым в красивую тёмно-зелёную тёплую мантию, которую он, впрочем, тут же снял, надевая предложенные Гонхаком вещи.       - Конечно, – кивнул Ким. – Но надо поторопиться – она закроется в пять.       - О! Тогда пошли скорее!       Воодушевление Сохо забавляло Гонхака, и в то же время ему было страшно разочаровать слизеринца. Что, если ему не понравится их свидание? Может, ему станет скучно, или его ожидания не совпадут с реальностью. Ким не хотел признаваться себе, но на самом деле он волновался об этом.       По счастью, стоило им выйти с тихой улицы, где жила семья Гонхака на более оживлённую, прогуливаясь мимо украшенных огоньками домов, как глаза Сохо засияли ярче всех этих рождественских лампочек.       Несмотря на то, что лично Гонхак видел мало разницы между уличными лотками в магическом и магловском мире, на Сохо ярмарка произвела большое впечатление. Киму пришлось истратить изрядную сумму денег на то, чтобы тот попробовал все угощения и поучаствовал во всех развлечениях, которые его привлекли. Ведь Сохо не додумался обменять свои галеоны на мелочь, а сдачи с крупных купюр, разумеется ни у кого из торговцев маленькой провинциальной ярмарки не находилось. Так что расплачиваться приходилось Гонхаку, и его несколько мучили подозрения насчёт того, не было ли это планом Ли с самого начала.       Нагулявшись и изрядно подмёрзнув, несмотря на весь выпитый глинтвейн, они отправились в отель – небольшой и уютный с видом на набережную. Гонхак улыбнулся довольно, когда Сохо не смог скрыть удивления и восхищения, разглядывая интерьер старинного здания и их роскошного (буквально разорившего Кима) номера.       - У маглов все гостиницы такие? – поражённый красотой ванной комнаты, выкрикнул из неё вопрос Сохо.       - Нет, – отозвался Гонхак. – Но я же обещал тебе, что найду отличную.       - А тебе можно доверять, да, Ким Гонхак? – наконец покинув столь полюбившуюся ему ванную, сказал Ли, проходя в комнату и плюхаясь на большую мягкую кровать. – Закажем шампанское? – спросил он вдруг.       - Я не люблю алкоголь, – сказал Гонхак.       - Я тоже! – вскинул взгляд Сохо. – Но раз уж у нас магловское новогоднее свидание, то шампанское обязательно нужно выпить.       - Ладно, согласен, – Ким кивнул, улыбнувшись. – Давай закажем.       Было ещё рано, но гулять больше не хотелось из-за холода, так что вместо того, чтобы мёрзнуть на улице парни наоборот отправились греться в большую угловую ванну, в которой легко разместились вдвоём, играя с пеной и дразня друг друга брызгами. Мягкий пушистый банный халат, в который Гонхак укутал Сохо после, привёл слизеринца в восторг, впрочем, Ким мог его понять, а вот отвести взгляд мог с трудом. Ли слишком очаровательно выглядел раскрасневшийся после горячей ванны с чуть вьющимися от влаги волосами, завёрнутый в мягкий белый халат, рукава которого спускались до самых кончиков пальцев. Такого Сохо хотелось обнять и не выпускать. Если б он ещё давался в руки...       Впрочем, сегодня он был достаточно ласков, так что Гонхаку не на что было жаловаться. Уже почти наступила полночь, и Сохо под негромкий бубнёж включённого телевизора (на радостное изучение которого ушло примерно полчаса) сам инициировал близость, лениво подкрадываясь к Гонхаку, сидящему на постели и седлая его колени.       - Эй, – Сохо закинул руки на плечи Гонхака и обнял его за шею, – а у маглов тоже принято целоваться в новогоднюю полночь?       - Да, – ответил Ким, и взгляд его сам собой упал на губы Сохо.       Из телевизора раздались звуки боя часов, и Ли хитро заулыбался, а Гонхак решил, что нет смысла дожидаться последнего удара и, положив руки парню на поясницу, притянул его ближе и поцеловал, чувствуя сквозь поцелуй его улыбку.       Они долго целовались, обнявшись и поглаживая друг друга, и это было так сладко, что у Кима, наверное, даже уровень сахара подскочил в крови, но, наконец, Сохо отстранился и даже хлопнул по груди снова потянувшегося было к нему Гонхака, весело заявляя:       - Теперь пора пить шампанское!              ***       Гонхак проснулся и тут же осознал, что ещё слишком рано – в комнате было довольно темно, за окном едва рассветало... Однако перед этим самым окном замер Сохо с чашкой в руках, с умиротворением глядя на море, и всё более светлеющее небо.       Накинув одеяло себе на плечи, Гонхак подошёл к Сохо и обнял его сзади, укрывая одеялом и прижимая к своему горячему телу.       - М? Ты чего это? – улыбнулся Сохо, аккуратно выставляя чашку с какао немного вперёд, чтобы не перепачкать ткань постельного белья.       - Холодно же, – Ким уткнулся носом в шею Сохо сзади.       - Мне тепло, – заверил тот, и на удивлённо-вопросительное мычание любовника, пояснил: – Согревающие чары.       - Эй, – Гонхак встрепенулся, – я думал, ты хотел провести эти выходные, как магл!       - Не как магл, – поправил его слизеринец, – а в магловском стиле.       - Ну и как тебе?       Сохо помолчал немного, а затем произнёс мягким голосом, в котором можно было различить нотки удовлетворения и счастья:       - Мило. Думаю, я не откажусь проделать такое ещё раз.       