Это того стоило

— Крэп! — Йонас выругался в пустоту квартиры.   Цифры на термометре упрямо росли, несмотря на все выпитые таблетки. И угораздило же именно сегодня заболеть... Они с Лу так давно планировали сходить в Стеклянный парк, выискивали совпадающий выходной в своих графиках, и тут... Нет, конечно, можно было бы выпить что-то «помощнее» и, забив на недомогание, все же встретиться... Но меньше всего ему хотелось, чтобы и Лу слегла с простудой после свидания.  — Да уж, романтика еще та.  Он быстро набрал сообщение:  «Перенесем на другой день? Валяюсь с температурой. Не хочу тебя заразить».  Но Лу Рид была бы не Лу Рид, если бы спустя сорок минут не открыла дверь своим ключом.  — Привет. Я тут привезла продукты. Лекарств немного. Я не особо разбираюсь, но в аптеке сказали, что должно подойти. — Я ж не маленький вроде, справился бы и сам. — Знаю я тебя, немаленький. Будешь лежать голодный. Одного чая напьешься, и то в лучшем случае.  Йонас скорчил презабавную гримасу.  Лу закинула продукты в кухонный блок, нажала на предложенный программой режим «суп». Включила чайник.  — Тут антивирусные, что-то от боли в горле... Температура-то высокая? Сбивать нужно?  — Пока нет.  — Ладно. Взяла еще мед, вроде полезно в чай добавлять.  — Лу, ну как маленькая. Мед в кипятке теряет все полезные свойства. От этого толку так же много, как и от простой воды.  — Знаешь, мне кажется, что ты не так уж и болен. Лекции вон читаешь.  —  О нет! Я самый больной человек в мире! И вообще, меня спасет только банка варенья. Целиком!  Переглянувшись, псионики рассмеялись.   Разложив продукты и заварив чай, Лу снова повернулась к Йонасу: — А ты... — фраза так и повисла в воздухе, потому что постель была пустой. — Йонас, мать твою!  — Чего орешь? — усмехнулся хилер. — Не в кровати же курить.  — Зачем я делаю горячий чай, если ты все равно в одной майке стоишь под открытым окном?  — Не хочу тебя расстраивать, но вирусу в моем организме глубоко наплевать, под одеялом я или нет. Иммунитет все равно... — Йонас остановился посреди предложения. — Нет, ты чего улыбаешься?  — Ворчишь ты все так же смешно, как и в детстве.  — Отлично...  В комнате повисла тишина. Однако оба не испытывали неловкости. Они были рады просто находиться рядом. Лу осторожным движением откинула челку с лица Йонаса, коснулась лба тыльной стороной ладони. Он перехватил ее руку, оставил невесомый поцелуй на запястье. Слова сейчас были лишними. Они молчали о чем-то, понятном только двоим.  Момент нарушил писк кухонного блока, оповещавшего о готовности блюда.  — Надеюсь, мне не придется заставлять тебя есть?  — Даже не знаю... Может, порадовать себя и посмотреть, как ты телекинезом поднимаешь ложку и называешь ее самолетиком? — в глазах хилера заплясали чертики.  — Ты же в курсе, что я телекинезом могу еще и покалечить? Да и без него, в целом, тоже. Ты ж болеешь, — хмыкнула Лу.  Йонас изобразил испуг и картинно схватился за сердце:  — Опять интеллигенция страдает!  — Интеллигенция сейчас пойдет есть суп. Они снова рассмеялись.  Особого аппетита у Йонаса не наблюдалось. Он съел лишь несколько ложек. Лу не стала настаивать, но проследила, чтобы две огромные кружки чая были выпиты, как и все необходимые таблетки.  Вечер получился не таким уж и плохим. Вместо прогулки в парке они посмотрели какую-то доштормовую комедию. Было тепло и очень по-домашнему.   Когда за окном стемнело, Йонаса стало клонить в сон. Лу засобиралась домой. Подошла напоследок еще раз коснуться лба, убедиться, что температура в норме. Потянулась, чтобы оставить поцелуй.  Йонас прошептал сквозь сон:  — Не целуй меня. Ты заболеешь.  Послушала ли его Лу? Конечно же, нет.  Поэтому через два дня уже хилер сидел у ее кровати. Кашляя и вытирая красный нос, она проговорила:  — Это того стоило.