И Гонхак искренне надеялся, что это был намёк.       - Почему ты так рано встал? – спросил он вместо того, чтобы продолжать тему.       - Не знаю, почему-то не спалось. А потом решил, что неплохо встретить рассвет.       - А чего не разбудил? Мы могли бы встретить его вместе.       - Ты сладко спал, – усмехнулся Сохо. – Но... в любом случае, мы всё равно теперь это делаем.       - Ага, – Гонхак опустил подбородок на плечо парня, глядя вдаль на море.       Они стояли в мирной тишине достаточно долго, пока чашка Сохо не опустела, за окном окончательно не рассвело, а ступни Гонхака застыли.       - Ещё очень рано, – сказал он, наконец. – Пойдём обратно в постель.       И Сохо не стал спорить, легко увлекаемый сильными руками своего парня обратно в тёплую кровать.              ***       После ленивого утреннего секса парни снова уснули, и можно было бы проспать и до полудня, однако, отель был оплачен всего на сутки, к тому же неплохо было бы ещё успеть позавтракать, так что, проснувшись и взглянув на часы, Гонхак, потянувшись и покряхтев от боли в мышцах, встал с постели и, прежде, чем направится в душ, легонько потряс за плечо Сохо, будя.       Но, если Ким думал, что слизеринец послушно встанет с постели, то он ошибался – вернувшись в комнату умывшимся и свежим, он нашёл Сохо в той же позе в коконе из одеяла, сладко посапывающим в подушку.       - Эй, Ли Сохо, – громко окликнул Гонхак, вытирая волосы полотенцем. – Пора вставать. Я заказываю завтрак.       В ответ получив лишь невнятное сонное мычание, Ким хмыкнул и, позволяя Сохо поваляться ещё пару минут, позвонил администратору, заказывая завтрак в номер. Что ж, за это короткое время Ли так и не соизволил открыть глаза. И, как бы его сонный вид ни умилял, Гонхак не был намерен проявлять чудеса терпения на этот раз.       - Давай, поднимайся.       Он сдёрнул одеяло с Сохо, но тот лишь дёрнул ногой и уткнулся лицом в подушку, не желая вставать. Глядя на его красивое голое тело, Ким испытал глубокое удовлетворение и одновременно соблазн шлёпнуть по сочной округлой заднице. Однако, другая идея превозобладала и, забравшись коленями на постель, Гонхак наклонился резко и со звонким звуком оставил смачный поцелуй на обнажённой ягодице Сохо.       - Яй!       Сохо дёрнулся и извернулся, чтобы посмотреть на нарушителя спокойствия, но Ким уже соскочил с постели, оказываясь с другой стороны, и слизеринцу пришлось снова ворочаться, пытаясь встретиться с ним взглядом. Любуясь мило извивающимся на постели Сохо – с его покатыми белыми плечами и изящным изгибом спины, – Гонхак буквально до краёв наполнился нежностью и почувствовал себя в эту минуту по-настоящему счастливым.       - Вставай! – велел он, смеясь, и, тяжко вздохнув, на этот раз слизеринец послушался его, наконец поднимаясь с постели.       - Надеюсь, этот завтрак стоит того, – проворчал Ли, медленно плетясь в душ, но, получив звонкий шлепок по заднице, взвизгнул и в один прыжок оказался в ванной, захлопывая за собой дверь от смеющегося Гонхака.              ***       У Гонхака с Сохо никогда ещё не было столь длительного периода мирного сосуществования, как в эти зимние месяцы. Они, конечно, легко находили поводы для споров и не упускали случая уколоть друг друга, но это была их нормальная динамика, и ни один из них не воспринимал подобное негативно. Даже Оливия уже перестала видеть в каждом их подколе потенциальную ссору, наивно радуясь тому, что её друзья, наконец, по-настоящему поладили. Гонхак иногда поражался тому, как окружающие ещё не заметили, что их с Сохо связывает что-то больше и горячее, чем дружба.       У Кима вошло в привычку заглядывать к Сохо по окончанию занятий – не важно, планировали ли они провести вместе время в этот вечер или нет. Но эта маленькая традиция укрепляла их отношения и давала ощущение, что связывает их не только секс.       В очередной раз зайдя в опустевший класс зелий в середине февраля, Гонхак медленно шёл мимо ученических столов со всё ещё горячими котлами на них и, с каждым шагом и вдохом ощущал всё больше изумлённого непонимания.       Гонхак никогда не был особенно хорош в зельеварении, но вполне мог узнать самые простые или популярные зелья. И вот амортенцию распознать было проще простого – по цвету пара и особенно по запаху... ведь редко когда в одном месте вдруг запахнет твоими самыми любимыми вещами. Особенно, если они довольно специфические. Ну никак не мог кабинет зельеварения в подземелье Хогвартса, пахнуть, как тренажёрный зал, верно?       Сохо аккуратно сливал из котла зелье по маленьким колбочкам, когда Гонхак приблизился к нему, принюхиваясь и хмуря брови.       - Ты серьёзно заставил студентов варить амортенцию перед Днём Святого Валентина? – спросил Ким, поражаясь легкомыслию зельевара.       - Отличная идея, правда? – весело отозвался Сохо, поднимая на Гонхака взгляд и ярко улыбаясь.       - Отличная? – тот вздёрнул брови, широко распахивая глаза. – Да ты представляешь, что теперь будет твориться в школе в ближайшие пару дней?       - Ммм... романтическая атмосфера? – деланно призадумался Сохо.       - Вау... – Гонхак поражённо уставился на него. – Ты страшный человек, Ли Сохо...       Похоже слизеринскому профессору наскучили нотации, и он отмахнулся, уже совершенно серьёзно говоря:       - Приготовление амортенции входит в программу курса. И, поверь мне, в любом случае в День Святого Валентина дети попытаются подсунуть зелье своему любовному интересу или же просто ради шутки своим друзьям или врагам. Это происходит каждый год. Только используют они обычно не пойми где купленные контрафакты или в лучшем случае безобидные слабенькие зелья из магазинов приколов. Действуют пару часов, но и это позволяет навести шороху! А, что хуже всего – некоторые пытаются готовить зелья сами, и потом травятся. Спроси у нашей милой медсестры – сколько студентов оказывается в Больничном крыле с отравлением в День Влюблённых, – Сохо хмыкнул. – Так что лучше уж они сделают качественное зелье под моим присмотром, и все останутся живы, – гордый собой, закончил он.       - Если никто не спрыгнет с Астрономической башни под влиянием чувств, – скептически скривился Гонхак.       - Ты драматизируешь, – Сохо закатил глаза и, приподняв бутылочку со свеженалитым зельем, слегка потряс ею. – Тут такая дозировка, что действие продлится всего сутки, и никаким образом не сможет вызвать исступлённых чувств. Не будь занудой, – в конце добавил он, цокнув языком.       Гонхак шумно выдохнул через нос, всё ещё не убеждённый, но немного успокоившийся. Всё-таки Сохо не идиот, хоть и странненький, и в его действиях и правда была определённая логика... Хотя Ким и считал, что свободная передача любовного зелья в руки старшеклассников доставит неприятности всей школе.       - Директор разрешила это? – на всякий случай уточнил Ким.       - Да, – кивнул Сохо, вновь возвращаясь к работе с зельями, и усмехнулся, не глядя на Гонхака: – Она более романтична, чем ты.       Ким покачал головой. Отсутствие у волшебников представления о безопасности учебного процесса поражало его ещё с детства, когда он впервые попал в Хогвартс и увидел все эти движущиеся лестницы и свечи, капающие горячим воском из-под потолка прямо на головы учеников. А что уж говорить про квиддич и полёты на мётлах в принципе... За годы, проведённые в школе, он к этому привык, но, проведя в мире маглов пару лет уже во взрослом возрасте, он с новой силой изумлялся тому, как легкомысленны волшебники во многих вопросах.       И яркий пример легкомысленности прямо перед его глазами вдруг поднял на него горящий взгляд и выпалил, восхищённый собственной идеей:       - А давай выпьем любовное зелье!       Гонхак на минутку завис, просто таращась на Сохо, прокручивая в голове его слова и обрабатывая их. Он... серьёзно предлагает ему выпить амортенцию? Добровольно? И открыто? Зачем?..       - Ты уверен, что не вдохнул тут ничего лишнего? – обеспокоенно спросил Гонхак и, подойдя ближе, пощёлкал пальцами перед лицом Сохо, проверяя адекватность реакции на раздражители.       Но тот лишь недовольно поморщился, отмахнулся и, сделав шаг назад, воодушевлённо продолжил:       - Разве не здорово? Мы оба выпьем зелье и на сутки влюбимся друг в друга! Идеальный День Святого Валентина! Романтический вечер в компании любимого человека! Когда ещё у тебя такое будет? – рассмеялся Сохо, явно дразня тут же насупившегося Гонхака.       Ким недовольно смотрел на веселящегося слизеринца, с долей тоски думая о том, что у него-то такое как раз абсолютно в каждое свидание с Сохо. Только вот признаться ему в этом Гонхак смог бы только под веритасерумом.       Или под любовным зельем...       Интересно, а если выпить его, будучи уже влюблённым в человека, который это зелье дал, то каков будет эффект? Почувствует ли Гонхак разницу? Или же это как покрасить красный лист красной краской – разницы не будет никакой? Сохо наверняка знал ответ, но спросить его было равносильно признанию.       Но в любом случае, выходит, что Гонхак ничем не рискует, пробуя амортенцию от Сохо. Зато в ответ получит влюблённого в него слизеринца, пускай и на короткое время. Если конечно тот не решит подшутить и не обманет его, сам не приняв зелье, что было очень даже вероятно.       Но сияющий восторгом и воодушевлением взгляд Сохо подкупал, и Киму трудно было сопротивляться.       - Слушай, если тебе хочется более ярких ощущений, то мы могли бы попробовать просто афродизиак, – попытался Гонхак предложить альтернативу.       Но Сохо отчаянно помотал головой, возражая:       - У нас полный порядок с либидо и уровнем страсти, – заявил он, и гриффиндорец даже не мог с этим поспорить. – Любовное зелье поможет изменить эмоции, – он со значением посмотрел на Кима. – Давай, соглашайся! Будет весело, – Сохо соблазнительно улыбнулся, и Гонхак понял, что ему остаётся только лишь сдаться.       - Мы просто выпьем его один раз и не станем продлевать эффект, верно? – на всякий случай уточнил он, хотя и знал, что ни одно из заверений Сохо в любом случае ничего не значит.       - Конечно! Значит, ты согласен? – просиял тот. – Отлично! Тогда с меня зелье, с тебя – обстановка.       Он подмигнул Гонхаку и, очень мило помахав рукой в жесте «кыш-кыш», вновь вернулся к своим делам, ясно давая понять всем своим видом, что разговор окончен.              ***       Гонхак не знал, какую обстановку попросить у Выручай-комнаты. Из-за ярких вариантов, получавшихся у Сохо, он уже скоро мог заработать комплексы, сетуя на ущербность собственной фантазии. На этот раз их свидание было особым – мало того, что это был День Святого Валентина, и хотя они и не были парой, как таковой, всё равно общий дух романтики праздника нельзя было игнорировать, – так и к тому же они оба попробуют амортенцию, и будут пускай и ненадолго, но по-настоящему влюблены. Так чем стоило себя окружить по такому случаю? Если бы смартфоны работали в Хогвартсе, можно было бы просто поискать варианты в интернете, но сейчас Гонхак был лишён такой возможности. Так что приходилось лишь перебирать в памяти все мало-мальски романтические места, которые Ким видел сам или на картинках. Но образ так толком и не формировался в его сознании. Что вообще могло бы понравиться Сохо? Сам он каждый раз создавал что-то вычурное, на грани абсурда и великолепия, но означало ли это, что ему такое нравится, или же просто Выручай-комната так интерпретировала его взрывные фантазии?       Понравятся ли Сохо лепестки цветов на постели? Это вроде как считается стандартом в романтическом украшении комнаты... Или слишком банально? Но кроме лепестков роз в голову Гонхака ничего не приходило, особенно, учитывая то, что благодаря Сохо, у них в комнате уже бывало почти всё, что угодно. А Киму хотелось, сделать что-то особенное, что-то, что Сохо будет вспоминать с трепетом и улыбкой.       И хотя единственная идея, что пришла в его измученную голову, вызывала у него самого сомнения, он всё же решил рискнуть, и похоже не прогадал, что понял, когда увидел лицо Ли, вошедшего в комнату и тут же застывшего на пороге.       - Это, что – лес? – Сохо изумлённо озирался по сторонам.       От порога комнаты вглубь простиралась небольшая поляна, за которой начиналась опушка, а следом возвышались высокие деревья, под пение птиц тихонько шелестя листьями на слабом ветерке, тепло дующим тут. Помимо яркого лунного света, освещающего пространство, тут и там сияли светлячки, вторя звёздам на небе.       - Не настоящий, – озвучил очевидный факт Гонхак, чувствуя себя немного неловко и одновременно самодовольно, сумев удивить своего парня, и пояснил, обводя рукой вокруг: – Имитация звёздного неба – как в Большом зале. И тут нет настоящих животных – от птиц и кузнечиков только звуки, светлячки и бабочки – иллюзия.       - Это хорошо, – удовлетворённо кивнул Сохо. – Можно не бояться, что кто-то заползёт в незащищённые части моего тела...       - Я надеялся, что хотя бы мне это удастся, – усмехнулся Гонхак, и слизеринец толкнул его в плечо, но при этом не удержался от смешка.       - И где ты собрался заползать? Прямо в кустах? – Сохо указал руками на негустые заросли перед ними.       - Ты в меня не веришь, – фыркнул Гонхак и, взяв парня за руку, потянул его в чащу.       - Это похоже на похищение! – выпалил зельевар, но вырваться не попытался.       - В такое я играть не собираюсь, даже не проси, – обернувшись через плечо, заявил Ким безапелляционно.       - Ты такой скучный, – усмехнулся Ли, но продолжать не стал, так как в этот момент они вышли из тени деревьев на более просторную поляну.       Гонхак остановился и, взмахнув палочкой, зажёг пламя, на миг высоко взметнувшееся, ярко освещая пространство, а когда оно утихло, становясь мирно потрескивающим костром, то в его свете Сохо смог увидеть расстеленное под натянутым рядом тентом клетчатое покрывало с корзиной для пикника на нём и несколькими подушками и пледом. С тента свисали маленькие фонарики, которые давали больше атмосферы, чем света.       - О... – Сохо завороженно дотронулся до одного из фонариков и обернулся к Гонхаку, красиво освещённый тёплым светом. – Я недооценил твою романтическую сторону, – признал он.       - Тебе нравится? – Ким шагнул ближе.       - Да, – искренне улыбнулся слизеринец, а затем плюхнулся на плед, протянув руки к корзине: – А тут что?       - Я решил, что немного закусок нам не повредит, – ответил Гонхак, присаживаясь рядом.       Сохо хмыкнул многозначительно, вспоминая каждый раз, когда, испытывая зверский голод после секса, он сожалел о том, что Выручай-комната не даёт еду. Он неоднократно думал о том, чтобы принести что-то с собой, но почему-то постоянно забывал об этом – и вот Гонхак наконец сообразил.       - Очень предусмотрительно, – похвалил Ли, роясь в корзинке и с удовольствием находя там свои любимые вкусности. – Но, думаю, ты ещё не голоден, – произнёс он полувопросительно. – Пока что нам нужен только сок.       Сохо выудил бутылку из корзины, и Гонхак, понимая, что сейчас произойдёт, подавляя лёгкую дрожь в пальцах, взял в руки также подготовленные им кубки и подставил их, ожидая, пока зельевар нальёт в них сок. Сохо молча наполнил кубки, а затем, достав из кармана и открыв бутылочку, он добавил буквально по капле зелья в каждый из них, говоря:       - Действие продлится до полудня.       - Хорошо, – кивнул Гонхак, чувствуя нарастающее волнение. – Надеюсь, мы не успеем наделать глупостей.       - Например каких? – весело улыбнулся Ли. – Сбежать в Лондон и пожениться?       - Не слышал, чтобы министерство узаконило однополые браки.       Сохо пожал плечами:       - Мы могли бы сделать это, как маглы.       Гонхак деланно ужаснулся и напряжённо произнёс:       - Что-то я уже реально опасаюсь пить это зелье.       - Ты ранишь моё нежное сердце! – картинно прижав руку к груди, заявил Сохо. – Брак со мной – возможно, лучшее, что может случиться в твоей жизни.       - Ты переоцениваешь собственную значимость, – скривился Ким, однако мысленно не мог не согласиться с тем, что брак с Сохо действительно мог бы сделать его счастливым.       Странно лишь было то, что слизеринец вообще завёл этот разговор.       - Ты, случайно, не надышался парами, пока готовил, – с подозрением спросил Гонхак, но Сохо только хихикнул в ответ, протягивая ему кубок:       - Давай, пей уже, может быть, перестанешь так много ворчать.       И ворчать действительно не хотелось. Но вот говорить очень даже. Ким не был сторонником болтовни во время секса, предпочитая словам действия, но сейчас, опьянённый амортенцией, просто не мог заткнуться. Поглощённый страстью, переплетаясь с Сохо на импровизированной постели, он постоянно говоил ему о том, какой он красивый, и что именно он хочет с ним сделать. А тот с готовностью отвечал, наконец и вовсе, покачиваясь на Гонхаке, склонившись к нему и выохнул:       - Я люблю тебя.       Обвив руками талию Сохо, Ким перевернул их, оказываясь сверху, и, скользнув губами по линии его челюсти, в самое ухо прошептал:       - Люблю тебя.       - Стоило напоить тебя амортенцией, чтобы это услышать, – хихикнул Ли в ответ, запутываясь пальцами в волосах Гонхака.       Что ж, даже любовное зелье не способно было справиться с его игривым характером. Но Киму даже в абсолютно трезвом состоянии в любом случае это очень даже нравилось.              ***       Утомлённые, но довольные, они лениво целовались, переплетясь ногами и плавно скользя ладонями по коже друг друга, ещё немного влажной от не высохшего пота. Гонхаку нравилось медленно и нежно ласкать мягкие губы Сохо, никуда не торопясь, не борясь за доминирование, не выпуская на волю весь пожирающий его огонь желания. Хотя его полностью устраивало то, как обычно они занимались сексом – жарко, игриво, страстно и быстро... но так приятно было сейчас замедлиться и по-настоящему насладиться близостью и подарить свою нежность любимому человеку, не сдерживаясь и не таясь.       - Эй, пока ты меня любишь, – Сохо отстранился и игриво провёл пальцем по острому носу Гонхака, – скажи, в какое животное ты можешь превращаться?       Такой внезапный вопрос застал Кима врасплох, и он напрягся, отчаянно не желая рассказывать. И как он не догадался, что Сохо удастся каким-либо образом воспользоваться его одурманенным состоянием?! А ведь сопротивляться не было сил. Гонхак и подумать не мог, что амортенция может быть такой сильной, вынуждая его быть искренним с объектом своей любви.       Некоторое время он боролся с собой, пытаясь сохранить свой секрет, но... глядя в искрящиеся любопытством глаза Сохо, он побеждено выдохнул:       - В петуха.       Он закрыл глаза, не желая видеть реакцию слизеринца, но тот, похоже, и вовсе впал в ступор, потому что он молчал и не шевелился. И лишь спустя несколько долгих мгновений, когда Гонхак уже приоткрыл один глаз, проверяя, не вырубился ли Сохо, тот издал изумлённый смешок, поражённо таращась на любовника, и, лишь осознав, что это не шутка, вдруг громко рассмеялся, откатываясь на спину и хлопая ладонями по покрывалу.       - Ахахаха! Серьёзно? Ты – курица?! Ахаха! Теперь я понимаю, почему ты все эти годы скрывал это от меня!       - Не курица – петух! Петух! Я не могу нести яйца!       - А было бы весело!       - Заткнись. Я ненавижу то, что пришлось рассказать тебе, – Гонхак зажмурился.       - Ладно, ладно, не плачь, цыпочка, – Сохо прильнул к любовнику и ласково потёрся кончиком носа о его щёку. – Я тебя не съем, – интимно прошептал он ему на ухо.       - Я ни за что не обращусь при тебе! – отпрянув, упрямо заявил Гонхак, но Сохо в ответ лишь продолжал хихикать.       Когда Ли отсмеялся, а Ким перестал дуться, на некоторое время они погрузились в уютную тишину, и последний начал было погружаться в сон, пока неугомонный слизеринец не активизировался вновь.       - Эй, – Сохо подпёр щёку рукой, хитро глядя на Гонхака, и, получив в ответ внимательный взгляд и вопросительно поднятую бровь, продолжил: – Раз уж наш эксперимент с зельями вышел таким удачным, может попробуем ещё что-то?       - Например? – Ким настороженно сощурился.       Он мог ожидать чего-то легкомысленного и забавного, но Ли как всегда умел удивлять.       - Оборотное зелье! – выдал тот, радостно сверкая глазами.       Гонхак поражённо выдохнул, уставившись на Сохо, и возмущённо спросил:       - И с кем это ты хочешь переспать?       Ли заулыбался ещё более лукаво и промурлыкал:       - Мы могли бы превратиться друг в друга.       Если Ким был шокирован уже самим предложением выпить оборотное зелье, то сейчас и вовсе потерял дар речи. А Сохо, похоже, очень нравился произведённый эффект, потому что он едва сдерживал смех, довольно глядя на изумлённое лицо любовника.       - Сохо, серьёзно? Селфцест? Что у тебя в голове?! – выпалил Гонхак, но Ли, наконец, не выдержал и расхохотался, откидываясь на подушку, и признаваясь:       - Я пошутил. Но ты бы видел своё лицо!       Ким всё ещё недоверчиво косился на парня, пробормотав:       - Меня пугает сам факт, что такое вообще родилось в твоём странном мозгу.       - Но согласись, в магловском мире так не повеселишься в постели, – Сохо перевернулся на бок, кладя ладони под щёку.       Гонхак скептически поглядел на него, прикидывая, что Ли успел в тот раз увидеть в интернете – судя по всему, не многое, иначе бы не делал таких предположений.       - Поверь мне, – тоже поворачиваясь на бок, и копируя позу Сохо, снисходительно произнёс Гонхак, – маглы те ещё затейники, и без всяких зелий и заклинаний вытворяют такое, что тебе даже не снилось.       Вопреки ожиданиям Кима, с лица Сохо почему-то медленно сошла улыбка, и взгляд его стал озабоченным, когда он вдруг негромко спросил:       - Ты же не собираешься снова вернуться туда?       Гонхак, немного удивлённый внезапным вопросом, качнул головой, совершенно честно отвечая:       - Нет. Меня пока полностью устраивает моя жизнь здесь такой, какая она есть.       Но этот ответ почему-то совершенно не успокоил Сохо.       - Пока? – напряжённо переспросил он.       Гонхак пожал плечами, говоря очевидное:       - Я не знаю, как всё может обернуться буквально завтра. Некоторые вещи не зависят от нас. Я лишь могу сказать, что у меня нет никаких планов возвращаться в магловский мир.       - Ясно, – Сохо закусил губу, потупив взгляд.       Ким не мог не заметить его явного беспокойства, и это сжимало его сердце, отчего он не сдержался как обычно, а спросил:       - Тебя волнует это?       Сохо помолчал немного, словно борясь с желанием ответить, но в итоге произнёс:       - У меня вроде как моральная травма по этому поводу.       - Что? – Гонхак удивлённо распахнул глаза и, подперев голову рукой, внимательно уставился на Ли, ожидая продолжения.       Сохо же и вовсе сел, обняв свои колени рукой и, не глядя на Гонхака, заговорил:       - Тогда в школе... ты просто уехал и ничего не сказал, – перебирая пальцами краешек покрывала, сказал он. – Я чувствовал себя... довольно плохо, – парень криво усмехнулся.       Гонхак тяжело сглотнул, чувствуя, как давит тяжесть ему на сердце. Он даже не думал, что Сохо как-то задело его отсутствие – ведь тот так ни разу и не спросил о нём у того же Хвануна. Ким все эти годы был уверен, что ему было всё равно. И, хотя тогда, в юности он действительно хотел ранить слизеринца, сейчас знание того, что тот, оказывается, был расстроен, причинило боль.       Сохо при этом, похоже, не собирался останавливаться. Это не было ему свойственно, но, кажется, сегодня он решил выговориться, рассказав о своих чувствах и переживаниях откровенно.       - Я думал, что ты был обижен на меня, и поэтому даже не сообщил, что бросаешь Хогвартс, не оставил контактов для связи. Мне ведь казалось, что мы близки, и я не думал, что ты вот так легко оборвёшь наше общение. Я винил себя, думал, что это из-за того, что я не проявлял инициативы, и тебе надоело это. Я так жалел, что слишком стеснялся и не показывал, что тоже хочу тебя, – Сохо покачал головой. – А потом, уже когда мы пересекались на матчах, ты был таким холодным... Мне пришлось переступить через себя – свою застенчивость и гордость, чтобы сделать шаг навстречу... а тебе было словно бы всё равно.       - Мне не было всё равно! – выпалил Гонхак, перебивая, не в силах больше слушать эту раздирающую его сердце речь. – Я был чертовски счастлив, когда снова увидел тебя! А ты... здоровался со мной будто для галочки. И вечно уходил, как только тебя звал министр...       - Я был на службе вообще-то!..       - Да, я знаю! Но... ты даже ни разу не дал понять, что мы могли бы встретиться потом, провести время, да хотя бы списаться! Словно между нами ничего никогда не было, и я просто какой-то парень, с которым ты когда-то учился в школе.       - А что... что я должен был сделать? – взгляд Сохо был таким растерянным, а голос звучал так надломлено, что Гонхаку стало стыдно за свою реакцию.       Похоже, что слизеринец и правда не понимал, насколько плохо он умеет показывать свои эмоции. Возможно, он правда старался, а Ким просто не видел этого? Из них двоих бесчувственной глыбой был не Сохо, а он сам? Что Гонхак делал для того, чтобы показать свою привязанность? Ничего. Ведь он всеми силами старался скрыть свои чувства, чтобы слизеринец не догадался о его влюблённости и не использовал, чтобы посмеяться над ним и причинить ему боль. Потому что Ким и предположить не мог, что мог быть любим в ответ, и что Сохо чувствует себя неуверенно, не знает, нужен ли он и важен ли. И при этом он сам с момента их воссоединения был более чем инициативен. Гонхак считал, что за годы, что они были в разлуке, кто-то помог Сохо раскрепоститься, понять своё тело и свои желания, и оттого он стал таким игривым и развратным... А, выходит, дело было в том, что он... теперь просто боялся быть застенчивым?       - Ты лезешь ко мне в штаны при каждом удобном случае только для того, чтобы показать, что я тебе интересен? – спросил Ким ошеломлённо.       - Я хочу этого! – Сохо покраснел, но прямо посмотрел на Гонхака. – Я не заставляю себя или что-то в этом роде. Я правда хочу...       - Но все твои дикие идеи... это для меня? Это таким образом ты понимаешь проявление инициативы?..       - Разве тебе не нравится? – Ли закусил губу.       - Мерлин, Сохо... – Гонхак нервно взъерошил волосы. – Да меня буквально пугали некоторые твои фантазии!       - Тогда... почему ты ни от чего не отказывался? – Сохо буквально весь сжался.       - Потому что я был готов на любое извращение, лишь бы быть с тобой! – всплеснул руками Ким.       - О...       - Вот только не делай такой удивлённый вид! Ты совершенно точно знаешь, как сильно мне нравишься.       - Думал, что знаю, – сдавленно согласился Сохо. – Но тогда почему... ты меня бросил тогда? А с остальными, оказывается, спокойно продолжил общаться! – добавил он с горечью. – Было так больно узнать, что вы с Оливией поддерживали связь.       На Гонхака вдруг снизошло осознание, и он выдохнул:       - Так ты поэтому начал игнорировать меня осенью?       - Я чувствовал себя жалким и не хотел навязываться, – запрокинув голову, тяжело вздохнул Сохо, словно пытаясь справиться с нахлынувшими на него тяжёлыми чувствами.       - Навязываться? – Ким горько хохотнул. – Разве это не то, чем постоянно занимался я?       - Не помню ни разу! Ты отступаешься, стоит лишь небольшому препятствию появиться.       - А? – такого обвинения Гонхак не ожидал.       - Мы могли бы заняться настоящим сексом ещё в школе! – заявил Сохо. – Но вместо того, чтобы помочь мне решиться, ты отступил.       - Я просто боялся тебя отпугнуть и давить на тебя... – пролепетал Ким. – Ты не хотел этого, и я...       - Я хотел! – воскликнул Сохо, с отчаянием посмотрев на Гонхака. – Правда хотел, но... я боялся. Было не просто решиться, я волновался, не чувствовал, что готов... а когда, наконец, наскрёб решимость – ты начал меня избегать, – он грустно усмехнулся.       - Я не избегал тебя, – покачал головой Ким. – Просто к тому моменту я думал только об экзаменах, у меня не было времени на что-то ещё.       - Ладно, да, я понимаю... – закивал головой Сохо, отмахиваясь. – Но, – он поднял внимательный взгляд на Гонхака. – Почему ты хотя бы не сказал мне, что бросишь школу?       - Я тогда ещё и сам не знал, – честно признался Ким. – Мы с родителями пришли к этому решению позже летом. И... Я хотел сказать тебе, но когда подвернулась возможность... я так на тебя разозлился, что не стал рассказывать, – он отвернулся, не в силах смотреть Сохо в глаза, стыдясь своего поведения в прошлом.       - Почему?.. – тот растерянно глядел на Гонхака.       - Приревновал тебя к девчонке, – нехотя пробормотал Ким, вызывая у парня ещё большее непонимание.       - Никогда не думал, что ты ревнив... – пролепетал Сохо.       Гонхак фыркнул недовольно:       - Я и сам не думал – до того дня.       - И... ты так долго злился, что не общался со мной несколько лет?       - Конечно нет, – вздохнул Гонхак, устало ероша свои волосы. – Я очень быстро понял, какой я дурак. Но я не знал, как с тобой связаться и что сказать. А когда мы встретились в Хогсмиде... ты даже не подошёл ко мне.       - Но ты тоже...       - Ты был с друзьями! – попытался защититься Гонхак.       - И ты тоже! – справедливо заметил Сохо.       - Слушай, мне было шестнадцать, я был полон сомнений и страхов, и... – Гонхак не знал, что ещё сказать, ведь прекрасно понимал, что все оправдания были нелепыми, к тому же они в любом случае не могли изменить прошлого. – Мне адски жаль. Я много сожалел все эти годы о том, как между нами всё закончилось, – признался он. – Но... разве не важнее то, что мы снова вместе?       Сохо некоторое время не отвечал, и Гонхак даже почувствовал накатывающее на него отчаяние, когда парень, наконец, согласился:       - Ты прав. И я рад, что мы обсудили это.       - Надеюсь, теперь ты справишься со своими комплексами? – дёрнул бровью Гонхак. – Зная, что я не желал тебя бросать, и не жду от тебя яростной инициативы в сексе.       - Не уверен, – легкомысленно отозвался Сохо. – Кажется это уже просто моя натура, – он улыбнулся. – Так что придётся тебе потерпеть.       Гонхак наигранно тяжко вздохнул и сказал:       - Что ж, думаю, я справлюсь.       Сохо усмехнулся и, резво оседлав Кима, склонился, чмокнув его в нос:       - Думаю, нам стоит немедленно это проверить.       И он легко поддался тут же обвившим его сильным рукам Гонхака, прильнув ближе и целуя его изогнувшиеся в улыбке губы.              ***       В этот раз они вылезли из Выручай-комнаты только под утро. И к сожалению, это не был выходной, так что на уроки им пришлось отправиться довольно помятыми и утомлёнными, но всё ещё влюблёнными и счастливыми. Впрочем, Гонхак знал, что и в полдень его чувства к Сохо не изменятся ни на каплю.       День тянулся слишком долго, потому что Киму ужасно хотелось спать, да ещё и разговор их довольно сильно потревожил его чувства, так что беспокойство и усталость, работая в паре, слишком утомили его, и никогда ещё Гонхак в роли преподавателя не ждал окончания занятий, как сегодня.       Но, как только все его ученики разошлись, вместо того, чтобы пойти к себе, он всё же привычно направился к Сохо, искренне желая его увидеть и по-детски надеясь, что его влюблённость не растаяла с прекращением действия амортенции.       - Ты закончил? – с порога спросил Ким, заходя в класс зелий, но не получил ответа от Сохо, стоявшего перед шкафом с зельями.       Ли был словно застывшим, таращась на флаконы в своих руках и не реагируя ни на что вокруг. Подойдя ближе, Гонхак заглянул зельевару в лицо, поражаясь его бледности и шокированному выражению.       - Эй, что такое? – обеспокоенно нахмурился он, глядя на столь непривычно растерянного Сохо.       Тот приподнял в руке флакончик, показывая его Киму, и всё также оторопело тараща глаза, пролепетал:       - Я вчера перепутал зелья.       К сожалению, это заявление Гонхака нисколько не удивило, потому что... ну это же Сохо! Только вот это нисколько не делало ситуацию менее пугающей, и у Кима всё похолодело внутри.       - Только не говори, что это был какой-то медленно действующий яд, и мы уже не успеем выпить противоядие, – сказал он, пытаясь обернуть это шуткой, однако, совершенно не сомневаясь в том, что это могло бы оказаться и правдой.       Но к счастью Сохо медленно покачал головой, и выдохнул, едва слышно:       - Веритасерум.       Ким застыл. Сперва его окатило чувством облегчения от того, что он не был отравлен, а следом пришли озадаченность, неверие, растерянность и, наконец, понимание.       Говорить друг другу о любви их заставила не амортенция, а сыворотка правды.       Оу...       Что ж... о своих чувствах Гонхак и так имел четкое представление, но вот то, что они взаимны – это стало открытием. И это ещё нужно было переварить. Сохо любит его?.. В это было слишком сложно поверить, чтобы позволить зарождающемуся чувству счастья, охватить его целиком. К тому же, он не был уверен, что зельевар сейчас просто не шутит над ним. Хотя...       Ким сложил руки на груди и, внимательно глядя на Сохо, спросил:       - Выходит, не влюблённость заставила меня раскрыть тебе мой анималистический образ?       Сохо медленно кивнул пару раз.       - И, значит... ты любишь меня, а? – Гонхак хмыкнул недоверчиво.       - И ты меня, – пробормотал Ли, переводя растерянный взгляд с Гонхака на флакон с зельем и обратно.       Ким отвёл глаза в сторону, прочистив горло, чтобы скрыть смущение, и произнёс негромко:       - Это вроде как было очевидно.       - Почему же тогда пришлось скормить тебе сыворотку правды, чтобы это было озвучено? – возвращая своё ехидство, а значит, явно приходя в себя, спросил Сохо, но Гонхаку было что сказать в ответ:       - То же самое могу сказать о тебе.       - Но я и не заявлял, что мои чувства очевидны.       Ким цокнул языком, качая головой:       - До чего же с тобой тяжело!       - Но ты всё равно меня любишь...       И хотя голос Сохо всё ещё звучал удивлённо, на его лице медленно, но верно появилась улыбка, сияя всё ярче.       И хотя всё уже было сказано, и Гонхак даже испытывал облегчение оттого что не нужно больше скрывать своих чувств, и всё ещё неуверенное счастье оттого что чувства эти взаимны, больше всего он был счастлив, что не оказался случайно отравлен.       - Да, я тебя люблю, – выдохнул он прямо и решительно и, забрав из рук Сохо флакончики, убедившись, что выглядят они совершенно одинаково, но на одном написано «Амортенция», а на другом «Веритасерум», он поставил их обратно в шкаф, закрывая его и снова глядя на Ли. – И, думаю, буду любить сильнее, если ты больше не станешь ставить надо мной эксперименты с зельями. Потому что я теперь очень не уверен, что в следующий раз ты не перепутаешь какой-нибудь яд.       - Эй!..       - Но, раз уж ты нас не отравил, думаю, мы можем сходить на ужин. А в субботу на свидание.       - Свидание? – Сохо заинтересовано склонил голову на бок.       - Да. Как пара. Как взрослые, – усмехнулся он, потому что Ли Сохо вряд ли когда-либо будет восприниматься им как настоящий взрослый.       - Идёт! – радостно отозвался Сохо, и тут же первым пошёл к выходу из класса, на ходу говоря: – А ты подаришь мне кольцо?       - Чего? Какое ещё кольцо? – нахмурился Гонхак, следуя за парнем.       - Как все маглы, когда делают предложение.       - Ну, во-первых, я не собираюсь делать тебе предложение, – проворчал Ким, – а во-вторых – ты богаче, так что с тебя и дорогие подарки!       - Снова всё брать в свои руки, – смиренно вздохнул Сохо, но получив шлепок по заднице, захихикал и побежал вперёд, уворачиваясь от погнавшегося за ним Гонхака, у которого на грани залитого счастьем сознания звенел колокольчик беспокойства о том, что насчёт предложения Ли Сохо не шутил, и стоит с ним быть готовым ко всему.